Космическая Одиссея (сборник) Кларк Артур Чарльз
Глава 46
Шаттл
– Насколько я припоминаю, – заметил доктор Андерсон, – первая ракета Годдарда пролетела около пятидесяти метров. Интересно, удастся ли мистеру Чангу превысить этот рекорд.
– Будем надеяться – иначе нам несдобровать.
Почти все ученые собрались в кают-компании «Гэлакси», и каждый с беспокойством смотрел в сторону кормы. Хотя вход в гараж и был вне их поля зрения, скоро они увидят «Билла Т», когда – или если – он вылетит наружу.
Никакого отсчета не было; Чанг не спешил, тщательно проверяя все приборы. Он взлетит, когда убедится, что готов к этому. Из шаттла убрали все, что можно, стараясь максимально облегчить его; топлива оставили лишь на сто секунд полета. Если операция будет успешной, этого количества хватит с лихвой; если взлет закончится неудачей, лишнее топливо будет не только бесполезным, но даже и опасным.
– Поехали, – небрежно произнес Чанг. Это походило на трюк фокусника; все произошло так быстро, что напоминало оптический обман. Никто не заметил, как «Билл Т» вылетел из гаража, потому что он был окутан облаком пара. Когда облако рассеялось, шаттл уже садился в двухстах метрах от корабля.
По кают-компании пронесся дружный вздох облегчения.
– Победа! – воскликнул бывший исполняющий обязанности капитан Ли.
– Он побил рекорд Годдарда – и без всяких усилий!
«Билл Т», стоящий на своих четырех приземистых ногах на фоне унылого ландшафта Европы, походил на увеличенную и еще менее элегантную модель спускаемого аппарата «Аполло». Но когда капитан Лаплас смотрел из рубки, ему в голову пришла другая аналогия. Он подумал, что его корабль напоминает выброшенную на берег самку кита, в муках родившую китенка. Капитан надеялся, что китенок выживет...
Еще через сорок восемь часов «Уильям Тсунг» был полностью снаряжен и проверен в испытательном десятикилометровом полете над островом. Теперь он был готов к вылету. Для экспедиции времени было вполне достаточно; по самым оптимистическим расчетам, «Юниверс» прилетит не раньше чем через три дня, а полет к горе Зевс, даже принимая во внимание то, что понадобится время, чтобы установить приборы доктора Ван-дер-Берга, займет всего шесть часов. Сразу после посадки капитан Лаплас пригласил второго помощника Чанга к себе в каюту. Чанг заметил, что капитан чувствует себя неловко.
– Отлично, Уолтер – хотя, разумеется, другого мы и не ожидали.
– Спасибо, сэр. Неприятности? Капитан улыбнулся. В дружной команде не бывает секретов. – Главное управление, как обычно. Мне не хочется разочаровывать вас, но они требуют, чтобы к горе Зевс отправились только доктор Ван-дер-Берг и второй помощник Флойд.
– Понятно, – отозвался Чанг с оттенком горечи. – И что вы ответили?
– Пока – ничего; именно поэтому я вас и пригласил. Я готов заявить, что вы – единственный пилот, способный выполнить это задание.
– Они сразу поймут, что это чепуха; Флойд справится с шаттлом не хуже меня. И никакой опасности – если не принимать во внимание отказ какого-нибудь механизма; впрочем, это может случиться с каждым пилотом.
– И все-таки я готов рискнуть, если вы настаиваете. В конце концов, кто может мне помешать? А когда мы вернемся на Землю, на всех нас будут смотреть, как на героев!
Чанг молчал. Он производил в уме какие-то сложные расчеты и, судя по всему, остался доволен полученным результатом.
– Замена двухсот килограммов полезной нагрузки топливом открывает перед нами новые интересные возможности; мне и раньше хотелось сказать об этом, но «Билл Т» с полной командой и дополнительными приборами на борту не справился бы с такой задачей.
– Уже догадываюсь. Великая Стена.
– Конечно, облетев вокруг раза два, можно как следует осмотреть ее и узнать, наконец, что она представляет собой в действительности.
– Мне кажется, у нас и так отличное представление о Стене; стоит ли искушать судьбу?
– Может, и нет. Но есть еще одна причина; для некоторых из нас она кажется еще важнее...
– Продолжайте.
– "Цянь". Он находится всего в десяти километрах от Стены. Нам хотелось бы сбросить там венок.
Так вот что обсуждали его офицеры с такой торжественностью; в который раз капитан пожалел, что не владеет мандаринским наречием китайского языка.
– Понимаю, – тихо произнес он. – Мне нужно подумать и спросить мнение Ван-дер-Берга и Флойда.
– А разрешение начальства?
– Обойдемся без них. Я сам приму решение.
Глава 47
Осколки
– Не теряйте времени, – передали с Ганимеда. – Предстоящее сближение будет для вас весьма тяжелым. Сотрясения будут вызваны не только прохождением Ио, но и нашим. И вот еще что – не хотим пугать, но если ваш радиолокатор не сошел с ума, ваша гора осела еще на сто метров с момента предыдущего наблюдения.
При такой скорости, подумал Ван-дер-Берг, Европа снова станет плоской уже через десять лет. Насколько быстрее протекают на ней тектонические процессы по сравнению с Землей; немудрено, что она вызывает такой интерес у геологов. Теперь, сидя пристегнутым в кресле позади Флойда, окруженный своими приборами, Ван-дер-Берг испытывал странное чувство – взволнованное ожидание смешивалось с грустью. Так или иначе, но через несколько часов самое крупное интеллектуальное приключение всей его жизни завершится. Ничего сравнимого с ним больше уже не случится. Ван-дер-Берг не испытывал ни малейшего страха; его уверенность в пилоте и машине была абсолютной. Неожиданно он подумал не без печальной иронии, что ему следует за все это благодарить покойную Розу Мак-Магон; без нее такой возможности никогда бы не представилось, и он мог бы сойти в могилу, испытывая прежнюю неуверенность.
Тяжело нагруженный «Билл Т» с трудом поднялся даже при здешней силе притяжения; он не был рассчитан на такую работу, но обратный путь пройдет куда легче – весь груз приборов останется у горы Зевс. Казалось, потребовалась целая вечность, чтобы взлететь над «Гэлакси»; за это время они осмотрели корпус корабля, оценив полученные им повреждения и признаки начавшейся коррозии, вызванной проходившими время от времени кислотными дождями. Флойд сконцентрировал все внимание на управлении аппаратом, а Ван-дер-Берг передал на корабль краткий отчет о состоянии его корпуса с точки зрения единственного наблюдателя. Он решил, что это не помешает, несмотря на то, что пригодность «Гэлакси» к космическим полетам скоро – если не произойдет новых неприятностей – никого не будет интересовать.
И вот под ними развернулась панорама всего острова; лишь теперь Ван-дер-Берг оценил, насколько блестяще мистер Ли – исполнявший обязанности капитана – сумел выбросить корабль на берег. Сверху было видно всего несколько мест, пригодных для такой операции; правда, огромную роль сыграло везение, и все-таки Ли использовал ветер и плавучий якорь с максимальным эффектом.
Туман закрыл все вокруг; «Билл Т» взлетел по полубаллистической траектории, чтобы уменьшить лобовое сопротивление, и в ближайшие двадцать минут ничего, кроме облаков, не будет видно. Жаль, подумал Ван-дер-Берг, наверняка там, внизу, плавают интересные существа, которых еще никому из людей не доводилось видеть...
– Отсечка двигателя, – произнес Флойд в микрофон. – Все работает нормально.
– Отлично, «Билл Т». На вашей высоте других летательных аппаратов не наблюдается. Вы все еще первые в очереди на посадку.
– Что это за шутник? – спросил Ван-дер-Берг. – Ронни Лим. Не думай, что я шучу, – эта фраза «первые в очереди на посадку» впервые была произнесена во время полетов «Аполло». Ван-дер-Берг понимал, в чем дело. Временами юмор – не заходящий слишком далеко – был единственным средством, способным снять напряжение, неизбежно возникающее у людей, вовлеченных в сложное и, возможно, рискованное предприятие.
– До начала торможения еще пятнадцать минут, – заметил Флойд. – Посмотрим, кто еще в эфире кроме нас.
Он включил автоматическое сканирование, и маленькая кабина наполнилась пронзительными свистками и гудками, разделенными короткими промежутками тишины, по мере того как тюнер отбрасывал их один за другим, быстро поднимаясь по спектру радиочастот.
– Местные радиомаяки и передача собранных данных, – пояснил Флойд.
– Я надеялся – а, вот и она!
Из динамика донесся едва слышный музыкальный тон, быстро поднимающийся и падающий, похожий на безумное сопрано. Флойд взглянул на указатель частоты.
– Доплеровское смещение почти исчезло – его скорость быстро падает.
– Что это – передача текста?
– Думаю, медленное видеосканирование. Через большую тарелку на Ганимеде – когда он занимает нужное положение – все время идут передачи на Землю. Средства массовой информации отчаянно требуют новостей. Несколько минут они прислушивались к гипнотическому, но бессмысленному для них звуку; затем Флойд отключил его. Хотя передача с «Юниверс» осталась непонятной для их слуха, не вооруженного декодерами, она значила только одно. Спасение мчится к ним, и скоро трудности будут позади.
Отчасти чтобы заполнить образовавшуюся паузу, отчасти потому, что ему это было действительно интересно, Ван-дер-Берг спросил как бы между прочим:
– Ты разговаривал уже со своим дедом? «Разговаривал» было, разумеется, не тем словом, принимая во внимание космические расстояния, но пока еще никому не удалось придумать приемлемой замены. На короткое время становились распространенными голосограммы, аудиопочта и звуковые открытки, но все они канули в небытие. Даже сейчас большая часть человечества по-прежнему не верила, что в колоссальных просторах Солнечной системы невозможно вести разговоры в реальном времени, и нередко приходилось выслушивать сердитые замечания; «Почему это вы, ученые, не придумаете что-нибудь?»
– Да, – ответил Флойд. – Он здоров, и я заранее радуюсь предстоящей встрече.
В голосе Флойда было заметно какое-то напряжение. Интересно, подумал Ван-дер-Берг, когда они виделись последний раз; он понимал, однако, что такой вопрос будет нетактичным. И он потратил оставшееся время на обсуждение проблем разгрузки и установки приборов, чтобы после посадки избежать путаницы и сэкономить время. Прозвучал сигнал начала торможения – на долю секунды позже того, как Флойд нажал кнопку и привел в действие автоматическую программу. Я в надежных руках, подумал Ван-дер-Берг. Можно успокоиться и направить внимание на предстоящую работу. Где эта фотокамера? Неужели снова улетела куда-то...
Облака рассеивались. Хотя радиолокатор уже показал на экране, что ждет их внизу, с точностью, не уступающей обычному зрению, картина горы, возвышающейся всего в нескольких километрах, потрясла их.
– Смотри! – внезапно крикнул Флойд. – Вот там, слева, около двойного пика, – ну-ка, попробуй догадаться?
– Ты прав, конечно. Не думаю, что нам удалось причинить какой-нибудь ущерб – он просто размазался по склону. Интересно, куда попал второй...
– Высота тысяча футов. Куда садиться? Площадка «Альфа» выглядит, отсюда не слишком многообещающе.
– Да, пожалуй – попробуй «Гамму». В любом случае поближе к горе.
– Пятьсот футов. Заходим на «Гамму». Я зависну на двадцать секунд.
Если тебе не понравится, сядем на «Бете». Четыреста... Триста... Двести... («Мягкой посадки, „Билл Т“, – передали с „Гэлакси“».) Спасибо, Ронни... Сто пятьдесят... Сто... Пятьдесят... Ты только посмотри! Всего несколько маленьких валунов и – как странно – похоже, все усыпано битым стеклом. Кто-то здорово погулял здесь.. Пятьдесят... Пятьдесят... Все в порядке?
– Идеально. Давай на посадку. , – Сорок... Тридцать... Двадцать... Десять... Точно, не передумаешь?.. Десять... Взбивает пыль, как сказал однажды Нил – или Базз?.. Касание! Просто, не правда ли? Не знаю, за что мне платят жалованье.
Глава 48
Люси
– Привет, Центральная Ганимеда. Мы совершили идеальную посадку – то есть Крис совершил идеальную посадку на ровной площадке, сложенной из каких-то метаморфических горных пород – по-видимому, из того же псевдогранита, который мы назвали «гавенитом». Основание горы всего в двух километрах, но мне уже ясно, что идти к ней нет необходимости... Мы одеваем сейчас наши космические полукостюмы и через пять минут приступим к разгрузке. Разумеется, оставим мониторы включенными; будем вызывать вас каждые четверть часа. Конец.
– Почему ты считаешь, что не надо идти поближе к горе? – спросил Флойд.
Ван-дер-Берг ухмыльнулся. Казалось, за последние несколько минут он сбросил груз прошедших лет и превратился в беззаботного мальчишку.
– Circumspice, – произнес он со счастливой улыбкой. – Латинское выражение, означающее «Посмотри вокруг». Сначала давай вынесем большую видеокамеру и – это да!
«Билл Т» внезапно качнулся и в течение нескольких секунд раскачивался на амортизаторах посадочного устройства. Стоило такой качке немного продлиться, и лучшего рецепта для мгновенной морской болезни не придумаешь.
– Ганимед был прав относительно этих возмущений, – заметил Флойд, когда они пришли в себя. – Думаешь, это не слишком опасно?
– Нет, наверно; до момента наибольшего сближения еще тридцать часов, а под нами сплошной скальный пласт. Но лучше не терять времени – к счастью, здесь мы быстро управимся. Как у меня маска? В порядке? Что-то не так.
– Дай-ка подтяну ремень. Теперь лучше. Вдохни поглубже. Ну вот, теперь хорошо. Я выхожу.
Ван-дер-Бергу самому хотелось сделать этот первый шаг, но Флойд был командиром их маленького корабля, и в его обязанности входило проверить, все ли в порядке с «Биллом Т» и готов ли он к немедленному взлету. Флойд обошел вокруг, осмотрел посадочные опоры, затем поднял вверх большой палец. Ван-дер-Берг кивнул и начал спускаться по трапу. Хотя ему уже приходилось одевать этот легкий дыхательный аппарат во время прогулок по острову, но сейчас он чувствовал себя в нем как-то неловко; спустившись, он начал поправлять складки. Затем выпрямился – и увидел, что делает Флойд.
– Не трогай! – крикнул он. – Это опасно! Флойд отпрыгнул на добрый метр от осколка стекловидной породы, который осматривал. На первый взгляд осколок показался ему неудачной пробой, вылитой из стеклоплавильной печи.
– Он не радиоактивный, а? – обеспокоенным тоном спросил Крис.
– Нет. И все-таки ничего не трогай, пока я не подойду.
К изумлению Флойда, на руках Ван-дер-Берга он увидел плотные рабочие перчатки. Опытному астронавту потребовалось немало времени, чтобы привыкнуть к тому, что здесь, на Европе, безопасно ходить без перчаток и вообще обнажать кожу, подвергая ее влиянию местной атмосферы. Нигде в пределах Солнечной системы – даже на Марсе – такое было недопустимо.
С предельной осторожностью Ван-дер-Берг наклонился и поднял длинный осколок стекловидной породы. Даже в рассеянном свете Европы от него исходило какое-то странное сияние, и Флойд заметил, что край осколка переходит в длинное тонкое лезвие.
– Самый острый нож во всей Вселенной, – произнес Ван-дер-Берг счастливым голосом.
– И мы летели сюда лишь за тем, чтобы найти нож?
Ван-дер-Берг попытался засмеяться, но почувствовал, что в прилегающей к липу маске это слишком трудно.
– Неужели ты все еще не догадываешься?
– Мне начинает казаться, что все остальные давно догадались.
Ван-дер-Берг взял своего спутника за плечо и повернул лицом к гигантской массе нависающей горы Зевс. С этого расстояния гора заполняла половину неба – не просто самая большая, а единственная гора во всем мире.
– Даю тебе минуту, чтобы повосхищаться пейзажем. Мне нужно передать важную радиограмму.
Он нажал несколько кнопок на панели своего связного устройства, подождал, когда зажгутся буквы «Готов», и произнес:
– Центральная Ганимеда – один – ноль – девять. Это Ван. Как прием?
Прошло неуловимо короткое время, и послышался явно электронный голос:
– Хэлло, Ван. Это Центральная Ганимеда – один – ноль – девять.
Готов к приему.
Ван-дер-Берг на мгновенье замолчал, наслаждаясь величием момента, который на всю жизнь останется в памяти.
– Передать на Землю. Срочно: Дяде – Семь – Три – Семь. Следует текст: ЛЮСИ НА МЕСТЕ. ЛЮСИ НА МЕСТЕ. Конец радиограммы. Повторите текст. Может быть, следовало прервать его, не допустить передачи, что бы она ни значила, подумал Флойд, слушая, как голос с Ганимеда повторяет текст радиограммы. Но уже поздно. Через час она достигнет Земли.
– Извини меня, Крис, – улыбнулся Ван-дер-Берг. – Мне хотелось быть первым – помимо всего остального.
– Если ты сейчас же не посвятишь меня в происходящее, я зарежу тебя вот этим стеклянным ножом.
– Стеклянным – хо-хо! С объяснением лучше подождать – оно исключительно интересное, но очень запутанное. Лучше уж я дам тебе факты. Так вот, слушай.
Гора Зевс – это единый кристалл алмаза, масса его – около миллиона миллионов тонн. Или, если тебя это больше устраивает, два на десять в семнадцатой степени каратов. Правда, не могу гарантировать, что вся она чистейшей воды и высшего качества.
Часть VII
Великая стена
Глава 49
Храм
Разгружая научные приборы и прочее снаряжение на крохотное гранитное плато, где они совершили посадку, Флойд то и дело посматривал на громаду горы, что возвышалась над их головами. Ему было трудно оторвать от нее взгляд. Алмазный кристалл – размерами больше Эвереста! Ведь одни лишь осколки, разбросанные вокруг шаттла, стоят не миллионы, а миллиарды...
С другой стороны, их ценность может равняться ценности – ну, битого стекла. Стоимость алмазов всегда контролировалась владельцами алмазных копей и корпорациями, продававшими драгоценные камни, но если на рынок будет внезапно выброшена гора – в буквальном смысле – алмазов, их стоимость неминуемо скатится до нуля. Теперь Флойд начал понимать, почему так много заинтересованных сторон обратило свое внимание на Европу; политические и экономические последствия были огромны. Найдя подтверждение своей теории, Ван-дер-Берг снова превратился в ученого, все силы которого были направлены на завершение эксперимента, и не обращающего внимание на происходящее вокруг. С помощью Флойда – оказалось не так уж просто вытащить некоторые приборы, особенно крупные, из небольшой кабины «Билла Т» – они прежде всего пробурили отверстие глубиной в метр с помощью портативного электрического сверла и получили керн, с максимальными предосторожностями перенесенный в кабину. Флойд с удовольствием занялся бы сначала другими делами, но согласился, что в первую очередь нужно решить более трудные задачи. Лишь когда был установлен комплекс сейсмографов, а на низком, устойчивом треножнике размещена телевизионная камера с широкоугольным объективом, Ван-дер-Берг снизошел до того, чтобы собрать часть несметных богатств, разбросанных вокруг. – По крайней мере, – заметил он, тщательно выбирая наименее опасные осколки, – это будут отличные сувениры.
– Если только друзья Рози не убьют нас, чтобы перехватить их.
Ван-дер-Берг внимательно посмотрел на своего спутника; интересно, подумал он, что уже известно Крису – и о чем он, подобно остальным, догадывается.
– Вряд ли они пойдут на это теперь, когда тайна стала общеизвестна.
Пройдет около часа, и компьютеры на всех биржах Земли раскалятся от перегрузки.
– Ах ты мерзавец! – воскликнул Флойд. В его голосе звучало скорее восхищение, чем гнев. – Так вот почему ты послал радиограмму!
– Нет закона, запрещающего ученому немного подзаработать, но этими грязными делами пусть занимаются мои приятели на Земле. Честное слово, меня куда больше интересует то, чем мы занимаемся сейчас. Дай-ка мне вон тот гаечный ключ...
Прежде чем им удалось закончить оборудование станции Зевс, сотрясения почвы трижды едва не сбивали их с ног. Сначала под ногами ощущалась легкая вибрация, затем все вокруг начинало содрогаться, наконец раздавался ужасный протяжный стон, исходящий, казалось, отовсюду. Он доносился даже по воздуху, и это было самым странным. Флойд никак не мог привыкнуть к тому, что окружающая их атмосфера делала возможными даже разговоры на небольшом расстоянии без помощи радио. Ван-дер-Бергу приходилось то и дело заверять Флойда, что пока сотрясения совершенно безвредны и не представляют опасности, но тот не слишком полагался на мнение экспертов. Да, геологу уже однажды удалось доказать – с поразительной убедительностью – точность своих выводов; теперь, поглядывая на «Билла Т», раскачивающегося на своих амортизаторах подобно кораблю в штормовом море, Флойд надеялся, что везение Ван-дер-Берга продлится еще несколько минут.
– Вот и все, – произнес, наконец, ученый, и Флойд вздохнул с облегчением. – Данные поступают на Ганимед по всем каналам. Аккумуляторы, питаемые энергией от солнечных батарей, продержатся много лет.
– Я буду удивлен, если твои приборы выдержат хотя бы неделю, – заметил Флойд. – Готов поклясться, что с момента нашего приземления гора слегка осела. Лучше давай уберемся отсюда, пока она не рухнула нам на голову.
– Меня куда больше тревожит, что струя газов при взлете разрушит все, ради чего мы так старались, – сказал Ван-дер-Берг. – Не бойся – мы на приличном расстоянии, да и для взлета нам потребуется всего лишь половина тяги – ведь мы солидно разгрузились. Ну, разумеется, если мы не возьмем на борт еще несколько миллионов или миллиардов. Или триллионов. – Не будем жадничать. К тому же, не знаю, сколько все это будет стоить после нашего возвращения на Землю. Разумеется, музеи расхватают почти все. После этого – кто знает?
Пальцы Флойда коснулись нескольких кнопок на контрольной панели, и он установил связь с «Гэлакси».
– Первый этап экспедиции завершен. Мы готовы к взлету. Следуем дальше в соответствии с намеченным планом.
Их ничуть не удивило, когда послышался голос капитана Лапласа:
– Вы настаиваете на продолжении экспедиции? Не забывайте, лишь вам принадлежит окончательное решение. Я гарантирую поддержку, каким бы оно ни было.
– Так точно, сэр, у нас все в полном порядке. Мы разделяем чувства команды. А научные результаты могут быть поистине невероятными – мы оба по-настоящему рады этому.
– Одну минуту – мы ждем вашего доклада относительно горы Зевс!
Флойд посмотрел на Ван-дер-Берга. Ученый пожал плечами и наклонился к микрофону.
– Если мы сейчас расскажем вам об этом, капитан, вы или примите нас за сумасшедших, или решите, что мы шутим. Подождите еще пару часов, пока мы не вернемся и не предъявим доказательства.
– Гм, полагаю, моему приказу вы все равно не подчинитесь, верно? В общем, желаю успеха. Да, чуть не забыл: сэр Лоуренс просил передать, что он согласен – полет к «Цянь» – это великолепная мысль.
– Я не сомневался в его одобрении, – заметил Флойд, поворачиваясь к своему спутнику. – К тому же, раз «Гэлакси» все равно придется списать, уже неважно, что случится с «Биллом Т», правда? Ван-дер-Берг понял Флойда, но не разделял его точку зрения целиком. Ученый сделал величайшее открытие; его научная репутация поднялась на небывалую высоту, и теперь ему хотелось уцелеть, чтобы воспользоваться завоеванной им славой.
– Да, между прочим, – спросил Флойд. – Что это за Люси – конкретное лицо?
– Насколько мне известно, нет. Копаясь в памяти компьютеров, мы разыскали это имя и решили, что из него выйдет отличный пароль – все решат, что оно как-то связано с Люцифером, а это всего лишь полуправда и потому лишь собьет с толку.
Раньше мне никогда не приходилось слышать о них, но сто лет назад существовала группа известных музыкантов с очень странным названием «Биттлз» – пишется «Б-И-Т-Т-Л-З» – не спрашивай меня, откуда оно возникло, я все равно не знаю. Так вот, они сочинили песню с не менее странным названием: «ЛЮСИ В НЕБЕСАХ С АЛМАЗАМИ». Поразительно, правда? Будто догадывались...
По данным радиолокационного обследования Европы со станции на Ганимеде остатки «Цяня» находились в трехстах километрах к западу от горы Зевс, в направлении так называемой Сумеречной зоны и холодных регионов, расположенных за ней. Там действительно царил вечный холод, но не темнота: эта часть Европы половину времени освещалась ярким сиянием далекого Солнца. Тем не менее даже к концу длинного европейского солнечного дня температура здесь оставалась намного ниже нуля. Поскольку вода в жидком состоянии может существовать лишь на полушарии, обращенном к Люциферу, промежуточные области были местом, где постоянно свирепствовали штормы, где дождь и град, дождь со снегом и снег боролись друг с другом.
С момента посадки «Цянь» и последовавшей за этим трагедии корабль переместился почти на тысячу километров. Должно быть, его отнесло дрейфом – как и «Гэлакси» – по возникшему Галилейскому морю, пока не прибило наконец к унылому негостеприимному берегу. Флойд поймал отраженный сигнал на бортовом радиолокаторе, как только «Билл Т» вышел на горизонтальную часть траектории своего второго прыжка через Европу. Для такого крупного объекта, как космический корабль, сигнал оказался поразительно слабым; едва они пробили облачность и пошли на снижение, стало ясно почему. Остатки космического корабля «Цянь» – первого пилотируемого корабля, совершившего посадку на спутнике Юпитера, – находились в центре небольшого круглого озера, совершенно очевидно, искусственного происхождения, соединенного каналом с морем меньше чем в трех километрах. От корабля остался всего лишь каркас, и то не весь; обшивка и все остальное было снято.
Но кем? – подумал Ван-дер-Берг. Вокруг не было никаких признаков жизни. Казалось, здесь никто не бывал уже много лет. Тем не менее у него не было ни малейших сомнений, что кто-то очистил корабль с намеренной, почти хирургической тщательностью.
– Думаю, ничто не угрожает посадке, – заметил Флойд, подождав, пока последует рассеянный кивок Ван-дер-Берга. Геолог уже наклонился к иллюминатору и снимал все увиденное на видеопленку. «Билл Т» мягко сел на краю озера, и астронавты посмотрели на памятник человеческому стремлению в космос, расположенный за полосой холодной, темной воды.
Остатки корабля находились вне пределов досягаемости, но это не имело значения.
Натянув космические полукостюмы, они вышли из шаттла, поднесли венок к краю воды, торжественно подняли его перед объективом видеокамеры, затем бросили в воду, отдавая дань памяти первопроходцам от команды «Гэлакси». Несмотря на то, что единственными материалами, годными для изготовления венка, были фольга, бумага и пластик, он получился на удивление красивым, казалось, что цветы и листья естественные. К нему было приколото множество записок и надписей на древнем языке, написанном отнюдь не латинским шрифтом, а старыми-старыми, давно вышедшими из употребления иероглифами.
На обратном пути к «Биллу Т» Флойд задумчиво произнес:
– Ты заметил, что там не осталось металла. Всего лишь стекло, пластик, синтетические материалы.
– А каркас и фермы?
– Композитные материалы – углерод и бор, главным образом. Местные жители, судя по всему, испытывают крайнюю нужду в металле – и сразу узнают его. Интересно...
И даже очень, подумал Ван-дер-Берг. На планете, где нет огня и, следовательно, невозможно изготовить металлы и сплавы, они будут цениться как – как алмазы!!!
После того как Флойд связался с «Гэлакси» и выслушал благодарные слова второго помощника Чанга и остальных членов экипажа, он снова взлетел, выровнял «Билла Т» на высоте тысячи метров и направил шаттл на запад.
– Последний круг, – заметил он. – Подниматься выше не имеет смысла – всего десять минут полета. Но я не собираюсь садиться; если Великая Стена именно то, что мы предполагаем, лучше не совершать посадку. Пролетим мимо – и домой. Приготовь свои камеры; это может оказаться важнее горы.
И, подумал он про себя, скоро я узнаю, какие чувства испытывал дедушка Хейвуд пятьдесят лет назад, где-то совсем рядом. Да, нам будет о чем поговорить при встрече – меньше чем через неделю, если ничего не случится.
Глава 50
Открытый город
Какое ужасное место, подумал Флойд. Порывы холодного ветра, несущего дождь со снегом, свинцовые облака, и, время от времени, в просветах, внизу мелькала суша, местами покрытая льдом, – боже, да Хэвен настоящий тропический рай по сравнению с этим! И все-таки он знал, что Ночная сторона всего в нескольких сотнях километров отсюда, за крутым изгибом Европы, и климат там еще хуже.
К его изумлению, еще до того, как они прилетели на место, погода неожиданно и резко улучшилась. Облака рассеялись – и прямо перед «Биллом Т» возникла колоссальная черная стена высотой почти в километр. Она была настолько огромной, что создавала вокруг свой микроклимат: ветры огибали ее, оставляя спокойное, безветренное пространство. Не было сомнений в том, что это Монолит; и у его основания расположились сотни полукруглых строений, сияющих призрачно белым светом в лучах находившегося невысоко над горизонтом солнца, когда-то бывшего Юпитером. Они походили, подумал Флойд, на старые ульи, сделанные из снега. У него в памяти начали смутно пробуждаться воспоминания о каких-то строениях на Земле, но Ван-дер-Берг опередил его.
– Иглу, – произнес он. – Те же самые проблемы – те же самые решения. Никакого иного строительного материала под рукой – не считая камня, а камень куда труднее обрабатывать. К тому же, на стороне местных жителей малая сила тяжести – смотри, некоторые их этих иглу очень большие. Интересно, кто в них живет...
Они все еще были слишком далеко и не видели, есть ли кто-нибудь на улицах этого маленького городка на краю мира. Подлетев ближе, они заметили, что здесь нет улиц.
– Похоже на Венецию изо льда, – заметил Флойд. – Одни иглу и каналы.
– Земноводные жители, – согласился Ван-дер-Берг. – Этого следовало ожидать. Интересно, куда они подевались?
– Наверно, мы напугали их. Шум от «Билла Т» слышен снаружи куда больше, чем внутри.
Прошло несколько минут. Ван-дер-Берг был занят съемками и связью с «Гэлакси» и лишь потом ответил:
– Думаю, нам нужно попытаться вступить в контакт с ними. Ты прав – это куда значительнее, чем гора Зевс.
– И куда опаснее.
– Не вижу ни малейших следов развитой технологии. Впрочем, погоди – вон там, видишь, что-то похожее на радиолокационную антенну! Ты не мог бы подлететь поближе?
– Чтобы по нам открыли пальбу? Нет уж, спасибо. К тому же, мы сжигаем массу топлива, пока висим здесь. Осталось всего на десять минут – если хотим вернуться обратно, – Давай хотя бы сядем и посмотрим вокруг. Вон, рядом, хорошая площадка. Куда же все подевались?
– Испугались – вроде меня. Девять минут. Хорошо, пролетим над городом. Снимай все подряд – да-да, «Гэлакси», у нас все в порядке, просто мы немного заняты сейчас, через несколько минут свяжемся с вами.
– Слушай, Крис, я только что понял – это не антенна радиолокатора, а что-то куда интереснее. Смотри, тарелка направлена прямо к Люциферу – это солнечная печь! Какие молодцы! Лучше места не придумаешь – солнце никогда не меняет своего положения на небе, а зажечь огонь на Европе невозможно.
– Восемь минут. Жаль, что все спрятались от нас.
– Или залезли в воду канала. Давай хотя бы посмотрим на это большое здание посреди площади. По-моему, это ратуша. Ван-дер-Берг показал на строение, намного превышающее другие по размерам, причем с совершенно иной архитектурой; оно состояло из ряда вертикальных цилиндров, похожих на трубы органа – только гораздо больше. К тому же здание не было совершенно белым, его покрывал какой-то сложный пятнистый узор.
– Европейское искусство! – воскликнул Ван-дер-Берг. – Смотри, похоже на мозаичное панно! Ближе! Еще ближе! Это нужно обязательно заснять!
Флойд начал послушно спускаться – ниже – ниже – еще ниже. Казалось, он совсем забыл свои прежние опасения относительно нехватки топлива; внезапно потрясенный Ван-дер-Берг понял, что Флойд идет на посадку. Ученый перевел взгляд с быстро приближающейся поверхности на пилота. Хотя Флойд, несомненно, сохранял контроль над механизмами шаттла, казалось, он погрузился в гипнотический транс: не отрываясь, он пристально смотрел прямо перед собой.
– Что с тобой, Крис? – воскликнул Ван-дер-Берг. – Что ты делаешь?
– Совершаю посадку, разумеется. А разве ты не видишь его?
– Кого?
– Человека, вон там, у самого большого цилиндра. И ты только посмотри: у него нет дыхательного аппарата!
– Крис, не сходи с ума! Там нет никого!
– Он смотрит на нас. Машет рукой – мне кажется, я узнаю... Боже мой!
– Крис! Немедленно прекрати спуск! Там никого нет!
Флойд не обращал на него никакого внимания. Абсолютно спокойно, профессиональными, точными движениями он за мгновение до прикосновения к поверхности выключил двигатель и мягко посадил «Билла Т». С максимальной тщательностью Флойд проверил показания приборов на панели и поставил все ручки на "0". Лишь закончив всю последовательность операций, он снова посмотрел наружу с озадаченным, но счастливым выражением на лице.
– Здравствуй, дедушка, – произнес он тихим голосом, хотя никого, кроме Ван-дер-Берга, вокруг не было.
Глава 51
Фантом
Даже в самых страшных кошмарах доктору Ван-дер-Бергу не приходило в голову, что он может оказаться на враждебном мире в крошечной космической капсуле рядом со спутником, сошедшим с ума. Правда, Крис Флойд не проявлял признаков буйно помешанного; возможно, удастся уговорить его вернуться обратно к «Гэлакси»... Он по-прежнему смотрел вперед пустым взором, и губы его время от времени шевелились в молчаливом разговоре. Враждебный мир вокруг оставался совершенно пустым – можно было подумать, что он покинут столетиями раньше. Шло время, и Ван-дер-Берг начал замечать признаки того, что совсем недавно здесь кто-то жил. Хотя струя двигателя «Билла Т» сдула тонкий слой снега вокруг, на всей остальной части площади он продолжал лежать. Это было похоже на страницу, вырванную из книги, покрытую знаками и иероглифами, и некоторые из них были ему понятны. Вон туда протащили какой-то тяжелый предмет – или по снегу протащился кто-то сам. Из закрытого теперь входа в один из иглу вели совершенно четкие следы колес. Вдали лежал какой-то предмет, похожий на сосуд; наверно, жители Европы бывают такими же безалаберными, как и земляне...
Присутствие жизни было совершенно очевидным и явным. Ван-дер-Бергу казалось, что за его движениями наблюдают тысячи глаз – и он не знал, чьи это глаза – друзей или врагов. Не исключено, что жителям было совершенно все равно; они просто ждали, пока пришельцы уберутся восвояси, и тогда они снова примутся за свои таинственные занятия, прерванные появлением землян.
Наконец Крис снова произнес в пустоту:
– До свиданья, дедушка.
Он сказал это с грустью в голосе и, повернувшись к Ван-дер-Бергу, продолжил уже как обычно:
– Он говорит, что нам пора улетать. Наверно, ты принял меня за сумасшедшего.
Лучше всего, подумал Ван-дер-Берг, не показывать, что я согласен. А через несколько мгновений ему пришлось беспокоиться о другом. Флойд озадаченно смотрел на цифры, выданные бортовым компьютером.
Наконец он произнес извиняющимся тоном:
– Прости меня, Ван, но мы использовали для приземления гораздо больше топлива, чем я ожидал. Нам придется изменить маршрут. Это, подумал Ван-дер-Берг уныло, судя по всему, означает, что у них не хватит топлива, чтобы вернуться на «Гэлакси». Он с трудом удержался, чтобы не воскликнуть: «Черт бы побрал твоего дедушку!». Но вместо этого спросил:
– Что будем делать?
Флойд смотрел на карту и вводил в компьютер новые данные.
– Здесь оставаться мы не можем. – (А почему нет? – подумал Ван-дер-Берг. Раз уж нам все равно придется умереть, то, по крайней мере, с пользой проведем время и узнаем как можно больше.) – Поэтому нужно отыскать такое место, с которого шаттл, посланный «Юниверс», легко сможет подобрать нас.
Ван-дер-Берг почувствовал, как гора свалилась с плеч, и молча с облегчением вздохнул. Каким нужно быть дураком, чтобы забыть об этом; он чувствовал себя подобно приговоренному к смерти и помилованному на пути к виселице. «Юниверс» достигнет Европы меньше чем через четверо суток; кабину «Билла Т» вряд ли можно назвать роскошной, однако она была все-таки куда лучше, чем все остальные варианты.
– Где-нибудь подальше от этой унылой погоды найдем хорошую, надежную площадку, поближе к «Гэлакси» – хотя я и не уверен, как это может помочь нам. У нас хватит топлива на пятьсот километров – просто лететь через море слишком рискованно.
На мгновение Ван-дер-Берг с сожалением подумал о горе Зевс; сколько исследований можно было бы провести там. Но сейсмические возмущения – становившиеся все мощнее по мере того, как Ио все ближе подходила к створу с Люцифером, – делали это невозможным. Интересно, продолжают ли функционировать установленные им инструменты. Нужно проверить – как только решим главную проблему.
– Лучше всего направиться к экватору – для шаттла это наиболее удобно. На радиолокационной карте видны ровные площадки внутри материка – на шестидесяти градусах западной долготы.
– Да, это плато Массада. (Кроме того, подумал Ван-дер-Берг, там тоже неплохо было бы оглядеться вокруг. Нужно использовать любую представляющуюся возможность...) – Тогда все в порядке. До свиданья, Венеция. До свиданья, дедушка.
Когда приглушенный рев тормозных ракет стих, Флойд последний раз проверил показания приборов и поставил необходимые предохранители. Затем он расстегнул ремни безопасности и потянулся – насколько позволяла кабина «Билла Т».
– Не так уж и плохо – для Европы, – произнес он неунывающим голосом. – За оставшиеся четверо суток нам предстоят выяснить, действительно ли неприкосновенный запас шаттла так невкусен, как утверждают многие. Итак – кто из нас начнет говорить первым?
Глава 52
Откровенный разговор
Жаль, что мне не пришлось учиться психологии, подумал Ван-дер-Берг; тогда мне удалось бы определить основные параметры его галлюцинаций. Несмотря на то что при здешнем тяготении любое из кресел было достаточно удобным, Флойд до предела откинул назад спинку своего кресла, расположился поудобнее и обхватил ладонями затылок. И тут Ван-дер-Берг вспомнил, что такова классическая поза пациента в дни старого, еще не полностью дискредитированного анализа по Фрейду. Он был рад, что его спутник заговорил первым; отчасти из-за любопытства, но главным образом потому, что Ван-дер-Берг надеялся, что чем быстрее Флойд расскажет о случившемся, тем легче будет ему выздороветь – или, по крайней мере, обрести спокойствие. Но Ван-дер-Берг не испытывал особого оптимизма: для столь ярких галлюцинаций должны быть весьма глубокие, серьезные основания.
Ван-дер-Берга крайне смутило то обстоятельство, что Флойд был полностью с ним согласен и уже поставил диагноз.
– Уровень устойчивости моей нервной системы и психологической совместимости оценивается категорией «А-1», – сказал он. – Это настолько высокая категория, что психиатры разрешают мне даже читать заключения медицинской комиссии обо мне – а в эту категорию попадает всего десять процентов. Так что я озадачен не меньше тебя, но я действительно видел дедушку, и он говорил со мной. Я не верю в призраков – а кто верит? – однако это означает, что он умер. Жаль, что я был так плохо знаком с ним, а мне так хотелось снова встретиться... По крайней мере, теперь мне есть о чем вспомнить.
Помолчав, Ван-дер-Берг попросил Криса:
– Расскажи мне точно, что он говорил.
– Я никогда не отличался абсолютной памятью, – ответил Крис с грустной улыбкой, – и происшедшее настолько потрясло меня, что вряд ли мне удастся точно припомнить его слова. – Он замолчал, и на его лице появилось недоуменное выражение.
– Но вот что кажется мне очень странным: я пытаюсь вспомнить, о чем мы с ним говорили, и у меня возникает впечатление, что мы не пользовались словами.
Еще хуже, подумал Ван-дер-Берг; не только жизнь после смерти, но и телепатия. Но он все же попросил:
– Тогда передай мне основное содержание своего – э-э – разговора.
Ты ведь помнишь, я был рядом и не слышал ни единого произнесенного тобой слова.
– Ну хорошо. Он сказал нечто вроде: «Мне хотелось бы снова увидеть тебя, и я счастлив нашей встрече. Все закончится успешно, „Юниверс“ скоро прилетит и спасет вас».
Читать бесплатно другие книги:
