Мама для наследника Журавлева Юлия
С учетом того, какую плату взыскали с него чародеи – любимого сына и наследника, не больше и не меньше, – единственное, что должен сделать повелитель, – найти и покарать. Правда, я совсем не уверена, что это возможно. Если два чародея легко потопили корабль, на что способна сотня? Лучше даже не знать, спать буду крепче.
Так мы подошли к лестнице, уходящей спиралью вверх.
– А в башню поднимемся? – Меня, как магнитом, тянуло наверх.
– В любую башню можешь подняться самостоятельно, но там особо нечего делать. Среди учеников каждый год находятся желающие в них жить, но больше пары недель никто не выдерживает. Никому неохота несколько раз в день подниматься, а потом спускаться с такой высоты. Я прожил в башне два года в доказательство моей силы и упорства. Больше подобного достижения ни у кого не было. В восточной и западной башнях есть караульные посты. Они просматривают сушу и море соответственно. Но у нас все мирные и дружелюбные, так что легко можешь подняться вечером в западную башню, оттуда открывается великолепный вид на море. Именно из-за него крепость и названа Закатной.
Башни манили, все, кроме западной и восточной, – закатами мне любоваться недосуг. Если все сложится плохо, времени налюбоваться здешними закатами у меня будет предостаточно. А вот остальные башни хотелось исследовать. Что это – детское любопытство и тяга к приключениям? Я не знала, но башни будут первыми, куда я наведаюсь.
– А в какой именно жил ты?
– В северной.
«Вот с нее и начну», – решила я.
В комнату я вернулась уставшая, но худо-бедно крепость я себе представляла и план действий наметила. А в комнате меня ждал сюрприз, скорее неприятный. Четыре женщины сидели на стульях, дожидаясь моего возвращения. Очень мило, даже гостеприимство проявлять и предлагать им сесть не придется. Злость, сдерживаемая и контролируемая, вновь начала подниматься. А вот Дэйс, заглянувший мне через плечо посмотреть, из-за чего я замерла на пороге, ничего сверхъестественного не нашел. Поэтому подтолкнул меня вперед и шагнул следом. Прелестно, просто прелестно! В этой большой общинной коммуналке я явно не заскучаю.
– Даяна, эти женщины вызвались помогать тебе с ребенком, – любезно начал представление чародей. – Знакомься: Шира, Панен, Румия, Вирна.
Все они дружно встали и кивнули в знак приветствия, когда Дэйс представил им меня. Не знаю, насколько добровольно они явились, но все приветливо улыбались и выражали готовность оказывать любую посильную помощь. Честно признаться, такая доброжелательность настораживала больше открытой неприязни. Возможно, я становлюсь параноиком, но чувствую, кроме как к стирке пеленок, больше их никуда не допущу. Да и пеленки на всякий пожарный стану проверять.
Решив не накидываться на них с требованием уважать мое личное пространство и не входить без приглашения в комнату, я по возможности любезно начала разговор. Мне ведь нужны союзники? И от союзниц я тоже не откажусь.
– Значит, вы тоже чародейки? – поинтересовалась я, чтобы завязать разговор.
– Нет, – с улыбкой отмахнулась Панен, самая старшая из женщин. По виду она годилась мне в матери, впрочем, я уже поняла, что внешность зачастую обманчива. – Чародейка у нас только Вирна, мы же простые обитатели крепости. Но вообще, мы все одна дружная семья.
Я с интересом взглянула на Вирну. Северянка, и это бросалось в глаза, уроженка местных земель. Достаточно высокая для женщины, атлетического сложения. Светлые волосы забраны в высокий хвост, опрятная, хорошо сидящая одежда – свободная рубаха, стянутая на талии кушаком, плотно сидящие брюки (их на женщине я видела впервые). Черты лица приятные, не грубые, и в целом впечатление она производила хорошее. Но старалась девушка, конечно, не для меня. Взгляды, бросаемые Вирной на Дэйса из-под длинных подкрашенных ресниц, говорили о многом. Скорее всего, она и в эту комнату пришла за его одобрением, а заодно, чтобы показать себя как умелая хозяйка. Мужчины ведь любят хозяйственных девушек. Наверное.
Объект столь пристального интереса на свою воздыхательницу внимания не обращал, с удовольствием общаясь со всеми пришедшими помощницами, никого не выделяя. А я, исподтишка наблюдая за северянкой, отмечала, как падает ее настроение и все более вымученной становится улыбка. Договорившись, что в обязанности женщин будет входить стирка и уборка, мы начали прощаться. Единственное, что я все-таки попросила, чтобы без меня в комнате не хозяйничали и приходили в определенное время, сославшись на наш с малышом режим дня. Возражений не последовало, так что я уже облегченно вздохнула, радуясь, что все прошло неплохо и хотя бы о нашем быте здесь я могу не беспокоиться, когда Дэйс сделал то, чего не ожидала даже я.
Чародей подошел сзади и, обняв меня за плечи, сказал: «Видишь, я же говорил, что у нас все очень добрые и дружные». После чего поцеловал меня в макушку и отошел. Я же посмотрела на Вирну, наблюдавшую, как и остальные, эту картину маслом. Взгляд, адресованный мне девушкой, ничего хорошего не сулил. Она вышла первая, не прощаясь. За ней потянулись и другие женщины, сохранившие хотя бы внешнюю доброжелательность. Дэйс ушел следом за ними, абсолютно не придав значения произошедшему. Не знаю, что у меня получится с поиском союзников, но врага я себе уже нашла. И не простого, а самую настоящую чародейку.
Вот тебе и помощь от добровольцев. И Дэйс молодец, удружил. С таким доброжелателем никаких врагов не нужно. Ладно, все-таки мать Нового бога здесь должна быть неприкосновенна. Я надеюсь.
Покормив и перепеленав Вовку, я принялась за распаковку вещей. Часть из них развесила. Небольшой необходимый минимум свернула и положила в углу шкафа. Там же надежно спрятала украшения так, чтобы, если быстро схватить все отложенное, они не выпали. Поскольку денег у меня не имелось, а драгоценности всегда и везде конвертируемая валюта, разбрасываться ими не стоит. Да, я надеялась, что у меня выдастся возможность бежать, поэтому решила, что «тревожный чемоданчик» не повредит. Надо бы еще смастерить что-нибудь наподобие заплечного мешка, освободив руки для ребенка.
Я пока не представляла себе, как можно сбежать, тем более как можно сделать это с ребенком на руках. А уж как путешествовать через лес, пещеры и горы – это просто неразрешимая задача. Но лучше уж быть подготовленной, если выпадет шанс бежать.
Так что список следующий: заплечный мешок, еда, способная пролежать сначала у меня, а потом не испортиться в дороге. Это может быть что-то сушеное, а может, есть долгоиграющие продукты. Надо выяснить и запастись. Спичек здесь не придумали, только огниво. Оно представляло собой жезл сантиметров пятнадцать и камень. У кока на корабле, к которому я бегала за теплой водой, они были упакованы в небольшой кожаный мешок. Мне нужен такой же. Еще какой-нибудь нож, не для самообороны, вряд ли я смогу отбиться от диких зверей или лихих людей, но хоть ветки срежу или рыбу почищу. Кстати, для ловли рыбы тоже что-то нужно.
Я подошла к окну. Чем больше я думала, тем менее реальной представлялась затея куда-то бежать. Все-таки еще не факт, что из Владимира смогут сделать бога, может, чародеи сами откажутся от этой идеи. Во всяком случае, шанс, что он выживет здесь, несоизмеримо выше, чем с горе-мамашей в дикой природе. Для меня, городского жителя, вся природа – это редкие походы в парки и кормление уток с белками. Какие леса и пещеры?
Из моего окна открывался вид на море, настолько бескрайнее, что казалось, в этом мире ничего больше не существует. Где-то там нас ищет повелитель, наверняка обвиняя меня в похищении сына. Я буду использовать все доступные мне средства, может, хотя бы одно сработает. Моя черная полоса настолько затянулась, что когда-нибудь мне, исходя из теории игр и математической статистики, все-таки должно повезти.
Дверь приоткрылась, скрипнув петлями, и, приветливо улыбаясь, вошла Панен.
– Есть ли что-нибудь для стирки? – поинтересовалась женщина. – Я сейчас как раз иду к источникам, могу захватить и ваше белье.
– Есть, конечно, – улыбнулась в ответ я, – чего-чего, а грязных пеленок у нас всегда хватает. А что за источники?
– В подвалах бьют горячие пресные ключи, – пояснила Панен, – они считаются одним из чудес крепости. Там есть небольшие чаши для мытья и небольшие выемки для стирки.
– А можно сходить с вами? Я бы не отказалась нормально помыться. – По-настоящему вымыться в воде, а не обтереться мокрым полотенцем хотелось просто ужасно.
– Конечно! И малыша искупаем, – оживилась женщина. – Там есть чаши для мытья самых разных размеров, и для такой крохи найдется.
Честно сказать, «купальня» не вызывала у меня приятных ассоциаций, но это совсем не повод зарастать грязью. Я положила Вовку в корзинку, взяла пеленку, чтобы вытирать ребенка, и простыню побольше для себя. Куском мыла нас обещала снабдить Панен.
По дороге я спросила у спутницы, найдутся ли у нее нитки с иголками. Она ответила, что швейных принадлежностей в ее распоряжении достаточно, я вполне могу позаимствовать немного, и между делом поинтересовалась, зачем они мне. Уж не знаю, чем именно вызван интерес, простым любопытством или за мной следят и меня контролируют, но я честно ответила, что таскать ребенка в руках в корзинке не очень удобно. Мне бы хотелось придумать что-нибудь, способное освободить руки. Точно знаю, что в нашем мире подобное имелось, оказывается, здесь тоже есть. Специальные мешки, в которых можно носить ребенка с рождения и спереди, и сзади. А когда я спросила, нельзя ли сделать какой-нибудь кармашек для стратегического запаса пеленок, мне ответили утвердительно. А еще Панен пообещала выделить мне для этого ткань, принести несколько вариантов на выбор и помочь с кройкой и шитьем. Последнее меня особенно обрадовало, так как мастерицей на все руки я никогда не была и, кроме пришивания пуговиц, ничего не умела.
В целом Панен начинала мне нравиться – открытая, общительная и просто приятная женщина, которая к тому же разбиралась в детях и пообещала дать средство от раздражения на детской коже. И ведь пеленки меняю сразу, а покраснения все равно появляются.
– Вы, наверное, очень опытная мама, – заметила я, выслушав очередные тонкости в уходе за ребенком, рассказанные спутницей.
– К сожалению, опыт я нарабатывала и применяла на чужих детях, – немного грустно отозвалась Панен, – своих иметь не могла. Я обычный человек, не чародейка. Кто-то может иметь от них детей, но мне не повезло, я родилась с самой обычной кровью.
– Неужели чародеи, обладая такой силой, не смогли обойти это ограничение? – удивилась я. Чем больше я видела волшебства в действии, тем сильнее удивлялась, насколько оно несозидательно. Во всяком случае, кроме этой крепости, ничего, что было бы создано чародеями, я не встречала. А вот разрушать и убивать они умеют знатно.
– Есть законы природы, которые никто не может преодолеть или изменить. Но я знала, что, скорее всего, так и случится, и сознательно согласилась на бездетную жизнь, зато с любимым.
– Значит, вы живете с мужем? Он не возражает, что его жена посвящает время другим?
– Я здесь одна, хотя тот, кто назывался когда-то моим мужем, тоже живет в крепости.
Я задумалась, стоит ли продолжать разговор. Пусть мне и было интересно, но лезть к малознакомому человеку в душу не позволяло воспитание.
– В одном походе – а чародеи всегда уходят в походы, они, как птицы, не способны сидеть на одном месте – он нашел ту, что смогла от него забеременеть и родить ему сына. – Панен не стала ждать, пока я решусь спросить. – Мне некуда было идти, семья бы не приняла беглянку, да и, признаться, привыкла уже к Закатной крепости и ее чудаковатым обитателям. И я осталась. Помогаю вести хозяйство, растить детей, раз своих нет. В общем, на жизнь не жалуюсь.
– А не жалеете о сделанном выборе? – Я вспомнила, что не за горами тот час, когда решение придется принимать и мне.
– Мне не о чем жалеть, сделанного не воротишь, а жизнь моя сложилась не столь плохо, как может показаться. Но я рассказала тебе это не ради жалости, жалость мне не нужна. А чтобы ты подумала, стоит ли связывать свою жизнь с чародеем. Второго ребенка ты родить не сможешь, и что бы там они ни говорили, каких бы сказок ни рассказывали, но продолжение рода для одаренных очень важно. Каждый из них стремится передать свою силу дальше.
– С чего вы вообще взяли, что я собираюсь связывать свою жизнь с чародеем? – удивилась я.
– Как с чего, вся крепость знает, что вы с Дэйсом близки. Я понимаю, он сильный чародей и видный мужчина, но не стоит увлекаться им слишком серьезно, – наставительно произнесла женщина.
Я не знала, смеяться или плакать. И нужно ли опровергать слухи, мало ли какие здесь собрались мужчины. Ничего хорошего от чародеев ждать не приходится – проверенный факт. С Дэйсом мы все-таки достаточно знакомы, чтобы я могла сделать о нем какие-то выводы и примерно понимала его поведение. Отстанет он – пристанет другой. Женщин, по моим наблюдениям, в крепости немного, так что желающие найдутся, отбивайся потом. Значит, торопиться с отрицанием этой байки не буду.
– Спасибо за предостережение, – ответила я, – обещаю над ним подумать и с решением не спешить.
– Очень хорошо подумай, – веско сказала Панен, распахивая передо мной проход к источникам.
Открывшаяся картина впечатляла не меньше самой крепости на скале. Вода текла отовсюду. Струилась из стен, стекая сразу в чаши, и ручейком бежала дальше; с потолка, падая, как небольшой водопад; била из-под земли на манер небольших фонтанов. Все пространство залито неярким светом, идущим прямо от горной породы, из которой все и создано архитектором прошлого, достаточным для того, чтобы разглядеть это великолепие, но немного приглушенного и совсем не режущего глаз.
– Панен, – я запнулась, – а где тут женская часть? В какую сторону идти? Я опустила взгляд под ноги, так как, опомнившись, начала замечать полуголых, а то и совсем голых мужчин.
– Нет никаких частей, – засмеялась женщина, – это же община, тут простые правила и порядки. Все и во всем равны. Купальни общие, стирают чуть дальше, вон в том углу. – Я посмотрела в правый угол, заметив там женщин, тоже не особо одетых, полощущих белье. – Там вода стекает в море, поэтому можно смело стирать, зная, что никто больше в грязной пенной воде не искупается. Если кому-то нужно серьезно отмываться после трудового дня, тоже идут туда.
– Спасибо, – неуверенно проговорила я.
Мне даже перед женщинами раздеваться не очень комфортно. Сделать это на глазах мужчин я точно не способна.
– Купальни большие, – с улыбкой сказала Панен, видя мое замешательство, – ты можешь выбрать уголок поукромнее и потемнее, завернуться в простыню и помыться спокойно.
– Именно так и поступлю, – решила я. Помыться хотелось, да и надо привыкать, приспосабливаться к местным условиям, что еще остается?
Я выбрала место с краю у стены, попросив Панен подержать простыню, пока я раздеваюсь, а потом быстро ею обернулась. Простыня закрывала меня от груди и почти до колена, но я все равно чувствовала себя голой. Поблагодарив женщину, оставившую мне кусок ароматного мыла, я села в чашу, вытащила из корзинки Вовку и раздела его. Рядом со мной располагалось очень удачное углубление, совсем небольшое, как раз для такого ребенка. Я постелила туда простынку и положила сына, аккуратно поливая его теплой водичкой. Как ни странно, но в закрытом каменном помещении не было шумно. Стены, которые по идее должны отражать звук, создавая неплохую акустику, напротив, гасили и поглощали его, оставляя лишь небольшой неразборчивый гул, будто вдалеке проходила автострада. Даже из соседней чаши, до которой всего два шага, разговор не разобрать. Я, поглаживая животик уснувшего малыша, обводила взглядом купальни, и внезапно заметила Дэйса. Он стоял у противоположной стены и что-то обсуждал с чародеями, в том числе уже знакомыми, встречавшими меня с корабля.
На Дэйсе из одежды было только короткое полотенце, обернутое вокруг бедер. Его телосложение оказалось ближе к юношескому, чем к мужскому – мускулистое, но поджарое, худощавое и тонкокостное. Уже к тридцати мужчины выглядят заматеревшими, не обязательно разъевшимися, но не такими сухими и жилистыми. Даже в этом он отличался от других, выглядящих старше. Впрочем, кто знает, сколько этим чародеям лет и сколько они вообще живут?
И тут я заметила, что Дэйс уверенно двигается в нашу сторону, только сейчас поняв двусмысленность ситуации. Я несколько минут в открытую разглядывала полуголого мужчину. Конечно, он этот взгляд заметил и почувствовал, а теперь идет к нам, все такой же полуголый. Глупо получилось, а главное, снова придется с ним общаться, чего мне до дрожи делать не хотелось. Этот чародей вызывал у меня исключительно негативные реакции, терпеть его присутствие становилось все сложнее и сложнее. Изображать доброжелательность – и подавно.
Раньше мне доводилось иметь дело с неприятными людьми. На работе клиентов и коллег, а уж тем более начальство не выбирают. Но там это было формальное общение, основанное на профессиональных качествах сторон, поэтому эмоции ради дела и результата легко отодвигались в сторону. Сейчас мне тоже нужно, казалось бы, ради дела и результата, да только хладнокровных убийц в моем окружении не было и быть не могло. И видеть Дэйса как-то иначе у меня просто не получалось. Я плотнее завернулась в простыню, приготовившись к худшему. Ничего хорошего от этого товарища ждать не стоит.
– Привет, – тихо сказал чародей, присаживаясь рядом на теплый камень. – Я вижу, ты уже осваиваешься?
– Да, вполне, – ответила я, – очень хорошие купальни. Жаль, не раздельные.
– Мы же одна большая семья, – повторил Дэйс уже начавшую набивать у меня оскомину фразу. – А в семье не может быть никаких замков и раздельных купален.
Я даже спорить не стала. С подросткового возраста закрывая свою комнату, ставшую моей крепостью, я имела в корне противоположный взгляд на личное пространство и его неприкосновенность. Но донести мое видение до этого человека, во-первых, невозможно, а во-вторых, просто не хотелось вступать в дискуссию.
– А есть этаж еще ниже, – сказал чародей, – там у нас погреба для хранения продуктов.
А вот это интересно, припасы мне как раз не будут лишними.
– И какие продукты у вас хранятся? – осторожно полюбопытствовала я.
– Любые, там круглый год лежит лед, в каких-то местах подвала совсем низкие температуры, входить можно только в теплой одежде, мясо замораживается почти мгновенно.
– А туда свободный вход? Если ужин случайно пропущу, смогу зайти и поискать что-нибудь съедобное? – Замороженные продукты это не совсем то, что нужно, но заглянуть туда стоит. Надо только теплой одеждой разжиться.
– У нас везде свободный вход, замков ты нигде не встретишь. – Ах да, здесь же одна большая семья.
– А выходить из крепости погулять нам можно? – Насколько просторна наша тюрьма?
– Конечно. Ты не выйдешь за стены, гулять же по территории, спускаться к воде никто не запрещает.
Такой ответ в который раз подразумевал, что сбежать отсюда нелегко, но все-таки я искренне верила, что нет ничего невозможного.
– Спасибо большое, думаю, нам пора собираться, – выдавила улыбку я, пропускать ужин, несмотря на свободный допуск к продуктам, мне бы не хотелось.
– Ты сбегаешь! – Дэйс не просто наклонился ко мне непозволительно близко, но и взял за руку, аккуратно, но сильно.
– Нет, мы с Володей помылись, и нам правда пора. – Я хотела отнять руку, но не тут-то было.
Мгновение – и Дэйс оказался в одной чаше со мной, я даже ахнуть не успела, как оказалась прижата к краю мужским телом. А на нас ведь одни полотенца!
– Ты что творишь! – Я изо всех сил уперлась ему в грудь. – Отойди от меня немедленно!
– Даяна, мне не нравится твоя холодность и стена, которую ты так упорно между нами возводишь. – Чародей даже не замечал моего сопротивления, усиливая натиск. – Здесь нет никого, кто бы встал между нами. Все знают, что ты моя.
– Не помню, чтобы давала повод так думать! – Я старалась вылезти из чаши, но это оказалось не так просто, когда одновременно нужно удерживать на груди полотенце во избежание конфуза да еще сохранять дистанцию с ненавистным мужчиной.
– Поверь, – Дэйс склонился ко мне так близко, что я чувствовала его дыхание, – это вопрос времени. Ты ведь все равно останешься в нашем мире, не сможешь бросить ребенка, тебе нужен покровитель. Я – наилучшая кандидатура.
Я поняла, что обычная тактика не работает, да и устраивать прилюдно скандал, как бы ни хотелось, никак нельзя.
– Дэйс, пойми, на меня столько всего навалилось: другой мир, третирование во дворце, похищение и дальнее плавание. Дай мне освоиться, не дави, пожалуйста. Если это и правда вопрос времени, почему бы тебе немного не подождать?
Я сделала самое невинное выражение лица, какое только могла. Не знаю, насколько чародей купился, но все-таки отодвинулся и позволил выбраться из воды.
– Хорошо, Даяна, у тебя есть месяц. Через месяц мы проведем испытание, по итогам которого, я уверен, ты станешь частью нашей общины. И тогда я не вижу препятствий для нас.
«Мы ведь и так будем одной семьей», – хотелось сказать мне. Но ответить пришлось совсем иначе.
– Спасибо! Я рада, что ты меня понял.
И, положив ребенка в корзинку, обернула его сухой пеленкой, схватила одежду и поспешила на выход. Уже у дверей я поставила корзину и натянула платье прямо поверх мокрой простыни. Платье тут же промокло, но лучше так, чем раздеваться при всех. К тому же я чувствовала взгляд Дэйса, зудящий на спине и ниже спины тоже.
В комнату я добиралась бегом, не желая останавливаться и с кем-либо встречаться. Закрыв дверь, я, положив на кровать ребенка, начала двигать к двери тяжелый сундук, в котором привезли наши вещи. Все, забаррикадировалась! Теперь осталось переодеться в сухое и собраться с мыслями.
Дэйс обещал мне месяц. Месяц отсрочки, а потом что? Бегать от него по всей крепости не вариант, да и далеко не убегу. Самым разумным казалось подчиниться и дать мужчине то, чего он так явно от меня хочет. Я опустилась на кровать и обхватила себя за плечи. Одна мысль, что он будет дотрагиваться до меня своими выкупанными в крови руками, рождала отвращение и гадливость прежде всего к самой себе. Возможно, так действительно лучше, проще, разумнее, но, боюсь, я просто не смогу перешагнуть через себя, заставить подчиниться. Это глупо на самом-то деле. Скольким женщинам все века во всех мирах приходилось отдаваться мужчинам, даже не в поисках выгоды, а просто по воле судьбы – наложницам, рабыням, насильно выданным женам. А сколько искало преимуществ и привилегий, материальных благ через постель! Я никогда не осуждала таких, боясь зарекаться от чего-либо. И вот сейчас, когда мне любой ценой нужно спасти сына, я не имею права упускать и малейший шанс. Но только как преодолеть себя, побороть собственную гордость? Сломать свои же принципы и не сломаться самой?
У меня есть месяц, за который нужно или найти решение, или свыкнуться с мыслью, что придется лечь в постель с похитителем детей и убийцей невинных. Я закусила губу. Я определенно должна что-то придумать, иначе, боюсь, тронусь умом, проклиная и оправдывая себя. Месяц, не год – вот реальный срок моей полусвободы. А значит, времени на праздные раздумья у меня нет.
Пробил колокол, собирающий всех на ужин, после которого я начну исследовать крепость самостоятельно, раз уж все двери в ней открыты.
Глава 6
Башни заката
На ужин я прибежала одной из первых. Схватив тарелку с рыбой и чем-то, напоминающим рис, плюс какой-то местный напиток, я заняла крайнее место за самым дальним столом и быстро, практически не жуя, поела. После чего так же быстро отнесла грязную посуду и пошла к выходу, где столкнулась с Дэйсом. Улыбаясь, помахала ему рукой и выскочила прочь из трапезной. Все, теперь можно спокойно идти в северную башню.
Подъем, да еще с корзинкой с ребенком, выдался очень тяжелым. Винтовая лестница казалась бесконечной, за время подъема я трижды делала привал и переводила дух. И это тоже весьма показательно. Если я хочу сбежать и просто чувствовать себя в относительной безопасности, то физическую форму мне нужно основательно подтянуть. Чувствую, пресс, приседания и отжимания по утрам и вечерам для общего укрепления мышц и забеги хотя бы в одну башню для развития выносливости станут моим ежедневным занятием. Иначе, даже если каким-то чудом я смогу покинуть эту проклятую крепость, далеко не убегу.
Увидев свет в конце подъема, я, как лошадь, почуявшая воду, преодолела последние ступени и буквально ввалилась в комнату. Поставив корзинку на пол, тяжело дыша, опустилась рядом. Нет, с этим определенно надо что-то делать. Нормально отдохнуть мне не дал расплакавшийся Вовка – мокрые пеленки наш бич. Я вздохнула – сила, неприменимая в быту, начинала казаться абсолютно лишней. Перевелись бы все чародеи, глядишь, и наука потихоньку пошла. А там и до изобретения одноразовых подгузников недалеко. Тысячелетия эдак полтора.
Стратегический запас для пеленания у меня всегда с собой, и, поменяв сыну пеленки, я принялась осматривать комнату. Она оказалась вполне пригодна для жизни: кровать с матрасом, прикроватная тумба у одной стены; большой платяной шкаф, стол и стеллаж со всяким разным – у противоположной.
Я подошла к стеллажу. Там стояли книги, но такие ветхие и потрепанные, что страшно брать в руки. Какие-то банки-склянки, камни, ракушки, даже сборы трав в мешочке и аккуратно лежащие засушенные листики-цветочки. Ничего полезного. На столе обнаружился небольшой запас бумаги и карандаши, а вот это пригодится. Я аккуратно свернула трубочкой листы, положила в них все найденные карандаши и засунула сбоку в корзинку, прикрыв пеленками. Настала очередь платяного шкафа.
В нем висела одежда, на вид исключительно мужская. Внимательно все осмотрела, но никаких тайников не нашла. Впрочем, великим сыщиком я не была, так что тешить себя надеждой, что найду двойные стены или послание в пуговице, как-то глупо. Я села на кровать, поставив корзинку на колени. Здесь пусто и достаточно чисто, кстати. В комнате постоянного жильца нет, но время от времени кто-то сюда наведывается. Пыли на столе нет, стеллажом тоже пользовались, впрочем, данный факт меня интересует мало. Надо идти в следующую башню. Честно сказать, очень хотелось отложить визит на завтра и дать отдохнуть уставшему телу.
«Месяц», – напомнила я себе. Лучше уж я завтра отдохну, посвятив день, например, кройке и шитью, если Панен не забудет про обещание. А сейчас надо вставать и идти.
Сказать оказалось легче, чем сделать, так что теперь я, сопя, спускалась по лестнице вниз, стараясь не думать, что дальше меня снова ждет подъем. Спустившись, я задумалась. Куда идти дальше? В южную башню или центральную? Центральная выше, но до нее ближе, по пути, а потом уже логично направиться в южную. Итак, центральная башня ждет!
Энтузиазм закончился на двадцатой ступеньке. Честно сказать, уже возник вопрос, а что меня туда так тянет, в эти пустые нежилые башни? Я прислонилась к стене, совсем не уверенная в своих силах. Завершить восхождение казалось непосильной задачей. Но я шла. Медленно, не торопясь, ступенька за ступенькой, с остановками, иначе точно завтра слягу, да и сегодня до южной башни не дойду. Так, шаг за шагом, сама не веря в это, я дошла до конца лестницы и ступила в комнату.
Отдохнуть я опустилась прямо на пол, больше здесь сидеть было негде. В отличие от северной башни, центральная представляла собой свалку ненужного хлама: сломанная мебель, какие-то тряпки, бутылки, самые разные предметы и их обломки, назначение которых я с ходу не угадывала. Место выглядело покинутым и заброшенным.
– Кхе, – послышалось покашливание откуда-то из-за сломанной мебели, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Мне ни на секунду нельзя терять бдительность, а тут снова отвлеклась.
И вот, наконец, ко мне вышел и другой посетитель башни. Им оказался старик, еще крепкий на вид, но убеленный сединами, с длинной белой бородой на фоне черного балахона.
– Извините, что потревожила, я уже ухожу. – Даже если среди всей этой рухляди и есть что-то полезное, при зрителях копаться в ней не стоит.
– Не торопись, ты мне не помешаешь, – неожиданно остановил меня мужчина. А голос у него достаточно молодой, глубокий, низкий. Может, не такой уж он и старик?
– Мне пора кормить ребенка, – вспомнила отличный предлог я. Никто не уличит и не оспорит.
– Мальчик пока крепко спит, у тебя еще есть время.
Я недоуменно посмотрела на собеседника. Он это с помощью чар узнал или просто предположил? У многих на старости появляется потребность в общении, но я сейчас не готова помогать. Не в той ситуации, чтобы тратить время и силы на помощь кому-либо, как бы цинично это ни звучало. Так что, решив не вступать в ненужную дискуссию, я просто развернулась и шагнула к выходу. Жаль, что такой путь проделан зря.
– И даже не узнаешь, что я хочу тебе сказать? – прозвучал за спиной насмешливый голос.
– И что же вы хотите мне сказать? – обернулась я, особо не веря ни в благие намерения, ни в пользу возможной информации.
– Ты ведь не всегда была такой, – задумчиво покачал головой мужчина, – тебе нужно научиться различать чувства, отбрасывать ненужное. Сейчас тобой движет отчаяние. Ты мечешься, как зверь в клетке, пора остановиться и осмотреться. Подумать.
– Спасибо, – с улыбкой поблагодарила за «ценный» совет, делая шаг к выходу, – именно этим и планирую сейчас заняться.
– Не за что, Даяна. Или правильнее будет Диана?
Я повернулась и внимательно посмотрела на собеседника. Его осведомленность удивляла, если, конечно, Дэйс все-таки не поделился с кем-то сведениями о подмене души.
– Откуда вам известно, кто я?
– Мне известно многое. – Старик внимательно смотрел на меня. – Я знаю, кто ты и откуда. Вот только не понимаю, кого в тебе больше и кем ты в итоге станешь. Принцессой Эйзенфота, дочерью Темнейшего из темных, или все-таки ты пришелица из другого мира, кем и будешь всегда.
– Разве у меня есть выбор, кем быть? Я не выбирала ничего из случившегося со мной за последние месяцы, как лист на ветру – куда подует, туда и понесло. Да и что хорошего стать продолжением Темнейшего из богов?
– Тьма и зло не равные материи. Так же, как и свет отнюдь не всегда несет добро и благо. А выбор есть всегда, Даяна-Диана, ты же почему-то не видишь всех дорог, только один самый тернистый путь. А еще совершенно не хочешь перенимать жизненный опыт своей предшественницы, полагаясь исключительно на свои знания и навыки. Ведь у этого тела могут обнаружиться очень интересные умения и способности. А ты просто перечеркиваешь всю жизнь Даяны и ее прошлое.
– Действительно, зачем перечеркивать? Подумаешь, чокнутая дочь и жрица Темнейшего, ненавидимая всеми, убившая себя и едва не погубившая своего ребенка.
– Скажи, Диана, ты никогда не задумывалась, как родственные души могли оказаться такими разными?
– Все люди разные, разве нет?
– Если вы с принцессой были непохожими, ты не смогла бы занять ее место в этом теле. Оно бы тебя не приняло.
– Так ведь не зря же ее все ненавидели? – не согласилась я, хотя сомнение уже царапнуло меня. Что-то в словах этого странного старика определенно имелось.
– Кто – все? Презирающий представительниц прекрасного пола чародей? Или, может, метящая в жены правителя женщина?
– Но она пыталась убить своего ребенка! – привела железный довод я.
– Она этим угрожала, – не согласился незнакомец. – А ты никогда не думала, зачем она вообще это делала?
– Мне говорили, что она требовала передать все архипелаги ее стране, – вспомнилась рассказанная когда-то Лемом история.
– Не все, а лишь несколько. И потому, что ее народ погряз в нищете и бедности. Добыча сиринита могла отчасти решить эту проблему и снизить напряженность в государстве, находящемся на грани разрухи, катастрофы и масштабного голода. Она хотела помочь людям, только и всего. И кстати, та Даяна честно пыталась передать свою просьбу Мариару. Но он, в свою очередь, радея о своей стране, сразу отказал. Он не рассматривал возможности какой-то иной помощи или просто сотрудничества, налаживания связей между государствами. Даже не пробовал погасить многолетнюю вражду.
– Но в итоге Даяна все-таки выполнила угрозу, – вспомнила ее конец и свое «начало» я.
– Диана, ты столь же слепа, как и остальные. У Даяны не было чар. Только способности, которыми она, кстати, виртуозно владела. Принцесса физически не могла ничего наколдовать, особенно сложного и мощного заклятия. Это же очевидно.
– Но ведь никто ничего не заподозрил, – неуверенно возразила я.
– Всем тогда было не до этого. А потом проще все свалить на женщину, которая, по мнению окружающих, вполне способна на столь ужасный поступок.
Я вспомнила, как принцесса считала, что заклятие обратимо, и она снимет его после выполнения поставленных ею условий. Возможно, действительно в это верила. А потом выяснилось, что с самого начала ничего остановить невозможно.
– Но это значит, что кто-то просто помог ей умереть! – Такая простая истина перевернула всю картину. – Но кто?
– А вот это правильный вопрос, – улыбнулся собеседник, – именно на него стоит найти ответ. А сейчас тебе и правда пора идти кормить сына. Он скоро проснется. Заодно отдохни сама. В южной башне нет ничего интересного и полезного для тебя. Ступай, – жестом прервал все мои возражения мужчина.
И я почему-то подчинилась. Ноги сами понесли меня к выходу, потом по ступенькам вниз. Не успела я прийти в нашу комнату, как Вовка проснулся и потребовал еды. Вовремя вернулись. Из головы не выходил странный разговор. Кто этот человек? Я точно не видела его в трапезной, иначе бы непременно запомнила. Возможно, в крепости обитают какие-то отшельники, которые живут сами по себе? С такими размерами сооружения это вполне возможно. Но все-таки мне непременно захотелось разузнать про своего таинственного собеседника больше. Жаль, что я даже имени его не спросила. Почему-то в голову не пришла такая простая мысль. Вспоминая наш разговор заново, я искренне удивлялась своему поведению. Я уважаю старость, но тогда чувствовала что-то большее, чем просто уважение. Его слова тронули меня настолько, что внутри все сворачивалось узлом. Усталость отошла на второй план, я ходила по комнате, не находя себе места. Было горько и грустно. Только почему и отчего, я не понимала. Решив, что на сегодня хватит, мы с Вовкой легли спать. Утро вечера мудренее.
Утро добрым, к сожалению, не бывает. Во всяком случае, мое. Мало того что в этой жизни я еще ни разу нормально не выспалась – как тут выспишься, когда то кормить, то пеленки менять, – так теперь у меня появилась еще новая напасть.
– Дэйс, – открыв глаза, серьезно произнесла я, – мне казалось, мы вчера договорились?
– О чем? – сделал недоуменный вид мужчина, сидящий на моей постели и бесцеремонно меня разбудивший.
– О том, что ты месяц меня не трогаешь. – Я по утрам и так не самая добрая и милая, а уж сейчас оставаться сдержанной и вежливой вообще не получалось.
– Так я тебя пальцем не тронул, – улыбнулся чародей, будто не заметив моего недовольства. – Просто если ты сейчас не встанешь, то пропустишь завтрак.
– Какая забота! – не выдержала я.
Со всеми вчерашними думами и самокопаниями я забыла подпереть дверь сундуком. Больше такой оплошности не допущу.
– Конечно, как любой нормальный мужчина, я забочусь о любимой женщине.
Это уже чересчур. Я откинулась на подушку, закрыла глаза и досчитала до десяти, чтобы хоть немного успокоиться и не наорать на нашего зарвавшегося похитителя. Если он продолжит действовать в том же духе, пережить этот месяц и не сорваться станет очень сложно.
– Дэйс, спасибо, что разбудил, но больше так не делай. А сейчас мне надо встать и привести себя в порядок. В одиночестве. – Я в упор посмотрела на мужчину. Он совершенно не выглядел раскаявшимся, напротив, был бодр и весел.
– Конечно, встретимся в трапезной. Я оставлю тебе место рядом с собой. Не задерживайся долго, чтобы не остыла еда. Ты и так прекрасно выглядишь.
Я стиснула зубы и сжала кулаки, чтобы не послать его куда подальше с этой заботой. Как только чародей ушел, я придвинула сундук к двери. Пока у нас не появится замок, мы будем жить за сундуком.
Над рукомойником висело зеркало, в котором отражалась прекрасная я – всклоченная, с выбившимися из растрепавшейся косы прядями, нездоровой бледностью и синяками под запавшими глазами. Красотка.
В довершение этой картины ужасно болели перетруженные вчера ноги. Да уж, силы я рассчитывать не умею. Но, кряхтя и стеная, я все-таки сделала по десять упражнений на пресс, отжиманий и приседаний. С чего-то надо начинать.
Более-менее приведя себя в порядок и позаботившись о Вовке, я уже привычно положила его в корзинку-переноску и пошла завтракать. Дэйса я заметила сразу, он, как и обещал, занял место и для меня. Но я заметила отходящую с раздачи Панен и напросилась к ней в соседи и попросила занять место. Уселась рядом с ней, спиной к Дэйсу, чтобы не отравлять себе завтрак и не портить аппетит одним его видом. Сегодня я злее обычного, и привычная, выработанная годами взаимодействия с клиентами и заказчиками выдержка меня подводила. Но сколько можно терпеть мужчину, одна мысль о котором вызывает целую лавину негативных эмоций?
– Вы поссорились с Дэйсом? – участливо поинтересовалась Панен.
– Не совсем. Скорее я решила последовать вашему совету и как следует подумать о своем решении.
– Это правильно, – заулыбалась женщина, – в таких вопросах вообще торопиться не стоит.
– А вы не посмотрели имеющиеся ткани и швейные принадлежности? – решила сменить тему я. Обсуждать что-либо касающееся Дэйса, тем более нашего совместного будущего, мне слишком неприятно.
– Конечно! Подобрала несколько вариантов ткани, нитки и иголки для шитья тоже нашла. И о присыпке для малыша тоже не забыла, – немного обиженно ответила женщина.
– Спасибо огромное, – решила сгладить впечатление от вопроса я. – Вы просто замечательная! – И это тоже правда. – Когда можно зайти посмотреть ткань и получить вашу консультацию по кройке и шитью? Признаться, я в этом не сильна.
– И чему только нынешних принцесс учат! – по-доброму пошутила женщина. – Я сама тебе сразу после завтрака все принесу, помогу скроить и наметать. И с шитьем тоже подсоблю.
– Если вам не сложно, от помощи в шитье я точно не откажусь.
Не знаю, как там обстоят дела со швейными навыками у принцессы и есть ли на это какая-то «память тела», но лично я слишком криворука, чтобы отказываться от столь щедрого предложения.
Поставив тарелки на поднос, я встала и сразу наткнулась на взгляд Дэйса, до сих пор сидящего и явно ожидавшего меня.
– Панен, а вы не могли бы сейчас показать, где ваша комната? – с надеждой спросила я. – Обещаю не злоупотреблять визитами, но вдруг что-то очень понадобится.
– Конечно, – отозвалась женщина, – пойдем, покажу свое скромное жилище. Тогда и выберем все на месте.
Из трапезной мы уходили вместе под болтовню Панен о разных тканях и их свойствах. Мне названия ничего не говорили, так что я только кивала и поддакивала. В сторону Дэйса не смотрела; у меня есть месяц, в течение которого общение с ним я постараюсь максимально ограничить.
Панен, как и я, жила на третьем этаже, только налево от лестницы. Про скромное жилище она, конечно, приврала. Ее комната оказалась роскошной, при том, что обстановка в целом почти как у нас. На кровати лежало расшитое покрывало. Подушки с вышивкой, вышитые картины, красиво сшитые шторы – все указывало на то, что руки у женщины золотые. Я точно не прогадала, когда к ней обратилась. И почему мужики уходят от таких хозяйственных?
Из глубины шкафа Панен достала самые разные рулоны ткани, и мне, честно, было просто жаль пускать подобную роскошь на походный рюкзак, пусть и для переноски ребенка. Ткань напоминала наш шелк, такая же гладкая, мягкая и легкая. Но при этом она тянулась, как трикотаж. Хозяйка этой прелести заверила, что ткань очень прочная, водоотталкивающая, чтобы ее намочить, нужен сильный ливень, а так капли с нее просто скатываются. А еще дышащая и идеально подходящая для грудного ребенка. Окрашена ткань была в сине-фиолетовый цвет с плавными переходами, похожим на технику «батик».
– Может, возьмем что-нибудь другое, попроще? – тактично спросила я. – Жалко такую красоту тратить на обычную вещь. Из подобной ткани нужно шить роскошное платье для особого случая.
– Да ладно тебе! – засмеялась женщина. – Куда мне шить такие платья, для каких случаев? На собственные похороны разве что, вместо савана. Ткань лежит у меня очень давно. Когда муж уходил, он откупился несколькими дорогими вещами, в том числе и целым рулоном куризы – так называется эта ткань. Вот и лежит она не один десяток лет, ждет своего часа. Я уже в том возрасте, когда на все начинаешь смотреть иначе, видеть жизнь под другим углом. И ценишь не платья, а хороший удобный рюкзак, в который не просто можно ребенка посадить, но и уложить необходимые вещи для похода через лес и горы. Из такой ткани еще для себя одежду прочную можно сделать: брюки, которые не будут ни за что цепляться, ни в горах, ни в лесах. Верхнюю часть куртки, конечно, стоит утеплить, чтобы она выдерживала не только дождь, но и холод.
– Это вы к чему говорите? – Я боялась поверить своим ушам и спросить прямо, чтобы не спугнуть внезапную удачу.
– Даяна, я прекрасно понимаю, зачем в действительности тебе нужен такой рюкзак, – серьезно ответила Панен. – Понимаю и поддерживаю, поверь. В свое время я побоялась уходить из Закатной крепости. Думала, кому я нужна, родня не примет, незнакомые люди – тем более. Просто струсила. А сейчас жалею, что не ушла, потому что везде лучше, чем здесь. Да только теперь уже точно никуда не уйду. Мое время ушло, так что не упусти ты свое. Выдастся шанс убежать – беги. И чем дальше, тем лучше. А Дэйса обходи десятой дорогой, мутный он, даже на фоне остальных чародеев. И не связывайся, себе дороже, просто держись подальше.
– Спасибо!
На моих глазах выступили слезы. Казалось, что после всех бед, обрушившихся на меня, эта женщина стала подарком небес, уж не знаю, от какого бога, но я бы и Темнейшему согласилась молиться, лишь бы помог. А уж найти человека в Закатной крепости, готового помогать, казалось невероятным чудом и большой удачей.
– Благодарить потом будешь. Ты продумала, что еще тебе нужно для побега?
– У меня ничего нет, только одежда и украшения, которые можно продать, чтобы достать денег, – честно ответила я.
– О продаже украшений даже не думай, этим можно заняться в крупных городах, как, например, Гисрион – порт у моря. Но до него нужно добраться, а продавать в небольших городках и селениях, что встретятся по дороге, – глупость. И дело даже не в низкой цене, которую предложат. Увидев, чем ты располагаешь, тебя скорее убьют, чем дадут деньги. Или обвинят в воровстве, поскольку у одиноких путниц просто не может быть украшений принцессы.
– Логично. – Да уж, в прошлой жизни мне с таким сталкиваться не доводилось. Ипотека на квартиру да кредит на машину – вот и весь мой опыт в займе средств. Даже в ломбардах ни разу не была.
– У меня кое-что отложено, дам тебе, все равно тратить тут не на что.
– Я так не могу! – Мне и так столько помогают, деньги брать совсем неудобно.
– Можешь, ты не о себе думай, о ребенке. Ему не под открытым небом ночевать нужно, и тебе питаться, чтобы имелись силы и молоко, тоже надо нормально.
– Я вообще не представляю, как бежать через леса с таким малышом, – честно призналась я. – К тому же если до зимы не успею, то придется ждать тепла, о местном климате я наслышана.
– Поэтому тянуть не стоит, за месяц все подготовим и продумаем, и отправишься в путь, – уверенно сказала женщина.
– Я не думаю, что пройду пешком такое расстояние до зимы. – Как ни крути, но выступать сейчас уже поздно.
– Даяна, что ты, конечно, не пешком! – искренне удивилась Панен. – Поедешь на эду.
– На чем? – не поняла я.
– Как на чем, – еще больше удивилась моя сообщница, – на эду, на ком же еще. Пешком ты и к следующей зиме не доберешься, а на эду доедешь за месяц до Гисриона. Он и довезет, и защитит, если нападет кто, выберем самого сильного и быстрого. Только тебе нужно с ним заранее подружиться. Все-таки животные с норовом, особенно если самых лучших выбирать.
– Я раньше не ездила верхом, – начала издалека я. Честно сказать, за все время, проведенное в Кирдарии, я впервые слышала это слово. До этого как-то не задумывалась, на чем здесь ездят.
– Девочка, – не выдержала Панен, – о чем ты? Никто не предлагает ехать верхом, это дикость какая-то, ехать верхом на эду. Сядешь в колесницу и поедешь. Верхом на эду! Тоже мне, придумала! – И Панен рассмеялась, видимо представив себе эту картину.
Ладно, решаем вопросы по мере их поступления. Надо сначала посмотреть на этих эду. Еду на эду – забавно звучит.
– Я решила, что мне нужен запас еды, что-нибудь, что долго хранится. Например, все сушеное. Нужно огниво, короткий нож и какая-нибудь нить с крючком для рыбалки, – перечислила все, что успела придумать.
– Рыбалка? Ты умеешь рыбачить? – Да уж, сегодня для Панен день сюрпризов, судя по ее удивленному лицу. – Умеешь отличать ядовитых рыб от неядовитых?
– Знаете, пожалуй, для рыбалки ничего не нужно, это я погорячилась, – пошла на попятную я.
– Продукты наберем, их лучше спрятать где-нибудь поближе к стойлам эду, наверное, там и сделаем схрон. Все мелочи будут в твоей комнате, вещи первой необходимости спрячем в потайные карманы переноски-рюкзака для малыша.
– Да, сама я бы так побег не продумала, – задумчиво протянула я. Особенно не зная, кто такие эду.
– Я когда-то много над этим размышляла. Очень много. Пока я размышляла, прошли годы, а я так и осталась здесь. Знаешь, с этой крепостью что-то не так, определенно. Думаешь, все чародеи, что приходят сюда в поисках знаний, имеют намерение остаться? Ерунда. Большинство планирует уйти, как только чему-то научатся. Но остаются. Сначала долго и упорно учатся, а потом просто остаются. Время от времени уезжают заработать и посмотреть мир, но всегда возвращаются. Так что не засиживайся здесь слишком долго, иначе вполне можешь, как муха в паутине, запутаться лишь сильнее и в итоге остаться, как осталась я.
– Но как же все эти разговоры о семье? Мне кажется, что многие верят в общину и свою принадлежность к ней.
– Люди верят в то, во что хотят, а кто-то и вовсе лишь делает вид, – отмахнулась Панен, а я не стала продолжать расспросы.
– Скажите, Панен, а что за старик бывает в центральной башне? – вспомнила я вчерашнюю удивительную встречу.
– В центральной башне? А разве там вообще кто-то бывает? – Панен явно была озадачена.
– Я видела старика в центральной, не знаю, где он обычно обитает. И что за старик, сказать не могу, он даже не представился.
Читать бесплатно другие книги:
