Селеста между строк Парк Джессика

Кокосовые скорлупки

Класс театрального искусства часто пустовал как раз во время перерыва между уроками Селесты, и она могла посидеть там одна. Библиотека тоже казалась хорошим вариантом, так как Селеста больше всего на свете любила находиться в окружении книг, но туда часто ходили другие ученики. Одиночество нравилось ей гораздо больше.

Теперь она сидела на полу комнатки, где хранились костюмы для школьных постановок. Ее рука упиралась в вешалку для одежды, и перышки боа, развевавшиеся от дуновения кондиционера, щекотали ей кожу. Селеста никогда не ходила на школьные пьесы, но догадывалась, что причудливый костюм с боа предназначался для короля. Или для танцовщицы кабаре. В любом случае, ей нравилось то, как он легонько прикасался к ее запястью, пока она писала сочинение по истории Америки.

Вдруг ей пришло сообщение от Даллас.

Даллас: Прочитала книгу, которую я тебе дала? Жаркая любовь, скажи?

Селеста вздохнула. Ей ужасно не нравилось, что администрация узнавала номера учеников и имела право распространять их внутри школы. Да и зачем Даллас вообще уделяла ей столько внимания? Ее поведение сбивало с толку. Хотя со стороны оно могло показаться добросердечным, Селесте нужно было положить всему этому конец, иначе их ждала неминуемая катастрофа – как бы мило Даллас с ней ни общалась. Селеста попыталась сформулировать вежливый, но прохладный ответ, но потом решила, что отсутствие ответа – лучший способ окончить разговор. На прошлой неделе они с Даллас хорошо побеседовали, но не стоило надеяться, что они когда-нибудь образуют дружеский дуэт.

Нужно было признать: в старших классах школы нет ничего веселого. На самом деле они разочаровывали Селесту. Она знала, как справляться со школьными обязанностями, но не получала от них удовольствия. В следующем году ей откроется доступ ко всем возможным образовательным ресурсам, и тогда жизнь наладится. А пока списки предметов и карты университетских территорий помогали ей держаться на плаву. Она закрывала глаза и позволяла себе мечтать о том, как будет часами изучать старинные книги в библиотеке и писать исследовательские работы по дисциплинам со сложными и красивыми названиями…

Как же она сейчас скучала по Джули. Хотя Джули точно разочаровалась бы, узнай о том, как одинока Селеста на самом деле. Да и все родственники Селесты ощутили бы то же самое. Только вот ей не удалось бы уверить Джули, что все хорошо, если бы они по-прежнему жили вместе. А так ей оставалось только одно: скрывать правду от семьи и радостно болтать в ответ, когда кто-то спрашивал, как ее день.

Да, она общалась с людьми в школе, но ровно столько, сколько приходилось. Селеста же не была немой. Вообще-то, даже наоборот. Она говорила слишком много и, судя по всему, делала это как-то не так – или поднимала какие-то неправильные темы. Даллас очень хорошо к ней отнеслась, но единственная одноклассница, которая не умирала от скуки, слушая ее философские рассуждения, была не в счет. Селеста стерла смс Даллас, но не почувствовала ни малейшего удовлетворения. Если бы она могла похвастаться розовыми волосами и парнем, от которого так и разило мужественностью, то, наверное, тоже получала бы удовольствие от школы. Но, будучи собой, не ощущала никакой радости. Поэтому старалась свести общение со сверстниками к минимуму.

Она решила, что школа ничего ей не даст, но, с другой стороны, ничего и не заберет. Селесте удалось создать вокруг себя пузырь, в котором ее практически никто не замечал, и это оказалось даже легче, чем она думала. Тем более, не то чтобы ей на каждом углу предлагали вступить в какое-то социальное взаимодействие. Эта Даллас была исключением из правила.

Селеста думала, что это очень странный жизненный опыт – находиться среди сотен подростков и не иметь настоящих друзей.

Но дело было не в том, хотела ли Селеста завести друзей. Она научилась на своих ошибках, что не стоит загонять себя в угол.

Слава богу, у нее был Мэтт. Хотя со стороны он не выглядел галантным героем, он неистово ее любил и всегда хотел защитить, проявляя свою заботу аккуратно и ненавязчиво. Мэтту приходилось нелегко, когда нужно было выражать свои чувства словами или жестами. И все-таки он давал ей больше чем достаточно. Он по-прежнему жил неподалеку и часто приходил к ним домой, поэтому ей было не так тяжело смириться с мыслью о его переезде. Который тем не менее был неизбежен. Это станет разумным шагом – как только он окончит университет. Нельзя же всерьез рассчитывать, что Мэтт всю жизнь проживет в соседней комнате. Вряд ли, когда она поступит в колледж в следующем году, ей позволят поселить его в своем общежитии. Хотя это ей и не понадобится: она наконец окончит школу и окажется в окружении умных, образованных людей. Где именно – пока оставалось под вопросом. Но у нее были варианты.

Селеста включила планшет. Если она почитает университетские брошюрки, это ее успокоит. Она могла вечно изучать каталог предметов, поэтому немного полистала описания курсов, а потом решила провести более полное исследование, чтобы узнать больше информации об очередном легендарном колледже. Но взглянув на выскочившую интернет-страницу, Селеста охнула от ужаса.

– О нет. Нет. Нет. Нет.

Она не отводила взгляда от слов на экране. «Внеклассная жизнь».

С экрана на нее пялились рассказы о вечеринках, дополнительных мероприятиях и вечной дружбе, которая начинается в колледже. Селеста начала торопливо вбивать в поисковик названия других университетов. Студенческие объединения, алкогольные игры… а еще нечто под жутким названием «Весенний фестиваль». В описании ей обещали музыкальные выступления на открытом воздухе неподалеку от колледжа, а также студенческие празднества!

Все было не так, как надо.

Селеста продолжила читать.

«На первом курсе меня поселили в комнате с тремя соседками. Сейчас мы оканчиваем университет и до сих пор остаемся лучшими подругами», – гласил один из отзывов.

«Брр, моя первая соседка по комнате была просто отстой. Вся такая правильная, просто ужас. Испортила мне весь год. Администрация не позволяла мне сменить комнату», – поведал ей другой.

О боже, что за кошмарная мысль: в следующем году у нее будет соседка по комнате. Абсолютная незнакомка. Или даже несколько незнакомых ей соседок по комнате. И не исключено, что они будут обладать не только высокими интеллектуальными способностями, но и социальными талантами. А Селеста станет для них «правильной» и «отстойной» соседкой, о которой пишут на сайтах с отзывами об университетах.

Селесту накрыла волна паники. Ее план заключался в том, чтобы продержаться последний год, а потом умчаться в колледж, где жизнь наконец станет насыщенной и интересной. Внезапно Селеста осознала, что этот план неимоверно глуп. В университете все будет еще хуже, чем в школе. Она окажется взаперти на территории колледжа, где ей придется снова и снова участвовать в одних и тех же натужных социальных взаимодействиях – причем от нее будут ожидать адекватных реакций. Все это представляло собой гигантскую проблему.

Она сидела на бетонном полу, не шевелясь, а потом легонько стукнулась головой о крашеную кирпичную стену. Что же ей теперь делать? Ее характер не позволил ей завоевать расположение одноклассников, так что не было поводов полагать, что в колледже она сможет магическим образом улучшить свои навыки взаимодействия с людьми. Почему Селеста не задумывалась об этом раньше? Сообразительные девочки не должны совершать таких страшных глупостей.

Ей начало казаться, что стены костюмерной наступают на нее – еще чуть-чуть, и она будет навеки погребена под грудой пиратских шляп, широких юбок с аппликациями и масок гоблинов. Селеста уставилась на отвратительную юбку, сделанную из травы, и подумала, что, в конце концов, можно сбежать на никому не известный остров. Там она станет носить кокосовые скорлупки вместо лифчика и ловить рыбу гарпуном. Но самое главное, что ей больше никогда не придется иметь дело ни с одним человеческим существом. Она наградит себя новым титулом: Селеста Уоткинс, высокоинтеллектуальная королева необитаемого острова. Только вот ей никак не обойтись без интернета, а на пустынном острове его может не оказаться. Не говоря уже о том, что у нее не было возможности найти никем не открытый остров. Для такого исследования наверняка понадобятся лодка и экспертное умение составлять мореходные карты – а она не могла похвастаться ни тем ни другим.

Тогда ей в голову пришла другая мысль: кто сказал, что она не сможет создать себе новую личность? У нее еще оставалось время. Ей было совершенно не обязательно ехать в колледж со своей старенькой, покосившейся и чахлой индивидуальностью.

Нужно было всего лишь создать себя заново, и время уже поджимало.

Поддать еще жару?

– Уверена, что хочешь туда идти?

Стояло субботнее утро. Эрин – мама Селесты – заехала на парковку и взглянула на дочь.

– Горячая йога не всем подходит.

Она заправила короткую прядь за ухо, и Селеста смогла сполна насладиться скептическим выражением лица матери. С одной стороны, Селеста считала, что эта стрижка идет Эрин больше, чем длинные волосы, которая та носила долгие годы, но у относительно нового стиля матери была и отрицательная сторона: длинные локоны больше не закрывали ее лицо, и она уже не могла прятать за ними свои чувства.

– Горячая йога и не должна подходить всем. Но мне она точно подойдет. Я уверена, что стану почитательницей йоги.

– Почитательницей? Я думала, ты просто хочешь разок сходить со мной на занятие. Там и посмотрим, понравится ли тебе. – Эрин уверенно кивнула Селесте и улыбнулась. – Поехали!

– Да-да, поехали, – повторила Селеста, но ее голос прозвучал более механически, чем ей хотелось бы. В последнее время разговорные конструкции плохо ей давались. – Получим совместный опыт, который нас сблизит.

– И это еще только начало. На прошлых выходных папа возил тебя в Йель. В декабре нам нужно посетить Принстон и университет Пенсильвании, и с тобой поеду я. Не терпится увидеть, как колледжи будут сражаться за то, чтобы ты пошла именно к ним.

На улице дул холодный октябрьский ветер, но стоило им зайти в здание, их накрыла волна тепла.

– Полагаю, я хорошо подготовилась, так ведь? У меня есть коврик для йоги, плед, который стелется поверх – на всех интернет-ресурсах говорят, что это последний писк моды. К тому же последние несколько дней я поглощала достаточное количество воды, чтобы мое тело не страдало из-за избыточного потоотделения. И, конечно же, у меня есть симпатичная бутылочка с водой. А моя одежда похожа на твою – я считаю, что совершенно необходимо выглядеть подобающе, когда берешься за новый вид деятельности.

– Милая, я же говорила, что в студии есть коврики, которые можно использовать.

– Эрин! – взвизгнула Селеста. – Ради всего святого, что навело тебя на мысль, что я могу взять общий коврик? Я же могу подцепить какую-нибудь омерзительную грибковую инфекцию или что-нибудь еще хуже! Я не хочу начинать путь к новой личности с болезни.

– К новой личности? О чем это ты?

Селеста покрутила в руках принадлежности для йоги.

– Ничего.

Эрин внимательно посмотрела на дочь.

– Тебе не нужна новая личность. И думаю, коврики тщательно моют, но я рада, что тебе нравится тот, который мы тебе купили. И можешь, ради бога, называть меня мамой? Мне не по себе, когда ты зовешь меня по имени.

Селеста пожала плечами. В следующее мгновение они зашли в зал для йоги, и у нее перехватило дыхание.

– Боже мой, тут довольно тепло!

– Эта йога не просто так называется горячей. Но лично я после занятия чувствую большой прилив сил. Мне кажется, этот опыт может тебе понравиться.

Селеста прошла вслед за матерью и, так же как она, подготовила себе место для тренировки.

– Спасибо, что приобрела все эти чудесные принадлежности для моего нового приключения. Знаю, эти штаны стоили немало, но я читала, что дешевые от пота могут начать просвечивать, а это было бы крайне неловко. По-моему, это оправданное опасение, поскольку я уже потею, хотя еще даже не выполнила ни одной позы.

Эрин легла на свой коврик и закрыла глаза.

– Это нормально. Мы приходим за двадцать минут до начала, чтобы подготовить тело и разум к тренировке и привыкнуть к теплу.

Собрав длинные волосы в кучерявый пучок на макушке, Селеста тоже вытянулась на коврике и закрыла глаза. Она беспокоилась, что заниматься настоящей йогой в таких условиях будет проблематично (она уже взмокла от пота), но все-таки изо всех сил попыталась представить, как добивается успеха. Это занятие поможет ей обрести контакт с той частью себя, которую она никогда не задействовала, и тогда внутри нее зажжется новый огонь. Пусть ее мать несерьезно отнеслась к ее новой личности, Селеста придерживалась совершенно другого мнения. В ней росло желание выбраться с самого дна социальной иерархии, как только она поступит в колледж. Поэтому она сама будет расти и станет йогистом. Существовало ли такое слово? Нет, конечно, нет. Сорокаградусная жара плохо сказывалась на ее мозге. Но у Селесты был отличный словарный запас. Она станет йогом. Или даже йогиней – по мнению Селесты, это слово звучало прекрасно и романтично. Она глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь убедить себя, что они с невыносимой жарой – единое целое.

Словосочетание «йогиня Селеста» звучало чудесно. Она представила, как организует кружок йоги в колледже и как к ней записываются толпы студентов. Они окружают ее и засыпают вопросами, а она говорит, в какое время будут проходить занятия, дает советы для новичков и уверяет всех, что они прекрасно справятся. Она не сомневалась, что благодаря йоге с легкостью завоюет общественное признание.

Но уже через двадцать минут после официального начала занятия надежды Селесты стать практикующей йогиней стремительно таяли. Горячая йога оказалась омерзительной. Абсолютно кошмарной. Селеста не понимала, ничего не видит она то ли из-за пота, который заливал ей глаза, то ли от накрывшего ее головокружения. В любом случае, она чувствовала себя откровенно несчастной. И ей казалось, что она плавится от жары. Господи, как же ей было жарко. Она читала, что каждую позу нужно держать твердо и уверенно, при этом разум должен быть чистым и незамутненным тревогами, а также, что идеального результата можно добиться только через глубокое расслабление. Только вот с каждой секундой это становилось все труднее. И, если она правильно помнила, цель состояла в том, чтобы достичь того, что называлось «беспредельностью». Но пока она добилась только, что пот лил с нее беспредельными ручьями.

Бросив взгляд на зеркало, Селеста увидела, что вся дрожит и демонстрирует далеко не идеальную позу. Потом взглянула на мать. Казалось, Эрин была полностью сосредоточена на том, чтобы тянуться к небу. Наверняка она дышала каким-то успокаивающим и целительным способом, пока земля выстраивалась вокруг нее, или что-то в этом духе. Что касается Селесты, то от позы вытянутого треугольника – или «триконасаны», как сказала инструктор, – у нее болело все тело. А еще, это название навевало ужасные ассоциации: так мог называться один из видов бактерий, которые, вероятно, водились в этой парилке.

Селеста попыталась сосредоточиться. Она мыслила негативно и не давала себе возможности полностью прочувствовать происходящее и обрести свое истинное призвание, а йога действительно идеально ей подходила… если бы не эта бесконечная, невыносимая, удушающая жара.

Она решила попытаться противостоять чрезмерной температуре, представляя что-то холодное. Селеста надеялась, что эти мысли обманут ее тело и убедят мозг, что ее кожный покров через мгновениене расплавится. «Кондиционер, тень, Берингов пролив, промышленные холодильники, снеговики, мороженое с соленой карамелью, нос вечно недовольного соседского бульдога, ветер на вершине Эвереста…» Селеста отдала бы все на свете, чтобы сейчас взбираться на вершину какого-нибудь гималайского пика, рискуя отморозить себе все конечности. И так как ее нежность к йоге испарялась с каждой секундой, возможно, ей пора было задуматься о том, чтобы заняться экстремальным скалолазанием.

Селеста поняла, что больше не протянет и минуты, запрокинув голову назад, и перевернулась на бок. Теперь у нее оставался только один вариант: умереть от усталости.

– Ничего страшного, если тебе нужно отдохнуть, – прошептала Эрин с соседнего коврика. – Прислушиваться к своему телу – очень разумно. Тем более, это твое первое занятие.

И последнее. Селеста закрыла глаза, лежа без сил. Когда свет притушили для последней фазы занятия, она выдохнула – одновременно от облегчения и расстройства. Она потерпела неудачу в занятиях йогой. Она была неудачницей.

«Нет, – укорила она сама себя. – Нет. Я не буду судить себя из-за того, что не способна заниматься акробатикой в комнате, которая воспроизводит атмосферу южноамериканских джунглей. Я не брошу попыток изменить свою личность, потому что это единственный способ выбраться. Точнее, наоборот, – войти в общество».

У нее не оставалось других вариантов, кроме как выйти из этого ада с высоко поднятой головой. Именно так она и поступила.

Высадив маму у дома, Селеста отправилась в Сомервилл и идеально припарковалась на свободном месте.

– Не все дружат с перспективой и глазомером, – уверенно произнесла она. – А я дружу.

Да, она не подружилась с йогой, которая оказалась чрезвычайно изнурительной. Но Селеста начала жизнь заново и отныне решила принимать трудности за необходимые испытания свыше. Пот на ее теле высох (практически), и, хотя ей далась всего малая толика необходимых поз, она не могла не признать, что по крайней мере не умерла во время тренировки. Это было неплохим достижением. Первая часть ее дня в качестве йогини закончилась. Теперь пришла пора завести новые знакомства.

Найти в интернете идеальное место для отдыха после йоги оказалось легко. Это было кафе, в котором подавали блюда из натуральных продуктов, и располагалось оно в десяти минутах от Гарвард-сквер. Селеста решила, что нужно подобающим образом преподнести свою новую личность обществу, поэтому с помощью специального ремешка повесила свернутый коврик для йоги через плечо и отправила туда же свою сумку-шоппер. Когда она заходила в кафе, ковровый рулон тут же зацепился за дверную коробку. Ей понадобились две попытки, чтобы ее ноша не рикошетила, но она все-таки зашла внутрь. Интерьер этого кафе слегка ошеломил Селесту – она не привыкла сидеть на бобовых мешках в полутемных комнатах и дышать воздухом, наполненным терпким благовонием. Однако из отзывов в интернете следовало, что именно в этом месте начинающей йогине можно было найти себе хорошую компанию. И она с радостью заметила в кафе девушек своего возраста. Все они носили свободную одежду и лежали на подушках, раскиданных по полу. На фоне играла какая-то ужасная музыка.

Зал был слабо освещен, поэтому Селесте понадобилось несколько минут, чтобы обнаружить свободный бобовый мешок, но в конце концов ей это удалось, и она неловко на него плюхнулась. Из ее горла вырвался хриплый вздох, который она тут же постаралась подавить.

К ней подошла женщина в длинной юбке с орнаментом и протянула меню. Селеста была готова поспорить, что юбка официантки на самом деле являлась настенным гобеленом, закрученным вокруг талии. Она мысленно отметила, что нужно купить себе такую же. А еще длинные деревянные бусы.

– Добро пожаловать в кафе «Жнец». Дайте знать, когда будете готовы сделать заказ.

Селеста подумала, что название «Жнец» больше подходит фильму ужасов, действие которого происходит на ферме, чем модному ресторанчику с тематикой йоги. Но ничего страшного.

– Большое спасибо. Я счастлива здесь находиться, так как ощущаю острую необходимость восстановить бодрость тела и духа после тяжелой тренировки по горячей йоге, в которой приняла участие сегодня утром.

Женщина с гобеленом пожала плечами.

– Замечательно.

Меню внушало Селесте некоторые опасения, так как она не была знакома с напитками, сделанными из кудрявой капусты, ростков пшеницы, аминокислот и так далее в том же духе, но была открыта для новых ощущений. Заказав у официантки смузи, Селеста улыбнулась и поудобнее уселась в набугристом бобовом кресле. Она немного сомневалась в своем выборе – в состав напитка входило пюре из семян подсолнечника и ягод бузины, – но надеялась, что основа из томатного сока с семенами гуавы перебьет любые странные привкусы. Возможно.

Это будет ее новое любимое (или даже одно из любимых) мест для посиделок. Как же волнительно!

За соседним столиком раздался стук. Там сидела компания из трех девушек (вероятно, студенток) в модной спортивной одежде и с многочисленными браслетами, позвякивавшими на запястьях. Они пили фруктовые коктейли ярких цветов. Одна из девушек хлопнула ладонями по столу и выдохнула:

– Ты что, серьезно?

Девушка повернулась в сторону Селесты, что вызвало у последней прилив тревоги.

– Скажи ей!

Селеста огляделась по сторонам.

– Я?

Она еще не была готова к подобным взаимодействиям. Ей еще даже не принесли напиток.

– Да, ты, – подтвердила молодая женщина. – Судя по твоему виду, ты знаешь толк в подобных вещах. Скажи моей подруге, что ей не обойтись без восковой депиляции, если она хочет привлечь парня – не говоря уже о том, чтобы его удержать.

– А. Да. Да, конечно же. – Селеста не узнавала собственный голос. – Без восковой депиляции никак не обойтись. Совершенно невозможно.

Она понятия не имела, что такое восковая депиляция, но решила, что в данной ситуации ей необходимо согласиться.

– Видишь? Эта девчонка знает, что говорит. Ноги, брови, подбородок и все остальное. Обязательно!

– Обязательно, – подтвердила Селеста. – Это очень важно. Восковая депиляция. Всюду.

– А еще ей нужна бразильская депиляция, так? Скажи, что это необходимо, если у нее есть хоть капля самоуважения.

Все три девушки явно ждали от Селесты подтверждения, поэтому она энергично кивнула и провела рукой по кучерявым волосам. Эта ситуация сбивала ее с толку. Селеста ожидала встретить здесь почитательниц матери-земли, а не подобную компанию. Тем не менее она решила поддержать беседу и учиться общению на личном опыте.

– О, безусловно. Бразильская депиляция абсолютно необходима.

Селеста не знала, о чем они говорят, но решила, что обязательно сделает себе бразильскую депиляцию, чем бы это ни было. Интересно, где ее купить? В магазине, специализирующемся на товарах из Южной Америки?

– Я без нее никуда. Чем дороже, тем лучше.

– Именно! – едва ли не прокричала девушка.

– Ну, раз ты настаиваешь, – проговорила одна из ее подруг. – Наверное, мне так будет спокойнее, когда я поеду в Грецию и надену то бикини.

– Да, – согласилась Селеста. Ей принесли напиток, и она осторожно его пригубила. Так, это невкусно. Совершенно. Зато питательно, а йогини должны хорошо питаться. Судя по вкусу, им также были необходимы диарея, рвота или и то, и другое сразу. Селеста отважно сделала внушительный глоток. Возможно, ключевым фактором поглощения этой жидкости была скорость. – Бразильская депиляция – единственный способ.

– Конечно, делать ее немного больно, но нельзя, чтобы у тебя из купальника торчали волосы. Или чтобы их было видно во время занятий обнаженной йогой. Не могу представить себе большего богохульства, а ты? – Девушка повернулась к Селесте. – Ты уже ходила на тренировку по обнаженной йоге в Медфорде? Это просто офигенно! Чувствуешь красоту и свободу.

– Я… я не ходила. Но я… так счастлива о ней узнать, – произнесла Селеста, пытаясь изобразить радость. – Я так ценю возможность обнажиться… в компании других людей…

В этот момент девушка издала резкий звук, чтобы проиллюстрировать свои слова.

– В общем, во время восковой депиляции, они вырывают волоски моментально – как удар плеткой, раз и готово. Отдирают и все. Именно для этого и был изобретен воск.

Стакан, который Селеста держала в руке, начал потряхиваться.

– Подожди, что?

Селеста начала догадываться, что такое восковая депиляция.

Ценительница воска взглянула на Селесту.

– Я говорю: если она считает, что в штанах у ее парня все скоро выйдет из-под контроля, ей нужно быть к этому готовой. А мы должны вправить ей голову!

– В… штанах?

Этот разговор становился все тревожнее.

– Мы, девушки, должны поддерживать гигиену, а это важный ее пункт. Слышишь, девочка? А еще ей не повредит какое-нибудь небольшое украшение. Что-нибудь необычное, как считаешь?

Селеста услышала достаточно. Она опустила стакан и вылезла из осевшего под ее весом бобового кресла. Встав, она неаккуратным жестом схватила в охапку шоппер и коврик для йоги, который тут же стал неудобно покачиваться.

– Нет, я абсолютно ничего не слышу.

Она бросила на столик деньги и быстро зашагала вперед, но, пройдя мимо девушек, резко остановилась и развернулась к ним.

– Я не могу поверить в то, что я сделала. Как я могла согласиться, что полное удаление лобковых волос – каким угодно способом, не говоря уже о таком варварстве! – является необходимым условием для завоевания мужского интереса. Нет, нет и нет, я отказываюсь поддерживать идею, что женщина должна причинять какой-либо дискомфорт своему телу лишь потому, что в рамках нашей извращенной культуры мужчины привыкли ожидать от женщин отсутствия волос на теле. Или, что еще хуже, драгоценных камней на гениталиях!

Когда она выбегала из ресторана, до нее долетели слова:

– О. Господи. Боже. Она что, сказала слово «гениталии» на людях?

Теперь этот день для Селесты официально закончился. Она не вернется на горячую йогу и не продолжит идти по пути становления йогини. А еще, она не будет носить позвякивающие браслеты и пить отвратительные напитки.

И ни за что не станет делать бразильскую депиляцию.

Глава, в которой мы знакомимся с героем

Вместо того чтобы повернуть в сторону дома, Селеста припарковала машину на улице Маунт-Оберн, спряталась за солнечными очками и пошла по мощеным тротуарам куда глаза глядят. Площадь Гарвард-сквер, заключенная между территорией колледжа и рекой Чарльз, была тем местом, где она всегда ощущала себя комфортно. Селеста взяла флаер у какого-то человека, рекламировавшего парикмахерскую, а потом еще один у парня в обтягивающих ярко-голубых штанах, который искал вокалиста в свою группу. Смяв обе бумажки в комок, она сунула их в карман.

Селеста шла и шла, позволив себе ни о чем не думать, потому что иногда она могла позволить себя закрыться от мира. Инстинкты вели ее вперед, пока она не обнаружила, что сидит на скамейке лицом к реке. Это была ее скамейка. Именно сюда Селеста приходила в поисках утешения.

Это место было для нее источником бесконечной боли и в то же время глубокого исцеления. Однажды в середине зимы здесь произошла автокатастрофа, в которой погиб Финн. Не проходило и дня, чтобы Селеста о ней не вспоминала. Эрин тогда боролась с тяжелой депрессией, которая затуманивала ее разум. В тот день она села в машину, видимо, совершенно не понимая, что делает. Селеста возвращалась домой с урока фортепиано и стала очевидцем аварии, что потрясло ее до глубины души. Она увидела осколки стекла, разлетевшиеся по дороге и тротуару, погнутый капот и – самое страшное – тело брата, безжизненно лежавшее на оледенелом снегу. Он запрыгнул в машину в последний момент, надеясь остановить маму, и сидел на заднем сиденье без ремня безопасности.

Место гибели брата всегда внушало Селесте чувство безопасности. Здесь она словно возвращалось в ту пору своей жизни, когда все было проще. Когда она ощущала счастье. Она вздохнула. Селеста не знала, как ей дотянуть до конца этого года, а потом еще и пережить колледж.

Финн никогда не пасовал перед трудностями. Совсем наоборот. Он бросал себе вызов за вызовом и несся вперед на полной скорости – это было определяющее качество его характера. Он бы расстроился, узнав об ее отчаянии. Но стоило ей представить, что Финн рядом – помогает ей, ободряет, подталкивает к цели, – возможно, она смогла бы окончить школу и взяться за колледж.

Селеста приказала себе остановиться. Она понимала, что ступила на опасную территорию. Если она снова начала представлять, будто ее погибший брат стоит рядом с ней, дела ее были плохи. Она почти три года всюду носила с собой картонную фигуру Финна в полный рост, и за это время кое-что узнала о нарушениях поведения, вызванных сильным стрессом. Сейчас Картонный Финн, слава богу, тихонько лежал на чердаке в сложенном состоянии.

На голубое небо начали надвигаться облака, и Селеста вздрогнула от октябрьского ветра, подувшего с реки. Но, несмотря на это, она не двигалась с места, продолжая смотреть, как гребные лодки скользят по поверхности воды.

– Селеста?

Она подскочила на месте.

– Мэттью! Что ты тут делаешь?