Смертельные тайны Брындза Роберт

23

Патрисия Эдуардо не улыбалась, не хмурилась, ничему не удивлялась. На одной картинке ее лицо обрамляли длинные темные волосы. На другой завивались густые кудряшки. На третьей они были коротко подстрижены.

Затаив дыхание, я просматривала созданные Люсьеном варианты. В очках и без них. С прямыми и изогнутыми бровями. С пухлыми и тонкими губами. С нависшими и впавшими веками. Внешние детали менялись, но анатомическая основа оставалась той же.

Когда вошел Люсьен, я вновь просматривала вторую его картинку с длинными волосами.

– Как вам? – Он поставил на стол рядом со мной бутылку «Эвиана».

– Можешь добавить челку?

– Конечно.

Я подвинулась влево. Люсьен сел за монитор и застучал по клавишам.

На картинке появилась челка.

– Как насчет шляпки?

– Какой именно?

– Наездницы дерби.

Он поискал в базе данных.

– Нету.

– Что-нибудь с полями.

Он нашел подходящую шляпку, подобрал масштаб и вставил ее в картинку.

Я вспомнила фотографии, на которых Патрисия Эдуардо стояла рядом с лошадью, решительный взгляд серьезных темных глаз девушки. Лицо, на которое я смотрела, ничего не выражало – запрограммированное сочетание пикселей и битов. Но это не имело значения. Передо мной было лицо той самой девушки, что сидела верхом на пегой лошадке.

Перед мысленным взором промелькнули другие воспоминания. Резервуар, наполненный нечистотами и отходами человеческой жизнедеятельности. Череп – из всех отверстий сочится отвратительная жижа. Крошечные косточки, застрявшие в истлевшем рукаве. Неужели жизнь этой девятнадцатилетней девушки, которая работала в больнице, любила лошадей и ходила по вечерам в Зону Вива, могла закончиться так ужасно?

Глядя на Патрисию Эдуардо, я вспоминала утопленных котят, Клаудию де ла Альду, Чупан-Я.

Подонок. Проклятый убийца.

– Как вам? – вырвал меня из задумчивости голос Люсьена.

– Очень хорошо, – как можно спокойнее сказала я. – Намного лучше, чем получилось бы у меня.

– Правда?

– Правда.

Это и в самом деле было так. Я бы не смогла так беспристрастно создать столь потрясающее подобие. Люсьен же никогда не видел Патрисию Эдуардо и никогда о ней не слышал.

– Напечатай, пожалуйста, несколько копий.

– Принесу к вам в кабинет.

– Спасибо.

– Детектив Галиано.

– Это я, Темпе.

– Ay, buenos das. Рад, что вы меня застали. Мы с Эрнандесом как раз собирались уходить.

– В отстойнике была Патрисия Эдуардо.

– Сомнения?

– Никаких.

– Лицо по черепу?

– Как две капли воды.

Тишина.

– В общем, – сказала я, – наш специалист по графике восстанавливал ее облик вслепую. Даже родная мать не отличила бы Патрисию от школьной фотографии.

– Dios mo.

– Пошлю вам копию по факсу.

Последовала пауза.

– Мы до сих пор допрашиваем Мигеля Гутьереса, – сказал Галиано затем.

– Садовника де ла Альды?

– Cerote. Дерьмо.

– Как я понимаю, это означает, что он принц среди мужчин. Что рассказывает?

– По версии «Ридерз дайджест», он влюбился в Клаудию и начал повсюду за ней следовать. Ночи напролет сидел в машине под окном ее спальни.

– Прямо шпион какой-то.

– В конце концов Гутьерес решился сделать шаг. По его словам, жертва не возражала.

– Вероятно, по молодости она просто не знала, как отшить, чтобы его чувства не пострадали.

– Четырнадцатого июня он подъехал к музею и предложил подвезти ее домой. Клаудия согласилась. По дороге парень попросил ее рассказать что-нибудь про руины Каминальхую. Девушка снова согласилась. Когда они приехали туда, он затащил дуреху на проселочную дорогу и набросился на нее. Клаудия сопротивлялась, все пошло не так, как ему хотелось. Задушив ее, он сбросил тело в овраг. Остальное известно.

– Это Гутьерес звонил сеньоре де ла Альде?

– Да. К нему ночью явился гость с небес.

– Ангел?

– Сам Ариэль. Сказал, что тот согрешил, и предложил четки и исповедь.

– Господи…

– Господь вряд ли имеет к этому отношение.

– Нашли что-нибудь, что связывало бы Гутьереса и Патрисию Эдуардо?

– Nada.

– А с «Параисо»?

– Пока нет. Будем усерднее работать в этом направлении.

Я ненадолго задумалась.

– Шерсть связывает Патрисию с котом Спектеров.

– Над этим мы тоже работаем.

– Райан пытается кое-что раскопать насчет посла.

– Я просил его об этом, но оптимизма не испытываю.

– Дипломатический барьер?

– То же самое, что проникнуть в ЦРУ.

Галиано немного помолчал.

– Райан пока держит нас в неведении насчет Нордстерна.

– Узнаем больше, когда прочитаем его записки.

– Мы с Эрнандесом конфисковали ноутбук, когда обыскивали его номер в «Тодос Сантос».

– Нашли что-нибудь?

– Сообщим, когда взломаем пароль.

– У Райана это неплохо получается. Послушайте, Галиано, я хотела бы помочь.

– Был бы только рад.

Мужчина глубоко вздохнул.

– Эти смерти не дают мне покоя, Темпе, – продолжил он более хриплым голосом. – Клаудия. Патрисия. Лет девушкам было столько же, сколько моему сыну Алехандро. Не тот возраст, когда стоит умирать.

– Диас побагровеет от ярости, если услышит о компьютерных томограммах.

– Купим ему мороженого. – От меланхолии Галиано не осталось и следа.

– Здесь я свои дела закончила. Пора вновь сосредоточиться на Чупан-Я. Если заодно смогу помочь поймать убийцу Патрисии Эдуардо – умру счастливой женщиной.

– Только не на моей территории.

– Договорились.

– Звучит иронично, вам н кажется? – спросил он.

– Вы о чем?

– О полном имени преступника.

Мне потребовалось мгновение, чтобы сообразить.

– Мигель Анхель[74] Гутьерес, – сказала я.

– От осознания собственной вины вполне может поехать крыша.

Закончив с отчетами о сморщенной голове и расчлененном туловище, я сообщила Ламаншу о своих планах вернуться в Гватемалу. Он посоветовал быть осторожнее и пожелал всего доброго.

Я заканчивала оформлять заказ билета в «Дельта эйрлайнз», когда пришел Райан. Он подождал, пока я попрошу кресло у прохода, а затем вырвал трубку из моей руки:

– Bonjour, mademoiselle. Comment a va?

Я схватилась за телефон – мой телефон. Райан отступил на шаг и улыбнулся.

– Mais, oui, – промурлыкал он. – Но я говорю по-английски.

Я согнула пальцы – мол, отдай трубку. Детектив свободной рукой сжал мою.

– Да, в общем, нет. Но вот у вас и впрямь тяжелая работа, – проговорил он сочувственно. – Даже представить трудно, как можно не запутаться во всех этих рейсах и расписаниях.

Невероятно. Он пытался очаровать девушку из службы бронирования в пригороде Атланты! Я закатила глаза.

– В Монреале.

А… Красотка, похоже, спрашивала, где он сейчас.

– Вы правы. Это не так уж далеко.

Высвободив руку, я откинулась на спинку стула, взяла ручку и начала ее вертеть.

– Как думаете, chre[75], удастся втиснуть меня на тот же рейс, на который только что забронировала место доктор Бреннан?

Ручка замерла в моих пальцах.

– Лейтенант-детектив Эндрю Райан.

Пауза.

– Полиция провинции Квебек.

Послышался отдаленный металлический голос. Коп переложил трубку к другому уху.

– Жить с опасностью привыкаешь.

Я едва не подавилась.

Снова пауза.

– Fantastique.

Что именно фантастично?

– Потрясающе.

Что – потрясающе?

– Никаких проблем. Доктор Бреннан знает, что я высокий. Она не станет возражать против кресла в середине.

Я наклонилась вперед.

– Нет, доктор Бреннан будет возражать против кресла в середине.

Райан отмахнулся. Я бросила в него ручкой. Он сбил ее на пол.

– Шесть футов два дюйма.

Ее ответ даже не требовалось слышать, чтобы понять.

– Видимо, да. – Он скромно рассмеялся.

Абсурд.

– В самом деле? Не хочется, чтобы вы ради меня нарушали правила.

Долгая пауза.

– Два-А и два-Б до Гватемалы. Вы просто восхитительны.

Пауза.

– Я ваш должник, Никки Эдвардс.

Пауза.

– Спасибо.

Райан протянул мне трубку. Я молча положила ее на подставку.

– Можешь меня не благодарить, – сказал он.

– За что?

– Мы летим впереди салона.

– Пошлю Никки открытку.

– Я не просил об особом отношении.

– Видимо, Никки потрясло твое французское обаяние.

– Видимо.

– Никки не собирается связать тебе свитер для холодных гватемальских ночей?

– Думаешь, я сумею еще раз с ней договориться?

Райан облокотился о подлокотник моего кресла и потянулся к телефону. Я остановила наглеца, упершись рукой в его грудь.

– Ты мог бы ее отследить, – ледяным тоном предложила я.

Он покачал головой:

– Злоупотребление служебным положением.

– Не беспокойся, Никки позвонит, как только закончит лингафонный самоучитель французского.

– Думаешь, пришлет мне свитер «Федексом»?

Я толкнула Райана в грудь. Он выпрямился, но отходить не стал.

– Будем продолжать этот маленький тет-а-тет или все-таки расскажешь, зачем забронировал билет в Гватемалу?

– Самый быстрый способ туда добраться.

– Райан…

– Тебя не радует мое общество? Сердце разрывается! – Он прижал обе руки к страдающему органу.

– Ты ведь летишь в Гватемалу не для того, чтобы доставить мне удовольствие.

– Был бы рад. – Он по-ковбойски улыбнулся.

– Может, все-таки скажешь зачем?

Детектив начал загибать пальцы:

– Uno: Олаф Нордстерн был убит в Монреале вскоре после прилета из Гватемалы. Dos: у убийцы Нордстерна был гватемальский паспорт. Tres: Андре Спектер, канадский посол в Гватемале и житель нашего прекрасного города, в настоящее время находится под тайным следствием.

– Ты согласился лететь в Гватемалу добровольцем?

– Предложил свои услуги.

– Тебя же переводят на другую должность.

– Гватемала показалась предпочтительнее работы в Центральном управлении.

– И ты знаешь испанский.

– S, seorita.

– Ты никогда мне об этом не говорил.

– Ты никогда не спрашивала.

– Сумел что-нибудь раскопать про Спектера?

– Судя по словам его жены, он – Альберт Швейцер[76].

– Неудивительно.

– Судя по тому, что говорит Министерство иностранных дел, он Нельсон Мандела[77]. И полностью недоступен.

– Галиано говорил, что ты уже на это наткнулся. Разговаривал с Шанталь?

– По словам Шанталь, ее папаша – маркиз де Сад[78]. – Райан покачал головой. – Ну и злая же девчонка!

– Что она говорила?

– Много, и ничего похвального. И самое главное: малышка заявляет, будто папаша бегал за юбками с тех пор, как она себя помнит.

– Откуда ребенку это знать?

– Говорит, будто слышала множество скандалов между родителями, а однажды подслушала, как посол посреди ночи занимался сексом по телефону.