Разгром Суворов Виктор

Гитлеру удалось захватить Норвегию, заплатив за это дорогой ценой. Армия, флот, авиация Норвегии были распущены. Служить Гитлеру вызвались немногие. Народ этих отщепенцев презирал. В Норвегии возникло движение Сопротивления. Для контроля Норвегии Гитлеру пришлось держать десять дивизий, т. е. целую полнокровную армию. Эту армию Гитлер не мог использовать ни против Британии, ни против Советского Союза.

Если бы Гитлеру такой же ценой удалось захватить и Финляндию, то для Германии это было бы просто распылением сил, ибо наступать из Финляндии на Советский Союз несподручно. Если бы Гитлер и захватил силой Финляндию, то народ и армия Финляндии стали бы врагами Германии. Возникло бы движение Сопротивления, как в соседней Норвегии.

Но на Финляндию напал Советский Союз, потому Красная Армия стала врагом для народа и армии Финляндии, а Гитлер превратился в защитника.

В Финляндии всё пошло наоборот. Освободительный поход 1939 года Советский Союз оплатил дорогой ценой. Финляндия сама добровольно пошла на союз с Гитлером. Правительство Финляндии пригласило германские войска в свою страну. Но даже и в этом случае в июне 1941 года Финляндия, забыв все свои обиды, Советскому Союзу войну не объявила и германским войскам разрешения на ведение боевых действий со своей территории не дала. Красная Армия во второй раз совершила агрессию против Финляндии, и Финляндии пришлось отвечать… В том числе и блокадой Ленинграда.

В Норвегии за Гитлером пошли отщепенцы, из их числа формировали малочисленные пехотные подразделения СС. Но подавляющее число жителей было против Гитлера. В соседней Финляндии весь народ был против Красной Армии. Весь народ, кроме товарища Куусинена, был на стороне Германии. Вся армия Финляндии воевала против Красной Армии. Кстати, финские лётчики-истребители по результативности третьи в мире после немцев и японцев.

На войну против Финляндии Сталину пришлось отвлекать огромные силы. В их числе Карельский фронт, в составе которого в начале войны были две армии — 7-я и 14-я. Но затем к ним прибавились 19, 26, 32-я общевойсковые и 7-я воздушная армии.

Кроме того, на протяжении всей войны против Финляндии воевали 23-я армия Ленинградского фронта, Онежская и Ладожская флотилии, силы Балтийского флота.

Сталин заявил, что пактом Молотова-Риббентропа он выиграл полтора года. Это время следовало использовать для того, чтобы улучшать отношения с соседними государствами, чтобы сделать их союзниками в борьбе против Гитлера, по крайней мере приложить максимум усилий для того, чтобы обеспечить их нейтралитет в грядущей войне.

Но кремлёвских товарищей это почему-то вовсе не интересовало.

4

А товарищ Сталин в 1939 году войну оттягивал всё дальше, ради этого ввёл свои гарнизоны в Эстонию, Литву и Латвию! Суверенитет этих стран был нарушен немедленно. Вот только штрих: комбриг Г. П. Кравченко, один из двух первых дважды Героев Советского Союза, в 1939 году был направлен в Эстонию командиром особой авиагруппы, в составе которой было шесть истребительных и бомбардировочных авиационных полков. В ходе Зимней войны с декабря 1939 года эта авиагруппа действовала против Финляндии с территории Эстонии, которая тогда была ещё суверенной страной.

В апреле 1940 года в Центральном Комитете состоялось совещание, на котором обсуждались итоги Зимней войны. В ходе этого совещания 15 апреля Кравченко доложил Сталину о действиях своей авиагруппы, в том числе по бомбардировке городов Финляндии. Он высказал мысль о том, что дипломатические отношения с Финляндией восстанавливаются, так неплохо было бы такую возможность использовать для того, чтобы посмотреть на результат работы краснозвёздных бомбардировщиков…

Красная Армия разместила свои гарнизоны в Эстонии, Литве и Латвии якобы для защиты этих стран от германской агрессии, но использовала территорию этих стран в качестве плацдарма для агрессии против нейтральной Финляндии.

Сталинские соколы бомбили города Финляндии из опасения, как бы Финляндия не стала плацдармом для нападения на Советский Союз. Но именно из-за этих варварских бомбардировок она и стала таким плацдармом.

Вскоре после этого Эстония, Литва и Латвия добровольно попросились в состав Советского Союза. Все вдруг. Чуть ли не в один день.

Нам говорят: советские войска в этих трёх государствах присутствовали ради обеспечения безопасности Советского Союза. Не будем спорить. Но зачем было включать эти государства в состав своей страны? Зачем были нужны массовые репрессии против населения? Зачем надо было насаждать колхозы и прочие прелести социализма?

Присоединение суверенных государств Прибалтики к Советскому Союзу ликвидировало ещё один буфер между СССР и Германией, расширило фронт возможного вторжения, превратило население этих нейтральных стран во врагов Советского Союза. Сталин для них стал поработителем, Гитлер — потенциальным освободителем.

Этого Сталину было мало, и летом 1940 года он оторвал кусок от Румынии, превратив её в своего врага и в союзника Гитлера. Теперь фронт возможного вторжения растянулся от Заполярья до Чёрного моря. В случае войны Красной Армии теперь предстояло защищать небывалый фронт протяжённостью в тысячи километров, распыляя свои силы по гигантским территориям, давая возможность германскому командованию наносить удары там, где плотность обороны была самой низкой.

5

В 1920 году Советская Россия была не способна вести войну против Японии. Не было сил воевать на стольких фронтах и столько лет. Голод. Тиф. Разруха.

Что делать?

Оттягивать войну с Японией.

Но как?

Да очень просто. От России был отрезан огромный кусок: Забайкалье, Амурская область, Приморье. На этих территориях было создано якобы независимое государство — Дальневосточная республика (ДВР). Между Россией и Японией был образован мощный буфер. Точек соприкосновения не осталось, а потому исчезла сама основа для конфликта. Между двумя странами теперь не было никаких спорных территорий. Япония на что-то там претендует? Никаких проблем: договаривайтесь с ДВР. А правительство ДВР (по инструкциям Москвы) шло на любые уступки и поблажки, подписывая любые соглашения.

Потом Советская Россия набрала сил и включила ДВР в свой состав. Япония что-то там подписала с ДВР? Да не знаем мы этого и знать не хотим. Нет такого государства. Да мы его вроде и не очень признавали. А с Москвой вы, японские господа, ничего не подписывали, Москва вам ничего не обещала и ничем вам не обязана.

Вот так было выиграно время. Созданием искусственного буферного государства войну с Японией удалось не только оттянуть, но и полностью избежать.

Тут всё ясно: отрываем (якобы) от себя территорию, тем самым отстраняем себя от контакта с вероятным противником, тем самым выигрываем время или вовсе уклоняемся от войны.

Но с 1939 по 1941 год Сталин действовал как раз наоборот. Советский Союз был отделён от Германии цепью буферных государств. Для того чтобы выиграть время и отдалять германское вторжение, вовсе не надо было искусственно создавать буферные государства на пути Гитлера. Они уже существовали. Их следовало поддержать. Их оборону следовало усиливать. Во всех этих странах следовало найти антигерманские силы и их поддержать. На советской территории надо было уже в мирное время создать партизанские отряды из людей, которые были готовы защищать Польшу, Эстонию, Литву, Латвию, Финляндию, Румынию от германского нашествия.

Но Сталин действовал наоборот.

И вот вопрос: так для чего же он время выигрывал, если всё это время было потрачено не на то, чтобы от Гитлера отгородиться, а наоборот — на то, чтобы к Германии приблизиться вплотную?

6

До осени 1939 года в западных районах Советского Союза все мосты до Днепра включительно были подготовлены к взрывам. И не только мосты, но и тоннели, железнодорожные узлы, системы водоснабжения железнодорожных станций, паровозные депо, стрелочные переходы и пр. и пр.

Германские танки могли идти вперёд, но без подвоза всего необходимого по железным дорогам далеко бы они не ушли. Если бы и ушли, то пришлось бы их где-нибудь в районах Смоленска и Конотопа бросить без топлива и боеприпасов. На восстановление сотен мостов, тоннелей и транспортных узлов требуются годы. Только массовым подрывом железнодорожных сооружений можно было остановить блицкриг.

Пактом Молотова — Риббентропа Сталин, по его заявлению, выиграл полтора года. Как же было использовано это время для усиления системы государственной самозащиты?

Она была ликвидирована.

Теперь объясните мне: зачем Сталину надо было выигрывать время и оттягивать войну?

Без этого выигрыша времени страна была способна защищаться.

И вот выиграли время, но использовали его не для того, чтобы оборонительные системы развить и усилить, а для того, чтобы их уничтожить.

До осени 1939 года в Советском Союзе существовала сеть секретных партизанских баз, созданных в мирное время. Партизанские отряды и диверсионные группы были готовы вступить в войну с агрессором с первых минут войны.

Сталин оттянул войну, выиграл полтора года и за это время партизанские формирования разогнал, а базы уничтожил.

Западную границу Советского Союза прикрывала цепь укреплённых районов. Выиграл время, усиливай свои укреплённые районы. Посади в них постоянные гарнизоны, заложи в бетонные укрытия боеприпасы, средства связи, продовольствие и всё остальное, что нужно для длительной и упорной обороны. Но Сталин приказал свои укреплённые районы разоружить, бросить, засыпать землёй.

На Днепре была мощная речная флотилия, которая могла воспрепятствовать или по крайней мере сильно затруднить форсирование Днепра. Сталин выиграл полтора года, оттянул войну и за это время Днепровскую флотилию ликвидировал.

Обо всём этом мы уже говорили в предыдущих книгах. Всё это я вынужден повторить только затем, чтобы ещё раз указать на чудовищную наглость и глупость кремлёвской пропаганды, которая повторяет сказания о том, что Сталин оттягивал время ради укрепления обороны страны. Он оттягивал время, разрушая множество первоклассных оборонительных систем, каждая из которых даже в отдельности могла остановить любое вторжение.

Сталин выиграл полтора года и это время потратил на уничтожение всего, что предназначалось для обороны. Вместо оборонительных систем и структур формировались совершенно ненужные в оборонительной войне воздушно-десантные корпуса, горнострелковые дивизии, строились аэродромы у границ, вывозились к границам миллионы тонн стратегических материалов — от тысяч тонн запасных частей для танков до разборных мостов, от гор угля на железнодорожных станциях, тысяч тонн запасных рельсов и шпал до миллионов комплектов топографических карт сопредельных территорий и русско-немецких разговорников.

Посмотрите на кадры хроники: несколько немецких солдат гонят толпы советских пленных бойцов. По большому счёту всё это советская пехота. Так вот, до сентября 1939 года в составе каждой советской стрелковой дивизии был собственный танковый батальон. В немецкой пехоте танков не было, у советской пехоты были собственные танки. Каждый командир советской стрелковой дивизии мог использовать собственный танковый батальон как броневой кулак, которым мог отмахнуться от любого нападения. Или как стальной каркас, вокруг которого дивизия в любой критической обстановке могла бы мгновенно организовать оборонительный район и остановить любой удар.

Сталин выиграл полтора года и за это время ликвидировал танковые батальоны стрелковых дивизий, оставив советскую пехоту без танковой поддержки. Вот тут следует искать истоки людских потоков, покорно бредущих в германский плен.

* * *

Баллады про оттягивание — одна из фундаментальных основ официальной кремлёвской пропаганды. Действия советских вождей с начала 1939 года и до 22 июня 1941 года наши мудрейшие маршалы, генералы, академики и доктора всяческих наук объясняли доходчиво и просто: Сталин стремился войну оттянуть, чтобы выиграть время, укрепить оборону, подготовиться к отражению вражеского нашествия.

Объяснения эти — за гранью науки. Существует множество фактов, которые в такое толкование событий не вписываются. Факты эти всем известны, но наши уважаемые вожди, стратеги, полководцы и научные светила их лихо обходят стороной вот уже почти 70 лет.

А полистав их многопудовые сочинения, присмотревшись к доказательствам, вникнув в глубокомысленные рассуждения, любой нормальный человек вдруг обнаруживает удивительную вещь. Дело в том, что иногда жонглёры от науки подбирают только те факты, которые в их теории укладываются, а те, что не укладываются, они просто игнорируют и отбрасывают. Но в российской исторической науке всё обстоит гораздо серьёзнее, фактов, подтверждающих официальную трактовку событий, нет вообще! Наоборот, все факты официальным «научным» объяснениям и теориям противоречат. Сталин, как и его великие стратеги, к отражению грядущего нашествия не готовился, оборонительные системы государства не усиливал, а разрушал. Тогда ради чего он оттягивал?

Из этого неприятного вопроса, который так пока и остался без ответа, неумолимо следует, что залихватские воспоминания и размышления разнообразных маршалов всевозможные побед — это весьма неудачный трёп, рассчитанный на толпу, не способную мыслить самостоятельно.

Глава 24
Чем грозило оттягивание

Сталин не верил людям — но при этом он безоговорочно доверял логике.
Марк Солонин. 23 июня: день М. М., 2007. С. 301

Вдруг они возьмут и помирятся, что не исключено.
И. Сталин. Выступление на совещании высшегокомандного состава РККА 17 апреля 1940 г.

1

Теперь посмотрим на ситуацию с другой стороны. Допустим, что Гитлер 22 июня не напал. И вообще решил пока не нападать. Сколько ещё времени требовалось Сталину на оттягивание? И что из этого оттягивания могло выйти?

Вариантов возможного развития событий неисчислимое множество. Три из них мне представляются стержневыми.

Вариант первый. Сталин всё так и оттягивает войну, Америка занята своими делами, между Великобританией и Германией продолжается вялотекущая перебранка. На Западном фронте без перемен. А в это время…

Весной 1941 года реактивный Me-163 совершил планирующий полёт, не включая двигателя. Осенью 1941 года он начал полёты с включённым двигателем.

18 апреля 1941 года флюг-капитан Фриц Вендель поднял в небо Ме-262. Правда, самолёт был с поршневым двигателем, так как изготовление турбореактивных двигателей задерживалось. 13 марта 1942 года Ме-262 совершил первый полёт с турбореактивными двигателями. Двигатель удовлетворял предъявленным требованиям. Однако появилась возможность установить более мощные двигатели (Jumo-004). Благо было из чего выбирать. 18 июля 1942 года состоялся первый полёт Ме-262 с этими двигателями. С ними Ме-262 и пошёл в серию.

Весной 1941 года в Германии начались работы по созданию тяжёлого танка.

Германия значительно опережала Советский Союз в ряде военно-технических областей. Например, в области поршневых авиационных двигателей, не говоря о реактивных. И в области торпедного вооружения. Германия была мировым лидером в ядерных исследованиях. И в ракетной технике. Ко второй половине войны Германия первой в мире создала сначала крылатые, затем и баллистические ракеты. Германия первой в мире создала зенитные ракеты. Оставалось только пустить их в серию. В Германии разрабатывались приборы ночного видения для танков. Ряд германских военно-технических разработок вообще не укладывается в наши представления об оружии XX века. Просто германские инженеры не успели воплотить их в жизнь. Слишком мало времени им отпустила история.

Если бы товарищ Сталин и дальше выжидал и оттягивал, то уже в следующем, 1942 году, а тем более в 1943-м он бы встретил совсем другую германскую армию.

2

Список германских новшеств бесконечен. И в области радаров. И в области средств связи. И в области шифровальной техники, оптики, лёгкого противотанкового оружия, артиллерийских орудий с коническими стволами, приборов управления огнём, вычислительной техники и пр. Сколько раз я слышал горькие вздохи: ах, если бы Сталин выиграл время да перевооружил бы свою армию…

Перевооружить армию невозможно. Процесс перевооружения постоянный и бесконечный. Пока вы замените 10 000 Т-26 на Т-50, будет создан новый танк и перевооружение продолжится. Пока вы будете сажать все свои штурмовые полки на Ил-2, будет создан Ил-10. Пока перевооружаете на Ил-10, появятся более совершенные самолёты…

А всхлипы не стихают: ах, если бы удалось выиграть ещё годик! А лучше — два! Или три.

Тот, кто такое говорит, ясно видит перед собой сладостную картину: Советский Союз насыщает свою армию новым оружием, а Германия села на пенёчек и терпеливо ждёт, когда Красная Армия вырвется далеко вперёд.

На чём основаны такие иллюзии?

Версальский договор задержал экономическое и военное развитие Германии. Гитлер вырвал Германию из цепей Версаля, после этого страна стремительно навёрстывала упущенное. Технический прогресс в Германии шёл в гораздо более высоком темпе, чем в Советском Союзе. Если бы Сталин и дальше оттягивал войну, то этим мог завести свою армию в трясину. Через год, два или три армии Советского Союза и Германии могли оказаться на разных уровнях технологического прогресса.

Пример: в 1945 году основные участники войны — Германия, Великобритания, США и Япония — имели собственные реактивные самолёты и двигатели. Сразу оговорюсь: различной степени готовности и надёжности. Но все эти страны стояли на правильном пути развития. В ходе войны в Германии серийно выпускались три типа реактивных истребителей и реактивный бомбардировщик Ар-234. Количество экспериментальных реактивных самолётов велико, а проектов — неисчислимо (Ju-287 в пяти вариантах, Ме-264 — в двух, Е-470, Е-555 — в одиннадцати, Е-560 — в десяти, Ho-VIII — в двух, Ho-XVIII — в трёх, Та-400, Не-343 — в семи, Me Р-1108 — в пяти вариантах, а ещё EF-116, EF-130, EF-132Hnp.).

Единственным исключением среди главных участников войны оказался Советский Союз, который в конце войны не имел ни реактивных самолётов, ни двигателей, ни заделов на будущее. Мертворождённый Би-1 оказался тупиковой ветвью. Ничего иного в перспективе не просматривалось. Столь плачевное состояние сложилось не само собой. Тут не обошлось без личного вклада в развитие авиации «крысиного короля» — референта Сталина по вопросам авиации Яковлева Александра Сергеевича, генерал-полковника, дважды Героя Соцтруда, кавалера восьми орденов Ленина действительного члена АН СССР, лауреата Ленинской, Государственной и шести Сталинских премий и пр. и пр. и пр.

3

Второй вариант развития ситуации мог оказаться ещё более печальным.

У Рузвельта давно чесались руки придушить Германию. За Рузвельтом стояли интересы американских банкиров и промышленников. Германию надо было душить как опасного конкурента. Только предлог найти. Уж предлог бы в Вашингтоне нашли.

Видя, что Британия выдыхается и теряет интерес к войне, а Советский Союз уж слишком долго выжидает и оттягивает, Соединённые Штаты могли пойти на решительный шаг — выступить на стороне Британии. Это могло резко изменить ситуацию, благоприятную для освободительного похода Красной Армии на Берлин и Париж. При таком раскладе Вторая мировая война вообще теряла всякий смысл для Сталина. Ради чего было её развязывать, если всю Европу всё равно не удастся включить в нерушимый союз республик?

4

Но Америка могла в начале 1940-х годов в европейскую войну не вступать, а обратить свой взор на Тихий океан. И тогда возникал третий, самый вероятный и весьма неприятный для товарища Сталина, вариант развития событий.

Правительство Великобритании явно видело стратегический тупик в войне с Германией. Пат. У Великобритании нет такой армии, чтобы высадиться на континенте и разгромить Германию. У Германии нет такой авиации и такого флота, чтобы высадиться на Британских островах и разгромить Британию. Продолжение войны бесполезно и бессмысленно для обеих сторон. Война разоряла и ослабляла как Британию, так и Германию. Британия всеми силами пыталась заманить Советский Союз в войну против Германии. Но товарищ Сталин оттягивал, уверяя весь мир в своём миролюбии. Некоторые этому верили…

В этой ситуации в руководстве Великобритании зрело понимание того, что с войной пора кончать. Британия первой объявила Германии войну, она могла протянуть и пальмовую ветвь. А Гитлер и без этого как после разгрома Польши, так и после разгрома Франции предлагал Великобритании мир. Неоднократно. И странный полёт Гесса на истребителе в логово британского льва явно наводил товарища Сталина на весьма неприятные размышления.

Если бы Британия, оценив разрушительные следствия затяжного военного кризиса и всю бесперспективность сложившейся ситуации, вдруг вышла бы из войны, тогда Сталин внезапно оказался бы в очень незавидном положении. Один. Без союзников. Имея под пятой миллионы озлобленных людей и на недавно освобождённых землях, и в родных советских лагерях и десятки миллионов в советских колхозах. Эти миллионы в определённых обстоятельствах могли припомнить родной власти её некоторые не до конца продуманные действия.

Выход Британии из войны грозил Сталину и чисто военными неприятностями.

На протяжении всей войны германский флот против Советского Союза по большому счёту не воевал. Он воевал против Британии, потом ещё и против флота США. В случае выхода Британии из войны вся мощь германского флота развернулась бы против Советского Союза. Гитлер резко сократил бы производство подводных лодок (самое большое в мире), за счёт этого резко увеличил бы производство танков, артиллерии, боеприпасов.

На протяжении всей войны большая часть германской авиации воевала в Западной Европе, отбивая воздушные налёты британской, а затем и американской авиации. В случае выхода Британии из войны (а США ещё и не вступали) вся мощь германской авиации обернулась бы против Советского Союза.

В ходе войны авиация западных союзников превратила германскую промышленность в груды искорёженного металла, а германские города — в океаны щебня. Говорят, что выбомбить Германию из войны не удалось. Правильно. Но представим, что эти бомбардировки прекратились в 1941 году, не набрав размаха, и германская промышленность работает без помех, и вся её продукция — против Советского Союза. Каково бы тогда пришлось товарищу Сталину?

5

Пока Вторая мировая война шла на континенте, интерес Сталина заключался в том, чтобы выжидать истощения европейских государств в войне. Сталин хотел, чтобы все участники войны «получше разодрались». Именно этими словами он выразил свой замысел в кругу ближайших соратников.

Однако летом 1940 года Гитлер внезапно сокрушил Францию и вышвырнул британские войска из Западной Европы. Такого оглушительного успеха не предвидел никто. Даже и сам Гитлер.

Но именно в этот момент возникла патовая ситуация в войне между Британией и Германией. Это понимали и в Берлине, и в Лондоне. В Москве это тоже понимали. Именно с этого момента появилась вероятность заключения мира между Германией и Британией. Победа не светила ни одной, ни другой стороне. Поэтому в любой момент стороны могли согласиться на ничью. Этого Сталин остерегался больше всего.

Оптимальный вариант для Сталина — нанести удар по Германии в июне 1940 года в момент разгрома Франции Германией. Вся германская авиация — во Франции. Все танки там. Вся тяжёлая артиллерия. Самые талантливые генералы. Все отборные войска. К концу операции германские тылы растянуты, техника требует ремонта, запасы ГСМ и боеприпасов почти полностью исчерпаны… А на советской границе только десять германских пехотных дивизий. Без единого танка. И румынскую нефть никто не защищает.

Однако и Сталин не предполагал столь быстрого падения Франции. Момент нападения на Германию был великолепным. Но надо тайно отмобилизовать и выдвинуть к границе дивизии, корпуса и армии Первого стратегического эшелона, развернуть в районе границ 250 новых аэродромов, командные пункты, узлы связи, госпитальную базу, подвести и выложить на грунт сотни тысяч тонн боеприпасов, запасных частей, инженерного имущества, вынести к границам базы ГСМ, перебазировать авиацию, обеспечить войска топографическими картами, планами первых операций, перевести промышленность и железные дороги на режим военного времени, отмобилизовать и выдвинуть из глубины страны Второй стратегический эшелон, решить ещё массу всевозможных проблем. Это как запуск ракеты на Марс. Не учтёшь самую дурацкую мелочь — может грохнуть на старте.

Одним днём в столь грандиозном предприятии не обойдёшься. И двумя месяцами тоже. А дальше — осень и зима. С раскисшими аэродромами, дождями, туманами, нелётной погодой. И Сталин решил: не сейчас, а в первый подходящий момент.

Но первый подходящий — не раньше мая 1941 года.

6

В 1938 году лидеры Великобритании, Франции, Италии и Германии встретились в Мюнхене и быстро решили возникшие проблемы.

В 1940 году круг игроков сократился до минимума, а продолжение игры не сулило ничего хорошего обоим игрокам. Кто мог гарантировать, что в новой обстановке лидеры Германии и Британии не встретятся снова и не решат возникших проблем? Какой Молотов, Берия, Деканозов, Фитин, Проскуров или Голиков мог поручиться перед товарищем Сталиным за то, что вот прямо сейчас, в июле 1940 года, в каком-нибудь нейтральном Мадриде не расселись вокруг стола переодетые в штатское британские и германские генералы и не чертят карту раздела интересов двух стран? Кто мог ручаться за то, что в каком-нибудь уютном загородном поместье, в какой-нибудь нейтральной Женеве не встретились два господина приятной наружности и не обговаривают условия перемирия? Кто мог ручаться, что Черчилль не ведёт тайных переговоров с Гитлером?

Если в августе 1939 года вожди Советского Союза и Германии могли сговориться за несколько часов с перерывом на посещение первого акта «Лебединого озера» в Большом театре, то почему в июле 1940 года вожди Великобритании и Германии не могли сговориться с такой же быстротой? Вот что не давало покоя Сталину.

* * *

В любой момент как гром среди ясного неба могла прогреметь страшная весть: война между Великобританией и Германией завершилась почётным миром! В свете такой перспективы оттягивание войны было для Сталина смертельно опасным. После разгрома Франции оттягивание войны могло для Советского Союза обернуться катастрофой и гибелью.

Сталин это понимал лучше всех.

Глава 25
От пионера до пенсионера

Безотносительно Суворова существует элементарная логика и здравый смысл. Просто Суворов, он, не знаю, как сказать, некий эталон для кого-то, что ли. Как бы есть очевидные вещи, безотносительно, был Суворов, не был Суворов.
Д. Захаров. «Эхо Москвы», б февраля 2006 г.

1

«Ледокол» ниспровергали многие.

Без успеха.

Но убойный довод всё-таки был найден: так не Суворов же открыватель! Нам всё это и без него было известно! А если так, то читать его книжки незачем. Да и спорить не о чем.

Один из моих самых первых ниспровергателей, советник Президента России генерал-полковник Д. А. Волкогонов, объявил язвительно: всё, что содержится в «Ледоколе», было в нашей стране «известно каждому, от пионера до пенсионера».

Этот довод — вроде айсберга в океане. А ледоколом, как считает народная мудрость, айсберг не перешибёшь. Напоровшись на такой довод, нужно срочно спасательные шлюпки на воду спускать. И спорить больше не хочется. О чём спорить, если всё давно и без меня было понятно и известно?

Если трезво рассудить, то возразить мне нечего. Правильно! Так оно и было. Все факты на поверхности лежали, были давно всем известны. Но я себя никогда открывателем и не объявлял. Всё, о чём пишу, каждый день хрустело под нашими каблуками. Всё, о чём пишу, было известно миллионам. Я просто назвал вещи своими именами. Сделал то, что мог сделать любой. Маршалы, генералы и адмиралы, премьеры, президенты и их храбрые советники, академики и доктора, пионеры и пенсионеры не решились говорить. А я решился.

В том и заслуга.

В том и открытие.

Но критики не унимались. Вот один из ранних случаев использования этого довода:

«Книга недели — это «Ледокол» Виктора Суворова… Скажу о главном ощущении: сенсации нет. Книга опоздала! Доказывать умным людям в России, что коммунизм «виноватее», чем фашизм, — смешно. Да, Сталин готовился к захватнической, а не к оборонительной войне. Из-за этого пролились реки народной крови. Да, официальная советская история врёт. Но это именно «сенсация», а не новая идея. А действительно новых идей в осмыслении XX века как раз сегодня очень не хватает»
(«Огонёк». 1993. № 9).

Вот так. Смешная у меня книжка получилась. Умным людям и без «Ледокола» давно всё было ясно. Умным бы людям XX век переосмыслить, где-нибудь новых идей почерпнуть. Да вот досада: негде. Всё — скука да серость. Ничего нового для пытливого ума и горячего сердца.

Так заявил «Огонёк».

И понеслось.

2

Выступает Лазарь Лазарев:

«Имперские аппетиты Сталина были ненасытны. Запретных средств, нравственных и политических ограничений для него не существовало. Всё, что плохо лежало, он готов был прибрать к рукам. Сталинская военная доктрина по внутренней своей сути была наступательной, агрессивной. Всё это ныне общеизвестно. <…> Ни один из аргументов В. Суворова, хочу подчеркнуть — ни один, — фактами не подтверждается, а опровергается»
(«Новая газета», 29 октября 1993 г.).

Это образец логики серьёзного историка. Если Лазарь Лазарев говорит о том, что военная доктрина Сталина была агрессивной, то это общеизвестный факт. Но если я говорю о том же, то это подлая фальсификация.

А вот передовая статья «Красной звезды» 20 марта 1996 года:

«Прячась на Темзе от отечественного правосудия, Резун скопил и пополняет богатую коллекцию доказательств, что Красная Армия готовилась к войне наступательной, к войне на территории противника. Но этого никто никогда и не отрицал. «Секрет» этот раскрывали даже песни того предгрозового времени».

Чудесно. Но если всё, о чём я пишу, всем давно известная истина, зачем на меня Тузика с цепи спускать?

В каждой разгромной статье — здравая мысль: мы это и без тебя знали! И тут же: всё это выдумал Геббельс! И британская разведка!

Выступает полковник Мороз Виталий Иванович:

«То, что Советский Союз, наша армия готовились к войне наступательной, — аксиома. На этом ведь Резун-Суворов в своих книгах и спекулирует. <…> Мы собирались наступать, громить агрессора на его же территории, причём малой кровью, выстраивали в соответствии с таким видением будущей войны весь процесс обучения и воспитания войск, а действительность сложилась совершенно иной»
(«Красная звезда», 28 марта 2000 г.).

Красная Армия готовилась к наступлению, но действительность сложилась совершенно иной. Красной Армии пришлось обороняться, но об обороне она и не помышляла. Если такие откровения вписаны в официальную историю, в маршальские мемуары или в изданную Министерством обороны книгу для юношества, значит, это аксиома и всем давно известный факт. Но стоит мне то же самое повторить, как тут же объявляют, что всё это паскудные спекуляции Джеймса Бонда и гнусные выдумки Геббельса.

Первым про Геббельса вспомнил всё тот же советник Президента России генерал-полковник Д. Волкогонов. И тут же решительно изрёк, что ничего нового «Ледокол» не содержит:

«Не является ни секретом, ни открытием В. Суворова, что система, возникшая после октября 1917 года, ставила своей стратегической целью осуществление мировой пролетарской революции… ЦК РКП с помощью Коминтерна рассылал по миру огромные суммы для создания компартий и инициирования революционных выступлений. Теперь это документально подтверждено… Мышление советских лидеров до недавних пор оставалось Коминтерновским… Сталин, я уверен в этом, постоянно думал не только об угрозе с Запада, но и прикидывал свои наступательные варианты»
(«Известия», 16 января 1993 г.).

Проще говоря, всё, о чём пишу, не выдумка, а избитые истины, известные как Волкогонову, так и всем умным людям. И генерал с запоздалой храбростью просто и ясно излагает сталинские планы сокрушения Европы.

Браво, генерал!

Но из генеральского заявления неумолимо следует, что и Геббельс не врал и ничего нового не открывал. Геббельс изрёк нечто очевидное и само собой разумеющееся. Он сказал то, что в нашей стране знали все, включая тех самых генералов с академиками, президентов с их мудрейшими советниками и пионеров с пенсионерами. Выходит, Геббельс не лгал, а всего лишь поведал миру то, что всем было известно до него и без него.

Я никак одно с другим совместить не могу:

— или давайте признаем, что нет никаких всем известных фактов, а есть идеологические диверсии вражеских разведок и брехня Геббельса;

— или давайте признаем, что есть всем известные неоспоримые факты, но тогда зачем к неоспоримым фактам приплетать, пристёгивать, присобачивать Геббельса и Джеймса Бонда?

3

Генерал-майор Ю. Солнышков уверенно поддержал генерал-полковника Волкогонова:

«Обращаясь к Виктору Суворову, хочу отметить: многое из того, что он пишет, мы знаем»
(«Независимая газета», 31 декабря 1993 г.).

А чуть раньше генерал Солнышков разразился целым трактатом. Прошу прощение за обильное цитирование. Это только кое-что из немалой статьи на целый разворот.

«Нарком обороны маршал С. Тимошенко в заключительной речи, когда ставил задачи всем родам войск, о необходимости подготовки к отражению внезапного нападения противника не говорил. А вот слова о безудержном стремлении вперёд «с целью что бы то ни стало выполнить поставленные задачи» произнёс. <…> Как мы помним, в январе 1941 года в Генеральном штабе были проведены две стратегические игры на картах. По условиям игр первыми нападали «западные». Однако варианты отражения этого нападения не рассматривались. Почему участникам не предлагалось действовать в ситуации, которая может сложиться в начальный период войны? Вывод один — Сталину это было не нужно. Видимо, он не собирался готовить армию и страну к внезапному нападению фашистов… В директиве Наркома обороны от 5 мая 1941 года руководству Киевского особого военного округа предлагалось «быть готовым по указанию Главного командования нанести стремительные удары для разгрома противника, перенесения боевых действий на его территорию и захвата выгодных рубежей». <…> Да, с востока на запад были передислоцированы четыре армии, а из запаса призвано около 800 тысяч человек. Но готовились они к наступлению, а не к обороне. Вот в чём главная беда. <…> Что же касается нашей подготовки к наступлению, то доказывать это вряд ли надо…»
(«Россия», 23–29 июня 1993 г.).

Гражданин генерал, это всем известные факты или вы по ночам украдкой Геббельса слушали? Или, может быть, вас лихие ребята из британского посольства вербанули, заплатили тридцать сребреников и теперь, прикрываясь вашим именем, свои подлые вымыслы внушают недостаточно сознательным и осведомлённым гражданам России?

Но генерал и на этом не остановился. Он даже заявил, что

«немецко-фашистскому командованию буквально в последние две недели перед войной удалось упредить наши войска в завершении развёртывания и тем самым создать благоприятные условия для захвата стратегической инициативы в начале войны»
(«Россия», 23–29 июня 1993 г.).

Великолепно! Восхитительно!

Читаю генеральские сочинения с восторгом. Родственную душу чувствую. Знакомый подход, почерк и стиль узнаю. Вроде собственные книжки листаю. Мы с гражданином генералом зеркально мыслим. Вам бы, генерал, такой трактат до меня опубликовать. Цены бы не было.

Но вот какой вопрос у меня сон отшибает: если бы Гитлер на две недели Сталина не опередил, если бы Красная Армия успела завершить сосредоточение и стратегическое развёртывание раньше германской армии, то что было бы дальше?

4

Что представляет собой сосредоточение и развёртывание армии на государственных границах и что за этим неминуемо следует? Прикинем: в клочьях пены несётся прямо на нас свирепый жеребец, на нём — озверевший мужик. Точно такой, который в своё время чуть было красного командира Жукова не расколол надвое. Вот он, вражина, со звоном и свистом выхватывает шашку из ножен, с матюгами возносит её над головой, рассекая морозную синеву.

Что дальше?

Дальше — рубанёт! Принцип в кавалерии нерушимый: до м…й разрублю — дальше сам развалишься!

Есть ли ему смысл шашку вознести в небо, натянуть поводья так, чтобы летящая коняга передними копытами взрыла бразды и замерла, самому оцепенеть в ожидании, предоставив противнику право первого удара?

После завершения сосредоточения и стратегического развёртывания у Красной Армии теоретически было только два варианта действий. Повторяю: теоретически.

Первый вариант: воспользоваться «благоприятными условиями для захвата стратегической инициативы в начале войны». Так, кстати, предписывала официальная военная доктрина РККА и директива наркома обороны от 5 мая 1941 года.

Второй вариант: застыть на границах в смиренном ожидании, пока гитлеровцы все приготовления завершат и первыми не рубанут Красную Армию топором между ушей.

Недавно верховная власть России официально рекомендовала руководителям российских регионов для прочтения и уяснения мудрейшее сочинение двух зарубежных мыслителей, в котором проводится мысль о том, что товарищ Сталин был ужасно глуп. Он якобы готовился провернуть совершенно удивительный вариант вступления в войну: пусть пырнут меня ножичком в печень, тогда все увидят, что я хороший. Пусть меня в кабацкой драке саданут под сердце финским ножом, тогда все усвоят, что я жертва, тогда и отбиваться начну. Пусть меня Гитлер рубанёт танковыми клиньями до самого седла, авось после этого не развалюсь надвое.

Ради такого варианта товарищ Сталин якобы свои войска специально под удар подставлял, для этого приграничные аэродромы самолётами забивал, а приграничные леса — сотнями тысяч тонн снарядов, для этого проволоку наши погранцы сматывали, для этого мосты разминировали: пусть погибнет, к чертям, кадровая армия, пусть останутся на оккупированных территориях восемь десятых всей военной промышленности и десятки миллионов граждан, тогда как-нибудь справимся.

Оказывается, товарищ Сталин преднамеренно бросил 20 тысяч танков и сдал в плен 4 миллиона лучших своих бойцов кадровой армии, включая собственного сына, чтобы убедить Америку в своём миролюбии и получить её помощь.

Оказывается, стратегия Сталина — обыкновенная кавказская хитрость: брошу сейчас свои танки, пушки, самолёты, стратегические запасы миллионами тонн, может быть, потом когда-нибудь американцы новые пришлют.

Каким-то товарищам в Кремле сегодня зело желается товарища Сталина кретином выставить, дабы самим просиять государственной мудростью на фоне его стратегической дури.

Но пусть официальная кремлёвская пропаганда рисует Сталина трусливым придурком. Этим официальные кремлёвские идеологи только подрывают доверие к себе. А два варианта развития стратегической ситуации после сосредоточения войск в приграничных районах я назвал только затем, чтобы показать: не было двух вариантов.

Мобилизация, сосредоточение и развёртывание армии на государственных границах просто так завершиться не могут. Собрав громадные массы войск, надо либо наносить удар, либо его нанесёт противник, упредив на самую малость, одним ударом истребив лучшее из того, что имеет страна для ведения войны.

5

Не обошёл стороной Геббельса и генерал армии М. А. Гареев:

«Резун и плетущиеся за ним горе-историки пытаются изобразить, что ими сделано какое-то научное открытие. Но эту версию для оправдания гитлеровской агрессии придумал в своё время Геббельс. Резун и его последователи лишь перепевают её на разный лад. Хотя она и опровергнута всем ходом истории»
(«Красная звезда», 2 февраля 2000 г.).

Я на это, Махмут Ахметович, вам цитатой отвечу. Слушайте и держитесь за стенку.

«Нанесение главного удара на краковском направлении во фланг основной группировке противника позволяло в самом начале войны отрезать Германию от балканских стран, лишить её румынской нефти и разобщить союзников.

Нанесение же главного удара на смежных флангах Западного и Северо-Западного фронтов приводило к лобовому наступлению в сложных условиях местности против сильно укреплённых оборонительных позиций в Восточной Пруссии, где германская армия могла оказать более ожесточённое сопротивление.

И совсем другие условия, а следовательно, и соображения могли возникнуть, если бы стратегическим замыслом предусматривалось проведение в начале войны оборонительных операций по отражению агрессии. В этом случае, безусловно, было выгоднее основные усилия иметь в полосе Западного фронта. Но такой способ стратегических действий тогда не предполагался».

Вы думаете, что это я такое сочинил? Или у Геббельса передрал? Или это группы умнейших экспертов из британской разведки выдумали? Да нет же. Махмут Ахметович Гареев, это ваше собственное творчество. Это вы под своим именем опубликовали в сборнике

«Мужество» в 1991 году (№ 5. С. 253).

Умри, лучше не скажешь.

Уж если вы меня обвинили в повторении вымыслов Геббельса, то элементарная научная порядочность требует найти цитату того самого Геббельса и поставить рядом с моей, дабы все убедились: вот она, преемственность!

Но никакому Геббельсу подняться над вашей мудростью не суждено. В коротком отрывке вы объяснили суть провала 1941 года:

во-первых, не было у товарища Сталина мысли о том, что страну следует от кого-то защищать, не готовился он к отражению агрессии, об этом и не помышлял;

во-вторых, Сталин сосредоточил главные силы Красной Армии южнее Полесья ради того, чтобы отрезать Германию от Румынии.

В чём же у нас с вами, гражданин начальник, расхождения?

Хотите ещё?

«Невыгодное положение наших войск усугублялось тем, что войска приграничных военных округов имели задачи не на оборонительные операции, а лишь на прикрытие развёртывания войск».

Кто же такую пакость сочинил? Геббельс? Группы британских экспертов? Или изменник Родины, предатель, перебежчик и фальсификатор Резун на потребу клеветникам России?

Нет, граждане. Это — творчество заместителя начальника Генерального штаба ВС СССР генерала армии М. Гареева. Опубликовано всё в том же сборнике

«Мужество» (1991. № 5. С. 256).

Допустим, я такое болтаю оттого, что продался всем империалистическим разведкам. А Гареева кто подстрекает?

Эти идеи я впервые опубликовал в 1985 году, а он повторил через 6 лет. Так почему же Государство Российское за такие откровения осыпает Гареева титулами, званиями, должностями, орденами и премиями? А где мои ордена и премии? И где мои лампасы на штанах?

И когда, наконец, серьёзные историки выпустят разоблачительный трактат «Неправда Махмута Гареева»? И почему бы не разоблачить его серией гневных статей под общим заголовком «Конец глобальной лжи»?

6

Сталин не зря запрещал любые публикации о начальном периоде войны. Разрешалось рассказывать только о том, как рядовой неизвестной дивизии Иванов в районе населённого пункта, название которого не указывалось, со связкой гранат бросился под германский танк неизвестного типа, как лётчик-истребитель лейтенант Петров таранил вражеский бомбардировщик, как лейтенант-пограничник Сидоров три дня отстреливался от наседавших врагов, а герои-комсомольцы подняли красный флаг над оккупированным врагами посёлком. Упор был сделан на отдельные героические свершения. Желательно было прославлять подвиги тех, кто погиб. Ибо рассказывали не сами участники боёв и сражений, но от имени павших — особо уполномоченные члены Союза писателей СССР. А павшие герои не могли уже ни подтвердить, ни возразить, ни уточнить, ни поправить.

Сталин понимал, что воспоминания живых солдат, офицеров, генералов и маршалов, подпольщиков и партизан, чекистов и конструкторов-оружейников — это проявитель. Не ведая, что творят, бойцы и командиры невольно, но неминуемо должны были рассказать такое, что выдало бы весь сталинский замысел и причины его провала.

Рассказы очевидцев и участников событий — это рассыпанная мозаика, которая, будучи собрана воедино, даст яркую ослепительную картину.

Потому по приказу Сталина было засекречено всё, что относилось к войне, особенно к начальному её периоду: от численности войск до организационной структуры частей и подразделений, от боевого состава военных округов до количества танков, от наличия стратегических запасов до потерь личного состава. И вспоминать подробности никому не рекомендовалось.

А после Сталина запреты на воспоминания и размышления о войне были постепенно ослаблены. С каждым годом наши полководцы чувствовали себя всё вольнее. Апофеозом стало признание заместителя начальника Генерального штаба ВС СССР генерала армии М. А. Гареева в Центральном органе Министерства обороны СССР за три недели до крушения Советского Союза:

«Направление сосредоточения основных усилий советским командованием выбиралось не в интересах стратегической обороны (такая операция просто не предусматривалась и не планировалась…), а применительно совсем к другим способам действий… Главный удар на юго-западе пролегал на более выгодной местности, отрезал Германию от основных союзников, нефти, выводил наши войска во фланг и тыл главной группировки противника…»
(«Красная звезда», 27 июля 1991 г.).

Тут вскоре и «Ледокол» на русском языке подоспел. И граждане генералы, серьёзные историки и их кураторы спохватились. Вину за свою болтовню, неосторожную и неосмотрительную, стали все дружно на британскую разведку валить. Тут-то они и Геббельса вспомнили: это не мы сталинские планы выболтали. Это всё Геббельс придумал.

* * *

А мысль о том, что Гитлер своим ударом на самую малость упредил Сталина, в данном случае

(«Россия», 23–29 июня 1993 г.)

высказал не я, повторяя Геббельса, а генерал-майор Ю. Солнышков, повторяя генерала армии С. П. Иванова.

Глава 26
Про открывателей

Кто, идя по моим следам, возьмёт на себя труд прочесть поразительные истории нашего века, искажённые, изуродованные, загаженные платными обманщиками?
Теодор Агриппа д'Обинъе (1552–1630)