Отражение не меня. Сердце Оххарона Суржевская Марина

— Очень вкусно. — Райден откусил кусок. — Я просто… Удивился. Спасибо. А насчет прошлого… Корвелл нашел меня в банде придорожных бандитов, мы занимались тем, что грабили проезжающих. Ну и так… по мелочи.

— Вы шутите? — Я чуть не подавилась сыром и уставилась на магистра, ожидая увидеть в его глазах насмешку, но его лицо было задумчивым. — Вы — и в банде разбойников? Вы?!

Я осмотрела его белоснежную сорочку, безупречные брюки, сапоги с высокими голенищами и черную мантию с рубином. И этот человек когда-то грабил на дорогах путников?

— Не могу в это поверить!

Магистр пожал плечами и потянулся к ровному ряду кувшинов. Снял один и осторожно убрал восковую нашлепку с узкого горлышка. Понюхал.

— Сок. Клюква, кажется… — Он протянул мне питье.

— Клюква. А еще вишня, смородина и мед, — уточнила я, делая глоток и облизываясь. — Вкусно! Только, кажется, слегка забродило… А почему вы подались в разбойники? Вам нужны были деньги?

— Нет, искал смысл жизни, — рассмеялся он, принимая из моих рук кувшин и тоже отпивая.

— У разбойников на дороге? — изумилась я.

— Я решил, что надо с чего-то начинать. — Магистр улыбнулся. — К тому же я был молод, и меня разыскивали в нескольких королевствах с целью… познакомить с петлей на виселице.

Я вытаращилась на него так, словно увидела впервые. Райден развел руками. В одной он держал кувшин, в другой кусок сыра.

— Я ведь предупреждал, что прошлое у меня… занятное. Корвелл нашел меня вовремя и заставил взяться за ум. За что я ему очень благодарен.

— Но я слышала, что у вас невероятный уровень силы и дара! — изумленно воскликнула я. И покраснела. — Это хранительницы рассказывали… Вы ведь целый магистр!

— Ну да, пока целый, — усмехнулся он.

— Я имела в виду…

— Я понял. — Он махнул рукой и встал, что-то разыскивая на полках. — Да, у меня были способности, но без Академии и знаний я почти не мог их использовать. Поток силы надо уметь направлять, а я лишь разбрызгивал ее, словно воду в бочке. Пришлось учиться. Долго. Нашел! — Он потянулся к верхней полке и снял глиняный горшочек. Обернулся ко мне с такой предвкушающей улыбкой и блеском в глазах, что я невольно фыркнула.

— У вас такое лицо, словно там как минимум пища Богов!

— Лучше. — Райден вновь уселся на бочку и поманил меня к себе, предвкушающе облизываясь.

— Боги. — Я покачала головой, не в силах удержать улыбку. Ну как не улыбаться, если у Райдена сейчас на лице было выражение точь-в-точь как у моей шестилетней Незабудки перед десертом! И это у взрослого красивого мужчины, магистра магии! Кошмар! — Да вы сладкоежка! — хихикнула я, и, кажется, Райден слегка смутился. И вздохнул.

— Точно. Поэтому лучше тебе подойти ближе, а то рискуешь остаться без вкусного!

Я снова покачала головой, но все же подошла, ведомая любопытством. Мне было ужасно интересно, на что маг смотрит с таким вожделением!

— Что это?

— Попробуй.

Я с сомнением осмотрела коричневую массу с какими-то кусочками:

— Выглядит не слишком привлекательно. Я, пожалуй, воздержусь!

— Ты просто этого не пробовала! — возразил маг. Его глаза при свете свечи, что стояла на соседней бочке, казались искрящимися изумрудами. — Это шоколад! И если существует на земле пища Богов, то это она и есть! Попробовав это лишь раз, ты всю жизнь будешь помнить этот восхитительный вкус! Это невероятно, Лея.

— Да? А почему выглядит так гадко? — усомнилась я, разглядывая содержимое горшочка.

— Я пока не придумал для него форму, — слегка нахмурился магистр. — И не определился с сочетанием орехов, сушеных ягод и патоки. Наверное, надо сделать все это гуще! Может, в форме бруска? Или шара? Как считаешь?

— Так вот чем занимается магистр Искры! — окончательно развеселилась я. — Придумывает рецепт нового десерта! Вы прячете его в кладовой, чтобы враги не узнали?

— Можно и так сказать! И ты теперь посвящена в мою тайну! — торжественно пояснил магистр и снова облизнулся. — Только у меня нет ложки.

— И как мы будем это есть? — Я уже с трудом удерживала смех. Похоже, ягодная настойка забродила сильнее, чем я думала.

— Вот так! — Магистр ткнул палец в коричневую массу, повертел, вытащил и с выражением величайшего наслаждения на лице облизал. И закрыл глаза, демонстрируя высшую степень блаженства.

— Что-то сомнительно… — Я понюхала горшочек, но любопытство победило, и я тоже опустила палец в этот непонятный шоколад. Липкая коричневая масса не внушала ни доверия, ни желания ее пробовать, но я все же поднесла ко рту, не желая обижать Райдена. И уже даже приготовилась сказать ему что-то утешительное…

Сладость. Совершенно божественная, непередаваемая сладость растеклась на языке, заставив меня зажмуриться.

— О Боги! Это восхитительно! — простонала я, окуная вновь палец в горшочек.

Магистр тихо рассмеялся.

— Теперь я понимаю, почему вы прячете это здесь! — чуть ли не урча от удовольствия пробормотала я, вновь зачерпывая шоколад. Честно говоря, мне хотелось опустить в горшочек не пальчик, а всю пятерню! — Да за это можно душу отдать! И еще упрашивать, чтобы взяли! За один горшочек этого… шоколада!

— О да! — значительно проговорил магистр и тоже ткнул пальцем в сладость. — Я знаю.

Я выловила орешек и отправила его в рот. И, кажется, все-таки замурчала. Не удержалась просто.

— Магистр Райден! — Я тщательно облизала палец и подняла его вверх. — Я готова вскрывать с вами кладовки, расставлять целый день лиоль и делать другие непонятные вещи за возможность опустить палец в этот горшочек! Торжественно клянусь!

И рассмеялась. Но осеклась, увидев, как в один миг изменился взгляд мага. Из сияющего и беззаботного он стал таким… мужским. И я вдруг отчетливо поняла и то, как прозвучали мои глупые слова, и то, что нахожусь с ним наедине в темном помещении кладовой. И то, что моя голова кружится от забродившего сока.

И то, что Райден — не мальчик с горшочком сладостей, он — мужчина, и желания у него вполне взрослые. И сейчас я видела его чувства в зеленых глазах, в напрягшемся теле, в том, как он судорожно втянул прохладный воздух. Он смотрел на мои губы, и я неосознанно их облизала, поняв, что на них остался шоколад. И взгляд магистра стал еще темнее. Очень медленно он встал, возвышаясь надо мной, протянул ладонь. Стер капельку с моей губы.

— Не надо… — Я сама не поняла, что хотела сказать. Не надо так на меня смотреть? Не надо меня… желать? Проклятие! Я была уверена, что он вновь меня поцелует. Вот прямо сейчас…

— Надо… возвращаться, — тихо сказал магистр.

Я откинула голову, рассматривая его лицо в неровном свете желтого огонька. Он был каким-то… другим. Не далеким и недостижимым магистром Искры, могущественным магом, главой ковена, а просто человеком. Понятным. Доступным. Таким, с которым можно болтать, смеяться и облизывать пальцы. И это было… странно.

— Магистр, — я в упор смотрела в его потемневшие глаза, — вы инкуб?

Он вздохнул, не отводя глаз.

— Да.

Я набрала воздуха.

— Вы использовали свои… способности на мне?

Он смотрел по-прежнему твердо.

— Я пытался, Лея. На корабле. И потом… в Мире Грез. И даже тем утром, когда пала Белая Башня.

Я коротко выдохнула, не понимая, как относиться к его словам. Райден сказал мне правду. Он не стал врать или увиливать, даже оправдываться не стал. Он просто признал, что делал это.

— Зачем?

— Я искал Отражение. Ты не отреагировала на мою силу и отразила ее. И это означало…

— Означало, что Отражение вы нашли, — завершила я. — А потом? Когда Искра угасла? Потом зачем?

В его взгляде что-то изменилось, и в нем мелькнула… боль?

— Потом… потом хотел узнать…

— Что? — Я пристально смотрела в его глаза, не понимая, что хочу увидеть в них.

Но ответить маг не успел, потому что закрытая дверь начала медленно отворяться. И я лишь пискнула, когда Райден потушил свечу и потащил меня за ряд бочек. И прижался спиной к стене.

— Тихо, — прошептал он мне на ухо.

Я хотела возмутиться, но его рука закрыла мне рот, и я даже подумала впиться в нее зубами. Но тут помещение осветила лампа и мелькнули белые одежды хранительниц.

— Подайте сегодня на ужин что-то молочное, Дора, — раздался властный голос Оливии. — Кашу с маслом, и добавьте сыр. И сладости. Да, девочкам нужно больше сладостей, они теряют силы на этих ужасающих тренировках! Им надо лучше питаться!

— Конечно, вы правы, Оливия. Я напеку булочек со сладкой сметаной!

— Это будет уместно…

Я с изумлением слушала речь нашей строгой Оливии. Эта женщина беспокоится о нас? Переживает? Нет, определенно в мире все не так, как я думаю! Потому что все мои представления о людях в Хандраш становятся с ног на голову!

Отстраненная и неприступная Оливия печется о воспитанницах, а магистр Искры прячется со мной в темноте, закрывая мне рот ладонью и прижимая меня к своему телу! Мир сошел с ума. Или я!

Но пока я размышляла, хранительницы возле полок начали вести себя странно.

— Дора, вам не кажется, что здесь слишком жарко? — Оливия томно откинула волосы и расстегнула пуговички на груди. — Просто дышать нечем… Это очень вредно для… колбас!

Толстушка Дора судорожно обмахивалась куском пергамента, на котором был список продуктов.

— Вы правы, Оливия! Боги, колбасы… Вы никогда не замечали, какой они странной формы? Надо же…

Хранительницы уставились на свисающие с потолка продукты.

— Вам не кажется, что эта форма несколько… неприлична?

Пухлый пальчик Доры ткнул в удлиненную, ни в чем не повинную колбасу.

— Я бы даже сказала — развратная такая форма… Намекающая.

Дора покосилась на Оливию. Потом на колбасу. И вновь на Оливию.

— Очень откровенная форма у этой колбасы! — пробормотала она, расстегивая еще одну пуговичку на платье и потирая алеющие щеки. Глаза кухарки затянулись мечтательной дымкой, а щеки раскраснелись.

Оливия же снова повела плечами, томно откидывая косы за спину, а потом нахмурилась. Обернулась, внимательно осматривая кладовую. Райден стоял неподвижно, прижимая меня к себе и закрывая мне рот рукой, хотя я уже и не думала возмущаться. Быть застуканной в темном углу с магистром мне совсем не хотелось! Боги, да я от стыда сгорю, если хранительницы нас увидят! Поэтому я едва дышала, опасаясь привлечь к нам их внимание.

Дора выдохнула и сдернула с веревки одну из колбас, повертела ее в руке и залилась краской.

— Может, сделаем их… колечками? — мучительно протянула она. — Ну смотреть ведь невозможно! Пресветлая Искра! Это что же наши девочки думали за обедом? Это же они на этот срам смотрели? И где мои глаза раньше были? И как это я не замечала?

Она сжала в кулаке многострадальный продукт, осматривая его со всех сторон и все сильнее краснея.

— Срам! Просто срам! — застонала она. — Оливия, да не молчите же вы!

— Дора, кажется, нам пора на свежий воздух! — выдохнула вторая хранительница и вновь покосилась по сторонам.

— Вы считаете? — Дора оглянулась, лихорадочно блестя глазами, и застонала в голос. — Боги! Да здесь просто бездна неприличных продуктов! Ооооо! Вы только посмотрите на эти кадушки с маринованными огурцами! — Она подцепила из рассола пупырчатый овощ. — А эти початки кукурузы?! Даже кувшины! Они просто ужасно, вопиюще безнравственны! Кошмар, какой кошмар и позор! Нет, с этим надо что-то делать! Нам решительно надо что-то с этим делать! Иначе я просто сойду с ума!

— На воздух! — вдруг рявкнула Оливия. — Живо!

— Но…

Не слушая стенания Доры, Оливия схватила хранительницу за локоть и буквально вытолкнула из кладовой. И дверь закрыла. На дорожке прошуршали торопливо удаляющиеся шаги.

— И что это было? — шепнула я, когда магистр убрал ладонь. — Что это с ними? И ничего здесь не жарко. Прохладно даже.

Я посмотрела на брошенный огурец, и вдруг меня осенило. Понимание заставило покраснеть не хуже Доры. Но все же от насмешки я не удержалась, словно что-то внутри так и подначивало съязвить.

— Магистр Райден, — я искоса посмотрела на мага, — вы не находите, что поведение хранительниц было крайне странным?

Он сердито отобрал у меня огурец и швырнул его в бочку, расплескав рассол.

— Прекрати, — буркнул Райден. — И не надо на меня так смотреть.

— Вы что, не контролируете свою силу инкуба? — напрямую спросила я, разглядывая его с интересом. Все-таки это было действительно любопытно. Если он может одним своим присутствием в помещении так влиять на женщин, то страшно подумать, что может сделать намеренно. Боги, да они были готовы раздеться прямо здесь и… Я снова покраснела.

— Хватит! — Кажется, Райден всерьез разозлился. — Я контролирую. Просто… не всегда. К тому же ты на это никак не реагируешь, и я слегка… забылся.

— И выпустили животворную инкубскую силу на полную мощность? — развеселилась я.

— Лея. — Его глаза предупреждающе блеснули. — Достаточно.

— Просто пытаюсь понять, — усмехнулась я. — Только вот похоже, Оливия догадалась о вашем присутствии рядом.

— Догадалась, — хмуро кивнул маг. — Ничего, через некоторое время влияние пройдет, и они… одумаются.

— А до той счастливой минуты будут мучиться от внезапно нахлынувших чувств и желаний, — с насмешкой протянула я. — Страшный вы человек, магистр Райден.

— Я не хотел этого, — буркнул маг и отвернулся. — Знаешь ли, мне это тоже удовольствия не доставляет. Видеть, как умные женщины превращаются в… таких и совершают разные глупости — меня слишком давно перестало это забавлять!

— Ага! — торжествующе воскликнула я. — Значит, было время, когда все-таки забавляло!

— Я был молод и глуп!

— Как будто сейчас стары! — фыркнула я. Райден резко поднял голову, шагнул ко мне и уставился в лицо своими удивительными глазами.

— Лея, ты меня… дразнишь? — удивленно спросил он.

Я открыла рот, чтобы ответить что-то дерзкое, и… закрыла. Вот же коххр. И огр. И парочка вонючих гнилых слизней. Тухлых. Сдохших две недели назад.

Я его дразню.

Я дразню магистра, и мне это нравится!

— Ты изменилась, — задумчиво протянул он, приподнял мой подбородок кончиком пальца, заставляя смотреть ему в глаза. — Лея.

«Поцелует. — Внутри что-то оборвалось. — Сейчас точно поцелует».

Но он не целовал, внимательно глядя мне в глаза, и не двигался. Хотя я видела в его взгляде, что он хочет этого поцелуя. Мучительно, невыносимо хочет. И желание магистра я ощущала всей кожей, нутром, всей своей женской сутью.

Но он лишь прерывисто глотнул воздух и отстранился.

— Надо убираться отсюда, — севшим голосом проговорил Райден. — Кажется, здесь действительно… нечем дышать.

— А по мне так в кладовой даже зябко, — протянула я. Магистр кинул на меня быстрый взгляд и резко отвернулся. Убрал свечи, сунул мне в руки горшочек с шоколадом и подхватил свою мантию, накинув на плечи.

— Не ешь сразу все, — не глядя на меня, бросил Райден. — А то живот заболит от сладкого.

— Вы отдаете мне ваш шоколад? — не поверила я. — Весь?

— Поставь на окно, там прохладнее. — Магистр убрал все следы нашего присутствия и пошел к двери. Остановился у створки, поджидая меня, но не глядя в лицо. Я подошла и остановилась рядом.

— Спасибо.

— За что? — Маг все-таки поднял голову и посмотрел на меня. В глубине зеленых глаз мелькнуло что-то затаенное, невысказанное.

— За шоколад, — тихо сказала я, переступая порог.

ГЛАВА 12

Чер Лерой

Чер Лерой осторожно толкнул тяжелую дверь, придержал, чтобы не скрипнула. Но петли были смазаны, и она отворилась без звука. Магистр вздохнул с облегчением и огляделся. Судя по виду из маленького окна, что было в его комнате, он находился на первом этаже. А в свои прошлые приходы во дворец магистр уяснил, что королева обитает на самом верху, там, откуда льется багровый свет и черная сила, которой маг боялся и старался не прикасаться. Она была чужда ему, магистру Светлой Искры, противоестественна и в то же время притягательна. Словно ядовитая пыльца, черная сила оседала на коже Лероя, проникая внутрь, и шептала изнутри: «Попробуй, возьми, испытай, на что я способна… Забудь Искру, я сильнее и лучше… Я — свобода…»

Маг тряхнул головой, натягивая привычный капюшон. Удивительно, но сегодня он смог вскрыть замок благодаря давнему спору с Алларисом. С чего начался разговор, Лерой уже не помнил, но в итоге они оказались у какого-то склада, где Райден в два счета открыл огромный замок. С той же легкостью он провернул это со всеми замками, предложенными Лероем, отчего Чер лишь цокал досадливо языком. Спор он проиграл, но не обиделся, напротив, попросил друга научить…

Друга.

Лерой потер грудь, где должно располагаться сердце и где теперь постоянно что-то ныло и болело.

Друга у него больше нет. Он помнил глаза Аллариса, когда его с четырех сторон атаковали безобразные, оскаленные морды ар-нори. Тогда Райден лишь повернул голову, чтобы посмотреть в глаза Чер Лерою, и отвернулся. Больше он не взглянул на друга ни разу. Ни с обидой, ни с упреком, ни с гневом. Никак. Он просто вычеркнул Лероя из списка тех людей, на которых смотрел или к которым что-то испытывал. А Лерой хотел что-то сказать, хотя и не знал что.

Извиниться?

Магистр горько усмехнулся. Да уж, вот была бы потеха, если бы он сказал: «Прости, мой друг Алларис, но я вынужден тебя убить. Обещаю помнить и скорбеть!»

Просто ужасно!

Лерой вновь потер грудь и сосредоточился. Думать об Алларисе было тоже больно.

Откуда-то доносились звуки музыки и голоса, но далеко, приглушенно, почти не слышно. И все же маг ощущал, что в замке праздник. Много людей, разговоров, танцы и веселье. Он чувствовал оживление сквозь толстые стены и дубовые двери: Оххарон праздновал. И Лерой скрипел зубами, осознавая, что за повод у Темных. Гибель Искры и ожидающее Пятиземелье порабощение — вот что в эту ночь отмечал Темный Двор. И багровый свет лился с башни кровавой рекой — пульсирующий, яростный, словно испепеляющий огонь. От него все помещения озарялись алым заревом, будто отсветом губительного пожара.

Магистр плотнее запахнул свой серый плащ, спрятал лицо в провал широкого капюшона, пытаясь отгородиться от багрового света, но все равно ощущая его.

Стражник стоял за поворотом, и Лерой замер, раскрыл ладони. Выпускать ар-нори он опасался, их стоит приберечь в качестве главного блюда и для более важной персоны. А пока — закуска. Он слепил из воздуха тонкую трубочку, напитал ее остатками Светлой Искры и прошептал заклинание. Потом поднес к губам и извлек первую ноту. Она вышла тихой, почти беззвучной — серебряной и воздушной, как его инструмент. Звуки Света и тихого полуночного сна, когда душа парит над миром, проникая во все его уголки, во все реальности, обозревая миры и грани эпох и времен. Неслышимая музыка сновидения, сотканная из серебра полной луны и ветра, уносящего мелодию вдаль. Вот что это было…

И когда Лерой шагнул за угол, стражники спали. Кто-то успел сесть, вернее, свалиться на пол, кто-то так и провалился в омут снов, стоя у стены. Магистр перестал играть мелодию сна и осторожно перешагнул через стража, загораживающего проход. Подобрал одно из жутких, выгнутых и зазубренных лезвий и сжал его в руке. Оружие оказалось тяжелым, даже просто держать его было непросто, а если еще и размахивать? К тому же форма была непривычной и выглядела неудобной. Но обычного меча не было, значит, стоит сказать спасибо и за это.

Вместо благодарности Лерой пнул одного стража, похрапывающего на полу, одернул свой плащ и торопливо бросился к лестнице. Ему нужно спешить, потому что второго шанса ему никто не даст. Необходимо все сделать сегодня, этой кровавой ночью. Подняться на самый верх, найти нужные ему покои, проникнуть внутрь.

Дождаться.

Отомстить…

Он так увлекся своими мечтами, что не заметил темную тень, почти слившуюся со стеной. И лишь когда фигура отделилась от гобелена и шагнула, преграждая магистру путь, Лерой остановился, с хрипом втянув воздух и вскидывая руку с зазубренным клинком. И выдохнул. Перед ним стоял Арамир. Стоял, чуть склонив голову и рассматривая мага. Виски и волосы парня покрывал иней, делая его седым, и та же стужа выбелила его глаза, заморозив взгляд. Он выглядел неживым. И самое плохое — сильным. Очень сильным: мощное молодое тело было готово отразить неумелый удар магистра и нанести ответный, ведь в руках Арамира тоже были лезвия. Только держал он их куда как ловчее и увереннее. Все-таки парень не один год провел в Сумеречной Зоне и сражаться умел.

Магистр сделал осторожный шаг назад.

— Арамир? Ты слышишь меня? Это я, магистр Чер Лерой. Ты меня помнишь?

Парень не отвечал, и маг сбросил капюшон, почти в отчаянии глядя в покрытые изморозью глаза. Что ему теперь делать? Сражаться с Арамиром? Он не мог. Просто не мог! Его душа не выдержит, если придется поднять клинок и на этого мальчика, ученика его Академии, ставшего игрушкой в руках королевы. Но что делать, если он стоит у него на пути? Что?!

— Арамир, прошу тебя, отойди, — ласково, словно с диким зверьком, проговорил магистр, пытаясь обойти застывшую фигуру. — Не мешай мне. Просто отойди… Ведь в тебе еще остался Свет? Ты ведь помнишь меня? Не забыл? Ты дашь мне… пройти?

Ширины коридора не хватало, чтобы обойти парня по широкой дуге, и маг замер, приблизившись к стене. Здесь он был наиболее уязвим. Арамир молча разворачивался вслед за движениями мага, и снежные глаза поблескивали в красном свете, льющемся в окна.

Лерой поежился.

— Арамир, дай мне пройти! — приказал он.

— Нет. — Голос парня прозвучал глухо и бесцветно. — Вы не пойдете туда, магистр.

Чер Лерой в отчаянии сжал скользкую от пота рукоять лезвия. Вот, значит, как… Не осталось Света за стужей и Тьмой, ничего не осталось…

— Вы не пойдете туда один, — уточнил Арамир, и глаза его блеснули. — Потому что вы не умеете сражаться. А вот я умею. И пойду с вами.

— Со мной? — Лерой так удивился, что едва мог говорить. — Ты пойдешь со мной?!

— Да. — Губы парня искривились в недоброй улыбке. — Не медлите, магистр. Надо успеть.

— Что успеть? — как-то удивленно переспросил маг, слегка растерявшись. Он не мог понять, что скрывается за ледяными глазами и застывшим лицом. Вдруг это очередная ловушка?

— Уничтожить Оххарон, что же еще? — Арамир бросил быстрый взгляд на мага. — И у нас мало времени.

— Что ты задумал?

Губы парня вновь изогнулись в улыбке, хотя глаза остались ледяными.

— Я знаю, что сделали с вашей семьей, магистр, — спокойно сказал он. — Я многое знаю. Никто не обращает внимания на комнатную собачку, правда? Или на безмолвную и послушную игрушку. — Его лицо на миг исказилось и вновь стало застывшим. — И теперь я знаю, как вы сможете отомстить, а заодно уничтожить Оххарон. Навсегда.

— Как? — чуть слышно прошептал Лерой. Никто из ковена Искры не ведал, как уничтожить источник Темной силы, они даже не знали, что это был за источник. Они лишь предполагали это. И вот теперь этот мальчик говорит, что знает ответ!

— Сила Оххарона в его королеве?

— Нет. Сила в сердце. Лиария лишь направляет ее.

— В сердце? — изумился Чер Лерой. — Чьем сердце?

— Сердце того, кого вы поклялись убить. Сердце паладина Мрака, который умертвил ваших дочерей! Это его сила и ненависть питают этот черный мир, магистр! И именно его вы должны уничтожить. Надеюсь, вам хватит на это силы и умений!

— А как же королева?

— Лиарию оставьте мне. — Арамир облизнулся, как облизывается волк, предвкушая добычу. — Но я смогу разобраться с ней лишь после того, как вы уничтожите источник силы. Она слишком сильна: сердце питает ее, делая бессмертной. — Парень оглянулся, уверенно сжимая оружие. — Идите за мной, магистр. Я знаю, что делать.

Он развернулся и бесшумной тенью скользнул к стене, к проходу, который сам маг даже не заметил, так искусно он был скрыт тканями.

— Арамир, — тихо позвал он. — Почему я должен тебе верить? В твоих глазах лишь стужа…

Парень замер и медленно повернул голову.

— Потому что мне есть ради кого сражаться за мой мир, — спокойно сказал он. Перевел взгляд на потолок, словно было там что-то занимательнее черно-синего узора из ромбов и треугольников. — У меня там семья. Родители. И сестренка. Смешная такая… мелкая совсем, Полиной зовут. И я хочу, чтобы у нее было счастливое будущее. Свободное. — Глаза Арамира стали еще холоднее. — И никому не позволю ее обидеть. За это стоит сражаться, магистр?

— Еще как, — тихо ответил Чер Лерой.

Арамир кивнул и скользнул в темный проход.

* * *

Шариссар

Ночью он решил остаться на границе.

После встречи с Валанттой Шариссар не стал возвращаться в зал. Просто понял, что не может идти туда, что его злит Темный Двор, раздражает сияние люстр и камней, бесят улыбки на лживых лицах. Раньше его это не трогало, а сейчас он не мог заставить себя туда вернуться. И просто покинул дворец, наплевав на этикет и оставив своим подручным распоряжение доставить ящеров в Острог. А потом накинул плащ и пошел к арке.

Дворцовый парк сиял и переливался всеми оттенками красного, в беседках за цветущим озель-исом шепталась парочка, и голоса порой прерывались игривым смехом и томными вздохами. Шариссар ускорил шаг и лишь бросил проводнику:

— На границу. К Ледяному Пологу.

— Не соизволит ли господин дать более точную точку выхода? — слегка растерялся проводник.

— Любую! — процедил Шариссар. — Любой гарнизон. Подальше отсюда…

Старик понятливо кивнул и принялся колдовать над аркой перехода, куда со вздохом облегчения шагнул паладин.

До самого утра он объезжал укрепления, осматривал расположение войск и проверял готовность стражей. И был доволен тем, что видел. Его армия могла отразить любое нападение. Или атаковать. Его армия была почти совершенна — словно смертоносный заточенный клинок, готовый вонзиться в плоть врага.

— Скоро… — паладин откинул голову, рассматривая бегущие по розовеющему небу сизые облака, — скоро все закончится.

Пятиземелье слабеет с каждым рассветом, и скоро Совет сможет открыть коридор для целой армии. Открыть так, что не придется обрывать кровные нити стражей, и они будут полны сил и готовы завоевывать.

Паладин перевел взгляд на ряды солдат, на привычную картину, которую наблюдал всю свою жизнь. Здесь, вдали от роскошного убранства дворца, вернулось его спокойствие, и Шариссар уже почти улыбнулся, когда внутри взорвалось беспокойство. Словно огненный шар прокатился по нутру, опаляя внутренности до пепла. Страх. Не его — Леи. И сразу — его. Неконтролируемый, дикий, почти безумный страх за ту, что где-то в другой реальности испугалась.

Эмоции девушки были столь сильны, что смогли пробиться сквозь толщу времени и пространства, и Шариссар почувствовал их. Ощутил и прыгнул, на лету меняя форму, не слыша того, что ему говорили, забыв то, что говорил сам. Ему было наплевать на окружающих, солдат и стражей, он забыл о своем долге и цели, гонимый лишь потребностью защитить ее, уберечь, закрыть… Лес, еще окутанный туманом, слился в одно размытое пятно, лапы почти не чувствовали земли, а из горла рвался рык.

Он остановился возле проводника, взрывая когтями глубокие борозды в сырой почве, с корнями выдирая жесткую траву.

— Арку! — рявкнул паладин, еще не успев до конца сменить форму. — Немедленно! В Хандраш!

Старик, уже кинувший камни, обернулся растерянно.

— Простите? Я не уверен, что знаю эту точку выхода… Позвольте…

Проводник вытряхнул из ритуального мешка шар и напряженно всмотрелся в карту Оххарона.

— Прошу повторить название, мой господин… Как вы сказали? Хандраш? Хм… Никогда не слышал…

Шариссар сжал ладони в кулаки, тяжело втянул воздух.

— Не надо, — глухо бросил он. — Не ищите…

И, развернувшись, пошел вдоль кромки леса к лагерю. Пешком. В человеческом облике. Сжимая кулаки так, что хрустели кости.

Чувства Элеи утихли, но эхо ее страха все еще звучало внутри, раздирая душу беспокойством.

Душу?!

Шариссар рассмеялся. Откуда у него душа? Нет ее, много лет как нет. Да и была ли? Глупости все это…

Он сел на поваленное дерево и уставился в одну точку. Перед глазами темнел обломок скалы и застывшая на камне ящерица. Треххвостая, синяя, с яркой желтой полосой на чешуйчатой шкурке. В Хандраш такие не водились.

И он больше не в Хандраш. И не может поставить туда арку, не может перейти сквозь грань миров, не может коснуться Леи. Она не просто далеко — она в другом мире, и ему, паладину Мрака, в этот мир пути нет без позволения королевы. Это Лея может проходить грань, не он. И в Хандраш он попал благодаря ей, вернулся обратно — благодаря зову Лиарии. А сам по себе Шариссар не мог покинуть пределы своего мира, это было не в его силах.

Но он совершенно забыл об этом, когда, словно одержимый, мчался к арке. Он обо всем забыл — о долге, о стражах, о цели. О самом Оххароне. Да что там, плевать ему было на этот мир, он бросил все и всех, гонимый лишь одним желанием — защитить. Ту, которую сам погубил.

Ящерица качнула всеми тремя хвостами и юркнула в щель, словно осуждая паладина.

— Да пошла ты, — пробормотал он и мотнул головой. — Мрак. До чего я докатился. Разговариваю с ящерицами. Высший паладин Оххарона. Мда.

Он поднялся, одернул плащ и пошел в сторону лагеря.

* * *

Незабудка

Страницы: «« « ... 56789101112 » ... »»