Селеста между строк Парк Джессика

– Знаешь, что? Хорошо. Давай выпьем по коктейлю. Но только по одному стакану, слышишь? По одному, и точка. – Он достал барный стул и опустился на него. – Что будем пить, хозяйка?

– Я надеюсь, что ты больше не будешь называть меня «хозяйкой», и с радостью сообщаю, что мы начнем с коктейля «Олд фешн».

Мэтт сморщил нос.

– «Олд фешн»? Какой странный выбор. Хотя для тебя, может, и нет. А не лучше будет начать с чего-нибудь фруктового, шипучего и с коктейльным зонтиком?

– Разумеется, нет! Какая безвкусица. Но должна признаться: хотя у меня нет зонтиков, я купила маленькие мечи, которыми можно прокалывать апельсиновую кожуру и вишню.

– Маленькие мечи?

– Я слышала, они отлично подходят в качестве последнего штриха для коктейльной презентации. Мы же не станем просто наливать ликер в кружку и глотать его залпом!

– Нет, такого мы делать не будем.

– Кроме того, Джастин однажды упомянул коктейль «Олд фешн», и это разожгло мое любопытство. Я провела немалое количество времени, изучая разнообразные способы смешивания этого напитка. Их объединяет одно – «мадлинг». Я считаю, что этот термин отличается неоспоримым очарованием. Потом мы можем перейти к классическому джину с тоником. Согласно результатам моего исследования, это всегда хороший выбор.

– Рад слышать, что ты так хорошо подготовилась. – Мэтт скрестил руки на груди. – Стой, разве я не сказал «только по одному стакану»?

– Да-да, посмотрим. В общем, сначала я спрысну этот кубик сахара биттерами, а потом растолку его на дне стакана, пока он не примет вид сиропа.

Селеста смешивала свой первый напиток, не замечая ошеломленного лица Мэтта.

– У меня не было доступа к настоящему прибору для мадлинга – или как он правильно называется, – поэтому я решила воспользоваться черенком этой огромной деревянной ложки. Теперь выдавлю масло из апельсиновой шкурки и добавлю этот экстракт в мою… смесь. Кхм. Теперь несколько граммов очаровательного бурбона. Вливаем медленно и тщательно перемешиваем, чтобы наш сахар растворился. Теперь несколько кубиков льда, еще немного бурбона и последний штрих – апельсиновая корочка, надетая на этот аляповатый меч наряду с отвратительной коктейльной вишенкой.

Селеста аккуратно принесла наполненный до краев стакан Мэтту и опустила его на подставку.

– Для моего джентльмена.

– Ты сошла с ума.

– Ничего подобного. А теперь пробуй, – приказала она.

Мэтт поднес стакан к губам, сделал крохотный глоточек и преувеличенно поморщился.

– О, господи! Какой страшный кошмар!

Селеста топнула ногой, стараясь сдержать смех.

– Мэттью, это не смешно! Как тебе на самом деле?

Он глотнул еще раз.

– На самом деле, должен признаться, что это чертовски неплохо.

– Замечательно. Теперь я сделаю стаканчик себе.

– Прошу заметить: я не поощряю то, что ты собралась пить алкоголь. Но так как думаю, что ты все равно осуществишь задуманное, я за тобой присматриваю.

– Да. Ты будешь ответственным взрослым, а я – вышедшим из-под контроля подростком, который экспериментирует с употреблением алкоголя.

– Отлично. Нас ждет самая патологическая разновидность ролевой игры. Прекрасно.

Мэтт покрутил стакан в руке так, чтобы кубики льда застучали друг о друга, а потом сделал еще один глоток – на этот раз побольше.

Два часа спустя, когда Мэтт опустошил третий стакан коктейля «Олд фешн» и уже наполовину допил джин с тоником, они с Селестой растянулись на полу гостиной. Ее собственный джин с тоником пился довольно легко, а музыка кантри казалась все приятнее и приятнее. Селеста повернулась на спину и потянулась к регулятору громкости.

– Это весело, Мэтти, правда? Наш час коктейлей такой упоительный.

– Точно.

– Как тебе игра слов?

– Очаровательная. – Мэтт лежал на животе, упершись подбородком в руки. – Очень смешно. Мне кажется, я немного пьян.

– Вот и хорошо, Мэтти! Если я в следующем году не пойду в колледж, смогу стать барменом. Как тебе?

– Отличная идея.

– Я знаю эту мелодию, – громко произнесла она. – Это очень известная песня, которая называется «Игрок». Поет мистер Кеннет Роджерс.

Мэтт безудержно расхохотался.

– Мне кажется, его называют просто Кенни.

– Не важно. Суть в том, что я знаю эту песню.

Она запела, по-прежнему лежа на полу, и вскоре, к своему удивлению, обнаружила, что Мэтт распевает вместе с ней.

– Не знала, что ты можешь быть парнем в стиле кантри.

Он прервал свое срывающееся на крик пение.

– Я не могу быть парнем в стиле кантри, просто эту песню знают все.

Когда песня закончилась, Мэтт несколько раз похлопал сестру по плечу.

– Селеста?

– Что?

– Мне необходимо узнать, какую песню ты пела на прослушивании в рок-группу.

– Они играют скейт-панк, а не рок, – исправила его Селеста. – Это важно.

– Ладно. Так какую песню?

– Очень содержательную песню Джоан Баез, которая называется «Той ночью…

– …скакали по Дикси они!» – закончил Мэтт за нее.

Селеста повернулась к нему лицом, так что они оказались практически нос к носу.

– Откуда ты знаешь эту песню?

Губы Мэтта растянулись в пьяной улыбке.

– Ты не помнишь, да? Наверное, ты была тогда слишком маленькой.

– Что не помню?

Несколько мгновений он молча смотрел на сестру.

– Помнишь, как сильно мама ненавидит фолк-музыку с политическим подтекстом? Как ее тошнит от Арло Гатри?

Селеста яростно закивала.

– И от Пита Сигера. И от Боба Дилана.

– Именно. Финн катал тебя на спине по заднему двору. И во всю глотку распевал песню про Дикси, снова и снова бегая по кругу. А ты смеялась, не переставая. Маме все это страшно не нравилось. Она кричала, чтобы Финн прекратил, но чем больше она кричала, тем громче он пел.

У Селесты упала челюсть.

– И он каждый раз говорил мне… – она начала вспоминать, – «Сейчас будет припев», чтобы я начала подпевать. Я все это забыла.

– Да, так и было. Он очень хорошо с тобой ладил.

Селеста положила руку на затылок Мэтта.

– Ты тоже очень хорошо со мной ладишь.

– Я никогда не катал тебя на спине.

– Ничего страшного, Мэтти. Ты дарил мне другие вещи. Так было всегда.

– Например, футболку на Рождество?

– Да я не об этом, дурачок! А на той футболке неприличная надпись.

– Нормальная надпись. Ты же любишь науку. В ней нет ничего неприличного.

– Она гласит: «При занятиях наукой мое вещество затвердевает». Я понимаю игру слов, и она неприличная. У меня даже нечему затвердевать, Мэттью! Нет у меня подходящего вещества.

– Но это же смешно, – прыснул Мэтт.

– Ладно, немножко смешно, – согласилась она.

Селеста нашарила рукой кофейный столик, чтобы подтянуться и сесть, но вместо этого задела стопку писем, которые приземлились ей на лицо, вызвав приступ смеха.

– Все пошло не по плану!

Она все-таки присела и начала собирать конверты. Мэтт смотрел перед собой остекленевшим взглядом, но внезапно подхватил с пола один конверт.

– Что это? – спросила она.

– Ничего. Я просто помогаю. – Он поднял какую-то листовку. – Ой, смотри, как интересно. Тебе не нужна новая крыша?

Она прищурилась и протянула ему руку.

– Ну-ка отдай!

– Не знал, что тебе нравится кровельная черепица, но раз так, то тебе повезло, потому что у них широкий ассортимент, который удовлетворит каждого любителя крыш.

– Дай мне конверт, который ты прячешь!

– Это письмо личного характера от кровельщика, который грозится пробраться в наш дом и проделать дырки в… – Мэтт ткнул пальцем в направлении потолка, – в этой самой крыше, если мы его не наймем. Отчаянные времена и все такое. Ужасно печально.

Селеста бросилась на Мэтта и выхватила у него письмо.

– У тебя запоздалые рефлексы, братец. Я выиграла.

– Селеста… – пробормотал Мэттью, пытаясь встать на колени, а потом – на ноги. Затем он проглотил остатки коктейля и пошел на кухню.

– Только не злись слишком сильно, ладно?

Письмо было адресовано ей. Селеста тут же открыла его и перечитала три раза.

– МЭТТЬЮ!

– Я же просил не злиться слишком сильно! – крикнул он в ответ.

Селеста встала на ноги и нетвердым шагом проследовала за братом, размахивая письмом.

– Либо мое опьянение сильнее, чем я думаю, либо это письмо из колледжа Бартон.

Мэтт поставил стакан под автомат для льда и безуспешно попытался замаскировать свою радость.

– Правда? Как интересно.

– Что? – завизжала она. – Ничего интересного! На этой бумаге написано, что меня приняли в колледж Бартон, и я весьма озадачена, так как не отправляла заявления в колледж Бартон.

– Как странно.

Мэтт избегал ее взгляда, наливая себе еще один джин с тоником.

– И как, станешь поступать туда?

– Нет, я не стану поступать туда, Мэттью Уоткинс! – язвительно проговорила она.

– А зачем тогда подала заявление?

– Не знаю. Джастин рассказывал так много хорошего… Постой, ну-ка хватит. Я не отправляла заявления в Бартон!

– Видишь? Ты хочешь там учиться!

– Возможно, это ты хочешь там учиться, Мэтти. Это ты заполнил заявление!

– Чисто технически заявление заполнила ты.

Селеста вдруг вспомнила слова, которые произнесла в прошлом декабре. «Выключишь, пожалуйста, мой компьютер? Кажется, я забыла завершить работу». У нее перехватило дыхание.

– Электронное заявление на моем компьютере. Ты его отправил? Ты просматривал содержимое моих папок? Это… это было ненастоящее заявление, – запротестовала она. – Я составила его в качестве демонстрации.

Мэтт приподнял бровь и в театральном жесте вытянул вперед руку, в которой держал стакан.

– Или оно все-таки было настоящим? Можно предположить, что ты питала тайную надежду учиться в вышеназванном колледже.

Селеста замерла, услышав это пьяное обвинение.

– Да что ты говоришь. – Она вырвала стакан из его руки и сделала большой глоток. – Я поступила и… в другие… другие места.

Мэтт рассмеялся.

– Ты даже не знаешь, куда поступила, потому что тебя это не волнует, так?

– Не так! Меня это волнует! Безумно! Безмерно! И… другие показатели степени на букву «б».

– Бесконечно?

– Да.

– Безгранично?

– Да.

– Барракудно?

Селеста погрозила ему пальцем.

– Не бывает такого, чтобы что-то волновало тебя барракудно.

– Неправда. Меня барракудно волнует твое счастье, дорогая сестричка.

– Правда? – Селеста прижала руки к сердцу. – Мэтти, это так мило. Твое счастье тоже волнует меня беспробудно.

– Барракудно, а не беспробудно!

Мэтт добавил в свой напиток еще дольку лайма.

– Не важно. На мой взгляд, любое слово на букву «б» бесподобно.

Мэтт рассмеялся.

– Бесподобно тоже начинается на «б».

– И правда. Какие мы умные.

– Знаешь, какое еще слово начинается на эту букву?

– Бурлеск?

– Нет. Ну, то есть да, но, – проговорил он, наклоняясь над столиком, – я думал о Бартоне.

Она кивнула.

– Ты прав.

– Тебе может там понравиться.

– Мэттью, ты явно напился до потери сознания.

Селеста закатила глаза и стала наливать себе еще один джин с тоником.

– Я правда так думаю. Серьезно.

– Зачем ты это говоришь? – спросила Селеста слегка заплетающимся языком. – Ты же хотел, чтобы я училась в Йеле.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– Я счастлива.

– Ладно. Я хочу, чтобы ты была счастлива и дальше. – Мэттью замолчал.

Селеста поглядела на него.

– Тебе нравится Джастин?

– Да, – кивнул он. – Очень сильно нравится.

Селеста подошла к столику и прислонилась к нему спиной, плечо к плечу с Мэттом.

– Я знаю еще одно слово на букву «б», – прошептала она. – Берег.

Он кивнул.

– Мэтти, я хочу на берег океана.

– Сейчас зима. Там слишком холодно. И слишком темно.

– Но мы могли бы туда съездить.

Он на секунду задумался.

– А знаешь, где еще можно увидеть красивые берега?

– В Бразилии? На Бали?

– В Калифорнии.

Селеста по-прежнему шептала:

– Это слово начинается не на ту букву.

– Но все-таки.

– Тогда нам нужно полететь в Калифорнию и посмотреть, какие там берега.

– Звучит весело. Думаю, так и стоит поступить, – согласился он. – Можно заглянуть в Бартон.

– Хорошо, давай.

– Ты сможешь увидеться со своим парнем.

– Хорошо, давай.

– А еще там солнечно.

– Хорошо, давай.

– Наверняка мы можем сесть в самолет прямо сейчас. Нам надо в Калифорнию!

Селеста кивнула.

– Да, так и нужно сделать. Забронируй нам билеты. Я пойду собирать сумку.

Мэтт уже набирал что-то на экране своего телефона.

– Полетим первым классом?

Селеста выпрямилась и уперла руки в бока.

– Это звучит чванливо и омерзительно.

Мэтт бросил на нее взгляд и выпятил нижнюю губу.

– Понятно. Тогда можешь весь свой первый полет просидеть, скрючившись, а я удобно устроюсь в первом классе.

– А. Тогда ладно. Не хочу разделяться с тобой.

– Значит, летим первым классом, малышка! – завопил Мэтт.

– Хорошо, давай, – сказала Селеста и довольно неуклюже зашагала к входной двери. Сделав несколько шагов, она замерла на месте. – Ой, подожди-ка. Я же должна собрать сумку. Я уже это говорила? И нужно вызывать такси, потому что не хочу идти пешком до аэропорта. Там холодно. А еще, это далеко.

Мэтт все еще бронировал билеты.

– Постой. А мне нужно собирать сумку?

– Да, хорошая идея. В Калифорнии тебе понадобится одежда.

Селеста повернулась к лестнице, но споткнулась о сумку, которую Мэтт бросил на пол.

– Ой, смотри! Ты уже собрался!

– Господи, какой я умный, – пробормотал он.

– Так и есть, Мэтт.

Селеста медленно продвигалась вверх по лестнице.

– Скажи Джастину, что мы прилетим, – донесся до нее голос Мэтта.

– Еще одна умная идея, Мэттью Уоткинс. Я это сделаю. Скажу, что мы слушаем свои сердца и совершаем импульсивные поступки. Ему это понравится!

– Давай быстрее. Такси приедет через пятнадцать минут, а самолет вылетает через два часа.

– Да, сэр капитан. Я последую вашим инструкциям.

Бросившись в свою комнату, она начала копаться в шкафу в поисках подходящей сумки. Потом принялась вытаскивать вещи из комода и кидать их в сумку, одновременно набирая номер Джастина.

– Ой!

Она споткнулась о туфлю и выронила телефон, но, к счастью, удержала равновесие, избежав столкновения со столом. Не хватало еще заявиться к Джастину с огромной шишкой на лбу.

Из ее телефона, приземлившегося на другом конце комнаты, послышался гудок. Звонок был переадресован на голосовую почту.

– Я ПРИНЯЛА ИМПУЛЬСИВНОЕ РЕШЕНИЕ ПРИЛЕТЕТЬ В САН-ДИЕГО! НАДО БУДЕТ ВСТРЕТИТЬСЯ И ПООБЕДАТЬ ИЛИ ЧТО-НИБУДЬ В ЭТОМ ДУХЕ! Я ПРИЛЕЧУ ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ, ТАК ЧТО СКОРО УВИДИМСЯ, МОЯ ЛЮБОВЬ! – прокричала Селеста. Она надеялась, что Джастин все разберет. Встав на колени перед комодом, она достала из ящика горсть… не знала чего, но это были вещи. Вещи для спонтанной поездки. Еще пара горстей из других ящиков, быстрый поход в ванную за банными принадлежностями, и она уже снова стояла в коридоре.

– Ну как, готова, прославленная путешественница? – спросил Мэтт. Он прислонился к стене, держа в руке наполовину пустой стакан.

– О да, мой благородный сопроводитель.

Селеста взяла стакан из его руки и сделала порядочный глоток.

– Бесподобно, – подмигнул ей Мэтт. – Карета подана.

Пошатываясь, они вышли на крыльцо, после чего Мэтт запер дверь.

– Запрыгивай, – сказал он, похлопав себя по спине.