Силуэт в разбитом зеркале Гаглоев Евгений
– И чтобы развлечься, ты постоянно плетешь козни против Стаса? – усмехнулся Тимофей.
– У нас с ним давнее незаконченное дельце, – подмигнул ему Димка. – Так что это не развлечение, а, скорее, работа!
Стас Кащеев молча прошел мимо Димки, зацепив его рюкзаком. Трофимов едва не свалился, Карина успела удержать его за плечо.
– Стас сегодня не в духе? – удивилась Луиза.
– Он еще не знает, что его ждет, – многозначительно ухмыльнулся Трофимов.
Просторный зал, в котором проходили занятия Зельеварителей, напоминал нечто среднее между логовом средневекового алхимика и современной химической лабораторией. На покрытых белым пластиком столах блестело множество реторт и спиртовок. Вдоль кирпичных стен тянулись металлические стеллажи, заставленные всевозможными горшочками и склянками с зельями, мешочками с высушенными травами и особыми ингредиентами, которые могли пригодиться юным алхимикам. Особые зелья готовили в больших чугунных котлах над специальными жаровнями, снабженными вентиляционными вытяжками.
Когда очередное занятие подошло к концу, глава театрального кружка Маша Конева выскочила из лаборатории быстрее всех, так ей не терпелось начать репетицию мюзикла. Из всех участников проекта она старалась больше всех. Оно и понятно: Маша просто грезила театром.
– Никому не опаздывать! – крикнула Конева перед тем, как скрыться за дверью.
– Пойдем? – спросила у Алисы Луиза Соловьева.
– Я немного задержусь, – подумав, ответила та. – Ты иди, я догоню…
Она помешивала какое-то особое зелье, бурлящее в небольшом чугунном котелке. Рядом, скрестив руки на груди, стояла Даша Киселева и пристально наблюдала за ее действиями.
– Ладно, – пожала плечами Луиза и вышла из зала.
Василисина и Киселева остались вдвоем.
– Ну что там? Долго еще? – нетерпеливо спросила Даша.
– Почти готово. Но ты уверена, что тебе это действительно нужно?
– Еще никогда и ни в чем я не была так уверена. А что, тебя вдруг одолели сомнения? – На губах Киселевой заиграла странная язвительная улыбка.
– Просто я не понимаю, зачем оно тебе.
– Может у меня быть свой маленький секрет? – сладко промурлыкала Даша. – Или думаешь, ты одна умеешь хранить тайны?
У Алисы гулко забилось сердце.
– А ты меня удивила, – продолжала Киселева. – Вот уж от кого не ожидала. Всегда такая собранная, умная, сдержанная… Любительница книг. Ты сама, как та книга, о которой не стоит судить по обложке. Так что действуй и не задавай лишних вопросов, а то очень скоро я перестану быть единственным человеком в академии, который знает, что вы не те, за кого себя выдаете!
Алиса дрожащими руками процедила готовое зелье через ситечко и слила его в большую глиняную кружку. От клокочущего варева поднимался зеленоватый пар.
– Это наглый шантаж, – пробормотала Василисина.
– Скорее, взаимовыгодное сотрудничество. Разве не чудесно? Мы с тобой теперь подруги неразлейвода, ведь это зелье мне еще не раз понадобится.
– А ты не боишься, что я тебя отравлю? – спросила вдруг Алиса.
– А духу хватит? – Даша склонила голову набок.
– Чтобы избавиться от шантажистки? Ты ведь меня совершенно не знаешь…
– Я все предусмотрела, – хихикнула Даша, насмешливо глядя на Василисину. – Если со мной что-то случится, на стол директрисы подбросят пакет с кое-какими бумагами.
– У тебя есть сообщник?
– Разумеется! Как и у тебя, дорогуша. Кто мы без наших сообщников?
– И что же это за бумаги?
– Копии ваших личных дел из нашей старой школы. Мне их переслали по электронной почте. В отличие от вас со Стасом, у меня в Новом Ингершаме еще остались верные и весьма находчивые друзья. Проникнуть в учительскую им раз плюнуть!
– Пей, – хмуро сказала Алиса, пододвигая к ней кружку.
Даша взяла ее в руки и принюхалась к вареву.
– Оно, – удовлетворенно кивнула она. – Помню этот запах. Бабушка когда-то готовила… Ей тоже были подвластны зелья, как и тебе. Я, к сожалению, этой премудростью не овладела, зато у меня есть другие таланты. Поинтереснее ваших.
Она подула на горячий напиток, затем сделала большой глоток и зажмурилась.
Когда Киселева открыла глаза, в ее зрачках полыхнул зеленый огонь, но это длилось всего мгновение.
– Действует, – сказала Даша. – О, как же мне этого недоставало…
С этими словами она допила зелье и поставила кружку на стол. Затем мило помахала Алисе рукой и вышла из зала Зельеварения.
Алиса с бешено колотящимся сердцем проводила ее пристальным взглядом, а затем закрыла лицо руками. Они со Стасом потратили столько сил, чтобы сохранить в тайне свое прошлое, и вот теперь их тщательно выстроенная легенда трещала прямо на глазах. Киселева просто так не отвяжется, это не в правилах шантажистов. А если их со Стасом тайна будет раскрыта, Алиса отлично понимала, что обоим не жить.
4
Секреты семьи
Серафима Долмацкая была в отчаянии. Клим день и ночь стоял перед ее глазами, а в ушах звучали его жестокие, обидные слова. Почему он так к ней переменился? Неужели действительно считал, что ее отец причастен к убийству Ивана Поликутина? Но этого просто не могло быть! Еще совсем недавно Клим смотрел на нее такими влюбленными глазами, и она ощущала себя такой счастливой… Серафима больше не могла терпеть ужасную тяжесть на сердце. Ей необходимо было увидеть друга, выговориться, прояснить все.
Вот почему она примчалась в академию «Пандемониум». Основные занятия к этому времени уже закончились, ученики разбились на группы и занимались на отдельных факультативах. Зельеварители закрылись в своей лаборатории, Заклинатели отправились в библиотеку. Оракулы занимались в студии живописи, там им никто не мешал. Воины тренировались на стадионе, отрабатывая друг на друге удары деревянными палками под руководством сэнсэя Канто.
Клима Поликутина Серафима отыскала в огромной кузнице Оружейников, где те изготавливали самое разнообразное оружие. Размеры помещения впечатляли. В центре зала стояло несколько больших кузнечных печей, в которых полыхало жаркое пламя. Над печами виднелись массивные горны, от них к потолку уходили многочисленные трубы дымоходов. В зале было множество верстаков, железообрабатывающих станков, на стенах висели полки с инструментами.
Одна из стен кузницы была полностью отдана под арсенал. На стальных крючках были закреплены топоры с огромными лезвиями и небольшие метательные топорики, алебарды, томагавки и клинки самых необычных форм и размеров. Серафима увидела самое диковинное режущее и колющее оружие, о существовании которого даже не подозревала.
Когда она вошла в кузницу, Клим стоял к ней спиной и голыми руками мял на верстаке раскаленный брусок металла, придавая ему форму меча. На парне были черные спортивные штаны и брезентовый фартук прямо на голое тело.
Пробравшись между станками, Серафима подошла к нему вплотную. Клим заметил ее приближение и помрачнел, но не прервал своего занятия. Меч под его мускулистыми руками становился все длиннее. Даже незавершенный, он выглядел очень красивым и при этом смертельно опасным.
– Как ты здесь очутилась? – хмуро спросил Клим.
– И это вместо приветствия?
– Я не ждал тебя… И мне нужно закончить этот меч.
– Я больше так не могу! – выпалила Серафима. – Ты слишком резко переменил свое отношение ко мне, и я не понимаю почему.
От волнения у нее затряслись руки, а щеки покрылись румянцем.
– Я же сказал тебе по телефону, – устало произнес Клим. – Давай оставим все как есть. Я не могу видеть тебя, зная, что твой отец убил моего…
– Твоего отца убил Змееносец. Мы оба его видели.
– Но папа явно дал понять, что Платон Долмацкий как-то причастен к происходящему.
– Это неправда! – горячо воскликнула девушка. – У нас все шло так хорошо! Вспомни, мы даже хотели жить вместе, пока не случился этот ужас. И вдруг все внезапно оборвалось!
Клим попытался отстраниться, но девушка схватила его за руку.
– Все это было несерьезно, – пробормотал он, отводя глаза в сторону.
– Не лги! Мы строили планы на будущее!
– Я ошибался, Серафима. Не знал, что мне нужно… Но после всего, что произошло, нам лучше больше вообще не встречаться. Я не знаю, как к тебе относиться… А твой отец… Я его просто ненавижу! Да, сейчас я не могу выступить против него в открытую. Но я буду учиться, стану развивать свои способности… Когда-нибудь он мне за все ответит!
– Он ни в чем не виноват! – крикнула Серафима.
– Ты его выгораживаешь! Именно поэтому нам лучше не встречаться! Я не могу продолжать отношения, зная…
– Тогда скажи мне в лицо, что ты меня больше не любишь! – потребовала она, не дав ему договорить. – Ведь ты не сможешь этого сказать!
– Я тебя не люблю, – медленно проговорил Клим и вырвал у нее свою руку.
Серафима с отчаянием уставилась на него, не веря своим ушам. А Клим бросил на нее затравленный взгляд, затем резко отвернулся и продолжил работу.
Девушка хотела позвать его по имени, но не смогла. Ее глаза наполнились слезами, она чувствовала, как у нее подкашиваются ноги.
Серафима выскочила из кузницы, бросилась на ближайшую скамейку в парке академии и разрыдалась.
К ней подбежала Марина Дасова, двоюродная сестра. Она вышла из спортзала и направлялась к женскому корпусу, когда заметила Долмацкую.
– Симка, ты чего?! – испуганно спросила Марина, падая на скамейку рядом с ней. – Ну? Что случилось?
– Уже ничего, – твердо сказала Серафима, вытирая слезы. – Но я должна была прийти сюда, чтобы самой во всем убедиться…
– Убедиться в чем?
– Что все кончено! И теперь… Хватит! Любовь… – простонала Серафима. – Она делает нас слабыми и уязвимыми. Я впустила любовь в свою жизнь, и она растоптала, уничтожила меня… Но больше такого не повторится!
По ее щекам снова побежали слезы. Марина крепко обняла сестру, и та спрятала лицо у нее на груди, разрыдавшись сильнее прежнего.
– Никогда больше… – плакала Серафима. – Ни за что!
– Поплачь, – гладила ее по волосам Марина. – Не сдерживайся… Легче будет… А Клим… Да ну его! Ты красивая, встретишь еще кого-нибудь. Знаешь, как говорят? Любой парень будет у твоих ног. Главное – с первого удара попасть ему в челюсть!
Серафима кивала, соглашаясь с сестрой. Ей нужно забыть Клима и жить дальше.
Но как это сделать, если сердце готово вырваться из груди от горя?
Виктория Поликутина, мать Клима, приняла следователя Владимира Мезенцева в гостиной своего респектабельного особняка. Еще совсем недавно здесь отмечали юбилей, звучала музыка и звонкий смех гостей. Но теперь веселье надолго покинуло это место. Над камином висел большой портрет покойного Ивана Поликутина с траурной ленточкой на уголке рамы. Казалось, бывший владелец особняка следит за следователем из-под грозно нахмуренных бровей.
Виктория предложила Мезенцеву сесть в кресло, стоящее у окна, а сама расположилась на мягком диване напротив.
– Что привело вас в наш дом, шериф? Появились какие-то новости? – поинтересовалась она.
– Простите, что беспокою вас при подобных обстоятельствах, – тихо произнес Владимир, – но следствие по делу об убийстве продолжается. И мне снова нужна ваша помощь.
На лице вдовы не дрогнул ни один мускул, ее глаза внимательно изучали шерифа. Он не мог понять, что у нее сейчас на уме, уж слишком спокойной выглядела Поликутина. Так и не получив ответа, Мезенцев продолжил:
– У вашего мужа были враги?
– Смеетесь? – сухо осведомилась Виктория. – Я уже не раз говорила вам, что главным врагом моего мужа был Платон Долмацкий.
– Я это помню. Но, как мы выяснили, к недавним покушениям он отношения не имел. На момент смерти господина Поликутина у Долмацкого тоже есть алиби.
Вдова холодно усмехнулась:
– Вы не хуже меня знаете, что он запросто мог кого-то нанять. Сомневаюсь, что сам Платон станет размахивать мечом. Возраст уже не тот. Но найти наемных убийц ему вполне по силам. У него всегда были знакомые в криминальных кругах.
– А если отбросить вашу личную неприязнь к Долмацкому, вы можете назвать кого-то еще?
Поликутина задумалась.
– Иван был влиятельным и уважаемым человеком, – наконец произнесла она. – У таких, как он, всегда есть враги. Но вспомнить кого-то конкретного я сейчас не смогу.
– Муж делился с вами своими проблемами? Возможно, посвящал в события, связанные с бизнесом?
– У него не было от меня тайн, – заверила следователя вдова.
Владимир едва заметно усмехнулся. Он отлично знал, что сама Виктория хранила от мужа не один секрет. К примеру, свои отношения с шофером.
Похоже, женщина поняла, о чем он подумал, и скорчила недовольную гримаску.
– В любом случае я не знаю, чем еще могу вам помочь, – заявила она, вставая с дивана. – А потому…
Мезенцев понял, что ему указывают на дверь. Ничего другого ему не оставалось. Поднявшись с кресла, шериф попрощался с Поликутиной и направился к выходу. Горничная выпустила его из особняка, но, как только он спустился с террасы, дверь за его спиной открылась снова.
Владимир Мезенцев услышал чьи-то быстрые шаги. Обернувшись, он увидел Константина, того самого водителя. Шерифу показалось, что с момента их последней встречи седины у Константина в волосах слегка прибавилось. Еще бы, столько пережить… Интересно, как сын Виктории относится к присутствию в доме этого человека, особенно после случившегося, когда абсолютно все жители Клыково узнали правду об истинных отношениях Виктории и Константина.
– Простите, – смущенно выпалил водитель, – но я случайно подслушал ваш разговор с Викторией. Был на кухне, а стена между кухней и гостиной довольно тонкая…
Мезенцев вопросительно вздернул бровь:
– Вам есть что добавить?
– Виктория сейчас убита горем и не может мыслить рационально. Но мне вспомнилось кое-что… Возможно, это натолкнет вас на след. Я, как и все остальные, заинтересован в том, чтобы убийцу поскорее арестовали.
– Я вас слушаю, – прищурился шериф.
Константин направился к калитке, подальше от дома, и поманил полицейского за собой.
– Вы знаете, как быстро в нашем городе разносятся сплетни, – начал он. – А некоторые ходят годами, передаваясь из уст в уста. Как легенда о Свиной Голове, например.
– В этом я уже не раз убеждался, – согласился шериф.
– Мой предшественник, который работал водителем у шефа до моего приезда, однажды упомянул, что того втянули в одну очень неприятную историю. Все произошло много лет назад. И мне кажется, что Виктория тоже знает об этом, хоть и никогда не признается.
– Что за история? – нахмурился Владимир.
– Поговаривали, что это связано с чьей-то смертью… Но подробности мне неизвестны. Ивана я никогда ни о чем не расспрашивал, он бы тут же меня уволил.
– Интересно… Но мне нужно больше информации.
– Несколько человек были замешаны в это, – шепотом сообщил Константин. – Среди них Иван Поликутин, Михаил Шорохов и… наш мэр.
– Белобров?! – изумленно вскинул брови Мезенцев.
– Тихо! – Константин быстро огляделся по сторонам. – Да, он. Ведь они с Поликутиным и Шороховым всегда были закадычными друзьями. Сергей Арсентьевич Белобров обладает огромной властью и большим влиянием в нашем городе. Вся полиция пляшет под его дудку. Понимаете, о чем я?
– Понимаю, – кивнул шериф.
Расследуя различные происшествия, он уже не раз замечал, что некоторые дела в Клыково были внезапно закрыты. Вполне вероятно, что их попросту приказали прекратить. Он терялся в догадках, кому это было выгодно. И вот теперь Константин открыл ему глаза.
– Шорохов уже убит… – задумчиво пробормотал шериф. – Поликутин тоже… Интересно, что же у них общего с Сергеем Белобровым?
– Только не выдавайте меня, – нервно оглядываясь, попросил Константин. – Если мэр узнает, он меня тут же выживет из Клыково. Вы – представитель закона. Новый человек в городе, вам бояться нечего. Может, узнаете правду…
– Что ж, благодарю за информацию. Может, назовете еще чьи-нибудь имена? С кем я могу об этом поговорить?
Константин лишь пожал плечами.
– Ладно, – вздохнул Мезенцев, – постараюсь сам что-то выяснить… – Он толкнул садовую калитку. – Если вам удастся как-то разговорить Викторию Поликутину, буду вам очень признателен.
– О, это вряд ли. Она свято хранит секреты семьи, – покачал головой Константин. – Даже от меня.
– Понятно.
Подняв глаза, Владимир вдруг увидел саму Викторию Поликутину, наблюдающую за ними через большое окно на втором этаже. Вид у нее был встревоженный и слегка озадаченный. По крайней мере, так ему показалось.
Попрощавшись с Константином, шериф направился к своей машине. Когда он завел двигатель, Поликутиной в окне уже не было. Лишь Константин, опустив плечи, смотрел ему вслед.
5
Тусовщик и кинозвезда
Влад Пивоваров недолго радовался разрешению входить на территорию академии «Пандемониум». Очень скоро руководство учебного заведения решило, что, раз он встречается исключительно с юными журналистами службы новостей, их встречи вполне могут проходить и в другом месте.
Директриса Елена Федоровна договорилась с редактором газеты «Полуночный экспресс» Виктором Щегловым, и тот с радостью предоставил для занятий с ребятами помещение прямо в редакции. Теперь юные корреспонденты сами приходили в офис «Полуночного экспресса», а Пивоварову проход в «Пандемониум» снова был закрыт. Но Влад не расстраивался. Главное – нужные знакомства заведены, а вывести на чистую воду этих мальчишек и девчонок он в любом месте сможет.
Сейчас юные журналисты сидели в редакции и обсуждали последние новости, которые могли бы стать отличной темой для статьи. Женя и Луиза лихорадочно вспоминали все сплетни, какие им довелось услышать в последние дни, Димка и Карина сразу отметали лишнее. Тимофей скучал у окна, мечтая о скорой встрече с Лизой. А Стас Кащеев с задумчивым видом рисовал что-то в своем блокноте.
– Ну а что скажете о Свиной Голове? – спросила вдруг Женя. – Это одна из главных местных тайн, которая не дает мне покоя.
– А что о нем сказать? – хмыкнула Карина. – Легенду знают все, но люди не любят, когда кто-то упоминает о существовании этого монстра. Для меня он все равно что снежный человек или, допустим, инопланетянин.
– Я сам его видел, – неожиданно признался Влад Пивоваров. – И это точно не легенда. Еле унес от него ноги.
– Что, правда? – вытаращил глаза Димка. – И как он выглядит?
– Именно так, как его описывают, – недовольно поморщился Влад. – Но давайте лучше выберем другую тему.
В редакции появилась Доминика Поветруля, мать Миланы. Окинув взглядом компанию ребят, она молча кивнула Владу и прошла в свой кабинет.
Пивоваров покосился на часы, висящие на стене. Доминика снова опоздала на работу, а когда он пытался ей позвонить этим утром, она не брала трубку.
Это был уже не первый раз. Доминика внезапно исчезала на пару часов, а потом как ни в чем не бывало появлялась, не объясняя причин своего отсутствия. Конечно, Поветруля не обязана перед ним отчитываться, но он не сомневался, что, как и многие жители этого странного города, женщина хранит какой-то секрет.
– Ну а в академии все спокойно? – спросил Пивоваров ребят, откинувшись на спинку стула. – Никаких странных происшествий?
Юные журналисты замолкли и переглянулись. Это не укрылось от его глаз.
– Никаких несчастных случаев?
– Никаких, – твердо произнесла Женя Степанова. – У нас вообще ничего интересного не происходит. Только учеба да факультативы… А что касается других местных странностей… Вы ведь слышали о призраке, обитающем в музее?
– Конечно, – кивнули Карина и Димка.
– Недавно даже видели, – мрачно добавил Тимофей.
– Правда?! – изумилась Женя.
– Не самого, а признаки его присутствия. Окна распахиваются сами собой, ведра с водой опрокидываются, – начал перечислять Тимофей. – Говорят, по ночам привидение особо активно.
– Что, если написать о нем? – предложила Степанова.
– А это очень хорошая мысль! – откликнулся из своего кабинета Виктор Щеглов. Дверь была открыта, поэтому он слышал весь их разговор. – Я давно уже думаю об этом призраке… Конечно, мы, как официальная и серьезная газета, писать о таком не должны. Но вам это разрешается. Что взять с подростков? А тема действительно интересная. Кто знает, что удастся выяснить!
– Я тоже думал об этом, – неохотно согласился Влад Пивоваров. – Призрак появился не так давно, раньше о нем никто и не слышал. Попробуйте провести журналистское расследование. Чем черт не шутит!
– Обязательно проведем! – оживилась Луиза и быстро нацарапала что-то в своем блокноте.
Стас оторвался от рисования и удивленно на нее посмотрел.
– И с чего планируете начать? – спросил он, заинтересовавшись происходящим.
– Опросим сотрудников музея! – предложила Карина Кикмарина.
– Там сейчас Лиза работает, – подал голос Тимофей. – Если что, она сможет провести нас внутрь и устроить разговор с руководством и работниками кафе.
Пивоваров взглянул на Тимофея и прищурился.
– Ты ведь сын Ангелины Зверевой? – осведомился он.
– Верно, – кивнул парень.
– А где сейчас твоя мать? Я уже какое-то время пытаюсь до нее дозвониться, но она все время недоступна.
– Она на съемках за границей, – ответил Тимофей, – но скоро должна вернуться.
– О, – понимающе кивнул Пивоваров. – Это хорошо. Она мне нужна.
– Хотите взять интервью?
– Просто поговорить об одном старом дельце, – уклончиво ответил репортер.
В это время дверь редакции снова открылась, и на пороге появился Марат Закревский. Юные журналисты тут же умолкли. Известный репортер из Санкт-Эринбурга в последнее время все чаще приезжал в Клыково по различным делам. Интересно, что его привело на этот раз?
Закревский стянул длинное черное пальто и повесил его на вешалку в углу комнаты. За ним следом вошел молодой человек лет двадцати в коротком сером пальто, темно-коричневых джинсах и кожаных ботинках с высоким голенищем.
– Добрый день, – хмуро приветствовал ребят Закревский. – А Виктор Петрович у себя?
Щеглов тут же вышел из своего кабинета.
– Марат? Рад тебя видеть… А это кто?
– Герман Подольский, – представил своего спутника Закревский. – Наш молодой стажер, о котором я говорил.
– Приятно познакомиться, – кивнул Щеглов Герману. – Значит, будете проходить у нас практику?
– Да, если позволите, – широко улыбнулся Герман. – Эта работа много для меня значит.
– Лишний журналист в штате нам никогда не помешает, – сказал Щеглов. – А то вот, – он кивнул в сторону студентов, – уже приходится молодежь из академии привлекать.
– Молодежь – это всегда хорошо, – улыбнулся ребятам Марат Закревский. – Ну что ж, давайте обсудим детали?
Виктор пригласил его в свой кабинет. Закревский вошел и закрыл за собой дверь.
Герман осмотрел помещение, затем подошел к юным журналистам. У него были карие глаза и темно-каштановые волосы, обритые на висках, стянутые в короткий хвостик на затылке.
– Привет, – неуверенно помахал он им. – Не помешаю?
– Вовсе нет, – ответила Луиза, смерив его взглядом с ног до головы. – Ух ты, какой парнишка, мамочке нравится!
Герман покраснел до кончиков ушей. Женя одернула подругу:
– Отстань от парня, он и так стесняется на новом месте. К тому же староват для тебя. Так что вытри слюни!
Карина и Димка захихикали, Луиза вспыхнула.
– Привет. – Влад Пивоваров протянул руку Герману. – Новичок, значит?
– Направили сюда на стажировку, – кивнул Герман. – Буду мозолить вам глаза ближайшие пару месяцев.
– А это наши волонтеры, – сообщил Влад, показав на учеников академии. – Они на добровольной основе работают в нашем молодежном отделе, учатся писать материалы. Думаю, вы можете быть друг другу полезны. Например, сейчас они начинают свое первое журналистское расследование.
– И что будут расследовать?
– Дело, связанное с появлением призрака в местном музее, – сказал Димка.
Герман изумленно вскинул брови и открыл рот.
– Если хочешь, присоединяйся, – продолжил Пивоваров. – Сразу вольешься в коллектив, а заодно осмотришься в Клыково.
– Я с радостью, – ответил Герман, когда первое изумление прошло. – А про призрака – это не шутка?
– Мы – сама серьезность, – заверила его Карина.
– Тогда я в деле, – обрадовался Подольский. – С чего начнем?
– С того, что познакомимся с тобой поближе, – многозначительно улыбнулась ему Луиза.
Парень снова покраснел, как помидор, а Женя недовольно пихнула подругу в плечо:
– Не о том думаешь!
– Ну извините, – опустила ресницы Луиза.
Но по хитрому выражению ее лица было ясно, что она нисколько не сожалеет о сказанном.
– Пора на репетицию, – забеспокоилась Карина.
И все, спохватившись, быстро начали собираться.
– Вечером в музее открывается какая-то выставка, – сообщил Влад Пивоваров. – Вы собираетесь? Если придете, попробуем поговорить с Аленой Александровной и ее помощницей. Все время забываю, как ее зовут…
– Марьяна, – подсказал Димка. – Обожаю эту тетку, она так круто ругается!
– Именно, – кивнул Пивоваров. – Они могут рассказать вам о призраке. Поэтому не опаздывайте, мероприятие начнется в семь вечера.
– Постараемся, – пообещала Луиза, бросив на притихшего Германа оценивающий взгляд.
Затем ученики шумной толпой вывалились из редакции «Полуночного экспресса», и Пивоваров пригласил Германа в кафе «Одноглазый валет».
– Как ни крути, а для обедов и ужинов это самое подходящее место в городе, – сказал он. – Пойдем, я познакомлю тебя с его владельцем.