Metahuman. Метачеловек. Как открыть в себе источник бесконечных возможностей Чопра Дипак

Человеческий потенциал безграничен, потому что у сознания нет предела, для него нет ничего невозможного. Как же устроен мир наших внутренних возможностей?

В некотором смысле внешний мир подвластен нам намного больше, чем мы подозреваем. Раз сознание – основа реальности, то мы не должны устанавливать себе четких рамок. Чтобы научиться летать, человеку не пришлось отращивать крылья, он нашел другой способ осуществить эту мечту. Помните, что реализовать можно даже те желания, которые кажутся несбыточными. Из этого следуют некоторые очень важные вещи.

Мы уже несем в себе безграничный потенциал для новых мыслей, идей и открытий. Одно только это позволяет рассматривать человека разумного как вид, главной особенностью которого является наличие развитого сознания. Отсутствие границ заложено в нас природой, хотя что-то внутри нас и мешает нам в это поверить.

Некоторые удивительные явления подтверждают, что произойти может буквально все что угодно. Резкие изменения в сознании происходят сплошь и рядом, стоит только обратить на них внимание.

Поскольку элементарные частицы то появляются, то исчезают, теория вероятности не исключает возможности появления физического объекта из ниоткуда.

Однако, если принять тезис «произойти может что угодно», в сознании возникнет хаотичная вселенная, бессмысленный квантовый шум. В квантовой теории форме и структуре предшествует так называемая квантовая пена, которую можно сравнить с жидким тестом для пирога до того, как его поставили в духовку. Поскольку элементарные частицы то появляются, то исчезают, теория вероятности не исключает возможности появления физического объекта из ниоткуда – будь то лист дерева, стул или кашалот. Физика существует для того, чтобы демонстрировать нам, насколько в действительности мала такая вероятность.

Возможно, по-вашему, все вышеописанное настолько абстрактно, что лично вас это не касается. С точки зрения квантовой физики вероятность, что движение на дороге, по которой вы обычно ездите, остановится, если на ней вдруг появится гигантский кальмар, бесконечно мала, и вас это не удивляет. Мы взаимодействуем с окружающим миром так, как это принято в нашем обществе. Но это очень ограниченный взгляд на реальность. Наше существование в этом мире начинается еще на квантовом уровне. Грубо говоря, это то место, где встречаются разум и материя. И то и другое на этом уровне представляет собой лишь набор вероятностей, которые вот-вот выльются во что-то конкретное.

Именно поэтому здесь разум и материя намного более подвержены изменениям: так же из глины можно слепить что угодно, пока ее не просушили и не обожгли, превратив в тарелку или статуэтку. Мы люди, а значит, мы можем усилием разума вернуться на этот квантовый уровень, где количество возможностей бесконечно больше, чем в конце процесса сотворения. Дело не только в большей податливости, но и в том, что разум и материя здесь еще не отделились друг от друга. Когда это произойдет, камню придется пройти долгий путь, прежде чем стать камнем, в то время как мысль будет становиться мыслью моментально. Сначала же разум и материя проявляются одинаково – как невидимые помехи в квантовом поле, которые накладываются на возмущения гравитационного, кваркового, электронного и других полей, образуя интерференционные узоры. Только после этого возникают распознаваемые объекты наподобие кварков и электронов.

Физика добилась впечатляющих результатов, пытаясь отследить происхождение материальной вселенной, но почти ничего не сделала, чтобы определить источник разума. Мы еще поговорим об этом, но главная мысль вот в чем: люди считают, что разум и материя существуют отдельно друг от друга. В это заблуждение нас ввела иллюзия, в которой мы живем. Мысль о яблоке и само яблоко – две совершенно разных вещи. Загадка в том, как две настолько разные вещи могли прорасти из одного зерна.

Чтобы использовать свой бесконечный потенциал, необходимо признать, что реальность ничем не ограничена и может превращать даже едва заметные импульсы в разум и материю. Эту неограниченность я и называю метареальностью, потому что она лежит за гранью разума и материи. В ней вселенная со всем своим содержимым, включая мысленную деятельность, находится в состоянии зародыша.

Согласен, принять метареальность, едва узнав о ней, нелегко. Можно ли чувствовать себя в безопасности, зная, что в любой момент с вами может произойти абсолютно все, что угодно? Вряд ли. Обычно люди предпочитают определенность и порядок. Но, если подумать, художник, стоящий перед чистым холстом, и писатель, смотрящий на пустой лист бумаги, как раз надеются на это самое «все что угодно». Ведь ощущение того, что все возможно, – это лучшее и необходимое состояние для творчества. Бесконечный потенциал означает бесконечные возможности для создания чего-то – это путь к свободе, которую нельзя почувствовать, пока вы чем-то ограничены.

Мы привыкли говорить «мое тело» и «мой разум», поэтому неудивительно, что они мыслят и действуют сами по себе, автоматически. Но в метареальности всем этим занимается сознание. Существует одна простая причина, почему мы можем и должны туда перенестись: мозг не может самостоятельно достичь высших состояний сознания. Это может сделать лишь само сознание. Точно так же струна скрипки не может сама сочинить музыку – это разум музыканта использует скрипку как физическое выражение своей идеи. Так и «разумное тело», то есть осознание единства разума и тела, – это физическое проявление сознания.

В музыке существует больше комбинаций нот, чем атомов во вселенной, и это нас почему-то совсем не пугает. Мы спокойно играем в шахматы, где после того, как каждый из игроков сделал ход, возникает 400 возможных позиций – это означает 288 миллиардов позиций уже после четвертого хода. В повседневной жизни (например, играя в игры) мы постоянно сталкиваемся с бесконечностью и уже привыкли к ней. Словарный запас пятилетнего ребенка составляет в среднем две тысячи слов, и даже их достаточно для того, чтобы число возможных комбинаций было бесконечным, не говоря уже о том, что у одного слова может быть множество значений. Например, слово «наряд» может означать и комплект одежды, и наказание для солдат, а «стекло» может быть как существительным (вещество, материал), так и формой глагола «стечь». Слова могут обретать новые значения («зажигать» – веселиться) и коннотации («умник» – слово с негативным оттенком значения).

Раз бесконечность в этих проявлениях нас не удивляет, то, может быть, мы сможем научиться воспринимать ее и как часть самих себя?

«Внезапная гениальность»

Произойти может что угодно, и это составляет неотъемлемую часть жизни. Например, сознание может неожиданно перескочить на новый уровень. Американский врач Дарольд Трефферт, специализирующийся на удивительных особенностях работы мозга, назвал это явление «внезапная гениальность» – «спонтанный, подобный прозрению момент, когда человеку раскрываются законы и премудрости живописи, музыки или математики, в результате чего практически моментально возникает одаренность».

На сегодняшний день Трефферт изучил 14 таких случаев. Один из самых любопытных – 28-летний мужчина из Израиля, которого ученый называет «К. А.». Прежде он мог лишь подбирать популярные мелодии на фортепиано по нотам, но однажды в торговом центре, где продавались пианино, он «вдруг понял, где расположены мажорная и минорная гаммы, какие у них аккорды и куда ставить пальцы, чтобы сыграть в той или иной их части», говорит К. А. Не имея почти никаких знаний или умений в этой сфере, он внезапно понял, как устроена музыкальная гармония. Позже он почитал статьи по музыкальной теории в интернете и, к своему удивлению, осознал: «Большую часть из этого я знаю и так». Он был шокирован: как можно знать что-то, чего ты никогда не учил?

Несмотря на все открытия нейробиологии, какими бы важными и потрясающими они ни были, все же это мы управляем мозгом, а не наоборот.

Это явление подтверждает один из главных фактов метареальности: человек изначально связан с бесконечностью.

Мы не осознаем этого по разным причинам – например, я уже рассказывал, как эго редактирует и ограничивает реальность. Даже когда мы видим прямые подтверждения существования бесконечности, стремление к рамкам заставляет нас относиться к этим свидетельствам скептически, а то и вовсе не обращать на них никакого внимания. Причина, по которой Трефферту вообще позволили опубликовать данные своих исследований в журнале Scientific American (выпуск от 25 июля 2018 года), связана с еще одной большой загадкой – синдромом саванта (фр. savant – «ученый»), который широко встречается в медицинской и психологической практике.

Синдром саванта тоже касается не поддающихся объяснению исключительных способностей. Трефферт уже был знаком с двумя разновидностями этого явления. Врожденный синдром саванта проявляется на ранних этапах жизни. Некоторые дети – так называемые люди-календари – могут определить, на какой день недели выпадает любая дата в истории. Другие, люди-калькуляторы, составляют в уме сколь угодно длинную последовательность простых чисел. (Простое число делится только на само себя и на единицу. Последовательность начинается числами 2, 3, 5, 7, 11, но вскоре становится все сложнее определить следующий номер в ряду без помощи калькулятора. Например, 7 727 и 7 741 – простые числа, в отличие от всех чисел, которые находятся между ними.)

Приобретенный синдром саванта возникает при травме головы, после инсульта или в результате других нарушений в центральной нервной системе. К этим двум категориям Трефферт добавил внезапный синдром саванта.

Ни один из видов синдрома не имеет научного объяснения. У детей с врожденным синдромом саванта часто диагностируют расстройства аутистического спектра или умственную отсталость (в знаменитой книге «Человек, который принял жену за шляпу» ныне покойный врач-невролог Оливер Сакс рассказывает истории людей с различными нарушениями психики, в том числе пострадавших от травмы правого полушария мозга, и детей с аутизмом, обладающих исключительными математическими способностями).

Синдром саванта имел репутацию дегенеративного заболевания, пока его связывали лишь с аутизмом и травмами мозга, однако, когда такие случаи были зафиксированы у обычных людей, отношение к нему изменилось. Трефферт назвал свою статью «Прирост мозга: человек может стать ученым, и никто не знает почему» (Brain Gain: A Person Can Instantly Blossom into a Savant – and No One Knows Why). Для читателя, интересующегося наукой, ключевым здесь будет слово «мозг», потому что все психические явления сейчас принято объяснять деятельностью мозга. Однако неправильно будет сказать, что это мозг внезапно осознал устройство музыкальной теории без какого-либо вмешательства со стороны, без образования и упражнений (так же странно было бы сказать, что мозгу известны названия всех городов в мире, хотя его обладатель даже ни разу не видел карту). Когда у человека вдруг проявляется художественный талант, он обычно не может заниматься ничем другим – настолько одержимым он становится. Так было, например, с Пикассо: с детства он жить не мог без рисования. Сложно представить себе, что человек, который никогда не интересовался искусством, ни с того ни с сего стал помешанным на создании картин просто потому, что так ему велел мозг.

И все же для большинства людей живопись, музыка и математика не представляют жизненной необходимости. Пока зарегистрировано лишь 14 таких случаев внезапной гениальности, так что это, по-видимому, довольно редкое явление. Но оно – один из ключей к разгадке того, что значит быть человеком, и этот ключ непосредственно связан с бесконечностью.

Связанные с бесконечностью

Когда человеку, никогда не интересовавшемуся музыкой, неожиданно открывается понимание музыкальной теории, откуда оно берется? Обычные способы получения знаний при помощи учителей и учебников тут ни при чем. Можно сказать, что эта информация была «загружена» извне. Но где в таком случае находится это «вне»? Музыка – продукт деятельности человека. В природе нет аккордов, сонат и симфоний. Нет в ней и невидимого архива, в котором хранились бы все данные о музыке. Даже если бы он существовал, кто отправлял бы знания из него тому, кто о них не просил?

Мы стараемся держаться подальше от всего запутанного, а метареальность как раз запутана донельзя. Это хранилище всего, что уже было или будет оформлено в виде мысли. Бесконечность не имеет границ, так что метареальность содержит в себе каждую потенциальную мысль. Совсем недавно греческие ученые смогли расшифровать обрывки древних рукописей, в которых была записана музыка. Приложив множество усилий, эту музыку можно сыграть на дудочке и барабанах, так что она будет звучать в точности как мелодии, которые слышал Сократ, когда прогуливался по Афинам за четыреста лет до нашей эры.

Гении искусства будто бы взламывают метареальность. Они связаны с бесконечностью в гораздо большей степени, чем большинство из нас.

Сыграть древнюю музыку – значит совершить акт воссоздания (не путать с восстановлением уже известной информации). Так разум пытается вспомнить то, чего он никогда и не забывал. Странно, не так ли? Чтобы понять, о чем речь, возьмем понятное сравнение – например, с облачным хранилищем.

Те из вас, кто пользуется интернетом, наверняка хотя бы мельком слышали, что облако – это место в киберпространстве, где хранится информация обо всем на свете. Его вместимость в разы превышает объем данных, содержащихся в крупнейших библиотеках мира. Каждое электронное письмо, каждое загруженное фото, каждая покупка на Amazon и каждый поисковый запрос в Google – все хранится в этом облаке. Но не все знают, что у него есть и физическое местоположение.

Для хранения информации, которая раньше находилась в домашних и рабочих компьютерах, теперь строят огромные дата-центры. Каждый раз, когда вы делаете фото (неважно, что на нем изображено – закат, Большой каньон или младенец), затем обрезаете его, применяете фильтры и наконец отправляете кому-то еще, прежде чем попасть к адресату, изображение сначала проходит через облако. Огромные дата-центры в округе Лаудон (штат Виргиния), площадь каждого из которых составляет сотни тысяч квадратных метров, являются физическим вместилищем этого облака.

Попасть в сетевое облако можно за секунду, а вот для того чтобы проникнуть в один из этих дата-центров, придется попотеть. На пути к его сердцу, где находятся тысячи мощных компьютеров, нужно будет преодолеть несколько уровней системы безопасности. Сначала сканируется сетчатка глаз сотрудников (сканер может даже определить, жив ли человек, или кто-то пытается воспользоваться чужим глазом). Затем человек попадает в «ловушку» – комнату, в которой одна дверь закрывается, блокируя человека внутри, и только потом, после прохождения дополнительной процедуры аутентификации, открывается вторая. После этого нужно пройти мимо вооруженной охраны. На протяжении всего этого пути потребуется ввести девять разных паролей.

Сложно осознать, что киберпространство существует и физически. Например, нам не нужно никуда идти в буквальном смысле, чтобы вспомнить мелодию песни Фрэнка Синатры «Путники в ночи», а вместе с нею и его голос и лицо. Мы можем извлечь эту информацию из метареальности, где хранится опыт всех наших переживаний, в любой момент. Правда, с точки зрения нейрофизиологии мы извлекаем ее из мозга, но «внезапная гениальность» говорит о том, что этого объяснения недостаточно, ведь люди порой могут вспоминать даже то, чего никогда не знали.

Быть человеком – значит создавать, и мы используем сознание, чтобы изобретать и открывать новое. Это не то же, что восстанавливать древнегреческую музыку. Вместе с тем сложно определить, почему некоторые люди более склонны к творчеству, чем другие. У метареальности, в точности как у дата-центра, есть свои меры безопасности. Для людей вроде Леонардо да Винчи или Людвига ван Бетховена все возможности творчества открываются с легкостью и в изобилии; они поглощены искусством. И наоборот, есть люди, которым креативность совершенно не свойственна. Гении искусства будто бы взламывают метареальность. Они связаны с бесконечностью в гораздо большей степени, чем большинство из нас.

Люди предпринимали попытки развить в себе креативность, и на первый взгляд они выглядят многообещающе. Так, наиболее дальновидные компании вроде Google или Apple прилагают усилия, чтобы определять и использовать в своих целях нестандартно мыслящих людей. Вернемся к книге «Похищая огонь», в которой Стивен Котлер и Джейми Уил описывают то, как в Кремниевой долине пытаются «расставлять ловушки» для талантов. Местные компании, например Facebook и Twitter, совершившие революцию в мире социальных сетей, стали известны благодаря своим инновациям – поэтому логично, что они пытались заполучить в свои ряды еще больше интересных идей, на которых и держатся высокотехнологичные отрасли.

Эти компании стремятся получить выгоду из креативности, но, к сожалению, большинство идей – всего лишь мимолетные вспышки. Первостепенная задача – поддерживать этот огонь, чтобы превратить инновации в норму жизни. В книге «Похищая огонь» рассказывается, как компания Google создала рабочее пространство, где искусственно стимулируется важнейший элемент творческого процесса – поток сознания.

Основополагающая идея проста: если вы хотите использовать поток сознания сотрудников, организуйте его в рабочем помещении. Google занимается этим серьезно, постоянно меняя рабочие места, чтобы они казались продолжением внешнего мира. Из одной части кампуса в другую можно добраться на велосипеде, в автобусах компании есть доступ к wi-fi, на обед подается высококачественная органическая пища, а иерархия в отношениях начальников и подчиненных, которая мешает беспрепятственному обмену идеями, практически отсутствует.

Однако все эти удобства помогают лишь до определенной степени, так как поток сам по себе не гарантирует креативности. Котлер и Уил говорят в основном о том, что они называют «измененными состояниями», которые существенно отличаются от привычных состояний сознания. Их можно достичь разными способами, от приема ЛСД до купания в камере сенсорной депривации, медитации и участия в религиозных ритуалах, но результат всегда один – экстаз. Это слово образовано от латинских корней, которые означают «вне» и «находиться». Иными словами, человек в таком состоянии помещен за пределы обычного ощущения себя. Он свободен, ничем не скован, счастлив – и продуктивен. «Похищая огонь» – книга о попытках Кремниевой долины монетизировать экстаз.

Google на своих рабочих местах создает условия для медитации: это дает сотрудникам возможность умиротворить и расширить свое сознание. Но, несмотря на состояния опьянения, потока, экстаза, а также на медитацию и осознанность, креативность неуловима. В 2013 году одна разрозненная группа одаренных людей, пытаясь придумать, как решить наиболее актуальные проблемы, организовала проект «Взломать креативность» (Hacking Creativity), «самый масштабный в мире мета-анализ творческого потенциала». Они считали, что, если понять природу креативности, будет возможно все.

С этой целью они проанализировали более тридцати тысяч научных работ о творчестве и опросили сотни людей, «от танцоров брейк-данса до цирковых артистов, поэтов и рок-звезд». К 2016 году у них получилось сформулировать два вывода.

Во-первых, творческие способности необходимы для решения сложных задач, с которыми нам часто приходится сталкиваться в нашем окружающем мире. Во-вторых, попытки научить креативности практически никогда не бывают успешными. Тому есть простое объяснение: людей пытаются обучить навыку, когда на самом деле нужно работать с образом мышления.

«Хакнуть» метареальность оказалось невозможно. «Хак» в программировании – это вторжение, эквивалент реального проникновения со взломом. Творческие люди так не делают. То, что происходит с ними, больше похоже на эволюцию: что-то новое открывается для них, принимая впоследствии форму картины или музыкального произведения. Эволюция креативна. Длинная шея жирафа, способность хамелеона менять цвет, наши собственные полезные особенности – например, противопоставленный большой палец руки – результат изобретательности Природы. Оперируя в сфере бесконечных возможностей, эволюция шаг за шагом формирует целое существо точно так же, как мы с вами восстанавливаем в памяти, как звучат «Путники в ночи» Синатры.

Каждая форма жизни обращается к метареальности через эволюцию, используя свой творческий потенциал постепенно и упорядоченно. Даже самые, на первый взгляд, странные создания – не просто набор как попало собранных вместе признаков. Все в них очень тщательно подобрано для успешной конкуренции с другими существами в той или иной среде обитания.

Каждое утро гигантский муравьед, живущий в Центральной и Южной Америке, отправляется на охоту за муравьями. Эволюция отлично подготовила его для этой цели – выкапывать насекомых из-под земли. На его передних лапах растут длинные когти, с помощью которых он легко откапывает колонии муравьев или термитов. У него шестидесятисантиметровый липкий язык, который помогает ему затаскивать добычу в рот.

Все эти приспособления на удивление специфичны. Даже его челюсти были уменьшены, потому что крупные только помешали бы ему забираться в узкие ходы муравейников и термитников. В то же время ни один человек не пожелал бы оказаться в таком эволюционном тупике. Чтобы выжить, гигантскому муравьеду требуется до 30 тысяч муравьев в день, и из-за недостатка питания ему приходится спать примерно 16 часов в сутки.

Всеми любимая большая панда – тоже тупик. Хотя панда – медведь, причем один из самых первых, ей не повезло иметь неправильно устроенный желудочно-кишечный тракт, который, в отличие от пищеварительных систем других видов медведей, способен переваривать только листья бамбука. Почему у большой панды не развилась всеядность? На такие вопросы эволюция не отвечает. Тот или иной признак возникает, и он либо способствует выживанию, либо нет.

Мы люди, а значит, мы можем усилием разума вернуться на этот квантовый уровень, где количество возможностей бесконечно больше, чем в конце процесса сотворения.

Человеку разумному удалось избежать всех тупиков на своем пути, включая те, в которых застряли братья-приматы. Наши ближайшие родственники среди животных – горилла и шимпанзе, но, вопреки распространенному мнению, мы произошли не от них. Наш с шимпанзе последний общий предок жил, по последним подсчетам, примерно 13 миллионов лет назад, после чего наши эволюционные пути разошлись. Из одной ветви получились гориллы, шимпанзе, орангутаны и их родственники, а из другой – наши предки гоминиды.

И мы, и шимпанзе – современные виды. Интересно, что генетическая эволюция этих обезьян в два или три раза сложнее нашей. На этот процесс повлияли два фактора. Во-первых, шимпанзе передают по наследству в два раза больше случайных мутаций, чем люди (ребенок человека в среднем наследует примерно 70 новых мутаций). Во-вторых, в генетике есть понятие «эффект бутылочного горлышка», которое означает максимальное сокращение популяции и как следствие сокращение количества доступных генов. Это приводит к меньшему числу мутаций, из-за чего вид не приобретает новых характеристик. Согласно данным генетики, за миллионы лет шимпанзе прошли через три бутылочных горлышка, которые сократили их генофонд, а люди – только через одно, во время миграции из Африки 200 тысяч лет назад. Пройдя через это горлышко, наш вид распространился по всему земному шару.

В связи с этой информацией возникает загадка, которую нельзя решить, просто изучая генетику: почему у шимпанзе не возникло самоосознания, хотя мутаций у них вдвое больше? Стоит отметить, что самоосознание не эквивалентно разуму. Последние исследования приматов показывают, что уровень интеллекта шимпанзе намного ближе к человеческому, чем считалось раньше. Приматолог Франс де Вааль обнаружил, что точка зрения, согласно которой орудия труда – уникальное достижение человека, кажется все более безосновательной. «Есть и заявления об отсутствии у обезьян «теории разума», которые тоже становятся менее убедительными. Апелляция к культуре, утверждения, что только человек может формировать социум – ничего из этого не подтвердилось», – пишет ученый.

«Теория разума» – философский и психологический термин, обозначающий способность воспринимать чужие переживания как свои собственные. Говоря простым языком, это как бы чтение мыслей. Владельцы собак любят говорить, что их питомец понимает, когда они счастливы, расстроены или злы. Однако пока не было точно доказано, что животные могут осознавать наличие у себя разума. Но – подумать только – 13 миллионов лет назад наши с шимпанзе общие предки обладали скрытым потенциалом для развития признаков, которые потом проявились как у них, так и у нас.

Впрочем, шимпанзе не испытали сдвига реальности – самоосознания, присущего человеку разумному. Обезьяны ограничены в своих способностях к пониманию и обучению. Например, если положить арахис под желтый стаканчик, а под красный не положить ничего, шимпанзе быстро все поймет и будет всегда выбирать желтый. Но если дать обезьяне две гирьки и награждать ее каждый раз, когда она будет выбирать ту, что легче, она не сможет установить связь и продолжит выбирать гирьку случайным образом. Аналогичным образом, если один шимпанзе сообразит, как открыть коробку с замком, чтобы достать из нее еду, то другой шимпанзе, наблюдающий за ним, не сможет научиться этому, наблюдая за сородичем.

На этом различия между нами и нашими ближайшими родственниками, пожалуй, и заканчиваются. Шимпанзе и гориллы обладают гораздо большим набором способностей, чем гигантский муравьед. Однако они очень далеки от нас в плане бесконечности возможностей. Сдвиг реальности переходит границы генетики, поэтому, хотя мы и видим себя, наблюдая за приматами, они себя в нас не видят. Некоторые эволюционные тупики приводят к таким сложным формам жизни, как высшие приматы, но при этом они не перестают быть тупиками.

Удивительная сторона жизни человека – это способность существовать в нескольких измерениях. Этот аспект так важен, что стоит рассмотреть его подробнее.

Сознание в разных измерениях

Бесконечность может существовать в одном измерении или в нескольких одновременно. Две трети можно представить в виде бесконечной десятичной дроби: 0,6666666…, будто математический шелкопряд не спеша плетет свою бесконечную нить. Так бесконечность занимает одно измерение. Но состояние потока, творчество – это нахождение сознания в нескольких измерениях. Когда человек находится «в потоке», все идет гладко, преград не существует, ответы приходят сами собой. Каждый из аспектов занимает свое собственное измерение, но все они в потоке связаны между собой. Человек спокоен и счастлив, иногда до экстаза. Достаточно сильный поток охватывает все, и может показаться, что идеи возникают без нашего вмешательства, что мы – лишь их проводники в этот мир, точно так же, как актеры на сцене – всего лишь способ для драматурга рассказать историю.

При всей своей привлекательности и загадочности поток – явление непостоянное, а некоторым и вовсе неизвестное. Разгадка проста. Поток – прямой путь к метареальности. Внутри него человек испытывает целостность. В луже потока нет, но он есть в океане. Только при помощи целостности можно достичь состояния сознания, которое охватывает несколько измерений. Наши предки-гоминиды пришли к этому состоянию давным-давно. Произошло массовое пробуждение – об этом говорит самая ранняя наскальная живопись, которая стала возможна только благодаря резкому сдвигу в сознании. Время появления самых первых изображений животных на стенах пещер постоянно сдвигается все дальше и дальше. Долгое время рекорд принадлежал Европе: сначала в пещере Ласко во Франции (примерно 17 тысяч лет назад), затем в разных пещерах во Франции и Румынии (30–32 тысячи лет назад) – уже довольно большая разница. Сейчас самыми старыми считаются рисунки в индонезийской провинции Южный Сулавеси, причем тамошние пещеры до сих пор используются местными жителями. Радиоуглеродный анализ показал, что этим рисункам от 35 до 42 тысяч лет.

Фото этих изображений можно легко найти в Интернете, и это будет похоже на путешествие во времени, пусть и мысленное. Самые древние из наскальных росписей во Франции можно увидеть в пещере Шове. Она расположена в известняковых скалах в русле ныне высохшей реки. Рисунки на ее стенах – самое настоящее искусство. Пещера была обнаружена в 1994 году и стала объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО. Внутри нее – крупные, хорошо сохранившиеся изображения сотен животных тринадцати разных видов. Основные герои других наскальных рисунков ледникового периода – травоядные (лошади и скот), но в пещере Шове есть и хищники (пещерный лев, пантера, медведь, гиена).

Мы стараемся держаться подальше от всего запутанного, а метареальность как раз запутана донельзя. Это хранилище всего, что уже было или будет оформлено в виде мысли.

Нарисовать их стоило большого труда. Стены находятся далеко от входа в пещеру, так что художникам приходилось работать при свете факелов. Несмотря на их мерцающий огонь, рука живописца оставалась твердой, и основные линии рисунков непрерывны – сейчас так рисуют опытные художники. Стены, по-видимому, были предварительно очищены и выровнены, чтобы получить подобие холста. На одном из рисунков два шерстистых носорога пытаются забодать друг друга, что говорит о стремлении изображать события. Многие из животных запечатлены в движении, что совсем не похоже на примитивные детские рисунки.

Как вы понимаете, желание рисовать возникало и продолжает возникать у людей неспроста. Несут ли эти рисунки мистический, ритуальный, магический характер? Сложно определить состояние художника на момент их создания. На самом ли деле эти картины красивы, или мы просто приписываем им красоту, исходя из того, что знаем сами? Чем бы ни руководствовались художники, им, что называется, удалось прославиться. Одни и те же изображения встречались в разных культурах с интервалом в тысячи лет.

Внутри этой загадки есть еще одна, поменьше: почему наскальные живописцы не рисовали себя? В Шове не было найдено ни одной фигуры человека в полный рост. Было обнаружено лишь одно частичное изображение (нижняя часть тела женщины с четко выраженными половыми органами). В то же время на стенах есть многочисленные отпечатки человеческих ладоней. Кто-то опускал руку в красную охру, а затем прикладывал ее к стене. Очертания ладоней видны и на более древних индонезийских рисунках, также они найдены в Аргентине (возраст изображений от девяти до тринадцати тысяч лет) и на петроглифах индейцев анасази (или, как их еще называют, предков пуэбло) на западе Северной Америки.

Мы наблюдаем реализацию скрытого потенциала в глобальных масштабах, полное и мощное массовое пробуждение. Искусство должно рассматриваться как часть эволюции человека разумного, потому что люди занимались им на протяжении всего пути своего развития. Тем не менее сложно представить, как искусство может помочь выжить. Наскальные рисунки свидетельствуют о том, что у доисторических людей помимо физических потребностей были и другие интересы, происходившие из сознания.

Для меня эти наскальные рисунки – свидетельство целостности нашего разума. Доисторический Пикассо не испытал внезапного озарения, стоя перед пустой стеной пещеры. Нет, человек разумный развивался более последовательно. По меньшей мере желание творить говорит о том, что мы, даже не будучи художниками, обладаем следующими характеристиками:

• Любознательность

• Ум

• Осмысленность

• Мотивация

• Усердие

• Зрительно-моторная координация

• Обучаемость

Все эти качества были необходимы как для того, чтобы построить Тадж-Махал или изобрести двигатель внутреннего сгорания, так и для того, чтобы нарисовать шерстистых носорогов на стенах пещеры. И все эти качества служат общей цели. Наука не может объяснить, как и почему это происходит: нельзя найти подтверждение тому, чего нельзя увидеть. Тем не менее способность наших далеких предков использовать разум как единое целое я нахожу подтверждением того, что уже у них существовали зачатки метачеловечности. Это опровергает мнение об их примитивности. Уже тогда потенциал человека был безграничен.

Головоломка

Когда человек разумный пришел к целостному разуму, тот прочно закрепился на нашем эволюционном пути. Эта целостность проявляется во всем, что мы делаем, стоит лишь присмотреться. К примеру, вы едете в магазин, чтобы купить своему ребенку именинный торт. Простая задача, за которой стоит совокупность умственных действий, о которых вы даже не задумываетесь. Сама возможность ее выполнения говорит о том, что вы:

• знаете, что такое именинный торт, и можете связать эти слова с физическим объектом, который они обозначают;

• хотите порадовать своего ребенка;

• добавили торт в свой список покупок;

• умеете водить автомобиль;

• помните дорогу в магазин;

• осознаете приоритет этой задачи перед всеми остальными делами;

• выбираете торт, основываясь на собственных суждениях о том, какой из множества тортов в магазине больше понравится ребенку.

Во всем этом принимают участие эмоции, умысел, зрительное распознавание, память, координация движений и ваши навыки – и все это для такого маленького дела! Нейробиология может определить, какая именно область мозга ответственна за каждый из этих видов умственной деятельности, но то, как они все вместе выливаются в покупку именинного торта, объяснить невозможно. Пытаться понять то, как миллиарды клеток работают синхронно с общей целью, – это даже не носить воду решетом. Это как пытаться этим самым решетом вычерпать целый океан.

Еще менее понятно то, как мозг переключается между этими видами деятельности. Никакого видимого перехода мы не наблюдаем. Просто одна необыкновенно запутанная схема мозговой активности сменяет другую. Мозг не машина, в нем нет коробки передач. Представьте, что вы дома читаете книгу, а в духовке у вас запекается мясо. Вы так увлечены «Властелином колец» или «Джейн Эйр», что отвлекаетесь от романа, лишь когда чувствуете запах гари в воздухе. Тут же вы вскакиваете с дивана, позабыв про чтение. Молекулы углерода стимулируют ваши рецепторы, вы распознаете неприятный запах, и вот уже в вашем мозгу возникает план действий, а от умиротворенности не остается и следа.

Можно сказать, что это мозг понял, что мясо горит, но это ничего не объясняет. Мозг действительно обработал информацию с рецепторов, но для того, чтобы обратить внимание на этот запах и придать ему значение, нужен человек. Тот же самый запах не вызвал бы у вас дискомфорта, если бы исходил от мяса, чуть подгоревшего на уличном гриле, хотя с точки зрения физики процесс был бы точно таким же. Электрохимическая активность в коре головного мозга вызывает разную реакцию на отдых с барбекю на природе и на пожар в доме. Это и есть вся информация, с которой приходится работать нейробиологу, и ее катастрофически мало.

Если бы нейробиология могла отследить любую даже самую незначительную деятельность мозга (именно это сейчас пытаются сделать в национальных институтах здравоохранения в рамках госпрограммы BRAIN), обнаружить сознание все равно не удалось бы. Если на самом деле непонятно, каким образом на мозг действует запах дыма, то многие другие аспекты его деятельности тоже могут ввести в заблуждение. На томограммах мозга, сделанных во время написания сонета двумя поэтами, подсвечивались бы одинаковые зоны мозга, но это никак не помогло бы определить, кто из них Шекспир, а кто бездарность. После смерти Эйнштейна его мозг изучили, чтобы понять, отличался ли чем-то мозг величайшего гения, каким его считали, от мозга любого другого человека, – но нет, это был совершенно обычный мозг. На YouTube полно видеороликов, где юные дарования трех-четырех лет от роду играют на пианино такие сложные мелодии, что при нормальном развитии мозга это должно быть невозможно. Обучение виртуозной игре обычно занимает годы или даже десятки лет.

Сбросив с себя оковы физической эволюции, человек разумный перестал быть марионеткой своего мозга. Несмотря на все открытия нейробиологии, какими бы важными и потрясающими они ни были, все же это мы управляем мозгом, а не наоборот. Путь к тому, чтобы стать метачеловеком, начинается именно с этого осознания. Вы сами решаете, кто вы, даже если кажется, что это не так. Именно к этому выводу нас привели имеющиеся данные. Теперь мы можем сделать шаг к озарению еще более радикальному, чем то, что произошло в свое время с нашими предками. Мы примем себя как существ, наделенных бесконечным потенциалом. Метареальность станет нам домом лишь тогда, когда мы признаем, что принадлежим ей.

Внезапная гениальность – один из ключей к разгадке того, что значит быть человеком, и этот ключ непосредственно связан с бесконечностью.

Свобода – полная противоположность ограниченности. Впрочем, виртуальная реальность настолько проникла во все сферы нашей жизни, что люди могут и не чувствовать себя взаперти, хотя на самом деле все, что их окружает, – это ловушка. Когда Гамлет столкнулся с дилеммой: расправиться с убийцей своего отца или нет, у него в конце концов осталось только два выхода – сделать это или умереть самому (в итоге он сделал и то и другое). В словах, которые Гамлет говорит своим друзьям Розенкранцу и Гильденстерну, можно увидеть все признаки клинической депрессии:

«…я потерял всю свою веселость и привычку к занятиям. Мне так не по себе, что этот цветник мирозданья, земля, кажется мне бесплодною скалою, а этот необъятный шатер воздуха с неприступно вознесшейся твердью, этот, видите ли, царственный свод, выложенный золотою искрой, на мой взгляд – просто-напросто скопление вонючих и вредных паров».[8]

Хотя, конечно, в реальности люди, страдающие депрессией, обычно не формулируют свои мысли так витиевато.

Но Гамлет не теряет оптимизма относительно человеческого потенциала, который стал двигателем Возрождения. Он тут же добавляет:

«Какое чудо природы человек! Как благородно рассуждает! С какими безграничными способностями! Как точен и поразителен по складу и движеньям! Поступками как близок к ангелам! Почти равен богу – разуменьем!»

Спустя четыре века мы все еще относимся к тому же самому виду, но вот сохранять оптимизм становится все сложнее. Посмотрите вокруг. Согласитесь ли вы теперь с Шекспиром, когда он называет человека «красой вселенной» и «венцом всего живущего»? Я много говорил о том, что человек разумный – это единственный вид, отличающийся многомерностью. Способность нашего разума вообразить все, что угодно, выглядит как величайший дар, который только можно получить. Именно многомерность спасла нас от эволюционного тупика, в котором оказались гигантский муравьед, большая панда и все другие виды, ограниченные физической эволюцией. От одного только осознания этого безграничного потенциала можно сойти с ума.

Поэтому странно, что люди по собственной воле отказываются от этого дара. Внутри нас существует четкое разделение: одна часть человеческой природы жаждет свободы, другая ее боится. Это не та свобода, которая противоположна тюремному заключению или диктатуре. Свобода – это бесконечная осознанность, которая и есть определение метачеловеческого состояния. Когда все возможно, мы в наибольшей степени становимся собой. Когда возможно немногое, мы чересчур человечны.

У свободы нет четких правил. Здесь нет преград, и любая мысль имеет право на существование. Какой бы благополучной ни была ваша жизнь, вы, к сожалению, не свободны. Вы родились в реальности, состоящей из правил и границ. Например, в ней есть мысли, находящиеся под запретом, и со многими из них – теми, что дискредитируют виртуальную реальность, изобличая ее иллюзии, – вы уже столкнулись, читая эту книгу. Зачем я пишу об этом? Чтобы построить новую реальность, в основе которой лежит свобода. Самая непростительная из запрещенных мыслей: «Ничто не реально». Эта фраза знаменует отказ от иллюзии. И она опасна не потому, что в вашу дверь может постучать полиция, чтобы арестовать вас за нарушение закона, – никто ведь и не узнает, если вы улизнете из виртуальной реальности. Нет, опасность в том, что эта мысль сопровождается тревогой: «А что дальше?» Абсолютная свобода нас ужасает. Она расширяет границы неизвестного до бесконечности. Вот почему на протяжении всей человеческой истории абсолютной свободы не существовало никогда. Люди преодолевали одни границы лишь для того, чтобы столкнуться с другими. Метареальность же утверждает, что человек никогда не нуждался в таком количестве рамок. Вся наша история соблюдения заповедей основана на таком сильном страхе перед ними, и эти правила насаждались с такой жестокостью, что путь эволюции был очень нелегок.

Какой бы благополучной ни была ваша жизнь, вы, к сожалению, не свободны. Вы родились в реальности, состоящей из правил и границ.

Основная причина нашей приверженности правилам – раздвоенная личность. Мы убеждены, что человеческая природа способна вызывать одновременно восхищение и ужас. От этого представления необходимо избавиться, потому что оно, как и любой другой компонент виртуальной реальности, имеет лишь то значение, которым мы его наделяем. Противостояние добра и зла, света и тьмы, созидания и разрушения – это все ментальный конструкт, существующий, потому что мы не знаем, кто мы на самом деле. Если представить, что у каждого вида есть билет на поезд эволюции с неизвестным маршрутом, то в графе «пункт назначения» на нем будет написано «куда угодно». Человек разумный по-прежнему держит этот билет в своей руке. Маршрут сопровождается взлетами и падениями: прогресс и регресс, тираны и освободители, война и мир. Каждый день мы подгоняем реальность под собственную раздвоенность.

Прощупывание границ – неотъемлемая часть развития. Каждый ребенок проверяет границы терпения своих родителей, определяя таким образом, что можно, а что нельзя, – и большинство из этих правил останутся с ним на всю жизнь. Было бы лучше, если бы внутри нас была карта, указывающая нам путь в это «куда угодно». К счастью, чем больше мы понимаем, кто мы есть, тем ближе мы становимся к метареальности. Мы приближаемся к ней на протяжении десятков тысяч лет. Но чтобы увидеть, как развивалось наше сознание, придется посмотреть на самих себя под другим углом.

История Ледяного человека

Человек мог начать исследовать другие измерения лишь после того, как он узнал об их существовании. Точно неизвестно, когда это произошло, но этот прорыв совершили еще доисторические люди. Как и в случае с другими загадочными явлениями прошлого, мы можем узнать, что происходило в голове у наших предков, опираясь на имеющиеся вещественные доказательства. Они проливают свет на потрясающие вещи: пока внутри нас шла борьба между светом и тьмой, мы становились более свободными. Объясню, как происходила эта схватка.

В 1991 году туристы обнаружили в Альпах, на высоте примерно три тысячи метров, на границе Австрии с Италией, вмерзшую в лед мумию. Антропологи назвали ее Этци (в честь названия местности, где она была обнаружена), а пресса – Ледяным человеком. Он жил в Европе примерно в 3500 году до нашей эры – в эпоху халколита, также известную как медный век (слово «халколит» образовано от греческого корня, обозначающего «медь»). К этому времени люди уже научились выплавлять медную руду, но еще не начали добавлять в нее олово, чтобы получать более прочную бронзу.

Если бы за два часа до смерти Ледяного человека вы оказались в альпийском Южном Тироле и встретились с ним, вы бы увидели худого, практически истощенного мужчину ростом примерно 165 сантиметров. Возможно, в это время он бы охотился или обедал, сидя на камне. С собой у него был хлеб из пшеницы и ячменя, фрукты и коренья, сушеное мясо горной козы, серны и оленя. Улыбнись вам Этци, вы увидели бы изъеденные кариесом зубы – вероятно, из-за чересчур богатой углеводами пищи.

На теле мумии была 61 татуировка. В основном это были горизонтальные линии и кресты, большинство располагалось вдоль позвоночника и на внутренней стороне колен. По данным антропологов, изучавших останки Этци, в последние полгода своей жизни он болел минимум три раза. Вообще для своих сорока пяти лет он, по современным меркам, был не в лучшей форме, о чем говорят остеопороз и изношенные коленные и голеностопные суставы. Татуировки, сделанные при помощи порошка из древесного угля, могли быть чем-то вроде метода лечения. Во всех древних культурах татуировки использовались для облегчения боли, а у Ледяного человека они как раз находились в районе суставов и поясницы, которые у него наверняка и болели. В отличие от земледельцев, этот человек всю жизнь много ходил, поэтому ученые предполагают, что он был пастухом или охотником.

Еще ни одного европейского предка не изучали так тщательно, как Ледяного человека, – вплоть до содержимого его кишечника, минерального состава волос (в них были обнаружены следы меди и свинца), а также подробного анализа структуры ДНК. Его гены показали, что Этци был темноволосым и кареглазым, а также имел предрасположенность к заболеваниям сердечно-сосудистой системы. Но мне интересно скорее то, что все эти материальные находки говорят о внутреннем пути, проделанном человеком разумным из медного века.

Прежде чем на свет появился кто-то вроде Этци, сознание человека разумного должно было пройти несколько важных этапов. Мы можем лишь догадываться о том, что это были за этапы. Человек научился возделывать землю, шить, дубить кожу, нагревать куски руды до температуры, при которой они начинают выделять металл. Все эти умения стали следствием огромных прорывов в сознании. Ледяной человек мог справляться с очень сложными задачами.

Умение содержать мысли в последовательном порядке так, чтобы каждая из них приводила к соответствующему выводу, не ново. Ориентироваться в невероятно сложном мире Ледяному человеку помогало наличие высокоорганизованного разума. О нем свидетельствует, например, замысловатый костюм Этци: обувь, шапка, пояс, штаны и набедренная повязка – и все это из разных видов кожи. На нем был также соломенный плащ – прототип будущих еще более искусно сплетенных изделий в позднейших культурах.

Ледяной человек очень далек от нас, современных людей, но в то же время так близок к нам. У нас с Этци одинаковое сознание. Тому есть довольно трагичные свидетельства. В день, когда он умер, Этци был хорошо вооружен: топор, на 99 % состоящий из меди, и каменный нож – оба с деревянными рукоятками. Через плечо он нес лук и колчан с четырнадцатью стрелами. Его противники имели аналогичное снаряжение: наконечник пущенной кем-то стрелы порвал его плащ и застрял в плече сзади. Древко стрелы было отломано, вероятно в попытке вытащить ее. На теле Ледяного человека была обнаружена кровь еще троих людей. Друзей, врагов, возможно того, кого он убил незадолго до смерти?

Этци нашли лежащим на животе лицом вниз. Предположительно, кто-то положил его так, чтобы достать стрелу из спины. Этци быстро потерял много крови, умер, а уже потом попал в ледяной плен во время сильной метели, которая началась вскоре после его смерти. Нетрудно представить себе подобную ситуацию и в более современной обстановке: межплеменные войны, преданность, нападение и защита, стремление спасти раненого товарища. Борьба света и тьмы – неотъемлемая часть нашей природы.

Утерянные истоки

Ледяной человек был не первым, кто погиб насильственной смертью. Изучая скелеты женщин, живших 14 тысяч лет назад в Мексике, можно обнаружить сломанные кости и другие травмы, говорящие скорее об истязаниях, чем о несчастных случаях. На пути от обычной человеческой реальности к метареальности происходят страшные вещи. Тысячелетиями вина за это возлагалась на греховность, изначально порочную природу человека. Я же склонен считать, что во всем виновата раздвоенная личность, внутри которой смирение и жестокость занимают как бы две отдельных ячейки. Они проявляются во внешнем мире в виде структур, ответственных за войну (армия, оборонная промышленность) и мир (органы правосудия и религии, в которых Бог олицетворяет милосердие).

Однажды в ходе эволюции человек начал осознавать себя. Никто не знает, было ли это результатом постепенного развития или внезапного сдвига.

Общество научилось жить с этим противоречием. Древние римляне считали себя величайшими миротворцами своего времени, но, завоевывая территории, где сейчас находятся Испания, Великобритания и Германия, Цезарь проявил невероятную жестокость. Например, в одной деревне он приказал отрубить кисти рук всем взрослым мужчинам. Его Галльская война унесла жизни двух миллионов человек. Римляне прославляли Цезаря, даровав ему титул императора, – а затем убили его. Правду говорят: «Homo homini lupus est», – «Человек человеку волк». С тех пор человечество не очень-то продвинулось вперед. Взять хотя бы США: главный миротворец, но и крупнейший производитель оружия.

Раздвоенность личности – это еще не все. Если взглянуть на Ледяного человека иначе – с позиции сознания, мы увидим, что в человеческой истории в то время происходило что-то очень важное. Антропологи называют это когнитивной революцией, или интеллектуальным прорывом, благодаря которому и стал возможен скачок в развитии человека каменного века. Это подтверждают сложность инструментов и оружия Ледяного человека, технологичность его одежды и разнообразие питания. Чтобы достичь такого уровня интеллектуальной деятельности, человеку было необходимо умение мыслить неординарно.

Многие из аргументов ученых указывают на то, что когнитивная революция произошла благодаря высшим функциям мозга и генетике, а также таким важнейшим событиям в истории, как освоение человеком огня. Здесь наука вновь руководствуется физическими доказательствами. Я, однако, полагаю, что истинная причина состоит в расширении сознания, которое произошло еще до возникновения физических доказательств. Подумайте, как можно было изобрести первые в мире лук и стрелу? Если бы у вас не было ничего, кроме деревьев и одного заостренного камня, смогли бы вы это сделать?

На YouTube есть интереснейшая серия видео под названием «Примитивная технология» (Primitive Technology), в которой объясняется, как это можно сделать. В ролике человек, босоногий и в одних шортах, сначала срубает при помощи камня, заточенного с одной стороны, небольшое деревце, затем расщепляет его при помощи все того же камня, пока не получает примерно метровую палку, и точит ее, чтобы она гнулась. Это сам лук. После этого нужно сделать с обеих сторон зарубки для тетивы, которую можно сплести из коры молодого деревца: надо дать ей высохнуть, а потом скрутить ее в два слоя и прикрепить к луку. Для изготовления стрел первобытный человек использует молодые побеги – удалив с них кору и обточив, можно получить длинное и тонкое древко.

Теперь нашему умельцу нужны перья, чтобы стрела могла лететь прямо, – единственная деталь, для изготовления которой нужно что-то кроме камня. Он использует перья из хвоста индюка, разделив их на несколько частей, и выравнивает их концы нагретой веткой. Затем человек мастерит колчан для стрел из коры дерева и, закончив работу, демонстрирует оружие в действии, с поразительной точностью стреляя из него в невысокое дерево, находящееся на расстоянии примерно десяти метров.

Невероятное зрелище, когда сталкиваешься с ним впервые, но, если вдуматься, современный человек, восстанавливающий то, что сделал первобытный охотник более чем 40 тысяч лет назад, – это не совсем честный эксперимент. Автор видео заранее знает, как выглядят лук и стрелы и для чего они нужны. Человек, который изобрел это оружие, имел дело с чем-то совершенно новым и проявил находчивость. Так насколько все-таки сложно было придумать лук и стрелы «с нуля»? Для этого нужно было расширение сознания, и, в частности, необходимо было использование некоторых качеств, присущих лишь сознанию человека разумного.

Так, сначала в голову первобытного человека должна была прийти мысль о том, что он хочет сделать и как это сделать. Конечно, он экспериментировал и ошибался – точно так же, как Томас Эдисон использовал несколько материалов для нити накаливания, прежде чем остановился на вольфраме. Взявшись за дело, древний изобретатель должен был на протяжении длительного времени концентрировать внимание на нем, а если все же приходилось отвлечься, то после он вспоминал о луке и возвращался к его изготовлению.

Внимание, замысел, концентрация, любознательность, усердие – все эти способности – еще не мысли. Это скорее основа мыслей, невидимая и присущая нам по умолчанию. Без них мы не смогли бы создать ничего (а ведь наш вид называют иногда еще Homo faber – «человек творящий»). В центре эволюции человека лежит понимание того, на что способно сознание. Многочисленные измерения, в которых мы существуем, не совпадают с измерениями в пространстве и являются частью сознания.

Наверное, пора прояснить, в чем разница между сознанием и разумом. Она не всегда абстрактна. Разум – это мыслительная деятельность, сознание же принадлежит сфере восприятия. В Древней Индии это различие иллюстрировалось при помощи аналогии: сознание – это океан, а разум – это волны. Как только вы это поймете, вас осенит: разум возник лишь благодаря колебаниям сознания, и уже после появились знания и умения, которые позволили человеку создать лук и стрелы (и все дальнейшие изобретения в течение следующих сорока тысячелетий).

В конце концов человек запутался в пугающем, хотя и интригующем, многообразии возможностей собственного разума, среди которых и наша темная сторона: склонность к жестокости, страху, депрессии, тоске, враждебности – словом, все характеристики раздвоенной личности. Эта раздвоенность доставляла нам немало бед и временами заставляла жалеть, что нельзя начать все сначала. Не случайно в каждой культуре существует та или иная версия мифа о золотом веке, утерянном райском саде. Мы разочарованы тем, во что превратились, и поэтому стремимся вернуться в те времена, когда мы были лучше и невиннее.

Если отбросить мифологию, то люди потеряли связь со своим истоком в виде чистого сознания. Но мы можем вернуться в райский сад, причем совершенно реальный. Однажды в ходе эволюции человек начал осознавать себя. Никто не знает, было ли это результатом постепенного развития или внезапного сдвига. Так или иначе, древние люди отошли от мышления повседневного, практического, ограничивающегося рутинными делами и удовлетворением физиологических потребностей. Можно сказать, что этот выход за рамки отражен в идее Бога – сверхчеловека, придуманного людьми по собственному подобию. Однако иногда людям приходилось задумываться о природе собственного сознания – это было, если угодно, «осознание сознания». Это то, что помогает вернуться к своим истокам. Только осмыслив, что вы обладаете сознанием, можно понять, откуда оно взялось.

Разум – благословение и проклятие

Поиск сознания опасен, и ведем мы его вслепую. И культура милосердия в буддизме или христианстве, и воинственность монголов и викингов – неотъемлемая часть человеческой природы. Привычных для нас переживаний, вроде любви в романтическом смысле, во многих ранних средиземноморских цивилизациях (например, древнегреческой или египетской) не существовало. Почтительное отношение к женщинам до появления рыцарства в средние века практиковалось только в высших слоях общества. Дети не всегда считались эталоном чистоты: например, в средневековом христианстве они были носителями греха, а в английском законодательстве ребенок считался собственностью отца, фактически недвижимостью. Существование рабства ставило под сомнение само человеческое достоинство.

Общий знаменатель всех этих ужасающих исторических фактов таков: человеческий разум познавал себя постепенно, и эти фрагменты складывались в возникавшие со временем предания. Например, первое жизнеописание Гаутамы Будды, который жил еще в шестом веке до нашей эры, было написано спустя целых 400 лет после его смерти (и даже тогда оно было небольшой частью труда о жизни еще двадцати пяти Будд, которые жили до него). Первая полноценная биография Будды – эпическая поэма под названием «Буддхачарита» («Жизнь Будды»), написанная проповедником Ашвагхошей. В ней мифы и чудеса смешаны с достоверными данными, из которых удалось создать образ святого, достойного почитания и поклонения. Точно так же и Новый Завет собран из фрагментов, написанных разными людьми – предположительно, представителями ранних церквей, разбросанных по всей Римской империи. Отсюда и противоречия между четырьмя Евангелиями.

Все истории, которые стали частью мировой цивилизации, были созданы коллективно, хотя авторство и приписывается иногда отдельным людям, например Гомеру или одному из евангелистов. Эти тексты подвергались изменениям после того, как были написаны. Одни истории вдохновляли, другие становились частью идентичности людей на их духовном пути. Несмотря на очевидные положительные результаты, эти истории ограничивают наш бесконечный потенциал. О метареальности рассказов не писали, ведь она лежит за пределами времени, а значит, и истории. В отличие от разума, оставляющего за собой след, который в дальнейшем могут изучать историки, сознание не имеет начала и конца.

На сегодняшний день наиболее распространенная из всех точек зрения – научная, и в ней одна сторона деятельности разума – рациональное мышление – явно преобладает. Мы считаем, что наши наивные предки, верившие в приметы и мифы, заблуждались, но, быть может, в будущем кто-то будет точно так же высмеивать нас за то, что мы превозносим одну лишь рациональность разума, вместо того чтобы рассматривать его целиком.

В своем бестселлере «Просвещение сегодня» (2018) известный психолог из Гарвардского университета Стивен Пинкер на протяжении 450 страниц восхваляет торжество разума в развитии нашей культуры. «О рассудке, науке, гуманизме и прогрессе», – гласит подзаголовок этой книги, которая, пожалуй, могла бы родиться и в эпоху Просвещения, например, во Франции XVIII века. Именно этот период он рассматривает как поворотный момент в истории западной цивилизации.

На сегодняшний день наиболее распространенная из всех точек зрения – научная, и в ней одна сторона деятельности разума – рациональное мышление – явно преобладает.

Большинство людей на Западе заведомо согласны с точкой зрения, которую пытается доказать Пинкер, когда описывает просвещение как рациональное, не ограниченное рамками религии свободомыслие, как путь к прогрессу. Я знаком с нею еще со времен, когда получал образование в области научной медицины. Более серьезных успехов рациональность не достигла, а развитие современной медицины было частью гораздо более масштабного плана по уничтожению суеверий, проистекающих из невежества.

К примеру, в XIV веке никто не мог дать рационального объяснения ужасам чумы, которая в период с 1347 по 1352 год истребила где-то треть населения Европы – около 20 миллионов человек. Все это списали на сверхъестественные причины, результатом чего стали массовые преследования евреев и охота на ведьм. Казалось бы, спустя триста лет человечество должно было усвоить урок и понять, к чему приводят суеверия, – но нет! В то время когда Уильям Гарвей открыл циркуляцию крови, люди все еще верили в ведьм. Более того, установлено, что в течение ста лет после смерти Шекспира в 1616 году было казнено больше «колдуний», чем в предыдущем веке.

Гарвей сам расследовал некоторые дела об обвинениях в колдовстве и вскоре стал видным критиком подобного суеверного мышления. Однажды ему пришлось препарировать жабу на глазах у женщины, считавшей ее воплощением своей знакомой, которую ей послал сам дьявол. Так ученый пытался доказать, что это было самое обыкновенное животное.

Пинкер отстаивает достоинства просвещенного разума ревностно и с абсолютной уверенностью в своей правоте:

«Что такое просвещение? В эссе, опубликованном в 1784 году, Иммануил Кант дает ответ на этот вопрос: это „выход человека из состояния незрелости, в котором он пребывает по собственной вине“, избавление от „лености и трусости“, из-за которых человек соглашается с „положениями и формулами“ религиозных или политических авторитетов. Девиз просвещения – „Решимость понять“».

Вот только эта точка зрения теперь настолько общепринята, что никакой решимости уже не требует. Светская, основанная на научном знании культура не просто гордится своей рациональностью – она возводит ее в культ, такой же непоколебимый, как религиозные догмы, от которых призывал отойти Кант. Теперь смелость нужна для того, чтобы перестать бездумно возвеличивать рассудок. Рациональность принесла не меньше горя, чем безрассудство. Не средневековые монахи, живущие в соответствии с «ленивыми и трусливыми», как их описывает Пинкер, догмами католицизма, сбросили первую атомную бомбу, изобрели химическое и биологическое оружие и засорили окружающую среду до такой степени, что человек сам стал орудием собственного уничтожения.

Не спорю, разум породил и много хорошего, но в его ящике Пандоры было что-то и от дьявола. С распространением свободы мысли ничто не могло предотвратить появления разрушительных изобретений, которые регулярно возникают с тех пор, как древние римляне создали катапульту, а средневековые люди – арбалет. Разум не смог обуздать свои собственные проявления, вместо этого каждый раз придумывая новые оправдания необходимости того или иного смертоносного орудия.

Пинкер, игнорируя этот существенный недостаток своей теории, с оптимизмом предсказывает человечеству прогресс во всех сферах. На 75 графиках «Просвещение сейчас» он демонстрирует развитие человечества до настоящего момента, опровергая расхожее мнение, что наш мир катится в пропасть. Диаграммы отображают множество разных показателей, от настроения новостных заголовков, продолжительности жизни и детской смертности до процента голодных смертей, от мирового валового продукта и распределения доходов до хобби американцев и стоимости авиабилетов.

Книга отлично суммирует достижения рациональной мысли и прогресса. Однако в ней до последнего не идет речи о сознании: Пинкер вскользь упоминает это слово только на странице 425, и говорит о нем скептически, обличительно. Он отсылает нас к понятию «трудной проблемы сознания» философа Дэвида Чалмерса, в котором сформулирована загадка, почему человек обладает субъективным опытом – иными словами, внутренним миром.

Пинкер, не изменяя своей вере в рассудок, логику и науку, называет все субъективное (мысли, ощущения, представления, эмоции и т. д.), а также все особенности нашего поведения, связанные с ним, «очевидными эволюционными приспособлениями». «Достижения эволюционной психологии позволяют таким образом объяснить все возрастающее количество процессов сознания, включая навязчивые идеи, моральные эмоции и чувство прекрасного», – пишет он.

Иными словами, разум можно логически (я бы сказал, кое-как) объяснить дарвиновским принципом, руководящим всеми живыми существами – «выживает сильнейший». Автор не рассматривает вероятности, что сознание может быть основным признаком человека разумного, и, наверное, посмеялся бы над таким предположением. Я бы не хотел критиковать лично Пинкера, потому что он представляет популярное течение в науке. Но говорить, что осознаваемая нами разница между хорошим и плохим (моральная эмоция), стремление к правде (навязчивая идея) и любовь к красоте (чувство прекрасного) необходимы для выживания, в корне неверно. Отказываясь всерьез воспринимать сознание, Пинкер низводит нас до высших приматов, которым сознание помогло с большим успехом добывать пропитание и размножаться.

Виртуальная реальность и есть ограничение разума, с которым пора покончить, ведь до тех пор, пока мы в нее верим, метареальность для нас недостижима.

Некоторые «чистые дарвинисты» на этом и остановились бы, но Пинкер понимает, что сознание нуждается в более правдоподобном объяснении, потому что «трудная проблема» касается природы сознания, но не его происхождения. Повторюсь, я не виню конкретно Пинкера – он лишь один из многих «апостолов сциентизма» (как их назвал один из критиков этого направления), что подтверждают две его идеи: (1) сознание – это иллюзия, созданная сложными процессами в мозге, и (2) в любом случае это не имеет значения[9]. Приравнивание мира субъективных переживаний к иллюзии показывает, насколько в действительности слепа догма рациональности. Цитируя философа Дэниела Деннета, одного из ученых, наиболее категорично отрицающих сознание, Пинкер поражен его мнением о том, что «трудной проблемы сознания не существует»: «Это заблуждение, происходящее из сидящего внутри черепа гомункула – дурной привычки, бестелесного субъекта». Слово «гомункул» означает «маленький человечек», и оно приобрело множество значений в науке и философии. Те, кто считает сознание иллюзией, говорят, что люди ошибочно представляют внутри себя свою маленькую копию, или «свое я». Деннет рассматривает «я» как продукт напряженно работающего мозга. Пинкер до такого не доходит – в отличие от многих нейробиологов. В каком-то смысле им и полагается так считать, ведь если мозг порождает разум, то и «я» – не что иное как результат мозговой деятельности. Но если «я» любого человека – всего лишь иллюзия, то почему мы должны верить ученому (то есть его «я»), который это «я» развенчивает? Разве это не означает верить в иллюзию? Весь этот спор напрочь лишен логики.

Что скрывается под маской?

О науке говорят как о силе, несущей свободу. Это действительно так. Но вместе с тем наука преграждает нам путь к абсолютной свободе, которую сулит метареальность. То, что некоторые ученые, при всей своей компетентности и добросовестности, считают, что сознание иллюзорно или вообще не играет большой роли, показывает, как далеко они готовы зайти в своем отрицании. Как ни парадоксально, но квантовая физика, которой в первой половине прошлого века впервые удалось проникнуть под оболочку физического мира, породила целые поколения ученых, которые не считали сознание чем-то достойным внимания.

Но был и прогресс. Выдающийся советский и американский физик Андрей Линде внес огромный вклад в развитие теории инфляции, которая изучает Вселенную на начальных этапах ее существования, когда она была не больше точки в конце этого предложения. Позже он стал одним из первых сторонников теории мультивселенной, согласно которой существует, по последним подсчетам, еще около 10⁵⁰⁰, или 10 с 500 нулями, вселенных.

В статье 1998 года с характерно громким названием «Вселенная, жизнь, сознание» (Universe, Life, Consciousness) Линде без лишней деликатности оспаривает понимание мира, существующее в современной физике. «Согласно стандартной материалистической доктрине, сознание… играет второстепенную, подчиненную роль и состоит в зависимости от материи, являясь инструментом описания материального мира, не более», – утверждает он.

Здесь аудитория, пожалуй, согласно покивала бы, не подозревая подвоха. Линде продолжает:

«Но не будем забывать, что наши знания о мире начались не с материи, а с восприятия. Я точно знаю, что моя боль существует, что зеленый цвет, который я вижу, и сладкий вкус, который ощущаю, существуют. Все это находится внутри меня и поэтому не нуждается в доказательствах. Остальное – лишь теория».

Эта последняя фраза, «Остальное – лишь теория», намекает на приближение какой-то радикальной мысли. Линде отмечает, что в научной модели мира восприятие, как и все остальное, подчинено законам природы.

«Эта модель материального мира, который живет по законам физики, так закрепилась, что мы забываем о своей отправной точке, принимая материальную реальность за единственную, в которой наши ощущения – лишь способ ее описания. Таким образом, мы подменяем реальность своих чувств довольно успешной теорией, в которой материальный мир существует сам по себе».

На этом моменте читатель, должно быть, забеспокоился, понимая, что Линде считает внешний мир подменой восприятия, которое должно бы по праву считаться отправной точкой любой модели реальности. В конце концов, объявляет он, наука нужна не для того, чтобы доказывать, что зеленое действительно зелено, а сладкое – сладко. Она и не может предоставить таких доказательств. Эти простейшие ощущения объясняются только нашим субъективным восприятием.

Вне всяких сомнений, только наше сознание реально. Линде, можно сказать, переворачивает с ног на голову представление, в котором на первом месте находится материя, а сознание – только на втором. Он продолжает: «И [материалистическая] теория стала настолько успешной, что мы задумываемся о ее недостатках, лишь когда сталкиваемся с особенно серьезными проблемами, которые не вписываются в эту модель реальности».

В интерпретации Линде «трудная проблема» сфокусирована на природе происхождения вселенной со всеми ее большими взрывами, другими мирами и элементарными частицами. Но его предположение, что без учета сознания невозможно дать никаких ответов (первопроходцы квантовой физики давно к этому пришли), пожалуй, слишком амбициозно. Сейчас, благодаря техническому прогрессу, наука более материалистична, чем когда-либо. Линде не согласен с таким положением вещей, но он, как-никак, профессиональный физик со всеми вытекающими ограничениями. Тем не менее он поддержал Стивена Хокинга и других ученых, осознающих, что наука, несмотря на высокий уровень своего развития, не описывает реальность. Линде идет даже дальше. Вот что пишет о нем в своей онлайн-статье «Сознание и новая парадигма» (Consciousness and the New Paradigm) Адриан Дэвид Нельсон:

«Линде призывал своих коллег оставить важное место в квантовой механике для сознания. “Избегание понятия сознания в квантовой космологии может привести к тому, что мы сами сузим свой угол зрения”, – предупреждает он».

Если вдуматься в эти на первый взгляд безобидные слова, Линде имеет в виду как раз то, что вселенная не может существовать в отсутствие сознания. Нельсон продолжает:

«Линде – один из немногих авторитетных физиков, которые отмечали, что коллапс волновой функции может происходить только при наличии наблюдателя».

В двух словах, без наблюдателя вселенная, начиная с Большого взрыва, не смогла бы расшириться (а значит, жизни на Земле тоже не было бы). Так кто же этот наблюдатель? В мировых религиях это Бог. Наука рассматривает два основных варианта: высший вселенский разум или человек. На самом деле они сливаются воедино. Вселенная существует только потому, что люди ее воспринимают, а наша способность воспринимать Вселенную проистекает, в свою очередь, из этого высшего разума. Слияние происходит, потому что источник сознания, как космического, так и индивидуального, находится внутри нас.

Все это время я оперировал очень абстрактными понятиями. Современный мир построен на рациональности, и в развитых обществах обычный человек не может успешно взаимодействовать с ним без тщательной подготовки. Но у всего этого есть и человеческая сторона. Мировоззрение, которое может оставить не у дел обычного человека, ведет к одиночеству. Новый айфон не заменит объятий. Эйнштейн очень точно описал изоляцию в современном мире в одной из своих самых ярких цитат.

Человек, сказал он, «воспринимает себя, собственные мысли и чувства как нечто отдельное от остальных – этакая оптическая иллюзия сознания. Эта иллюзия для нас как тюрьма, удерживающая нас в стенах наших собственных желаний и привязанности к нескольким избранным. Наша задача – освободиться…».

Это крик души ученого, призыв найти нечто, что нас объединило бы, принесло утешение в одиночестве и покончило с изоляцией. В этой книге я буду говорить как раз об этом. Виртуальная реальность и есть ограничение разума, с которым пора покончить, ведь до тех пор, пока мы в нее верим, метареальность для нас недостижима. Все, что мы делаем, мы должны делать во имя свободы – во спасение реальности и самих себя.

Заголовок этой главы отражает суть новой теории сотворения вселенной, а в такой теории есть необходимость. Старая твердо усвоена нами: дети узнают о Большом взрыве еще в школе, а между тем о нем впервые заговорили лишь во времена их бабушек и дедушек. Сам термин придумал британский астроном Фред Хойл в 1949 году. Что касается концепции расширяющейся вселенной, она была создана бельгийским астрономом Жоржем Леметром только в 1931 году.

Странно, но после квантовой революции никакой новой версии происхождения жизни не возникло. Эйнштейн и другие знаменитые ученые того времени просто приняли как данность, что вселенная существует, всегда существовала и будет существовать.

Пока создавались гениальные труды, посвященные общей теории относительности и квантовой физике, представления об «устойчивой вселенной» никуда не сдвинулись еще со времен древних греков. Даже Библия здесь в некотором роде обошла физику: Книга Бытия, как и другие известные предания о происхождении мира, была основана на том, что у всего должно быть начало. Большой взрыв очень удобно вписался в эту весьма практичную систему представлений, а возраст вселенной, составляющий, по последним подсчетам, 13,8 миллиарда лет, мог бы подменить собой библейское время (Исаак Ньютон, будучи человеком религиозным, годами пытался вычислить, когда, с точки зрения науки, Адам и Ева съели запретный плод).

Теория Большого взрыва удовлетворила большинство, но пробелы в ней начинают вскрываться, как только спрашиваешь себя: «А откуда взялся взрыв?» Проблема в том, что логика бессильна перед вопросом о том, что предшествовало времени и пространству, потому что ничего не могло быть «до» времени и «вне» пространства. А так как объяснить нечто неподвластное времени и пространству, и тем не менее породившее их, оказалось невозможно, ученые были вынуждены прибегнуть к таинственным математическим вычислениям, которые не требовали формировать в уме какие-либо картины и логические объяснения. Поклонники научной фантастики знают, что если вы попадете в прошлое и убьете своего деда до того, как он женится на вашей бабке, логика событий тоже исчезнет. Нельзя одновременно быть живым (потому что у вашего деда были дети – ваши родители) и мертвым (потому что у вашего деда не было детей) одновременно.

Новая теория должна как-то обойти эту огромную пропасть в логике. Для этого ей придется либо установить момент, когда началось сотворение, как это делает Библия, либо констатировать отсутствие такого момента. Именно второй вариант я выбрал, когда решил объяснить появление вселенной как результат деятельности сознания. Его можно увереннее всего назвать вечным, не имеющим начала и конца. В новой теории не будет богов или Бога, не будет вселенной, развитие которой подобно ходу времени, и предродовых мук Большого взрыва. Без них не будет и истории в привычном для нас смысле – ведь в ней есть необходимость только в случае, когда человеку нужно объяснить что-то, что объяснению не поддается, или помыслить о чем-то немыслимом. Если Бог создал мир, то кто создал Бога? Если время и пространство возникли в результате Большого взрыва, значит, когда-то их не было – а это непостижимо. С точки зрения логики нельзя спросить, что было до начала времени, потому что слово «до» имеет смысл, только когда мы говорим о времени. Не было бы никакого сотворения, если бы сначала нужно было придумать ему разумное объяснение.

Но есть один путь.

Два человека могут быть не согласны друг с другом во всех вопросах. Один (А) может любить все, что другой ненавидит, и быть верующим, в то время как второй (Б) – убежденный атеист. Но даже если бы А посвятил всю свою жизнь тому, чтобы во всем противоречить Б, опровергая каждое его слово, – даже если бы А мог проникнуть в разум Б и опровергнуть там каждую его мысль – в одном они все же вынуждены были бы сойтись: оба они – разумные существа. Если бы некая разумная форма жизни из другой галактики вступила в контакт с людьми, то, независимо от их внешнего облика (люди-мутанты, ходячие осьминоги, бесформенные амебы), они тоже обладали бы сознанием.

Мы никогда не смогли бы понять, что значит быть инопланетянами, потому что их сознание было бы для нас непостижимым.

Тогда главной тайной инопланетного ума стали бы не их технологии. Конечно, межзвездные космические корабли или приборы для телепортации очень интересны с точки зрения науки, и, вероятно, земляне могли бы многому научиться у пришельцев. Но главная тайна так и осталась бы неразгаданной. Мы никогда не смогли бы понять, что значит быть инопланетянами, потому что их сознание было бы для нас непостижимым. Маленькие зеленые человечки могли бы, например, испытывать боль от прикосновений к воде, чувствовать вкус фотонов или говорить что-нибудь вроде: «Гравитация сегодня встала не с той ноги».