Золушка за тридцать Ёрш Ника
Я всплеснула руками от досады, понимая, что снова сболтнула больше, чем хотелось бы.
– Говори-говори, – подбодрил Эскин. – Что? Не так уж я хорош, как показалось при первой встрече?
Отвечать не хотелось. Но Аполлоша так смотрел, что пришлось сдаться.
– Просто представила себя мамой твоего Гарика, – сказала и виновато вжала голову в плечи.
– И? Развивай мысль.
Даня остановился у обочины неподалеку от кафе. Его глаза сияли праведным гневом, голос стал грубее.
– Слушай, только давай без патетики, – взмолилась, поняв, что запахло жареным. – Я до тебя вообще таких парней не знала. Ну, ты понял, каких. Тех, кто предпочитает мужскую компанию женской. Ну, или они хорошо скрывались. Но это вовсе не значит, что я против вас что-то имею. Мне в принципе все равно всегда было. А вот сейчас представила на минутку, что рожу сына, он вырастет таким красивым здоровяком, как твой Гарик или таким секси красавчиком, как ты… Я буду вся такая гордая ждать внуков, а сын скажет, что у него парень. Это шокирует, Данила, вот честно.
– Но это его право и его выбор, – парировал Эскин. – Выбор, с кем жить и кого любить, не должен быть вынужденным. Он должен быть продиктован сердцем, а не навязан обществом.
Я пожала плечами:
– Наверное. Но я тебе говорю, что в моих глазах этот ваш выбор – неправильный! Посмотри на себя: красивый, ухоженный, галантный и понимающий… Я хочу тебя себе, а не какому-то там Гарику. Может, ну его? Переучим тебя обратно?
Глаза Данилы стали огромными, он помолчал и вдруг засмеялся.
– Как это у тебя получается? – спросил сквозь смех. – Не могу на тебя злиться. А «переучить» меня обратно не получится. Я, в отличие от Гарика, по девочкам не ходок. В глубокой молодости целовался как-то с одной – не понравилось.
– Девочка не та попалась, – сразу постановила я.
– Первая красавица в школе была, – хмыкнул Данила.
– И что? – я фыркнула. – Может, природа дала ей красоту, а мозгов не отсыпала. Признавайся, она была глупой и сказала какую-то гадость? Или у нее изо рта пахло…
– Отличница, спортсменка, гордость гимназии, – Эскин развел руки в стороны, покачал головой. – Просто это не мое. Мы с ней дружим до сих пор.
– Кощунство какое, – пробубнила я, не желая сдаваться.
– А твой роман с почти женатым боссом – правильно? То, что доктор прописал? – неожиданно уколол меня Данила. – Такое в обществе поощряется?
Я прищурилась, покачала головой:
– Так вот ты какой, – сказала с притворной горечью, – бьешь по самому больному несчастную меня! Обижаешь беззащитную робкую девушку, не жалея ее трепетных чувств. А знаешь ли ты, что словом можно и убить? Что ж, придется поплатиться, Эскин!
– Как поплатиться?
– Буквально, – я подхватила сумочку и открыла дверцу авто. – Пойдем, заплатишь за меня в кафе. От стресса есть захотелось больше обычного.
Мы просидели там больше двух часов.
Говорили о разном, ели и пили кофе… И я веселилась от души почти так же, как бывало при общении с Максом. Почему-то только там, в кафе, четко осознала, как мне не хватало именно этого: непринужденной беседы, от которой потом болят скулы – так много ты смеешься. Только вот с Даней выходило немного иначе: я его сравнивала с Минаевым, постоянно понимая – сравнение не идет Аполлоше на пользу.
Глупо, но факт: Макс, даже не присутствуя рядом, постоянно перетягивал внимание на себя. Я хранила его образ в своей голове, то и дело обращаясь к нему, не смея прогнать…Дура дурой.
Эскин тоже не был расслабленным до конца: я видела, как он косится на свой смартфон, перекладывая его с места на место на столе. От Гарика не поступало сообщений, и настроение Дани портилось.
И тогда во мне проснулся бунтарский дух:
– Слушай, – сказала я, заметив в очередной раз, как Аполлоша сжимает в руках гаджет, нервно покусывая угол нижней губы. – А чего мы, собственно, сидим просто так? В конце концов, я девушка свободная, ты тоже как бы… ушел от парня. Давай предаваться разврату?
– Опять? – он покачал головой. – Я ведь сказал, что не по этой части.
– Да, но Гарик-то разозлился, когда узнал, что ты не один, а со мной, – я поиграла бровями. – Значит, он предполагает, что ты можешь переключиться?
Эскин передернул плечами.
– Мне все равно, что он там предполагает, – заявил гордо, снова включая смартфон.
Угу. Само безразличие…
– А мне не все равно, – хихикнув, придвинулась ближе к Даниле и, закинув руку ему на шею, выставила перед нами свой телефон.
Миг, и вспышка осветила растерянное лицо Аполлоши. Рядом сидела весьма довольная я. Коварство, оказалось, мне очень к лицу!
– Улыбайся, – зашипела на Данилу, – пора оживлять мой инстаграм. А то вся слава Светочке, я ревную.
– Так ведь это и Максим Сергеевич увидит, – неуверенно заметил Эскин. – Ты точно понимаешь, на что идешь? Сегодня мне показалось, что тебе не все равно…
– Показалось! – отчеканила я, одновременно нажимая на кнопку фото. – Пусть смотрит. Так и он отвяжется поскорее, и остальные убедятся, что Макс вне опасности. Переведут меня в юридический и забудут все как страшный сон.
– Ну, если так… – Даня показал тридцать два зуба и неожиданно легко пересадил меня к себе на колени. Отняв телефон, он поднял его наверх и приказал обалдевшей мне: – Улыбайся, Кир, отрабатывай место в юридическом!
Домой я зашла ближе к десяти вечера. Довольная, даже опьяненная пакостями, проделанными с Эскиным на пару. Мы сняли фотографий на целый мини-альбом, но в Инстаграм выложили три самые милые, не забыв отметить его… Чтобы Гарик тоже смотрел!
Ночью спала как младенец: сладко, но беспокойно. Моя самая мягкая часть тела чувствовала – что-то будет! Но предсказать подробности, увы, не могла. От этого было не по себе, и сны снились странные: яркие, но не запоминающиеся, больше утомляя, чем давая отдохнуть.
Первое, что я сделала, распахнув утром ясные очи, – заглянула в Инстаграм. Подумала, что все случившееся накануне – плод больной фантазии. Ну не могла же, будучи в трезвом уме, сподвигнуть едва знакомого человека на…
Твою ж мать! Могла… И лайков набрала больше тридцати! В том числе мамин…
Часть 9
Но худшее было впереди! Эскин, оказывается, тоже в долгу не остался. Видно, в отличие от меня, ему ночью вообще не спалось, и тогда этот нехороший человек продолжил веселиться. Если я под нашими фото скромно поставила три точки, то он пошел дальше! Выложил совместное селфи на фоне моего подъезда и приписал ниже
бородатый анекдот:
“— Я уже наполовину договорился с этой красавицей!
– Как понять “наполовину”?
– Ну, я на все согласен…”
Мне стало плохо. Я даже повыла немного в голос, постенала и обратилась к потолку, попросив кого-то в области люстры: “Дай же мне мозгов на четвертом десятке? Обещаю, буду ими пользоваться!”. Не знаю, была ли услышана, но сразу чуда не произошло – надпись от моего раскаяния не пропала, только лайков под ней прибавилось. А еще… там тоже отметилась моя мама.
Как же мне не хотелось идти на работу в этот день! Я даже градусник достала, чувствуя себя самой разбитой и малодушно понадеявшись на грипп. Но температура тридцать шесть и шесть подсказала, что больна я только на голову… Пришлось нарисовать на лице красоту и плыть навстречу последствиям своей глупости.
– Доброе утро! – прогремел Данила, встречая меня в приемной.
Эскин был удивительно весел и бодр, отчего немедленно захотелось его задушить. Но руки, тянувшиеся к шее, предательски дрогнули в последний момент и переметнулись к столу – там стоял свежесваренный кофе. Рядом лежала открытая пачка рафаэлло. Схватив все это добро, я поняла, что из свободных боеприпасов остался только лютый взгляд, им и воспользовалась.
– Убила, – сразу сдался Эскин. – Каюсь во всех грехах, прошу помилования, желаю только добра!
На его счастье я уже жевала конфетку и вдыхала аромат лучшего в мире напитка.
– Ла-адно, – протянула ворчливо и пошла к своему столу, в глубине души осознавая, что противник вовсе не побежден… Усевшись на свой стул, я прожевала вторую конфетку и нашла в себе силы спросить: – Зачем мы с тобой все это сделали?
– Потому что мы молоды и азартны, – подсказал Данила с готовностью.
Я хмыкнула, съела третью конфету и почувствовала себя немного лучше. Даже почти убедила себя, что все будет хорошо. Чуть-чуть не успела доубеждать: в самый пиковый момент врата Ада… ой, тьфу, приемной распахнулись, и вошел Макс.
– Доброго всем утра, – широко улыбаясь, сказал наш с Эскиным начальник. Он посмотрел сначала на меня, потом на Данилу, козырнул и пошел к себе, насвистывая по пути какой-то прилипчивый мотивчик. В полной тишине провернув ключ в замочной скважине, Макс на миг обернулся, посмотрел на меня и… ничего не сказав, вошел в кабинет, плотно закрыв за собой двери.
Я пригорюнилась.
Не знаю почему. Хотя нет, знаю. Теперь эгоистка, живущая внутри меня, убедилась, что Минаеву абсолютно все равно, где и с кем я провожу дни, вечера и ночи. Больше того – этим своим настроением он практически благословил нас с Эскиным, намекнув, что вовсе не против служебного романа в его приемной.
– Такой счастливый, – проговорила я, грустно вздыхая и включая, наконец, компьютер. – Просто отлично.
– Думаешь? – не стал молчать Даня. – По мне, он очень странный сегодня. Слишком счастливый. Хотя я его плохо знаю… Может, наш начальник наркоман? Смотри, как быстро настроение меняется.
– Дурак ты, – буркнула, придвигая клавиатуру и поправляя на носу очки. – Просто у него с невестой все наладилось. Они посмотрели фоточки и поняли, что меня опасаться не нужно. У Минаева случился в итоге отличный секс, вот и все…
– Ты просто Шерлок в юбке, – улыбнулся Эскин. – Но если все так – это же здорово. Разве нет? Ты ведь сама говорила, что добиваешься именно…
– Да! – рявкнула я. – А теперь давай поработаем, ведь именно ради этого мы сегодня пришли сюда.
– Угу, – Данила спрятался за своим монитором, не забыв прихватить со стола свой смартфон. Наверняка снова проверял пропущенные от Гарика.
Стоило вспомнить о друге Эскина, как личные непонятные обиды моментально забылись. Взяв в руки одну рафаэлку, я позвала нового коллегу и, стоило ему показаться, кинула в него сладким лекарством, уточняя:
– А ты-то своего добился?
Даня поймал вкусняху, развернул и съел, только после этого грустно кивнув:
– Добился. Гарик выложил в сети кольцо, купленное для своей ненаглядной Машеньки. Написал, что не видит повода тянуть с формальностями, когда все и так понятно.
– Вот как…
Я прикусила губу, не представляя, какими словами поддержать товарища.
– Знаешь, – первым заговорил он, – не думал, что буду объясняться с любовником через социальные сети. Это так тупо, что у меня в мозгу не укладывается.
– Да! – горячо согласилась я. – Мы как два подростка. Просто по-дурацки все получилось.
– Мы? – удивился Эскин. – А они лучше? Вместо того, чтобы нормально поговорить, орут, рычат и хотят только одного… И рыбку съесть, и косточкой не подавиться. А стоило увидеть малейший отпор – сразу в другую крайность впали оба. Один жениться надумал, второй… Не знаю, что там твой Макс сделал.
– Он не мой, – на автомате пробубнила я.
– Чей бы ни был, – пожал плечами Эскин. – Не наплевать? Пусть себе живут, как им нравится. А у нас с тобой другие планы.
– Да? – воодушевилась я. Хорошо бы, чтобы у меня были хоть какие-то планы, кроме желания грустить по своей несчастной судьбе.
– Да. У нас сегодня прием, не забыла? А потом поедем встречать рассвет. Будем смотреть, как зарождается новый день и заряжаться позитивом, подпитываться энергией жизни!
– Встречать рассвет холодно, – поморщилась я. – Если только дома с балкона заряжаться с чашкой шоколада в руках…
– М-да, – Эскин покачал головой. – Правду говорят, что романтика в тридцатилетних женщинах долго не живет, погибая в конвульсиях, придавленная здравым смыслом. Я тебе о высоком, Кир! А ты что?
– А я гриппа боюсь. Если хочешь высокого – поедем ко мне, я на восьмом этаже живу. Будем заедать разбитую личную жизнь тортом и смотреть драмы.
– Как вариант… – Данила вздохнул. – Только не драмы, а романтические комедии.
– Идет.
Мы заговорщицки улыбнулись друг другу и приступили к работе, иногда поглядывая на дверь Минаева и размышляя каждый о своем. Не знаю, что было в голове Данилы, а в моей творился сумбур… Разум твердил, что все сделано правильно, но в то же время подкидывал зачем-то картинки-воспоминания о том, как проснулась в объятиях Макса. Даже запах его туалетной воды ощущался, словно он рядом стоял.
Наваждение да и только! Мне бы не на прием собираться по-хорошему, а к проверенному психиатру, совсем после тридцати крышу снесло.
Еще грустнее стало, как только настал обед. За Максом пришла звезда всея компании – Мариночка Соколова. Не думала, что ее юбки могут быть короче обычного, но сегодня, похоже, она решила ограничиться очень широкой резинкой черного цвета. Типичная была когда-то на моем супер утягивающем белье.
– Привет, – недовольно бросила она в мою сторону. И не дожидаясь ответа, повернулась спиной, чтобы облокотиться на стол Эскина. Голос у нее стал приторно-сладким: – Здравствуйте, Данила Валерьевич. Как вам здесь? Нравится?
– Тоскливо, – пожаловался Эскин, поднимаясь. – Не думал, что у помощника руководителя настолько рутинная работа. А вы прекрасно выглядите, просто луч света в беспросветно сером царстве офисных будней.
Мариночка вскинула бровь и оглянулась на меня с улыбкой, очень похожей на победную.
Я закатила глаза и пошла мыть грязную кружку. Ради бога, неужели эта курица ждет от меня сцен ревности? Надоело это все страшно. С другой стороны – разве не должно мне льстить, что такая ухоженная барышня то и дело видит во мне конкурентку?
Посмотрев на себя в зеркало, я приободрилась. А что? Выгляжу и правда неплохо. Вот выторгует Эскин нам пригласительные на прием, так еще и там пофлиртую с кем-нибудь нужной мне ориентации. Может быть, удача повернется лицом, и понравлюсь какому-нибудь мультимиллиардеру, тоскующему по простой русской женщине рядом.
А я хоть и не совсем простая, но тоже тоскующая, мы бы общий язык нашли.
Домыв чашку, я вышла в приемную бодрой походкой, чтобы вместо Эскина с Мариночкой найти там Макса с большим пластмассовым контейнером в руках. Мы встретились немного растерянными взглядами, и я как-то невпопад спросила у шефа:
– А где Мариночка?
– Мне откуда знать? – удивился он. – Она что, заходила?
Я кивнула.
– Не дошла, значит, – философски пожал плечами начальник. – Передумала или еще что… А ты почему не на обеде?
Настала моя очередь пожимать плечами.
– Кофе напилась, – проговорила, показывая чистую кружку.
Макс в нее заглянул и показал взамен контейнер, полный еды.
Я улыбнулась.
– У мамы был?
– Она была у меня, – грустно вздохнул он. – Ежемесячный набег в холостяцкую берлогу. Снова грозила с кем-то познакомить. С дочкой подруги двоюродного брата ее бывшей одноклассницы. Хорошая девушка, говорят.
– Э-э, – промямлила я, с завистью вдыхая аромат домашней пищи. – А как же Марина? Все знают, что у вас свадьба скоро.
– Все знают, что я с тобой в душе вчера все позы «Камасутры» перепробовал, – парировал Макс. – Но не все то правда, что люди говорят. Что смотришь так? Моя мама не очень любит Марину, предпочитая делать вид, что я ее ни с кем не знакомил. Это может удивить, если не знаешь мою маму.
Я кивнула, принимая такой ответ.
Что ж, родители часто бывают упрямы. И как показывает практика плюс годы, не всегда их упрямство служит во вред детям.
– Пообедаешь со мной? – вдруг спросил Макс, когда я уже решила, что разговор окончен, и собралась идти к столу. – Здесь слишком много для одного, а съесть надо.
Хотела отказаться. Честно. Ведь я вроде как с Эскиным и все такое…
Но желудок заурчал. Конечно, ведь моя мама в холостяцкую берлогу прибегает только сплетни узнать и что-то из холодильника стащить. Все-таки как жаль, что я мужиком не родилась: к их полу родительницы испытывают особый трепет, холят и лелеют. А девочек рожают, чтобы побыстрее отпустить в большой мир на отлов опять-таки зятя.
– Ну? – Макс поводил перед моим носом контейнером. – Гордо откажешься? Или соблаговолишь снизойти?
– Соблаговолю, – кивнув, отняла еду и понесла сама к микроволновке. – Только давай по-быстрому, чтобы больше никто ничего не подумал.
– Звучит так, будто мы уже лет пятнадцать женаты, – Макс заулыбался. – А если серьезно: по-быстрому – это то, что нужно, дел по горло.
Я понятия не имела, куда подевались Данила с Мариной, но внезапно захотела, чтобы они не появлялись рядом еще как минимум час. Так хорошо было вновь говорить с шефом, сидеть рядом, смеяться над его шутками с двойным дном и делать вид, будто ничего не случилось. Порой обманывать себя бывает очень весело, только возвращаться в реальность после такого вдвойне тяжелей.
Вот и наше время вышло.
У Минаева зазвенел телефон, глянув на который, он поморщился и нажал кнопку отбоя. И мне не нужно было знать, кто звонил, достаточно оказалось увидеть, как Макс бросил взгляд на входную дверь. Он опомнился и меня заставил встряхнуться. Наваждение спало, и мы увидели, что еда в контейнере кончилась, а кофе давно допит. В беседу вернулась неловкость, паузы стали затягиваться.
– Ну, пойду проверю корреспонденцию и потороплю бухгалтерию с контрактом, – поднявшись, сказала я.
Он тоже встал. Протянул ко мне руку, поправил воротник блузки. Такой простой, ничего не значащий жест, проделываемый Минаевым и раньше. Но теперь мне во всем чудился иной, завуалированный подтекст. И прикосновения Макса теперь не могли, как прежде, оставить равнодушной.
Это мне не нравилось, а вот его отношения к происходящему я не понимала.
– Что ты делаешь вечером, Кир? – спросил начальник, прежде чем я ушла.
Пожав плечами, постаралась вспомнить, были ли у меня планы.
– Может, встретимся тогда? Просто погуляем вместе по городу. Зайдем в кафе, если захочешь. Скучно так в последнее время…
Как заманчиво. Было бы. Не знай я, что у него все-таки есть невеста, хоть его мама и старается ее не замечать. А еще вспомнила, чем собираюсь заниматься вечером.
– Скучно? – я улыбнулась и покачала головой. – Мне кажется, ты лукавишь. Разве не сегодня тот прием… “Все в красном”?
Минаев удивился моей осведомленности:
– А ты откуда?..
– Марина говорила.
Он замолчал. Стоял напротив, продолжая пытливо на меня пялиться и не говорил ни слова. Ситуация повторялась не первый раз. Этак оно и в привычку войдет… Запущенный случай.
– Ладно, мне пора, – развернувшись, быстро вышла из кабинета, громко стуча каблуками. В то же время в груди грохотало сердце, не давая нормально прислушиваться: идет ли Макс за мной? Боялась, что бросится догонять, даже начала подбирать ответ, чтоб отвязался от честной и правильной меня. Только он не вышел из кабинета.
Слышно было, что шел к двери, но потом сменил направление, отодвинул стул и, видимо, сел работать. Не счел нужным оправдываться или прояснять что-то.
– Ну и хрен с тобой, – тихо проговорила я, твердо для себя решая: хватит с меня глупых надежд и розовых очков. И на прием не пойду! Достаточно интриг уже, наигралась.
Мое слово – закон! И никому не сломить мою твердую волю!
– Вот наш пригласительный! – радостно объявил Эскин, появляясь в последнюю минуту обеденного перерыва. – Покажем сегодня всем, какой красоткой ты можешь быть. А то Соколова раз пять по твоей унылой физиономии прошлась, постоянно спрашивая, что я в тебе нашел. Так что договорился с другом-модельером – будем из тебя конфетку делать вечером. Утрем носы твоим недругам и заставим Гарика по-настоящему ревновать. Сможем?
Ради Мариночки?! Да тут ни одна железная воля не устоит, прогнется на вечерок-другой…
– Сможем! – хмыкнула я. – Других планов все равно пока нет.
Сразу после работы Даня захватил меня в свой плен, и мы отправились в район Садового кольца. Там, в двух километрах от Кремля, “приютился” друг Эскина, он же начинающая звезда в своей деятельности.
– Скромненько и со вкусом, – буркнула я, увидев дом, к которому мы подъехали.
– Да, здесь хорошо, – согласился Данила. – Есть и фитнес с бассейном, и детские игровые комнаты, и коворкинг. Еще плюсом служит возможность заказать персональные столы в ресторане на первом этаже. Удобно.
Он прервался, сосредоточившись на дороге, а я округлила глаза.
– Ты что, тоже здесь живешь? – поразилась, понимая вдруг, насколько в сущности мало знаю о новом товарище.
– Нет, – Эскин отмахнулся, и я было вздохнула облегченно. Только на выдохе закашлялась, услышав: – Здесь квартира Гарика. Этажом выше. Я от него съехал, как только началась заварушка с Машей и его родителями. Вернулся к себе, это недалеко, минутах в пяти езды. Хочешь, заскочим потом?
Я покачала головой, вспоминая свое съемное гнездышко, куда опрометчиво пригласила Эскина. Да что там, у Макса тоже квартира была в гораздо более скромном районе, и мне это очень нравилось. Хотя Даня вроде бы не задавался никогда, но мы и знакомы были всего ничего…
– Так, приехали, – заулыбался мой спутник, не видя бледного, изнуренного сомнениями, лица на соседнем сиденье. – Пора преображаться, Кир.
А меня как раз одолевали мысли о стоимости жилплощади дизайнера, заставляя представлять, какие астрономические суммы он берет за свои услуги…
– Слушай, – сказала я честно, поймав Эскина за руку, прежде чем он вышел из авто. – Подкинь меня до метро? Что-то перехотелось на прием идти. Не того я полета птичка.
– Не понял, – он вскинул золотистые брови, – это что за новости? Ты нужна мне сегодня как женщина. Должна быть рядом, красивая и внимательная. Мы ведь договорились. Или решила бросить меня на полпути, и пропадай Эскин?
– Не преувеличивай, – поморщилась я. – Во-первых, я вряд ли смогу затмить ту самую Машу, которую выбрал в качестве фиктивной невесты твой Гарик. Нет, уродиной меня никто не назовет, я свои достоинства вполне ценю, но и с девочками а-ля Марина Соколова никогда не тягалась. Ты ведь должен это и сам понимать.
– Какая же ты дура, Кир, – удивленно констатировал Данила. – Ну чем они лучше? Губы больше? Так им и закатывать их тяжелее… А ну пошли! Сейчас Андрей сделает тебе вечерний мейкап, подберет что-то из последней коллекции, и ты затмишь любую. Расходы беру на себя, ведь эффект от твоего появления мне нужен в большей степени. От тебя Макс, я так понял, уже и без того отвязался.
– Не отвязался, – я печально вздохнула. – Но и жениться не предлагает. Он хочет чего-то, но, чего именно, не может сформулировать.
– Уверена, что не про себя говоришь? – засмеялся Данила. – Послала его к такой-то бабушке, сказав, что серьезные отношения не нужны и все было ошибкой, а потом смотришь взглядом голодающего из индусской трущобы. Что? Не хочешь слушать правду – я помолчу, но бросать меня перед самым приемом не смей. Я час угробил на обхаживания Соколовой, чтоб получить эти пригласительные, так что засунь сомнения поглубже и заставь моего бывшего ревновать!
Я открыла рот от такого напора. Затем кивнула и пошла на выход. Ну в самом деле, что я, как девочка, раскапризничалась? Меня ждут занятная игра в любовь, вкусная еда и хорошая компания – чем не вечер мечты для одинокой девушки тридцати лет?
Дальше было только интересней. Андрей Велье обосновался на восьмом этаже в квартире премиум-класса с восхитительным ремонтом, и… он не был ориентирован на мужчин. Это стало ясно с первых минут нашего знакомства, во время которых дизайнер (молодой парень, не старше меня) хотел поцеловать меня в щеку, но промахнулся, попав в губы. Потом приветственно хлопнул по попе, за что получил по золотым рукам, но ни капли не обиделся, а только раззадорился.
– Спокойно, – сказала я твердо, – мы к вам по делу.
– Знаю, – улыбнулся Андрей, нагло исследуя мою фигуру физически ощущаемым взглядом. – Бедра сорок шесть. Верх был бы сорок четыре, если бы не прекрасная грудь второго с половиной размера. Будем работать. Материал, прямо скажем, прекрасный.
Я сложила руки на груди, прикрыв часть “материала” и покосилась на Эскина, ожидая поддержки. Тот строго погрозил дизайнеру, налил себе какой-то напиток, показал мне большой палец и засел в телефоне. Помощничек…
Судя по его лицу и складке посреди лба, снова пялился на то самое колечко, что Гарик выставил у себя на странице в соцсети.
Грустно вздохнув, шлепнула Велье по наглым пальцам, коснувшихся на этот раз моих волос, и строго сообщила:
– Я девушка строгой морали, смотреть можно, а трогать ни-ни. Только если женишься и перепишешь половину имущества.
– А не великовата цена? – опешил дизайнер.
– Это все в знак вечной любви, чтоб я не сомневалась в чувствах. А доверие между любящими людьми бесценно!
Эскин громко хмыкнул.
– Пожалуй, отложим столь близкое знакомство до лучших времен, – грустно вздохнул Велье. – Мне жениться пока рано, к тому же не верю, что ты сможешь любить меня сильнее, чем я сам.
– Все вы такие. Кроме, разве что, Данилы, – подытожила я, отнимая у возмущенного Эскина бокал и строго объясняя: – Сводишь меня на прием, накормишь, напоишь, прилюдно поцелуешь, отвезешь домой и можешь напиваться чем-то подозрительно похожим на вино.
– Ого! – поразился Велье. – Да у вас и правда все серьезно! Эскин, прячь документы: чую, опомнишься скоро со стрелой Амура в одном месте, потом всю жизнь расхлебывать!
Оба парня наигранно-испуганно посмотрели на меня. Я хищно улыбнулась и отпила немного из бокала, после чего подмигнула Даниле.
– Гарик сегодня же выгонит Машу, – констатировал Андрей. – Потому что только идиот не поймет: завтра может быть поздно! Сейчас мы еще кое-что поправим… Ну-ка, присядь, Кира. И рот закрой, ты тогда кажешься почти идеальной.
Меня усадили в кожаное кресло, отвернули от зеркала и внимательно рассмотрели на этот раз без всякого сексуального подтекста. Дальше ко мне пододвинули высокий столик на колесиках, а в руках Андрея появился ватный диск и несколько тюбиков с разными жидкостями. Их вручили мне, велев умыться и показать всем свою первозданную красоту. Пока прилежно выполняла задание, на стол легла широкая палитра с различными оттенками тональных кремов, еще одна с тенями, затем выстроились в стройный ряд консилеры и куча кисточек… Я не успела еще стереть тушь с глаз, а столик уже заполнился от края до края всякими штучками для преображения царевны-лягушки в прекрасного лебедя.
– И волосы распусти! – велел Велье, стоило мне смыть косметику. – Посмотрим, нужны ли шиньоны.
– Не нужны, – категорично заявила я.
– Это уж мне решать, – оскалился Андрей, надавливая мне на плечи, чтобы осталась сидеть и не дергалась. – Командуй у себя на работе, дорогуша, а здесь мое царство-государство. Данила, принеси своей капризной женщине чай и журнал с тумбочки, чтоб рот и мозг были заняты привычным делом.
– Ну знаешь ли! – обиделась я… – Не чай, а кофе. И не журнал, а кино хочу.
– Сейчас все будет, моя ненаглядная, – заулыбался Данила. – Любой каприз, как говорится, за сопровождение на банкет!
Я благосклонно кивнула и тут же почувствовала, как распадается прическа на голове – Велье добрался до волос, тихо что-то бурча себе под нос.
Спустя почти полтора часа колдовства и один фильм о прекрасной Бриджет Джонс я услышала волшебное “Можешь посмотреть” и узрела себя в зеркале. Тогда-то и поняла, что значит фраза “Женщина – это тайна, покрытая макияжем”… Узнать меня было сложно, хоть и вполне возможно. Я стала красивее и элегантней, загадочнее и привлекательней. Смоки айс придал глазам пленительную притягательность, нос будто стал уже, губы ярче и сочнее, на идеальной коже не осталось ни единой морщинки… Волосы, поначалу скрученные в тугие пряди, теперь были распущены по плечам с легкой небрежностью, подчеркивая женственность и придавая хрупкости силуэту.
Это была все та же я. И в то же время, совсем другая девушка – более воздушная, уверенная в себе и хищная, что ли…
– Ну? – нетерпеливо подал голос Андрей. – Что молчишь, привереда?
– Я в шоке, – призналась, поднимая руку, но не смея коснуться лица. – Ты просто волшебник. Очень круто. Очень!
Он удовлетворенно хмыкнул и куда-то убежал, не дослушав дифирамбы в свой адрес.
Я обернулась и уткнулась взглядом в Эскина. Тот стоял напротив и смотрел на меня с таким восхищением, что даже немного смутилась.
– Прелесть, – наконец выдохнул Данила. – Кир, ну вроде не сильно что-то поменяли, а выглядишь уже не помощницей короля, а королевой.
– Так может, ну его, Гарика? – кокетливо улыбнулась я, скрывая за шутками легкое смущение. Что-то слишком давно на меня не смотрели вот так – глазами, полными огня.
– Может и ну… – пробормотал Данила, тоже улыбаясь. – Ради такой девушки можно и попытаться!
Я засмеялась, не в силах скрыть самодовольство. И в этот момент к нам вышел Андрей, удерживая в руках шелковое красное платье в пол и босоножки на тонкой шпильке.
– Ну, последние штрихи! – сообщил он, устраивая одежду на диване. – Иди сюда, думаю, это будет в самый раз. Есть, конечно, еще два платья, но мы их пока исключим.
Пока я переодевалась, мальчики тактично вышли на кухню, обсуждая между собой, какой может быть реакция Гарика на появление Эскина в паре со мной. Слов Андрея при этом я не слышала, но видела, как он подленько смеялся, потирая ладони. Чудо-дизайнер, он же маг и волшебник в мире красоты, предвкушал! Впрочем, мне и самой не терпелось уже явиться на прием, прижимаясь к прекрасному Аполлону и улыбаясь всем врагам назло.
Спустя пять минут, нарядившись и немного покрутившись перед зеркалом, я зашла на кухню, постукивая каблуками и совершенно неприлично покачивая бедрами. Этот макияж и красное платье творили со мной что-то невероятное: хотелось танцевать, говорить громче обычного и собирать в копилку многочисленные комплименты.
Эскин и Велье, словно разгадав последнее мое желание, сначала восхищенно замерли, потом переглянулись и так заулыбались, что мне уже и слов не нужно было. Я просто растаяла лужицей у своих же ног…
Однако и на этом Андрей не остановился. Вишенкой на торте моего преображения стал костюм для Данилы – все-таки у такой дамы и спутник не должен был оплошать. Эскину достался черный костюм с красной подкладкой в пиджаке и красным галстуком. Пара из нас вышла поразительная, я бы сама остановилась, проходя мимо, чтобы запечатлеть на память таких красавчиков. И да, скромность в тот вечер не была моей отличительной чертой, я ее забыла у Велье дома.
Часть 10
На прием мы с Данилой поехали бодрые, веселые и настроенные на победу. Путь держали на Новорижское шоссе – в один из, так называемых, элитных поселков. Всего в двадцати километрах от МКАДа Москва словно умолкала, оставаясь за огромными коваными воротами. И начинался новый мир, где было тише, пафосней и спокойней.
Прием, на который Эскин выбил приглашение, проходил в одном из коттеджей, а лучше сказать, в крутом особняке, принадлежащем Серганову Петру Константиновичу – некоему чиновнику, чья жена радела за мир во всем мире и иногда устраивала благотворительные аукционы. На них она показывала новые платья, сумки, смену интерьера и, конечно, собирала некоторую сумму на нужды тех, кому не повезло так же выгодно выйти замуж.
Сегодняшний вечер сопровождался восхитительной живой музыкой, слышно которую было издалека. Наше авто встречал молодой человек, одетый не по погоде: в одну ливрею и высокую красную шапочку. Он выскочил откуда-то с крыльца, слетел по лесенкам и успел сам открыть для меня дверь, проговорив на одном дыхании: “Добро пожаловать, позвольте, я припаркую ваше авто!”.
Я кивнула, поборола в себе желание отдать ему пальто погреться и, дождавшись Данилу, шепнула ему на ухо свое мнение о происходящем:
– У меня ощущение, что мы на съемках голливудского фильма. Что-то вроде Золушки. Только я уже с принцем, а за фею у нас Андрей.
– Так и есть. Это новая интерпретация, – тихо ответил Эскин. – Никто не знает, чем закончится кино, но все надеются на хэппи энд.
В особняке Данила представился, нас отметили в книге приглашенных, помогли снять верхнюю одежду и проводили меня в небольшую гардеробную, где я смогла сменить обувь с сапог на босоножки.
Ощущение фарса и постановки театрального представления не проходило, а только нарастало, особенно оно усилилось, когда пришло время войти в огромный торжественный зал с множеством людей, переговаривающихся и прогуливающихся в ожидании будущего аукциона. Сразу мелькнула в голове мысль, что жить в таком доме – это просто беда, потеряться раз плюнуть. Быстро осмотревшись, разглядела мраморный пол, высоченные потолки с хрустальными люстрами, нестандартно большие окна за золотыми портьерами и море, просто море красного!
Лишь официанты, снующие между приглашенными, были наряжены в бежевые ливреи и такого же цвета брюки. Видно, чтобы прислугу не спутать с гостями…
Читать бесплатно другие книги:
