Красота без прикрас Риз Анушка

Как бы велика ни была неуверенность, которую многие женщины (в том числе и я) ощущают в отношении своего лица, тело ниже плеч и вовсе следует признать нашей ахиллесовой пятой. Частично потому, что в нашей культуре физическая привлекательность значит сексапильность, и наши тела рассматривают еще более тщательно, чем лица. К тому же до недавнего времени средства массовой информации не баловали нас разнообразием форм и размеров. По сути, никакого разнообразия и не было.

В 1990-х писательница и общественный деятель Наоми Вулф предложила термин «стандартное тело», желая подчеркнуть тот факт, что все медийные и общественные персонажи женского пола (за редким исключением) – от политиков до ведущих дневных шоу на телевидении – выглядят настолько одинаково, что могут без труда делить гардероб.

Сегодня, почти тридцать лет спустя, когда мы широко обсуждаем вопросы феминизма и поощряем разнообразие во всех сферах жизни, женские тела, представляемые массмедиа, едва ли изменились. Несколько моделей и поп-звезд размера плюс-сайз погоды не делают. Знаменитости в большинстве своем носят стандартные размеры 2 и 4[2]. Взрослеющие девочки по-прежнему видят, что идолы, которым они хотят подражать и на которых стараются походить внешне: актрисы, телеведущие, деловые женщины – все те, кто красив и успешен, – имеют стандартное тело. Как же им не верить, что это золотой стандарт?

Западные идеалы женского тела

Дабы столкнуть стандартное тело с пьедестала, необходимо прежде всего уяснить: то, что сегодня мы считаем красивым, – позднейшая версия в длинной череде идеалов красоты. Начиная с 90-х годов прошлого века западные идеалы практически не менялись (за исключением некоторых деталей, о которых речь пойдет позже), но прежде, на протяжении столетия, стандарты менялись от десятилетия к десятилетию.

Из литературы и изобразительного искусства мы знаем, что с XVII до XX века идеальными считались женщины рубенсовского склада: пышные формы, округлый живот, полные груди и бедра, как на картинах эпохи барокко.

В 1890-х художник-иллюстратор Чарльз Дана Гибсон создал образ «Девушка Гибсона», ставший архетипом современной американской женщины. У «Девушки Гибсона» пышная грудь и бедра, как и у ее рубенсовской предшественницы, но ее отличала длинная тонкая шея и фигура «песочные часы», что достигалось благодаря корсету.

Молодые женщины в «ревущие двадцатые» (на исходе первой волны феминизма) желали свободы от общепринятых норм. Сбросив корсеты и юбки в пол, они надели свободные короткие платья с перекрестным лифом. В моде были тощие плоские фигуры – полная противоположность пышнотелому идеалу предыдущих десятилетий.

После Второй мировой войны традиционные ценности снова были на подъеме и идеал красоты олицетворяли ухоженные домохозяйки с фигурой в форме песочных часов. Многие женщины стали ежедневно носить пояса и корсеты, а продажи средств для набора веса (пилюли или пищевые добавки, помогающие «обрести привлекательные округлости в нужных местах») росли как на дрожжах.

В 1960-х молодежь взбунтовалась против консервативных ценностей своих родителей. Подошла вторая волна феминизма. Взрыв молодежной культуры породил движение хиппи и модов[3], девочки стремились подражать знаменитостям типа it-girls (новые светские львицы). В моде в то время были худые андрогинные тела, отражающие новые культурные стандарты молодости и бунтарства, что оставалось актуальным почти два десятилетия.

1980-е были десятилетием Джейн Фонды, аэробики и нового женского идеала: властная карьеристка. Идеальной считалась фигура стройная, но без признаков истощения, обязательных на десять-двадцать лет ранее, потому что женскому телу на том этапе предписано было отражать внутреннюю силу.

Благодаря Кейт Мосс и эстетике стиля гранж, в 1990-х в моду вошел образ waif[4] – бледность на лице, моложавость и тощее тело в нарочито небрежном наряде. Именно тогда вес моделей пережил критическое падение, и по сию пору он остается на крайне низкой планке. В то же время популярны стали большие груди, и количество телешоу, статей в прессе на тему увеличения груди просто зашкаливало.

Сегодня мы по-прежнему ценим стройность, но, для того чтобы тело считалось красивым, нужны еще две вещи: рельефные мышцы и большой упругий зад.

Все идет к лучшему, правда?

Часто можно услышать, что сейчас стандарты красоты не настолько дискриминационны и более достижимы, чем в предыдущие десятилетия, и медийное пространство отказывается от консерватизма и приветствует разнообразие. Может быть, мы выдаем желаемое за действительное?

Да, теперь в ведущих журналах мод и на модных подиумах появились и такие модели, но по большому счету это все-таки исключение. Учтите, кстати, что формы, как у моделей плюс-сайз, достигаются ничуть не проще, чем стандартные, пусть такие девушки и весят больше. Фотограф, работающий в модной индустрии, рассказывал мне, что крупные модели применяют много средств для формирования рельефа своего тела – делают липосакцию, пересадку жира, устанавливают импланты. Иначе практически невозможно распределить жир в организме требуемым образом. Для съемок они надевают «толстые костюмы», используют накладки и прочие штуки, дабы придать фигуре идеальные пропорции, а телу – безупречную гладкость. Конечно, модель размера плюс-сайз (и идеального телосложения) на снимке в компании стандартных моделей – лучше, чем ничего, однако, если мы и впрямь хотим равенства, мы должны метить выше – ради полного и равноправного присутствия в модной индустрии тел всех размеров и форм.

«Сейчас только и разговоров, что о разнообразии и равенстве. Но по-моему, когда речь заходит о женском теле, равенством и не пахнет. Да, модели разных форм, размера плюс-сайз, пожилые модели и т. п., изредка мелькают на подиумах или в журналах мод, но это формальность, чисто символический жест. Общественные стандарты это не изменит».

Многие видят положительную тенденцию в моде на подкачанные тела с большими ягодицами, которая якобы положила конец помешательству на худобе и увеличила шансы обычной женщины приблизиться к идеалам красоты. Это хотя и приятное, но все-таки заблуждение. Пусть большие зады теперь в тренде, толстяки от этого ничего не выигрывают. Упругие ягодицы плюс тонкая талия, просвет между бедрами и никакого целлюлита, пожалуйста! Таковы предпочтения на сегодняшний день. Может показаться, что после многих лет аэробики и облегченных гантелек стремление женщины стать физически сильнее можно только приветствовать, но новые цели породили и новые проблемы, которых мы не ведали десять лет назад. Вы худая? А точно не худая толстушка? У вас плоский живот? Отлично, а как насчет кубиков пресса? У вас стройные ноги? А ягодичные мышцы проступают? Если бы вместо тощего тела в моду вошли сильные и, допустим, пышные тела, это было бы реальным шагом вперед в борьбе с засильем стандартов, а пока мы можем только констатировать, что идеалы женской красоты продолжают отдаляться от обычной женщины.

Итак, вопреки публичной риторике о равноправии и разнообразии, за прошедшие десять лет стандарты красоты стали только строже. Сей факт не может не огорчать. Вспомните, в последнее время идеалы быстро сменяются, причем зачастую на прямо противоположные. Что, если к 20-м годам нашего столетия нам наконец надоест рассматривать все эти тощие или рельефные тела «с округлостями в нужных местах» и мы возьмем и отменим все идеалы, дабы восторжествовала индивидуальность? Предсказывать будущее – не моя специальность, но я бы не исключала подобного развития событий. И это было бы замечательно.

Как насчет стандартов мужского тела?

Нельзя сказать, что неприятие собственного тела исключительно женская проблема, но мужчинам их боди-имидж доставляет значительно меньше хлопот, чем женщинам. Процент страдающих ожирением среди мужчин и женщин в США одинаков, однако мужчины меньше жалуются на вес (каков бы он ни был) и менее склонны придерживаться диеты. Из общего числа случаев пищевых расстройств менее 10 % приходится на долю мужчин и только 9 % всех пластических операций. Однако, согласно статистике, положение начинает меняться не в лучшую сторону, и, если вспомнить, как развивался боди-имидж у мужчин на протяжении прошлого века, удивляться не приходится.

До начала XX столетия избыточный вес служил признаком солидности, показывая, что мужчина достаточно богат, чтобы хорошо питаться. В 1930-х годах, когда широкие массы получили доступ к продукции Голливуда, в обществе в качестве стандарта для мужчин утвердилась стройность. По большому счету стандарты мужской красоты не менялись до 1980-х годов. Вспомните Шона Коннери в роли Бонда. Стройный, но не худосочный мужчина с волосатой грудью – хоть сейчас на обложку журнала про фитнес.

Возникший в 1960-х как альтернатива образ тощего андрогинного рокера быстро сошел со сцены, не выдержав конкуренции Бонда и подобных ему голливудских персонажей. Когда в 1978 году вышел первый фильм о Супермене с Кристофером Ривом в главной роли, стало модным иметь гору мышц, и к началу 1980-х мания бодибилдинга набрала полную силу. Мужчины качали железо и глотали протеиновые коктейли, стремясь походить на Арнольда Шварценеггера и Рокки. Пресса заговорила об опасных побочных эффектах гормональных препаратов, способствующих набору мышечной массы.

Так продолжалось до начала 2000-х, когда сумасшедшие бодибилдеры уступили место просто мускулистым и стройным парням (как Бред Питт в фильме «Бойцовский клуб»). С тех пор идеальный мужской образ дополнило разве что увлечение фитнесом, развитию чего на этот раз содействуют соцсети. Спортзал – новый фетиш, и с ним мужчин настигает неудовлетворенность собственным телом.

У тебя «там» правда все в порядке!

Поскольку в обществе растет обсуждение вопросов, связанных с боди-имиджем, женщины все чаще решаются рассказать о том, что их волнует. Мы без стеснения говорим о целлюлите или акне, но одна область тела все-таки остается за рамками обсуждения: это вульва. Многие из опрошенных мною женщин признавались, что стесняются вида своих половых органов. Они скованы во время секса и даже пропускают осмотры у гинеколога. Одна женщина написала: «Это настолько личное, что я ни с кем не могу это обсудить. Подумываю сделать пластическую операцию для изменения формы малых половых губ, чтобы там все выглядело нормально и я бы меньше стеснялась». В 2016 году лабиопластика стала самым быстрорастущим типом операций в США, и психологи связывают это с повышением доступности порно.

«Нам всем следует больше времени проводить в компаниях нудистов. Вариантов “нормы” гораздо больше, чем мы думаем».

Порнография не только приравняла гениталии к ягодицам и прочим частям тела в том плане, что они могут выглядеть хорошо или плохо, она также внушает нам, что вульва может выглядеть только определенным образом, демонстрируя один тип строения.

Исследователи Амстердамского университета полагают, что подобный узкий подход в изображении женских половых органов представляет большую проблему. «Малые половые губы сильно разнятся по размеру, форме и цвету. Однако на большинстве изображений, в эротических журналах, в интернете, в женских журналах, большие половые губы закрывают малые, когда в действительности часто бывает не так. Актрисы или модели, которых нам показывают, либо от природы имеют такое строение гениталий, либо перенесли лабиопластику, либо их изображения подверглись графической обработке и потому не могут представлять реалистическую картину».

Для многих женщин порнография является единственным источником информации в этом плане, иначе им негде узнать, как выглядят половые органы других женщин, чтобы сравнить их со своими. В детстве мальчики проводят больше времени за изучением собственных тел, чем девочки. Мужчинам проще увидеть чужие половые органы где-нибудь в раздевалке спортзала или в туалете. У женщин нет альтернативных источников, которые помогли бы им понять, что порнография не предоставляет весь спектр нормы.

К счастью, та же группа исследователей из Амстердама предложила простой способ нивелировать негативный эффект порнографии для нашего боди-имиджа. Нужно просто знакомить женщин с реалистичными изображениями гениталий во всем разнообразии, чтобы они не переживали, что у них что-то не так. Женщинам не нужна дизайнерская вагина, они просто хотят выглядеть нормально. Им необходимо дать понять, что у них все в порядке.

Если вы считаете, что современные идеалы красоты дискриминируют и оскорбляют обычную женщину, приготовьтесь узнать кое-что еще! Всё хуже, чем вам кажется. Чтобы в этом убедиться, достаточно включить какой-нибудь фильм из 1980-х – разница между тем, что было тогда и что сейчас, сразу бросается в глаза. Современный уровень ухоженности – точеные носики, сияющие виниры и кожа как у младенца – требования последнего времени.

Если ваша внешность недостаточно ухоженна, это грозит неприятными последствиями. Можно вспомнить множество примеров, когда женщин подвергали публичному осуждению как в средствах массовой информации, так и в соцсетях за то, что они продемонстрировали себя в естественном виде, а, ведь будь они мужчинами, все прошло бы незамеченным. Например, когда знаменитая американская гимнастка Гэбби Дуглас выиграла третью олимпийскую медаль в Рио-де-Жанейро, ее назвали «неухоженной лахудрой». После выступления на вручении наград «Грэмми» рэп-певицу Карди Би застыдили за несколько волосков на голом животе. А сколько раз прыщи на лице у кого-нибудь из знаменитостей становились новостью и попадали на первые страницы таблоидов?

ЦИТАТЫ ИЗ ОПРОСОВ

Какое влияние оказывают на вас идеалы женского тела?

«В средних классах школы я запоем читала Диккенса и Джейн Остин. Дело в том, что они писали свои книги во времена, когда туберкулез был известен как “романтическая болезнь”. Как же мне хотелось быть хрупкой и бледной, подобно прекрасным героиням их романов. И лишь впоследствии я осознала, насколько опасны могут быть идеалы красоты».

«Я жертва идеалов героиновой красоты 90-х. Ненавижу свое жирное тело и не считаю, что фитнес-мышцы – круто. Но больше всего я ненавижу свои ноги: слишком короткие, слишком большие, слишком волосатые, с огромными коленками».

«Я, в общем, довольна своей внешностью, но отношусь к тому типу людей, который массмедиа представляют как норму. Я белая, худая, мне пока не исполнилось тридцать, я здоровая цисгендерная женщина[5]. Если бы общество все время не выставляло таких, как я, в качестве образца для подражания, я бы не чувствовала себя так же комфортно».

«Однажды, когда я была подростком, я взяла в руки какой-то журнал и произнесла, увидев красотку на обложке: “Мне бы хотелось выглядеть, как эта модель”. Мой отец услышал и говорит: “Не волнуйся, она тоже. Потому что это все неправда”. Я навсегда запомнила его слова».

«Я стесняюсь себя, потому что толстая, особенно посередине. “Фигуристые” девушки в журналах такие симпатичные, у них все там, где надо. Наверное, они снимаются в утягивающем белье».

«Ненавижу свою худобу. Я много читала о том, что “настоящая женщина должна иметь фигуру”. И комментарии других женщин, которые писали, что “никому не нужны швабры”. Я боюсь, что ни один парень не захочет быть со мной, потому что я неженственна. И никто не понимает, чего я парюсь, все думают, какое счастье быть маленькой и худой».

Неудивительно, что при такой строгости общественного надзора женщины и девушки сегодня стесняются себя по причинам, еще десять лет назад не имевшим значения, и многие готовы на все, лишь бы убрать или скрыть какой-нибудь мелкий изъян вроде мимических морщин на лбу, шишки на носу или небольшого покраснения на щеке. Или чувствуют необходимость принести извинения окружающим за свой «отвратительный» вид, выйдя из дома ненакрашенной, или партнеру за то, что не успели тщательно побрить ноги. Как мы дошли до жизни такой?

«Нельзя сказать, что я завидую своим коллегам-мужчинам, но, когда дело касается внешнего вида – определенно да. Им достаточно принять душ, побриться, одеться – и они готовы к выходу. А стоило мне появиться на публике без макияжа, это попадало в новости».

Хиллари Клинтон

Почему стандарты красоты все время повышаются

Как и мода, красота занимает прочное место среди ведущих тем в средствах массовой информации. Нам постоянно рассказывают о новых продуктах, «инновационных» методах изменения внешности, а позднейший тренд в журналах и блогах – даже в претендующем на интеллектуальность «Нью-Йоркере» – размещать большие статьи откровенно рекламного толка вроде «Современные праймеры для сияющей кожи». Изобилие бьюти-контента вызывает озабоченность, потому что, сколько бы бренды и издатели ни убеждали нас, что новейшая основа для макияжа, прибор для ухода за кожей или косметическая процедура ценой двести долларов необходимы женщинам для здоровья, ощущения собственной значимости и самовыражения, в основе всех этих статей на тему красоты лежит общее послание: наш продукт повысит вашу привлекательность.

«Ну и что?» – спросите вы. Если косметические средства улучшают состояние кожи, волос и тем самым делают людей, недовольных своей кожей или волосами, счастливее, разве это не идет на пользу боди-имиджу? К сожалению, нет. По простой причине: индустрия красоты продает не только решения наших проблем, она продает нам сами проблемы. Многие «недостатки», которые мы сегодня хотим исправить – ища средства для этого на полках магазинов косметики, – не считались таковыми до того, как индустрия красоты заклеймила их.

 Раньше женщин не слишком волновали волосы на теле, но в 1915 году группа производителей, продающих крем для удаления волос, вложилась в четырехлетнюю рекламную кампанию с целью убедить женщин, что гладкие подмышки – последний писк моды. Иметь волосатые ноги стало неприлично лишь двадцать лет спустя, но благодаря сходной манере убеждения.

 До 1973 года женщины не обращали внимания на неровности кожи у себя на бедрах, журнал Vogue как бы в шутку представил читательницам новый термин, изобретенный во Франции: «Целлюлит – ранее жир, от которого нельзя избавиться». Как замечает Наоми Вулф в своей книге Beauty Myth, «до 1973 года это считалось нормальной женской плотью».

 Женщины не делали маникюр, пока фирма Cutex, разработчик лака для ногтей и удалителя кутикулы, не провела рекламную кампанию, где утверждалось, что от маникюра зависит социальный статус женщины – «Робкие пальцы избегают света, а очаровательные его ищут».

 Седина тоже не слишком пугала женщин, пока фирма Clairol не объяснила им в 1940-х, что седые волосы губительны для их социальной жизни: «Друзья отдалились от вас? Ищут предлоги, чтобы избежать вашего общества? Забывают вам позвонить? Так обычно и происходит, когда у вас в волосах появилась седина. Порой людям кажется, что вы слишком стары для выходов и развлечений, а иногда они полагают, что с вами уже не развлечешься».

Новые проблемы не заменили старые, а лишь дополнили длинный список существующих неприятностей. Индустрия красоты постоянно развивается и выбрасывает на рынок все новые, усовершенствованные товары, способствуя повышению стандартов красоты.

 Людям всегда хотелось иметь белоснежные зубы, но лишь в 1990-х, с появлением новых технологий, отбеливание зубов вошло в тренд. Нормальным стало иметь зубы белые как снег, и нас уже не устраивает их естественный цвет слоновой кости.

 До появления на рынке ботокса мелкие морщины на лбу и вокруг глаз считались нормой – они были даже у моделей и актрис. Сейчас даже двадцатилетние девушки впадают в депрессию, заметив у себя микроскопические мимические морщины, а актрис, не прибегающих к инъекциям ботокса, называют «смелыми».

 Нетрудно догадаться, что, до того как в моду вошли филлеры – а мы по сию пору видим по телевизору иных знаменитостей без следов филлинга на лице, – люди спокойно жили, имея жухлые щеки, носогубные складки и узкие губы.

Понятно, что заставляет производителей косметических средств выпускать новые и новые товары – они стремятся к увеличению продаж, а следовательно, доходов. Мы живем во времена, когда любую часть тела можно оптимизировать, и не обязательно для этого ложиться под нож. При помощи лазерной терапии можно избавиться от морщин, расширенных пор, растяжек и веснушек. Инъекции ботокса исправят обвисший овал лица и брови, филлеры распрямят нос и омолодят кожу на руках. Вы можете заиметь неотличимые от натуральных вытатуированные идеальные брови и длинные густые ресницы. Радиочастотная терапия спасет вас от целлюлита. После курса криопохудения досаждавший вам жир на животе растворится без следа. А еще можно пропарить себе вагину… не могу сказать, с какой целью, но люди делают это.

Не важно, воспользуется ли обычный человек всеми этими возможностями или одной из них, сможет ли себе это позволить и известно ли ему о существовании таких вещей. Потому что многие пользуются и платят – например знаменитости, чья карьера зависит от внешности. И стандарты красоты продолжают повышаться. Вот что влияет на обычного человека, да еще как влияет.

«Мы можем потратить целую жизнь на совершенствование внешности, но не потратим ли мы ее напрасно? Что бы вы предпочли: лазерное удаление волос на теле, установку филлеров, или уроки сальсы, или просмотр вашего любимого шоу по телевизору? Я точно знаю, что я предпочту».

Фактор «фу»

За десятилетия целенаправленной пропаганды рекламщикам удалось заклеймить природные, естественные явления – такие как волосы на теле, акне и поры – как «грязные», превратив тем самым ухоженность в вопрос гигиены.

Не существует рационального объяснения, почему наличие или отсутствие волос на ногах у женщины определяет, насколько она «чистая», а на мужских считается нормой. И все-таки большинство женщин (как и мужчин) абсолютно убеждены, что некоторые нормальные черты должны вызывать неприятие, даже отвращение, особенно когда дело касается женщин. Фактор «фу» – стыд и тревога, как бы тебя не сочли отвратительной, – превращает уходовые стандарты – такие как гладкие, безволосые ноги – из опциональных в обязательные. А что может быть хуже для женщины, чем быть непривлекательной? Только быть отвратительной.

ЦИТАТЫ ИЗ ОПРОСОВ

Как уходовые стандарты влияют на вас?

«С момента переезда в США я жутко стыжусь своих зубов. Здесь у всех идеальные зубы. А у меня наоборот. Я никогда не носила брекеты – дома это не принято. Мне бы хотелось красить губы красной помадой, но я не решаюсь. Всякий раз, попробовав, сразу ее стираю. Мне кажется, красная помада подчеркнет, какой ужас у меня во рту».

«Завидую своим подругам, которые могут брить волосы на теле всего пару раз в неделю. Мне приходится бриться каждый день – у меня все покрыто темными волосами. Я часто ненавижу свое тело. У меня такое чувство, что я в нем как в ловушке».

«Мама обзывала меня неряхой. Дома она ругалась, когда днем видела меня непричесанной и в пижамных брюках. Теперь мне почти тридцать, и я всегда боюсь, что недостаточно цивильно выгляжу. Никогда не выхожу из дома без макияжа».

«Ненавижу тратить время на макияж, подбор одежды, укладку и никогда не стала бы этого делать, если бы не комплексы. Хочется побриться наголо, выбросить косметику и ходить в джинсах и футболке».

«На работу я всегда крашусь. Однажды я пришла без макияжа, так мне предложили вернуться домой, потому что я выгляжу больной».

«Меня бесит, что после бритья подмышки все равно темные – потому что корни волос остаются в коже. Волосы у меня темные, а кожа светлая. Раньше я выдергивала волосы. Это жутко больно и долго, но зато потом на ощупь все очень гладко и приятно».

История удаления волос на теле как нельзя лучше иллюстрирует произвольность стандартов красоты. Женщины веками практиковали это в разных культурах по разным причинам, но тот факт, что сегодня мы чувствуем необходимость бриться постоянно и даже малейший намек на щетину где-нибудь на голени заставляет нас краснеть, беспрецедентен.

Скажите спасибо журналу Harper’s Bazaar за то, что вы бреетесь

Можно с уверенностью утверждать, что вплоть до начала XX века ни мужчины, ни женщины в США не видели криминала в волосах на теле. К тому времени уже появились кремы для удаления волос, но область их применения ограничивалась лицом, шеей и грудью, где могли появиться случайные волоски. Все началось в 1915 году. Журнал Harper’s Bazaar разместил рекламное объявление, на котором была изображена модель в платье без рукавов, поднявшая над головой руки. Рекламу сопровождал слоган: «Лишние волосы – помеха летним платьям и современным танцам». Согласно статье в журнале The Journal of American Culture, объявление положило начало четырехлетней борьбе за расширение рынка косметических кремов, производители которых решили продавать товары не только женщинам со случайными волосками на подбородке, но всем женщинам. Сначала реклама продвигала гладкие подмышки как новый модный аксессуар со слоганами вроде: «Модницы знают: подмышки должны быть гладкими, как лицо». Или: «Очарование декольте невозможно без идеально гладких подмышек». О чистоте речь пока не шла. В конце концов, модницы того времени прожили большую часть своей взрослой жизни с волосами в подмышках и чувствовали себя совершенно чистыми.

Заметные изменения произошли в 1920-х, когда возросло число работающих в закрытых помещениях – в конторах, на заводах – и многие задумались о личной гигиене и «комфорте коллег». Реклама начала пропагандировать гладкие подмышки чистоты ради, и вскоре волосы в женских подмышках пополнили список «грязных» телесных выделений – таких как дурной запах изо рта, пот и запах тела, с которыми «хорошие женщины» не должны ассоциироваться. Так удалять волосы под мышками стало не просто модно, но и обязательно по стандартам ухода.

Как наши ноги лишились права на волосы

Женские ноги оставались волосатыми в течение еще двадцати лет. Юбки укорачивались, но большинству женщин какие-то жалкие волоски под чулками совершенно не мешали. Если они и брили ноги, то ради определенного наряда или события. Потом началась Вторая мировая война, повсюду были пинап-герлз[6], и ноги стали новым предметом восхищения мужчин. Женщины прибегали к всевозможным ухищрениям, чтобы достать пару нейлоновых или шелковых чулок в условиях военного дефицита.

Уходовые бренды, используя популярный образ пинап-герлз, запустили новую рекламную компанию, утверждая, что голые ноги должны быть гладкими. Новая мода быстро набрала популярность в обществе – отныне волосы на ногах считались признаком отсталости и неприличным пережитком прошлого. В 1939 году в передовице журнала Harper’s Bazaar редактор отдела красоты писал: «Теперь пару слов о ногах. Носить гольфы – старая добрая студенческая традиция, но только не на волосатых ногах. Если вы носите гольфы или носки на территории университета, приобретите безопасный, надежный депилятор и удаляйте волосы. Причем постоянно, а не раз в год в виде эксперимента. Ваши соученицы скажут вам спасибо, если вы приобщите их к этой полезной привычке».

Светлой памяти пушистого лобка

С культурой пинап-герлз в моду вошли бикини, и, поскольку удалять волосы на ногах теперь было обязательно, женщины стали удалять и лобковые волосы, выходящие за линию бикини. Остальное еще держалось – до поры до времени.

До начала 1980-х даже порноактрисы имели натурально-волосатые лобки. Сейчас это называют «лобок 70-х», но, конечно, такие лобки не уникальны для 1970-х, они были и ранее, просто в десятилетие между 1970-ми и 1980-ми появились большие порнофильмы, где впервые крупным планом демонстрировали женские гениталии.

В 1980-х возникла целая индустрия порнографии, с крупными бюджетами, хорошей аппаратурой для съемок, что сделало удаление волос кинематографическим вопросом: чем меньше волос, тем лучше и больше видно.

Согласно большинству источников, в реальной жизни женщины подстригали или частично сбривали волосы, чтобы получить полоску или треугольник на лобке, но предпочитали полностью их не удалять. Полное удаление распространилось на рубеже веков, когда несколько популярных персон разрекламировали бразильский воск как средство, «способное изменить вашу жизнь». А эпизод из сериала «Секс в большом городе», когда Кэрри удаляет себе волосы в профессиональном салоне, утвердил «голливудскую стрижку» в качестве первого выбора независимой, стильной современной женщины.

С той поры голый лобок из прогрессивного выбора превратился в «базовый уходовый стандарт». По данным крупного опроса, проведенного Калифорнийским университетом, 62 % женщин в возрасте от 18 до 65 лет полностью удаляют волосы на лобке, и только 16 % предпочитают вид а-ля натюрель. Пегги Оренштейн, автор книги Girls&Sex, беседовавшая со многими женщинами, полагает, что, хотя многие, мол, делают это ради собственного удовлетворения и из гигиенических соображений, настоящая причина удаления лобковых волос очень проста: это стыд. Мы целиком уверовали в то, что иметь «там» волосы – неприлично.

Идеалы красоты в нашем обществе подрывают женскую самооценку, но на цветных женщин они ложатся тяжелым бременем, ведь, несмотря на то что чуть ли не половина американок не относят себя к белым, наши стандарты до сих пор евроцентричны.

Средства массовой информации исподволь или намеренно внушают цветным: чем ты светлее, тем лучше. Подавляющее большинство моделей в рекламе, в журналах, на телеэкранах и модных подиумах имеют светлый цвет кожи. Редкие исключения представляют цветные красавицы из тех, чьи черты приближаются к белому идеалу: кожа у них светлее, нос не такой широкий, волосы всего лишь волнистые или вообще прямые. Волосы природной формы редко увидишь в массмедиа. В 2005 году режиссер афроамериканского происхождения Кири Дэвис сняла шокирующий документальный фильм A Girl Like Me, который демонстрирует, насколько даже в наши дни дети убеждены, что белое – значит, хорошее. В фильме мы видим повторение известного эксперимента с куклами 1940 года, когда цветным детям дошкольного возраста предложили на выбор две одинаковые куклы, с той лишь разницей, что одна была белая, а другая черная. И также, как в 1940 году, почти все дети в фильме Дэвис выбрали белую куклу, потому что белая – красивее и милее.

«Волосы для афроамериканок – это политическое заявление».

Кэти Рассел-Коул, Мидж Уилсон и Роналд Е. Холл, The Color Complex

Это не «просто волосы»

В фильме A Girl Like Me приводится отрывок из разговора двух молодых женщин о волосах. «Волосы должны быть завиты или выпрямлены, – говорит семнадцатилетняя Стефани. – От природы прямые волосы – это лучше всего, это естественно. Плохие волосы приходится выпрямлять, потому что они жесткие и курчавые».

Проблема «черных» волос очень сложна, потому что волосы – вопрос самоидентификации. По словам писательницы Шерил Томпсон, «молодым чернокожим женщинам волосы служат не для украшения и не для забавы, их волосы несут идею, имеют власть притягивать или отталкивать окружающих, то есть определяют самовосприятие».

«Исторически отношения между черными женщинами и их волосами сформировались во времена рабства и связаны с понятием цветокастовой системы. Оттуда идет убеждение, что чем светлее твоя кожа, тем лучше, и прямые волосы лучше, чем кудрявые», – пишет Трейси Оуэнс Пэттон, директор Центра по изучению афроамериканских и диаспорных проблем в Государственном университете штата Вайоминг. Важно отметить, что эти убеждения успешно пережили Гражданскую войну, а в XX веке, когда вся американская культура оказалась насквозь пронизана расовой сегрегацией, волосы подчеркивали общественный статус их чернокожего обладателя и, следовательно, возможность получить работу.

Выпрямлять кудрявые волосы вошло в норму, сначала на непродолжительное время с помощью довольно примитивных инструментов (напомаживание плюс горячие щетки), затем, в 1960-х годах, в продаже появились химические средства, дающие долговременный эффект. «Сегодня, по оценкам, от 70 до 80 % чернокожих женщин используют косметические выпрямители волос, – пишет Шерил Томпсон. – Если задуматься, нам целых сто лет внушали, что чернокожие нуждаются в выпрямлении волос. Что-то не припомню, чтобы короткие, курчавые и жесткие волосы кто-нибудь хоть раз назвал красивыми».

В последнее время движение за право носить натуральные волосы (которое начиналось еще в 1960-х, но было тогда подавлено) снова на подъеме. Все чаще женщины отказываются от выпрямителей или искусственных прядей. В интервью журналу Allure актриса Лупита Нионг рассказала: «Уход за выпрямленными волосами отнимает кучу времени и сил. Раз в неделю обязательно надо делать стайлинг, а раз в месяц обновление всей прически. Чего я только ни придумывала, лишь бы волосы подольше оставались в порядке, например спала сидя, держа голову над изголовьем кровати, чтобы локоны за ночь не спутались. От этого у меня жутко ломило шею. Что ж, красота требует жертв. А еще это очень дорого». Нигерийский прозаик Чимаманда Нгози Адичи пишет в романе «Americanah»: «Распрямление волос – все равно что тюремное заключение. Вы невольник, вы раб своих волос. Сегодня вы не вышли на пробежку, потому что вы не хотите вспотеть и испачкать волосы. Вы готовы на все, чтобы ваши волосы выглядели не так, как должны выглядеть».

Впрочем, движение за право носить натуральные волосы имеет и своих критиков, которые замечают, что знаменитости, чью естественность восхваляют в соцсетях, имеют не слишком густые волосы и кожу светлого оттенка. В статье для журнала Dazed Джорджина Лотон пишет: «Чем больше в тебе и твоих волосах африканского, тем меньше шансов, что тебя заметят в интернете или еще где-то. Чернокожие женщины жалуются, что их как бы вытесняют из движения».

Далее она отмечает, что по иронии судьбы члены движения за равенство начинают порицать тех, кто выглядит иначе, выпрямляет волосы и добавляет волосам густоты за счет искусственных прядей. «Некоторые “натуралы” как бы невзначай связывают ношение жестких кудрей и прогрессивность. Они называют себя “сознательно кудрявые”. Но конечно, если вы просто ходите в стиле “афро”, это не прибавляет вам очков как феминистке и не делает вас борцом за права меньшинств. Это просто означает, вы сделали свой выбор в пользу такого образа».

«Светлая & прекрасная»: колоризм в XXI веке

За последние годы мировой рынок косметических продуктов для осветления кожи значительно вырос. Согласно докладу компании Global Industry Analysts, в 2015 году стоимость рынка равнялась 10 млрд долларов, а к 2024 ожидается рост до 31,2 млрд. Наибольшей популярностью осветляющие средства пользуются в Индии, Пакистане, странах Карибского бассейна, Западной Африке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе. По некоторым данным, 70 процентов женщин в странах Западной Африки, таких как Гана и Нигерия, используют их регулярно, а в Индии почти треть женщин – ежедневно.

Из рекламы этих продуктов – активные ингредиенты которых (ртуть и гидрохинон) вызывают множество проблем, от рака до врожденных дефектов у детей, – можно узнать, что более светлая кожа приносит успех, любовь и счастье. Самое популярное средство для осветления кожи в Индии, где товаров такого рода ежегодно продается на 400 млн долларов, называется «Светлая&прекрасная», а мужской вариант – «Светлый&симпатичный». В статье для журнала Business of Fashion известный специалист в области моды и стиля журналист Малия Реман пишет: «Реклама этого средства использует довольно грубый прием: девушка с темной кожей не может найти работу или выйти замуж, пока не применит продукт и не осветлит кожу».

Многие торопятся с выводами и спешат обвинить во всем глобализацию, влияние западной массовой культуры, но во многих частях света издревле более светлая кожа ассоциировалась с высоким социальным статусом. Снова процитирую Малию Реман: «Традиция восхищаться светлой кожей насчитывает столетия и повсюду приправлена местным колоритом. В Пакистане и Индии девочкам говорят пить меньше чая и больше молока, чтобы кожа была светлее, и избегать солнца, дабы не усугублять свой и без того темный загар». Древнее африканское изречение гласит, что взять в жены светлокожую девушку обойдется дороже. В Японии на эту тему есть пословица: «Светлая кожа покрывает семь грехов», то есть пусть женщина непривлекательна, но, если она светлокожа, это компенсирует ее недостатки.

В книге The Color Complex: The Politics of Skin Colorin a New Millennium авторов Кэти Рассел-Коул, Мидж Уилсон и Роналда Е. Холла находим следующий факт: «Многие взрослые индианки живо помнят, как в детстве матери гнали их прочь от солнца. В Индии труднее выдать замуж темнокожую девушку, особенно если она из бедной семьи. Некоторые родители так обеспокоены судьбой дочерей, что готовы потратить все свои скудные сбережения на покупку осветляющего крема для кожи, чтобы сделать дочь более привлекательной».

Ситуация, пусть и медленно, начинает меняться. В Индии и других частях света, где популярно осветление кожи, проводятся кампании против дискриминации темнокожих людей. Журналы мод в США, публикующие фотомоделей с осветленной кожей, рискуют попасть в черный список. Производители косметики, которые всю жизнь выпускали лишь продукцию бежевых тонов – основу под макияж, тональный крем, консилеры, – пытаются нагнать упущенное и разнообразить ассортимент за счет новых товаров для всех оттенков кожи.

«Восприятие древних стандартов красоты, устоявшихся за столетия колониализма, мировая мода и индустрия красоты, поддерживающая евроцентричные стандарты, изменяются слишком медленно, – говорит Реман. – Потребуется еще не одна кампания и не одно протестное движение, чтобы помешательство на светлой коже в нашем обществе начало отступать».

Когда я писала эту книгу, трое из моих ближайших подруг были накануне тридцатилетия, и все мы обсуждали, как будем праздновать. Собрались уж было закатить целый пир в честь такого события, но тут сами именинницы охладили наш пыл. «Зачем праздновать официальное наступление старости? Нет, спасибо», – отказались они.

Что ж, это не ново. Раньше было принято ругать погоду, нервный стресс и политику, а сейчас список дополнился и возрастом – и не важно, сколько вам лет: двадцать, сорок или восемьдесят. Только, в отличие от погоды, жалобы на возраст – не пустая риторика, они отражают реальный страх женщин перед старостью, особенно внешними ее проявлениями.

Страх заставляет нас тратить целые состояния на антивозрастные средства для кожи, ботокс, начиная с двадцати лет на кремы от загара. Одна женщина рассказывала мне: «Я стараюсь избегать прямых солнечных лучей и накладываю солнцезащитный крем каждые три часа, за исключением зимнего времени. Порой это надоедает, я не хочу, чтобы у меня появились морщины». Другая женщина признавалась, что ради предотвращения морщин она научилась не хмуриться и не щурить глаза.

«Я очень боюсь постареть и пытаюсь что-то с этим делать. Недавно я поняла, что стареть с достоинством, может быть, более привлекательно, чем постоянно суетиться. Вы не поверите, но именно тщеславие сдерживает мою прыть в битве против возраста».

Этот страх реален. Оно и понятно: в нашей культуре старость значит непривлекательность. Большая часть индустрии красоты вращается вокруг морщин, и, хотя это естественный побочный эффект жизни, они объявлены врагами, чтобы продавать нам средства для борьбы против них. Если некая знаменитость ухитрилась «красиво постареть», массмедиа расточают в ее адрес похвалы и восторги, будто бы это большое достижение. На самом деле, когда люди говорят, что даже женщины «за» могут не утрачивать привлекательности и приводят в качестве примера Холли Бери или Джулианну Мур, они лишь подчеркивают, что быть привлекательной – значит выглядеть моложе своих лет. Опять ничего нового. А вот если бы мы считали красивым и привлекательным лицо женщины, покрытое морщинами, это было бы другое дело.

Почему Джеймс Бонд должен быть женщиной

Когда дело касается возраста, телевидение и кино представляют нам такое же разнообразие, как и в плане типов телосложения и этнических типов. Практически все модели и актрисы в кассовых фильмах – двадцатилетние и тридцатилетние женщины. Есть, правда, и сорокалетние, но выглядят они в таком случае на двадцать с небольшим.

Проблема с присутствием в массмедиа разных возрастных групп гораздо шире дискриминации на кинокастинге. Мы не только редко видим актрис старше тридцати пяти, исполняющих главные роли в блокбастерах, средства массовой информации вообще редко упоминают о женщинах этого возраста.

Молодость и красота – не достижения. Это недолговечные побочные, хотя и положительные, эффекты времени и/или ДНК. Сами по себе восхищения они не заслуживают.

Кэрри Фишер

Сколько фильмов, телешоу, даже книг вы можете назвать, где встречаются женские персонажи за сорок, живущие полной жизнью, имеющие амбиции и любовников? В кино полно мужчин сорока, пятидесяти и даже шестидесяти лет, которые демонстрируют крутизну, – но что же их ровесницы? Реже, чем никогда.

Ведь для них не пишут сценарии. И при таком раскладе совсем неудивительно, что даже молодые женщины с ужасом ждут очередного дня рождения. Страх выглядеть старухой накладывается на общий страх перед возрастом, ведь нам с рождения внушают, что мы что-то значим, пока мы молоды, только в молодости мы можем наслаждаться жизнью и познавать мир. И времени у нас мало.

«Я очень уважаю пожилых женщин и знаю, что свои прелести есть в каждом возрасте. Я просто живу и наслаждаюсь».

Эштон Эпплуайт, автор This Chair Rocks: A Manifestoagainst Ageism, полагает, что, если мы хотим преодолеть страх старения, мы должны перестать искать в массмедиа ролевые модели. «Нам нужно держаться вместе, иметь друзей всех возрастов и откровенно говорить о своих чувствах. Если молодые женщины не будут думать, глядя на женщину постарше: «Она вся в морщинах, я не хочу быть такой» – что мы усваиваем благодаря постоянной промывке мозгов от массмедиа, – а просто поговорят с ней, они узнают, что пожилым нравится их возраст и что со зрелостью к ним пришла уверенность и ясность. И молодые тогда подумают: «А знаете что? Я не против постареть и тоже стать такой уверенной в себе и обрести такое же знание жизни».

ЦИТАТЫ ИЗ ОПРОСОВ

Как вы относитесь к перспективе состариться и измениться с возрастом?

«Мне кажется, что старость сейчас считается не менее постыдным недостатком, чем ожирение. Если ты постарела, значит, ленива. У тебя нет силы воли и плохая наследственность. Или того хуже – ты перестала бороться с возрастом».

«Я начала пользоваться кремом от морщин вокруг глаз, когда была подростком. Сейчас думаю начать йогу для лица и выбираю между ботоксом и лицевой акупунктурой, чтобы избавиться от морщины между бровей».

«Боюсь, что не смогу принять перемены в моей внешности, которые должны произойти рано или поздно, потому что, когда у меня в двадцать появился целлюлит на бедрах, я была вне себя. Надеюсь только, что со временем стану спокойнее».

«У меня серьезное хроническое заболевание. Когда я заболела, мой мир словно встал с ног на голову. Теперь я не боюсь стареть. Я хочу быть здоровой, чтобы дожить до старости, а все остальное не важно».

«Я не боюсь морщин, но есть разные морщины. Например, мне бы совсем не хотелось, чтобы у меня на лбу залегли глубокие складки – они свидетельствуют, что человек прожил жизнь, полную сожалений и тревог. Но есть морщины, что остаются от улыбок. Они показывают, что жизнь доставляла много радости».

«Мне грустно становиться и выглядеть старше. Кажется, я только-только перестала комплексовать по поводу своей внешности, и тут все опять меняется к худшему».

Как вы относитесь к перспективе состариться и измениться с возрастом?

«Надеюсь, доживу до глубокой старости. Мои родители умерли в семьдесят с небольшим, и я больше боюсь умереть молодой, чем подурнеть от старости».

«Мне сейчас двадцать семь, и я страшно боюсь постареть. Провожу полную антивозрастную терапию. Например, по нескольку раз в день намазываюсь солнцезащитным кремом».

«Не сказать, что я совсем не боюсь стареть, но у меня есть несколько знакомых женщин гораздо старше, чем я, и они полны достоинства, остроумны и, представьте себе, – красивы! Надеюсь, что я буду такой же».

«Меня страшно тревожит возраст. Боюсь потерять привлекательность и притягательность. Глупо, конечно, потому что мне бы не хотелось, чтобы люди хорошо относились ко мне только потому, что я молодая и красивая. В то же время так надежнее».

Не страшно, что ваш внутренний барометр временно завис на отметке «внешность», у вас наверняка есть и другие привлекательные качества – просто под влиянием общественной пропаганды вы загнали их в дальний угол сознания и редко о них вспоминаете. Сейчас настало время отряхнуть их от пыли. Постарайтесь вспомнить, как еще вы можете продемонстрировать класс.

Шаг 1: Перечислите свои положительные качества

Хорошенько подумайте и дайте ответы на следующие вопросы:

 Какие положительные качества у вас есть?

 Какие навыки, способности, сильные стороны?

 Которыми из ваших достижений вы гордитесь больше всего?

 Какие вызовы преодолели?

 Чему благодарны?

Если эти вопросы вызывают у вас затруднение, попробуйте взглянуть на них немного под другим углом:

 Как бы вы ответили на эти вопросы, чувствуя себя как нельзя более довольной и уверенной?

 Как вас могли бы описать наиболее близкие вам люди?

 Какие качества или умения (из тех, что есть и у вас) окружающих вызывают у вас восхищение?

Шаг 2: Приведите конкретные примеры или вспомните случаи из жизни

Составив полный список положительных качеств и сильных сторон вашей личности, выберите от пяти до пятнадцати наиболее для вас важных. Затем, на отдельном листе бумаги, детально опишите один (лучше больше) случай, когда вы проявили эти свойства. Не стесняйтесь дополнять список ваших позитивных черт, если вспомните еще, и приводите новые примеры.

Шаг 3: Напоминайте себе, насколько вы замечательны

Держите свое портфолио под рукой, и всякий раз, когда взбрыкнет внутренний голос или вы ощутите приступ неуверенности, возьмите его, чтобы напомнить себе о своих многочисленных достоинствах и заслугах.