Некрасавица и чудовище Бруша Анна

Глава 2

Похоже, отец чересчур серьезно отнесся к пропаже браслета. Он появился на следующий день вместе с Силаном Дрейном, как раз тогда, когда у нас закончилось утреннее восхваление Светлейшей Матери. А добираться до нас – дело довольно хлопотное.

Кто-то очень умный несколько веков назад посчитал, что благородных девиц следует ограждать от всевозможных соблазнов до такой степени, что пансион построили в непроходимых дебрях, на максимально возможном удалении от столицы. Каждый день с крепостной стены мы имели удовольствие любоваться непроходимыми лесами. Фактически пансион представлял собой маленькую неприступную крепость (или тюрьму – тут многое зависит от точки зрения и отношения к происходящему). У нас было все необходимое для жизни: свои фермы, мыловарня, пекарня, ткацкая мастерская… Думаю, мы даже не заметили бы осады Темных, вздумай они постоять под стенами этого славного места.

Отец и Силан могли поспорить, кто был более мрачен. Видимо, путешествие оказалось не из приятных.

– Моя дорогая невеста, – Силан отвесил мне безупречный церемонный поклон. Его зеленые глаза прожигали мое запястье.

Так-так, похоже, отец провел беседу и напомнил ему правила хорошего тона.

Я поклонилась отцу и жениху, стояла, скромно потупив глаза. Мимо нас проходили другие ученицы. За вечер и ночь новость распространилась со скоростью лесного пожара, так что я находилась в самом эпицентре сплетен и пересудов.

Точно знаю, что несколько особенно резвых девиц вознамерились найти браслет и прочесывали территорию. Видимо, надеялись, что Силан Дрейн передумает на мне жениться и предпочтет кого-то из них. Признаюсь, этот слух я пустила лично, и он попал на благодатную почву. Наблюдать было весьма забавно. Некоторые даже пропустили завтрак. Но никто, естественно, не удосужился заглянуть в свинарник.

– Этого не может быть!

Показалось или я все-таки услышала растерянность в голосе жениха?

– Наверное, застежка была неисправна, – тихо сказала я.

Отец и Силан многозначительно промолчали. Между ними чувствовалась какая-то напряженность. Еще немного, и их магия начнет искрить.

– Силан, – голос отца звенел металлом.

Хотела бы я знать, как отец устроил наш брак.

– Позвольте вашу руку, прекрасная леди.

«Прекрасная леди», – удивительно.

Он крепко сжал мое запястье. С совершенных губ Силана слетело короткое заклинание. Магия. Люблю ощущение, когда рядом творится колдовство.

– Странно…

Выражение лица моего жениха стало хищным и жестким. Он хотел еще что-то добавить, но в этот миг прямо во дворе открылся светящийся зев портала, выпуская еще одного мужчину.

– Отец?!

Мой жених несколько растерял уверенность. Сейчас в пансионе наблюдался явный переизбыток боевых магов.

Дрейн-старший отличался еще большей надменностью манер, чем его сын. Но они были невероятно похожи. У меня возникло странное впечатление, что я заглядываю в будущее и прямо сейчас могу увидеть, в кого превратится Силан. Через три-четыре десятка лет он станет еще более жестким, скулы потеряют резкость, а виски тронет серебряная седина…

Мужчины поздоровались, а я, как и полагается, снова безмолвно поклонилась магу.

– Силан, ты знаешь, что твой браслет кто-то носит? – спросил Дрейн-старший.

– Да, отец, я как раз…

Дрейн-старший не стал утруждать себя такой мелочью, как дослушать ответ сына до конца.

– Только почему этот кто-то – не твоя невеста? Я разочарован, сын. Нужно немедленно найти браслет. Следящие чары наложены?

– Разумеется.

Было отчетливо слышно, как Силан скрипнул зубами. На несколько секунд мне даже стало его жаль.

– Тогда я не понимаю, чего ты ждешь?

– Как раз собирался…

– Пожалуйста, не надо собираться. Просто сделай.

Рядом с Дрейном-старшим я испытывала легкий ужас. Его манера говорить и смотреть действовала невероятно подавляюще, хотелось оказаться как можно дальше от этого мага. Интересно, что чувствует его жена, находясь рядом с ним?

Мне повезло, матушка избавила меня от общества мужчин.

– Да поможет вам Свет в ваших поисках, – сказала она.

Маги почтительно поклонились.

– Думаю, Магде следует вернуться к занятиям. Кажется, дитя, ты не закончила вышивку…

Я кивнула и чинно удалилась.

Рукоделием мы обычно занимались в большом зале. Сегодня Дари сидела на почетном месте и пела красивую старинную балладу о любви. Ее голос охватывал пространство, проникал в самое сердце, обладая хрустальной чистотой и силой.

Ари устроилась рядом со мной и кивнула. Я покачала головой. Мы обменялись понимающими взглядами. Во время работы разговоры не поощрялись. За этим зорко следили две наставницы. Они как коршуны восседали на возвышении и наблюдали, но мы выработали систему знаков, чтобы обойти запрет.

У меня работа не шла, я бестолково перебирала нитки, несколько раз больно уколола палец острой иголкой. В итоге просто устроила вышивку на коленях. Минуты тянулись мучительно медленно. И тревога все возрастала.

Украдкой осматриваясь, я поняла, что у других с вышивкой не ладится точно так же. Все были слишком взволнованы прибытием магов. То и дело по залу прокатывались шепотки, но замечаний сегодня никто не получал. Сидевшие ближе к окну тянули шеи, надеясь, что все самое интересное развернется во дворе. Но, судя по разочарованным вздохам, ничего не происходило. Магов не было видно.

С силой сжала пяльцы, удивительно, что они не треснули. Поймет ли Силан, что это я так поступила с его браслетом? Конечно. Он же не дурак. Ужас мешался с гордостью от осознания того, что я смогла снять браслет. Неужели моя магия так сильна? Значит ли это, что я победила боевого мага?

Знала бы, как сильно придется заплатить за собственное тщеславие!

Дари допела песню и начала новую. Снова о любви. Не люблю эту балладу. В ней все плохо заканчивается. Вместо того чтобы бороться, девушка вышла замуж за нелюбимого, пока ее возлюбленный был в темном плену. Она же могла тянуть время! Спрашивается, если любовь была так сильна, зачем она принесла обет в храме Светлейшей?

Я представила, как мы с Силаном стоим перед алтарем. На мне венок из снежника, и я молчу… А потом в тишине звучит мое:

– Нет.

Решительно и четко.

Украдкой смахнула слезинку, так растрогалась. Затем представила, как гости в возмущении вскакивают с мест. Как перекашивается гневом красивое лицо Силана, утрачивая всякую привлекательность…

Про отца и подумать страшно.

Потом, скорее всего, отец изгонит меня, и придется принести обет Светлейшей. Возможно, я тогда смогу стать матушкой в таком вот пансионате…

Я вздохнула. Нет. Такая судьба не для меня. Лучше я отправлюсь на корабле в путешествие и буду зарабатывать на хлеб магическим умением. Посмотрю мир.

Между тем маги все не возвращались. Я уже начала подозревать, что поисковое заклинание не сработало. Немного расслабившись, сделала несколько неровных стежков на вышивке.

В зал ворвался Силан, распространяя вокруг весьма характерный запах свиней. Сапоги перемазаны навозом. На боку тоже красноречивое пятно. На груди – отпечаток раздвоенного копытца. Он что же, свалился? Уголки моих губ поползли вверх, но я подавила ехидную улыбку. Вышивки были позабыты, девочки смотрели в предвкушении представления.

Силан бросил браслет к моим ногам. Маг был бледен. Кажется, от ярости у него помутился рассудок, так зло горели его глаза.

Я не пошевелилась, продолжала сидеть.

– Вы потеряли, моя дорогая, – прошипел он, когда обрел дар речи.

Девочки подались ближе, некоторые поднялись со своих мест. По залу прокатились смешки.

– Силан, спокойнее. А ты, дочь моя, подними свой браслет.

Отец и Дрейн-старший вошли почти бесшумно. Матушка поспешила за ними следом, а потом грузно опустилась в кресло. Стоять она не любила.

– Отвечай, как браслет оказался на свинье? – взревел Силан.

Голос отразился от сводов зала, прокатился волной. Его вопль слышали, наверное, в самой столице.

– На свинье? – пролепетала я. – Не представляю… Но это же невозможно.

Ложь далась на удивление легко.

Силан ожег меня гневным взглядом и осознал свой просчет. Со всех сторон послышались фразы:

– Браслет на свинье! Вот умора!

– А как она его надела?

– Получается, его настоящая невеста…

Из всех углов неслось хихиканье.

Матушка сложила руки на животе и громко сказала:

– Да, Магда, твой браслет обнаружился на ножке Незабудки.

– Ох, Светлейшая!

Замечание, вполне приличное ситуации. Ладони вспотели, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.

– А как же она его…

Светлейшая, останови меня. Что я делаю? Сейчас из глаз Дрейна вылетит молния и прикончит меня на этом самом месте. Останутся только горстка пепла и туфли. Туфли воспитанниц пансиона – неубиваемы.

– Молчать! – прикрикнул на меня отец.

– Как ты его сняла?

На этот раз Силан шипел. «С-с-с-няла». Длинное «с» вышло со свистом.

– Нет, Дрейн, – уже совсем другим, «помягчевшим» голосом сказал отец. – Только посмотри на нее. Она не смогла бы этого сделать. Ни одна женщина не может.

– Да уж, – произнесла матушка со своего места. – Даже боевому магу пришлось повозиться, чтобы снять браслет с ноги Незабудки. Незабудка, само собой, была не в восторге.

– Вы не позволили убить эту темную свинью или хотя бы обездвижить ее магией!

Силану стоило нечеловеческих усилий не сорваться. Но грубить матушке он все же не решился.

– Конечно, – спокойно ответила та. – Незабудка – моя лучшая матка. Я надеюсь, что и в этом году она выиграет медаль на празднике. Непонятно, как магия подействует на нее. Вдруг она похудеет?

Маг скривился, но промолчал.

– Люблю свиней, – продолжила матушка, – они могут нас многому научить. Например, терпению, смирению и сообразительности. Потому не надо пугать свинью и носиться за ней по всему загону как безумный. Достаточно было принести любимые галеты Незабудки, и дело тут же пошло на лад.

Тут уж я не смогла скрыть улыбку. Представила, как Силан Дрейн месил грязь. Это дорогого стоит.

Дрейн-старший подал голос:

– Даже после того, как свинья успокоилась, тебе, Силан, пришлось повозиться, чтобы его стянуть. Так что я склонен согласиться с господином Касом. Девица не смогла бы его снять. И с вами, матушка, я тоже согласен.

Мужчина отвесил вежливый поклон настоятельнице.

– Свиньи действительно многому могут нас научить. Например, тому, что, когда надеваешь браслет невесте, следует ответственно накладывать заклинание, а не вот так… Чтобы браслет соскользнул и потом произошло то, что произошло.

– Какой шанс, что свинья могла наступить в браслет и магия сработала бы? – не сдавался Силан.

– Хватит об этом, сын. Ты себя позоришь.

Дрейн-старший перевел взор на меня и сказал:

– Магда, возьми браслет, и покончим с этим. Из-за возникшего недоразумения все потеряли слишком много времени.

Я поняла: мне представился шанс. Как можно более элегантно я поднялась со своего места, выпрямила спину и обвела взглядом всех присутствующих. Грела надежда, что Силан не позволит себе наброситься на меня в присутствии матушки и отца.

– Я не могу… – начала я. В зале повисла тишина. Маги хмурились. Силан подался вперед. – Как послушная дочь Света, я не могу пренебречь своим долгом. И как учит нас Светлейший Боройг, нельзя попрать священный символ помолвки.

На лице моего отца отразилось замешательство, которое сменилось легким удивлением. Да, отец, у меня прекрасная память, так что я запомнила много благочестивых нравоучений и теперь могу их использовать.

– Союз, скрепленный Светом, неразрывен, – мой голос окреп, я почувствовала себя увереннее, – ведь сама Светлейшая запирает каждый браслет, опоясывая его своими символами. То, что произошло, – это знак свыше. Поэтому я готова со смирением и покорностью отправиться на отбор невест, как предписывает вся ситуация.

На всякий случай я отодвинулась от Силана как можно дальше. При этом совершенно случайно задев браслет, который очень громко звякнул о плиты пола.

– Ситуацию? Да как ты смеешь…

С неожиданным для себя проворством я отступила за стул. Хлипкая преграда не могла защитить от боевого мага, но придавала некоторую уверенность.

– Ты бредишь, дочь. Немедленно подними браслет и довольно этой благочестивой чуши! – взревел отец. – Ты должна исполнить мою волю!

– И я исполню. Но браслет не удержался на руке, – сказала я, – а значит, мой долг – принять участие в отборе.

Силан быстро нагнулся и подобрал браслет. Его лицо стало резким и хищным. Он надвигался на меня и просто откинул тяжелый стул в сторону. Моя рука оказалась сжатой в тисках его пальцев.

Девушки зашумели, заволновались.

– Вы же сами не хотели этого брака, – прошипела я.

Его зубы сжались так сильно, что послышался скрежет. Мне показалось, что еще немного, и маг меня ударит.

– Довольно! – голос матушки, многократно усиленный магией, разнесся по залу. – Дева говорит не благочестивую чушь, как вы выразились, господин Кас, а истину. Да… С девами иногда такое тоже случается. – Едва уловимая улыбка тронула губы матушки. – Нельзя отмахиваться от знаков так легкомысленно. Ибо судьба не прощает небрежности. Магда отправится на отбор, и если союз с Силаном должен состояться, то так тому и быть.

Я ждала.

Силан отступил на шаг и оглянулся на своего отца. Тот неохотно кивнул. Маги долго смотрели друг на друга и вели не слышную никому, кроме них, беседу. Жаль, что женщин не учат искусству передачи мысли. Нам запрещено так общаться. Еще одна привилегия мужчин – хранить свои разговоры в абсолютной тайне.

– Могу я поговорить с Магдой наедине? – обратился Силан к матушке. Внешне он выглядел абсолютно спокойным и собранным.

Невольно я замотала головой. Нет, нет, нет, не надо.

– Конечно.

Матушка хлопнула в ладоши, и все поспешили к выходу. Я схватила Дари за рукав, надеясь, что она сможет остаться.

– Дари, поспеши, – окликнула ее матушка, которая зорко следила за всем происходящим.

Я глубоко вздохнула, когда зал опустел, а тяжелые двери закрылись.

Силан смотрел на меня с откровенной неприязнью.

– И чего ты добилась? – процедил он. – Ну попадешь на отбор. И что? За кем выбор? Или ты думаешь, найдется кто-нибудь другой, кто польстится на эту «красоту»? – На его лице выступил румянец. – Так вот, будь спокойна. Все уже решено, и это лишь глупая отсрочка. Никто тебя не выберет. А если и выберет, то, поверь, я знаю способы заставить другого мага передумать. Ты будешь принадлежать мне, – губы его растянулись в хищной, недоброй улыбке. – А потом я запру тебя в своем поместье, но обещаю: ты обязательно поймешь, что значит быть женой!

Он осторожно, даже нежно коснулся моей щеки, быстро развернулся и зашагал к выходу.

– Зачем вам, боевому магу, все это? – задала я вопрос в его удаляющуюся спину.

– Будь прокляты темные интриги твоего отца! Да и мой тоже хорош! – огрызнулся он. – И еще ты вздумала меня позорить.

– Силан Дрейн…

Мой настойчивый жених остановился и чуть повернулся. Теперь я могла лицезреть его прекрасный идеальный профиль.

– Я не стану вашей женой, – пообещала я.

Он задержался, а потом отвесил мне издевательский поклон.

Глава 3

– Садись, Магда.

Никогда бы не подумала, что услышу такие слова от матушки. Я опустилась на краешек стула.

– Итак, ты добилась того, что отправишься на отбор, – продолжила она. – У тебя появилась отсрочка. Время ты выиграла. И у тебя будет шанс заявить о себе.

– Это же хорошо?

– Только Светлейшая знает, – матушка улыбнулась. – Во всяком случае, меня радует, что хотя бы одна моя ученица тратила часы чтения по назначению и внимательно слушала наставления. Теперь ты отправишься в столицу. И знаешь, ты получишь свою долю праздника. Красивые платья, балы, внимание, украшения. Ты будешь представлена ко двору. И кто знает, как все сложится. Но, с другой стороны, злить боевого мага весьма опасно. И как ни посмотри, девочка, ты проявила неуважение, непокорность и строптивость. Не ожидала. Поднимись, я лично сниму с тебя мерки. Тебе же понадобятся платья. Во дворце совсем другие порядки.

В ее руках появилась портновская лента. Матушка приступила к делу, а я боялась дышать.

– У тебя очень тонкая талия, – сказала она с легким упреком, – ты слишком хрупкая.

Когда измерения были закончены, улыбка исчезла с лица матушки, а брови сошлись к переносице.

– Не думай, что твой отец и Дрейн-старший не заметили твоего маневра. А как ты понимаешь, все в этом мире имеет последствия. Следуй за мной.

Мы прошли по длинной галерее. Стены украшали огромные гобелены. Каждый раз, смотря на благочестивых дев, рыцарей и мудрецов, задавалась вопросом, сколько же времени понадобилось, чтобы все это соткать.

Матушка остановилась так резко, что я едва не врезалась в ее широкую спину.

– Ты когда-нибудь внимательно рассматривала эти полотна? В них вложено много труда.

– Да, матушка. Мастерицы были весьма искусны.

– Мне лично нравится сюжет «Благочестивая Лионелла срывает виноград». Ты замечала вон того юношу, что подсматривает за девой? Его трудно увидеть за деревом, кажется, что это игра света и тени, но нет… это мужчина. Видишь, как Лионелла улыбается? Она явно знает, что за ней наблюдают. И может показаться случайностью, что ее платье пришло в беспорядок и оголилось белое плечико… Но это не случайность. Не всегда мужчину пленяет красота лица. Такое ощущение, что они так и ищут, чем бы плениться. Вообще, если уж говорить откровенно, весьма странные создания.

Матушка очень выразительно посмотрела на меня, и я поняла, что вопросы задавать не стоит.

– На отборе может всякое произойти. Молодой Дрейн слишком самоуверен и не ожидает, что у него появится соперник. Но произойти может всякое, – повторила она с нажимом.

Настоятельница замолчала, резко оборвав речь, и мы продолжили путь. Я задумалась, что же означает эта история и зачем она была рассказана. Просто так матушка ничего не делает.

В молчании мы пришли в зимний сад. Странно, я никогда не замечала маленькую синюю дверцу, скрытую за кустом ароматной альроны, хотя часто приходила полюбоваться яркими розовыми цветами.

Матушка достала резной ключ и отперла замок. Мне пришлось согнуться, чтобы пройти в… Вот только куда? Каменные серые стены уходили вверх, но я не помню, чтобы в этой части пансиона была башня.

– Что это за место? – спросила я.

– Портал. Твой отец пожелал, чтобы ты соприкоснулась с тьмой и получила урок. Ты…

Матушка не договорила. Дверь затворилась с резким хлопком. А потом каменные стены исчезли, и я оказалась… дома. В нашей гостиной ничего не поменялось. Тяжелые шторы почти не пропускали свет, чтобы он не навредил книгам, которые в беспорядке разбросаны повсюду. Но это впечатление обманчиво, поскольку отец всегда знает, где что лежит. Большое уютное кресло развернуто к камину, в котором пылает и потрескивает жаркий огонь.

– Магда.

Перешагнув через пару древних свитков, я подошла ближе к камину. Отец сидел в кресле, закинув ногу на ногу. На его лице плясали отблески пламени.

– Я допустил ошибку.

Неужели! Я знала, что он передумает.

– О, отец!

Опустившись на колени, взяла его за руку.

Папа все-таки разорвал нашу помолвку с Силаном. Я испытала радость.

– Я ограждал тебя от реальной жизни. Ото всех опасностей и тревог.

С одной стороны, да. Но жить в пансионе непросто, отец. Весьма. Об этом я, понятное дело, промолчала. Тревог и опасностей у нас хватало.

– Граница между королевством Света и Тьмы истончается, мы потеряли многие территории. Ты понимаешь, что идет война?

Я кивнула. Мне хотелось его поддержать. И вообще, какое отношение это имеет к моему браку или выбору будущего супруга?

– Она идет уже не первое столетие. Мы вернем наши земли и завоюем новые. Все образуется.

– Ты так легко об этом говоришь, – он усмехнулся. – Думаешь, тебя это не касается? Тебе кажется, что опасность далеко? Но она уже близко. Очень близко.

Я упрямо сжала губы.

– Я хочу вручить тебя Силану, потому что он сильнейший маг и сможет защитить.

– Он хочет запереть меня в своем поместье, – тихо ответила я.

– И поверь, это весьма разумно с его стороны!

Отец горячился. Он сбросил мою руку со своей, порывисто поднялся и протянул ладони к огню. Между пальцев пробегали искры.

Я искренне пыталась понять.

– Папа, Темные были всегда. Это не новость. Но у нас же много воинов! Быть может, найдется среди них тот, кто сможет меня защитить и помимо Силана?

«И при этом будет меня любить, а я буду любить его», – хотелось добавить.

Отец повернулся, лицо исказила гримаса боли. Он пошатнулся и очень медленно опустился в кресло.

– Что с тобой? Ты болен?

– Я болен от твоего внезапного упрямства, – резко сказал он. – Сегодня я хочу, чтобы ты хоть немного поняла, что такое тьма. Это будет полезный урок. Прогуляемся.

Мы вышли в парк. После жаркой комнаты вечер показался прохладным. В воздухе чувствовался аромат роз, он дурманил и пьянил, но в то же время успокаивал и говорил: «Ты дома». В небе уже загорались первые звезды – созвездие короля-сокола сияло особенно ярко.

– Теперь даже не надо далеко ходить, – голос отца сделался ворчливым и напряженным. – Остановись здесь. Не выходи за границу круга, а еще лучше – вообще не двигайся.

Он сотворил защитное колдовство, и я оказалась в круге света, а вокруг разлилась тьма. Клубилась, извивалась и тянулась ко мне щупальцами или извилистыми побегами. Они пытались прорвать защитное колдовство, созданное отцом. Все наполнилось диким визгом, воем и жутким смехом. Что-то невидимое скреблось и вздыхало.

– Впусти нас, – явственно прозвучало на темном наречии, – впусти, впусти.

Первым моим порывом было броситься бежать. Но я не двинулась с места. Свет – моя защита. Я услышала шелест крыльев над головой и душераздирающие стоны.

– Светлая дева, иди к нам.

И снова воздух зазвенел от издевательского хохота. А потом показались твари. Псы смерти. Их клыкастые пасти смердели, костяные наросты на шкурах гремели в такт шагам. Один, самый нетерпеливый, бросился вперед, но натолкнулся на свет, словно на стену. Отпрянул, завыл, закрутился волчком. Другие оказались умнее, они кружили, ярились, но не прыгали. Я видела, как ядовитая слюна капает и оставляет дымящиеся пятна на траве.

Я опустилась на землю, подтянула колени к груди. Хотела зажмуриться, чтобы не видеть того, что творилось вокруг, но не смогла.

– Что светлая дева делает в царстве тьмы? – вопрошал кто-то невидимый.

– Что? Что? Что? – вторило эхо.

Хотелось кричать, но крик застрял в горле.

– Зовите морт’аэнов! Зовите темных магов! Они достанут деву. Они победят ненавистный свет.

– Зовите! Зовите! Зовите!

Вдалеке тьма начала сгущаться, из нее проступал силуэт, пока призрачный, туманный, но он стремительно обретал плотность.

– Маг идет! Маг! Сейчас дева попляшет. А мы посмеемся. Все посмеемся!

Левый глаз пронзила острая боль. А потом я четко увидела того, кто говорил. Уродливый горбатый карлик в черном халате сновал по самой кромке, отделяющей тьму от света. Он был так мал, что мог спокойно пройти под брюхом пса смерти. Слишком тонкая шея с трудом удерживала большую, как тыква, голову с редкими волосенками. Нос загибался крючком и почти касался впалой груди.

Наши взгляды встретились.

– Она нас видит. Дева зрит!

И в этот самый момент я обнаружила, что тьма вокруг исчезла, и я лежу, скрючившись, на дорожке в парке родного дома.

Отец стоял рядом.

– Ты пробыла на границе всего несколько минут, – сказал он. – Понимаешь теперь, с какими тварями имеет дело твой жених? Что находится по ту сторону?

Губы дрожали, я не могла сказать ни слова. Вообще не могла пошевелиться.