Стажировка в Северной Академии Королёва Анастасия

Глава 4

Ужин прошел в приятной компании. Госпожа Райт отвлекала меня от гнетущих мыслей, как могла. Припомнила все забавные случаи из далекой молодости, из детства Винсента и совсем недавние казусы. Несмотря на внутренние противоречия, я улыбалась и даже смеялась, пока не пришло время остаться одной.

Анита уехала, а я поднялась в свою комнату и долго смотрела на заснеженный сад, не в силах побороть страх. Нет, предчувствие никуда не испарилось, и не пропало, оно лишь усилилось. Я не могла найти себе места, и ни один из разумных доводов не действовал на меня должным образом.

Мне нужно было увидеть Винса, услышать от него, что ничего ужасного не произошло, и что мое беспокойство всего лишь расшалившиеся нервы. Но его не было рядом. Была лишь тишина угомонившегося дома и темнота, которая уже собиралась в углах комнаты, готовая превратиться в выдуманною мною живую тварь.

Еще во времена учебы в академии, мы проходили раздел о психическом расстройстве у пациентов, перенесших сильный стресс. Именно этим я сейчас и страдала – психическим расстройством. Ведь стрессов за последнее время было предостаточно.

Тяжело вздохнув, наконец, отошла от окна, сменила платье на ночную сорочку и легла. Вспомнила, что не выпила успокоительное, но подниматься с кровати мне не захотелось, я лишь прикрыла глаза... Чтобы тут же провалиться в марево сна.

Вопреки предчувствию ничего страшного мне не снилось. Тьма не была живой и голодной, а тишина не кишела ворчливыми звуками.

Словом, обычная ночь, а за ней такое же обычное утро. И вчерашнее беспокойство под яркими лучами солнца уже не казалось настоящим, скорее выдуманным и глупым.

После завтрака я ушла в кабинет Винсента и продолжила делать записи, что касались исследования. После обеда вышла погулять в саду. После ужина... Потеряла надежду и призналась самой себе – чтобы я ни делала сегодня, на самом деле это было лишь способом убить время. Я ждала Райта. Вздрагивала от каждого постороннего звука, что мерещился с улицы, замирала, слыша шаги по коридору, и разочарованно выдыхала, натыкаясь то на Жоржину, то на кого-то из слуг.

Поднялась к себе в комнату едва минуло восемь часов и легла на кровать, бездумно скользя взглядом по стенам. Утихшее было беспокойство, вновь подняло голову и настойчиво отвоевывало кусочек за кусочком в моем сердце, пока я не услышала щелчок замка входной двери... Пока тяжелые шаги на лестнице окончательно не уверили меня в промелькнувшей догадке...

Я, заучка и книжный червь, не сдавшая в своей жизни ни одного норматива по бегу и даже быстрой ходьбе, кубарем скатилась с кровати и понеслась с такой скоростью, что мне мог бы позавидовать любой именитый спортсмен. По крайней мере, именно так мне и казалось, что я бегу со свистом разрезая застоявшийся воздух.

Винсент успел подняться только до середины лестницы, когда я выбежала ему навстречу и не думая о равновесии и вообще о безопасности, повисла на его шеи, заставив балансировать на краю ступени.

Пожалуй, в этот момент мне впервые было наплевать на то, кто и что подумает обо мне со стороны. Кто примет мой поступок не за искренний порыв, а за... Поступок блудницы? Не важно! Пусть так!

– Я думала, ты не придешь, – прошептала, спрятав лицо на его груди, а Винс... Винс не сказал ничего, лишь подхватил меня на руки и спешным шагом поднялся на этаж, и оттуда, не останавливаясь, занес в комнату. Потом с грохотом закрыл дверь, отрезав нас от остального мира хрупкой перегородкой.

Я слышала гулкое биение сердца. Его или мое? Хотя не важно... Сейчас, именно сейчас мне не хотелось разбираться в этом.

– Я же обещал, – не отпуская меня, Винс выдохнул ответ на вопрос.

Обещал... Пожалуй, только благодаря его обещаниям я и живу, день ото дня. И когда я успела стать зависимой от этого мужчины? Когда успела вверить жизнь в его крепкие, такие надежные руки? Когда... отдала ему свое сердце?

Осознание этого не стало для меня таким уж открытием, ведь я догадывалась обо всем, только не озвучивала вслух.

Меня бросило в жар, но к чему смущение, когда назад пути уже нет?

Скользнула рукой по его плечу, осторожно подняла взгляд, упираясь в подбородок, и только потом посмотрела на него. В полутьме комнаты глаза Винсента казались почти черными, такими манящими...

– Останови меня? – с мучительным выдохом попросил он, делая шаг к кровати. И мне бы стоило остановить его, спросить о том, что его так задержало, что ему удалось выяснить у стражей, но... Мне захотелось поддаться безрассудным эмоциям, что теснились в груди.

– Нет, – прошептала беззвучно, одними лишь губами. Впрочем, он меня услышал и прикрыл глаза, будто пытался совладать с собой. Глупый... зачем бороться, если я сама делаю шаг ему навстречу? Если я не против... Чего? Ответ на этот вопрос я не знала, хотя нет, смутно догадывалась, как никак я все же целительница.

Безумная улыбка коснулась моих губ, и я первой потянулась за поцелуем.

В бездну все сомнения!

На поцелуй он ответил будто нехотя, и тут же прервал его.

– Дели, ты понимаешь, на что идешь?

Такой правильный и своевременный вопрос...

– Понимаю, – произнесла хрипло и для верности кивнула, чтобы он точно понял, что я ни капли не сомневаюсь. И отступать не намерена.

Такой же хриплый смех стал мне ответом. Вот только столь ожидаемого продолжения не последовало, Винсент опустил меня на пол, надежно придерживая руками за талию и задал самый неожиданный вопрос из всех, что возможны.

– Аделия, ты выйдешь за меня?

Безрассудство и отчаянное желание прикоснуться поцелуем к его губам сменились ступором, а следом растерянностью...

Выйти? За него?

– Сейчас? – с губ сорвалась нелепица, впрочем, смысл сказанного оценила не сразу, лишь спустя несколько мгновений, за которые Винс успел отсмеяться и сказать:

– Сейчас это сделать довольно затруднительно, – стараясь не улыбаться, произнес он, – а вот, скажем, через пару недель...

Мужчина не договорил, намеренно положился на мое воображение, которое и без того цвело буйным цветом.

– Я... – начала и запнулась, даже не зная, что именно собиралась ответить. Согласиться? Отказать? Пуститься в пространные объяснения о том, что мы не можем, что это неправильно и...

А почему, собственно, мы не можем и это неправильно? Весомых аргументов попросту не нашлось, как и обычных слов, какими люди между собой изъясняются. Я позабыла все на свете, только и смотрела в его потемневшие глаза, в глубине которых затаилось ожидание. Смотрела и молчала, лишь отрывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.

Так и не дождавшись вразумительного ответа, Винсент произнес:

– Я понимаю, что для таких предложений нужна особая атмосфера и торжественность, но...

– Нет, – выдохнула тихо.

– Нет? – растерянно переспросил Райт.

– То есть, да... – пролепетала, и зажмурилась, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. – Нет – мне не нужна особая атмосфера и торжественность, – пояснила, отчаянно краснея. – И да – я согласна на твое предложение.

Открывать глаза опасалась – возможно, нужно было сказать, что я подумаю, что мне нужно время. А я... Вот так сразу, огорошила его ответом. Правильно ли это?

О, Боги... Я совсем потерялась в дебрях правильности!

– Посмотри на меня, – тихий голос раздался спустя, кажется, целую вечность.

Выполнить такую простую просьбу оказалось невыносимо сложно, но я пересилила себя и медленно подняла голову, тут же задохнувшись от пламени, что плескалось во взгляде напротив.

– Я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела об этом... – признание, заставившее меня увериться в том, что с ответом я вовсе не поспешила.

– Я знаю, – робость отступила, и я с готовностью ответила на поцелуй, который не был похож ни на один до этого.

Жар по венам, и кожа будто плавится...

Дрожь накатывает волнами...

Дурман на губах и в каждом вздохе...

Вспышки, что затмевают прежний мир, раскрашивая его в яркие краски... Краски страсти и удушливой близости.

Нет больше рамок морали, принятых общественностью норм, нет ничего, кроме нас.

Буду ли я жалеть об этом? Ни за что!

Если в жизни и может случиться что-то волшебное, то это случилось сейчас...

Что обычно происходит, после близости между мужчиной и женщиной? Помимо обоюдных признаний и бессвязного шепота в полудреме?

Наверное, пробуждение, полное смущения и неловкости. Вот только на этот раз не было ни робости, ни краски стыда.

Я проснулась в кромешной темноте и еще несколько долгих минут прислушивалась к размеренному дыханию рядом. И млела от тяжести мужской руки, что лежала на моей талии. Надо же, Райт даже во сне не выпускал меня из объятий...

Никогда не думала, что принадлежать кому-то вот так, без остатка – настолько... Правильно? Да, пожалуй, именно так. Я не считала произошедшее ошибкой, хотя, будь жива мама, она бы не посмотрела на мой возраст и устроила незабываемую взбучку. Я была уверена, что поступила правильно, что подарила себя без остатка именно тому человеку, который никогда не предаст и не оставит в беде.

Я осторожно поднялась с кровати, стараясь не разбудить Винса, и, накинув на плечи теплую шаль, отправилась в кабинет. В доме было тихо. Я понимаю, что ночь на дворе, но все же... Мне показалось, что кроме меня и хозяина в особняке больше никого нет. Впрочем, это не столь важно, куда важнее то, что я теперь знаю.

Мягкий свет лампы над столом озарил комнату. Не составила большого труда найти дневник с записями, и погрузиться в работу с головой.

Буквально вчера, я ломала голову над тем, как вывести Винсента на эмоции, чтобы соприкоснуться с его магией, так вот... Эмоции вышли более чем красочные, и потоки магии оказались настолько сильными, что у меня не осталось сомнений – чужая сила с легкостью заполнит опустевший сосуд родной магии. Нужно только договориться с ней...

Один исписанный лист, за ним второй, третий... Время летело незаметно, и когда у двери раздалось насмешливое покашливание, я едва не свалилась со стула – настолько ушла в свои мысли, что вовсе забыла о том, где нахожусь, и что вокруг происходит.

Стоило встретиться со взглядом Винсента, в котором разгоралось обжигающее пламя, как мужчина заговорил:

– Никогда не думал, что девушка, которую я люблю, после первой нашей ночи сбежит от меня в кабинет... Все было настолько плохо?

Игривые нотки в голосе и лукавая полуулыбка вовсе не вязались со сказанным. Или это я не знала на что обратить внимание: на слова о любви, на упоминание первой ночи, либо на эту самую улыбку, которая так и провоцировала улыбнуться в ответ?

А после всего перечисленного в уме я все же покраснела, кажется, даже уши вспыхнули алым цветом, до того горячо им стало, что захотелось чего-то холодного приложить.

А Винс, как назло, не желал избавлять меня от неловкости и все так же, стоя в дверях, ждал ответа.

– Нет, – выдохнула через силу, пытаясь сохранить хотя бы остатки уверенности. – Я тут... – пробормотала и, не зная, что добавить, приподняла со стола открытый блокнот.

– Я вижу, – ничуть не удивился мужчина, – только это не отменяет вопроса, который я озвучил чуть ранее.

Выразительно приподнятая бровь и шаг в сторону стола.

Неосознанно поджала кончики пальцев на ногах, и сильнее вцепилась в обложку блокнота, будто она способна отрезвить меня и вернуть умение говорить.

Шаг за шагом Винс приближался, и остановился только когда обошел стол и встал по левую сторону от меня. Затем нагнулся и хрипловатым шепотом спросил:

– Так почему ты сбежала, Дели?

Наверное, я бы тоже пыталась узнать, почему после такого девушка предпочла не приятное пробуждение в нежных объятьях, а прохладный кабинет и испачканные в чернилах руки, но... Ответить было сложнее всего. Ведь мои пояснения будут выглядеть ужасно двояко. Впрочем, куда уж двусмысленнее?!

Судорожный вздох, и такой же хриплый шепот в хрустальной тишине:

– Я ушла, потому что теперь точно знаю, как вернуть тебе магию.

Пересилив себя, подняла голову и посмотрела ему в глаза. Напускное веселье медленно таяло, сменяясь недоумением, а затем вовсе недовольством. Догадываюсь, что он совсем не это ожидал услышать, но правда такая, какая есть. Другой у меня к счастью, или все же, к сожалению, не нашлось.

Молчание между нами затянулось, но я не спешила первой нарушать его. Хотелось, чтобы Винс осмыслил новость, которой я его огорошила. И не только осмыслил, но еще и принял, как данность.

– И как? – наконец, спросил он. Голос звучал вроде бы равнодушно, но лихорадочный блеск глаз выдал его нетерпение с головой.

Я честно попыталась спрятать улыбку, правда вышло это из рук вон плохо. И пусть, ведь сейчас я действительно знаю, как ему помочь, и мне не придется блуждать в темноте, экспериментируя без всякой надежды.

– Это сложно объяснить в двух словах, – начала издалека, всматриваясь в его лицо и почему-то вместо необходимых формул, вспоминая горячие дурманящие поцелуи, и невесомые прикосновения. Дыхание всего на мгновение замерло в груди, и я, с трудом протолкнув воздух в легкие, продолжила:

– Но если совсем просто, то я хочу позволить чужеродной магии, заменить ту, которая была дана тебе при рождении.

Ну вот, я сказала это. И не так уж страшно оказалось.

Винс прикрыл глаза, так что я не успела заметить, что мелькнуло в глубине его взгляда, а потом протянул руку, ожидая, когда я вложу в нее свою ладонь. Я не стала заставлять его ждать.

Он медленно потянул меня на себя, заставляя встать, отодвинуть стул и оказаться с ним лицом к лицу.

– Дели... – тихий шепот, от которого по коже прошествовала толпа мурашек.

– Да? – мой голос тоже стал тише, глуше, будто охрип.

– Как бы странно это ни звучало, – мужчина грустно усмехнулся, – я рад, что тебя сослали в нашу академию.

Мне бы расстроиться от воспоминаний, но лишь я довольно улыбнулась и кивнула:

– Я тоже этому рада...

От неспешного поцелуя, от жаркого дыхания и стука собственного сердца кружилась голова. Единственной опорой для меня был он – мужчина, которому я доверяю больше, чем самой себе и ради которого готова даже умереть.

Не зря мне показалось, что в доме слишком тихо. Гораздо позже Винс объяснил, что слуги ушли, и сегодня мы предоставлены друг другу. Так что завтрак мы готовили сами, при этом то и дело отвлекаясь – слишком манящими были его губы, и слишком желанными объятья. Впрочем, гораздо чаще отвлекал меня он, а не наоборот. Но я ничуть не возражала.

Тему о восстановлении магии мы пока оставили. Райт не торопился расспрашивать меня, а я не навязывалась. Нужно дать ему время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

А вот к разговору о расследовании мы вернулись сразу после завтрака, когда устроились в спальне рядом с камином.

– Удалось что-то выяснить? – прижавшись щекой к груди Винсента, я посмотрела на пляшущие языки пламени. Красиво, умиротворяюще, жаль, что нельзя отгородиться этим пламенем от всех невзгод.

– Не так много, как хотелось бы, – мужчина прижал меня к себе крепче, будто боялся, что я сбегу. Но нет, зря он так думает, я никуда от него не денусь, пока в здравом уме, ни за что не оставлю свое счастье.

– Но радует уже то, что стражи взялись за ум, – он хмыкнул и, уткнувшись мне в макушку, пробормотал:

– Все благодаря следователю из столицы.

О, да... Столичные чиновники еще никого и никогда не оставляли равнодушными. Даже когда мы учились в Королевской Академии, упоминание о любой проверке доводило до нервного срыва всех и каждого – начиная с уборщиц и заканчивая самим ректором.

– Так все же – что случилось с Микой? – напомнила о том, что мне хотелось бы знать подробности.

– Сложно сказать, – тяжело вздохнул Винс. – Экспертиза от целителей не дала ответов на вопросы, только еще больше запутала и без того мутное расследование. Они утверждают, что девушка не была убита. По крайней мере, признаков насильственной смерти они не нашли. Будто бы Мика просто... уснула, и все процессы в организме остановились. Но ведь такого не может быть, а потому снова тупик.

Пока он говорил, я хмурилась все сильнее. Что-то такое мелькало перед мысленным взором, но я никак не могла ухватить эти воспоминания за хвост.

– Дели? – голос Райта отвлек меня.

– Да?

– О чем задумалась?

– Да так, – отмахнулась, поднимая взгляд на гладко выбритый подбородок, – ничего такого.

– Снова обвиняешь себя? – шумный вздох, наполненный грустью и пониманием, теплом отозвался на сердце.

– Нет, – улыбнулась, – не обвиняю, но мысли о смерти девушки до сих пор кажутся мне лишь кошмарным сном.

– Не тебе одной, – признался Винс, и мы замерли.

Несмотря на умиротворение, что окутывало меня рядом с этим невероятным мужчиной, я чувствовала смутную тревогу. Не знаю, что было тому причиной.

Кажется, спустя целую вечность, он вновь заговорил:

– Я думаю нужно сообщить родителям о помолвке.

Честно говоря, я не сразу поняла о чем именно он говорит. А когда вспомнила о его предложении, то отшатнулась и посмотрела Винсу в глаза, пытаясь найти в потемневшем взгляде ответ на вопрос, который я еще даже не придумала.

– Неужели ты решила, что я пошутил? – удивился мужчина, но выдавить хоть слово я не смогла, испугалась, что голос подведет меня. С заминкой покачала головой. Нет, я не думала о шутках, но вчера это казалось правильным, а сейчас...

– Или ты передумала? – теперь пришел его черед хмуриться.

– Не передумала, – выдавила наконец. – Просто...

– Просто ты думала, что я забуду об этом?

Да, наверное, так. Я виновато закусила губу и опустила взгляд на полыхающие в камине поленья.

– Глупая, – беззлобно усмехнулся он. – Я теперь никуда тебя не отпущу.

Улыбка помимо воли коснулась губ, а в следующий момент, когда Винс потянул вперед, укладывая меня на свое тело, я вовсе рассмеялась. Тихо, но безумно счастливо.

Вплоть до обеда мы были предоставлены сами себе, а после Райт все же уговорил меня отправиться к родителям. Мне казалось мило смешным, что он так торопиться осчастливить мать, которая так мечтала получить, наконец, от него внуков. Вот только все веселье испарилось, стоило нам оказаться у огромных дверей особняка.

Глупо бояться того, что я им не понравлюсь, или что они посчитают меня неровней своему сыну, ведь госпожа Анита не раз давала понять, что не имеет ничего против наших отношений, но... Это пресловутое «но» – совершенно абсурдное и бестолковое, – не желало никуда испаряться. Оно вгрызалось в мое сердце, наполняя его неискоренимым страхом.

А Винс будто и не замечал ничего, точнее мне показалось, что он и сам волновался, а потому молчал и лишь крепче прижимал меня к себе.

Впрочем, напряжение тут же отпустило, когда мы вошли в гостиную, где помимо четы Райт находился еще один человек.

Высокий и тощий как жердь, но, несмотря на худосочное телосложение, трудно было не увидеть военной выправки. И дело не только в ширине плеч, а в самом взгляде, в повороте головы – сразу же была видна стать, уверенность, непоколебимость.

Райт-старший не стал церемониться:

– Аделия, дорогая, это господин Хайд, военный следователь из столицы и наш хороший друг.

Собственно, я сразу догадалась кто он.

Мужчина на приветствие усмехнулся и шагнул мне навстречу, протягивая руку:

– Можно просто Лестер, – улыбка у него вышла добродушной и открытой, несмотря на то, что цепкий взгляд, казалось, подмечал каждую деталь. – А вы та самая выдающаяся целительница из Королевской Академии?

Если он хотел сделать мне комплемент, то у него не вышло. Упоминание столицы в таком ключе навевало лишь горечь.

– И моя невеста, – прежде чем я успела ответить, проговорил Винсент и сильнее сжал руку на моей талии.

Я понадеялась, что при госте он не станет озвучивать эту новость и у меня в запасе будет еще несколько часов, чтобы собраться с силами, но ошиблась. Молчать он был не намерен.

И после его фразы в гостиной воцарилась тишина, показавшаяся мне зловещей. Правда, когда в себя пришла Анита, я поняла, что ошиблась.

– Неужели, дорогие?! Какая восхитительная новость!

Ей тут же вторил супруг – Райт-старший:

– Рад, безмерно рад.

И хоть слова его были скупы, по хитрой улыбке, что притаилась во взгляде, я поняла куда больше, чем, если бы он разразился витиеватой тирадой.

А вот столичный гость как-то странно улыбнулся и обратился к Винсенту:

– Правильное решение.

И все. Больше ничего. Словно профессор не о помолвке объявил, а о приобретении племенной кобылы. Впрочем, неприятный осадок после его слов тут же развеялся, стоило мне попасть в крепкие объятья Аниты.

– Не представляешь, как я счастлива, милая Дели! – прошептала она подрагивающим голосом мне на ухо. И поддавшись порыву, я прошептала в ответ:

– Я тоже...

Женщина понимающе хмыкнула, и не обращая внимание на недовольство сына, буквально выхватила меня из его рук.

– Мальчики, нам с Аделией нужно столько обсудить, так что прошу извинить...

Анита не договорила, кивнула мужу и увлекла меня за собой из гостиной. Но прежде, чем уйти, успела заметить взгляд Лестера – такой внимательный, можно даже сказать, проникающий в самую душу. И я ничуть не солгу, если скажу, что от этого взгляда меня бросило в дрожь.

Глава 5

– Дели, дорогая, нам нужно обсудить прием в честь помолвки! – вот так с ходу огорошила меня госпожа Райт, стоило нам усесться в кресла в малой гостиной.

– П-прием? – выдавила, заикаясь, и с ужасом посмотрела на входную дверь. Захотелось немедленно привести сюда Винса и гневно спросить, почему он не предупредил меня об этом.

– Конечно, – искренне удивилась женщина. – Неужели в ваших краях не устраивали такие приемы?

Наверное, устраивали, только в высшем обществе, к которому я не имела никакого отношения. И матушка Райта, как никто другой, должна знать об этом.

Воцарилась тишина, во время которой я заметила еще кое-что... Лихорадочный блеск в ее глазах и невысказанная тревога, притаившаяся в уголках подрагивающих губ.

– Анита, что-то не так?

Марево счастья растаяло за мгновение, и сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

– Не так? – переспросила она, всеми силами пытаясь скрыть беспокойство за напускным весельем. – О чем ты, дорогая? Я безумно счастлива!

– Но вас что-то беспокоит, – не вопрос – утверждение.

Молчание затянулось. Оно ядовитым дымом окутывало комнату, которая вдруг показалась излишне тесной, будто стены вдруг сдвинулись, оставив минимум воздуха и свободного пространства. Стук собственного сердца стал громче, и голову стянуло невидимым обручем, причиняя физическую боль.

– Еще бы, – наконец произнесла Анита и нервно усмехнулась, сжимая побелевшие пальцы на подоле бордового платья. – Поводов для беспокойства не так уж мало, дорогая, – она продолжила говорить куда увереннее, – это убийство, обвинения, расследование. Но... ничего из перечисленного не должно омрачить замечательную новость. А мой нервический приступ стоит списать на возраст, я уже не так молода, как мне того хотелось бы.

Женщина улыбнулась немного грустно, но с теплотой во взгляде, и мое собственное беспокойство немного притихло. Да, поводов для переживаний и впрямь предостаточно, и наша помолвка не повод забыть об этом.

– Простите, я просто... – выдохнула, понимая, как глупо выгляжу в глазах госпожи Райт.

– Я знаю, – перебила она меня. – Какой бы мудрой и всезнающей я не была, – тут она игриво подмигнула, чем вызвала у меня улыбку, – мне тоже свойственно порой поддаваться всеобщим тревогам и волнениям.

Мы, не сговариваясь, кивнули, и Анита перевела тему:

– Так что с приемом? Ты же поможешь мне?