Ночной садовник Оксье Джонатан

7

Сладость или гадость

Кип проснулся и ушёл, как только рассвело. Крепкий сон и два нормальных приёма пищи – и он воспрял духом. Даже левая нога, которая всегда болела с утра, беспокоила его не так сильно. Молли сказала, что мистер Виндзор возвращается в конце недели, а значит, если Кип усердно поработает, он успеет привести в порядок лужайку перед домом.

Первым делом мальчик принялся за плющ, который разросся на весь фундамент особняка. Кип подстриг зелень по бокам дома и с задней стороны, хотел было заняться фасадом, где росло дерево, но оказалось, что делать там нечего, будто невидимая рука убрала все лишние заросли. Закончив с плющом, Кип наколол немного дров, приладил дверцу конюшни и вымел стойло Галилея.

Кипу нравилось работать на свежем воздухе. Он вспоминал времена, когда помогал отцу вести дела на ферме на берегу моря. Ферма у них была маленькая: несколько животных, огород, большая грядка картофеля – но папа один не управился бы. Кип часто думал: а если бы он был сильнее, если бы он был обычным здоровым мальчишкой, получилось бы у них с отцом сделать их ферму понастоящему богатой или нет? Тогда семье не пришлось бы уезжать из Ирландии на поиски работы и они не жили бы в разлуке.

Время близилось к полудню. Кип тягал воду из колодца для Галилея, когда услышал доносящийся со стороны дома плач.

– Но, Алистер, я же испорчу своё любимое платье! Кричала девчонка, Пенни. Напротив неё, прислонившись к дереву, стоял старший братец.

– Об этом надо было думать до того, как ты согласилась на мою игру, – равнодушно произнёс Алистер. – Полезай, а то получишь двойное наказание.

Хулиганы встречались Кипу не раз, и он с первого взгляда определил, что Алистер весьма преуспел в деле издевательства над беззащитными и получал особое удовольствие, когда обижал слабых. Покажи такому паутину – он обязательно её порвёт. Покажи гнездо – он непременно его разорит. Покажи ему хромого мальчишку…

Кип решил не думать, что тот сделает. До сих пор он с успехом избегал встречи с Алистером, что было нетрудно: младшие Виндзоры в основном играли дома, а если даже и выходили на улицу, то холмики как естественная преграда разделяли их и Кипа, ухаживавшего за лужайкой.

Теперь же Кипу представилась возможность понаблюдать за братом с сестрой, оставаясь незамеченным. Девочка полезла в яму, вырытую среди корней большого дерева. Раньше Кип не замечал яму, потому что она была засыпана листьями. «Надо будет сгрести всю листву», – отметил для себя Кип. Яма оказалась неглубокой: когда Пенни встала на дно, голова осталась над землёй. Алистер тут же принялся засыпать сестру листьями, сталкивая их ногами, пока те полностью не покрыли девочку.

– Алистер, я больше не хочу играть в эту игру, – попросила Пенни. Очки сползли ей на нос, и она вертела головой, чтобы водрузить их на место без помощи рук.

– Это совсем новая игра! – сообщил Алистер, сложив руки за спиной и стоя над ямой, как надзиратель. – «Сладость или гадость» называется. С первой частью ты уже справилась. Теперь следующий шаг. В одном кармане у меня кулёк с конфетами, а в другом… – Алистер картинно крутнулся вокруг своей оси. – А в другом… нечто страшное!

Пенни пискнула от ужаса и с мольбой посмотрела на брата.

– Я выбираю конфеты, – произнесла она тоном, который скорее предполагал вопрос.

Алистер отошёл от края ямы.

– Ну ты и глупая. Ты должна выбрать правый или левый карман. А то, что будет в кармане, ты должна будешь съесть.

Кип не мог сказать наверняка, но чутьё подсказывало ему, что независимо от того, какой карман Пенни выберет, она проиграет. Лицо малышки стало сама сосредоточенность: она пыталась отгадать, где конфеты.

– Мне кажется… мне кажется, в левом, – наконец решилась она.

– Итак, ты выбираешь левый!

Алистер засунул руку в левый карман и вытащил полную горсть какихто тёмных, длинных, похожих на шнурки штук. Выигрыш свисал между пальцами, медленно извиваясь.

Кип достаточно работал на земле, чтобы понять, что достал Алистер.

– Черви, – тихо сказал он сам себе.

Пенни взвизгнула, подтвердив его догадки. Алистер держал извивающийся приз у сестры над головой.

– Давайка посмотрим, кто из них первым доберётся до тебя, – изрёк Алистер и с заметным удовольствием высыпал дождевых червей на край ямы.

Пенни, до этого честно соблюдавшая правила игры, не выдержала.

– Выпусти меня! Выпусти меня, Алистер! – заверещала она, дико вертя головой, чтобы расползающиеся во все стороны черви не добрались до неё. И вдруг девочка закричала подругому, с неподдельным страхом, да таким, что растерянность появилась даже на лице Алистера. – Ноги! Ноги! Они схватили меня за ноги! Помогите!

– Да у тебя истерика! – заявил Алистер. – Я же вижу, что червячки ещё и под листья не пролезли. – Он нагнулся и двумя пальцами поднял извивающееся тельце. – Давай так: ты съешь одного червяка, и я тебя отпущу.

Но Пенни его не слышала. Она кричала о том, что червяки обвили ей ноги. Братец же, не упуская возможности, поднёс червя к открытому рту сестры.

Больше наблюдать за этой сценой Кип не мог. Схватив костыль, его Мужество, он выскочил, сильно хромая, из укрытия.

– А ну отпусти её! – крикнул он на ходу.

Алистер медленно обернулся на голос. И расплылся в неописуемом удовольствии.

– Да это же наш новый садовник! Тото, я думаю, запахло дерьмом!

Не обращая внимания на его слова, Кип приближался. Алистер сделал шаг, чтобы оказаться между Кипом и сестрой. Теперь двух мальчиков отделяло расстояние не больше метра. Вблизи Алистер казался ещё выше и толще. Кип проглотил комок в горле, собрался с духом и выдал:

– Отпусти её! Она не сделала ничего плохого!

– А то что? – Алистер отбросил червяка в сторону. – Одно слово маме, и она вас вышвырнет, как котят, сироты вонючие.

– Я не сирота! – воскликнул Кип. – А ты издеваешься над слабыми!

Щёки у него пылали, свободная рука сложилась в кулак. Слова не помогут – придётся драться. Конечно, боец из Кипа был так себе, но всё же коекакой опыт он имел и несколько правил драки знал. Правило номер один: нападай первым – так точно успеешь как следует вмазать хоть раз, а дальше уж как пойдёт… Правило номер два: укуси себя за язык, да посильнее, и бросайся в бой. Тогда, когда начнут бить, боль не особо удивит. И правило номер три, самое важное: как можно скорее уравняй условия – свали соперника на землю. Если сцепиться на земле, то одна нога не такая уж помеха. Честно говоря, эти приёмы ни разу не помогли Кипу одержать победу в драке, но они всегда помогали ему проиграть с наименьшим ущербом.

Кип отбросил костыль и, рухнув на мокрую траву, скатился Алистеру в ноги. Тот не удержался и, падая, дико заорал. Кип старательно лупил по самым болючим местам: по почкам, под рёбра, под коленки. Почти сразу Кипу стало ясно, что его соперник, хоть и выглядит внушительно, понятия не имеет о приличной драке. Он пару раз вяло стукнул Кипа по спине между лопаток, пнул по локтю, а затем стал рвать на нём волосы и кусаться за уши.

Пенни голосила в яме, а мальчишки катались по мокрой траве, сцепившись в остервенелой драке. Треск, раздавшийся от прямого попадания головой по переносице Алистера, вполне удовлетворил Кипа. Ему самому хлынула в глаза кровь, голова затряслась, но Алистер так взвыл и схватился руками за лицо, что сомнений не оставалось: удар попал в цель. Кип ухмыльнулся: да он же побеждает в этой схватке!

Вдруг ктото схватил его за руку.

– Пусти его! – закричала Молли, пытаясь разнять дерущихся. – О чём ты только думаешь!

Кип далеко не сразу понял, что обращается она не к Алистеру, а к нему. Сестра метнула взволнованный взгляд в сторону дома. К ним почти бежала Констанция Виндзор. Первым делом она бросилась к Пенни и вытащила её из ямы. Малышка крепко обвила её за шею и не хотела отпускать.

– Что здесь происходит? – потребовала объяснений хозяйка.

Алистер коекак поднялся с земли и доковылял до матери.

– Всё этот калека начал! Набросился на меня и убить хотел!

Констанция переводила взгляд с одного мальчишки на другого. Оба извалялись в грязи, перемазали одежду травой, тяжело дышали, а у Алистера ещё и лицо было в крови.

– Это правда? – вопрос был адресован Кипу.

Тот, по-прежнему лёжа на земле, смотрел на неё и не в силах был отрицать свою вину. Но тут заговорила Молли:

– Простите, мэм, но ваш сын лжёт. Я всё видела. Мой брат защищался, как сделал бы любой на его месте.

Кип в смятении посмотрел на сестру. Если она и правда всё видела, то прекрасно знает, что он напал первым.

– Не слушай её, мама! – загнусавил Алистер, прикрывая разбитый нос. – Она его выгораживает. Спроси Пенни – она видела!

Но Алистеру не повезло: Пенни сквозь слёзы пыталась рассказать, как страшно червяки кусали её за пальцы на ногах.

– Ты издеваешься над маленькими девочками и беззащитными калеками? Я всё расскажу отцу!

Алистер только усмехнулся и полез в карман за кульком с конфетами.

– И что он мне сс-сделает? Н-н-накажет меня? – спросил он, намеренно заикаясь.

Мать выдернула у него из рук кулёк с конфетами. Вся она была как сжатая пружина.

– Уважай отца! – сухо произнесла она. – Немедленно в свою комнату!

Кип даже подумал, что она ударит сына. Алистер отвернулся от неё, красный как рак, и, наградив Кипа угрожающим взглядом, удалился. Констанция повернулась к Кипу. Молли показалось, что она хочет извиниться, но ничего подобного не произошло.

– Закопай яму. Не дай бог ктонибудь в неё свалится и ушибётся.

Следующие слова были обращены к Молли:

– А ты почему не на кухне?

После этого Констанция молча отвернулась и с Пенни на руках пошла в дом. Молли подняла с земли костыль и подала его Кипу:

– Мы и недели не проработали, а ты уже дерёшься с молодым хозяином. Пообещай, что это не повторится. О чём ты только думал?

О чём он думал? Вот, значит, как! Да он поступил так, как она сама его учила. Сколько он себя помнил, Молли его защищала от других детей. Раз в неделю сестре приходилось за него вступаться. Теперь Кип ровно то же самое сделал для Пенни, а сестра почемуто в бешенстве!

Кип не взял костыль. Он сам встал на здоровую ногу, которая болела и подгибалась от слабости.

– Ну и не врала бы, будто видела драку, – бросил он, задыхаясь.

– По-твоему, я должна была сказать хозяйке, что её сынка поколотил мальчишка в два раза меньше ростом? – Молли попыталась свести ситуацию к шутке, но Кип даже не улыбнулся. Сестра вздохнула. – Кип, я сказала это, чтобы защитить нас. Это же просто такая история.

– Просто история? – Мальчик смотрел ей прямо в глаза, не отводя взгляда. – А если другому человеку чтото говорят и он верит, это тоже просто история?

Кип взял у Молли костыль и поковылял к конюшне. После драки на него навалилась усталость, ноги дрожали. Возбуждение от победы сменилось мрачной тоской.

8

Хозяин дома

Хотя Молли несколько преувеличила, описывая свои навыки ведения домашнего хозяйства, она делала всё возможное, чтобы хорошо себя показать. Всю первую неделю она скребла, чистила и мыла особняк Виндзоров. И даже придумала для себя своеобразную игру: предугадывать малейшие пожелания хозяйки, чтобы выполнить их ещё до того, как они прозвучат. Надо сказать, в этом деле ей значительно помогала Пенни, которая, как маленький шпион, доносила информацию о том, что в графине закончилось вино, а из открытого окна дует. К концу недели Молли явно преуспела и поняла, что усилия не напрасны: хозяйка трижды по разным поводам – трижды! – сказала ей «спасибо».

И вот днём в пятницу появился мистер Виндзор. Заслышав приближающийся экипаж, Молли бросила стирку и позвала брата. Они бросились к парадному входу, чтобы встретить хозяина. Девочка прекрасно понимала, насколько важно сразу понравиться главе семьи, а если он хоть немного похож на жену, задача будет не из лёгких.

Молли с Кипом навытяжку встали у крыльца, чтобы походить на настоящих слуг. На них была свежая, хоть и мешковатая одежда и начищенные ботинки. Молли даже заставила брата умыться как следует, и теперь он сиял чистотой, хотя за ушами всётаки осталась грязь, а на шее красовалось несколько следов от укусов Алистера. Девочка не определилась, то ли надо наказать брата за драку, то ли гордиться им. Наверное, родители бы тоже разделились: мама восхитилась бы смелостью Кипа, а папа расстроился бы изза его горячности. Эта мысль вызвала у Молли улыбку. А затем ей стало грустно.

Экипаж прогрохотал по дорожке и остановился у парадного входа. Человек, слезший с места кучера, удивил Молли. Некогда широкие плечи были понуро опущены. Подбородок на круглом лице выглядел безвольным. Даже усы висели безжизненно. Как у остальных членов семьи, на очень бледном лице выделялись чёрные глаза, которыми он беспрестанно моргал, будто всё время опасался неожиданного удара. И Молли сразу стало ясно, почему Алистер пропустил угрозы матери мимо ушей: мистер Виндзор выглядел совершеннейшим размазнёй.

– Мы ждали тебя на несколько часов раньше! – воскликнула Констанция, выбегая навстречу мужу. С самого утра её волнение по поводу прибытия мужа нарастало. – Какие новости?

– П-п-прости, дорогая, я п-п-поздно выехал из города.

Мистер Виндзор заметно заикался. Он постучал ботинками по крыльцу, чтобы сбить грязь.

– И дороги – сплошное болото с понедельника. Д-д-думаю, если дальше так пойдёт, нас к Пасхе вообще з-з-затопит.

Он взглянул на жену – наверное, в ожидании улыбки, но реакции не последовало.

– Как прошли встречи? С пользой? – спросила она.

Но Виндзор не расслышал супругу и повернулся к Молли и Кипу.

– Б-боже мой! – воскликнул он. – Что сс-стало с моими детьми? Вы не похожи на В-ввиндзоров.

Молли восприняла слова хозяина как шутку и поприветствовала его учтивой улыбкой.

– Алистер и Пенни наверху. Они одеваются к обеду. Меня зовут Молли, а это мой брат Кип.

– Мы прислуга, – добавил Кип, поклонившись настолько низко, насколько позволял костыль.

Молли взяла у капитана Виндзора пальто и шляпу. От одежды шёл застарелый запах табака и эля.

– Стол почти накрыт к обеду, сэр.

– О, провизия! – Капитан Виндзор всплеснул руками и довольно потёр их. – Нет ничего лучше горячего обеда после долгого путешествия. Только горячий обед после короткого путешествия. – Он повернулся к супруге и предложил ей локоть. – Прошу вас, дорогая.

Госпожа Виндзор закатила глаза и зашла в дом, проигнорировав жест мужа. Бертран Виндзор смущённо улыбнулся Молли и посеменил вслед за женой, на ходу вспоминая шутку про черепаху и зайца.

Молли с братом переглянулись.

– Вроде он не грозный, – сказала девочка.

Кип хмыкнул:

– Да уж, грозный, как жук навозный. Я бы пожал ему руку, да боюсь, он в обморок от страха хлопнется. – Кип проковылял к экипажу, сел на козлы, взял поводья. – Этот мир долго не протянет, если такого человека звать хозяином.

Щёлкнув поводьями, Кип направил лошадь к конюшне.

Следующие полчаса Молли занималась приготовлением обеда. Помешивая содержимое кастрюль и сковородок, она думала, как несправедливо Кип отнёсся к мистеру Виндзору. Уж кто-кто, а её брат по себе знает, что такое презрение.

На стол она подала подгоревшее жаркое и переваренные овощи, но в свете того, сколько работы по дому ей приходилось выполнять, еда была не так уж плоха. Почти весь обед Пенни усердно пыталась наколоть на вилку как можно больше горошин. Алистер, пока не видят родители, таскал из кармана нечто похожее на мятные тянучки и засовывал в рот. Констанцию гораздо больше интересовал бокал с вином, чем тарелка с едой. А Бертран говорил не умолкая, вместо того чтобы есть.

– О, это же твоя национальная кухня! – воскликнул он, когда Молли положила ему отварной картофель.

Девочка улыбнулась и не стала говорить, что с детства ела вовсе не такую картошку, а чёрную и склизкую, полусгнившую. Похоже, Бертран Виндзор не переносил тишину и считал своим долгом украсить трапезу разговорами, поэтому один за другим перескзывал анекдоты, услышанные в городе.

– Один д-д-джентльмен г-г-говорит другому: «Моя жена всё время просит у меня денег. Просыпаюсь утром, а она: «Дай мне пять фунтов!» Прихожу домой, а она: «Дай мне пять фунтов!» В-ввторой у него спрашивает, куда его жена тратит столько денег. А первый отвечает: «Не знаю. Я же ни разу ей не давал». – И капитан Виндзор весь затрясся от смеха.

Пенни отвлеклась от вылавливания горошин в тарелке:

– У Молли истории лучше.

– Очень забавная история, сэр, – с вежливой улыбкой сказала Молли.

Примерно так прошёл весь обед. Бертран Виндзор сыпал остротами и модными словечками, которых нахватался в городе. И чем меньше интереса проявляли члены его семьи, тем сильнее он старался привлечь их внимание. Больше всех нервничала Констанция: она несколько раз пыталась перевести разговор на другую, более содержательную тему. В какойто момент она не сдержалась и сказала прямо:

– Дорогой, мне бы хотелось послушать новости о банке. Готовы ли они пойти нам навстречу?

– О! Знаешь, что я вспомнил! Однажды два банкира попали в женский монастырь… Как же там дальше? Сейчас вспомню…

– Не вспоминай!

Констанция бросила серебряные приборы на тарелку, поднялась и вышла изза стола, покинув зал. Дети смотрели на отца, а тот лишь еле заметно улыбнулся.

– В-ввероятно, у неё несварение.

Резкий уход Констанции не оставил иллюзий: о счастливом воссоединении семейства речь не шла. А вскоре, извинившись, ушли и дети – капитан Виндзор остался за столом в одиночестве. Молли не могла вынести это зрелище и ждала в кухне, пока хозяин доест, а потом вернулась, только чтобы убрать посуду.

Лишь поздно вечером девочка поняла, что так расстроило хозяйку. Она как раз домывала кастрюли, когда до неё долетели обрывки разговора. Молли прислушалась: голоса доносились из шахты кухонного лифта, который вёл в одну из комнат наверху.

– Так вот на что тратят время твои новые партнёры! На глупые анекдоты в кабаках и публичных домах! – говорила Констанция.

– Н-н-ну, не всё время, дорогая. Но эти д-д-джентльмены – они сделаны из другого теста. Они приземлённые создания. Но! Они п-п-первоклассные б-б-биржевые спекулянты. Они как рыба в воде ведут игру на бирже. И п-п-поверь мне, они быстрее всех д-д-других вытащат нас из нашего затруднения, а может, они…

Наверное, на этих словах Констанция и Бертран отошли от шахты подъёмника, потому что голоса исчезли. Как же Молли хотелось больше узнать о причине их разногласий! Тогда она бы поняла, что заставило их переехать в этот старый дом…

Быстро набрав в кувшин воды, девочка ринулась наверх. Если её поймают за подслушиванием, кувшин поможет выкрутиться. За недолгое время службы в доме она успела усвоить, что члены семьи её не замечают, а что может быть лучше? Молли заняла позицию у шкафчика и подливала воду в вазу с полевыми цветами, принесёнными Кипом из леса. Гостиная оказалась как раз у неё за спиной, и через щель в покосившейся двери можно было видеть Виндзоров, увлечённых разговором. Констанция стояла, сложив руки на груди.

– У меня такое чувство, как будто я вообще не твоя жена. Говорю тебе, что не хочу иметь ничего общего с этим домом, а ты не обращаешь внимания. Говорю, что мне не нужны слуги, а ты? Ты присылаешь мне детей. Двоих детей, Берти!

– Но они же работают бесплатно, – весело ответил капитан Виндзор. – А это уже коечто. – Он положил руку супруге на плечо. – П-п-пожалуйста, верь мне. Всё получится, но н-н-нужно время.

– Ты говорил мне, что времени нет.

– Ты права. Права. – Он подошёл к жене ещё ближе. – Но время всегда можно купить, – прошептал он и убрал руку.

Констанция застыла. Молли нагнулась к самой щели, чтобы рассмотреть выражение её лица. Хозяйка вздохнула и чтото достала из кармашка на платье.

– Пообещай мне, что это закончится, – произнесла она.

Виндзор молча выхватил у неё продолговатый металлический предмет и вцепился в него так, будто ему досталось сокровище. Затем развернулся и вышел в коридор. Молли вжалась в стену в надежде, что за открытой дверью хозяин её не заметит. Бертран Виндзор прошёл прямо мимо неё, и в руках у него был ключ…

9

Комната наверху

– Хорошо, я полежу с тобой.

Молли зашла в комнату Пенни, которая напоминала поле боя: повсюду были разбросаны куклы, деревянные игрушки, мягкие мишки и другие зверюшки. Из-за того что Молли готовила дом к возвращению мистера Виндзора, убрать комнату малышки она не успела. Возможно, до неё дойдёт очередь завтра. На кровати лежали кружевные подушки, а сверху висел муслиновый полог. Разве честно, что у этой семьи есть всё, а у них с братом почти ничего?

Молли облокотилась на подушки, затем откинула тяжёлое одеяло, и Пенни – расчёсанная и переодетая в чистейшую ночную рубашку – залезла на пуховую перину, а затем перебралась к Молли на колени.

– Расскажи мне ещё о Клеопатре, – попросила она.

За ту неделю, что Молли с братом жили в доме Виндзоров, история на ночь стала ритуалом. В отличие от большинства сверстников, которым в шесть лет не особо хочется отправляться в постель, Пенни не могла дождаться времени сна, потому что Молли непременно рассказывала ей страшную историю. А в среду малышке так не терпелось приблизить заветную минуту, что она перевела стрелки огромных напольных часов вперёд в надежде лечь спать сразу после вечернего чая.

Молли сняла с девочки очки и положила их на прикроватный столик.

– Хорошо, – неспешно начала она, придумывая на ходу. – Поговаривают, что Клеопатра была ангелом, спустившимся с неба.

– Так вот почему в неё влюбился архиепископ! – обрадовалась Пенни. – А крылья у неё были?

Молли кивнула.

– Но ей пришлось их сбросить, когда она спустилась к нам. Смотри, там, где росли крылья, до сих пор остались следы, – сказала Молли и провела кончиками пальцев по лопаткам Пенни. – Вот тут.

Девочка свернулась калачиком. Молли укрыла её одеялом.

– Слушай дальше о Клеопатре. Когда она пела, голос её звучал так чарующе, что весь мир замирал, бросал дела и слушал её. И где бы человек ни находился, до него доносился перезвон колокольчиков.

– А ты умеешь петь? – спросила Пенни.

Молли покачала головой:

– Нет. Так, как она, не умею.

Малышка вздохнула:

– Мама раньше мне пела. Песенки про принцессу Пенни – про меня. И держала меня за руку, пока я не усну.

Слова девочки удивили Молли: она могла представить хозяйку лишь очень строгой и сдержанной, и никак иначе. Чего только стоит её поведение с мужем за столом сегодня вечером – аж оторопь берет.

– Мама больше не приходит поправить тебе одеяло? – спросила Молли.

Пенни вздохнула:

– После того как мы переехали, она перестала это делать. Только сердится на меня всё время. Ненавижу этот дом! Здесь не с кем играть.

– А брат, маленькая мисс? А я?

Пенни уселась на кровати. Её лицо выражало крайнее возмущение.

– Я же не могу играть с мальчишкой! – выдала она и плюхнулась на постель. – И вообще, Алистер не берёт меня играть – он только издевается.

Молли укрыла Пенни аж до самого подбородка.

– Обещаю, что, пока я рядом, не позволю ему тебя обижать. Договорились?

И Молли скрестила руки на груди, чтобы показать: её слова – не пустые обещания. Взгляд упал на тумбочку возле кровати. За лампой стопкой лежали книги – тонкие и квадратные, в таких обычно больше картинок, чем текста. Обложки все были яркие, а на корешках красовались названия, напечатанные золотыми буквами. Книжки принадлежали одной серии: «Принцесса Пенни и чудовище», «Принцесса Пенни съедает целый торт», «Принцесса Пенни отправляется на Луну», «Принцесса Пенни не хочет спать».

Молли взяла из стопки верхнюю книжку, на обложке которой девочка в очках сражалась с морским драконом.

– Про принцессу Пенни… Совсем как тебе мама рассказывала!

Пенни вскочила на кровати и схватила Молли за руку:

– Не трогай! Тебе нельзя их видеть.

Сначала Молли подумала, что девочка шутит, но та была серьёзна, как никогда.

– Ну что ж, мисс Пенни, как скажет. Все имеют право на маленькие секретики. Но тогда найди тайник получше.

Пенни откинулась на подушки – по её мнению, недоразумение было исчерпано, и она спросила:

– А почему вы с братом уехали из Ирландии?

Молли прекрасно понимала, что малышка хитрит и хочет заставить её рассказать ещё одну историю. Устоять перед такой хитростью было сложно.

– Если честно, я привезла Кипа сюда, потому что мне приснился сон…

– Очень страшный сон? – перебила Пенни, вновь садясь на постели. Говорила она так, будто была уверена в ответе на вопрос.

Но Молли покачала головой:

– Вовсе нет. Мне приснилась маленькая девочка по имени Пенни, которой до зарезу нужна была служанка. Девочка была такая милая и так хорошо себя вела, что я решила всё бросить и поспешила к ней на помощь.

Молли погладила малышку по чёрным волосам, но та отодвинула голову.

– Неправда! – сказала она.

– Истинная правда, мисс Пенни.

Девочка распутывала узелок на волосах.

– Раньше я тоже видела такие сны. А здесь всем снятся только кошмары. Каждую ночь. Маме и папе. И даже Алистеру. Мне слышно из их комнат.

Молли вспомнила собственные сны: в последнее время они тоже стали пугающими и мрачными. Она посмотрела в чёрные глаза своей маленькой хозяйки: не потому ли Пенни так полюбила её сказки на ночь, ставшие чемто вроде ночника, отгоняющего страхи? А вслух Молли сказала:

– Страшные сны – всего лишь сны. Они же не настоящие и вреда не принесут.

Пенни покачала головой.

– Мне не от снов страшно, – сказала девочка, оглядывая комнату, будто ктото мог подслушивать. – Я иногда, когда сплю, коечто слышу. Его слышу.

– Кого его? – еле нашла в себе силы задать вопрос Молли.

Пенни придвинулась ближе и чуть слышно прошептала:

– Ночного человека.

Молли посмотрела на малышку, пытаясь понять, не разыгрывает ли она её. Пенни продолжила:

– Он обходит весь дом, комнату за комнатой, а потом уходит. Я сказала маме, а она не поверила мне и считает, что я всё выдумала. А я не выдумала, потому что иногда по утрам от него остаются следы на полу. Огромные и грязные.

Сердце у Молли готово было выскочить из груди. Она вспомнила грязь, которую приходилось отмывать по всему дому. Вспомнила историю про силуэт в тумане, которую ей рассказал брат. А если он и Пенни рассказал то же самое, а она просто добавила немного деталей?

– Знаешь что, когда в следующий раз услышишь шаги этого ночного гостя, скажи ему, чтобы ноги вытирал. Я не собираюсь надрываться и всё отмывать, чтобы он снова тут наследил.

Молли встала.

– Не уходи, – попросила малышка, зевая.

– У тебя ещё куча вечеров со сказками впереди.

Молли очень хотела верить, что так и будет. В красноватом свете лампы кожа Пенни поразила её мраморной бледностью. На лице плясали тёмные тени, а чёрные глаза напоминали бездонные колодцы. Молли заставила себя улыбнуться.

– А пока… – сказала она и запела:

Эту колыбельную пела ей в детстве мама. И сейчас Молли казалось, что она слышит мамин голос, далёкий и тихий, зовущий её из неведомых земель. Молли нагнула голову, чтобы Пенни не видела её лица, и выскользнула из комнаты.

Часы в коридоре пробили девять раз, когда она вышла из спальни Пенни. На укладывание малышки ушло больше времени, чем она рассчитывала, и Кип, наверное, уже давно ждёт под окном. Молли повернула за угол к лестнице и остановилась. За прошедшую неделю она побывала во всех комнатах особняка Виндзоров – во всех, кроме одной: той, на самом верху, за зелёной дверью. Констанция Виндзор сделала вид, будто ключ потерян, и Молли ей тогда поверила. Но сегодня вечером, подслушивая разговор в гостиной между хозяевами, она узнала, что ключ существует.

Зелёная дверь была открыта. Вернее, приоткрыта: из щели пробивалась полоска серебристого света. Молли посмотрела на окна в коридоре. Там, снаружи, под её спальней ждёт Кип, мёрзнет и может простудиться. Но всётаки, наверное, у неё есть пара минуток, чтобы заглянуть в комнату. Молли уменьшила огонёк в лампе и на цыпочках направилась к зелёной двери. Внутри ктото был, издавая странные звуки. Слышался скрежет, ворчание, скрип и шарканье. Звуки были бы пугающими, если бы не были такими смешными. Молли потянулась к дверной ручке, но в тот же миг дверь распахнулась, и показались полы ночного халата. Это был мистер Виндзор. Он выходил из комнаты спиной, согнувшись и волоча за собой огромный полотняный мешок – полупустой, но всё равно выглядевший очень тяжёлым. Содержимое мешка гремело и скрежетало. Молли наблюдала за мучениями хозяина и не знала, стоит ли ей вмешаться. Но всё же тихо позвала:

– Простите, сэр…

Бертран вскрикнул от неожиданности и мгновенно развернулся. И тут же, увидев Молли, резко захлопнул за собой дверь в комнату. На его белом лице читалась паника.

– М-м-молли, это ты! – произнёс он с напускным дружелюбием. – Я д-д-думал, ты спишь.

– Я укладывала Пенни, сэр. – Молли вытянула шею, чтобы заглянуть в мешок, но хозяин закрыл его ещё плотнее. – Выглядит тяжёлым. Давайте я вам помогу.