Криабал. Апофеоз Рудазов Александр
– Уруки тагета ша остопира, – произнес Бриар, держа лист бумаги и карандаш. – Закина дара торота. Ас Остраго Мальфет ирта бока. Зурути.
Карандаш исчез. Через несколько минут зеркало на стене засветилось, и в нем появилось седовласое морщинистое лицо.
– Испытываешь на мне новые заклинания? – спросил он.
– Почему ты так решил? – делано удивился Бриар.
– А кто еще мог прислать мне старый карандаш?
– Как всегда проницателен, – отметил Бриар. – Но это не новое заклинание, это просто Письмо.
– К чему, в таком случае? Я бы предположил, что тебе захотелось надо мной подшутить, но шутку ты мог придумать и поизящнее. В чем смысл?
– Испытываю новую методику. Не хочешь заглянуть на чашку какао?
– Почему бы и нет, – пожал плечами Остраго. – Как насчет завтра?
– К чему откладывать? Давай сегодня.
– Не успею, – заглянул в Книгу Тайн Остраго. – Портал в Асвальтур через час, а мне еще сумку собрать и летадло вызвать. Портируюсь следующим, завтра.
– А еще ты можешь просто дать мне разрешение на призыв, – напомнил Бриар. – Я не буду использовать его без предупреждения, обещаю.
– Можно и так, конечно, – вздохнул Остраго.
Через минуту он стоял рядом с Бриаром и отряхивался. Остраго Мальфет, один из крупнейших философов Парифата, относился к тем опасливым людям, что не любят давать разрешение на призыв. Их нервирует знание того, что теперь тебя в любой момент могут сдернуть с места, перенести на другой конец света.
Конечно, разрешение можно в любой момент отозвать. Или просто не откликаться. Но это как-то невежливо. Сам разрешил, а теперь на попятную. Может быть, мы больше не друзья?
При этом сам Остраго призвать никого не мог, поскольку принадлежал к немогущим. Ему не подчинялись даже элементарнейшие заклинания, и приходилось обходиться артефактами.
– Так в чем там тонкость с этим Письмом? – спросил он, отхлебнув сотворенного Бриаром какао. – Даже мне известно, что это заклятие базисного уровня. Что нового ты в него принес?
– В само заклинание – ничего. Принес в способ применения.
Бриар показал Остраго стопку листов и объяснил, что это такое. Тот сразу заинтересовался.
– Я нужен тебе в качестве подопытного? – прищурился философ. – Хочешь проверить, сработает ли в руках немогущего?
– Нет, конечно! – делано возмутился Бриар. – Но если ты сам захочешь испытать – возражать не буду.
Остраго усмехнулся. Еще немного полистав страницы, он убедился, что заклинания тут только самые обычные, широко распространенные. Бриар оттачивал метод на пустяках, но постепенно двигался к более сложным чарам.
– Любопытно, – произнес Остраго, просмотрев страницы до конца. – А зачем такие подробные комментарии? Ты же и так знаешь, как что действует.
– Самому первому заклинанию уже четыре года, – ответил Бриар. – Суть я помню, конечно, но не слова-переменные. Мне так проще работать.
– И сколько всего ты уже создал заклинаний?.. где-то полсотни?.. Почему бы не сшить их в книгу?
– В книгу?.. – задумался Бриар. – Думаешь, нужно?..
– Но ты же не уделяешь каждому заклинанию отдельный лист. Они начинаются на одном, продолжаются на другом… сшей их вместе. Будет неудобно, если перепутаются.
– Я стараюсь их структурировать, – показал Бриар. – Тут у меня элементаристика, тут – природное волшебство, тут – бытовые чары, тут – медицинская магия…
– Боевую не добавлял?
– Нет, пока только безвредное. Потом, возможно, обращусь и к боевой, и к психозрительской, и даже, может быть… впрочем, посмотрим. Возможно, это все-таки лишнее. А насчет книги… подумаю. Мысль интересная, но эта методика – просто промежуточный пункт. Я надеюсь с ее помощью дойти до универсального заклинания.
– И оно тоже будет действовать даже в руках немогущего? – внимательно посмотрел Остраго.
– В этом цель.
– А ты не слишком круто замахнулся, Бриар? Ты в самом деле надеешься дать каждому гражданину силу творить все, что пожелается?
– Почему бы и нет? Чем немогущие хуже одаренных?
– Я не о моральной стороне вопроса. Я о том, что это звучит несколько… фантастично. Прожектерски, я бы сказал.
– А вот это – не фантастично? – весело кивнул на стопку листов Бриар. – Смотри, сколько их. Возьми – и считай себя волшебником.
– У меня полно артефактов.
– Артефакты – вчерашний день. Мои заклинания – вечные. Им не нужна мана. Они работают сами от себя.
– А их можешь создавать только ты или и другие одаренные? – спросил Остраго.
– Честно говоря, не знаю, – смутился Бриар. – Понимаешь, дружище, мне самому это кажется очень простым, но…
– Ты владеешь многими заклинаниями, которые никто еще не сумел повторить, – спокойно напомнил Остраго.
– Виновен. Не стану зря скромничать. Но я попробую научить других создавать криабалы.
– Криабалы?..
– Я так называю эти живые заклинания.
– Подожди, не объясняй, – задумался Остраго. – Язык Каш называется так, потому что заклинания там начинаются с объекта применения, а слово «каш» у тебя там означает «колдующий». Соответственно, это самое распространенное начало. А здесь, полагаю… хм… можно снова посмотреть текстовки?..
Остраго несколько минут листал страницы криабалов, пытаясь найти там это слово. Бриар смотрел на это с озорным блеском в глазах.
– Хорошо, нет, – сдался Остраго. – Может, это термин из какого-то языка? У тебя есть лингва для Книги Тайн? Я свою дома оставил.
Бриар молча указал на полочку с мелочами, где рядом с часоведом, укалывателем, чернильным набором и бинтальными каплями лежала переливающаяся лингва. Остраго озарил свою Книгу Тайн и стал искать слово «криабал» по всем парифатским языкам – живым и мертвым.
В эльдуальяне такого не нашлось. И в старом эльдуальяне тоже. Не нашлось и в рупиане, на котором когда-то говорили перволюди и по сей день говорят в Человекии. И в драконьем не нашлось, и в языке великанов оксетунге, и в подгорном, и в тролльском, и в кобринском…
А в страбарском Остраго не стал даже искать – там вместо слов только гудение и пощелкивание.
– Паргоронский, возможно?.. – задумчиво произнес он. – Или сальванский?
– Ты идешь по ложному следу, предупреждаю, – насмешливо сказал Бриар.
– Литорея?.. – предположил Остраго. – Анаграмма?.. Цикадово бормотание?..
– Ты не догадаешься, – сжалился Бриар. – Это криптофазия.
– Криптофазия?.. – приподнял брови Остраго.
– Если помнишь, у меня был брат-близнец, Брокар. Когда мы были маленькими, у нас было что-то вроде собственного языка. Мы по-своему произносили обычные слова, коверкали их, искажали. Нам нравилось общаться на языке, который понимаем только мы двое. В общем-то, именно оттуда идут истоки моего языка Каш.
– И «криабал»…
– На нашем детском языке это означало «колдовать». Глагол, вообще-то, но в нашем языке он был многогранным. Означал и магию как общее понятие, и отдельные заклинания, и их носители – гримуары…
– Ты всегда любил лингвистику, – задумчиво кивнул Остраго.
– Да, мне нравилось выдумывать новые языки, – улыбнулся Бриар. – Да и сейчас нравится. Это чем-то сродни составлению заклинаний.
– Интересный проект, – согласился Остраго, кладя на стол стопку бумаги. – Я буду ждать с нетерпением, когда ты доведешь его до конца. Но раз уж я здесь, скажи… а наш прошлый разговор ты обдумал?
Бриар замолчал, и на лицо его набежала тень. Великий волшебник подошел к окну и несколько секунд стоял молча.
Вот его внимание привлек цветок в волосах прелестной девушки. В глазах сверкнули веселые искры, Бриар сделал быстрое движение – и цветок переместился ему в руку. Девушка вздрогнула, поискала взглядом – и Бриар привнес себя ее зрению. Их разделяла целая улица, но Ярлыки сместились, стали почти совсем рядом. Девушка шутливо погрозила пальцем, Бриар покаянно всплеснул руками – и цветок обернулся целым букетом, который он тут же и переместил обратно.
– Мне нравится этот город, – разомкнул уста волшебник, провожая взглядом изящную фигурку. – Тут очень красиво, Остраго. Круглый год тепло, но не жарко. Морской воздух. Красивые девушки. А ты видел, как цветут здесь каштаны?
– Видел. Я понимаю тебя, Бриар. Ты устал от политики.
– Устал, – честно признался Бриар.
– Хотя ты особо-то ей и не занимался никогда. Даже избегал, скорее.
– Если тебе вручили титул Всемогущего, выбора особого и нет, – сумрачно произнес Бриар. – Политика настигнет тебя – избегай ее или не избегай.
– И ты разочарован в демократии.
– Я не разочарован в ней. Я все еще считаю, что это хорошая система. Просто…
– Просто на практике она работает из рук вон плохо.
– Монархия работает еще хуже, – возразил Бриар. – До республики на Парифате были почти сплошь монархии. Империи. Кобринская империя, страбарская, арахнидская, эльфийская… Империю Крови мы с тобой сами помогли спровадить на тот свет.
– Моя помощь была не слишком значительной, – усмехнулся Остраго.
– Но ты же воевал.
– Просто в общих рядах, как простой солдат. Я ничего особенного не сделал, не был ранен и не получил наград. Я не убил Кровавого Князя и не разрушил Шепельд.
Бриар отвел взгляд. Иногда он стеснялся своих достижений. Становилось неловко от мысли, что почти все окружающие глядят на него снизу вверх, разинув рот. Видят в нем не живого человека, а мраморную статую, какой-то памятник самому себе.
– Все монархии доказали свою несостоятельность, – помолчав, сказал он. – Республика тоже далека от идеала, согласен, но это пока что лучшая система правления из нам известных.
– Не согласен, – покачал головой Остраго. – Я еще раз готов изложить тебе аргументы в пользу того, что лучшая система правления – абсолютная монархия.
– Кеннис… ты ведь его помнишь?..
– Но при одном условии! – вскинул палец Остраго. – Личность монарха. Во главе абсолютной монархии должен стоять индивид абсолютных достоинств. Он должен быть благ, мудр и справедлив, а кроме того – бессмертен и могущественен. При отсутствии одного из первых условий его правление будет ужасным. При отсутствии одного из вторых – конечным. Ибо даже самый достойный правитель рано или поздно умрет или будет свергнут.
– Я не такой индивид, Остраго, – устало ответил Бриар. – Я понимаю, к чему ты ведешь, но я… я не такой.
– Бриар, – терпеливо произнес философ. – Ты самый умный, честный и добрый среди моих знакомых… а у меня много знакомых, и среди них есть очень незаурядные! И ты величайший волшебник Парифата. Ты – самый очевидный кандидат.
– Мне не нужна власть. Я не хочу править.
– И это тоже делает тебя хорошим кандидатом. Тот, кто ищет власти, как правило, ее не достоин.
– Остраго, право же…
– Бриар, выслушай. Мне двести сорок лет. Ты на четверть века старше. При этом ты выглядишь всего лишь зрелым мужем, а я уже сед и мне все труднее просыпаться по утрам.
– Чепуха, ты еще крепок.
– Не надо, Бриар. Ты сам знаешь, что немогущие в среднем живут меньше одаренных. Если бы не эликсир, который я пью, от меня бы давно не осталось и праха. В то же время ты… как думаешь, сколько еще ты проживешь?
Бриар пожал плечами. Честно говоря, он вообще не собирался стареть. Даже легкая проседь в его волосах была больше частью стиля. Ему нравились эти пряди, белое на черном.
– У тебя впереди полно времени, Бриар. А у меня нет. Возможно, я протяну еще лет тридцать, хотя дозу эликсира и приходится постоянно увеличивать. А возможно, уже через год-другой мою мумию уложат в гробницу. Я хочу увидеть перед смертью новый Парифат, Бриар. Лучше, чем нынешний.
– Ты так сильно веришь в меня? – растерянно спросил Бриар.
– Мои родители были беженцами из Империи Крови. Они жили под тиранией царя вампиров. Небо Мирандии круглый год было застлано тучами, Бриар. А ты это изменил. Не в одиночку, я знаю. Но посмотри правде в глаза – если не ты, то кто? Ты видишь кого-то лучше? Я – нет.
Бриар отстучал пальцами барабанную дробь. Остраго был искренен, он это чувствовал. Бриар не заглядывал в чужие умы без прямой просьбы, но поверхностный слой эмоций читал даже помимо своей воли.
И сейчас он слышал в речах Остраго искреннее желание убедить. Старому философу в самом деле хотелось изменить Парифат. Не так, как хотел изменить его сам Бриар, не с помощью волшебного прогресса, а реформировать саму социальную структуру.
И во многом это перекликалось и с мыслями самого Бриара. Ему тоже иногда приходило в голову, что лучшим решением было бы просто взять все в свои руки. Он же прекрасно видел, насколько случайные и недалекие люди заседают порой в сенате. Помнил их неразумные решения – в том числе те, что едва не привели к гибели республики.
Причем Бриар всегда понимал их неразумность еще в самом начале. Ему это было очевидно. Он каждый раз с уверенностью мог сказать – это ошибка, надо действовать иначе. И его ужасно удивляло, что кроме него этого никто не замечает.
Может, и в самом деле будет лучше, если он сам начнет принимать такие решения.
– Ты убедил меня, мой друг, – произнес Бриар. – Но теперь осталось убедить республику. Это не обещает быть простым и быстрым делом.
– Дорога длиной в тысячу вспашек начинается с одного шага, – ответил Остраго. – Главное – сделать этот шаг.
Глава 11
Танзен и Массено шли по улице Алхимиков. Одной из самых длинных улиц Валестры, столицы Мистерии. По сторонам толком не глядели – Танзен знал город, как свои пять пальцев, а Массено вполне налюбовался на достопримечательности в прошлое посещение. Танзен был в своей форме № 50 (сорокалетний человек), Массено – в багровой рясе и повязке на глазах.
Отсюда, с Мистерии, расследование предложил начать Танзен. То есть, да, теперь они знают, что источник Тьмы Антикатисто – Хиард… но в Хиард просто так не нагрянешь и не спросишь. Возможно, проще попасть на луну, чем в эту тюрьму для бессмертных.
Остается искать ответы в прошлом. И в городе Мухзаза, родине Антикатисто, Массено уже побывал, ничего там не найдя. За столько веков от самого города-то осталось немного.
Что же до башни Антикатисто, то она ответов дала множество, но больше не даст ни одного. Да и к тому же она разрушена до основания самим же Антикатисто.
А вот в Мистерии… Радож Токхабаяж здесь учился. Здесь прожил много лет. Здесь стал магистром и профессором, а потом одну за другой получал премии Бриара всех трех степеней. Мистерия – настоящее сердце парифатского волшебства.
И теперь, когда они получили новую информацию, следует снова ее навестить.
Вчера Массено побывал у Танзена в гостях. Волшебнику требовалось прихватить какие-то вещицы. Монах с удовольствием познакомился с его престарелой матушкой и двумя доброжелательными горничными, а на следующее утро вернулся в Валестру верхом на виверне. Именно такое обличье приобрел агент Кустодиана, чтобы сократить путь.
– Хотите заглянуть в музей? – предложил Танзен, указывая на вывеску. – Там есть стенд, посвященный нашему общему знакомому.
– Стенд Антикатисто? – удивился Массено.
– Да, он ведь важная часть нашей истории. Не то чтобы там было что-то, чего мы не знаем, но, знаете, иногда полезно взглянуть на очевидное свежим взглядом. Вы ведь не бывали в нашем научно-историческом музее?
– Не довелось.
– О, это интересно. И по утрам там обычно немного посетителей.
Посетителей и впрямь было немного. В огромном зале сидел один-единственный человек – пожилая билетерша. Она мазнула быстрым взглядом по Танзену, распознала в нем гражданина Мистерии и денег не спросила. Мазнула таким же по Массено, распознала гостя страны и предложила купить билет.
– Какое просторное здание, – вежливо прокомментировал монах. – Снаружи оно таким не казалось.
В музее Массено видел почти так же странно, как в библиотеке Клеверного Ансамбля. Пространство преломлялось, двоилось и троилось. Солнечное Зрение порой пасовало перед хитросплетениями чародеев-зодчих.
Но многочисленные картины и статуи это рассматривать не мешало. Крупнейший музей Мистерии собрал немыслимых размеров коллекцию экспонатов. Здесь были как образцы современного искусства, так и очень древние, еще времен Парифатской империи.
Эти последние отличались монументальностью. Большая часть творений имперских скульпторов сгинула в пучине тысячелетий – до наших дней дожили только самые прочные, закаленные специальными чарами. Нержавеющие сплавы, особый чародейский камень и вещество, чей секрет поныне не раскрыт – архитектурный кристалл. В империи из него делали в основном элементы декора, но здания, наверное, выглядели потрясающе.
Остатки той старой архитектуры можно увидеть в каменных порталах и мертвых городах. Ее до сих пор хранит величественный Реликтаун. Но сейчас так строить не умеют. Даже волшебники Мистерии, вернувшие из небытия многие забытые знания.
Были в музее и природные диковины. Чучела и скелеты редких зверей, образцы минералов и совсем загадочные предметы, что разыскивают по всему миру агенты Тезароквадики.
– Взгляните, это любопытно, – остановился перед большим стендом Танзен. – Остановленные стихии.
Массено чуть повернул угол зрения и с интересом рассмотрел ряды полок. Там застыли в неподвижности языки пламени, порывы ветра, слепящие молнии. Пойманные в поле застывшего времени, они навечно замерли здесь, на обозрении зевак.
Перед этим стендом публики было побольше, чем перед другими. Галдела группа детей, записывали что-то в книжечки студенты, стояла разинув рот престарелая пара паломников. Они часто посещают Мистерию, хоть этот остров и не может похвастаться святыми местами.
Многие сейчас, увы, совершают паломничества не ради поклонения реликвиям, не ради приобщения к сакральному, а просто так. Поглазеть на достопримечательности, послушать байки ушлых проводников, привезти друзьям подарки из далеких краев. Для этих целей Мистерия подходит не хуже, а в чем-то и лучше большинства святых мест.
Чего-чего, а достопримечательностей и подарков в этой стране хоть отбавляй.
– У этого стенда всегда полно народу, – прокомментировал Танзен. – Вон тех троих видите? Молодые метаморфы. Подыскивают себе новые формы.
– Молнии и огонь?.. – переспросил Массено.
– Ну да. Самый доступный способ снять с них матрицу. Я сам взял тут формы № 96 и № 97. Удобно же.
Стенд, посвященный Антикатисто, Танзен и Массено нашли в зале лауреатов премии Бриара. Точнее, таких залов в музее оказалось целых три – для третьей, второй и первой степеней.
У лауреатов третьей степени были даже не стенды, а крохотные полочки. Бюст, пара личных вещей и табличка с датами жизни и основными фактами. Неудивительно – ведь третью степень вручают каждый год, так что бюстов накопилось уже полторы тысячи. И этот зал был двухэтажным, с шеренгами стеллажей, как в библиотеке.
Лауреаты второй степени чувствовали себя вольготнее, занимая уже целые отделения. Их-то в десять раз меньше… точнее, в девять. Ведь вторую степень присваивают кому-то из обладателей третьей.
Ну а каждому лауреату первой степени выделили по сути отдельную комнатку. Пятнадцать штук – со статуей в полный рост, с подробной биографией, со множеством экспонатов.
Массено прогуливался по залу, читая имена мертвых и живых волшебников. Эльфийская дева Галлерия Лискардерасс – первая лауреатка премии Бриара первой степени. Карликовый тролль Данду, ставший первым председателем ученого совета. Инкромодох Мазетти, что обитает сейчас в библиотеке Клеверного Ансамбля. Трагично скончавшаяся Плезия Лиадонни. Бесподобная Ма Нери, вторая председательница ученого совета. Прандаксенгид, великан-отшельник, живущий сейчас где-то за облаками. Ордор Бецалли, третий председатель ученого совета, который ценой собственной жизни уничтожил Антикатисто. Радож Токхабаяж, которого все знают под другим именем. Лазурный дракон Уль-Шаам, четвертый председатель ученого совета. Освельдек Арминатти, пятый председатель ученого совета. Аристинда, покойная супруга Бельзедора. Огр Ябудаг, один из самых страшных магиозов в истории. Зодер Локателли, нынешний председатель ученого совета. Медариэн, величайший из добрых волшебников. Полудракон Хаштубал Огнерукий, сильнейший боевой маг.
– А когда объявят шестнадцатого? – с любопытством спросил монах.
– Через двадцать лет, – ответил Танзен. – В тридцать восьмом году.
– И кого именно? У вас есть предположения?
– У всех есть, – хмыкнул Танзен. – Имена следующих лауреатов – это самая благодатная тема для обсуждений. Даже насчет третьих и вторых степеней спорят иногда до хрипоты. А уж первая степень… я еще в институте обсуждал это с соучениками, святой отец. А это было полвека назад, когда до следующего многие еще не знали, доживут ли. Ну а сейчас, когда осталось уже не так долго…
– Так все-таки?
– Сложно сказать, – подумав, сказал Танзен. – Это будет обладатель второй степени. Скорее всего, кто-то из уже получивших. Хотя вторую степень еще будут выдавать в следующем году и в двадцать восьмом – у них тоже будет шанс. Но если из уже получивших… нет, сложно сказать. Даректы, Ганцара, Чу, Альянетти… кто-то из них, наверное. Сейчас среди кандидатов нет кого-то, на голову превосходящего остальных, так что выбирать будут долго и трудно. Вот если бы Россильяни не сошел с ума, или Яркен не поставил себя вне закона… безумцам и магиозам премий не вручают, как вы понимаете.
– Сумасшедший гений Бельзедора… мэтр Курдамоль. Как вы считаете, он бы получил такую премию? Если забыть о том, что он… ну… безумец и магиоз одновременно.
– Наверняка, – без сомнений ответил Танзен. – Курдамоль Адорази – один из самых одаренных волшебников-исследователей. У него бы наверняка уже была третья степень. Насчет второй вот не уверен.
– Почему он вообще стал работать на Темного Властелина? – задумался Массено. – Он не очень похож на злодея.
– А вы видели его исследования, святой отец? Среди волшебников нередки такие, кому знания важнее законов. Им кажется, что Мистерия заключает их в слишком жесткие рамки – и они ее покидают. Многие из них находят приют у Бельзедора – и это еще относительно безобидный вариант, скажу я вам. Потому что альтернатива… альтернатива вот.
Танзен и Массено стояли у стенда Токхабаяжа, восьмого лауреата премии Бриара первой степени. Здесь высилась его статуя – того, каким он был при жизни. Заурядного довольно мужчины среднего роста и средних лет – смуглого, горбоносого, с высоким лбом и редкими волосами. В самой обычной одежде, в самой обычной обуви. Без посоха, без шляпы, без каких-либо иных аксессуаров.
Встретишь такого на улице – скользнешь равнодушным взглядом и тут же забудешь. Даже не подумаешь, что мимо прошел будущий Антикатисто.
Конечно, ничего нового они здесь не узнали. Массено уже видел портрет Токхабаяжа и читал его биографию. Даже несколько биографий. Но все же ознакомиться с его стендом в музее тоже оказалось нелишним.
Монах смотрел на его инструменты и личные вещи, на старую тунику, сандалии и набор для маноры, и размышлял о том, что ведь когда-то это существо было нормальным человеком. Талантливым волшебником. Исследователем. Искателем нового.
Смотрел – и пытался понять, что его побудило стать таким. Что заставило объявить войну всему волшебному миру. Почему он с таким маниакальным упорством это делает, что даже сумел возродиться из мертвых. И не единожды, а дважды. Или даже трижды, если верна теория Медариэна.
Очень важно понять побуждения того, с кем сражаешься. Главные враги солнцегляда – создания, что боятся лучей Золотой Императрицы. Ночные твари. Нечисть. Восставшие трупы. Злые духи. Но даже среди тех, чьи души отравлены Тьмой, не бывает таких, что злы просто потому, что злы. Даже самыми ужасными существами движут какие-то чувства или помыслы.
Одни голодны и стремятся этот голод утолить. Другие обезумели и слепо разрушают все на своем пути. Третьи претерпели некую обиду и охвачены мстительной ненавистью. Четвертые имеют прибыль с бессмертной души и жаждут эту душу заполучить. Пятые извратились настолько, что испытывают удовольствие от чужих страданий.
А что движет Антикатисто?
Здесь, на стенде, об этом ничего не сообщалось. Да и вообще он был посвящен больше смертной жизни волшебника Токхабаяжа, а о том, кем тот стал, впрямую даже не говорилось. У чужестранного паломника вполне могло создаться впечатление, что сей ученый муж был не более чем талантливым чародеем-изыскателем, который просто совершил к концу жизни некоторую оплошность, за которую коллеги его дружески пожурили.
Подробности же… они оставались за кулисами.
– У нас не любят выливать помои из окон, – кисло заметил Танзен, смотревший на тот же стенд. – В этом музее часто бывают дети и иностранцы. Не нужно им знать, как иногда заканчивают волшебники. Ябудаг, Аристинда, даже Лиадонни… заметьте, как изящно в их биографиях обойдены неудобные моменты.
– До недавнего времени я даже не подозревал о том, что Антикатисто когда-то существовал, – согласился Массено. – Хотя, кажется, это не тайна. Мэтр Мазетти выдал мне множество книг о нем…
– Не тайна, конечно, – отвел взгляд Танзен. – Просто мы это не афишируем. Не хочется вспоминать лишний раз, знаете ли. Наверняка и в истории церкви есть эпизоды, которые вы предпочитаете не ворошить…
Массено ничего не ответил, но его молчание было красноречивей любых слов.
– Вот видите, – криво усмехнулся Танзен. – Мы не такие уж разные.
– Я никогда и не утверждал, что мы разные, мэтр.
– Конкретно вы, может, и не утверждали…
Мимо прошла группа школьников, и Танзен смолк. Дети остановились у соседнего стенда – Уль-Шаама, великого волшебника-дракона. Его статуя и впрямь была зрелищней всех – почти до потолка, с лазурной чешуей, ветвистыми рогами и длиннющими сомовьими усами. Бывший волшебник Радож Токхабаяж рядом с ней совершенно терялся.
– Пойдемте, – негромко предложил Танзен. – Вряд ли мы здесь что-нибудь почерпнем.
– Одну минуточку, – попросил Массено, опуская точку зрения и немного поворачивая угол. – Вот эти украшения… что это?
– Где?.. – переспросил Танзен. – А, это просто медальоны, которые вручают лауреатам премии Бриара. Медный и серебряный – за третью и вторую степени. Золотой пропал, когда Токхабаяж стал Антикатисто.
– То есть он носил только золотой?
– А все три никто не носит. Лауреаты второй степени ограничиваются серебряным, первой – золотым.
– Это просто памятные знаки или в них есть что-то особенное?
– Сейчас – просто украшения. Если в этих медальонах и есть какая-то магия, она исчезает после смерти владельца или получения им более высокой премии. Возможно, в них и изначально нет никакой магии, возможно, это просто памятный знак. Что-то вроде вашего кулона нунция.
Массено невольно коснулся священной пайцзы под рясой.
– Любопытно, – произнес он. – А нет ли какого-нибудь способа найти этот пропавший золотой медальон? Или хотя бы узнать, цел ли он все еще?
– Нету, – усмехнулся Танзен. – Наши историки из Тезароквадики за эти медальоны готовы собственные уши отдать. Даже за медные. А уж за золотые… если когда-нибудь найдете один из пропавших золотых медальонов, получите кучу орбов, святой отец.
– А что, их много пропало?
– Три. Еще пять по-прежнему носят владельцы и шесть здесь, в музее.
– А пятнадцатый? – быстро сосчитал Массено.
– Медальон Аристинды у Темного Властелина. Она же была его женой, вы знаете? После ее смерти он забрал его и отказался отдавать. Агенты Тезароквадики несколько раз пытались его выкрасть, но тщетно.
– Удивительное дело, – задумчиво кивнул Массено. – Выходит, Бельзедору тоже не чужды человеческие чувства.
– Не чужды… когда он не пытается разрушить Клеверный Ансамбль, – передернуло Танзена. – Я же вам рассказывал, святой отец? Кстати, его стенд здесь тоже есть, хотите взглянуть?
– Почту за великое удовольствие, мэтр.
Стенд Бельзедора располагался в другой секции… собственно, носящей его имя. Она была посвящена всей Империи Зла, ее истории, но называлась: «Бельзедор. Как с ним бороться».
Конечно, сюда Массено зашел уже из чистого любопытства. В Империи Зла он до недавнего времени не бывал, но знать о ней знал многое. Чрезвычайно богатая нечистой силой, эта страна всегда привлекала внимание солнцеглядов. Собратьев Массено там встретить не в диковину.
Но самого Бельзедора солнечные монахи истребить не пытаются. Ранее пытались, Массено о том знал, но не преуспели. Темный Властелин по природе своей не оказался созданием Тьмы, и Солнечное Зрение его не сразило.
– Антикатисто победил Бельзедора, – произнес Массено. – Убил его. Причем неоднократно, если верить словам Темного Властелина. Однако он по-прежнему жив и здоров. Какими же средствами с ним борются волшебники?
– О, всевозможными, – ухмыльнулся Танзен. – Вы знаете, одно время в Кустодиане был целый отдел по борьбе с ним. Потом его сократили за явной безрезультатностью, но просуществовал он долго.
– И что же, они не нашли способа его убить?
– Почему, нашли. Множество. Целую картотеку составили. В общем-то, это совсем не сложно сделать, если предварительно уничтожить его Артефакт Силы. Без него Бельзедор ослабевает и становится уязвим. Его класс опасности ПОСС снижается с двадцатого до… до весьма умеренного. После этого его неоднократно убивали самые обычные люди, иногда не особо-то и хорошие бойцы. Крестьяне, пастухи… даже дети пару раз. Школяры. Главная проблема в том, что спустя какое-то время он возрождается из мертвых. Каждый раз. Возрождается – и очень быстро обзаводится новым Артефактом Силы.
– И ничего нельзя сделать?
– Мы так и не сумели расшифровать механизм его возрождения, – честно признался Танзен. – И принципы действия Артефакта Силы тоже. Мы даже не выяснили, сам он возвращается к жизни или его оживляют приспешники. Его управляющий сказал, что они воскресили его кровью слуги, плотью отца… не помню, чем еще, но он явно врал.
– Почему вы так уверены, мэтр?
– А вы ему верите?
– Не слишком сильно, но должна же быть какая-то причина, чтобы обвинять индивида во лжи. Нельзя делать это просто руководствуясь той логикой, что раз он служит злу, то обязан лгать каждой своей фразой.
– Справедливо, – согласился Танзен. – Я… не знаю, просто чутье. Я же агент Кустодиана, я умею распознавать ложь… хотя не с такими существами, конечно… Вы вот поняли, кто этот управляющий?
– Печати Тьмы на нем не было, – сказал Массено. – Я бы заметил. Он либо человек, либо нечто, с чем я раньше не сталкивался.
– Вот и я тоже не понял. Но он очень древний, так что точно не обычный человек. Возможно, именно в нем и кроется секрет возрождения Бельзедора… раньше я даже подозревал, что этот управляющий – и есть подлинный Темный Властелин, а тот, кого им считают, просто подставная фигура, которую меняют после каждой «гибели». Какой-нибудь тролль в черных доспехах.
– Больше вы так не думаете?
– Нет, я понял ошибку, как только увидел Бельзедора своими глазами, – слабо улыбнулся Танзен. – Он настоящий. Не знаю уж, что творится внутри его черепа, но он настоящий. И тоже очень-очень древний.
– Он ведь волшебник, верно? – спросил Массено. – Черный чародей?
– Он отлично умеет колдовать, это бесспорно. Но вообще он не волшебник… не в первую очередь. Или, по крайней мере, волшебник домистерийский. Собственно, без Бельзедора Мистерия и вовсе могла не возникнуть…
– В самом деле? – удивился Массено. – Почему же?
– А вы не знаете эту историю, святой отец? – обернулся Танзен. – Ну как же. Две с половиной тысячи лет назад Бельзедор пытался захватить весь мир. Не слышали?
– Насколько я знаю, он все время пытается это сделать, – вежливо заметил Массено.
– Да, но в тот раз он был особенно к этому близок. Ну вы же знаете, нет?..
Читать бесплатно другие книги:
