Зачем нужны эмоции и что с ними делать? Как сделать эмоции и чувства своими друзьями Мусихин Александр
Яркий пример такой позиции показан в прекрасном фильме Вуди Аллена «Вики Кристина Барселона». О девушке, которая знает, чего не хочет, но не знает, чего хочет, и всё время получает не то, что хотела бы. Багаж её знаний о том, чего она не хочет, постепенно обогащается, однако то, чего же она хочет, по-прежнему остается тайной даже для неё самой.
То же самое относится и к вашему партнёру. После озвучивания первых трёх частей высказывания собеседнику станет понятно, как вы не хотите. Но может оставаться загадкой, как вы хотите. Возможно, он и был бы согласен делать по-другому, но не знает, как.
Поэтому логичный вопрос, который часто задают в ответ на трёхчастное высказывание, звучит так:
– И что ты предлагаешь?
Или:
– А ты как бы хотел?
Этот пробел и восполняет четвёртая часть.
Я злюсь на тебя от того, что ты занял у меня деньги и не отдаешь, потому что для меня это означает, что мои планы на эти средства пошли прахом и я не куплю себе то, что хотел, а буду ещё несколько месяцев копить эту сумму. А я бы хотел, чтобы ты соблюдал договорённости и отдал мне деньги прямо сейчас.
Я раздражаюсь, когда ты складываешь носки под диван, потому что для меня это означает, что я буду их убирать на место, тратить на это своё драгоценное время. Я бы хотела, чтобы ты клал свои носки в корзину для белья вот тут.
Я возмущаюсь, когда ты даёшь мне непрошеные советы, потому что для меня это означает, что я должен делать так, как ты говоришь, а не так, как хочу я. А я бы хотел, чтобы ты спрашивал меня, нужен ли мне твой совет.
Я в бешенстве от того, что ты не говоришь своим друзьям, что мы с тобой в отношениях, потому что для меня это означает, что я для тебя проходной вариант. Я бы хотела, чтобы все наши знакомые знали, что мы – пара. Говори им.
Я злюсь на тебя, когда ты работаешь в выходной день, потому что для меня это означает, что я для тебя неважная и ненужная. Я бы хотела, чтобы ты заранее так планировал свои выходные, чтобы у тебя оставалось время на меня.
Я злюсь, когда ты меня не слушаешься, потому что для меня это означает, что я для тебя не авторитет. А я бы хотел, чтобы ты прислушивался к тому, что я говорю, и делал, как я тебе говорю.
5. Если нет, то я…
Самый частый вопрос, который мне задают на эту тему, – это «а вдруг он не согласится?» Действительно, после того, как мы произнесли четвёртую часть, возможны два основных варианта:
– собеседник согласится делать, как мы хотим;
– собеседник не согласится.
Пятая часть высказывания пригодится нам, если партнёр не согласен поступать так, как мы его просим. Тогда наша задача – понять, что мы будем делать в случае отказа. Часто люди не могут решить проблему лишь потому, что рассчитывают на партнёра. Надеются, что он согласится делать так, как ему говорят. Это детская стратегия. Если партнёр отказывается, такой человек оказывается беспомощным, начинает злиться и давить, ведь единственный способ получить желаемое для него – добиться согласия от партнёра.
Использование пятой части помогает отстроиться от партнёра, перестать зависеть от него. Формулируя её, мы становимся автономными, нам больше не требуется согласие партнёра, чтобы сделать себе хорошо. Мы можем добиться нужного результата независимо от его согласия или несогласия.
Эрик Берн в своей книге «Секс в жизни человека» пишет, что людей с жизненными сценариями Удачника и Неудачника легко отличить:
«Лучший способ определить, Удачник или Неудачник перед тобой, такой: Удачник – это человек, который знает, что он будет делать дальше, если он проиграет, но не говорит об этом, Неудачник – тот, который не знает, что он будет делать, если проиграет, но говорит о том, что он будет делать, если выиграет. Таким образом, требуется всего несколько минут слушания, чтобы заметить Удачников или Неудачников…».
Говоря простыми словами, Неудачники знают, что они будут делать, если у них получится, но впадают в отчаяние, если что-то идёт не так. У них нет «плана Б», они рассчитывают только на победу, и неудача выбивает их из колеи. А так как нет ни одного человека, у которого всё получалось бы идеально с первого раза, то Неудачники большую часть своей жизни проводят в депрессии и попытках выбраться из неё, в чувстве вины или в поисках виноватого, или в размышлениях о том, как «надо было» поступить. Удачники же имеют план действий и на случай успеха, и на случай неудачи. Это позволяет им быстро приходить в себя после поражения и совершать новые попытки, что и приводит их в итоге к успеху, пока Неудачники выкарабкиваются из депрессии или пытаются вернуть прошлое.
В примере с молодой женщиной, которую бабушка и мама не отпускали жить с парнем, у девушки был только один вариант: она знала, что делать, если родственники согласятся. Но она не знала, что делать, если родственники не согласятся. Поэтому, когда мама и бабушка её не отпускали, единственное, что она могла делать – это продолжать их уговаривать. После консультации у неё появился другой способ действий, тот самый «план Б». Она смогла сказать своим родственникам:
– Я переезжаю жить к Мише. Даже если это вам не нравится. И считаю, что я всё сделала правильно. И я считаю себя хорошей, даже если вы на меня ругаетесь.
В этот момент она перестала зависеть от них эмоционально и смогла сделать себе хорошо, даже не получив согласия.
Если Неудачник заведёт себе привычку иметь «план Б», у него есть хорошие шансы сделать свой жизненный сценарий более позитивным.
Давайте посмотрим, что получится, если дополнить (где уместно) четвертой и пятой частями трехчастные высказывания, приведенные ранее.
Я злюсь на тебя от того, что ты занял у меня деньги и не отдаёшь, потому что для меня это означает, что мои планы на эти средства пошли прахом и я не куплю себе то, что хотел, а буду ещё несколько месяцев копить эту сумму. Я бы хотел, чтобы ты вернул мне долг к… (такому-то сроку). Если нет, то я… (не буду с тобой общаться; буду выбивать из тебя деньги; обращусь в суд).
Я раздражаюсь, когда ты складываешь носки под диван, потому что для меня это означает, что я буду их убирать на место, тратить на это своё драгоценное время. Я бы хотела, чтобы ты складывал их в корзину для грязного белья. Если нет, то я не буду тратить время на то, чтобы их собирать по квартире и складывать в стирку, и у тебя быстро закончатся чистые носки.
Я возмущаюсь, когда ты даёшь мне непрошеные советы, потому что для меня это означает, что я должен делать так, как ты говоришь, а не так, как хочу я. Я прошу тебя не советовать мне, пока я не спрашиваю. Если нет, то я… (всё равно сделаю по-своему; буду говорить, что мне этот совет не подходит; буду завершать разговор; буду реже с тобой общаться).
Я в бешенстве от того, что ты не говоришь своим друзьям, что мы с тобой в отношениях, потому что для меня это означает, что я для тебя проходной вариант. А я бы хотела, чтобы ты им говорил. Если нет, то я… (пойму, что наши отношения для тебя несерьёзные и сама стану считать тебя проходным вариантом; сама им буду говорить, что мы – пара).
Можно сказать, что пятая часть высказывания отвечает на вопросы:
– Что я буду делать, если собеседник не согласится?
– Как я удовлетворю свою потребность без его согласия?
– Справлюсь ли я без его согласия?
– Как я могу стать автономным?
– Каков мой «план Б»?
Без этой части мы остаёмся в зависимом положении, а значит, копим злость и ощущение беспомощности. Пятую часть далеко не всегда уместно произносить вслух, однако всегда полезно сформулировать её хотя бы для себя.
Важно понимать, что пятая часть – это не манипуляция и не шантаж. Мы говорим её не для того, чтобы надавить на собеседника сильнее и таким образом переубедить его. Попытки переубедить – это способ остаться в предыдущем сценарии, который условно можно назвать «вот когда он (она) перестанет так делать, вот тогда мне будет хорошо». Такой сценарий оставляет нас зависимыми: чтобы удовлетворить свои потребности, нам обязательно нужно заставить собеседника делать по-нашему. И это прямой путь в конфликт. Наоборот, пятая часть – это «план Б», схема действий на случай, если переубедить никак невозможно.
Таким образом, полная схема становится такой:
(1) Я чувствую… (название эмоции) (2) от того, что… (по какому поводу я это чувствую, конкретный факт), (3) потому что для меня это означает, что я… (что со мной происходит от этого факта, как к моей жизни это относится или каким я становлюсь в свете этого факта сам для себя). (4) А я хочу, чтобы ты… (моё желание). (5) Если нет, то… (формулировка того, что я буду делать).
Глава 3. Страх
Огонь и страх хорошие слуги, но плохие хозяева.
Урсула Ле Гуин. Левая Рука Тьмы
Синонимы: боязнь, ужас, паника, тревога, испуг, робость, опасение.
Повторюсь, что любая эмоция – инструмент выживания, если мы используем её по назначению. Проблемы с ней появляются только тогда, когда мы не умеем ей пользоваться. Если же научиться правильно обращаться со своим страхом, то он перестанет быть мучительным и станет нашим союзником, очень полезным механизмом психики, таким же как, например, умение думать или считать.
В норме мы боимся того, что опасно. Это рациональный страх. Он важен и необходим для выживания. Такой страх редко доставляет нам неудобства. А если и доставляет, то мы, как правило, готовы мириться с ним, понимая его необходимость. Но иногда возникают страхи, которые никак не связаны с реальной угрозой, когда человек боится чего-то такого, что никакой действительной опасности в себе не несёт. Это могут быть, например, фобии или панические атаки. У этих страхов на первый взгляд нет рационального объяснения, поэтому их называют иррациональными.
Назначение страха – ориентировать нас относительно опасности. Согласитесь, это очень полезная функция. Страх – наш советчик, наш сторож. Страх похож на разведчика, высланного вперёд основных сил. Он выясняет обстановку и возвращается с донесением. И мы должны принять страх и прислушаться к нему, то есть понять, где именно таится опасность, какова она, что мы можем сделать, как нам себя защитить, какие меры принять.
Рациональный страх
Что делать, если страх рациональный, то есть опасность вполне реальна? Тогда наша задача – использовать сигнал, который посылает нам наш страх, и защититься от угрозы. Сделать все, что от нас зависит, чтобы себя уберечь.
Я обычно говорю, что страх нужен для того, чтобы с ним советоваться. Что это значит? Это значит спросить себя:
– В чём состоит опасность?
– Чем мне это грозит, каковы последствия?
– Что я могу сделать, чтобы защитить себя?
Когда мы принимаем меры, страх отходит на второй план. Его задачей было предупредить нас об опасности. Он предупредил – мы приняли меры. В логике бессознательного он свою задачу выполнил – и может уйти.
Я боюсь, что не успею выполнить работу в срок. Это вполне реальная опасность. Что я могу сделать, чтобы подстраховать себя? Я могу, например, освободить время, попросить о помощи или нанять помощников, могу договориться с заказчиком о переносе сроков, могу приложить больше усилий и т. п. Если я эти меры принял, страх уходит, его задача выполнена.
Я боюсь, что в старости мне будет не на что жить. Риск этого достаточно велик. Что я могу сделать, чтобы обезопасить себя? Существует несколько стратегий, например:
– позаботиться о пассивном доходе;
– позаботиться о большой государственной (или негосударственной) пенсии;
– позаботиться о том, кто не оставит меня в старости.
А дальше я выбираю, какая из стратегий мне подходит, и двигаюсь в этом направлении, советуясь со своим страхом, обращаюсь с ним как с другом, который предупреждает меня об опасности.
В обоих примерах я рассматриваю страх как союзника: он помогает мне, он предупреждает об угрозе, он мотивирует действовать. При таком подходе страх оберегает меня от опасности. Мне не нужно его подавлять, наоборот, очень важно его чувствовать, чтобы всегда принимать сигнал вовремя.
Иррациональные страхи
Иррациональные страхи – это, например, фобии, панические атаки, необъяснимая тревожность. Они появляются, когда мы подавляем рациональные страхи. Как это происходит?
1. Мы боимся чего-то реально опасного, и это рациональный страх. Перед нами стоит реальная проблема, которую необходимо решать.
2. Вместо того, чтобы решать стоящую перед нами задачу, мы решаем (неосознанно, срабатывает защита) не думать про эту опасность, потому что думать об этом страшно. Мы игнорируем настоящую опасность, подавляя эти мысли.
3. Мысли мы постепенно забываем, но сам страх как эмоция остается и какое-то время мы периодически чувствуем «беспочвенную» тревогу.
4. Нашему уму необходимо объяснить этот беспочвенный страх, в результате чего он иногда «цепляется» к другой теме, к какой-то иллюзорной опасности. Возникает ложное объяснение и мнимый повод для тревоги. Страх становится иррациональным.
5. В итоге мы боимся чего-то несущественного, того, чего не нужно бояться. А реальную угрозу в это время продолжаем игнорировать.
6. Так происходит до тех пор, пока мы в состоянии сохранять защиту и держать себя в неведении относительно подлинной опасности. Если защита будет пройдена или сломана, человек окажется перед лицом сильнейшего непереносимого рационального страха, с которым он не умеет обращаться.
Пример 7. Женщина, 34 года. Страх ядовитых пауков. Очевидно, что в нашем регионе ядовитых пауков бояться бессмысленно, их просто нет. Я спрашиваю:
– Как вы думаете, сколько в наших краях ядовитых пауков?
– Александр, я мозгами-то понимаю, что никаких ядовитых пауков у нас не водится. Но все равно боюсь, что ко мне в комнату паук проберётся.
В дальнейшем мы выяснили, что её действительный страх – страх перед матерью, которая полностью контролировала её жизнь – её одежду, расписание и режим дня, круг знакомств – и даже распоряжалась её зарплатой.
Страх перед матерью и её гневом – это настоящий страх. Страх навсегда остаться послушной девочкой и прожить не свою жизнь – это настоящий страх. Страх, став самостоятельной, лишиться поддержки матери, пойдя ей наперекор, – это настоящий страх. Страх ошибиться, сделав по-своему – это настоящий страх. Но эти страхи непереносимы, потому что мать казалась ей могущественной фигурой, опасной и непобедимой, с которой бесполезно бороться. А боязнь пауков – это страх замещающий, иррациональный и не такой пугающий.
Пример 8. Женщина, 38 лет. Панические атаки, которые начались два месяца назад. На вопрос, что случилось в то время, клиентка не смогла найти ответа. Ей казалось, что ничего не изменилось. Однако, расспросив, как она живёт, я узнал, что 2,5 месяца назад к ним приехала свекровь, с которой у неё очень натянутые отношения. Приехала на обследование и лечение, но почему-то никак не ложилась в больницу. Свекровь быстро стала главной в их доме. Клиентка стала чувствовать, что живёт не свою жизнь, а лишь выполняет чужие указания. Таким образом, стали понятны её настоящие страхи:
– страх, что она так и проживёт всю жизнь по чужой указке;
– страх отстаивать себя перед свекровью.
Панические атаки здесь связаны не только с невыраженным страхом, но и с другими чувствами: злостью на свекровь и на мужа, обидой, жалостью к себе, стыдом перед сыном и т. п. Поэтому психологическая работа в этом случае шире, чем лечение паники как таковой. Но как только мы обнаружили настоящие страхи, появился прогресс в лечении.
Пример 9. Женщина, 24 года. Сильный страх того, что её ребёнок (1 год 5 месяцев) выпадет из окна. Настоящие страхи лежали на поверхности, и мы их быстро нашли. Их оказалось два.
1. Страх оставить сына с кем-то, даже с мужем.
Как следствие, клиентка за полтора года такой жизни сильно устала, чувствовала себя истощённой. Она жаловалась мне, что вся её жизнь состоит из детской еды и подгузников. Неудивительно, что родительство не приносило ей удовольствия, ведь основным чувством по поводу ребёнка было раздражение, а главным желанием стало избавиться от него хоть ненадолго. Так появился второй настоящий страх.
2. Страх выйти из себя и причинить ребёнку вред.
Когда мама сосредоточена только на ребёнке, она едва успевает удовлетворять свои потребности. Автоматически малыш начинает восприниматься как помеха, он становится тем, от кого устают. Само собой, через полтора года такой жизни возникает защитное раздражение, направленное на ребёнка. У женщины появляется естественное желание отстоять свои границы. Но зацикленность на ребёнке и тревога за него мешают уделять время себе. Чем активнее подавляются эти желания, тем сильнее они становятся, и тем интенсивнее нарастает агрессия по отношению к детям, появляется желание устранить помеху. Например, матери начинает сниться, что она выбрасывает ребёнка из окна. Как человек цивилизованный, она впадает в ужас от таких мыслей, старается их скорей забыть. Ей это удаётся, но возникает иррациональный страх, что с сыном что-то случится. Место настоящего страха – выйти из себя и причинить ребёнку вред – занимает фобия.
Пример 10. Мужчина, 22 года. Страх, что о нём плохо подумают, и очень много стыда. Ему казалось, что его все считают никчёмным. Его настоящий страх был скрыт за проекцией:14 «Это не я себя считаю никчёмным, это они меня таким считают». Когда клиент обнаружил, в чём его настоящий страх, у него появилось понимание, что его задача – повышать самооценку и работать над своей «кчёмностью», научиться себя ценить и хвалить. Этим мы и занялись.
Читать бесплатно другие книги:
