Терпкий запах страсти Углицкая Алина
– Думаю, нам стоит познакомиться, – сказал этот сумасшедший, присаживаясь на диван рядом со мной.
Он принес с собой два больших бумажных пакета, из которых тянуло умопомрачительным ароматом свежей выпечки и копченой колбасы. Я рефлекторно потянула носом и сглотнула голодную слюну. Есть хотелось так сильно, что желудок сжал болезненный спазм.
– Меня зовут Анджей.
Я хмыкнула. Можно подумать, мне не все равно, как тебя зовут. Хотя теперь понятно, что это у него за акцент. Наверняка польский.
Моя рука нагло нырнула в пакет, но парень тут же ухватил ее за запястье и мягко удержал.
– Нет, – покачал он головой, – сначала ты скажешь, как тебя зовут. А потом я тебя покормлю.
Я одарила его взглядом, полным холодного презрения, и демонстративно повернулась спиной.
Он приблизился ко мне почти вплотную и мягко выдохнул мне в шею:
– Ну, зачем же ты так? Я же знаю, что ты голодна. Назови свое имя, и я накормлю тебя.
Теплые руки обвили мои плечи. Я вздрогнула и напряглась.
– Тебе не все равно, как меня зовут? – выдала со всем сарказмом, на который только была способна. – Кажется, прежде это тебя не слишком волновало.
Он вздохнул и руки убрал. Но тут же появился перед моим лицом, присел на корточки возле дивана и попытался поймать мой взгляд.
Теперь наши глаза были почти на одном уровне, но мне казалось, будто я вижу перед собой хищного зверя, который лишь притворяется цивилизованным. В изгибе его мускулистой спины, в небрежном наклоне головы, в развороте широких плеч таилось что-то дикое и необузданное. Странные желтые глаза мерцали в свете электрической лампы, и мне показалось, что я вижу мелькающие в них алые искры.
– Извини, я не сдержался. Надо было сразу расставить все акценты, но мне не хотелось делать это посреди дороги. Да и нужно было спешить.
– А теперь уже не спешишь? – съязвила я.
– Нет, – спокойно ответил он, – до рассвета у нас есть время поговорить. Я хочу знать твое имя, иначе мне придется придумать его самому. Кстати, как тебе больше нравится, чтобы я тебя называл: Персик или Конфетка?
От изумления я растеряла половину своего сарказма.
– Ты же это не всерьез?
– Обычно я не шучу, – заявил мужчина, невозмутимо глядя на меня. – Ну, так как?
Жестом фокусника он извлек из пакета блестящую от глазури ватрушку с аппетитной горкой сыра посередине и провел у себя перед носом, демонстративно принюхиваясь.
– М-м-м-м… божественный аромат…
– Дай сюда! – нахмурившись, я протянула руку.
– Ну уж нет. Сначала имя. Или мне называть тебя Конфеткой? – в его глазах запрыгали смешинки.
Вот гад! Издевается!
– Ладно, – я решила пойти на компромисс. От меня же не убудет, если я назову ему свое имя? Зато смогу спокойно поесть, а это мне сейчас просто необходимо, если я хочу иметь силы избавиться от этого типа. В конце концов он когда-нибудь уснет. Нет ничего проще, чем вытащить у него ключи от джипа и сбежать на его же собственной тачке. И плевать, что я за рулем раз в жизни сидела, главное – завести двигатель и педали не перепутать. – Меня зовут Ольга.
– Очень резкое имя, – Анджей протянул руку и коснулся моей щеки, отводя упавшую прядь волос, – оно тебе не идет.
Я скептично хмыкнула:
– Будешь звать меня Конфеткой?
– Нет, но мне больше нравится уменьшительно-ласкательный вариант: Лёля.
– А мне нет, – я холодно отстранилась, – это похоже на собачью кличку и подходит тупорылым блонди с силиконовыми губами.
Он приподнял одну бровь, разглядывая меня с таким интересом, будто я была неизвестным науке существом.
– Мда-а, – протянул он с задумчивым видом, – у тебя с губами все в порядке и без силикона. Да и со всем остальным тоже, – добавил, окидывая меня откровенно раздевающим взглядом, – хотя не помешало бы мяса нарастить.
Я фыркнула и нахохлилась под своим пледом.
– Не нравится – не ешь! – брякнула первое, что пришло на ум, потому что слова этого типа задели за живое.
Ну разве я виновата, что все вокруг худеют, а мне одной поправляться надо?! Кости у меня тонкие, фигура мальчишеская. Грудь еле-еле до второго размера дотягивает, а талию вообще можно обхватить двумя ладонями. И это при том, что я постоянно жую пирожные и шоколадки.
Врачи еще в детстве сказали, что у меня очень быстрый метаболизм и нехватка какого-то гормона, отвечающего за увеличение веса, я ведь, стыдно сказать, еще в институте без бюстика ходила – надевать было не на что. А вот за последние два года появились вполне пикантные формы, я немного округлилась, стала часто ловить на себе заинтересованные мужские взгляды. Это очень приятно для любой женщины, а уж для той, которой без паспорта в магазине пиво не дают – тем более.
И вот теперь этот наглый поляк заявляет, что я недостаточно хороша? Так какого черта тащит меня с собой?!
– А ты горячая, малышка, – произнес он со смешком, наклоняясь ко мне. – Мне действительно всегда нравились женщины поупитанней, но ты заставила пересмотреть мои взгляды.
Он был так близко, что я невольно напряглась, ожидая провокации. Что он сделает в следующую секунду, прижмется в поцелуе к моим губам или со смехом отстранится? Я никак не могла понять, чего же он от меня хочет и зачем я ему вообще.
– Отпусти меня, – выдавила я из себя, избегая его завораживающего взгляда.
– Ну куда же я тебя отпущу? – произнес он таким тоном, будто разговаривал с неразумным ребенком. – Ты моя.
– В каком смысле? – меня охватил озноб.
– В самом прямом.
Я отвела взгляд и откашлялась, а потом участливо поинтересовалась:
– Ты действительно не в себе? Знаешь, под какую статью попадают твои действия? Похищение человека и удержание его силой. Сколько там дают? Лет десять?
Он иронично приподнял бровь.
– И кого это я похитил, позволь спросить?
– А я что, не считаюсь?
– А разве я тебя похитил?
– Нет, блин! На свидание пригласил!
Его насмешливый тон так меня разозлил, что я лишь чудом не вцепилась ему в лицо.
– Я не могу похитить собственную жену, – он одарил меня таким взглядом, что я невольно отпрянула.
Боже! Да он действительно сумасшедший!
– И когда это мы поженились? – с опаской спросила я. – Что-то не помню ничего подобного.
– Завтра. Вернее, уже сегодня, – произнес он с такой непробиваемой уверенностью, что у меня внутри все похолодело от дурного предчувствия. – А начнем прямо сейчас.
Я еще успела взвизгнуть и вскочить на диван, но сильные мужские руки мгновенно поймали меня за талию и подняли в воздух. Твердый рот накрыл мои губы, обрывая крик. Плед упал, оставляя меня практически голой: в мятой юбке и блузке без пуговиц. Я забилась, задрыгала ногами, пытаясь вырваться, заколотила кулаками по широкой спине, но мои удары не причиняли ему никакого вреда, скорее, это у меня начали болеть костяшки пальцев.
Его поцелуй был настойчивым и уверенным, будто он клеймил меня прикосновением своих губ и языка. Теперь он не был нежным, наоборот, он словно брал свое, заявлял права, присваивал. Я чувствовала лихорадочный жар, исходящий от его тела, и твердую плоть, упершуюся мне в живот. Он чуть потерся об меня и издал странный звук, больше напоминающий скулеж дикого зверя, чем стон человека.
Мое тело пронзила волна острого возбуждения, в то время как рассудок бился в истерике. Внизу все сжалось в сладкой истоме, я почувствовала, как между ног стало жарко и влажно, и в панике попыталась укусить насильника за губу. Ответом мне стало звериное рычание и горячий язык, нагло хозяйничающий в моем рту.
Анджей раздвинул мои колени, подхватил меня под ягодицы и заставил обхватить его талию ногами. Я уперлась руками в его грудь, желая отстраниться, но он с легкостью сломил мое сопротивление. Придавил к стене своим телом, удерживая на весу, и начал покрывать обнаженную шею быстрыми мелкими поцелуями, больше похожими на укусы.
– Я есть хочу! – заорала я, отталкивая его от себя.
– Придется подождать, – прохрипел этот ублюдок, подцепляя зубами бретельку бюстгальтера.
Я услышала, как жалобно треснула пластмассовая застежка, а в следующий момент алчущий мужской рот накрыл мой сосок.
Меня словно прошила молния. Ударила прямо в позвоночник, заставляя выгнуться и застонать. Уже не понимая, что делаю, я запустила руки в роскошную мужскую шевелюру и прижала к себе его голову. Анджей вжал меня в стену, придерживая одной рукой, в то время как другая уже ползла вверх по бедру, задирая юбку на талию. Я почувствовала, как его затвердевшая плоть, стиснутая грубой тканью джинсов, прижалась к моему лону, царапая нежную кожу металлической застежкой. Мужские пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, подбираясь к моему тайному местечку, а в следующий момент шершавая ладонь накрыла набухшие складочки.
– O kurwa ja pierdole! – простонал он, когда его пальцы нырнули во влажную глубину.
Я сама не поняла, когда успела так возбудиться, но мое либидо точно взбесилось. От терпкого запаха этого мужчины у меня буквально снесло крышу. Хотелось зарычать, впиться зубами в его крепкую загорелую шею, от которой так умопомрачительно пахло, опрокинуть его на пол, стащить эти дурацкие джинсы и почувствовать в себе его твердую плоть.
Я словно сошла с ума, да и он вел себя как похотливый кобель при виде течной сучки. Мужской рот терзал мою грудь, влажный язык играл с чувствительной вершинкой, перекатывая и посасывая ее, точно леденец. Его движениям вторили пальцы, ласкавшие мое влажное лоно. Острые импульсы удовольствия растекались по всему телу горячими волнами, заставляя забыть обо всем на свете, кроме дикого возбуждения, захватившего меня с головой.
Неожиданно он оторвался от меня, заставляя издать неудовлетворенный стон. Я стояла на подгибающихся ногах, дрожащая от возбуждения, и зачарованно следила, как его рука метнулась к ширинке. Этот жест заставил меня вздрогнуть и прийти в себя. Сквозь туман неестественной похоти, во мне возопил голос разума.
– Что ты делаешь? – пискнула я, стягивая на груди остатки блузки.
– Разве не ясно? – он дернул молнию, высвобождая напряженный член с налитой кровью головкой, в центре которой блестела жемчужная капля.
Я невольно вжалась в стену, ошарашено уставившись на это "орудие", больше напоминающее таран. Длинный, толстый, перевитый вздувшимися венами, он заставил меня усомниться в положительном исходе этой ситуации. Неужели такое может поместиться во мне? Да он же меня разорвет!
Возбуждение быстро сходило на нет, его заменил страх, от которого моя кожа покрылась холодным потом. И в тот момент, когда мужчина вновь подхватил меня, разводя мои ноги, я не нашла ничего лучше, чем завизжать и начать брыкаться.
– Любишь поиграть? – довольно ухмыльнулся он, стискивая меня еще сильнее.
У меня в голове будто сирена заголосила: "Боже мой! Да меня сейчас банально изнасилуют! Ведь это уже не игра и не глупые эротические фантазии. Это реальность!"
Я не могла свести ноги, не могла вырваться. Но у меня еще оставались ногти и зубы – извечное женское оружие. Вжав меня в стену, он толкнулся бедрами вперед, толстая головка его члена раздвинула мои складочки, собираясь войти в лоно, и тут я вцепилась зубами в его ладонь, которая так неосмотрительно пыталась погладить меня по щеке.
От неожиданности Анджей отпрянул. Его лицо перекосило в диком оскале, а из глотки вырвался звериный рык, от которого меня кинуло в дрожь. Недолго думая, я толкнула мужчину ногой в живот, но его пальцы в мгновение ока сомкнулись на моей лодыжке, заставляя меня развернуться и упасть на руки. Тяжелое тело накрыло меня сверху.
Он прижал меня к полу всем своим весом, но я успела сомкнуть ноги. Жалкий треск ткани – и я поняла, что моя юбка больше не существует.
Этот гад уперся коленом мне в поясницу, схватил за запястья, выкручивая руки мне за спину, но так, словно не желал причинить боли, а делал это из необходимости. Я была совершенно обездвижена его телом и могла только дергаться, пока он связывал меня остатками юбки. Рывок за бедра – и вот я уже стою в самой откровенной позе, которую только могла себе представить, открытая его глазам и рукам… и не только им.
Одной рукой он прижал мою голову к полу, в то время как другая по-хозяйски проникла в лоно. Крепкие мужские пальцы нагло хозяйничали там, играя с моей плотью, которая, вопреки моему отчаянию, истекала от желания. Между бедер все зудело от сумасшедшей похоти, игнорируя призывы рассудка. Инстинктивно я прогнулась и застонала, оттопыривая попку, а в голове все буквально кричало: "Боже! Что я делаю?!"
– Мне нравится, что ты такая дикая! – прохрипел мужчина мне на ушко и резко дернул меня за волосы, заставляя вскинуть голову. Ударом колена он развел мои ноги, и в следующий момент его огромный член уже входил в меня, растягивая и наполняя.
Я закричала.
Он был слишком большим, а я – слишком тесной, хотя и текла так, как никогда в жизни. Мне казалось, что меня насаживают на толстый, раскаленный прут, но испытываемая боль приносила какое-то извращенное удовольствие. Он входил так медленно, что время словно застыло. Осталось лишь невообразимое желание почувствовать его внутри. Сжимая пальцами мои бедра, оставляя следы на кремовой коже, он удерживал меня в одном положении и продвигался маленькими толчками, точно желал свести с ума этой неизвестностью.
Застонав сквозь стиснутые зубы, я невольно подалась назад, насаживаясь сама, желая прекратить эту невозможную чувственную пытку.
– Не спеши, – он остановил меня, заставляя разочарованно захныкать.
Затем поднял, поставив на колени, и его горячий рот прижался к моей шее, вызывая сладкие спазмы внизу живота.
Одна рука ласкала мою грудь, пощипывала соски, вторая скользнула к моему лону, безошибочно находя средоточие моего желания, а влажный язык исследовал нежную впадинку горла, изгиб плеча, оставляя чувственный след. Меня уже не нужно было держать, я сама прижималась к нему, изнывая от желания, мечтая, чтобы он взял меня. Здесь и сейчас. Тяжелое, темное возбуждение нарастало во мне, готовясь снести все пределы одной огромной волной.
Анджей вновь нагнул меня, но теперь я уже подчинилась с охотой. Он входил длинными жесткими толчками, заполняя меня изнутри, задевая какую-то тайную точку, от чего мое тело потряхивало, как от электрического разряда. Но мне было этого мало. Прогнув спину, я нетерпеливо поерзала, и он понял меня с полуслова. Движения стали быстрыми, резкими, он входил почти до конца в бешеном темпе, от которого мутился разум, а внутри разгорался огонь.
И когда наслаждение достигло своего апогея, я забилась в его руках, задыхаясь и плача. И почувствовала, как мне в шею вонзаются острые зубы, разрывая кожу, входя прямо в плоть.
Он зарычал, будто дикий зверь, глотая мою кровь и насаживая меня до упора. А потом содрогнулся в оргазме и замер, прижимая меня к себе с такой силой, что я услышала, как хрустят мои кости.
Глава 8
Когда я пришла в себя и была способна соображать, то обнаружила, что Анджей перенес меня в кровать, избавил от остатков одежды и закутал в теплое одеяло. Сам же он стоял рядом в одних расстегнутых джинсах и растерянно потирал подбородок.
– Сволочь! – буркнула я, накрываясь с головой одеялом. – Извращенец.
– Я сделал тебе больно? – его голос звучал глухо, и я со злорадством различила в нем нотки беспокойства.
– Ой, неужели тебя это беспокоит?
– Не ерничай.
Он схватил меня в охапку вместе с одеялом и попытался вытащить из теплого кокона, но, фиг вам, я хорошо закалилась и выползать не собиралась. Все тело болело, будто меня палками молотили, между ног саднило и щипало, на ребрах явно остались синяки, а шея пульсировала такой болью, что хотелось в голос завыть. Я дотронулась до горла и нащупала толстую повязку. Мне стало по-настоящему страшно: я попала в руки маньяка!
– Я только посмотрю, где больно, давай же, не противься мне.
Его голос неожиданно приобрел глубокие, мурлыкающе нотки, будто он снова пытался соблазнить меня. Я почувствовала, как теплые ладони проникают под одеяло, мягко обхватывают мои лодыжки, и раздраженно дрыгнула ногой.
Шершавые пальцы пробежались по моим икрам, осторожно ощупывая, потом перешли на ягодицы, скользнули вверх по спине, погладили живот. Я невольно напряглась, но больше не сбрасывала его руки, поняла, что это бесполезно. Мое сопротивление только возбуждало его, словно он был хищником, вышедшим на охоту. И странное дело, как только я перестала раздраженно фыркать и дергаться, его прикосновения начали приносить мне обычное, человеческое удовольствие. В них не было никакого сексуального подтекста, простая ласка, какой обмениваются с родственниками и друзьями.
– Ты извини, – сказал он, немного посопев, – я слегка забылся. У меня с такой, как ты, в первый раз…
Я высунула голову из-под одеяла и недоуменно уставилась на него.
– В смысле? – он что, до этого только с мужиками пробовал? Вот я попала! – Ты что, гей?
– Что? – он отпрянул с таким возмущением, что я едва не рассмеялась. Породистое лицо перекосила гримаса отвращения, а в потемневших глазах вспыхнул такой праведный гнев, что мне даже неудобно стало за это предположение. – Я совсем не это имел ввиду!
Этот гад забрался на кровать и нагло растянулся позади меня. По-хозяйски облапил за талию, прижался обнаженной грудью к моей спине и задышал мне в шею. А мне вдруг так жалко стало себя, что к глазам подступили слезы. В горле образовался тугой комок. Боль на месте укуса не давала расслабиться, я инстинктивно ждала, когда он вновь вцепится в меня зубами.
– Слышь, отстань, а? – попросила я сдавленным тоном.
– Я сделал тебе больно, – сокрушенно вздохнул мужчина. – Как я могу загладить свою вину?
У него был такой проникновенный голос, что я не выдержала и всхлипнула, зажимая меж зубов уголок одеяла. Еще не хватало разреветься при этом уроде! Справившись со слезами, я тихо выдохнула:
– Отпусти меня.
Его горячий язык нарисовал на моем затылке замысловатый узор, заставляя меня сжаться.
– Куда же я отпущу тебя, глупенькая, – проговорил он, – ты теперь только моя. Думаю, что ты уже беременна.
– С чего ты взял?
– У нас такая физиология.
– У кого "нас"? У меня физиология нормальная, и вряд ли я в этом месяце уже забеременею, – фыркнула я.
– От меня – забеременеешь, – заявил он с пугающей уверенностью. – Моя слюна попала в твою кровь, теперь в тебе есть часть меня. Это ускорит все процессы в твоем организме, в том числе овуляцию. Конечно, ты не станешь такой, как мы, но кое-какие изменения будут.
У меня волосы на голове дыбом встали. Боже мой! Куда я попала! Он же действительно псих! Кем он себя считает? Эдвардом Калленом?!
Так, Оля, дыши спокойно, вспоминай, как там с психопатами обращаться надо. Вроде все врачи советуют не спорить и со всем соглашаться? Ладно, попробуем, в конце концов уснет же он когда-нибудь!
Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, а потом осторожно спросила:
– А "мы" – это кто?
Он перевернул меня на спину, приподнялся на локте и с сомнением произнес:
– Ты действительно хочешь знать?
Я молча кивнула.
Мужчина встал, нервно ероша волосы на голове. Замер, уставившись в окно, словно не знал, что мне сказать. Я разглядывала его спину: мощная, мускулистая, покрытая ровным бронзовым загаром. Вдоль позвоночника спускалась узкая полоска густой растительности, темной и гладкой, будто шерсть. Такого я никогда не видела, да и не слышала о таком отклонении. Странная полоска начиналась от линии роста волос и исчезала за поясом джинсов. И это были не обычные жесткие волосы, растущие на теле у мужчин, нет, это действительно выглядело как шерсть!
– Скажи, – хрипло произнес Анджей, не поворачивая головы, – ты веришь в существование оборотней?
***
Наверное, никогда в жизни ему не было так тяжело подбирать слова, как сейчас. Даже в ту страшную ночь, когда погибли его сородичи, он смог найти слова поддержки и утешения для своей стаи, но не сейчас.
Маленькая человеческая женщина, лежащая в его кровати, вызывала странные чувства. Он ловил себя на том, что после того, как пометил ее и взял, начинает испытывать к ней нечто вроде собачьей преданности. Но такого просто не может быть!
Его кровь намного сильнее, его раса древнее человеческой в несколько раз! В то время как безволосые обезьяны только-только учились ходить прямо, его предки уже шили одежду из шкур и умели разводить огонь. Сильная, бесстрашная раса хищников, умеющих менять свое обличие. Они могли бы господствовать над царством Природы и властвовать над своими более слабыми собратьями, но эволюция сделала ход конем, лишив их возможности свободно размножаться.
Лугару могли иметь детей только от истинной пары, а многие за всю трехсотпятидесятилетнюю жизнь так и не находили свою половинку. В то время как человек семимильными шагами покорял окружающий мир, рождаемость полуволков начала резко сокращаться, численность населения и количество стай таяло прямо на глазах. К тому моменту, как появились первые инквизиторы и гонения на ведьм, лугару научились сливаться с человеческим обществом, скрываться, прятать свою звериную сущность как самую страшную тайну. Но даже это спасало не всегда. По всей Европе пылали костры, на которых вместе с еретиками сжигали и представителей древней расы. Их называли оборотнями, клеймили, как дьявольских выродков; им отказывали в праве на жизнь и выжигали каленым железом само воспоминание о них.
Но лугару не были бы хищниками, если бы не пробовали огрызаться. И именно тогда появились легенды о волках размером с теленка, которые нападают на мирных жителей и беззащитных путников. Если у тебя сожгли дом, убили твоих детей, как не обернуться в свою звериную сущность и не начать мстить? Вот они и мстили. Изощренно, жестоко, не щадя никого. Надо ли упоминать, что сказка про Красную Шапочку возникла не на пустом месте, и что в реальной истории все закончилось намного печальней?
Оборотни превратились в стихийное бедствие, наводнившее леса Европы темным, удушающим страхом. Но это не вернуло им ни потерянных близких, ни радости бытия. Надо было учиться жить заново. И в какой-то момент они смирились. Приняли человеческое общество за эталон, подчинились закону человеческих стран, но все равно оставались со своими обычаями и моралью и селиться предпочитали там, где людей было как можно меньше.
Все это Анджею предстояло сейчас рассказать, но он не знал, как это сделать. Стиснув зубы и прикрыв глаза, он пытался усмирить своего волка, который скулил внутри него, требуя немедленно обернуться, залезть на кровать и свернуться клубочком у ног своей пары. Смелый вожак, сильный альфа и хищный зверь сейчас хотел быть простым щенком, с которым играет нежная женская ручка.
Представив, как пальцы Ольги зарываются в его шерсть, как чешут живот, покрытый мягким подшерстком, как треплют по холке и гладят между ушей, он вымученно застонал и схватился за подоконник. Пальцы на мгновение изменились, выпуская острые волчьи когти. Хрупкий пластик жалобно треснул под звериной хваткой.
– Так что там насчет оборотней? – раздался позади язвительный голос. – Ты раз в месяц обрастаешь шерстью и воешь на луну? Поэтому ты такой придурок?
Мужчина недоуменно опустил взгляд: в его руках остался кусок подоконника.
– Знаешь, – произнес он, усилием воли загоняя своего волка подальше внутрь себя, – если я тебе расскажу, ты не поверишь, а если покажу, то напугаю тебя.
– Ты уже показал все, чем мог меня напугать, – ехидно заметила девушка за его спиной. – Можешь собой гордиться, большой парень!
Он невольно усмехнулся. Да, она такая, его пара, дерзкая, язвительная, бесстрашная. Смущала только ситуация, в которой он нашел ее, но кто знает, что могло довести ее до такого? А вдруг действительно какое-то горе? Человеческие женщины такие впечатлительные: глотать таблетки, резать вены из-за несчастной любви – лугару все это было чуждо. Они встречались и расходились легко, предпочитая не тяготиться угасшей страстью, а искать новые отношения.
Только у истинных пар все было по-другому. Там мощный инстинкт бросал волчицу и волка в объятия друг друга, но вот если одним из партнеров оказывался человек, то второму приходилось туго. Люди не чувствовали животной тяги, им нужна была душевная привязанность и любовь. И сейчас Анджей осознавал это как никогда в жизни. Если он хочет видеть свою пару рядом с собой довольной и счастливой, он должен добиться ее любви. Иного выхода нет.
Повернувшись к девушке, он спрятал кусок пластика за спину и решительно проговорил:
– Это долгий разговор, оставим его на потом, когда время будет. Сейчас тебе нужно поесть и отдохнуть.
– Надо же! – она одарила его злой усмешкой. – А я думала, ты никогда об этом не вспомнишь.
Он нахмурился, когда ее рука метнулась к горлу и потрогала повязку. Похоже, она все еще испытывала дискомфорт на месте укуса, но это было не страшно. Через несколько часов, когда кровь полностью обновится, у нее уже будет его ускоренная регенерация и такой же высокий болевой порог.
– Я обработал рану, к утру останется только маленький шрам, – глухо произнес он. – Прости, что причинил боль, но без этого никак.
– Можешь оставить извинения при себе. Я хочу есть и спать.
Ольга решительно встала с кровати, кутаясь в одеяло, и направилась к столу, на котором сиротливо лежали забытые пакеты.
– М-м-м-м-м, мяско, – довольно протянула она, – как ты узнал, что я мясо люблю?
– Вообще-то, я тоже его люблю, – на мгновение растерялся Анджей. Эта девушка сводила его с ума своей непохожестью на других. Только он начинал думать, что уже все знает, как вдруг она открывалась с новой стороны, и казалось, что конца этому не будет. – Ты предпочитаешь жареное или вареное?
– Да я и сырое ем, – она пожала плечами и выудила из пакета пластмассовый судок с остывшими котлетами, – только посолю немного и все.
Поймав его изумленный взгляд, она добавила:
– Чего уставился? Вот ты сало с прослойкой любишь? Любишь! А я – прослойку без сала, и вообще, отвернись, не порти аппетит.
– Там есть микроволновка, – буркнул он, отводя взгляд.
– Обойдусь.
Несколько минут Анджей наблюдал, как она жадно поглощает котлеты одну за другой. Без хлеба! Да и на салат его пара даже не глянула. Похоже, Марго все-таки ошиблась.
– Ты всегда так много ешь? – поинтересовался он, когда девушка отбросила пустую посудину и достала следующую, с биточками, политыми густым соусом.
– Нет, – заявила маленькая нахалка с набитым ртом, – только когда меня поимеют.
Мужчина возмущенно засопел, но промолчал. Аппетит у девушки действительно оказался зверский, но, вполне возможно, так и должно было быть, учитывая все случившееся. Анджей подумал, что стоит поговорить с Марго и узнать, как реагирует человеческий партнер на инициацию: кто знает, вдруг такой аппетит компенсировал организму стресс, полученный при укусе и половом акте?
– Мне что-нибудь оставишь? – мрачно поинтересовался он.
– Обойдешься, ты и так толстый.
Самодовольно ухмыльнувшись, Ольга засунула в рот последний кусочек, откинулась на спинку стула и похлопала себя по животу.
– А теперь спать! – заявила она капризным тоном.
У Анджея только бровь изогнулась. Он молча приблизился, подхватил свою пару на руки и через минуту уже укладывал ее на подушки. Девушка уснула мгновенно, словно кто-то нажал выключатель. Свернулась трогательным клубочком, такая маленькая на широкой постели. Мужчина немного постоял над ней, подумал, потом быстро скинул джинсы и, полностью обнаженный, нырнул под одеяло. Прижался к нежному, хрупкому телу, заключил в объятия и удовлетворенно замер. Его волк учуял едва заметную пульсацию: в женском лоне происходили таинственные изменения, предшествующие настоящему чуду – появлению новой жизни.
Теперь она никуда не денется.
Глава 9
Открыв глаза, я уставилась в темноту и прислушалась к ровному дыханию спящего рядом мужчины. Потом удивленно потянула носом. Что-то в окружающем пространстве изменилось: в воздухе появились тысячи запахов, о которых я прежде даже не подозревала. Это было так ошеломительно, словно в мертвой тишине грянул оркестр.
Мое тело больше не болело! Я чувствовала себя легко и свободно, каждая мышца была натянута и дрожала от переполнявшей меня энергии. Мне хотелось действовать, причем немедля, чтобы сбросить ее излишек.
Осторожно сняв с себя тяжелую мужскую руку, я приподнялась на локте и заглянула Анджею в лицо. Во сне черты его смягчились, приняв какое-то беззащитное выражение, глубокая складка между бровями разгладилась, и он стал выглядеть более юным. И очень красивым.
Я тяжело вздохнула, ну, почему все красивые парни либо подонки, либо сумасшедшие? Эх, не везет…
Медленно, практически не дыша, я сползла с постели. В нескольких шагах от кровати различила в слабом лунном свете небрежно брошенные мужские джинсы. Сразу вспомнилось, как порочно выглядели они на узких бедрах сумасшедшего поляка, и внизу моего живота образовался тугой комок. Стиснув зубы, я дрожащими руками обшарила карманы и выудила ключи.
Одна проблема – надеть нечего, но это ерунда, в машине остались валяться футболки и блейзер. Мой похититель такого роста, что любая его футболка скроет меня до самых колен. Сверху накину блейзер. Где-то в номере и куртка есть, но не стоит испытывать судьбу и искать ее.
Ощущая скованность от собственной наготы, я приблизилась к кровати и замерла на несколько секунд, разглядывая спящего мужчину. Потом осторожно стащила с него покрывало и закуталась в теплую ткань, драпируя ее наподобие римской тоги. Где-то в глубине души зародилось сомнение, но я тут же откинула его. Он псих, он опасен, он воображает себя непонятно кем и, скорее всего, сбежал из психушки. Оставаться рядом с ним – значит подвергнуть свою жизнь опасности, а жить мне хотелось как никогда. А еще я должна была вернуться домой.
Подчиняясь какой-то сиюминутной прихоти, я нагнулась и запечатлела на его виске легкий поцелуй. У него даже ресницы не дрогнули, хотя мне на мгновение показалось, что дыхание изменилось. Мысленно обзывая себя идиоткой, я поспешила к входным дверям, справилась с замком, выскочила на улицу и со всех ног помчалась босиком по покрытым изморозью тротуарным плиткам.
И даже холод осенней ночи не был мне теперь помехой.
***
Когда за девушкой захлопнулась дверь, Анджей открыл глаза и сел в постели. Хмуро потер висок, на котором до сих пор ощущалось прикосновение мягких губ, затем встал и подошел к окну. Озаряемая лунным светом, вдоль аллеи бежала девушка, придерживая руками развевающееся покрывало. Она все еще была чувствительна к холоду, слишком мало времени прошло с момента инициации, но уже сейчас в ее движениях сквозила сила и грация дикого зверя, и скорость ее превышала человеческую раза в два.
Глупая! Ну вот куда ее понесло? И остановить нельзя.
Он вздохнул, понимая, что не сможет всю жизнь удерживать ее силой, она должна захотеть остаться, а для этого ему придется дать ей выбор. И убедиться, что она примет правильное решение.
В ее организме уже начались необратимые процессы. Сколько еще понадобится времени, чтобы она поняла, что уже не свободна? И кто будет с ней рядом в этот момент?
Анджей зарычал, обнажая в остром оскале нечеловеческие клыки. Мысль о другом мужчине заставила содрогнуться все его тело. От кончиков темных волос до самых пяток пронеслась волна крупной дрожи, заставляя согнуться и упасть на колени. Рвались сухожилия, хрустели кости, вытягивались и сокращались мышцы… Человеческая тень на стене медленно, но верно превращалась в силуэт крупного зверя.
В тот момент, когда Ольга достигла машины, одиноко стоявшей на пустой стоянке, и ввалилась в теплый салон, в ночной тишине прозвучал тоскливый звериный вой. Девушка настороженно замерла, затем вставила ключ в замок зажигания и повернула, одновременно босой ногой выжимая сцепление. Ожил и заговорил мощный двигатель, словно дикий зверь, проснувшийся под капотом. Дрожащие пальцы лихорадочно пытались включить заднюю передачу.
Машина дрогнула, сдавая назад. Устремив на дорогу напряженный взгляд, Ольга уже не видела, как вдоль декоративных тисов мелькнула черная тень, и два горящих звериных глаза уставились на нее, не мигая.
Глава 10
Первой мыслью было удрать из этого места. Куда угодно, лишь бы подальше. Направление не имело никакого значения.
Несколько минут я тряслась по грунтовой дороге, одержимая этой идеей, но вырулив на трассу, притормозила и растерянно огляделась. В какую сторону ехать? Асфальтовая лента убегала в оба конца и выглядела абсолютно одинаково. Видимость была настолько слабой, что деревья и кусты по обеим сторонам дороги казались сплошной серой массой, а включить фары я так и не решилась.
Внутренний компас молчал, поскольку его никогда и не было. Ориентироваться по звездам я тоже не умела. А кто вообще умеет это делать в наше время? Разве что какой-нибудь астроном! В общем, нужно было действовать наобум.
Немного опустив стекло, я потянула носом, впитывая в себя ночные запахи. Зачем – сама не поняла, но что-то внутри заставило это сделать. Инстинкт?
В холодном осеннем воздухе разливались тысячи ароматов: хорошо знакомых, едва узнаваемых и тех, что я ощутила впервые и не могла дать им определения. Я чувствовала запах приближающейся зимы, инея, пожухлой травы. Резкую, раздражающую вонь смолы, исходящую от дорожного покрытия, отвратительные выхлопные газы, от которых запершило в носу, запах кожаного салона, обработанного дерева, пластмассы. И едва уловимое тепло человеческого жилья.
А еще я учуяла странный тяжелый аромат, вдохнув который, мне вдруг захотелось свернуться клубочком и заскулить. Мои обострившиеся инстинкты подсказали, что так пахнуть может только Зверь, дикий, необузданный и беспощадный. И он сейчас бродит где-то здесь, в этой темноте! Рядом со мной!
С трудом сглотнув застрявший в горле комок, я приняла решение. Заблокировала все окна и двери, чтобы обезопасить себя от неожиданного вторжения, а затем полезла на заднее сиденье, где валялась скомканная мужская одежда.
Расчет оказался точным: футболка Анджея скрыла меня почти до колен, превратившись в оригинальное платье. Сверху я набросила клубный пиджак и застегнулась на все пуговицы. Рукава пришлось сильно закатать, потому что плечевые швы оказались на уровне моих локтей.
В зеркале заднего вида отразилось мое лицо. В голубоватом свете приборной панели я выглядела, как призрак: бледное, осунувшееся лицо, темные круги под глазами, губы сжаты в узкую полоску… На шее – дурацкая марлевая повязка с тошнотворными пятнами засохшей крови. Я нетерпеливо сдернула ее с себя и облегченно выдохнула: на коже почти не осталось следов укуса, только отпечаток зубов, будто клеймо, и мне показалось, что я чувствую подергивание. Присмотревшись, я изумленно ахнула: сам отпечаток был белым, как старые шрамы, но кожа вокруг него оказалась горячей и покрасневшей и действительно пульсировала, будто нарыв!
Охвативший меня испуг моментально сменился яростью и жгучим желанием прикончить этого козла, сотворившего со мной такое. Почему-то сразу вспомнился фильм "Куджо". Кто знает, что за дрянь была на зубах у этого польского извращенца? А вдруг он занес мне в кровь какую-нибудь инфекцию? Мне срочно нужно к врачу!
Эта злость придала мне сил. Стараясь действовать спокойно и уверенно, я завела машину, включила ближний свет и повернула налево. Не знаю, почему я выбрала это направление, но что-то во мне буквально кричало, что мне нужно именно туда.
Мне повезло: дорога была пустынна и практически прямая, это позволило мне полностью сосредоточиться на том, что делаю. Притопив педаль газа, я намеренно сдерживала скорость. Даже шестьдесят для меня слишком много, ведь науку вождения я знала только в теории! Когда-то, еще студенткой, сдавала на права, надеясь однажды заработать на собственную машину, но кроме ученической "копейки" так и не успела нигде порулить.
Читать бесплатно другие книги:
