Как оправдать по делам об убийстве Колосов Антон
Как усматривается из материалов уголовного дела, 18 декабря 2018 года в ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции защитником заявлено ходатайство о вызове в судебное заседание судебно-медицинского специалиста А., находящегося в здании суда и, как следует из протокола судебного заседания, имеющего, со слов защитника, при себе диплом, сертификат специалиста и иные документы, о чем также представлено письменное ходатайство.
Выслушав мнение участников судебного разбирательства, судебная коллегия без обозрения представленных документов и указания мотивов принятого решения отказала в удовлетворении заявленного ходатайства.
Вышеуказанное решение суда апелляционной инстанции противоречит положениям, указанным в ст. 15 и ч. 4 ст. 271 УПК РФ, и ограничивает сторону защиты в праве представления доказательств.
Кроме того, как следует из протокола судебного заседания, отказав в удовлетворении ряда ходатайств, заявленных стороной защиты, в том числе об истребовании распечаток соединений; о вызове и допросе специалиста, проводившего сравнительное исследование видеозаписи; о вызове и повторном допросе эксперта Б.; о допросе свидетелей; о приобщении к материалам уголовного дела заключения специалиста, суд апелляционной инстанции также не мотивировал принятые решения.
В соответствии с ч. 7 ст. 389.13 УПК РФ с согласия сторон суд апелляционной инстанции вправе рассмотреть апелляционную жалобу или представление без проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции.
Защитник осужденного в заседании суда апелляционной инстанции 18 декабря 2018 года возражал против рассмотрения апелляционных жалоб без проверки доказательств и заявил ходатайство об исследовании отдельных материалов уголовного дела в целях проверки доказательств. Данное ходатайство поддержано осужденным Л., который также просил исследовать отдельные материалы дела.
Как следует из протокола судебного заседания суда апелляционной инстанции, в удовлетворении ходатайства стороны защиты отказано.
Вопреки требованиям ч. 7 ст. 389.13 УПК РФ суд апелляционной инстанции рассмотрел жалобу осужденного Л. и защитника без проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции, и не привел мотивов, по которым счел возможным рассмотреть дело без проверки доказательств.
Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, повлиявшими на исход дела, в связи с чем апелляционное определение подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение в судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Республики Крым в ином составе суда.
Постановление президиума Верховного Суда Республики Крым от 26.06.2019 г. по делу № 44У-94/2019.
Суд, признавая состояние алкогольного опьянения обстоятельством, отягчающим наказание, обязан указать, на основании каких данных о характере и степени общественной опасности преступления, обстоятельствах его совершения, личности осужденного признает данное обстоятельство отягчающим, каким образом состояние опьянения повлияло на поведение осужденного при совершении преступления
Из приговора по ч. 1 ст. 105 УК РФ исключено отягчающее обстоятельство, предусмотренное ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, назначенное наказание смягчено.
С. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 10 годам лишения свободы.
Суд считает необходимым исключить из осуждения З. по ч. 1 ст. 105 УК РФ указание на совершение им преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, в качестве отягчающего наказание обстоятельства, признанного судом первой инстанции.
Согласно ч. 1.1 ст. 63 УК РФ суд может признать отягчающим обстоятельством совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, новых потенциально опасных психоактивных веществ либо других одурманивающих веществ.
Из приговора усматривается, что обстоятельством, отягчающим наказание осужденного З., признано совершение им преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.
Принимая такое решение, суд указал, что состояние алкогольного опьянения в решающей степени повлияло на желание осужденного совершить убийство.
Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 31 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 года № 58, само по себе совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, не является основанием для признания такого состояния обстоятельством, отягчающим наказание. В описательно-мотивировочной части приговора должны быть указаны мотивы, по которым суд пришел к выводу о необходимости признания указанного состояния лица в момент совершения преступления отягчающим обстоятельством.
Из протокола судебного заседания не усматривается, что именно состояние опьянения, вызванное употреблением З. алкоголя, в решающей степени способствовало совершению преступления.
Таким образом, выводы суда о признании совершения З. преступления в состоянии алкогольного опьянения отягчающим наказание обстоятельством нельзя признать мотивированными в достаточной степени, поскольку суд фактически не указал, на основании каких данных о характере и степени общественной опасности преступления, обстоятельствах его совершения, личности осужденного признает данное обстоятельство отягчающим, каким образом состояние опьянения повлияло на его поведение при совершении преступления.
Исключая из приговора отягчающее обстоятельство, предусмотренное ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, судебная коллегия считает необходимым смягчить назначенное З. наказание по ч. 1 ст. 105 УК РФ.
Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Второго кассационного суда от 11.02.2021 г. по делу № 77-403/2021.
Если судья до постановления приговора высказал позицию относительно наличия или отсутствия события преступления, обоснованности вывода о виновности в его совершении обвиняемого, достаточности собранных доказательств, то он не может участвовать в производстве по уголовному делу
Приговор по ч. 1 ст. 105 УК РФ отменен.
Г. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 7 лет с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Исходя из положений ч. 2 ст. 61 УПК РФ, лица, указанные в ч. 1 данной нормы закона, в частности, судья, не могут участвовать в производстве по уголовному делу в случаях, если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично, прямо или косвенно, заинтересованы в исходе дела.
По смыслу ч. 2 ст. 63 УПК РФ судья, ранее высказавший в ходе производства по уголовному делу, в том числе досудебного, позицию относительно наличия или отсутствия события преступления, обоснованности вывода о виновности в его совершении обвиняемого, достаточности собранных доказательств, справедливости назначенного наказания, не может принимать участие в дальнейшем производстве по делу независимо от того, было ли отменено судебное решение, вынесенное с его участием.
Право каждого на рассмотрение его дела справедливым и беспристрастным судом неоднократно становилось предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ, который, исходя из необходимости обеспечения беспристрастности и независимости судей при рассмотрении уголовных дел, признал недопустимым принятие ими процессуальных решений, предопределяющих в той или иной мере выводы, которые должны быть сделаны судом по результатам рассмотрения находящегося в его производстве уголовного дела. Высказанная судьей в процессуальном решении до завершения рассмотрения уголовного дела позиция относительно наличия или отсутствия события преступления, обоснованности вывода о виновности в его совершении обвиняемого, достаточности собранных доказательств определенным образом ограничивала бы его свободу и независимость при дальнейшем производстве по делу и постановлении приговора или иного итогового решения.
В силу приведенной правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в определениях от 17 июня 2008 года № 733-О-П, от 1 ноября 2007 года № 799-О-О и других, судья в таких случаях не должен участвовать в дальнейшем рассмотрении уголовного дела, чтобы не ставить под сомнение законность и обоснованность решения, которое будет принято по этому делу в конечном счете.
Указанная правовая позиция по вопросам обеспечения принципа беспристрастности судей в полной мере согласуется и с практикой, выработанной Европейским Судом по правам человека, который, выделяя субъективные и объективные аспекты беспристрастности суда и исходя из необходимости дифференцированного подхода к определению допустимости повторного участия судьи в рассмотрении дела, к числу обстоятельств, достаточных для обоснованного сомнения в беспристрастности судьи, относит рассмотрение судьей вопросов, относительно которых им ранее уже выносились соответствующие решения, так как судья не должен подвергать критике принятые им же решения либо осуществлять их пересмотр.
Из представленных материалов усматривается, что 31 января 2020 года под председательством судьи Д. рассмотрено ходатайство следователя о продлении обвиняемому Г. меры пресечения в виде заключения под стражу. Удовлетворяя ходатайство следователя, суд в постановлении указал, что Г. обоснованно обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, что подтверждается прилагаемыми к ходатайству материалами, и преступление совершил в состоянии алкогольного опьянения.
Далее, как следует из представленных материалов, уголовное дело в отношении Г. с обвинительным заключением поступило на рассмотрение и разрешено по существу в Максатихинском межрайонном суде Тверской области под председательством судьи Д. с вынесением 10 июня 2020 года обвинительного приговора.
Изложенное свидетельствует о том, что судья Д., высказавший свою позицию относительно фактических и правовых вопросов в ходе досудебного производства, вновь рассматривал эти же вопросы по уголовному делу, поступившему с обвинительным заключением в отношении Г., что с учетом приведенной выше правовой позиции Конституционного Суда РФ является недопустимым.
В соответствии с положениями ч. 1 ст. 389.22 УПК РФ в случае выявления существенных нарушений уголовно-процессуального закона, неустранимых судом апелляционной инстанции, судебное решение подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство.
Принимая во внимание, что допущенное нарушение уголовно-процессуального закона затрагивает основополагающий принцип уголовного судопроизводства (принцип беспристрастности судей), судебная коллегия приходит к выводу об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное разбирательство, в ходе которого суду первой инстанции надлежит с соблюдением требований ст. 63 УПК РФ всесторонне, полно и объективно исследовать все обстоятельства дела и принять по делу законное, обоснованное и мотивированное судебное решение, обеспечив Г. надлежащий уровень процессуальных гарантий без ухудшения его положения в процессе повторного судебного разбирательства.
Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Тверского областного суда от 04.08.2020 г. по делу № 22-1379/2020.
Суд кассационной инстанции отменил приговор по ч. 1 ст. 105 УК РФ, указав, что у осужденного отсутствовал умысел на убийство потерпевшего, а смерть последнего наступила в результате неосторожных действий виновного, перекрывшего ему дыхательные пути куском простыни при завязывании рта
Назначение дополнительного вида наказания в виде лишения права занимать должности в правоохранительных органах без указания в приговоре определенного конкретными признаками круга должностей, на который распространяется запрет, влечет исключение из приговора такого дополнительного вида наказания.
Если виновное лицо совершило преступление в отношении потерпевшего, исполняя свои должностные полномочия, то моральный вред подлежит возмещению за счет соответственно казны РФ, казны субъекта РФ или казны муниципального образования.
М. осужден по пп. «а», «б», «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ к 5 годам лишения свободы с лишением права занимать должности в правоохранительных органах на 2 года, по ч. 1 ст. 105 УК РФ – к 9 годам лишения свободы. На основании чч. 3, 4 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 12 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с лишением права занимать должности в правоохранительных органах на 2 года.
Согласно ч. 2 ст. 297 УПК РФ приговор признается законным, обоснованным и справедливым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.
Исходя из положений п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства его совершения). Согласно п. 1 ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, с указанием места, времени, способа его совершения, формы вины, мотивов, целей и последствий преступления.
Согласно ст. 401.1 УПК РФ при рассмотрении кассационных жалобы, представления суд проверяет законность судебных решений, то есть правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального права.
В соответствии со ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения либо постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
Такие нарушения судом допущены.
Судом установлено, что М., являясь заместителем дежурного помощника начальника дежурной части отдела безопасности ФКУ ИК № 6, находясь при исполнении своих служебных обязанностей, зашел в камеру, где содержался осужденный А. Действуя из ложно понятых интересов службы с целью прекратить нарушения А. правил внутреннего распорядка учреждения, М. применил к потерпевшему специальные средства (наручники), пристегнув последнего за кисти обеих рук к находящейся в указанном помещении скамье, после чего обмотал голову А. куском простыни, закрыв ему отверстия рта и носа, и, оставив последнего в таком положении, покинул камеру. В результате преступных действий М. потерпевшему А. была причинена механическая асфиксия.
Суд, квалифицируя эти действия осужденного по ч. 1 ст. 105 УК РФ, сослался на то, что М., достоверно зная, что дыхательная функция организма является жизненно необходимой, перекрыв рот и нос А. простыней, осознавал общественную опасность своих действий. Учитывая тот факт, что, поскольку руки последнего находятся в наручниках, он не может оказать себе помощь, М. предвидел возможность наступления смерти А. от асфиксии, не желал этих последствий, но отнесся к возможности их наступления безразлично, оставив последнего в таком состоянии, то есть действовал с косвенным умыслом на умышленное убийство.
Однако доказательств, подтверждающих именно такие выводы суда, в приговоре не приведено.
Судом установлено, что неправомерные действия в отношении А. осужденный М. совершал из ложно понятых интересов службы с целью прекратить нарушение А. правил внутреннего распорядка в исправительном учреждении.
Из материалов дела усматривается, что как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании М. отрицал свою вину в умышленном убийстве А., указывая, что наручники были применены к А. только потому, что при осмотре помещения камеры он не смог найти отколовшийся от разбитой А. тарелки фрагмент и потому опасался, что последний может совершить членовредительство. Кроме того, чтобы А. не кричал, не оскорблял сотрудников колонии, не мешал другим осужденным, он завязал ему рот обрывком простыни, зафиксировав его на затылке. Утверждал, что не предполагал и не мог предположить наступления от его действий смерти или иных неблагоприятных последствий для здоровья А.
По смыслу закона при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений, а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного.
Согласно приговору, после обнаружения не подающего признаков жизни А. М. сам вызвал медицинского работника, при этом фельдшер исправительного учреждения Б. в судебном заседании показала, что тот был взволнован и сильно переживал из-за случившегося.
При таких обстоятельствах судебная коллегия приходит к выводу, что у М. отсутствовал умысел на убийство А., а смерть последнего наступила в результате неосторожных действий первого, перекрывшего потерпевшему дыхательные пути куском простыни при завязывании его рта.
С учетом изложенного осуждение М. по ч. 1 ст. 105 УК РФ подлежит исключению из приговора.
В связи с исключением из приговора осуждения М. по ч. 1 ст. 105 УК РФ также подлежит исключению и назначение ему наказания по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ.
Кроме того, из приговора усматривается, что М. назначено дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности в правоохранительных органах сроком на 2 года.
Между тем согласно ч. 1 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью состоит в запрещении занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления либо заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью.
По смыслу закона лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе или в органах местного самоуправления. При этом в приговоре необходимо указывать определенный конкретными признаками круг должностей, на который распространяется запрещение [например, должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, организационно-распорядительных и (или) административно-хозяйственных полномочий].
Однако суд первой инстанции, назначив М. дополнительный вид наказания в виде лишения права занимать должности в правоохранительных органах, не указал в приговоре определенный конкретными признаками круг должностей, на который распространяется запрет.
Таким образом, дополнительное наказание М. судом фактически не назначено, в связи с чем назначение осужденному такого наказания подлежит исключению из приговора.
Наряду с этим, как усматривается из приговора, суд, рассмотрев исковые требования потерпевшей В. о компенсации морального вреда и возмещении материального ущерба, возложил обязанность по возмещению на осужденного М.
Между тем судом установлено, что М. совершил преступление в отношении А., исполняя свои должностные полномочия как заместитель дежурного помощника начальника дежурной части отдела безопасности ФКУ ИК № 6.
В соответствии со ст. 1069 ГК РФ вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению за счет соответственно казны РФ, казны субъекта РФ или казны муниципального образования.
Вышеуказанным законом регламентированы условия и порядок возмещения вреда, причиненного в результате незаконных действий органов государственной власти или их должностных лиц.
Согласно ст. 1071 ГК РФ в случаях, когда причиненный вред подлежит возмещению за счет казны РФ, казны субъекта РФ или казны муниципального образования, от имени казны выступают соответствующие финансовые органы.
Таким образом, стороной в обязательствах по возмещению вреда, предусмотренного ст. 1069 ГК РФ, является государство. Однако суд разрешил гражданский иск В. без учета требований закона, в связи с чем приговор в части гражданского иска подлежит отмене, а уголовное дело для разрешения вопроса о гражданском иске следует передать на новое рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства. Судом апелляционной инстанции допущенные нарушения закона не устранены.
Приговор Клинцовского городского суда Брянской области от 4 марта 2019 года и апелляционное определение судебной коллегии Брянского областного суда от 30 мая 2019 года в отношении М. изменены: исключены из приговора указания на осуждение М. по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам лишения свободы, назначение ему окончательного наказания по правилам ч. 3 ст. 69 УК РФ и назначение М. по пп. «а», «б», «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности в правоохранительных органах сроком на 2 года; коллегия признала считать М. осужденным по пп. «а», «б», «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ к 5 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.
Тот же приговор в части гражданского иска судебная коллегия отменила, уголовное дело для разрешения вопроса о гражданском иске передала на новое рассмотрение в Клинцовский городской суд Брянской области в ином составе в порядке гражданского судопроизводства.
Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции от 28.04.2020 г. по делу № 77-384/2020.
Раздел 3. Неверная квалификация
К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, не может быть отнесена потерпевшая, которая находится в престарелом возрасте, является инвалидом
II
группы, плохо видит, испытывает сложности при передвижении, однако передвигается самостоятельно, обслуживает себя, то есть может совершать активные действия
Действия осужденного переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, назначено наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы.
По уголовному делу Д. осуждена по ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы, по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ – к 1 году 8 месяцам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ – к 8 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
Суд дал неправильную юридическую оценку действиям осужденной по ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку по указанным пункту и части ст. 105 УК РФ надлежит квалифицировать умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний сознает это обстоятельство.
К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, а также лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее. Как установлено судом, потерпевшая находится в престарелом возрасте, является инвалидом II группы, плохо видит, испытывает сложности при передвижении, однако передвигается самостоятельно, обслуживает себя, то есть может совершать активные действия. Из показаний Д. следует, что состояние потерпевшей не являлось определяющим фактором при выборе способа совершения преступления.
Суд апелляционной инстанции переквалифицировал действия Д. с ч. 3 ст. 30, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, назначив наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде 3 лет 6 месяцев лишения свободы, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений определено 4 года лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.
Справка по отмененным и измененным судебным решениям в апелляционной инстанции судебной коллегии по уголовным делам Алтайского краевого суда за 2017—2018 гг.
Нанесение ударов по голове потерпевшего предметом, используемым в качестве оружия, и причинение тяжкого вреда его здоровью полностью охватывается объективной стороной разбойного нападения. Дополнительной квалификации по ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ не требуется
Из приговора исключено указание на применение осужденным огнестрельного оружия; осуждение за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ; назначение наказания по ч. 3 ст. 69 УК РФ. В соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 78 УК РФ от назначенного по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ наказания лицо освобождено в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.
По уголовному делу Т. осужден по ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ) к 10 годам лишения свободы, по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ (в той же редакции) – к 8 годам лишения свободы, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ назначено 12 лет лишения свободы.
Из приведенных в приговоре доказательств невозможно сделать однозначный вывод о том, что в момент совершения разбойного нападения осужденный использовал пистолет марки «ТТ» в рабочем состоянии. Данный предмет изъят не был, экспертного заключения о его характеристиках не имеется. Доводы Т. о том, что у него имелся старый газовый пистолет и он не пытался из него стрелять, не опровергнуты.
Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда о совершении Т. преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку нанесение ударов по голове потерпевшего предметом, используемым в качестве оружия, и причинение тяжкого вреда его здоровью полностью охватывается объективной стороной разбойного нападения. Суд апелляционной инстанции исключил из приговора указание на применение Т. огнестрельного оружия; его осуждение за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ; назначение наказания по ч. 3 ст. 69 УК РФ. В соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 78 УК РФ от назначенного по п. «в» ч. 3 ст. 162 УК РФ (в редакции Федерального закона от 13 июня 1996 года № 63-ФЗ) наказания Т. освобожден в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.
Справка по отмененным и измененным судебным решениям в апелляционной инстанции судебной коллегии по уголовным делам Алтайского краевого суда за 2017—2018 гг.
Если отсутствуют доказательства умысла виновного лица причинить смерть потерпевшему, действия подсудимого не могут быть квалифицированы по ч. 1 ст. 105 УК РФ
Действия осужденного переквалифицированы с ч. 1 ст. 105 УК РФ на ч. 4 ст. 111 УК РФ, по которой наказание снижено на 2 года.
По уголовному делу Б. осуждена по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 7 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Суд апелляционной инстанции указал, что не было очевидцев действий осужденной, явившихся причиной смерти потерпевшего; в основу приговора положены показания Б., которая не указывала на желание лишить потерпевшего жизни; доказательств такого умысла в приговоре не приведено. Как следует из показаний Б., она взяла нож после того, как потерпевший схватил ее за волосы; в момент нанесения удара располагалась спиной к потерпевшему и не могла видеть, куда наносит удар. Суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии у Б. умысла на умышленное причинение смерти и переквалифицировал ее действия на ч. 4 ст. 111 УК РФ, по которой снизил наказание на 2 года.
Справка по отмененным и измененным судебным решениям в апелляционной инстанции судебной коллегии по уголовным делам Алтайского краевого суда за 2017—2018 гг.
Хотя виновное лицо и нанесло два удара двумя ножами потерпевшему, угроз убийством при этом не высказывало, оказало потерпевшему первую медицинскую помощь, поэтому его действия не могут быть квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ и подлежат переквалификации на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ со снижением наказания
Приговором Кировского районного суда г. Красноярска П. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на 6 лет 2 месяца лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Судебная коллегия действия П. с ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ переквалифицировала на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, исходя из следующего.
Из материалов уголовного дела, показаний потерпевшего и свидетелей следовало, что П. одномоментно нанес потерпевшему два удара двумя ножами, угроз убийством при этом не высказывал и сразу прекратил преступные действия по своей инициативе, хотя при наличии у него прямого умысла на убийство потерпевшего и реальной возможности с помощью тех же орудий лишить его жизни непосредственно после нанесения ударов ничто не мешало довести этот умысел до конца.
После нанесения ударов потерпевший остался жив. Поведение П. в период, предшествовавший совершению преступления, во время преступления и после него (отсутствие высказанных угроз, оказание потерпевшему первой медицинской помощи – бинтование мест ранений для остановки крови, вызов бригады скорой медицинской помощи, принесение извинений непосредственно после нанесения ударов) свидетельствовало об отсутствии у него прямого умысла на убийство потерпевшего.
Кроме того, из приговора исключено указание на признание обстоятельством, отягчающим наказание П. в соответствии с ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, поскольку в приговоре суд не привел мотивированных суждений относительно признания такого обстоятельства отягчающим, не изложил конкретные данные о личности виновного и факты, свидетельствующие о том, что алкогольное опьянение способствовало совершению преступления.
Обзор апелляционной практики судебной коллегии по уголовным делам Красноярского краевого суда за 2020 г.
Осуждая лицо по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, суд обязан доказать наличие прямого умысла – содеянное должно свидетельствовать, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления
Действия осужденного переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ.
В соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются умышленные действия лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.
Покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, то есть когда содеянное свидетельствует о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам (ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц, своевременного оказания потерпевшему медицинской помощи и другого).
Приговором Благовещенского городского суда Амурской области от 25 сентября 2019 года Х. признана виновной в том, что она, действуя умышленно, с целью убийства нанесла удар ножом в заднюю поверхность грудной клетки потерпевшей, но не смогла довести умысел на убийство до конца по независящим от нее обстоятельствам, так как потерпевшей была оказана своевременная медицинская помощь.
Действия Х. квалифицированы судом по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ как покушение на убийство, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от лица обстоятельствам.
Апелляционным определением Амурского областного суда от 5 декабря 2019 года приговор оставлен без изменения.
Кассационным определением от 18 марта 2020 года судебные решения изменены: действия Х. переквалифицированы с ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, и в обоснование указано, что применительно к уголовному делу в отношении Х. доказыванию подлежали наличие прямого умысла на убийство потерпевшей, а также наличие обстоятельств, не зависящих от воли осужденной, в результате которых преступление не было доведено до конца.
Вместе с тем суды не приняли во внимание, что Х. после нанесения удара ножом потерпевшей, находясь с ней наедине в квартире, не предприняла дальнейших мер к лишению ее жизни, а, напротив, вызвала скорую медицинскую помощь, и только в результате своевременно оказанной потерпевшей медицинской помощи удалось избежать наступления смерти.
Обзор кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции за первое полугодие 2020 г.
Покушением на преступление признаются умышленные действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.
С субъективной стороны покушение на убийство предполагает наличие прямого умысла на убийство. Согласно ч. 2 ст. 25 УК РФ преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.
Приговором Бодайбинского городского суда Л. осужден по ч. 3 ст. 30, пп. «а», «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ ему назначено наказание в виде 6 лет лишения свободы с ограничением свободы на срок 1 год. Л. признан виновным в покушении на умышленное причинение смерти двум лицам общеопасным способом.
Рассмотрев апелляционную жалобу защитника, судебная коллегия пришла к выводу о необходимости отмены приговора суда по следующим основаниям.
Суд в приговоре указал, что Л. осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления общественно опасных последствий в виде не только причинения вреда здоровью, но и наступления смерти потерпевших и сознательно допускал наступление таких последствий, то есть действовал с косвенным умыслом.
В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого также указано, что Л. при покушении на убийство действовал с косвенным умыслом.
Вместе с тем в случае, когда, совершая выстрелы из ружья, Л. допускал возможность причинения смерти потерпевшим (действовал с косвенным умыслом), но последним не было причинено физического вреда, уголовная ответственность должна наступать не за покушение на убийство, а за фактически содеянное осужденным, то есть за угрозу убийством. Совершив действия угрожающего характера, Л. желал, чтобы они были восприняты потерпевшими как реальная угроза их жизни.
Таким образом, судебной коллегией приговор отменен, по делу постановлен новый обвинительный приговор. Содеянное Л. квалифицировано по ч. 1 ст. 119 УК РФ как угроза убийством, ему назначено наказание в виде ограничения свободы сроком на 8 месяцев.
Обзор апелляционной судебной практики судебной коллегии по уголовным делам Иркутского областного суда (III квартал 2020 г.).
Т. осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
При этом суд первой инстанции, квалифицируя действия Т. как покушение на убийство, сослался на все обстоятельства содеянного: безлюдное место, темное время суток, характер и целенаправленность действий осужденного, количество нанесенных ударов в область жизненно важного органа (головы), способ и орудия преступления (кирпич, совковая лопата, топор), характер причиненных телесных повреждений – и пришел к выводу, что умысел Т. на убийство не был доведен до конца по независящим от него обстоятельствам (благодаря своевременно оказанной медицинской помощи и лечению потерпевшего).
Вместе с тем согласно постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 года № 1 «О судебной практике по делам об убийстве» квалификация действий как покушения на убийство, то есть по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105 УК РФ, возможна лишь при установлении прямого умысла, то есть когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по независящим от него обстоятельствам – когда виновный выполнил все действия, направленные на причинение смерти потерпевшему, которая не наступила ввиду активного сопротивления жертвы, вмешательства других лиц либо своевременного оказания медицинской помощи.
Согласно п. 3 указанного постановления при решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.
Из материалов уголовного дела усматривается, что сразу после нанесения потерпевшему Ч. телесных повреждений, от которых тот сознание не терял, не падал, при этом последние удары были нанесены по ногам, а не в область расположения жизненно важных органов, Т. бросил на месте происшествия орудия преступления и ушел, после не возвращался. При этом Ч. находился в сознании, пытался пойти позвать на помощь, но упал посередине участка. Лежа на земле, стонал и звал на помощь, на его крики прибежала соседка, вызвала скорую помощь и позвонила сыну потерпевшего Ч., который из-за собак был вынужден заехать на участок на машине, затащить в салон отца и отвезти в больницу.
Тем самым поведение осужденного Т. после нанесения удара потерпевшему свидетельствует об отсутствии прямого умысла на его убийство.
Стороной обвинения суду не было представлено доказательств того, что Т., нанося Ч. удары, действовал с прямым умыслом на лишение его жизни, не приведены тому доказательства и в приговоре суда. Показания же свидетелей, потерпевшего и самого осужденного, приведенные в приговоре в качестве доказательств вины Т., не свидетельствуют о наличии прямого умысла на убийство. Тем самым судебная коллегия соглашается с доводами стороны защиты в данной части.
При таких обстоятельствах юридическая оценка содеянного Т., данная судом, является ошибочной, его действия должны квалифицироваться по реально наступившим последствиям в виде причинения Ч. тяжкого вреда здоровью.
В связи с изложенным судебная коллегия находит необходимым переквалифицировать действия осужденного Т. с ч. 3 ст. 30 ч., 1 ст. 105 УК РФ на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, которая устанавливает уголовную ответственность за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предметов, используемых в качестве оружия.
С учетом внесенных в приговор изменений размер назначенного Т. наказания подлежит снижению.
Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ленинградского областного суда от 16.02.2017 г. по делу № 22-277/2017.
Читать бесплатно другие книги:
