Беседа среди звезд Конева Елена
Елена Ивановна жаловалась, что улавливает мало значительного и перестала различать тембры голосов. Владыка пояснил:
– Нельзя идти темпом первых дней. Иначе через месяц можно ручаться за пожар. Надо нервам дать подремать.
Но какие бы настроения ни возникали, видения продолжали записываться. И часто смысл их разъяснялся в ближайших вечерних беседах.
В одну из ночей Елена Ивановна проснулась будто от испуга и увидела натянутые как бы на станке или пяльцах фиолетовые нити. Между нитями появлялись кружки того же цвета, которые рядами соединялись в ткань. Это была живая ткань, обладающая свойством непроницаемости и предназначенная для изолирования предметов. Добавляемыми кружками оказались жизненные клеточки, вытянутые из растений. Они выстраивались таким образом, что образующиеся в ткани волокна продолжали жить.
Позже Елена Ивановна увидела во сне, как работник в области Братства нес на спине мешок, в котором находились злаки, собранные для опытов. Мешок был сделан из голубовато-зеленой, с лиловым отсветом, студенистой ткани, предохраняющей от потери жизнеспособности. Владыка пояснил, что такая ткань может охранить не только злаки, но и физическое тело человека. Именно таким образом в течение тридцати лет сохранялась плотная оболочка Сестры Изар, пропавшей при полетах в тонком теле.
Часто в видениях Елены Ивановны мелькали ее сыновья, переживавшие в то время нелегкий период адаптации к новым условиям.
– Ты только подумай, – сказал ей Владыка, – сколько отдаешь в ночное время. Одно только воздействие на Удраю берет много сил.
– Меня ли видел Юрий стоящей ночью у его постели?
– И такое бывало не раз. Но ты помнишь только часть своих ночных разговоров.
В эти дни Елена Ивановна увидела себя в белом одеянии с золотым обручем на голове около лежащего на постели Юрия. Она успокоила напуганного сына и трижды прикоснулась губами к его телу в области солнечного сплетения. Как пояснил Владыка, она применила древнюю мистерию Иштар для укрепления сознания неофита.
В ночь на 23 июня 1924 года Елена Ивановна испытала два необычных переживания.
Сначала она увидела себя стоящей у стола и читающей строки в раскрытой книге. Все ее существо вдруг начало вытягиваться из тела и отступать назад. Но это ощущение, бывшее мучительным, быстро прекратилось, так как вызвало у нее испуг.
Через некоторое время вытягивание повторилось. На секунду Елена Ивановна как бы потеряла сознание и очутилась в незнакомой комнате. Она захотела оставить след своего пребывания в ней и, не имея ничего под рукой, взяла шпильку из волос и нацарапала на черных папках, лежащих на столе: «Рерих – великий человек!»
Это были первые попытки выделения ментального тела. Спустя год Владыка сообщил, что она побывала в кабинете Чичерина.
Наблюдалось у Елены Ивановны и интересное раздвоение сознания. Однажды она, как обычно, вслушивалась в идущие слова. Но оказалось, что одновременно она рассматривает темное небо и две звезды на нем, лиловую и более красную.
Одним июльским утром чья-то рука взяла левую руку Елены Ивановны и пожала ее. Это ощущение было очень материальным.
– Христос? – спросила она.
– Да, да, да! – последовало в ответ.
16 июля 1924 года Елена Ивановна увидела, как обычные волны света и отдельные световые пятна перешли в серебряный свет, заканчивающийся радугой. Затем серебряное поле разделилось, и посреди получился удлиненный треугольник, состоящий из многоцветных искр. Она тут же услышала:
– Праздник, Урусвати, сегодня твой!
Владыка пояснил, что простое ощущение световых волн – это начальное представление о свете Братства. На следующей стадии волны света разбиваются на отдельные цветовые тона. Потом постигается радуга и серебряный луч. Но если серебряный луч начинает разлагаться на составные цвета, то этот день в Братстве называется праздником.
– Но другие видят яснее и больше, нежели я, – сказала Урусвати, не допускающая, что наблюдаемое ею явление так значительно.
– Но качество иное, – последовал ответ. – Прошу временно поверить в разумность Владык. Все придет вовремя.
В ночь на 18 июля 1924 года Урусвати увидела фигуру Матери Мира с ликом, накрытым платом до подбородка. Серебряные обручи на поднятой руке фигуры были браслетами Елены Ивановны.
Диалог двенадцатый
– Сита, Свати, Елена объединились в любимом облике Матери Мира. Похитивший Ситу надеялся разрушить космическую любовь, но только усилил ее огни.
– Мне так тяжело читать трагедию Рамы и Ситы!
– Но если бы такая страстная любовь не существовала, то не могла бы сложиться легенда, которая вдохновляла лучшие сердца и умы. Вальмики был моим воплощением. И он мог написать такую повесть только потому, что сам пережил ее. И Сита в новом обличье снова была рядом с ним.
– В какие времена жил Рама?
– Почти шесть тысяч лет тому назад.
– И нас действительно изгнали из дворца?
– Мы ушли добровольно, видя, что нарастает узурпатор.
– Догадываюсь, кто был воплощен в преданного брата Рамы.
– Сердце правильно подсказывает тебе.
– Действительно ли Рама увидел необычную лань, на поиски которой отправился?
– Да. Это редкое и красивое животное завлекло меня в гущу леса и исчезло. А я никак не мог выбраться из чащи. Брат отправился на разведку. Он пошел по моим следам и увидел, что они теряются в чаще. Он начал свистеть – и я вышел на его свист. Услышав, что Сита разослала всех стражников на поиски меня и осталась одна со слугами, я бросился бежать. Но тропа оказалась страшно долгой.
– Сита уже была похищена?
– И единственной свидетельницей, оставшейся в живых, была старая раненая служанка. Она рассказала, что в наш стан ворвался всадник с дружиной. Он привязал боровшуюся с ним Ситу к седлу и ускакал, а его дружинники перерезали всех слуг и стражников, вернувшихся после безуспешных поисков и вступивших в битву.
– Страшно подумать, что испытывал тогда Рама.
– Я не мог промолвить ни слова, но только стонал от страстной боли в груди. Моя Сита была осквернена и похищена моим злейшим Врагом. Я тогда понял коварный план моей мачехи и ее сына – изгнать меня с Ситой из нашего дворца и крепости и известить Врага о нашем новом местонахождении.
– Видимо, Враг проследил нашу жизнь?
– И устроил мне ловушку, подкинув несколько прекрасных ланей.
– А потом была война?
– И в этой упорной борьбе сторонники моего отца и брата оказались предателями. Я ушел из своей страны к тем племенам, представителей которых из-за внешнего сходства относили к обезьянам. И они оказались самыми преданными сотрудниками, с которыми я одолел Врага.
– Но где в это время была Сита?
– Враг поместил тебя в подземную темницу в лесу, в нескольких милях от города и дворца. Он хотел вызвать твою любовь и сеял сомнение, рассказывая, что у меня новые красавицы-жены, родившие мне сыновей. Но ты не верила ему и прокляла его.
– У меня был от него сын?
– И потому ревность терзала меня. Но сын настолько походил на тебя, что я не мог уничтожить его. Ты не хотела иметь его при себе. И его воспитали мои люди. Он стал мне преданным слугой. И я вернул ему достояние его отца.
– Были ли у меня дети от Рамы?
– Два сына, как две капли похожие на меня. Но ты недолго прожила со мной и ушла в тот день, когда мой народ признал тебя моей царицей. Ты подошла к огню, сделала жертвоприношение и ушла от разрыва сердца.
Отъезд отца и сына в Америку
В августе 1924 года Николай Константинович и младший сын начали готовиться к отъезду в Америку, где Святослав должен был остаться. Встал вопрос о гражданстве сыновей.
– Принятие гражданства не противно плану, – сказал Владыка. – Не вижу вреда, если временно один побудет монголом, а другой – американцем.
Приступили к сборам и упаковке картин. Это вызвало у Елены Ивановны большой упадок сил и перебои в опыте.
– Почему стала слышать так мало и с большими промежутками? – спросила она.
– Потому что у нас предприняты особые меры к тишине, – ответил Владыка. – Дело не в тебе. Сочетание светил необыкновенно сложно.
– Но почему нельзя усилить видения?
– Потому что опыт заключается в передаче звука.
– Но все же я кое-что слышу.
– Некоторые пониженные звуки могут долетать. И в дни, когда усталость не слишком велика, можно недолго слушать – не более сорока минут или часа. А потом – спать. Сон сейчас необходим. Если что-то спешно потребуется – разбудим.
Но и во сне случались острые моменты. Когда женщина в красном сари из сновидения начала поносить Учителей, Урусвати в возмущении замахнулась на нее стулом.
– Кто была эта женщина? – спросила она позже.
– Противница Матери Мира, – ответил Владыка. – Но ее хлопоты пусты. Мои воины крепки!
И руки Владыки закрыли голову и лицо Урусвати от грязи, сочившейся сверху, когда ей надо было закончить работу в темных подвалах Астрального Мира.
Фразу: «Выше канон – Господом твоим!» – Елена Ивановна услышала ночью, а под утро увидела сон. Она шла среди тяжкой, душной атмосферы по зыбкой почве, в которой ноги могли увязнуть. Но она передвигалась легко, входя в помещения, наполненные разными людьми, и говорила с ними на духовные темы. И все они соглашались с ней, а если и смеялись, то без враждебности и отрицания.
Вечером Владыка пояснил, что Урусвати была передана сильнейшая формула: «Господом твоим!» – подкрепленная сном. С этой формулой можно пройти по самым неудобным путям и не задохнуться в трудной атмосфере.
– Сколько голосов я сейчас вмещаю? – спросила Урусвати.
– До сорока. Постепенно дойдем до семидесяти семи. И должен тебя предупредить. Если заметишь перерывы или заглушенные голоса, то знай, что мы бережем покой нашего спящего Брата. Чуткость его духа феноменальна.
Речь шла об опыте Брата Кут Хуми по переходу в уплотненное тело, о начале которого было сообщено 30 июня 1924 года.
– Ручаюсь, что опыты Урусвати и моего Друга идут, как траншеи – навстречу.
– Но мне стыдно, что я так мало делаю.
– У тебя четыре таланта: музыка, живопись, врачевание и наставничество. Но самый редкий твой дар – это синтез духовности. Ты всегда знаешь, что надо делать. В древности ты была бы поставлена в положение водительницы государства, так как нет ошибок в твоих ощущениях.
– Но, наверное, многие ламы слышали голоса Шамбалы?
– Если бы ламы услышали наши рабочие голоса, то сбежали бы тут же. Надо иметь отвагу, чтобы понять лабораторию такой, какая она есть.
Приготовления к отъезду подходили к концу. 22 сентября 1924 года Николай Константинович и Святослав уехали.
Владыка сообщал в последующие дни:
– Едут хорошо.
Диалог тринадцатый
– Пророк Зороастр жил до Рамы?
– Прямо перед ним. Дух Рамы узнал Аллаилу в Сите.
– Аллаила сама пришла к Зороастру?
– Да – с горем в сердце, так как в тот день она должна была дать ответ жениху. Она была дочерью знатного царедворца. И тот хотел отдать ее в жены соседнему царю.
– Значит, Аллаила уже раньше знала и любила Зороастра?
– Она видела его в снах, а потом – когда он проходил мимо дворца.
– Но видел ли ее Зороастр раньше?
– Ее облик посещал его в видениях. А день ее прихода ему указали светила.
– Но почему он не оставил ее у себя, когда она пришла?
– Так как не хотел, чтобы ее запятнали. Много угроз последовало после этого прихода, много страданий. Но когда было указано огненное объединение, Зороастр похитил Аллаилу и отнес ее в храм.
– Наверное, отвергнутый жених не прекратил своих преследований?
– Он явил похищение. Но Зороастр знал, где скрыта Аллаила, и пришел с мечом требовать поединка – честь за честь. И когда собрались служители храма и служители дворца, он поднял меч и поразил царя.
– Вероятно, это был все тот же Враг?
– Конечно. Все тот же самый похититель.
– Но впоследствии Зороастра все-таки убили в храме?
– Да, так как было много врагов и завистников. И их ополчение усилилось после прихода Аллаилы.
– Сколько лет прожила Аллаила после этой расправы?
– Один месяц. Я был убит в сорок пять лет, а ты умерла в тридцать два. Твое сердце до конца любило Зороастра, который был верен Космическому Праву.
Новые сны и стадии опыта
Для вечерних бесед нужны были двое. Так как Николай Константинович отсутствовал, пару Елене Ивановне составил Юрий. Ответы на вопросы и пояснения опыта продолжали приходить.
24 октября 1924 года Николай Константинович и Святослав прибыли в Нью-Йорк. Через два дня после этого Елена Ивановна увидела сон. Она сидела на верху лестницы, ведущей в дом, а внизу ходили неприятные люди, которые к ней подняться не могли. С верхней площадки подошел Николай Константинович и пожаловался, что там, куда он послан, почти нет людей и ему трудно одному.
Елена Ивановна начала переживать, что она сидит в спокойствии, тогда как Николай Константинович волнуется и трудится.
– Так надо, – сказал ей Владыка. – Сейчас важно твое спокойствие. Можешь посылать туда стрелы энергии.
Посреди одной из ночей Елена Ивановна дважды просыпалась с неприятным чувством легкого страха. Думы были около младшего сына в Америке.
– Мне было беспокойно, – сказала она Владыке. – Казалось, что Люмоу нападает на Фуяму.
– Было, – коротко ответил Владыка.
А на следующую ночь приснился американский Круг, который сидел в полном составе, окруженный светом. Вокруг него, за пределами светового кольца, находились отвратительные астральные сущности. Они старались атаковать отдельных членов Круга, бросая в них что-то наподобие взрывчатых веществ. Сверху раздался голос Владыки: «Видала? Видала?»
В беседе он пояснил:
– Ты видела, насколько темные ненавидят дом мой.
Высокого человека, почти гиганта, с загримированным лицом Елена Ивановна увидела во сне, в котором сидела за столом с двумя незнакомыми женщинами. Он вошел – и она поняла, что это посланник Белого Братства. Состоялся разговор, в котором пришедший упомянул, что сейчас шестьсот человек, связанных с Братством, работают в Индии. Одна из женщин вдруг возмутилась и начала произносить оскорбительные слова в его адрес. Елена Ивановна встала перед ним, желая защитить, и почувствовала необычайные вибрации, исходившие от него. Эти вибрации вызвали в ней такое сильное сердцебиение, что она не могла долго выдержать их и вынуждена была отойти. Но она хорошо запомнила пристальный взгляд серо-голубых глаз, направленный на нее.
– Видела нашего Брата, – пояснил Владыка. – Работает среди раджпутов.
– Но почему он был так загримирован?
– Истинно, ему приходится маскироваться. Барабанщиком даже был.
В одну из ночей Елена Ивановна ощутила страшное напряжение. Как бы что-то взорвалось в ее голове. Мелькнула мысль: «А как же план, если я убита?» Но тут же перед ней встал облик Учителя. И она произнесла: «Мория!» Очнулась со звучащим в ушах возгласом: «О-ля-ля!» – и успокоилась, что взрыв не нарушил ее способности слышать.
– Что за взрыв был в моем мозгу? – спросила она у Владыки.
– Затронут был нерв мозга.
Владыка свидетельствовал о благополучном протекании опыта. Но накатывающие иногда сомнения в своих силах терзали Елену Ивановну и приводили ее к тоске и слезам.
– Тяжкая Тара! – сказал в один из таких моментов Владыка.
– Но мне так больно, что я могу дать настолько мало.
– Заблуждение!
– Я не могу поверить в свое значение.
– Придется поверить.
В опыте наблюдались новые проявления. Однажды после очень мелких вибраций и сокращений в голове возникло странное ощущение как бы вздоха – будто темя приподнялось и опустилось. Так проявилось ментальное дыхание.
Наблюдались шевеления в голове, боли и вращения в солнечном сплетении, тошнота, сильные замораживания, резкая смена холода и жара, не говоря уже о постоянных вибрациях тела и огненных вспышках, когда к мозгу прикасался луч.
– Почему в Лондоне все явления были безболезненными? – спросила Елена Ивановна.
– Тогда мы были ближе и действовали особым лучом. Теперь же закаляем организм для оккультных переживаний.
Когда Елена Ивановна постаралась остановить непонятное ощущение невесомости тела и истечения из темени, Владыка сказал:
– Правильно прекратила. Пока еще рано.
До нее доносились разные шумы с другого конца провода, похожие на звуки закрывания или открывания дверей, перемещения или падения каких-то предметов.
Она увидела, как рука провела красным карандашом линию по рисунку, и услышала при этом ясно выраженное звучание. Владыка пояснил:
– Карандашом зачеркнул решения Врага.
10 декабря 1924 года Николай Константинович отплыл из Америки.
– Иду говорить с Фуямой на палубе, – сообщил Владыка.
Во второй половине декабря Елена Ивановна думала о Брате Хирониусе, прибывшем в октябре в новом теле в Братство. «Взяли рукописи, написанные мной», – услышала она его голос в ответ на свои размышления о том, что множество его достижений приписано Анни Безант.
– Сегодня допустил Хирониуса до провода с тобой, – сообщил в беседе Владыка.
– Странно будет видеть Блаватскую в теле молодого австрийца.
– Разница небольшая.
– Есть ли перебои в опыте?
– Но ты же слышишь. Если говорю: «Хорошо», – значит, перебоев нет. Дай опыту настояться.
Все свои видения и ощущения Елена Ивановна продолжала фиксировать в тетради опыта. Принятое совместно с Юрием она записывала в тетрадь бесед. Одной из таких записей было повествование о путешествии Аполлония Тианского на север Индии.
Диалог четырнадцатый
– Лаколина, ученица Аполлония Тианского, была из Лакедонии?
– Да. «Лако» означает «сердце» на старом греческом языке. Она была из патрициев тех времен. Чудесная и смелая ученица бросила дом и родных, так как знала, что Учитель есть высшее назначение. Для распространения Учения Аполлония она открыла дом для мыслителей.
– Видимо, это было не очень обычно для тех времен?
– Поэтому Учитель и ученица подверглись преследованиям со стороны родных и старой среды. Но мы творили вместе и вдохновляли вместе.
Читать бесплатно другие книги:
