Белая Роза Кук Глен
– Чистая случайность. Удача.
– Время, время, – напомнил Токар. – Люди Клита напали на бараки.
– Тогда выматывайся. Слава, ну не пялься ты на старика, сделай что-нибудь. Мне надо добраться до туда прежде, чем Токар доберется до Курганья. Нужно сообщить Великим, что мы делаем.
Боманц подбежал к кургану Лунного Пса. Ощутил шевеление внутри. Промчался мимо.
Призрак танцевал рядом с ним, сутулый злобный призрак, проклинавший его на тысячу ладов. «Нет времени, Бесанд. Но ты был прав».
Боманц пробежал мимо старого рва, мимо своего раскопа. Чужаки усеивали равнину. Воскресители. Откуда они взялись? Прятались в Древнем лесу?
«Быстрее. Надо торопиться, – повторял он себе. – Этот дурак Шаб собирается пойти вслед за мной».
Он бежал как угорелый, и каждый шаг, казалось, длился вечность. Сверкала Комета, отбрасывая ясные тени.
– Перечитай указания, чтобы убедиться, – говорил Шаблон. – Время тут большой роли не играет. Только торопиться нельзя.
– Может, связать его? На всякий случай.
– Времени нет. Не беспокойся ты о нем. Он не очнется, пока не будет уже поздно.
– Он мне действует на нервы.
– Так накрой его ковриком и иди сюда. И говори потише. Маму разбудишь.
Боманц достиг городских огней… Тут ему пришло в голову, что в этом состоянии ему вовсе не обязательно быть коротконогим одышливым толстячком. Он изменил самовосприятие, и скорость увеличилась. Вскоре он наткнулся на Токара, трусящего к Курганью с Бесандовым амулетом. По его мнимой медлительности Боманц оценил собственную скорость. Он двигался очень быстро.
Штаб пылал. Вокруг бараков кипел бой. Нападавших вели грузчики Токара. Несколько стражников выскользнули из кольца. Бой распространялся на город.
Боманц достиг лавки.
– Начинаем, – сказал Славе Шаблон и, когда Боманц взлетел по лестнице, завел: – Дамни. Ум муджи дамни.
Боманц вломился в собственное тело. Принял управление всеми мышцами, рванулся с пола.
Взвизгнула Слава.
Боманц швырнул ее к стене. В падении она расколотила несколько бесценных древностей.
Боманц пискнул от боли – все хвори дряхлого тела достигли сознания. Черт! Опять язва грызет кишки!
Развернувшись, он схватил сына за глотку, прервав незавершенное заклинание.
Шаблон был сильнее и моложе. Он встал. Слава кинулась на Боманца. Колдун отпрыгнул назад.
– Всем стоять! – рявкнул он. Шаблон потер глотку и что-то прохрипел.
– Не думал, что я на такое способен? Попробуй еще раз. Мне плевать, кто ты. Ты не выпустишь в мир эту тварь.
– Откуда ты узнал? – выдавил Шаблон.
– Ты странно себя вел. У тебя странные друзья. Я надеялся, что ошибаюсь, но я не полагаюсь на случай. Тебе следовало бы помнить.
Шаблон вытащил нож. Глаза его похолодели.
– Извини, пап. Есть вещи важнее, чем люди.
В висках у Боманца заныло.
– Сиди тихо. У меня нет на тебя времени. Я должен остановить Токара.
Слава тоже вытащила нож, сделала шаг вперед.
– Ты испытываешь мое терпение, сынок.
Девушка прыгнула. Боманц произнес слово силы. Слава врезалась в стол, соскользнула на пол с почти противоестественной гибкостью. В следующее мгновение она стала еще гибче. И мяукнула, как раненый котенок.
Шаблон упал на колени.
– Прости, Слава! Прости!
Боманц не обращал внимания даже на собственную душевную боль. Он собрал расплесканную по столу ртуть обратно в чашу, произнес слова, превращающие ртуть в зеркало далеких событий.
Токар прошел две трети пути до курганов.
– Ты убил ее, – прошептал Шаблон. – Ты убил ее.
– Я предупреждал – это серьезное дело. Ты сделал ставку и проиграл. Так что сиди тихо и не высовывайся.
– Ты убил ее.
Раскаяние ударило его еще до того, как Шаблон вынудил его действовать. Боманц пытался смягчить удар, но растворение костей – это все или ничего.
Шаблон упал на тело своей возлюбленной.
И его отец упал на колени рядом.
– Зачем вы заставили меня? Вы дураки. Проклятые дураки! Вы использовали меня. У вас не хватило здравого смысла убедиться в моей безопасности, а вы вздумали с Госпожой торговаться? Не знаю. Не знаю. Что я скажу Жасмин? Как объясню? – Он оглянулся, как загнанный зверь. – Убить себя. Вот все, что мне остается. Пусть она не узнает, что ее сын был… Не могу. Я должен остановить Токара.
На улице шел бой. Боманц не обращал внимания. Он глядел в ртуть.
Токар стоял на краю рва, глядел на Курганье. Боманц ощущал его страх и неуверенность.
Но Токар нашел в себе смелость. Вцепившись в амулет, он пересек черту.
Боманц начал выстраивать смертную насылку.
Он бросил взгляд на дверь, заметил в темноте перепуганную Проныру.
– Ох, детка. Иди отсюда, детка.
– Я боюсь. Они там снаружи убивают друг друга.
«Мы внутри – тоже, – подумал колдун. – Уходи, пожалуйста».
– Найди Жасмин.
Из лавки донесся жуткий треск. Проклятия. Звон стали о сталь. Голос одного из Токаревых грузчиков организовывал оборону дома.
Стража нанесла ответный удар.
Проныра всхлипнула.
– Держись отсюда подальше, малышка. Иди лучше к Жасмин.
– Я боюсь.
– Я тоже. И я ничего не смогу сделать, если ты будешь путаться под ногами. Иди вниз, пожалуйста.
Девочка скрипнула зубами и скатилась по ступенькам. Боманц вздохнул. Чуть не сорвалось. Если бы она заметила Шаблона и Славу…
Шум усилился. Люди кричали. Боманц услышал, как отдает приказы капрал Хрипок. Он обернулся к чаше. Токар исчез. Найти его колдун не мог. Он бегло осмотрел все пространство между городом и Курганьем. Несколько воскресителей торопились к месту схватки, явно на помощь своим. Остальные отступали с боем. Их преследовали остатки Стражи.
Протопотали по лестнице сапоги. Снова Боманц прервал насылку. В дверях стоял Хрипок. Боманц попытался было выставить капрала, но тот был не в настроении спорить – поднял огромный окровавленный меч…
Боманц метнул в него слово силы. И вновь человеческие кости обратились в желе. Потом снова и снова пытались отомстить за своего командира рядовые. Боманц снял четверых, прежде чем атака прекратилась.
Он попытался вернуться к насыланию… В этот раз его прервало не физическое явление, а вибрация, пришедшая по тропе, ведущей в гробницу Госпожи. Токар вошел в Великий курган и связался с обитающим там созданием.
– Слишком поздно, – пробормотал Боманц. – Слишком поздно, проклятие. – Он все равно послал смерть. Вдруг Токар скончается, прежде чем успеет выпустить чудовищ.
Выругалась Жасмин. Завизжала Проныра. Боманц прошел по мертвым стражникам, кинулся вниз по лестнице. Проныра вновь завизжала.
Бо вбежал в спальню. Один из людей Токара держал нож у горла Жасмин. Двое стражников пытались обойти его сбоку.
Терпение Боманца лопнуло. Он убил всех троих.
Дом сотрясся. Зазвенели чашки в кухне. Несильная дрожь, но Боманц распознал в ней предвестницу…
Его насылка опоздала.
– Выходите из дома, – приказал он, смирившись. – Будет землетрясение.
Жасмин косо глянула на него, сжимая в объятиях бьющуюся в истерике девочку.
– Потом объясню. Если выживем. А пока марш из дома.
Он развернулся и выбежал на улицу. И помчался к Курганью.
Теперь бесполезно было воображать себя высоким, стройным и быстроногим. Он был Боманцем во плоти, невысоким, старым, толстым и склонным к одышке. Дважды он падал, когда город сотрясала дрожь. С каждым разом – все сильнее.
Пожары еще полыхали, но бои прекратились. Выжившие с обеих сторон поняли, что решать спор мечами поздно. Они глядели на Курганье, ожидая развития событий.
Боманц присоединился к смотрящим.
Комета сияла так ярко, что Курганье было залито ее светом.
Жуткая судорога рванула землю. Боманца шатнуло. В Курганье раскололся холм, где покоилась Душелов. Изнутри струился болезненный свет. Из развалин поднялась фигура – силуэт на фоне сверкания.
Люди молились или ругались – кому что больше по душе.
Судороги продолжались. Открывался курган за курганом. Один за другим выходили в ночь Десять тех, кто был взят.
– Токар, – пробормотал Боманц, – чтоб ты сгнил в аду.
Оставался только один шанс. Один немыслимый шанс. Мир покоился на согбенных временем плечах растерявшего свои силы маленького старичка.
Боманц вспомнил мощнейшие свои заклятия, величайшие свои чары, все колдовские трюки, разработанные им за тридцать семь лет одиноких ночей. И шагнул в сторону Курганья.
Протянулись руки – остановить его. Они не могли ухватиться.
– Нет, Бо! Пожалуйста! – крикнула старуха из толпы.
Он продолжал идти.
Курганье кипело. Выли среди руин духи. Потрясал горбом Великий курган. Земля взрывалась и плевала огнем. В ночь взмыл огромный крылатый змей, страшно вскричав, и потоки драконьего пламени окатили Курганье.
Мудрые зеленые глаза следили за Боманцем.
В этот ад шагнул невысокий толстяк, выплеснув весь арсенал своих чар. И пламя поглотило его.
Глава 35. Курганье. Чем дальше в лес
Сунув письмо Ворона обратно в пакет, я разлегся на куче веток и расслабился. Как красиво рассказывал обо всем этом Ворон. Интересно, откуда он сведения-то брал? Жена? Кто-то ведь должен был записать конец этой истории и спрятать так, чтобы потом ее нашли. Что вообще сталось с его женой. В легенде о ней не упоминалось. Как, кстати, и о сыне. Всеобщую известность получило только имя Боманца.
Но было там что-то.., что я пропустил? А, да. Кое-что из моего личного опыта. Имя, на которое рассчитывал Боманц. И которое оказалось недостаточно могучим.
Я его уже слышал. При равно бурных обстоятельствах.
В Арче, когда борьба Госпожи и Властелина близилась к завершению – она окопалась в башне на одном краю города, а Властелин пытался сбежать через вторую башню, на другом конце, – мы выяснили, что Взятые намерены избавиться от Отряда, как только кризис схлынет. Мы дезертировали – по приказу Капитана. Мы захватили корабль. Сражение дошло до критической точки в тот миг, когда мы отчаливали. Супруги схватились над пылающим городом, и Госпожа оказалась сильнее.
Глас Властелина потрясал мир, выплескивая последние капли отчаяния. Он назвал Госпожу именем, которое полагал властительным и Боманц. Как оказалось, даже Властелин не застрахован от ошибок.
Одна сестра убила другую и – может быть – заняла ее место. Как выяснилось во время битвы при Чарах, еще одной сестрой была Душелов, наша учительница, пытавшаяся занять место Госпожи. Три сестрички. По меньшей мере. Одну звали Ардат, но явно не ту, что стала Госпожой.
Может, тут и кроется ключ. Все те списки дома, в Дыре. Генеалогии. Найти женщину по имени Ардат. Выяснить, кто были ее сестры.
– Это ключ, – пробормотал я. – Слабенький, но ключ.
– Что?
Я и забыл про Кожуха. Мальчишка не пытался воспользоваться этим. Наверное, слишком перепугался.
– Ничего.
Снаружи темнело. Дождь не утихал. Над Курганьем плыли призрачные огни. Что-то в них было не то. Интересно, как там Гоблин с Одноглазым? Идти спрашивать я не осмеливался. В углу тихо похрапывал Следопыт. Пес Жабодав положил башку ему на живот и изображал дрыхнущую дворнягу, но, уловив блеск в его глазах, я понял, что пес не спит.
Я перенес внимание на Кожуха. Паренек трясся, и не только от холода. Он уверен, что мы его прикончим. Я положил руку ему на плечо.
– Все нормально, сынок. Мы не причиним тебе вреда. Мы обязаны тебе за то, что ты присмотрел за Вороном.
– Он действительно Ворон? Тот Ворон, что был отцом Белой Розы?
Наслушался парень легенд.
– Именно. Только приемным отцом.
– Тогда он не обо всем лгал. Он все-таки был под Форсбергом.
Это меня почему-то позабавило.
– Сколько я знаю Ворона, – ответил я, хихикнув, – он вообще почти не лгал. Он только недоговаривал правду.
– Вы меня действительно отпустите?
– Когда окажемся в безопасности.
– Угу. – Это его не обнадежило.
– Скажем так – когда доберемся до равнины Страха. Там много твоих приятелей собралось.
Паренек хотел завести со мной квазиполитическую дискуссию – почему это мы идем против Госпожи. Я отказался. Я не миссионер, обращениями в свою веру не занимаюсь. Слишком занят самокопаниями и самоуглублениями. Может, Ворон ему объяснит, когда Гоблин и Одноглазый приведут его в чувство.
Ночь казалась бесконечной, но через три вечности, тянувшиеся до полуночи, я услыхал неровные шаги.
– Костоправ?
– Заходи, – ответил я.
Это был Гоблин. В темноте я не мог различить выражения его лица, но понял – новости неутешительные.
– Проблемы?
– Да. Нам его не вытащить.
– Ты что такое лопочешь? Какого черта?
– У нас мастерства не хватит. Таланта. Тут нужен кто-то посильнее нас. Мы ведь не великие маги, Костоправ. Мы фокусники. С парой заклятий под рукой. Может, Молчун тут смог бы помочь. У него иная магия.
– Сядь, а то упадешь. Одноглазый где?
– Отдыхает. Ему тяжело пришлось. То, что он там увидел, его чуть не доконало.
– Что именно?
– Не знаю. Я его только подстраховывал. И вытаскивал, прежде чем он там тоже не застрял. Одно знаю – без помощи нам Ворона не вытащить.
– Дерьмо, – произнес я. – Сраное, вонючее, говенное дерьмо. Гоблин, без Ворона нам не победить. У меня тоже не хватит сил. Половину тех документов я не переведу никогда.
– Даже с помощью Следопыта?
– Он читает на теллекурре. И все. Это и я могу, только хуже. А Ворон знал диалекты. Кое-что из переведенного им писалось именно на них. И еще – мы так и не знаем, что он делал тут. Зачем притворился мертвым и сбежал. От Душечки.
Может быть, я делал поспешные выводы. Со мной случается. Или поддался обычной человеческой слабости упрощения – вот вернется Ворон, и все встанет на свои места.
– Что же нам теперь делать? – спросил я вслух.
– Не знаю, Костоправ. – Гоблин встал. – Пусть Одноглазый очухается и расскажет, с чем мы столкнулись. Оттуда и начнем.
– Ладно.
Колдун вышел. Я лег и попытался заснуть.
Стоило мне отключиться, как ко мне приходил кошмар: тварь, барахтающаяся в оставшемся от Курганья болоте.
Глава 36. Трудные времена
Смотрелся Одноглазый жутко.
– Тяжело пришлось, – сказал он. – Давай карту. Костоправ. – Я повиновался. Колдун ткнул в карту пальцем. – Вот тут он застрял. Похоже, что он прошел путь до самой середины, по следу Боманца, а возвращаясь, вляпался.
– Как? Я вообще не понимаю, что там творится.
– Жаль, что тебе там не побывать. Царство жутких теней… Наверное, и к лучшему, что не для тебя это. Ты бы сунулся.
– Это шутка?
– Я хочу сказать, что ты слишком любишь совать нос куда не следует. Как старина Боманц. Нет. Стой. – Он помолчал секунду. – Костоправ, около тропы Боманца покоилась какая-то тварь, из прислужников Взятых. Колдун ей был не по зубам. Но Ворон-то дилетант. Думаю, мы с Гоблином и Молчуном едва справились бы с этой тварью, а мы поискуснее Ворона будем. Он недооценил опасность и переоценил себя. Когда он уходил, эта тварь заняла его место, и он остался там.
Я нахмурился, не совсем понимая. – Она использовала его, чтобы сохранить равновесие старых заклятий, – объяснил Одноглазый. – Ворон застрял в сети очень древнего колдовства. А она среди нас.
Сердце мое ушло в пятки. Почти отчаяние.
– Она вышла? И вы не знаете…
– Ничего. Карта ничего не показывает. Боманц не обращал внимания на лиходейскую мелочь. Дюжину он точно не отметил; может, их там несколько десятков. Судя по летописям, так и есть.
– Что он тебе сказал? Смогли вы с ним связаться?
– Нет. Он заметил нас, но он в колдовской яме. Я не мог связаться с ним, не угодив туда сам. Похоже, то, что вышло наружу, чуть больше того, кто остался, и я попробовал этим воспользоваться. После этого Гоблин меня и вытаскивал. Я ощутил дикий ужас Ворона – и не из-за того положения, в котором он оказался, это вызывало в нем только гнев. Думаю, он попался только потому, что слишком торопился и не обращал внимания на то, что творится вокруг. До меня дошло. Он был в центре – и дрался. Что находится в центре?
– Ты полагаешь, что тварь, которая выползла, могла попытаться открыть Великий курган?
– Могла попытаться это подстроить. Я попробовал родить идею.
– Может, доставить сюда Душечку? Она могла бы…
Одноглазый посмотрел на меня: «Не глупи». Правильно. В безмагии освободится не только Ворон.
– Тому типу очень понравится, – хихикнул Гоблин. – Очень.
– Мы тут ничего для Ворона сделать не сможем, – произнес Одноглазый. – Может, когда-нибудь найдется колдун, который на это способен. А пока… – Он пожал плечами. – Лучше организовать заговор молчания. Если об этом узнает Душечка, она может и позабыть о своей миссии.
– Согласен, – ответил я. – Но…
– Что «но»?
– Я вот думаю: Ворон и Душечка.., чего-то мы не понимаем. Ну, вы знаете его, да? Так почему он сбежал тайком и примчался сюда? Вроде бы чтобы обойти Госпожу и ее банду с тылу. Но почему он оставил Душечку в неведении? Понимаете, к чему я? Может, она не так и взволнуется, как мы думаем. Или по другой причине.
На лице Одноглазого отразилось сомнение. Гоблин кивнул. Следопыт, как всегда, ничего не понял.
– Что с телом? – спросил я.
– Сущее бремя, – ответил Одноглазый. – Я, конечно, не уверен, но, если мы потащим его на равнину, связь тела и души может порваться.
– Стой!
Я посмотрел на Кожуха. Тот глянул на меня. Вот и еще одна двойная связь.
У меня был один радикальный способ решить проблему с телом Ворона. И с его вывозом. Выдать его Госпоже. Это решит сразу несколько проблем. В том числе проблему той беглой твари и попытки Властелина освободиться. И может дать Душечке время, пока внимание Госпожи отвлечено.
Но что тогда станет с Вороном?
Он мог быть ключом к нашему успеху.., или провалу. Выдать или спасти. Сыграть в расчете на тот невероятный случай, что мы сможем заполучить его назад до того, как его знания смогут быть применены против нас. Опять сложности. Вечно сложности.
– Давайте попробуем еще раз, – предложил Гоблин. – Теперь я пойду вперед, а Одноглазый меня прикроет.
По кислой роже Одноглазого я понял, что этот спор у них уже возникал. Я не вмешивался. Они – знатоки, им и решать.
– Ну? – потребовал ответа Гоблин.
– Если ты думаешь, что тебе удастся…
– Думаю. И терять нам нечего. Может, следует посмотреть на всю проблему с новой точки зрения? Вдруг Одноглазый чего-то не заметил.
– Я одноглазый, а не слепой, – рявкнул второй колдун.
Гоблин скривился. Этот спор тоже возникал не раз.
– Не тратьте времени, – приказал я. – Мы не можем торчать здесь вечно.
Иногда решения принимаются за тебя. Глухая ночь. Ветер в ветвях. Холод просачивался в палатку, я просыпался, дрожа, и засыпал снова. Мерно барабанил по крыше дождь, но его шум не успокаивал. Боги, как я устал от дождя. Как только стражникам удается не свихнуться окончательно? Кто-то потряс меня за плечо. Следопыт.
– У нас гости, – прошептал он. – Неприятные.
Пес Жабодав стоял у входа, вздыбив шерсть. Я прислушался. Ничего. Но я предпочел поверить Следопыту. Лучше быть трусом, чем трупом.
– Как Гоблин с Одноглазым?
– Еще не закончили.
– Ох-хо. – Я нашарил одежду, оружие.
– Я пойду выслежу их, – пробормотал Следопыт, – попытаюсь сбить со следа или увести подальше. А ты предупреди остальных. И готовьтесь бежать.
Он выскользнул из палатки вслед за дворнягой. Вот теперь эта псина зашевелилась!
Наш шепот разбудил Кожуха. Мы оба молчали. Интересно, на что он отважится? Я набросил одеяло на голову и вышел. Довлеет дневи злоба его.
В соседней палатке колдуны еще не вышли из транса.
– Проклятие! И что теперь? – Осмелиться разбудить Одноглазого? Очень тихо: – Одноглазый. Это Костоправ. Дела наши плохи.
Ага. Здоровый глаз открылся. Мгновение колдун не мог прийти в себя, потом шепотом гаркнул:
– Ты что тут делаешь?
– У нас неприятности. Следопыт говорит, что в лесу кто-то есть.
Сквозь пелену дождя донесся вопль. Одноглазый взвился.
– О силы! – плюнул он. – Какого дьявола?!
– Что такое?
– Кто-то только что метнул заклятие, достойное Взятого.
– Сможешь вывести Гоблина? Срочно?
– Могу… – Лес сотрясся очередным воплем, длившимся, как мне почудилось, бесконечно, несшим боль и отчаяние. – Вытащу.
Казалось, он потерял всякую надежду.
Взятые. Несомненно. Напали на наш след. И приближаются. Но крики… Первый – кого Следопыт застал врасплох. А второй? Застали врасплох Следопыта? Не его это голос.
Одноглазый лег, прикрыл глаз и через несколько секунд вновь погрузился в транс, несмотря на отражавшийся на его лице ужас. А он силен – войти в транс в таком напряжении.
Из леса донесся третий вопль. Я высунулся под дождь и ошеломленно огляделся. Ничего не видно. Через несколько секунд зашевелился Гоблин.
Читать бесплатно другие книги:
