Проклятые рубины. Книга вторая. Колье Магдалины Лагздукалнс Андрис

Пролог

Париж, Итальянский бульвар, август 2015 г.

Пасмурным августовским днем, по тротуару Итальянского бульвара в Париже, взявшись за руки, шли парень и девушка. Молодые люди мало чем выделялись в толпе прохожих, состоявшей из банковских служащих, страховых агентов, продавцов магазинов и офисных клерков, спешивших на обед. Пару можно было принять за влюбленных, решивших прогуляться в выходной день или за туристов, праздношатающихся по центру Парижа. Парень был одет в серый недорогой костюм, с голубой рубашкой без галстука. На девушке была надета розовая юбка клеш в комплекте с блузкой в белую и синюю полоски. Несмотря на облака, укрывшие небо серым покрывалом, парочка прятала глаза за стеклами солнцезащитных очков. Через плечо девушки был перекинут ремешок небольшой сумочки. Парень прятал свободную руку за спину, крепко сжимая в ней готовый к работе фотоаппарат Canon 5D.

– Ты ее видишь?

– Да. Она вышла из ювелирного магазина и идет в направлении бульвара Осман.

– Может мне пройти вперед?

– Нет. Не стоит. Она нас не видит и ничего не подозревает.

– Ты сделал снимки?

– Да. Дважды.

– Нужно еще.

– Стой! Повернись ко мне.

Парень потянул девушку за руку, увлекая к ограждению, отделяющему тротуар от проезжей части. Положив ладони на плечи своему спутнику, девушка поцеловала его в щеку.

– Где она?

– Остановилась у табачной лавки.

– Снимай.

Длиннофокусный объектив фотоаппарата устроился у девушки на плече. Беззвучно сработал затвор в режиме серийной съемки. Шесть кадров добавилось в память цифровой матрицы.

– Готово. Она купила сигареты идет дальше.

– Стой. Не спеши.

Выждав полминуты, парочка отправилась следом за женщиной, которая являлась объектом их пристального внимания. Пройдя с десяток метров, они снова остановились.

– Удача. Она зашла в кафе.

– Вижу. Отвернись.

Девушка снова повернулась к парню. Повторилась процедура со скоростной съемкой.

– Не томи. Что она делает?

– Присела за столик. Сделала заказ.

– Рядом много людей?

– Нет никого.

– Как ты думаешь, она кого-то ждет?

– Вряд ли. Мы вели ее от самого издательства. Она никому не звонила и не отвечала на звонки. Закурила, просматривает газету.

– Пора. Другого шанса у нас не будет.

– Ты права. Только не испорти все, как в прошлый раз.

– Я справлюсь.

Лелька расположилась за столиком, установленным на тротуаре у дверей небольшого бистро неподалеку от перекрестка двух знаменитых парижских бульваров: Итальянского и Осман. Сделала заказ. Достав из пачки сигарету, закурила и раскрыла газету.

После встречи с главным редактором издательства, она чувствовала себя настолько уставшей, что даже есть, не хотелось. И это несмотря на то, что с утра у нее в желудке не было ничего кроме содержимого двух чашек кофе. Глубоко затянувшись, она выпустила дым тонкой струйкой вверх и стала просматривать столичные новости. Конечно же, как и обещал редактор на первой странице Le Dauphin Libr, красовался анонс нового романа. Правда ее фотография была прошлогодняя.

Направляясь в издательство, Лелька в качестве маскировки использовала серую с тонким черным рисунком «елочка» кепку «гаврош» и очки в прямоугольной оправе с простыми стеклами. Журналисты, узнав о выходе нового романа, сходили с ума, пытаясь добраться до восходящей «звезды» детективного жанра. Всех поражала мистическая способность Лельки наперед описывать события, которые происходили в реальной жизни. Всем непременно хотелось узнать, как это работает и что со своим даром намерена делать юная писательница.

Когда Алекс был рядом, то он быстро разбирался с докучливыми «акулами пера». Но когда муж был занят, приходилось маскироваться, в надежде, что ее не узнают.

Услышав звуки шагов, Лелька оторвала глаза от газетных рядков. К столику подошли парень и девушка. Руки парень держал за спиной, а лицо девушки выражало крайнюю любезность и заинтересованность.

– Простите, что отвлекаю вас, но не вы ли мадам Деланж?

– Да это я, – утвердительно кивнула Лелька. – А в чем дело?

– Я хотела задать вам несколько вопросов.

– Задавайте.

Девушка явно не ожидала такого поворота событий и все приготовленные возражения, направленные на то, чтобы уговорить Лельку дать интервью, смешались в голове и ввели ее в состояние легкого ступора.

– А что вы здесь делаете? Обдумываете новый сюжет? – мозг выдал девушке заготовленный вопрос, явно не стоявший приоритетным в основном списке.

– Трамвай жду, – Лелька ляпнула первое, что пришло ей в голову – любимую шутку студенческой поры.

– Что простите?

– Жду трамвай. Что тут непонятного?

– Но простите… Здесь не ходит трамвай. По бульвару даже рельсы не проложены, – девушка озадаченно посмотрела на своего спутника.

– Вот и я думаю, что долго мне придется его ждать. Поэтому решила перекусить. Кушать будете? – улыбнулась Лелька.

– Что простите? – было, похоже, что девушка окончательно утратила контроль над мозговым центром, отвечающим за связанную человеческую речь.

– Присаживайтесь за столик вместе с вашим папарацци и закажите еду. Я угощаю. За обедом и поговорим. Если вы и дальше будете торчать предо мной, как соляной столб, то набегут ваши коллеги. Тогда ваша прогулка следом за мной от дверей издательства, будет напрасной потерей времени.

Парень с девушкой осторожно присели за стол. Напряженная фигура и пальцы, беспокойно перебирающие ремешок сумочки, указывали на полную растерянность молодой журналистки. Она достала из сумочки диктофон, покрутила его в руке, потом снова спрятала обратно.

Затушив в пепельнице догоревшую сигарету, Лелька подкурила новую. Отложив в сторону газету, она подмигнула выглянувшему из-за двери гарсону. Парень моментально подбежал к их столику. Просмотрев меню, Лелька сама сделала заказ для неожиданных гостей.

Пока готовили выбранные блюда, она занялась девушкой, которая казалось, окончательно потеряла контроль над способностью говорить.

– Первое интервью?

– Такое серьезное да, – кивнула девушка. – Скажите мадам Деланж…

– Давайте без мадам. Просто Ольга.

– Скажите Ольга, почему вы согласились с нами поговорить?

– Себя вспомнила. Я ведь тоже начинала с журналистики. Работала в Киеве, в городской газете. Когда вы подошли, у тебя в глазах отражался такой ужас, как будто, ты попала в комнату с каннибалами. Ну, вылитая я!

– Спасибо за понимание. А ваш новый роман… Говорят, что вы все это предвидели заранее? Это действительно так и было? С чего вообще все началось?

– Сразу скажу, мое умение писать наперед, я не могу объяснить никак. Интуиция. Совпадение. Божий дар. Не знаю! Вообще это просто обычный труд писателя. Сбор информации по интересующей теме, о людях, о городах, о компаниях и государствах. Кроме этого добавьте анализ, сопоставление реальных событий и того, что видится автору. Это очень долгая и кропотливая работа. Подготовка порой занимает больше времени, чем работа с текстом произведения. Когда я заканчиваю собирать все, что меня интересует, что необходимо для работы, то пишу очень быстро. Текст, сразу набираю в ноутбуке. Бумагой и ручкой пользуюсь редко. В основном в дороге. Все зависит от внутреннего настроения и от сюжета, который ты описываешь. А в этот раз все началось…, – Лелька задумалась. – Началось все прохладным мартовским днем…

Глава первая

Париж, штаб-квартира французской криминальной полиции, март 2015 года

Свежий весенний ветер продувал насквозь набережную Орфевр, заставляя редких прохожих поднимать воротники пальто и прятать руки в карманах. Ветер, забавляясь, хватал в урнах лежавшие сверху обертки от мороженного и кружа, поднимал их над землей, опуская затем на лобовые стекла и крыши автомобилей, бросая в спокойно текущую воду Сены. Солнце, опустившись до крыш домов, пригревало уже не так сильно как в обед.

Двое мужчинв форме судебных приставов вышли из автомобиля, остановившегося, на парковке у здания штаб-квартиры французской криминальной полиции. Серый неприметный «Пежо Партнер», с наклейками «Исполнительной службы Франции» на будке, ничем не выделялся на стоянке среди своих собратьев, доставивших к управлению представителей различных городских организаций.

Выйдя из машины, приставы быстрым шагом направились к ступеням, ведущим к одному из служебных входов в здание. Один из мужчин нес небольшой металлический контейнер, от ручки которого отходила цепочка заканчивающаяся браслетом стального наручника, плотно охватившего запястье руки. Второй мужчина, держа пальцы на кобуру пистолета, шел, немного отстав от своего спутника. Он внимательным взглядом осматривал улицу, встречных прохожих и полицейских в форме, которые спускались им навстречу.

Проезжая часть Набережной Орфевр в послеобеденное время была почти пуста от автомобилей и пешеходов, что облегчало его задачу. Несколько туристов остановились вдалеке у угла здания и принялись фотографироваться. Пристав, не останавливаясь, окинул их взглядом и, не усмотрев опасности, продолжил свой путь. Никто из полицейских не обратил внимания на эту пару, органично вписавшуюся в обычную дневную суету комиссариата.

Пройдя внутрь здания, мужчины подошли к дежурному и предъявив пластиковые удостоверения, доложили о цели своего прибытия – сдать вещдоки в хранилище по решению суда. Молодой бригадир внимательно сверил фотографии в удостоверениях с оригиналами.

Тот, что нес контейнер, был полным мужчиной средних лет. Толстый нос и пышные усы придавали его обрюзгшему лицу вид уставшего от жизни отца семейства. Несмотря на довольно прохладный весенний день, мужчина сильно потел, постоянно вытирая лицо платком. Желтоватый оттенок кожи, натолкнул дежурного на мысль о том, что возможно у пристава проблемы с печенью или поджелудочной железой. Он напомнил ему соседа. Легкий валлонский акцент дополнил это сходство.

Второй мужчина был моложе своего напарника. Судя по отсутствию обручального кольца на пальце, пристав не был обременен семейными узами. Высокий, худощавый, с жесткой вьющейся шевелюрой он был похож на тысячи молодых парижан, живущих в свое удовольствие и считающих, что у них еще все впереди. Единственное, что портило его симпатичное лицо, это был косой шрам, идущий от мочки левого уха к уголку рта. Проверив документы, дежурный козырнул посетителям и нажав на пульте кнопку, пропустил их внутрь.

Приставы подошли к шахтам лифта. Дождавшись, когда откроются створки свободной кабинки, они вошли внутрь. Младший из мужчин нажал на кнопку подвального этажа. Створки сошлись, и кабина лифта опустилась на два уровня вниз. Выйдя из лифта приставы, повернули налево и через несколько метров подошли к зарешеченной двери. Вспыхнул свет. Из-за стола стоящего метрах в пяти от входной двери неохотно поднялся полицейский. Издали он выглядел точной копией старшего из приставов. Неспешной походкой, лениво шаркая по полу подошвами форменных туфель полицейский подошел к двери и открыв небольшое окошко, откинул металлическую подставку, на которую обычно выкладывали вещественные доказательства и сопроводительные документы.

– Что желаете мсье? Насколько я знаю все судебные заседания, назначенные на сегодня, уже закончились, – он зевнул, прикрывая ладонью рот.

– Нам необходимо поместить документы в хранилище для особо ценных вещдоков, – пробормотал валлонец.

– Мне об этом ничего не известно. С утра никто ничего не получал.

– Это документы из зала суда. Если вы не в курсе, то именно сегодня слушалось дело этого ублюдка Марио Белимо. Прокурор притащил бумаги и видеозаписи прямо на заседание. Их приобщили к делу и теперь должны хранить двадцать пять лет. Именно столько ему впаяли.

– Белимо, Белимо… Это тот наркодилер, которого два месяца назад взяли во время перестрелки в речном порту? – вопросительно взглянул на посетителей полицейский.

– Именно он. Там еще двое ваших коллег пострадали.

– Помню. Как же. Парни потом почти месяц провалялись в госпитале. Ладно. Давайте ваши кассеты.

– Не могу. Ты же знаешь инструкцию. Вот документы.

Пристав протянул полицейскому сопроводительный бланк, лицевую сторону которого украшал прямоугольный штамп красного цвета с цифрой «25» посредине.

– Инструкции, инструкции. Вы опоздали на 15 минут. У меня тоже инструкции.

– Послушай старина, это не наша вина. Чертов прокурор, со своими помощницами целый час оформляли бумаги. Хотя я думаю, что они там еще и перепихнуться успели. Уж очень у одной помощницы глазки блестели, когда она мне отдавала сопроводительное письмо.

– Это они могут. И помощницы им положены, и надбавки за тяжелый труд. Ладно господа, милости прошу в мои казематы.

Полицейский закрыл окно, набрал на пульте комбинацию цифр. Щелкнул замок и решетчатая дверь отъехала в сторону, пропустив посетителей. Зайдя внутрь, они как и полагалось по инструкции остановились, подождали, пока дверь вернется на место и только, тогда продолжили движение. Пройдя вглубь помещения между двумя рядами стеллажей, на полках которых лежали стандартные коробки с бирками, они уверенно свернули налево и подошли к стене. Стена, начиная от пола, до самого потолка была усеяна прямоугольными дверцами, наподобие тех, что встречаются в вокзальных камерах хранения. Рядом с каждой дверцей был укреплен стандартный пульт для ввода кода, но кроме этого имелись и по две замочные скважины. Над половиной пультов горели красные огоньки, указывая, что камеры поставлены под охрану. Полицейский прошел вперед и найдя нужную ячейку, набрал код.

– Давайте ваш ключ мсье, – он повернулся к приставам.

– Мать твою! Это что за дерьмо сидит у тебя на полке? – испуганно произнес валлонец.

Пристав, вытаращил от испуга глаза, уставившись в одну точку за спиной у полицейского. Его напарник, глядя в том же направлении, быстро и неловко заскреб пальцами по застежке кобуры. Полицейский обернулся и в то же мгновение получил по затылку удар рукояткой пистолета. Крякнув, он потерял сознание и кулем свалился на каменный пол.

– Не сильно ты его приложил? – поинтересовался у напарника прячущего пистолет в кобуру валлонец.

– Нет. Недельку походит с перевязанной головой и все в порядке. Доставай ключ.

Толстяк нагнулся и отцепив с пояса цепочку с ключом, вставил его в замочную скважину. Его напарник проделал то же самое со своим. Одновременно они повернули ключи по часовой стрелке. Щелкнул замок и дверца открылась. Толстячок проворно открыл контейнер. Его напарник достал из сейфа две небольших прямоугольных коробки из серого пластика. Отогнув край одной из коробок, он заглянул внутрь.

– Они Рафик.

Бросив коробки в контейнер, пристав захлопнул дверцу сейфа. Вытащив ключи, мужчины перешли немного в сторону. Молодой достал из кармана листок. Сверяясь с записями, он стал вводить код на следующем пульте. Вставив ключи, повторили операцию. Так они вскрыли еще пять сейфов, переложив их содержимое в контейнер.

– Все уходим.

Склонившись над полицейским, мужчины подхватили его подмышки и потащили по проходу к решетчатой двери. Там они с трудом поставили его на ноги. Молодой набрал на замке код и приложил большой палец правой руки полицейского к сенсорному датчику. Пискнув, электронный замок щелкнул. Дверь отошла в сторону. Уперев полицейского лбом в стену, приставы оставили его там стоять, а сами быстро вышли в коридор. Дверь закрылась. Тут же раздался глухой звук падения тела. Дойдя до шахты лифта приставы, поднялись наверх и беспрепятственно покинули здание управления криминальной полиции. Сев в автомобиль, старший резко выдохнул.

– Поехали. Только не гони ради Пресвятой Девы Марии, а то спалимся.

Плавно тронувшись с места, автомобиль с наклейками судебной исполнительной службы влился в поток транспорта и направился к ближайшему мосту через Сену.

Глава вторая

Тюрьма Пуасси, округ Сен-Жермен-ан-Ле, Франция, март 2015 года

Серая металлическая дверь, ведущая в общий прогулочный дворик, распахнулась перед заключенным № 25-222/8-FR. Мужчина, держа руки за спиной, шагнул из узкого коридора на площадку. Зажмурив глаза от яркого весеннего солнца, он не спеша подошел к двум рядам лавок стоявших у стены. Пройдя между лавками, заключенный сел на дальнюю от ограждения спортивной площадки. Опершись спиной о кирпичную стену здания, достал из кармана синей тюремной куртки сигарету. Чиркнув одноразовой зажигалкой, с наслаждением закурил.

В отличие от большей части заключенных, куртку и штаны мужчины украшали белые круги диаметром с чайное блюдце нашитые на груди и спине, а так же в районе коленей и локтевых сгибов. Такие нашивки полагались лишь особо опасным преступникам, которых французский суд изолировал от общества на срок не менее двадцати лет.

Тюрьма Пуасси, в прогулочном дворике которой находился заключенный, была открыта в начале XIX века. От столицы Франции ее отделяло всего ничего – 30 километров. Здесь содержались осужденные за тяжкие преступления мужчины, срок наказания которых исчислялся не одним десятком лет, а то и вовсе приговоренные к пожизненному заключению. Нарушители режима и особо опасные преступники, содержались в одиночных камерах, лишенные права на прогулки вместе с другими заключенными. Те же, кто стал на путь исправления, могли работать на производстве, а свободное время проводить в комнате отдыха, в компьютерном классе или на спортивной площадке.

Появление заключенного № 25-222/8-FR не прошло незамеченным остальными. Несколько человек стоявших у дальней стены, окинули его злобными взглядами и о чем-то зашептались, склонив головы и образовав тесный круг. Двое других, игравших неподалеку на лавочке в шахматы, перенесли доску на несколько метров дальше от нежелательного соседа. Появление мужчины заметили и игроки в баскетбол. Один из них, молодой африканец, перепасовав мяч своему напарнику, быстро покинул площадку и скрылся в раздевалке. Через несколько минут из дверей раздевалки вышел средних лет испанец и неспешной вальяжной походкой подошел к мужчине.

– Тебе снова разрешили выйти на прогулку? – в знак приветствия он протянул заключенному № 25-222/8-FR руку.

Заключенный с силой ее пожал.

– Я примерно себя вел всю последнюю неделю. Заместитель директора разобрался, что в той драке, когда изувечили марокканцев, я только защищался.

– Да, да. Я тоже верю, что ты только защищался, – усмехнулся испанец.

– Как все прошло?

Мужчина докурил сигарету. Ловко щелкнув пальцами, он точно отправил окурок в урну.

– Прекрасно. Парни в точности выполнили твои инструкции. Что с оплатой?

– Им, что не хватило того, что они взяли в хранилище?

– Я не знаю, сколько они взяли. Это их навар. Ты ведь помнишь наши законы. Любая работа должна быть оплачена. Я тоже должен на что-то жить.

– Мне нужно позвонить Родригес.

– Звони.

Неуловимым движением Родригес извлек из кармана тюремных штанов мобильный телефон. Взяв аппарат, мужчина быстро набрал номер. Поднеся к уху телефон, он услышал несколько гудков. Потом раздался щелчок и приятный женский голос произнес: – Брокерская контора Грейс Митчинг, я вас слушаю.

– Это мсье Монтель 12Би42Икс.

– Рада снова слышать вас мсье Монтель.

– Передайте мистеру Митчингу, что я хочу сделать ставки на сумму в 200 евро. Четыре ставки по 50 евро каждая, на…, – он начал перечислять названия и даты футбольных матчей, шахматных турниров и боксерских поединков.

– Подтвердите перевод.

– Подтверждаю.

Мужчина отнял телефон от уха и мгновенно набрал несколько цифр. Его собеседник даже глазом не успел моргнуть, как мужчина продолжил разговор.

– Перевод подтвержден. Спасибо, что снова воспользовались нашими услугами мсье Монтель. Желаю вам выиграть, – раздался в трубке все тот же женский голос.

Заключенный № 25-222/8-FR отключил связь, и вернул телефон Родригесу.

– В течение получаса деньги поступят на счета.

– Прекрасно. С тобой приятно иметь дело. Что-нибудь еще?

– Да. Вот список книг, – мужчина протянул испанцу листок. – И еще одно. Пусть твои люди не суют свой нос, куда им не следует.

– Это ты о тех двух пластиковых коробках? Можешь не переживать. Они только убедились, что взяли именно то, о чем ты нас просил. Товар отправлен по указанному адресу.

– Благодарю Родригес.

– Рад сотрудничеству. Покурить не хочешь? Я угощаю, – испанец достал из кармана куртки «заряженную» марихуаной папиросу.

– Нет. Спасибо. Ты же знаешь, я этим не увлекаюсь.

– Странные вы люди – шпионы. С виду так ты обычный бухгалтер. А показал себя ого как. Не боишься, что марокканцы ответят?

– Ты же меня предупредишь? Я буду готов, – улыбнулся мужчина.

– Конечно. Я должен беречь такого клиента. Нам с тобой здесь еще долго жить.

– Ну, это как посмотреть.

– Ты собрался умирать?

– Все в воле Господа нашего, Родригес, нам этого знать, не дано…

Из коридора на площадку вышли двое охранников. Один из них пристально посмотрел на заключенного № 25-222/8-FR и кивнул ему, приглашая следовать за собой. Мужчина поднялся и, сложив руки за спиной, пошел к охранникам.

– Веди себя хорошо амиго! – крикнул ему вслед Родригес. – Игры на свежем воздухе продлевают жизнь.

Глава третья

Шато «Литторал», округ Анжу, Франция, март 2015 года

Комиссар полиции Мартин Виардо, руководитель бригады по расследованию особо тяжких преступлений, остановил автомобиль на площадке у парадной лестницы шато «Литторал», раскинувшего свои угодья в пригороде Анже. Выйдя из машины, он легко взбежал по ступеням. Дверь открылась, и посетителя встретил одетый в старинную ливрею пожилой слуга Жак.

– Рад снова видеть вас, мсье советник, – улыбнулся старик.

– Приветствую вас Жак. Вы прекрасно выглядите. Пусть и звучит банально, но такое впечатление, что для вас время остановилось. Кстати я давно уже не советник, а всего лишь комиссар полиции, – мужчина протянул слуге руку.

Последовало крепкое рукопожатие. Слуга посторонился, пропуская гостя в просторный холл.

– Спасибо мсье Виардо за комплимент. Ответ на него прост, как и этот легкий ветерок, играющий листвой в этот теплый вечер – мне очень нравиться жить, вот время и остановилось. И для меня вы всегда будете советником. Старики редко меняют свои привычки.

– Кристиан у себя?

– Да. Граф с нетерпением ждет вас. Уже дважды интересовался. Он приказал накрыть стол в малом кабинете и проводить вас прямо туда.

– Ох уж эти аристократы, – улыбнулся Виардо. – Но ужин мне не помешает. Пятница. Жуткие пробки на дорогах. Первый теплый день. Горожане спешат на природу.

Поблагодарив слугу кивком, гость знакомым путем прошел в малый кабинет. Через несколько минут туда же вошел владелец особняка. Мужчины приветливо поздоровались. Обнялись, похлопывая друг друга по спине.

– Вы располнели Кристиан. С нашей последней встречи прошло полгода, а вы солидно раздались вширь.

– К сожалению после семи лет тюремного содержания, мой организм начал делать запасы впрок. Так говорит мой тренер по теннису.

– Ну, тогда это не страшно. Будем считать, что это временное явление и к лету вы наберете форму.

– Да я к этому не сильно стремлюсь. Небольшой животик добавляет мне солидности. Жозефине это нравиться.

– О! Если это нравиться любимой женщине, то тогда переживать не о чем.

– Поужинаете со мной Мартин? Останетесь ночевать?

– С удовольствием. Эта сумасшедшая гонка из Парижа, совершенно меня вымотала.

– А разве вам не положен по статусу персональный водитель? На крайний случай вы могли бы приехать поездом.

– Я не люблю поезда и не люблю личных водителей. В Париже еще, куда ни шло, особенно когда нужно просмотреть бумаги по пути в министерство, но в таких поездках, я предпочитаю управлять автомобилем сам. Руки и ноги работают на автомате, а голова отдыхает.

Мужчины уселись за накрытый у камина стол. Открылась боковая дверь. Повар в белоснежном одеянии вошел в кабинет, толкая перед собой сервировочный столик, на котором стояли: фарфоровые супницы, соусники и тарелки с зеленью. Переставив все на стол и налив в бокалы вино, повар удалился.

– Я распорядился, чтобы нас не беспокоили, поэтому угощайся. Сегодня у нас самообслуживание, – граф сделал приглашающий жест рукой и перешел на ты.

– Прекрасно. Я никак не могу привыкнуть к этим торжественным обедам. Как тебе это удается? – поддержал его гость.

– Нужно родиться в семье графа и тогда ты быстро к этому привыкаешь, – улыбнулся Кристиан, пригубив вино. – Что такого срочного случилось, что ты сломя голову прилетел ко мне?

– Очень неприятное известие мой друг, – Виардо тоже пригубил вино и открыв супницу, запустил в нее половник.

Налив себе в тарелку порцию ароматного рыбного супа, он взглянул на собеседника.

– Из спецхранилища управления криминальной полиции похищены стилеты. Те два, что по решению суда признаны собственностью вашей семьи и которые ты не удосужился забрать.

– Вот как? – Кристиан удивленно взглянул на комиссара.

– Да, представь себе.

– А ты знаешь Мартин, я даже рад. С этими стилетами в моей памяти связаны только одни несчастья. Смерть отца, старика антиквара, мое заключение. Потом эти ужасные убийства. Попытка Филипа взорвать нашу с Жозефиной яхту. Наверно поэтому я и не смог заставить себя поехать и забрать их.

– Поручил бы это адвокату. Продали бы стилеты на аукционе, а деньги передал бы в какой-нибудь фонд, – пожал плечами Виардо. – В чем проблема?

– Ты знаешь, об этом я как-то даже не думал. Мне просто было неприятно их видеть. Жаль, что ты раньше не подсказал мне эту идею.

– Ничего. Когда мы их найдем, я тебе напомню.

– Не сомневаюсь. А как это произошло? Довольно странное событие. Наглость какая.

– Очень странное и очень дерзкое преступление. Ограбление хранилища провернули средь бела дня. Явились двое субъектов в форме судебных приставов. Под предлогом помещения вещдоков в спецхранилище проникли туда по поддельным документам. Оглушили дежурного. Вскрыли сейфы. Меня поражает уровень их подготовки и информированности. Документы, допуски, формуляры, все было изготовлено на высочайшем уровне. Кроме ячейки со стилетами грабители почистили еще несколько сейфов, в которых хранились ценности и деньги по другим делам. Но думаю, это было сделано для отвода глаз. По стоимости стилеты перекрывают все похищенное.

– Давай оставим эту тему. Мне неприятно об этом вспоминать.

– Прости. Но я должен был поставить тебя в известность.

Кристиан последовал примеру гостя, и они занялись едой. Последовала смена блюд. Затем слуга и повар убрали посуду и принесли сигары и коньяк. Подали кофе. Кристиан разжег камин. Вскоре в комнате запахло горящими дровами. Приоткрыв окно, граф налил в бокалы коньяк и раскурил сигару. Виардо присоединился к нему.

– Как наш молодой комиссар и его прекрасная жена? – Кристиан устроился в широком кожаном кресле у камина.

– Плохо. Они снова поссорились, – вздохнул Виардо. – Ольга уехала в Марсель. Пишет новую книгу. На звонки почти не отвечает. А у Алекса очередной приступ депрессии.

– Это из-за ранения?

– И да и нет. Он ужасно комплексует по этому поводу. Никогда бы не думал, что он на этом может сломаться. Да еще эти чертовы психологи. Ему до сих пор не дали допуск к оперативной работе. А это его убивает больше всего. Когда я уезжал, парни с трудом вытащили его из «Золотого солнца» и отвезли домой.

– Может Ольге стоит поговорить с ним?

– Говорила и не раз. После его выписки из госпиталя, он поначалу комплексовал из-за шрамов, что изуродовали его лицо…

– Я предлагал ему сделать пластику, но он наотрез отказался, – перебил собеседника Кристиан.

– Да. Я в курсе. Он со всеми так. Отвергает любую помощь. В начале зимы он стал меньше обращать на это внимание. Казалось, что дело пошло на поправку, но потом ему не дали допуск психологи. И все. Он как будто махнул на себя рукой. Ольга пыталась увезти его в пригород Марселя, где они купили коттедж. Там уединенное место. Их друзья, очень редко приезжают в свои дома, которые расположены по соседству. Остальные жильцы нагрянут только в курортный сезон – сплошь богатеи из Марселя. Сейчас там практически никого нет. Но он наотрез отказался и от этой поездки. Алекс не может без работы. По возвращению в Париж в очередной раз поговорю с руководством. Мы можем потерять отличного сыщика.

– А может он переживает из-за погибших парней?

– Это тоже присутствует. Я сам порой виню себя за то, что разрешил им принять участие в задержании этих басков. Это работа для спецназа. Но разве его можно было остановить? Тем более тогда мы не знали, что они готовят теракт. Алекс и Дюпре вышли на них в связи с тройным убийством, которое произошло на автомобильной стоянке возле бара в Анже. Им понадобилось почти полтора месяца, чтобы добраться до этих уродов. И ведь они взяли почти всех. Остался мальчишка. Никто не думал, что он нажмет на кнопку. Серж почти его уговорил. Но в последний момент все пошло не так. Появился этот идиот Монсиньи с девчонкой и все испортил.

– Страшная у вас работа Мартин. Ведь, по сути, уходя на службу, вы не знаете, вернетесь домой или нет. Это очень страшно. Особенно для ваших родных. Но, наверно это вас затягивает. Привычка к опасности. Ты сам променял кресло советника министра на должность руководителя оперативно-следственной бригады. Вот и Алекс не может без этого. Но думаю, что без поддержки Ольги ему не справится. Мама тоже такого мнения.

– Да о какой поддержке может идти речь? Девчонка сама на грани срыва. Она не отходила от него в госпитале. А после выписки он с ней разговаривать не хочет. Беда с ним. Она долго терпела его пьянки. Пару дней назад Ольга пыталась образумить Алекса, но сорвалась, накричала на него, расплакалась, побросала вещи в сумку и уехала в Марсель на такси. Ее тоже можно понять. У нее обязательства перед издателями. Если она сейчас даст сбой, то снова подняться на этот уровень для нее будет очень сложно. Это ее третья книга. И она как раз о тех событиях, после которых и начался это сумасшедший дом. Сам понимаешь – заказ нужно отрабатывать.

– В воскресенье мама с Виктором возвращаются из Британии. Я завтра же ей позвоню, и мы все вместе нагрянем к Ольге. Ты прав. Девочку срочно нужно поддержать. Она одна в чужой стране, а любимый человек не может оторваться от стакана. Если нужно, то я могу поговорить с вашими руководителями.

– Спасибо Кристиан. Хорошо когда есть друзья. Если моих слов будет недостаточно, я сразу сообщу тебе. Жозефина не присоединиться к нам?

– У супруги сегодня свободный день. К ней прилетели две подруги из Америки и они поехали развлекаться в город. Не буду же я выслушивать, как они перемывают косточки своим родственникам и знакомым, которых я даже по именам не всех знаю.

– Рад за вас.

– А ты, так и останешься старым холостяком? Тебе уже тридцать пять, ведь мы с тобой ровесники.

– Кристиан. Я дважды пробовал создать семью. Но больше чем на три месяца меня не хватило. Поэтому я оставил эти попытки, поручив амурные дела своему ангелу хранителю. Я верю, что Господь подберет для меня суженую, с которой мы счастливо проживем до конца наших дней в окружении детей и внуков.

– Тогда я спокоен за тебя. Давай за это и выпьем.

Они чокнулись бокалами и сделали по нескольку больших глотков коньяка. Потом разговор перешел на темы о спорте и о политиках. Ближе к полуночи вернулась Жозефина с подругами. Жак подал чай. Начались вопросы-разговоры. Спать они разошлись, когда часы в кабинете пробили половину второго.

Глава четвертая

Средиземное море, Гибралтарский пролив, акватория Малаги, сентябрь 1398 года

Галера сарацинского паши Абдула ибн Гамида III-го, вот уже несколько часов болталась в водах Средиземного моря, неподалеку от Гибралтарского пролива. В утренней дымке вдалеке просматривалась береговая линия с редкими огнями Малаги. Паша нетерпеливо вышагивал по свежевымытым доскам носовой палубы. Верный слуга Али со вздохом убрал поднос с едой, отнеся его в капитанскую каюту. Хозяин почти сутки ничего не ел. Только молчаливо в одиночестве пил чай. Да оно было и понятно. Единственный сын паши – Сулейман, отправившись на военную службу в Гранадский эмират, последний оплот некогда могущественного арабского государства раскинувшего свои границы почти на весь Пиренейский полуостров. Сейчас эмират занимал лишь высокогорную область Сьерра-Невада и все средиземноморское побережье от города Альмерия до города Гибралтар.

Во время одного из сражений Сулейман был тяжело ранен и попал в плен к испанцам. Теперь паша привез выкуп. Испанцы назначили ему встречу в море. Галера прибыла в условленное место на несколько часов раньше назначенного срока. Свежая смена гребцов и попутный ветер, как бы почувствовали желание паши, поскорее обнять сына. Корабль стремительно пролетел расстояние от Танжера до Малаги и теперь спокойно качался на небольших волнах.

Над морем начало подниматься солнце. Паша приложил к глазу подзорную трубу, медный корпус которой был украшен золотой инкрустацией, наведя ее на черную точку, появившуюся на горизонте. Он не ошибся. Увеличительные стекла превратили едва различимое пятно в очертания парусного корабля. Тут же последовала команда. Защелкал хлыст надсмотрщика, пробуждая гребцов. Матросы, схватившись за канаты, подняли и закрепили основной прямоугольный парус. Повинуясь команде капитана, рулевой направил галеру навстречу судну.

Примерно через час, оба судна встретились и убрав паруса, остановились в нескольких десятках метров друг от друга. Трехмачтовая каракка, венецианской постройки, под флагом герцога дель Инфанто возвышалась своим бортом над более низкой галерой паши Абдула ибн Гамида III-го.

С корабля спустили шлюпку, и вскоре на палубу судна поднялся испанский офицер. Сверкающий шлем гостя украшал белый платок. Поприветствовав пашу, он представился парламентером. Передав требование высокочтимого сеньора Антонио Фернандеса де Мендозы герцога дель Инфанто, офицер попросил передать ему рубины, предназначавшиеся в качестве платы за освобождение высокородного пленника. По словам офицера, когда он с выкупом благополучно достигнет палубы испанского судна, Сулейман, будет доставлен к отцу. То же самое было изложено в письме за подписью герцога, скрепленного его личной печатью.