Сыщик моей мечты Полякова Татьяна

– Да, – быстро кивнула она. – В кармане, застегнутом на молнию, лежал ключ.

– Что вам сказала Юля?

– Ничего. То есть я не спрашивала. Как бы я объяснила? Я роюсь в ее сумочке? Я не могла лишиться ее доверия.

– Что еще? – спросил Владан, с довольно безучастным видом стряхивая с брюк невидимую соринку.

– Еще? – вопрос вроде бы поставил Ирину в тупик.

«Как бы фантазировать не начала», – успела подумать я, прежде чем она ответила:

– У нее был телефон. То есть я хотела сказать, второй мобильный. Мы подарили ей айфон последней модели, вы же знаете, современные дети… – Моргунова вроде бы смутилась, вздохнула и заговорила вновь. – Я вошла в ее комнату, она сидела за столом, вот здесь, и что-то быстро накрыла журналом. Мне стало интересно, и я… я подошла и вроде бы нечаянно сдвинула журнал, когда мы разговаривали. Под журналом был мобильный. Я спросила, что это. Она по обыкновению разозлилась, что я лезу в ее жизнь и все такое, но этот мобильный… он меня напугал. Зачем он дочери? В общем, она сказала, этот телефон оставила подружка. И даже извинилась, что накричала на меня. Помогла приготовить ужин.

– А что за подружка оставила мобильный, Юля так и не сказала?

– Нет. И даже если бы сказала, вряд ли бы я поверила. Никто из ее подруг не стал бы ходить с таким телефоном. Дешевкой, которую только старушки покупают. Да девочку бы засмеяли… Дети иногда такие безжалостные!

– Когда вы обнаружили у нее телефон?

– Недели три назад.

– После этого вы его видели?

– Нет. Но думаю, она просто стала лучше его прятать. Владан Стефанович, вы думаете, моя дочь попала в лапы террористов? – выпалила Ирина, вряд ли эта мысль пришла ей в голову только сейчас.

– Надеюсь, что нет, – отмахнулся Владан. – Но то, что вы далеко не все знали о жизни дочери, сомнений не вызывает. На вашем месте я рассказал бы в полиции и о деньгах, и о мобильнике.

– Она должна была сделать что-то ужасное? Эти деньги они заплатили ей за…

– Если вы о террористах, то они обычно вербуют идейных сторонников.

– У Юли не было странных увлечений, – затараторила Моргунова. – Никакого интереса к исламу. Она не носила платков и длинных юбок. Напротив, выбрила себе виски, коротко подстриглась… Это что-то значит?

– Вот уж не знаю, – не выдержал Владан. – Я правильно понял: вашему мужу неизвестно ни о деньгах, ни о ключе и телефоне?

– Мой муж считает, если он работает, а я нет, все должно держаться на мне. Дом, воспитание дочери – все… Он преступно мало уделял ей внимания, а когда… когда начались проблемы, во всем упрекал меня. Господи, да если он узнает, что у Юли кто-то был… взрослый мужчина… он убьет меня!

– Я дал вам совет, – пожал плечами Владан, поднимаясь с кресла. – Ваше дело – следовать ему или нет. Последний вопрос: у кого-нибудь из ваших друзей есть темно-синяя «Ауди»?

– Нет, – покачала головой Ирина. – Почему вы спрашиваете?

Владан сделал вид, что не услышал вопроса, и она в отчаянье воскликнула:

– Вы найдете мою девочку?

– Постараюсь, – кивнул он.

Квартиру я покидала с тяжелым чувством. Ирину было жалко, хоть и непонятно, чего она боится больше – никогда не увидеть дочь или разозлить мужа. Она знала, что дочь врет, но предпочла не задавать вопросов, желая сохранить иллюзию крепкой семьи, где царят любовь и доверие. Проще не замечать проблему, чем ее решать, прикрываться словами о доверии, а в действительности оставить девочку один на один с ее бедой… Неужто Юля действительно угодила в лапы вербовщиков? Но, отправляясь в дальний путь, деньги она бы не оставила…

– Как думаешь, она действительно уехала? – полезла я к Владану.

– Если и уехала, то недалеко, – ответил он. – Вряд ли мы найдем ее живой.

– Но… – растерялась я. – С чего ты взял?

– Назови это предчувствием, если хочешь. Ладно, будем надеяться, что я ошибаюсь.

Вот в этом я очень сомневалась – ошибался он редко, точнее, припомнить такое я не смогла.

Через полчаса мы расстались, Марич заявил, что на сегодня хватит. Я хотела возразить, но, не придумав, куда мы могли бы еще отправиться, вынуждена была согласиться. Он высадил меня возле нашего офиса, где стояла моя машина, и тут же скрылся во дворе дома. А я, тяжело вздохнув, поехала к себе.

По дороге я продолжала размышлять, то есть пыталась строить версии. Наличие у девочки большой суммы денег очень беспокоило. Вполне возможно, у нее действительно был взрослый любовник, который и снабжал ее деньгами. Покупал ее молчание? И потом, решив, что связь с Юлей становится опасной, попросту от нее избавился? Версия вполне реальна, учитывая, что Костя видел мужчину на «Ауди». Мать утверждала, что у знакомых такой машины нет. Вряд ли кто-то из друзей Моргуновых станет связываться с несовершеннолетней… Тогда где они познакомились? Да где угодно! Учитывая характер Юли, кто-то мог просто подобрать ее на дороге. Как, в общем-то, и произошло с Забелиным.

При мысли о бывшем я тут же почувствовала беспокойство. То, что у него есть алиби, скорее настораживало. Хотя Владан прав, ему ничего не стоило объехать переулок и встретить Юлю на проспекте. Его-то бы уж точно не смутил ее возраст. Неужто на этот раз он зашел так далеко, что убил девочку? И явился к нам с намерением найти убийцу? Он считает себя таким умным или нас идиотами? Нет, версия сомнительная. Рисковать Валерка вряд ли станет. Однако на душе спокойнее не становилось. Гадай теперь, что он задумал. Еще одна версия пугала не меньше. Юля связалась с некими типами, занимающимися чем-то скверным и опасным. Наличие денег и еще одного телефона весьма настораживает. Чтобы познакомиться с подобными людьми, даже не нужно на улицу выходить или иметь общих знакомых, достаточно заглянуть в Интернет. В этом случае она либо покинула страну по чужому паспорту, либо находится здесь, но ее судьба также незавидна. Вырваться самостоятельно она не сможет, даже если захочет. Вербовщики таким, как она, мозги промывать умеют. Я бы на месте родителей немедленно отправилась в полицию, но Ирина даже мужу рассказывать о телефоне и деньгах не стала.

– О чем только люди думают! – проворчала я. – Ну и семейка…

И тут же поймала себя на мысли: я-то папе тоже не рассказала, какой гад его любимый зять. Но у меня на это серьезная причина… Вот-вот, у каждого свои причины помалкивать, и каждый считает их исключительно серьезными. Ключ… Что это за ключ, который Юля носила в сумке? Со взрослым любовником они должны были где-то встречаться. Снять квартиру – самое простое решение. Вот и ключ. Однако из головы не шла та самая калитка в переулке, которая тоже запирается на ключ. Хозяйка дома редко его покидает, если верить ее словам. Встречаться под носом у жены довольно глупо, хотя люди иногда совершают поступки, которые и вообразить невозможно. Беременная жена спит в одной комнате, а ее муженек развлекается с несовершеннолетней в другой? По-моему, это все-таки слишком, да и нет у нас уверенности, что Юля вошла в ту самую калитку, запись обрывается еще до того, как она с ней поравнялась. Очень может быть, что девочка переулком вышла на проспект, где ее ждали. Например, тот же Зебелин. С него станется. Что, если самого главного он нам не рассказал? Предположим, он был в ту ночь с девочкой, а потом узнал о ее исчезновении и перепугался… Вполне возможно, но пока у нас нет причин обвинять его в чем-либо.

Забелин, легок на помине, пасся возле моего дома. Сначала я его не заметила, сделала круг в поисках свободного места во дворе, поставила машину, вот тогда и увидела бывшего возле подъезда.

– Черт! – пробормотала сквозь зубы. Тут же появилось искушение уехать, сделав вид, что не обратила на него внимания. Но с этим я, похоже, опоздала. Валерка, широко улыбаясь, помахал мне рукой, предлагая к нему присоединиться. Я вторично выругалась, но пошла, напомнив себе, что теперь мы на него работаем и здесь он, возможно, по делу. Правда, в этом я здорово сомневалась и оказалась права.

– Привет, – со смешком сказал Забелин, когда я к нему приблизилась.

– Что-то забыл сообщить? – хмуро осведомилась я.

– Успел соскучиться.

– Кстати, мой рабочий день уже закончился.

– Тогда, может, поужинаем?

– Твоя физиономия портит мне аппетит.

– Да? Странно. Все знакомые девушки утверждают, что я душка.

– Они тебя плохо знают. Ты просто языком почесать пришел?

– Не хочешь в ресторан, приглашай в квартиру. Не на улице же нам разговаривать.

– Я могу и на улице, – пожала плечами я, он вновь усмехнулся.

– Боишься? Я буду вести себя как джентльмен. Обещаю. Свое слово я не нарушаю, о чем тебе хорошо известно.

– У тебя что-то срочное? Может, приедешь завтра в офис? Избавишь меня от необходимости пересказывать наш разговор Владану.

– Я намерен поговорить с тобой, а не с твоим Сербом. Кстати, он так и не бросил свою подружку?

– Вот какое тебе до этого дело? – спросила я и улыбнулась пошире.

– Дверь открывай, – буркнул Забелин.

Мы вошли в подъезд и не спеша поднялись в мою квартиру. Я гадала, на сколько по шкале глупости тянет мой поступок, и утешала себя тем, что данное слово Забелин, в самом деле, не нарушал. В чем в чем, а в этом я его обвинить не могу, значит, прекращаем психовать и просто послушаем, что скажет этот гад.

«Гад» прошел в кухню, и пока я искала свои тапки, занялся приготовлением кофе. Отыскал турку и банку, где я хранила молотые зерна, снял пиджак, повесил его на спинку стула и теперь стоял возле плиты, с сосредоточенным видом ожидая, когда закипит вода. Он из тех, кто везде чувствует себя как дома.

Я села и сказала, глядя ему в спину:

– Ну, что скажешь?

– Я думал, это ты поделишься, как прошел день. Что полезного вы успели сделать за мои деньги? – не оборачиваясь, ответил он, и хотя его физиономию я видеть не могла, не сомневалась, что ее в настоящий момент украшает подлейшая из улыбок.

– Узнали кое-что любопытное, – не удержалась от язвительности я, хоть и не была уверена, что поступаю правильно. Может, торопиться не стоило.

– И что же? – Он все-таки повернулся, улыбаясь уголками губ.

– Ты забыл сказать о своем визите в банк.

– А-а-а… – Он весело хохотнул.

– Может, объяснишь, в чем дело?

– Объяснить что? Если вы не способны узнать о такой ерунде, как запись видеокамеры, какого хрена мне платить вам деньги?

– Это что, проверка?

– Нет. Если бы я сомневался в твоем Сербе, то обратился бы к кому-нибудь другому. – Забелин разлил кофе в чашки и поставил их на стол. – Где у тебя песок?

Я достала сахарницу, и мы уселись друг против друга, я – с ощущением, что делаю то, чего делать ни в коем случае не должна. Так бывает, когда неизвестно откуда взявшаяся цыганка, схватив тебя за руку, торопливо обещает любовь до гроба и дом полную чашу, а ты вместо того, чтобы послать ее подальше, ждешь, когда она закончит, и томишься.

Забелин поднял взгляд от чашки и посмотрел мне в глаза серьезно, без привычной насмешки.

«У него действительно неприятности, – подумала я. – Знать бы какие».

– А ты красотка, – вдруг заявил он, – прямо расцвела, ей-богу. Даже обидно.

– Извини, что не чахну в разлуке. Давай по делу.

– О своих делах я тебе уже рассказал, – усмехнулся он. – Теперь твоя очередь. Вы были в банке, это я уже понял. Надеюсь, ты согласишься, алиби у меня дерьмо.

– Скажи честно, у тебя с ней что-то было?

– С кем? – Забелин фыркнул и отодвинулся от стола, словно спешил оказаться от меня подальше. – На хрена мне эта сучка малолетняя?! Послушай, – он поднял руку и заговорил доверительно, – я знаю, ты обо мне не лучшего мнения, и у тебя, как это ни прискорбно, есть для этого основания. Постарайся уяснить: то, что произошло тогда… все дело в тебе, а не в твоем возрасте. Будь ты старше или младше… значения не имеет. Ты действуешь на меня всегда одинаково, все мысли, кроме одной, мгновенно улетучиваются. Я хочу тебя трахнуть. Сейчас точно так же, как тогда.

Пока я в панике думала, чем запустить в его дурную голову, он продолжил:

– Так что простись с идиотской идеей, будто я любитель малолеток. И Сербу своему по ушам не езди, чтоб не сбивать его с пути. В этой истории я на редкость положительный персонаж. Хотя, может, просто козел отпущения.

– Ты думаешь, кто-то мог тебя подставить? – начала соображать я.

Он хмыкнул и пожал плечами – мол, все под Богом ходим.

– И кто это может быть? – не отставала я.

– Да кто угодно. Ты-то должна знать, у таких, как я, враги всегда найдутся.

– У таких, как ты, несомненно.

– Да брось… Думаешь, твой папаша лучше? Та еще акула капитализма.

– Не смей равнять себя с моим отцом! Возможно, у него есть враги, возможно, у них есть повод в чем-то его обвинять. Но мой отец никогда не сделает подлость. А вот ты – запросто. Это твоя настройка по умолчанию.

– Ты ко мне несправедлива, дорогая. Кстати, что ты называешь подлостью? В бизнесе нет такого понятия. Только целесообразность.

– Ты кого-то подозреваешь или это так… разговор ни о чем? – не испытывая ни малейшего желания вступать в дискуссию, спросила я.

– Твоего Владана, к примеру, – засмеялся он. – А что? Отличная возможность отделаться от соперника.

– Ты ему не соперник. Ему никто не соперник.

– Слушай, что ты в нем нашла? – заговорил Забелин с намеком на обиду.

– Зря спросил. Начну его достоинства перечислять, до утра не переслушаешь.

– Тебе просто нравится меня злить, да?

– Думай что хочешь, мне пофиг.

– Нет, мне действительно интересно. Ты меня любила, втюрилась по самые уши, совсем как сейчас в своего Серба. А потом – бац, и все…

– Не бац, и все, – передразнила я. – На самом деле ты очень постарался, чтоб этот «бац» наступил. С какой стати ты вдруг затеял этот разговор?

– Уж извини… Любопытство одолело.

– Я не собираюсь его удовлетворять. У тебя своя жизнь, у меня – своя. Кстати, тебе на нее грех жаловаться. Ты хотел денег – они у тебя есть. Ты свободен, и на свете полно дур, готовых втюриться в тебя по самые уши. Ты ж сам хвалился: баб у тебя – как грязи.

– Желание неразборчиво. Зато потом хочется бежать от нечаянной подружки куда подальше. Знаешь, в чем проблема? Секс может быть с любой, наслаждение – только с любимой.

– Тогда тебе ничего не светит. Трахайся в свое удовольствие и не морочь себе голову, ты не способен никого любить, кроме себя.

– Уверена?

– Валера, – простонала я, – мне хорошо известно, что ты считаешь меня редкой дурой, из тех, что вовсе ничего не соображают. Считай на здоровье. Однако моего ума хватит, чтобы понять: вот сейчас ты пытаешься втюхать мне заведомую лажу. Намекнуть на чувства, которые у тебя якобы есть. Надо полагать, тебе от меня что-то надо, вот ты и стараешься. Совершенно напрасно, кстати. Может, ты просто скажешь, в чем дело? Если это имеет отношение к расследованию…

– Идиотка, мать твою! – пробормотал он. – Диву даюсь, почему я до сих пор не свернул тебе шею. Ладно, меня просто бесит, что моя любимая комнатная собачка нашла другого хозяина. Уверен, он тебя даже не трахает.

– Я не теряю надежды, – я растянула рот до ушей и тут же пожалела об этом. Взгляд бывшего полыхнул таким бешенством, что я невольно поежилась. – Говори по делу или катись отсюда, – поспешно добавила я.

– Хорошо, давай по делу. Вы весь день на банк потратили или есть еще успехи?

– О наших достижениях мы тебя уведомим. Получишь отчет по всем правилам.

– Отчеты ты пишешь?

– Вообще-то Владан всю эту бюрократию не жалует.

– И правильно. Тут я, пожалуй, с ним соглашусь. Сэкономим бумагу и время. Итак?

Собственно, я не видела причин держать расследование в тайне, учитывая, что он наш заказчик. И, честно говоря, его недавние слова пугали, ну, беспокоили – уж точно… Оттого я и спешила перейти к другой теме, где у нас, надеюсь, будет куда больше взаимопонимания.

– Вряд ли это тебя порадует, но у девочки, возможно, был взрослый любовник.

– Намекаешь, что им могу быть я?

– Тебе лучше знать. Сомневаюсь, что ты откроешь мне душу, но на всякий случай: может, не стоит загружать нас лишней работой?

– Взрослый – это как? Парень за двадцать?

– По словам свидетеля, он ей в отцы годится.

– Господи боже, неужто я выгляжу человеком, у которого может быть взрослая дочь?

– Ей нет и шестнадцати.

– Слабое утешение. Что еще?

– Он давал ей деньги. Мать нашла крупную сумму, а еще мобильник и ключ. Неизвестно от какой двери.

– Проституцией промышляла?

– В таком-то возрасте?

– Детки сейчас продвинутые.

– Это точно. Мать опасается, что она в Интернете познакомилась с идейными отморозками.

– С большими друзьями Аллаха? И подалась на выручку единоверцам?

– Не вижу в этом ничего смешного.

– Да я тоже. По мне – пусть наденет паранджу, пусть что угодно делает. Лишь бы нашлась. А уж потом потерялась навеки. Но уже без моих возможных неприятностей. У тебя холодильник пустой, – вдруг заявил он. – Поехали ужинать.

– Я на диете.

– Чего ты боишься? – с заметной обидой спросил он. – Я же дал слово тебя не трогать. Без твоего на то согласия, – добавил с издевкой. – Посидим, ты мне все подробно расскажешь.

– Я уже рассказала. Топай отсюда.

– Между прочим, твой отец не теряет надежды, что ты одумаешься и мы вновь заключим брачный союз, сольемся, так сказать, в объятиях.

– Ничего, в конце концов привыкнет.

– Почему бы не порадовать родителя?

– У тебя что, проблемы с деньгами? – удивилась я.

– Нет у меня проблем, – буркнул он, поднимаясь. – Счастье, что работодатель плевать хотел на твои прелести и до сих пор тебя не трахнул. Не придется изобретать для тебя наказание позаковыристей.

– Да неужто? – фыркнула я.

– Дура. Кто умеет наказывать, умеет любить.

– Ты хотя бы себе голову не морочь, – рассмеялась я, но, боюсь, неубедительно.

– Знаешь, что утешает? – философски изрек он. – Рано или поздно один из нас сдохнет.

Через несколько секунд он покинул квартиру, и я смогла вздохнуть с облегчением. Однако длилось оно недолго.

Первым делом я заперла входную дверь, а потом кружила по комнате, бормоча под нос:

– Черт, черт, черт…

Теперь у меня не оставалось сомнений: согласившись помочь Забелину, я сваляла дурака. Сказать Владану, что мы должны отказаться от дела? А причина? Я боюсь, что у бывшего есть некий план и добром для нас все это не кончится? Можно не сомневаться, после этого Владан точно решит довести расследование до конца. Или заявить, что свои силы я переоценила и видеть Забелина – выше моих возможностей? Чего доброго, Марич подумает, что я неровно дышу к этому мерзавцу. Любовь, которая не забывается, и все такое…

Вдоволь набегавшись, я пришла к выводу: самое разумное – поскорее найти Юлю. А от этого придурка держаться подальше и уж точно в свою квартиру его больше не пускать.

Наградой за глупость (именно так я охарактеризовала беседу с бывшим) стала бессонница – часов до трех я ворочалась в постели, не в силах глаз сомкнуть от беспокойства. Оттого утром на работу едва не проспала, будильник мне обычно не требовался…

Открыв глаза и взглянув на часы, я пробормотала «мамочки» и припустилась в ванную. Через пять минут я уже неслась к своей машине, решив, что обойдусь без завтрака, тем более бывший был прав: в холодильнике у меня пусто. Вечером заеду в магазин. А до той поры, может, удастся где-нибудь перекусить. Владан без нужды истязать себя диетой уж точно не будет.

Входя в офис, я с облегчением вздохнула, оттого что пришла первой, следовательно, не опоздала. Однако длилось облегчение недолго. Я успела выпить кофе с печеньем (чем не завтрак?), а потом и чаю, а Владан все не появлялся. Не выдержав, я позвонила, но ответить он не пожелал.

Прождав еще полтора часа, я, чертыхаясь, отправилась к нему. Долго звонила в дверь, скорее из упрямства, потому что было ясно: в квартире его нет. Хорошенькое дело, у нас расследование, а его где-то носит! Что обидно – без меня.

Своей настойчивостью я добилась только одного: открылась дверь Маринкиной квартиры, и она спросила с ехидством:

– Не надоело тебе? Кстати, чтоб ты знала: он у меня ночует.

– Отлично. С нетерпением жду: вдруг и мне однажды повезет. Может, ты скажешь, где он?

– Ушел, еще часа три назад.

– Куда? – возмутилась я.

– Когда это он перед кем-нибудь отчитывался?

– Но… он по работе ушел? – Я готова была разреветься от досады, хоть и понимала, что это глупо.

– Пытаться предположить, куда Владан отправился, – гиблое дело, – наставительно изрекла Маринка, подозреваю, с намерением меня позлить. – Если догадаешься, значит, ты такая же чокнутая, как и он.

– Свинство какое, – промямлила я, а она спросила:

– Завтракать будешь? – и, не дожидаясь ответа, схватила меня за руку и втащила в свою квартиру.

– Давай завтракать, – пожала плечами я, с прискорбием осознав, что дел у меня никаких, а ждать босса можно сколь угодно долго.

На завтрак у Маринки были яйца, сваренные вкрутую. Зато с икрой.

– Аристократические у тебя замашки, – съязвила я.

– А ты не завидуй. Лучше ешь. Я вчера платье себе приглядела. Сгоняем в магазин?

– Я в платье не нуждаюсь.

– Так я тебе и не предлагаю. Заценишь мое, стоит ли покупать?

Я с подозрением разглядывала ее не меньше минуты.

– Что? – возмутилась она.

– Вот уж не думала, что мое мнение тебе интересно.

– Да не особо, если честно. Одной ехать лень. Ну?

– Ладно, – вздохнула я, напомнив себе, что делать мне, по сути, нечего.

Если Владан за это время объявится, пусть голову ломает, где я… Но очень сомнительно, что он голову ломать начнет, скорее всего, моего отсутствия даже не заметит.

На всякий случай я ему позвонила, но он по обыкновению не ответил. И мы на моей машине отправились в торговый центр. Наши с Маринкой вкусы редко совпадают, точнее, не совпадают вообще. Девушка она яркая и одевается соответственно. Юбки на ней только что по швам не трещат, а грудь, кажется, того и гляди из выреза выскочит. К тому же она тяготеет к броским расцветкам. Но на этот раз повод для критики начисто отсутствовал. Платье было нежно-бирюзового цвета, с широкой юбкой в духе 60-х, скромным вырезом спереди и глубоким треугольным сзади. Дополнял наряд широкий белый ремень. От такого платья и я бы не отказалась.

– Немного не в твоем вкусе, – заметила я.

Маринка хмыкнула в ответ и удалилась в примерочную, а когда появилась оттуда, я только вздохнула, не без зависти. Выглядела она сногсшибательно. Во-первых, моложе – этот наряд превратил ее в беспечную девчонку, во-вторых, бирюзовый шел ей необыкновенно. Глаза на загорелом лице прямо-таки сияли. Темные волосы разметались по плечам.

«Он ее никогда не бросит», – в панике подумала я.

– Ну что? – спросила Маринка, подбоченившись и сверкая улыбкой.

– Офигеть, – ответила я.

– В смысле?

– В смысле: бери, не раздумывая.

– Может, и ты примеришь?

– Нашла дуру. И что это за идея ходить в одинаковых платьях, точно близнецы!

– Ну, за близнецов нас вряд ли примут.

– Еще бы, ты ведь на сто лет старше.

– Зато красивее.

– Это точно, – не стала спорить я.

– Иногда ты меня бесишь… Нет бы соврала.

– Глупо отрицать очевидное.

– Вообще-то да. Пожалуй, я так и пойду.

– Валяй.

Маринка расплатилась, не снимая платья, ее наряд мы дополнили туфлями на невообразимо высоких каблуках, получили пакет с упакованными вещами, в которых она сюда явилась, и пошли обмывать покупку. Почти все мужики, что шли нам навстречу, оборачивались. Маринка делала вид, что ей на это наплевать, но на губах ее блуждала улыбка, точно она готова была в любой момент расхохотаться. Само собой, я чувствовала себя прыщавым подростком рядом с сестрой-красавицей.

Обмывать платье мы решили в кафе неподалеку от торгового центра. Его несомненным достоинством была открытая веранда, где мы и устроились. Официант вился возле нас ужом, без конца уточняя, что бы мы хотели. Я бы хотела, чтобы Маринка встретила какого-нибудь парня и лишилась мозгов от любви к нему. Пусть он будет добрым, красивым, богатым, по уши в нее влюбленным, и проживут они в любви и согласии сто лет, нарожав столько же детей. А Владан пусть достанется мне. По-моему, все честно. Однако внутренний голос нашептывал, что мечта моя далека от осуществления. Оттого я сидела, нахмурившись, и вяло язвила, что чести мне, безусловно, не делало.

– Бада давно не видела? – спросила Маринка.

Бад – это Алексей Дмитриевич Басаргин, друг Владана. И мой вроде бы тоже. Говорю вроде бы, потому что иногда мне кажется, что он в меня влюблен. Даже больше, чем кажется. Учитывая, что он не раз и сам на это прозрачно намекал.

– Заезжал пару дней назад, – неохотно ответила я.

– Я бы на твоем месте… Да не сватаю я тебя, – махнула рукой Маринка, – горбатого могила исправит. Просто всем станет гораздо лучше, если ты найдешь себе парня.

– Ты бы тоже могла попробовать, – съязвила я.

– А по носу схлопотать не хочешь? Пойми, дурища упрямая, дело не во мне, дело в тебе. Даже если завтра меня унесут инопланетяне, Марич найдет мне замену, но это будешь вовсе не ты. Временами он бывает редким гадом, но тебя любит и уж точно не захочет портить тебе жизнь.

– Ваша забота обо мне трогает до слез, но я сама как-нибудь разберусь, что для меня хорошо, а что плохо.

Я схватила бокал с коктейлем, безалкогольным, разумеется, раз уж была за рулем, и тут увидела папу – он вышел из своей машины и двигался в нашу сторону. Время ланча, он, должно быть, решил перекусить, или у него где-то здесь назначена встреча.

– Папа, – позвала я, когда он поравнялся с нами.

Папа оглянулся, с улыбкой помахал рукой и направился к нам.

– Рад тебя видеть, – сказал он, целуя меня, и с интересом посмотрел на Маринку.

– Знакомься, – сказала я. – Это Марина, а это, мой папа, Леонид Сергеевич.

Марина кокетливо улыбнулась и протянула руку, которую папа аккуратно пожал. Он тоже улыбался, и интереса в его глазах прибавилось.

«Да ладно, – мысленно одернула я себя. – Это все мои фантазии».

– Присоединяйтесь к нам, – сказала Маринка задорно, но я все равно решила, что нахально.