Инстинкт Зла. Вершитель Суржевская Марина

Дрожащей левой рукой провела по покрытому испариной лбу, правой все еще цепляясь за поручень. Причина моего состояния, то есть Фэлл, стоял наверху, возле мягкого шезлонга, и хмуро переглядывался со своим черноволосым другом. К счастью, на бедрах обоих парней уже были намотаны полотенца.

– Вы сможете выйти из бассейна, Виктория? – Голос Дагервуда звучал спокойно и вежливо, словно мы непринужденно общались за завтраком. – Вам надо покинуть воду, но я боюсь, что не смогу помочь вам в этом.

Конечно, не сможешь. Еще одно прикосновение за сегодняшний день я могу и не пережить.

– Да, – процедила я, хотя вовсе не чувствовала такой уверенности. Но что мне оставалось делать? Не болтаться же в этом бассейне до скончания времен?

Обеими руками вцепилась в поручень, выдохнула. Подтянулась, ощущая противную слабость и дрожь во всем теле. Не слишком грациозно закинула себя на бортик, полежала, хватая ртом воздух, как тюлень. Мельком подумала, что представляю сейчас весьма печальное зрелище, далекое от образа изящной девушки. Хотя мне было совершенно наплевать, какое впечатление я произвожу на собравшихся.

Перевернулась на спину и уставилась в звездный купол, контролируя каждый свой вдох. Вот так стало совсем хорошо.

Когда я все-таки повернула голову, все трое по-прежнему были здесь, смотрели на меня, и все так же мне не нравились.

– Все отлично, – пробормотала я, пытаясь подняться и сама себе напоминая пингвина.

Фэлл дернулся, словно хотел мне помочь, но один взгляд Дагервуда его остановил.

– Я пойду. Да.

Поплелась к выходу, вздрагивая от неприятных ощущений и холодной воды, стекающей с волос по позвоночнику, и ощущая мужские взгляды.

Сегодня же запишу в свой ежедневник – больше никаких бассейнов.

«Водные процедуры несовместимы с двумя обнаженными парнями».

Черт. У меня нет ежедневника.

– Виктория, – мне на плечи легло пушистое огромное небесно-голубое покрывало.

Я против воли вздрогнула и обернулась. Дагервуд стоял рядом, на расстоянии вытянутой руки.

– Если вам уже лучше, то пройдите в мой кабинет.

Я насупилась. Значит, тихо скрыться в своей комнате не получится, Дагервуд явно настроен на разговор. Он любезно открыл передо мной дверь, пропуская вперед.

– Можно мне хотя бы переодеться? – мрачно поинтересовалась я.

– Вы можете снять купальник, – обрадовал он. – И остаться в этом… полотенце.

Я помрачнела еще сильнее. Сидеть в его кабинете голой, завернутой в одно полотенце, пусть и большое, не хотелось. Правда, тонкую и, откровенно говоря, небольшую черную тряпочку купальника, что прикрывала меня сейчас, тоже трудно назвать одеждой. И все же я решила остаться в ней. Хотела напомнить, что он тоже мокрый, но вот самому Дагервуду это, похоже, не мешало. Я отвела взгляд от белого хлопка, что облепил его грудь. Хороший рельеф. Очень… хороший. Дагервуд насмешливо приподнял бровь, и я отвернулась. Не объяснять же, что смотрю на него просто из любопытства? Ну и еще от того, что трудно не смотреть, когда прямо перед тобой возвышается два метра агрессивной мужской привлекательности. И мой интерес был чисто гипотетическим, реального общения с представителями мужского пола на сегодня с головой хватило. Правда, Дагервуду на мое мнение было глубоко наплевать, так что я лишь вздохнула и поплелась следом за ним в кабинет.

В просторном помещении, пахнувшем кофе, немного табаком и неуловимо тем самым ароматом, что был присущ хозяину этого дома и заставлял жадно принюхиваться, желая вдохнуть его глубже, я уселась в кресло, борясь с желанием поджать босые ноги.

– Не стесняйтесь, – сказал Дагервуд, словно подслушав мои мысли. – Располагайтесь, как вам удобно, Виктория.

Он нажал кнопку на матовой поверхности стола.

– Ли, принеси теплый плед и горячий чай с травами для госпожи Виктории. Ей нужно согреться.

Из чувства противоречия хотелось гордо съязвить, что мне ничего не нужно, но вовремя включившийся разум остановил этот глупый порыв. Я действительно мерзла, полотенце напиталось водой от влажного купальника и волос.

– Я предложил вам освободиться от мокрой ткани, – бросил Дагервуд, усаживаясь в свое кресло.

– Это вы снова поняли мои мысли по лицу? – огрызнулась я.

– Это то, о чем подумало бы девяносто девять процентов людей, Виктория.

– То есть я настолько предсказуема, понятно.

Он слегка улыбнулся. Дверь бесшумно приоткрылась, пропуская услужливого Ли. Я благодарно ему улыбнулась, отдала мокрое полотенце и завернулась в пушистую и восхитительную теплую шерсть. Сейчас я, верно, напоминала объемный сверток чего-то непонятного, из которого торчала все еще влажная макушка, но мне было плевать. Главное, что я наконец начала отогреваться. А когда глотнула горячий чай с ароматом мяты и малины, то жизнь и вовсе показалась прекрасной.

– Я не буду оправдываться за то, что залезла в ваш бассейн, – вовремя вспомнила я, что лучшая защита – нападение. – Меня не предупредили, что это запрещено! Но, конечно, я больше не стану этого делать…

– Если захотите поплавать в одиночестве, сообщите на пост охраны, – оборвал меня Дагервуд. – Они позаботятся, чтобы в бассейне вы были одни.

Я осеклась, проглотив окончательную часть своей речи.

– Не переживайте, в этом доме к вам больше никто не прикоснется, – по губам Дагервуда вновь скользнула тень улыбки. Только почему-то улыбнуться в ответ мне не захотелось. Интуиция не подвела, потому что он добавил: – По крайней мере, пока ваши приступы не прекратятся.

Я уставилась на него возмущенно. Это мне как воспринимать? Как повод для радости или огорчения? Пока не прекратятся?

– Мои приступы неизлечимы, – хмуро бросила я. – И если вы надеетесь со временем использовать меня как-то по-другому, то ваши ожидания напрасны…

– Расскажите мне об отношениях с Риком. – Он вновь перебил меня требовательно и бесцеремонно.

– Расскажите мне, кто такие лейды? – отбила я, в упор глядя в смуглое мужское лицо. Темная бровь слегка приподнялась, что, очевидно, означало удивление. Или даже изумление моей наглостью. – Этот блондин с повадками барракуды назвал меня так.

Дагервуд уставился на меня, а потом откинул голову и рассмеялся.

– Фэллу не понравится ваше сравнение, – со смешком сказал он. – Он предпочитает наземных хищников.

Я передернула плечами.

– Да мне все равно, что он предпочитает. Надеюсь, никогда с ним больше не увижусь. Как и с его другом. Не знаю, что они принимают, но ведут себя довольно странно. Мало того, что набросились на меня в бассейне, так еще и наговорили ерунды. – Я глотнула остывающий чай. – Фэлл сказал, что я кого-то убила и поэтому попала к вам. Что он имел в виду?

– Наверное, вам стоит спросить у него? – вкрадчиво предложил Дагервуд, не спуская с меня глаз. – Могу позвать, если хотите. Он недалеко.

– Пожалуй, обойдусь, – пробормотала я. Встречаться с этой парочкой снова мне совсем не хотелось. – Хорошо, я поняла, пояснять это непонятое слово вы не хотите.

– Я этого не говорил. – Дагервуд сделал глоток своего кофе. – И расскажу вам, что означает это слово. Если вы ответите на мой вопрос.

Я отставила чашку и засунула ладони под плед. Внутри пушистого бежевого кокона было тепло и уютно. И еще толстая ткань давала ощущение безопасности. Мнимой, конечно, но хоть что-то.

– Я не знаю, что вам рассказать.

– Я правильно понимаю, что между вами и Риком не было секса, – светским тоном поинтересовался Дагервуд, словно спрашивал, что я предпочитаю на завтрак.

Я скрипнула зубами и испытала настойчивое желание запустить своей чашкой с остатками чая в его высокомерно-внимательное лицо.

– Это вас не касается! – вспылила я.

Он молча смотрел на меня, не отводя взгляда, не мигая и не повторяя свой вопрос. Просто ждал, когда моя агрессивность сменится пониманием, что деваться мне некуда, и я все равно расскажу то, что он хочет знать.

Губы Дагервуда еле заметно изогнулись. Да. С моим лицом надо что-то делать. Мне совсем не нравится, что этот диктатор читает меня, как открытую книгу.

– Вы правильно поняли, что с моими диагнозами это невозможно, – процедила я.

Дагервуд откинулся на спинку кресла.

– Интересно…

– Рада, что вас занимает этот вопрос, – кажется, в комнате уже слышно, как звенит внутри меня злость.

– Меня не волнует ваша личная жизнь, Виктория, – усмехнулся мужчина. – Мне непонятно, что в вас такого, что Рик надел вам кольцо, несмотря на полное отсутствие… близости. Все же для мужчины она важна, как понимаете. Я не могу представить Рика, удовлетворившегося платоническими отношениями. Насколько я знаю, он всегда был весьма… активным.

Я стиснула ладони в своем коконе. Дагервуд ударил не в бровь, а в глаз, надо признать. Сколько раз я думала об этом? Что не могу дать Рику то, что он хочет? И никогда не смогу. Сколько раз уходила от него, орала, чтобы он нашел себе нормальную девушку?

– Вы были вместе почти год, – все тем же равнодушным тоном продолжил мужчина. – И за это время не смогли привыкнуть к Рику настолько, чтобы приступы прекратились? Разве он не пытался вас… вылечить?

Очень хотелось кинуть в Дагервуда чем-нибудь тяжелым. Очень тяжелым. Вот прямо руки чесались.

– Пытался, – выдавила я. – Он верил, что если действовать постепенно, то мои приступы ослабнут.

– Ничего не вышло. – Дагервуд не спрашивал, ответ он уже знал.

И почему мне показалось, что в его глазах мелькнуло удовлетворение?

Я сжала пальцами овальный камень на перстне, что носила. Само украшение было довольно незатейливым – из тусклого серебра, с простым плоским камнем черного цвета. Возможно, это был оникс или просто кусок гранита, я в этом плохо разбиралась. И считала кольцо скорее знаком внимания, чем реальной ценностью.

– Что вы к нему испытываете? – продолжил Дагервуд.

– За Рика я готова отдать жизнь, – твердо сказала я. – Если понадобится. Я его люблю.

– Не думаю, – безразлично ответил мужчина. – Скорее, вы ему благодарны.

– Вы ничего не знаете о моих чувствах! – со злостью возразила я. Если честно, было похоже, что Дагервуд ничего не знает о чувствах вообще.

И вновь мне показалось, что в серых глазах мужчины появились голубые линии, закручивающиеся в вихри и меняющие цвет. Он смотрел так пристально, что мне стало неудобно. А еще как-то слишком жарко, так, что кровь прилила к щекам. Он просто смотрел, а у меня перехватило дыхание, и я вдруг с поразительной четкостью осознала, что сижу в кресле практически голая. И все еще мокрая. И внезапно подумала, какой был бы поцелуй этого человека? Такой же, как прикосновение блондина – грубое и бесцеремонное? Или нет?

Абсурдность моих размышлений заставила недоуменно тряхнуть головой. Верно, происшествие в бассейне сильно повлияло на умственные способности, раз я докатилась до подобного! Хотя в любом случае, это лишь размышления, испытать поцелуй Дагервуда мне точно не доведется.

– Вы обещали рассказать, кто такая лейда.

Губы Дагервуда слегка изогнулись.

– Это женщина, отдающая долг своим телом, – любезно пояснил он. – Добровольно.

Я открыла рот, осмысливая услышанное. Черт. Лучше бы не спрашивала. И все же…

– Какой долг? Денежный?

– Долги бывают разные. – Улыбка стала чуть более заметной, вот только в серых глазах мужчины она не отражалась.

– Почему я раньше не слышала этого слова? – нахмурилась я.

– Оно употребляется в определенных кругах, о которых вы вряд ли слышали.

Добровольная шлюха для богатеньких? Так, что ли? Так вот за кого принял меня Фэлл, и, судя по его словам, такие лейды появлялись в этом доме довольно регулярно. И хозяин явно не возражал против того, что его гости с ними развлекаются. Или для этого девушки и находились здесь?

– Та девушка, с золотой цепочкой вместо одежды… – слабым голосом произнесла я. – Она тоже… лейда?

– Да.

В мужских глазах блеснула насмешка. Что ж, Дагервуда, очевидно, забавляла моя реакция на услышанное. Я же поняла, что не хочу знать подробности и уже жалею, что проявила столь неуместное любопытство.

– Это все, что вы хотели узнать? – довольно холодно спросила я. – И, кстати, когда я смогу увидеть Рика? Ему уже лучше?

Дагервуд не отвечал, разглядывая меня.

– Вы увидитесь, когда он окончательно… поправится. Да, вы можете идти, Виктория.

Я поднялась, не выпуская из рук плед и до сих пор ощущая темный и тяжелый взгляд этого мужчины. На миг возникла совершенно дикая мысль, что как только я повернусь к нему спиной, он окажется рядом, сорвет с меня эту шерстяную защиту и впечатает в стену, накрывая своим телом. А потом схватит за волосы, заставляя откинуть голову, и завладеет губами…

Тело прошило разрядом тока, отчего мне стало совсем не по себе. Да что со мной такое? Может, гормоны окончательно взбесились на почве потрясений?

Я осторожно взглянула на хозяина этого дома. Дагервуд по-прежнему сидел в своем кресле цвета черного кофе и смотрел на меня. Не двигался. Его руки расслабленно лежали на полированной столешнице. А меня не покидал совершенно иррациональный страх. Я боялась поворачиваться к нему спиной.

Скрипнула зубами и заставила себя сделать это. Страх усилился, все волоски на моем теле встали дыбом. Несколько шагов до двери показались вечностью. И лишь в коридоре я вздохнула свободнее, а потом подобрала тянущийся за мной шерстяной шлейф и побежала, стремясь как можно скорее спрятаться в собственной комнате. Когда это случилось, я торопливо захлопнула створку, а потом, подумав, подперла дверь стулом. Я сама не поняла, чего испугалась, но решила, что так будет надежнее.

Волосы за время нашей беседы успели подсохнуть и начали завиваться крупными локонами, как было всегда, стоило их намочить. От душа я воздержалась, решив, что воды на сегодня достаточно. Быстро сбросила плед, выхватила из ящика сухое белье. Потянулась к лямкам купальника. Постояла, задумавшись. И отошла в угол, за кресло.

Почему я решила, что переодеться лучше там – не знаю. Но я давно уже не спорю с собственной шизофренией.

Все равно она всегда побеждает.

Уже засыпая, я вспомнила кое-что и мимолетно удивилась. Тот момент, когда Дагервуд сел в кресло в своем кабинете. Я смотрела на мужчину, и некоторая странность царапнула мое сознание, но я отбросила ее, сбитая с толка вопросами хозяина дома.

А вот сейчас, в тишине и покое комнаты, эта странность вновь всплыла.

Когда Дагервуд подходил и садился в кресло, его одежда и волосы были сухими. Я готова поклясться в этом. Белый хлопок его рубашки не прилипал к телу, вот в чем дело. Темные пряди волос падали на лоб. Рукава с поблескивающими в манжетах запонками выглядели предельно аккуратными и тщательно выглаженными. Никакой влаги.

Но… это же невозможно?

Дагервуд не мог высохнуть за несколько минут. Мои волосы до сих пор влажные, как и черный купальник, что я развесила в ванной.

Но, забери меня тьма, мужчина выглядел именно так!