Чужой трон Самойлова Елена

Глава 2

Нет, все-таки волки в качестве ездовых животных подходят мне намного больше, чем лошади, пусть последние даже трижды эльфийские скакуны! По крайней мере, на волке я чувствую себя намного увереннее, чем на несущемся во весь опор Глефе, который явно поставил перед собой цель либо обогнать Белогривого, либо рухнуть прямо на избитой колдобинами лесной дороге, переломав ноги себе и ребра своей хозяйке, которая имела несчастье оказаться на его серебристой спине в качестве седока…

Я почти приклеилась к седлу, крепко сжав конские бока коленями, и низко пригнувшись к самой шее Глефа, едва успевая уклоняться от низких веток деревьев, поскольку на такой скорости даже тоненькая ветка могла ожечь лицо не хуже хлыста. Черный жеребец Данте вместе с седоком мелькал где-то впереди, а из-за спины доносился виртуозный мат в Вилькином исполнении, смысл которого сводился к тому, что мы с Данте – два редкостных идиота, каких еще поискать надо. Причем ладно бы рисковали только собой – не-е-ет, еще надо и окружающих втянуть. Я хотела было съязвить, что Вильку-то как раз за собой никто не тащил, но на полном скаку я не рисковала даже оборачиваться, дабы не получить по затылку особо подлой, низко растущей веткой, так что все реплики пришлось оставить при себе.

К счастью – ненадолго, поскольку мне надоело мчаться на спине Глефа в качестве мешка с поклажей, и я решила взять дело в свои хрупкие женские руки. К сожалению, на рывки поводьев, норовистый скакун прореагировал соответственно, то есть никак, поэтому я, озлившись, резко потянула поводья на себя. Глеф возмущенно заржал и встал на дыбы, а я, не удержавшись, ласточкой вылетела из седла и, пролетев по воздуху с сажень, хлопнулась прямо в низенькие кустики на обочине дороги, которые хоть и смягчили падение, но взамен наградили меня ссадинами и царапинами по всей спине.

Неприятно, мягко говоря.

– Ева, ты как, в порядке? – Вилька соскочила с Тумана и подбежала ко мне, выуживая мое слабо сопротивляющееся тельце из густого кустарника теперь уже наполовину облетевшего и ощерившегося сломанными веточками. – Что случилось-то?

– Да вот, Глеф решил силушку молодецкую показать, – прокряхтела я, поднимаясь и потирая ушибленный бок. – Мракобес какой-то, а не жеребец!

– Так он, вроде, всегда таким был, – пожала плечами Вилька, энергично отряхивая меня от пыли и мелких травинок, налипших на одежду. – Можно подумать, ты на нем в первый раз катаешься.

– Только вот он ни разу не пытался меня сбросить. – Буркнула я, недовольно косясь на серебристого коня, который, судя по всему, уже осознал свою вину, и теперь крутился поблизости, то и дело тыкаясь мордой мне в спину. – И не подлизывайся! – сказала я уже Глефу, отворачиваясь от эльфийского жеребца и деловито поправляя на плече чудом оставшуюся на месте бездонную суму.

Вилька только сочувственно похлопала меня по плечу, когда впереди на дороге послышался вначале стук копыт, а потом из-за деревьев показался встревоженный нашим отсутствием Данте на Белогривом. Окинув взглядом место происшествия, он негромко спросил:

– Девушки, что у вас тут случилось-то?

– Да вот, Глеф Еванику сбросил, – незамедлительно сдала подруга моего коня, который продолжал ошиваться вокруг меня с крайне виноватым видом. На мой укоризненный взгляд полуэльфийка только пожала плечами и ответила.

– А что? Я же не соврала. К тому же – тебе крупно повезло, что ты в кусты угодила. А если бы шею свернула?

– Так, мне все ясно, – Данте слегка нахмурился, привычно наматывая на кулак поводья. Я же позавидовала тому, как спокойно стоит под ним Белогривый – ни один мускул не дрогнет, ни дать, ни взять – ожившая статуя… – Ева, садись ко мне. Вилья, расседлай, пожалуйста, Глефа – и отпусти на волю.

– Чего? – От всей души возмутилась я, демонстративно подходя к Глефу и обнимая эту неблагодарную скотину за шею. Эльфийский скакун и не подумал отшатнуться, явно копируя поведение Белогривого – сама покорность, да и только. – Данте, это мой конь, а лошадьми я не разбрасываюсь!

– Еваника… – Данте тяжело вздохнул и спешился, подходя ко мне. – Начнем с того, что это скакун Алина, за которым ты попросту присматриваешь. Эльфийские кони очень верные, и не думаю, чтобы Глеф целиком и полностью признал в тебе свою новую хозяйку…

– Как Белогривый? – Фыркнула я, тихо засвистев черному жеребцу Данте. Тот встрепенулся, и, подойдя ближе, привычно занял место по левую сторону от меня. Серебристый Глеф скептически покосился в сторону соперника, но и не подумал хоть как-то выразить свое недовольство, продолжая преданно стоять рядом со мной.

Черные брови Данте удивленно поползли вверх, а я очаровательно улыбнулась.

– Понимаешь, Белогривый и Глеф стали чем-то вроде друзей-соперников, и разлучить их будет непросто. А то, что Глеф меня сбросил – это не совсем верно, я сама виновата, что на полном скаку пыталась заставить его остановиться. – Я положила левую руку на хитрющую морду Белогривого и посмотрела в глаза Данте, в которых удивление сменялось неясной пока что теплотой. – Короче, Глеф остается со мной. Вопросы есть?

– Есть, – широко улыбнулся Данте. – Белогривый-то хоть согласится меня нести, или он теперь так и будет за тобой таскаться?

– Все у тебя шуточки… – Хмыкнула я, пытаясь влезть в седло эльфийского жеребца.

С первого раза не вышло, а во второй Данте попросту подсадил меня, за что заработал возмущенный взгляд и яркий румянец на моих щеках. Вилька деликатно промолчала, птицей взлетая в седло Тумана, после чего мы продолжили прерванный путь, правда, на гораздо более низкой скорости – рисковать не хотелось никому, а лихой перегон по лесной дороге окончательно убедил Данте в правильности веками проверенной мудрости, которая однозначно гласила, что «тише едешь – дальше будешь». Вот так мы и ехали неспешной рысью, на ходу перебрасываясь малозначимыми репликами и язвительными шпильками, когда лес начал редеть, неоднозначно убеждая нас в том, что мы приближаемся к легендарной Химеровой пустоши…

Любое нормальное разумное существо, к которому помимо всех прочих относится и человек, услышав подобное название, непременно поинтересуется, чем же вышеупомянутая пустошь столь легендарна, и что это такое вообще. Но ответа обычно дожидаются нескоро. В начале личность, к которой обратились с подобным вопросом и хотя бы примерно знающая на него приблизительный ответ, напустит на себя скорбный и одухотворенный вид, и таинственно помолчит, возведя глаза к небу (или потолку, в зависимости от того, где именно был задан сей вопрос), после чего загробным голосом возвестит, что это страшная тайна, передаваемая из поколения в поколение. Если же на раскрытии «тайны» настаивают, то начинается постепенное выкладывание определенной версии происхождения сего названия.

В свое время я мельком слышала как минимум четыре, причем все они отличались от настоящей настолько же, насколько захудалый валенок отличается от княжеского сапога, расшитого самоцветами. Самой распространенной была версия о том, что когда-то на месте Химеровой пустоши располагался богатейший и прекраснейший город во всем Росском княжестве, который настолько возгордился своей красотой и значимостью, что в один прекрасный (или ужасный – смотря с какой стороны посмотреть) день Всевышний прогневался на жителей и обратил их всех, как одного, в страшных чудовищ. Чудовища, химеры то бишь, в кратчайшие сроки сровняли некогда прекрасный город с землей, но покинуть его пределы не смогли из-за проклятия Всевышнего. Из-за этого-то место, где стоял город, и назвали Химеровой пустошью…

Бред, разумеется. Сказка для доверчивых странников.

Наставник мне когда-то рассказывал, что Химерова пустошь – это попросту небольшая равнина, заросшая диким вереском и чахлыми кусточками, среди которых обожают селиться малые иглохвостые василиски – довольно-таки занимательные существа, которые на самом деле имеют мало общего с обычными василисками, но прозваны так из-за того, что днем они обращаются в камень, а ночью оживают и выходят на промысел. Иглохвостые василиски очень похожи на маленьких крылатых драконов, легко могут унести с собой взрослого не сильно упитанного человека, да вдобавок ко всем прелестям, у этого вида нежити на хвосте растет ряд острых отравленных шипов, которые сии «милые зверюшки» безо всякого стеснения мечут в противника или же в потенциальную жертву.

В общем, Химерова пустошь – место совершенно потрясающее, как раз для таких больных на голову искателей приключений, как мы.

Благо, Серого Урочища в свое время нам показалось недостаточно, вот поэтому здесь и сейчас мы с убийственной целенаправленностью проезжали по всеми богами и людьми забытой дороге, проходящей всего лишь в полуверсте от столь широко известного в наши дни местечка.

Я ехала в хвосте нашего небольшого отрядика, нервно оглядываясь по сторонам и неодобрительно косясь на беспечно болтающих Вильку и Данте. Наконец, когда солнце коснулось своим боком горизонта, а Данте начал оглядываться по сторонам в поисках места для потенциального ночлега, я не выдержала и поинтересовалась:

– Извините, леди и милорды, а опасная близость Химеровой пустоши только меня беспокоит, или вы просто хорошо маскируетесь? – В ответ я получила только два потрясающе спокойных взгляда, в которых проскальзывало легкое удивление по поводу того, что я, оказывается, все еще могу беспокоиться о подобной ерунде.

– Ев, а чего ты волнуешься-то? – Пожала плечами Вилька, продолжая высматривать полянку попригляднее. – После Серого Урочища тебе, по идее, вообще бояться нечего.

– Виль, не издевайся, пожалуйста! Твой прадед прошел две войны, а умер оттого, что на старости лет набрался гномьего самогона и полез объезжать норовистого жеребца! Вот и мы точно так же можем свернуть шею в самом неподходящем месте, так что я не была бы столь уверена, что тут с нами ничего не стрясется! Потому что в компании с вами двоими это в принципе невозможно! – Резонно возразила я, поправляя на поясе длинный гномий кинжал в потертых ножнах. После того, как мой любимый меч безвозвратно сгинул в катакомбах под Закатным пиком, я все никак не сподобилась обзавестись новым, то одалживая меч у знакомых, то обходясь исключительно магией.

Вот и сейчас – пришлось удовлетвориться длинным тяжелым кинжалом гномьего производства, потому что после Ночного перевала я четко уяснила для себя раз и навсегда – нельзя целиком и полностью полагаться на магию, чтобы там ни случилось, потому что иногда меч или любое другое оружие с отточенной режущей кромкой может быть попросту незаменимо. Я уже спросила Вильку, почему та не захватила мне хоть какой-нибудь меч, раз уж сама обвешалась оружием с ног до головы – начиная от узкого недлинного меча в наспинных ножнах и заканчивая коротким эльфийским луком с полным колчаном стрел. На что подруга безапелляционно заявила, что времени было мало, а единственное, что она сумела раздобыть – это тот самый гномий кинжал, который сейчас покоился в ножнах на моем поясе.

– А прадед мой был человеком не то, чтобы слишком умным. – Закончила Вилька, и выжидающе уставилась на меня. Я же поняла, что в очередной раз пропустила как минимум половину Вилькиной тирады мимо ушей, и сейчас мне это аукнется…

– Ева! Ты опять меня не слушала! – с праведным возмущением в голосе воскликнула Вилья, направляя Тумана поближе к Глефу, чтобы беспрепятственно суметь дотянуться до моего затылка. Промазала, поскольку я привычно пригнулась, зато ее жеребец схлопотал хлесткий удар хвостом по крупу от Глефа. Туман обиженно заржал и попытался было пойти на таран, но в назревающий конфликт вмешался Данте, вклинившись между нами на мощном Белогривом, при виде которого наши с Вилькой скакуны моментально притихли.

– Девушки, о чем спор?

– Ни о чем! – одновременно ответили мы, одновременно сверкнув зубами в широких улыбках, продолжая выразительно поглядывать в сторону друг друга. Данте, судя по всему, понял, что тут имеет место милая семейная ссора, в которой он с большой долей вероятности может оказаться третьим лишним, то есть крайним, поэтому он многообещающе улыбнулся в ответ нам обеим, и нарочито ласковым голосом произнес:

– Значит так, будете пререкаться – отправлю вас по домам.

– Да хоть сейчас! – В один голос счастливо отозвались мы, выражая полную готовность отправиться в обратный путь немедленно. Аватар, видимо, не ожидавший от нас столь редкой согласованности, уточнил с сарказмом в голосе.

– Пешком. – Мы с Вилькой перемигнулись, и, остановив коней, дружно соскочили на землю, одновременно протягивая поводья удивленному таким поворотом событий Данте. Начала комедию Вилька, по праву старшей.

– Данте, Тумана надо кормить почаще и выводить погулять по вечерам, иначе он форму потеряет. Только морковкой его с рук не корми – он ее очень любит, может с пальцами отхватить.

Глаза аватара удивленно расширились, но тут в разворачивающееся действие вступила я, буквально впихивая в руки Данте узду Глефа.

– Значит так. Глефа одного в конюшне не оставлять – снесет к лешему все перегородки, заново отстраивать замучаетесь. Оседлывать подходи только сам, иначе конюха будете со стропил снимать, и вообще – удачи тебе в великом деле спасения Андариона, а мы пошли.

Мы с Вилькой, с трудом удерживая донельзя серьезное выражение на лицах, сделали опешившему аватару ручкой и, развернувшись по команде «кругом» летящей походкой двинулись по дороге в обратном направлении, беспечно болтая о том, какие вкусные у Метары оладья и как нам их не хватает. Терпения Данте хватило ровно на десять секунд, после чего за спиной у нас послышалось недовольное ржание Белогривого, встающего на дыбы, потом топот копыт, а еще через несколько мгновений аватар подхватил меня с земли и втащил на седло перед собой, для надежности придерживая свободной рукой за талию. Он прижал меня к себе и спокойно начал:

– Ева, если ты всерьез решила… – договорить ему не дал хохот Вильки, который все-таки прорвался через маску невозмутимости, характерной для эльфов.

– Данте, ты купился! Причем с потрохами! – Подруга восторженно хлопнула себя по колену и с улыбкой прошествовала к Туману. – Ну наконец-то мы тебя разыграли, очень давно хотелось, а то ты вечно серьезный до невозможности, а еще пытаешься нас учить, как детей малых. Понимаешь, если уж мы с Евой согласились помочь, то так по-дурацки мы точно не уйдем. Да и не дети мы уже давно. Так что расслабься.

– Ева? – Данте посмотрел на меня, изучающе скользя взглядом по моему лицу, которое уже расплылось в довольной улыбке.

– Точно тебе говорю – пошутили, – хихикнула я, не делая ни малейшей попытки слезть с Белогривого. – Данте, мы с Вилькой нередко такими шпильками перебрасываемся. Так что, чем скорее ты к этому привыкнешь, тем лучше.

– Но раньше…

– Раньше мы были озабочены донельзя совершенно другими проблемами, потому так и не развлекались, – я беспечно пожала плечами, продолжая созерцать чересчур серьезное лицо аватара, в черных глазах которого плескалось беспокойство. – Не волнуйся, я же обещала постараться помочь. И я помогу, а для этого мне нужно как минимум добраться до Андариона, чтобы самой разобраться, что там и как…

Данте после моих слов чуточку расслабился, но все равно лицо, перечеркнутое тонкой светлой линией шрама, осталось чересчур собранным и сосредоточенным. Я постаралась улыбнуться как можно теплее, и, легонько проведя ладонью по левой щеке аватара, соскользнула с Белогривого, с твердым намерением продолжить прерванный путь.

Но все-таки, мне здесь было на редкость неуютно…

Солнце, почти скрывшееся за горизонтом, едва-едва освещало последними красноватыми лучами макушки деревьев, когда мы выехали в чахлый пролесок, вплотную подбиравшийся к вересковым зарослям, за которыми начиналась Химерова пустошь. Душный зной отступил, сменившись легкой прохладой, и ехать стало значительно приятней.

Впрочем, не настолько, чтобы я согласилась провести в седле всю ночь, поскольку после пируэтов Глефа у меня болела вся филейная часть, а поясницу ломило уже настолько, что я всерьез опасалась, что с коня буду сползать, как Метара с крыши, куда она как-то раз невесть зачем забралась, а снять себя с помощью левитации она мне не позволила. Пришлось носиться по Древицам, выискивая достаточно длинную лестницу. Лестницу я нашла, нагло своровав ее от одной из смотровых вышек, напрочь проигнорировав тот факт, что лесенка была прибита, и мне пришлось отдирать ее с помощью магии, а также то, что в тот момент там сидел один из знакомых эльфов. Эльф на мою воровскую деятельность отреагировал неоднозначно, а вдогонку еще пообещал пристрелить, если через полчаса лестница не будет на месте…

Лесенку я, естественно, не сразу принесла, поскольку Метара, едва завидев тоненькое и узкое средство спасения, наотрез отказалась спускаться, мотивируя это тем, что ей еще пожить хочется, и желательно не калекой. Рискнуть здоровьем же она решилась только после того, как на шум пришел волхв Силантий и, разобравшись в ситуации, громогласно посоветовал Метаре оставаться жить на крыше, коли ей там так приглянулось, а еду ей, так и быть, будут левитировать прямо наверх. Знахарка подумала, прикинула перспективы перейти на птичий образ жизни, и благоразумно решила спуститься. В общем, на место лестницу я вернула только на вечерней заре, и, что самое удивительное, эльф меня не пристрелил, но сильно обиделся, так что мне пришлось целую неделю ему на вышку Метарины пироги таскать…

Поэтому, когда Данте объявил местом очередного привала небольшую полянку среди тоненьких и чахлых березок, заросшую густой травой, я с трудом сумела удержать вздох облегчения. Зато когда пришло время слезать с седла, я не удержалась от страдальческой гримасы. Ну, не привыкла я подолгу на лошадях кататься, вот и кряхтела, как столетняя бабка, сползающая с печи. Вилья, едва увидев, в каком состоянии я нахожусь, ринулась меня ловить, чтобы я не запуталась в стременах и не рухнула с далеко не низенького Глефа на землю, благо повторять свое сегодняшнее падение мне отнюдь не улыбалось.

Но на этот раз Вильку опередил Данте, который попросту аккуратно и безо всякого усилия снял меня с седла и поставил на землю. Затекшие ноги сразу же заявили протест в виде противных иголочек, заколовших в икрах и бедрах, но я это мужественно вытерпела, правда, не удержавшись от сдавленного оханья.

– Ев, тебе только двадцать, а охаешь, как Метара! – Не преминула съязвить Вилька, деловито расседлывающая Тумана. Уже снятые, седельные сумки покоились на траве. Я фыркнула и небрежно отмахнулась.

– Ой, Виль, давай не будем о грустном, ладно? Вы тут ужин сообразите, а я за дровами схожу – все равно ноги размять надо, а то завтра буду весьма достоверно прикидываться болезной.

– Ну, и флаг тебе в руки, барабан на шею! – Напутствовала Вилья, безапелляционно сдергивая с моего плеча бездонную суму и тотчас закапываясь в нее в поисках провизии. Я пожала плечами и неторопливо двинулась в чахленький подлесок.

Н-да… Еще с утра, благодаря Глефу и Белогривому, я считала, что день у меня попросту не задался, но сейчас, бродя меж тоненьких березок по густой траве, я поняла, что все однозначно идет наперекосяк. Особенно после того, как я провалилась в небольшой ручей, не заметив затянутого кустами русла в спустившихся сумерках. Холодная вода моментально залилась в туфли, намочила штаны до колен и повергла меня в состояние тихой ярости. Я недовольно пробурчала под нос несколько матерных ругательств и, тяжело вздохнув, полезла из ручья, в надежде, что лимит мелких неприятностей на сегодня полностью исчерпан.

Щас! Наивна-а-ая!

Потому что когда я, сдавленно бормоча себе под нос, притащила волоком к месту предполагаемой стоянки сломанную и ощетинившую тонкими веточками молодую березку, с толщиной ствола в мое запястье, на полянке уже разгорелся очередной скандал. Скандалили, разумеется, Вилья с Данте, вернее, это Вилька крыла флегматично взирающего на нее аватара витиеватыми матерными оборотами, а тот только скромно отмалчивался. Но стоило мне появиться, как полуэльфийка моментально замолчала и строевым шагом направилась ко мне, помогая подтащить березку поближе и доставая из седельной сумки Тумана маленький топорик на короткой ручке. Я несколько секунд ошарашено смотрела на сие орудие расчленения несчастной древесины, а потом слабым голосом поинтересовалась, зачем она, собственно, взяла его с собой.

– Ев, тебе напомнить, каким макаром ты обычно дрова рубишь?

– Заклинанием, конечно, – безо всякой задней мысли несколько недоумевающе ответила я. Полуэльфийка только тряхнула рыжими волосами, сноровисто обрубая тоненькие веточки и примеряясь к стволу, дабы расколоть его на составляющие части.

– Вот-вот, и я о том же. А результат какой получается?

Я вспомнила и замолчала. Потому что результат у меня в шести случаях из десяти получается ве-е-есьма впечатляющим – обычно раскалываемое с помощью заклинание бревнышко почему-то разлетается кучкой узких, идеально ровных щепочек, причем довольно далеко и в разные стороны. Сколько раз я уже пыталась как-то отработать это заклинание по-нормальному, но все руки не доходили. Вот и сейчас Вилька права – если меня подпустить к несчастной березке, то обломки мы будем собирать по всей стоянке, а ругать будут традиционно меня, как самую крайнюю…

– Кстати, Виль, а о чем вы тут с Данте спорили, когда я подошла? – Подруга упорно молчала, делая вид, что полностью поглощена делом. – Ви-и-иль!

– Нет меня, ушла в себя, вернусь не скоро! – буркнула подруга, складируя ветки шалашиком и намереваясь запалить костер. – Вон, у Данте поинтересуйся, только вот не уверена, что он тебе ответит.

– Данте? – Я повернулась к айраниту, невозмутимо полирующего свой длинный двуручый меч. – Чего вы не поделили?

Данте на миг застыл, а потом пристально посмотрел на меня, убирая клинок в ножны. Серьезное выражение его лица мне не понравилось, но отступать было поздно.

– Еваника, дело в том, что, возможно, тебя не выпустят из Андариона, пока не найдется истинный король.

– Это еще почему? – Возмущенно подскочила я. – Данте, либо ты выкладываешь мне все здесь или сейчас, либо я на полном серьезе подумаю о том, что дома было не так уж и плохо…

– Ева, понимаешь, принц Азраэл, когда я рассказал ему о тебе, сказал, что поскольку ты из древнего рода Синих Птиц, да еще и с крыльями на спине, что вообще очень редко, то тебе просто необходимо поселиться на какое-то время в Андарионе. Его высочество считает, что твое присутствие может помочь уберечь нашу страну от восстания, возрожденная древняя кровь на стороне королевского рода и все такое.

Вилька только фыркнула, продолжая возиться с костром, который уже чадил первыми струйками несколько едкого дыма – все-таки, березка была сырой, меня вообще удивило, что Вильке удалось заставить их гореть так быстро, а я непонимающе уселась на траву напротив Данте, серьезно заглядывая ему в глаза.

– Данте, но каким образом мое присутствие может помочь удержать айранитов от бунта? Я же для них чужачка, а кровь во мне пробудилась только из-за того, что я упала в Небесный Колодец. Если уж на то дело пошло – то они могли бы искупать в нем любого из рода Синих Птиц, пусть даже из дальней ветви их фамильного древа. Я-то вообще полукровка – родители мои людьми были… наверное, – я пожала плечами, проводя пальцами по своим растрепавшимся коротким прядям в надежде хоть чуть-чуть их пригладить. – Вот и была бы им Синяя Птица с крыльями на спине…

– Все не так просто, Еваника, – вздохнул Данте, задумчиво коснувшись пальцами тонкого шрама на левой щеке. – По правде говоря, вероятность того, что вода Колодца пробудит спящую в тебе кровь, была минимальной, к тому же, до сих пор неизвестно, как получалось, что в роду Синих Птиц рождались девочки с крыльями на спине. Они просто рождались, и все. Иногда через поколение, а иногда и в течение нескольких сотен лет не появлялось ни одной. А рисковать жизнью младенца в водах Колодца ни одна мать не станет. И никому не позволит.

– И все-таки, ты ушел от ответа. – Нахально напомнила я, косясь в сторону Вильки. – Зачем в Андарионе нужна я?

Данте помолчал, видимо, собираясь с мыслями, а потом ответил:

– Азраэл почему-то уверен, что с твоим прибытием народ успокоится. Что если айранитам представить Синюю Птицу с крыльями на спине, то это сочтется хорошим знаком, и народ спокойнее отнесется к тому, что поиски истинного короля все еще продолжаются.

– Грубо говоря, ваш принц хочет, чтобы я сыграла роль громоотвода, и помогла ему справиться с народом?

– Что-то в этом роде… – Сознался-таки Данте, не сводя с меня глаз. Вилька, уже запалившая костер, который освещал полянку в наступающих сумерках слабым пока еще оранжево-золотистым светом, подняла на нас зеленые глаза и, нехорошо улыбаясь, добавила:

– Короче, будешь ты, Еваника, куклой, которую таскают на все общественные мероприятия и постоянно выставляют на обозрение, дабы никто не усомнился в твоем существовании. Поверь, там тебе ни минуты в одиночестве побыть не дадут.

– Думаешь? – недоверчиво протянула я, задумчиво покусывая нижнюю губу.

– Разумеется! Саму лет до двадцати двух так таскали на все приемы. Дед тогда особо настаивал, чтобы я появлялась, разряженная, как не пойми что – одного золота и жемчуга на мне висело столько, что я аж пригибалась. И еще мать с отцом улыбаться во все зубы заставлял, да так, чтобы никто из прибывших со всех концов Роси не сомневался, что семья у меня на редкость дружная, прочная и счастливая… Ставлю свой кинжал против твоей мази из «драконьего глаза», что с тобой будут поступать точно так же. А когда узнают, что ты, плюс ко всем достоинствам, еще и незамужняя, то сватать начнут, по политическим разумениям, конечно же. Вот тогда-то уж взвоешь! – злорадно закончила Вилька, глядя на мое выразительно скривившееся от подобной перспективы лицо.

– Вот уж нет, никакого политического брака! Данте, она что, серьезно?! – Возопила я, прикинув, во что может вылиться подобная поездочка в Андарион. – Да я лучше самолично с Хэли отправлюсь этого вашего короля искать, лишь бы от меня отстали!

Данте как-то замялся, прикидывая, сразу признаться, или уже потом просто поставить меня перед фактом, но потом он, судя по всему, решил, что в будущем я за подобное известие испепелю его на месте, если, конечно, он не успеет скрыться в неизвестном направлении. Поэтому он, набрав побольше воздуха в легкие, одной фразой выпалил:

– Вообще-то, Еваника, к твоему прибытию у нас запланирован маленький прием, чтобы представить тебя народу… Всего-то ничего, айранитов пятьдесят из важных родов, да и родственники там твои будут…

– Пятьдесят айранитов? – Пораженно выдохнула я. На самом деле, цифра не такая уж и шокирующая, на приемах у Вилькиного деда иногда собиралось до полутора сотен гостей, но там-то я запросто могла смыться раньше времени или же вообще не прийти, а в Андарионе, как я поняла, прием затеян только для того, чтобы познакомить тамошнюю знать с моей персоной. Короче, улизнуть незаметно по-любому не получится.

– Ну да, примерно… – Настолько неуверенно подтвердил Данте, что у меня закопошилась неприятная мысль, что он умолчал как минимум о половине гостей, которые прибудут как бы между прочим. Так, на огонек заглянут.

Ну-ну, мы в курсе, как такие дела делаются. Вилька понимающе усмехнулась, но вслух ничего не сказала. Может, Данте и превосходный боец, Ведущий Крыла и достойный мужчина, но все же в дворцовых мероприятиях он, по-видимому, не силен. Потому что сам на них появляется крайне редко, и в основном наверняка из-за того, что является аватаром. Как я понимала, аватары на балу – это как наемные убийцы из княжеской гвардии, во время особо торжественных приемов. Защита превосходная, но вот гостям до ужаса неуютно… Хотя… С другой стороны, аватары носят шлемы-маски, скрывающие лица, так что, вполне могут появляться на праздниках инкогнито.

А вообще-то, чего я гадаю, если напрямик спросить можно?

– Данте, а ты сам-то часто на таких приемах бываешь?

– Честно говоря, если я пребываю в городе, то присутствую на всех мероприятиях, на которых появляется король или его семья. Ведущий Крыла – это не просто командир аватаров, но и тот, кто защищает правящую династию.

– Да? – Я задумалась. – А почему же ты в таком случае постоянно уезжаешь из Андариона? У росского князя личные телохранители всегда рядом, и вообще от Вилькиного деда дальше, чем на пять шагов не отходят…

– Так то же у людей! – Несколько снисходительно хмыкнул Данте. – К твоему сведению, члены королевской семьи, разумеется, мальчики, проходят обучение вместе с аватарами, так что я могу покидать город – принц Азраэл сам может превосходно постоять за себя. Но на всякий случай у меня в Андарионе есть заместитель.

– Ну-ну, – скептически хмыкнула я. – А как же получилось, что кто-то убил и короля, и королеву, а аватары даже и ухом не повели? Ты-то где в то время был?

Данте помрачнел и так сжал рукоять меча, что у него пальцы побелели, а я уловила еле слышный скрип, словно железо чуть промялось под рукой аватара. Вилька метнула в меня полный укоризны взгляд, да и я уже поняла, что на эту тему язвить не стоило. Но слово – не воробей, поэтому я, пододвинувшись к Данте чуть ближе, накрыла его ладонь, сомкнувшуюся на рукояти двуручника, своей, мимоходом отметив, что сейчас рука аватара ощущалась, словно сделанная из тепловатого мрамора, и тихо сказала:

– Извини, я сболтнула, не подумав…

Он как-то горько усмехнулся, и тотчас его рука, сжимавшая меч, расслабилась. Данте взял мою правую ладонь, на которой белели гладкие шрамы, оставшиеся после Серого Урочища, и поднес ее к губам.

– Я действительно тогда был в отъезде, но прибыл сразу же, как это случилось. Честно говоря, вначале я думал, что это самозванец подослал убийц, но перед смертью я спросил его об этом, и он ответил, что не имел никакого отношения к смерти королевской четы.

– Он мог соврать, – пожала плечами я.

– Поверь мне, глядя в глаза смерти, не врут… – Данте улыбнулся настолько хищно и зло, что я содрогнулась, осознав, кто именно покончил с самозванцем, а заодно искренне порадовалась, что не являюсь врагом Ведущего Крыла. Айранит, все еще державший меня за руку, чуть нахмурился, а потом серьезно посмотрел мне в лицо.

– Ева, не волнуйся. Кто бы ни совершил то злодеяние, я не позволю, чтобы с тобой хоть что-то случилось, даю слово.

– Да уж, а слово свое ты держишь, – открыто улыбнулась я. – До сих пор вспоминаю, как через гномьи катакомбы Западного пика пробирались. Тогда ты мною все полы в подземелье вытер.

– Ага, а еще Еваника пыталась тебя заставить на ней жениться! – Добавила Вилька, уже варившая на огне гречневую кашу. Я покраснела, а Данте чуть напрягся, покосившись на полуэльфийку, которая продолжала невозмутимо вещать со стороны котелка:

– Кстати, ты ей так тогда и не ответил. Слушай, может, хоть сейчас скажешь? Все-таки, Еваника теперь одна из айранитов, да и род Синих Птиц возрождать надо…

– Вилька, замолкни, или я за себя не отвечаю! – Возмутилась я, отчаянно краснея и порываясь прибить язвительную подругу на месте. Вильку спасло только то, что она умудрилась обратить щекотливую ситуацию в шутку словами следующего содержания.

– Только вот благородная цель ищет любые средства, и если вдруг кто покусится на Еву, то пепел будут хоронить в берестяной коробочке, а тебя, Данте, мне будет по-полуэльфийски жаль.

Вилька улыбнулась, а я тихо хихикнула, представив, как шустро от меня будут разлетаться претенденты на сватанье, если такие вообще объявятся. Полуэльфийка подмигнула мне, и наконец-то объявила:

– Народ, налетайте! К тому же у нас сегодня еще и Метарины пироги с грибами припасены.

Мы с Данте переглянулись и подсели поближе к костру, наблюдая за тем, как сноровисто Вилья раскладывает кашу по походным тарелкам, выдавая нам по деревянной резной ложке, которые невесть как очутились у нее в тощей походной сумке.

Глава 3

Под утро меня разбудил холод, заползший под куртку, в которую я завернулась, ложась спать. Костер уже почти прогорел, и только багровые угли тускло светились сквозь слой белесого пепла. Я поежилась и неохотно привстала, опираясь на локоть и сонно взирая на окружающую действительность, которая «порадовала» меня предрассветным холодом, густой темнотой и слабым ощущением тревоги.

Только вот с чего бы?

Я поднялась и, сцеживая зевки в кулак, подсела к прогоревшему огню и, подбросив туда остатки березовых дров, щелкнула пальцами, запаливая костерок. Магическое белое пламя очень быстро перешло в обычное, золотисто-рыжее, и я, довольно вздохнув, протянула озябшие пальцы к живительному теплу. Вилька что-то пробормотала во сне и, плотнее укутавшись в плащ, повернулась на другой бок. Я посмотрела сначала на подругу, а потом на спящего чуть поодаль Данте, лицо которого не расслабилось даже во сне, сохраняя серьезное и сосредоточенное выражение.

«Типичный воин», – подумалось мне.

Я встала и, бесшумно обойдя чуть посапывающую Вильку, присела около Данте, продолжая пристально разглядывать лицо спящего аватара. Длинные темные волосы растрепались во сне, и несколько прядей черными ручейками змеились по лицу, тонкий шрам был почти не заметен, а брови, резкой линией взлетающие к вискам, были, как всегда, чуть нахмурены, как будто айранит и во сне продолжал решать какие-то проблемы. Я чуть улыбнулась, глядя на него, а потом протянула ладонь, и осторожно убрала темные пряди с его лица.

Данте открыл глаза так неожиданно, что я испуганно отдернула ладонь, словно обжегшись.

– Еваника? – Он моргнул, словно привыкая к слабому предутреннему свету, и уставился на меня уже более осмысленно. – Ты что не спишь-то?

– Холодно было… – пробормотала я, смущенно отводя глаза и ткнув пальцем в сторону весело потрескивающего костра. – Пришлось огоньку добавить.

Аватар белозубо улыбнулся и сел, откинув в сторону плащ, в который он заворачивался на манер Вильки.

– Слава небесам, что тебе просто холодно стало, а то я уж подумал…

– Что ты подумал? – как-то тревожно спросила я, чувствуя, как по спине опять бегут мурашки, словно от чьего-то недоброго взгляда.

– Что опять что-то случилось, – пожал плечами Данте и вдруг замолчал, вглядываясь в мое лицо. – Ева, что стряслось?

– Не знаю… – пробормотала я, поднимаясь на ноги и оглядываясь по сторонам. – Но меня не отпускает ощущение, что за нами наблюдают.

Данте моментально напрягся, а в следующий момент он уже оказался на ногах, вслушиваясь в тишину. Кони, привязанные недалеко от стоянки, шумно зафыркали, а Белогривый тревожно заржал, невесть почему вставая на дыбы. Лицо Данте неуловимо потемнело, и тотчас в его руках оказался длинный меч из гномьей стали.

– Ева, буди Вилью, немедленно!

– А не надо меня будить, я уже разбуженная, – невозмутимо отозвалась со своего места Вилька, вскакивая с земли и шустро нацепляя на себя свой арсенал. – Ева, чего ты опять натворила-то?

– Я?! – Возмутилась я от всей души, быстро запихивая в свою бездонную сумку куртку и одеяло. Чую, опять придется в спешном порядке покидать стоянку, а бросать свои пожитки я не намерена ни при каких обстоятельствах! – Ничего я не натворила!

– А все потому, что попросту не успела, – беззлобно усмехнулась подруга, извлекая меч из ножен и оглядываясь по сторонам. – Данте, поясни, что тут стряслось, и почему мы готовимся к бою?

Ответить Данте не успел, потому что на поляну из-за чахлых деревьев выскочило нечто, напоминающее василиска, но мелкого какого-то – всего-то в полторы сажени длиной – и, хлопая кожистыми крыльями, с противным воплем метнулось в сторону несколько опешившей от такого звукового сопровождения Вильи. Полуэльфийка не растерялась и, красивым кувырком уйдя в сторону от мерзко верещащей твари, метнула в ее сторону небольшой кинжал, угодив аккурат в левый глаз нежити. Та по инерции сделала еще несколько шагов и шумно рухнула на землю, раскинув широкие кожистые крылья, казавшиеся невероятно большими по сравнению с узким телом, покрытым зеленовато-бурой чешуей.

– Ева, что это за гадость такая? – Невозмутимо поинтересовался Данте, подходя к туше и заинтересованно подцепив кончиком меча безжизненное крыло. – Никогда таких не видел.

– Твое счастье, что не видел, – буркнула я, наблюдая за тем, как Вилька с отвращением выдергивает кинжал из глазницы твари и с выразительно скривившимся лицом обтирает его о траву. – Это иглохвостые василиски. Посмотри, какие у него шипы вдоль кончика хвоста. Только не трогай! – едва успела предостеречь я Данте, который уже протянул руку, что бы потрогать вышеозначенные тонкие, как иглы, наросты длиной с ладонь, усыпавшие чешуйчатый хвост.

– Почему? – с интересом отозвался Данте, все-таки убирая руку от шипов. Я страдальчески вздохнула, и принялась в очередной раз читать лекцию, посвященную конкретному виду нежити.

Иглохвостые василиски – по-своему уникальные существа, которые встречаются только на просторах заросшей высокой травой и вереском Химеровой пустоши. Уникальность их заключается в том, что этот вид нежити превращается в камень под лучами солнца, подобно горным троллям, но, в отличие от них, способен на обратную трансформацию из булыжника в весьма шуструю и опасную тварь. Очень неприятно оказывается, когда устраиваешься засветло на ночевку посреди лощины, где ничего, кроме деревьев и каменюк нету, а с наступлением темноты оказывается, что некоторые камни очень даже живые и к тому же голодные.

Иглохвостые василиски неплохо летают, могут довольно быстро перемещаться по земле – бегущего человека скорее всего догонит, но вот от эльфа или оборотня отстанет. Помимо впечатляющего количества зубов и когтей обладает внушительным набором легко отделяющихся ядовитых игл на хвосте, которые этот подвид василиска просто обожает метать в противника, вызывая вначале паралич, а потом и смерть, если не принять вовремя противоядие.

Наконец я выдохлась и посмотрела на друзей, которые слушали не то что бы внимательно, но хотя бы заинтересованно. А потом я вспомнила еще кое-что, и от этого меня прошиб холодный пот. Данте заметил эту перемену и встревожено спросил:

– Ева, что… – ответить я не успела, потому что со стороны Химеровой пустоши раздался многоголосый слаженный вой нежити.

Иглохвостые василиски никогда не охотятся в одиночку…

Надо отдать должное аватару – до него моментально дошло, что нам светит, потому как он рывком сдернул с себя куртку и, перебросив ее мне, скомандовал:

– Ева, Вилья, быстро по коням! Уходить будете по той же дороге, по которой мы сюда ехали. Она ведет к Лихостоям – это небольшая деревня у излучины реки. Белогривого заберите с собой. Меня не ждите, я сам вас нагоню.

– То есть как? – возмутилась я, на ходу запихивая пойманную куртку в свою бездонную сумку и не обращая внимания на полуэльфийку, подхватившую свои вещи с земли и побежавшую к Туману, которого она, к счастью, не расседлала перед ночевкой в небезопасном месте. – Я тебя не брошу, даже и не надейся!

– Ева! – лицо Данте исказилось, когда началась трансформация человека в айранита, поэтому восклицание превратилось в сдавленный рык. – Я сказал – уходи!

Я же расширенными от изумления глазами смотрела на то, как светлую рубашку прорывают моментально оперившиеся черные широкие крылья, а кончики пальцев обзаводятся острейшими когтями, способными с легкостью порвать стальную кольчугу. Айранит оскалил белоснежные клыки и, поудобней перехватив меч, развернулся в сторону выскочивших на поляну иглохвостых василисков. Мелькнула темная сталь – и первый василиск рухнул на землю у ног аватара. Данте чуть пригнулся и чернокрылым смерчем ринулся навстречу воющей и шипящей нежити.

Сквозь шум битвы раздался его чуть измененный трансформацией голос, в котором проскальзывали жутковатые рычащие нотки.

– Вилья, забери Еву отсюда!

Я вздрогнула, и тотчас рука подруги легла мне на плечо и сильно дернула. Я повернулась и посмотрела в серьезное лицо Вильки.

– Ева, быстро на Глефа! Он сам справится!

– Виль, я не могу!

– Можешь и сделаешь! – рявкнула подруга, не слезая с седла, и толкнула меня в сторону нетерпеливо приплясывающего расседланного Глефа. – Он не человек, он аватар, а это значит, что мы ему только мешать будем! Так он только за себя отвечать будет, а если мы тут задержимся, то он постоянно будет отвлекаться на нас!

– Но…

– Никаких «но»! Ноги в руки и вперед! Он нас догонит!

Шипение иглохвостого василиска в подозрительной близости от меня заставило максимально шустро принять правильное решение – я вскочила на спину Глефа, впервые проделав такой фокус без помощи стремян. Все-таки, седло эльфийского скакуна было брошено мною где-то у костра, и теперь добраться до него можно было, только если разогнать всю нежить, а я не была уверена, что мне это удастся. Вилька сунула мне в руки поводья Белогривого, ни в какую не желавшего покидать хозяина, но после того, как я потянула его за собой, рискуя слететь со спины Глефа, который уже перешел на рысь, подчинился и устремился вслед за нами по узкой лесной дороге.

Я судорожно сжимала коленями бока несущегося во весь опор жеребца, до боли в пальцах вцепившись в повод скачущего рядом со мной оседланного Белогривого, на котором не было седока.

Данте…

Как я могла бросить его?! Пусть он даже аватар, но нельзя было его бросать одного против как минимум пяти василисков, попросту нельзя!

– Вилья! Я возвращаюсь!

– С ума сошла, да?! – Вилька обернулась ко мне на скаку, видимо, желая удостовериться, что расслышала правильно. – Да тебя там на куски разорвут!

– Перебьются! – Я натянула поводья, заставляя Глефа пригасить галоп. Белогривый, с которым я не раз подобным образом отрабатывала синхронное торможение во время конных прогулок еще в Древицах, тоже замедлил бег.

– Еваника! – Истошно завопила полуэльфийка, выхватывая меч из наспинных ножен и указывая куда-то мне за спину. Я обернулась и побелела – над нами, шумно хлопая крыльями, летел иглохвостый василиск, который, увернувшись от пущенного мною комка синего огня, спикировал вниз, пролетев над нами по широкой дуге.

Я едва успела пригнуться к лошадиной шее, когда надо мной пронеслось темное чешуйчатое тело с раскрытыми кожистыми крыльями. Длинный узкий хвост резко дернулся, и вниз полетели тонкие белесые иглы. Я взвизгнула, пытаясь сплести защитное заклинание, но меня опередил Глеф – эльфийский скакун с пронзительным ржанием встал на дыбы, отправив свою наездницу в очередной полет в ближайшие кусты, тем самым выбросив из-под обстрела. На этот раз мне повезло больше – я успела слепить воздушную подушку, значительно смягчившую падение, и успела увидеть, как василиск вцепился мощными когтями на задних лапах в куртку Вильки и одним сильным рывком выдернул закричавшую подругу из седла.

– Вилья! – Я вскочила на ноги, глядя на то, как мою лучшую подругу уносит нежить.

От страха за нее у меня в глазах на миг потемнело, а потом я увидела все с ошеломительной ясностью. На ходу сдергивая сумку с плеча и бросая ее так, что она зацепилась лямкой за луку седла застывшего рядом с жалобно ржущим Глефом Белогривого, я содрала с себя рубашку и воззвала к той силе, что дремала в моей крови с того момента, как я приземлилась в Сером Урочище, держа в руках далеко не невесомую Вильку.

По жилам у меня словно пробежал живой огонь, тело изогнулось в мгновенно проходящей судороге, и тотчас я ощутила, как плечи оттягивает все еще непривычная мне тяжесть полночно-синих крыльев с белыми маховыми перьями. Темно-синие с белыми кончиками волосы упали на глаза и я, хищно улыбнувшись, взмыла в предрассветное небо с намерением любой ценой спасти Вильку.

Одна, без оружия, если не считать магии… Ненормальная!

Хотя, с другой стороны – я сама по себе оружие, так кого мне бояться?!

Примерно такие мысли крутились в моей голове, пока я, все еще неуверенно хлопая крыльями, пыталась подняться повыше и поймать воздушный поток, но пока меня только бросало из стороны в сторону – все таки, летала я еще очень и очень неважно, практики не было никакой, а василиск с Вилькой в когтях все удалялся. Мое сердце екнуло, когда ветер, гуляющий над макушками деревьев, донес до меня тоненький девичий крик, искаженный расстоянием. Я охнула и взмыла вверх, прошивая воздушные потоки синей стрелой. Крылья раскрылись во всю ширину, ударили по воздуху – и я рванулась вперед со скоростью выпущенного арбалетного болта, стремясь нагнать василиска, который был отягощен тремя с половиной пудами Вилькиного веса…

Не знаю, как, но я его достала!

Когда я приблизилась достаточно, чтобы угостить нежить заклинанием, не опасаясь задеть подругу, с моих ладоней один за другим с шумом сорвались штук пять сверкающих огненными хвостами спир, которые, искрясь бело-голубым пламенем, устремились в чешуйчатую гадину. Комки магического пламени, оставляя в воздухе белесый дымный след, один за другим ударили в гибкое драконоподобное тело василиска, опаливая чешую и сжигая крылья, будто промастенный пергамент.

Нежить моментально выпустила Вилью из когтей и камнем устремилась к земле. Я ругнулась и, сложив крылья, ушла в крутое, почти отвесное пике, стремясь перехватить кричащую полуэльфийку до того, как от моей лучшей подруги останется только живописное пятно где-то между черневших внизу деревьев.

Я подхватила Вильку над самыми макушками леса, и тотчас распахнула крылья, кое-как разворачиваясь и замедляя падение. Тонкие ветки на макушке вековой ели жестко хлестнули меня по ногам, когда я взлетала в сереющее небо, прижимая к себе подругу, которая уже притихла, и только смотрела на меня расширенными донельзя зелеными глазами.

– Виль, теперь все хорошо, – с трудом выдавила я, поднимаясь над редким лесом и делая круг над деревьями, пытаясь сообразить, где же теперь искать опрометчиво брошенных лошадей. Честно говоря, когда я погналась за василиском, я не особо смотрела по сторонам, так что теперь я даже приблизительно не представляла, где нужная нам дорога.

– Ничего себе, хорошо! – Наконец-то оттаяла Вилька, вцепившаяся в меня, как клещ и старавшаяся не смотреть вниз. – Ты что, не могла как-нибудь поделикатнее освободить меня?!

– Чего?! – от всей души возмутилась я, спускаясь ниже и летя над самыми макушками деревьев, пытаясь определить, где же нужная нам дорога. – Виль, спасла, как смогла! Ты же жива и здорова – вот и радуйся!

– Да радуюсь я, радуюсь… – буркнула Ревилиэль, замолкая и разглядывая небо. – Просто перепугалась, когда эта тварь меня уронила.

– Но я же тебя поймала, – клыкасто улыбнулась я, и тотчас пожалела – Вилья чуть побледнела и тихо меня попросила больше так не улыбаться, а то ей как-то не по себе становится.

– Ев, а где Данте?

Простой вопрос сбил меня с толку, и я побледнела. В самом деле, где сейчас рыцарь-аватар? Как василиск сумел пробиться мимо него к нам? Видимо, эмоции столь явственно отразились на моем лице, что Вилька сочувственно вздохнула, и тотчас воскликнула, указывая куда-то влево:

– Ева, там дым от костра! Это наша стоянка!

– Где? – Я круто развернулась в воздухе и, не обращая внимания на Вилькины ругательства, скользнула в просвет между деревьями, лавируя между стволов и приближаясь к самой земле. Вопли полуэльфийки над ухом почти заставили меня оглохнуть, но тут стена деревьев кончилась, и я вылетела на дорогу.

– Евка, тормози, чтоб тебя!! – взвыла подруга, и я, шумно захлопав крыльями, опустилась на землю, по инерции сделав еще несколько шагов и едва не врезавшись в вековую сосну, оказавшуюся на нашем пути.

На этот раз Вилька отклеилась от меня намного быстрее, и уже собралась было высказать все, что она думает о моей безбашенности, но осеклась, взглянув в мои глаза, ставшие черными зеркалами айранитов. Подруга понимающе кивнула головой, машинально приглаживая встрепанные рыжие волосы, и уверенно сказала:

– Слетай, посмотри, что там и как. А я пока наших коней разыщу – я их там вроде как слышу. – Вилька махнула рукой куда-то в сторону поворота дороги, а я только наклонила голову и, раскрыв полночно-синие крылья, взлетела в прохладный воздух.

Рассвет уже ярко-алой полоской разлился над горизонтом, окрашивая небо на востоке в цвет пролитой крови, а я, взмыв над макушками деревьев, рванулась туда, где виднелся слабенький дымок от разведенного нами костра. Нехорошая тишина, разлившаяся над пролеском, заставила меня спикировать вниз, а в голове билась мольба о том, чтобы я не опоздала… Тут деревья стали реже, и я приземлилась на место нашей недавней ночевки.

Полянка, на которой мы расположились на ночь, теперь представляла из себя поле боя – везде темная, почти черная кровь, сломанные ветки кустов и примятая трава. Чуть поодаль темными глыбами в неестественных позах застыли чешуйчатые туши иглохвостых василисков, издававшие неприятный змеиный запах, который смешивался с едкой вонью крови нежити.

Только вот Данте нигде не было видно.

Я охнула и принялась осматриватся по сторонам, зовя аватара. Осмотр продолжался минуты полторы, за которые я перенервничала больше, чем за последние полтора года, когда густые кусты орешника зашуршали, и из-за них вывалился Данте в разодранной когтями василисков одежде и покрытый своей и чужой кровью. Черные зеркала глаз невидяще уставились на меня, а крылья раскрылись, выгибаясь полусферой, как если бы аватар готовился к бою. Данте оскалился, демонстрируя белоснежные клыки, и чуть пригнулся, словно собираясь прыгнуть.

Он что, не узнал меня?!

Я попятилась от аватара, сложив крылья за спиной и, на всякий случай, держа наготове защитное заклинание.

– Ты что, рехнулся?! – Он не ответил, продолжая сверлить меня вселенеской тьмой, плещущейся в его глазах. Темный меч из гномьей стали, измазанный едкой кровью нежити, был выставлен в мою сторону так, что острие смотрело куда-то мне в грудь. И тут до меня дошло, что аватар и в самом деле не узнает меня.