Легенда о яблоке. Часть 1 Ана Ховская
Хелен намеренно надула губы, чем рассмешила дочерей, и сказала:
– Вы же знаете, папа не любит там бывать, поэтому мы туда не ездим… Давайте лучше нарвем цветов для гостиной?
София задумчиво шевельнула бровью, прищурилась и как бы невзначай заметила:
– Наш папа вообще не любит людей.
Она тут же поднялась на ноги и, не обращая внимания на растерянное выражение лица матери после ее смелого заявления, побежала к клумбе.
– Мам, София злая, да?– спросила осторожно Милинда.
– Нет, что ты Лин? Она…
«…В чем-то права»,– хотелось сказать Хелен, но вовремя одумалась и с глупой улыбкой произнесла:
–…просто ошиблась.
Милинда доверчиво прильнула к матери и стала что-то напевать себе под нос.
«Моя дочь растет,– озадаченно подумала Хелен,– и растет ее сила, которая яро противостоит всему миру… Как же тебе будет трудно в жизни! Ах, Софи, Софи… Моя принцесса!»
***
В библиотеку Эль-Пасо Брайан поехал не случайно. На одном из школьных занятий учитель истории сказал, что там есть информация для подготовки к обучению в университетах и академиях штата и за его пределами.
Подробную программу обучения в университете Вашингтона Брайан раздобыл, простояв в очереди около часа. И после подробного ее изучения наметил первоочередные задачи для достижения своей цели. Еще около часа он потратил на подборку книг, которые могли помочь ему в подготовке к сдаче тестовых заданий на зачисление. Прошел в читальный зал с полученными книгами и устроился за свободным столом у окна.
Не прошло и пяти минут, как к его столу подошел юноша лет пятнадцати и вежливо, но серьезным тоном поинтересовался:
– Добрый день. Извини, администратор сказал мне, что все современные книги по международному маркетингу находятся у тебя? Как долго ты будешь с ними работать?
Брайан с задумчивым видом оглянулся на высокого парня и на стопку только что взятых книг.
– Ты тоже интересуешься международным маркетингом?– спросил Дьюго.
– Да.
– Что ж, присаживайся напротив, нам придется делиться книгами, здесь они в единственном экземпляре.
Брайан указал на стул напротив и подвинул свою стопку книг на центр стола.
– Присаживайся, меня зовут Брайан,– доброжелательно проговорил он.
Юноша приветливо улыбнулся, благодарно кивнул и протянул открытую ладонь.
– Спасибо. Я Алекс, можно просто Эл. А давно ты изучаешь эти материалы?
– Нет, первый день. Собираюсь отослать свое резюме в университет Вашингтона.
Алекс заинтересованно повел бровью и уже более доверительным голосом сказал:
– Я тоже намерен поступать в университет и готовлюсь уже полгода, хотя до поступления еще около трех лет. Но туда непросто попасть, поэтому нужно быть лучшим.
Брайан задумчиво покивал.
– Куда поступить для начального обучения, я еще, к сожалению, не определился. Может, подскажешь?
Алекс оценил серьезность намерений нового знакомого и увлеченно стал рассказывать о существующих факультетах в колледжах ближайших крупных городов, через обучение в которых возможно перевестись в университет международных отношений.
Брайан с блеском в глазах и с растущим ожиданием исполнения мечты ловил каждое слово нового знакомого, который был весьма осведомлен в интересующей его области.
И в самом деле, Алекс отличался особым уровнем эрудиции, превосходно изъяснялся, грамотно и доступно. Он говорил мало, но четко, ясно и по делу. На вопросы Брайана он отвечал с легкостью, без стеснения, не стыдился признаться в незнании каких-то деталей, но открыто высказывал свое мнение.
Их обоих объединяли целеустремленность, уверенность в своих взглядах, безумное желание быть причастными к чему-то высокому и абсолютный авантюризм. В этот день Брайан приступил к осуществлению своей мечты, и больше всего его радовал новый знакомый, который заразил его энтузиазмом и решительностью достичь своего и нарисовал в его воображении результат сегодняшних и предстоящих усилий.
После долгого обсуждения планов на будущее Брайан и Алекс попрощались в холле библиотеки.
– Знаешь, нам нужно держаться вместе,– заключил Алекс и подал руку в знак заключения договора.
Брайан охотно пожал руку сверстника и улыбаясь сказал:
– Здорово, когда находишь человека, мыслящего, как и ты! Я бы хотел иметь такого друга.
– Так в чем же дело?– рассмеялся Эл и еще раз подал руку Брайану.– Дружба?
– Дружба!– радостно ответил Дьюго.– Давай как-нибудь после занятий сходим на речку?
– В Эль-Пачито?
– Да.
– Так ты живешь на ферме?
– К сожалению,– признался Брайан.
– Почему?!– удивился Алекс.
– Отец хочет сделать из меня фермера, а я не могу так просто прожить свою жизнь. Это не для меня. Я способен на большее…
Алекс понимающе покачал головой.
– Понимаю, мои родители хотели сделать из моей сестры юриста, пока малышка не поставила всех на место. Она очень талантлива, хорошо рисует в свои десять лет. Папа не видит в этом коммерческого интереса, но все же смирился. Я тоже стою на своем. Родители – это всегда мир вверх ногами.
Алекс пожал плечами и ободряюще похлопал друга по руке.
– Я живу недалеко. Мой дом все знают, будет свободное время, приходи. А сейчас, извини, нужно забрать сестру из школы и забросить ее к тетке.
– Давай созвонимся?
Алекс достал из кармана брюк долларовую бумажку и написал свой номер телефона.
– Извини, но визитки нет,– улыбнулся он.
– Ничего. Вот что мы сделаем,– нашелся Брайан.
Он порвал купюру пополам и на другой ее части написал свой номер.
– Держи, друг.
Они улыбнулись друг другу и вышли на улицу.
Солнце готовилось к закату за горизонт.
– До встречи! Обязательно заходи ко мне в гости,– сказал Алекс.
Брайан кивнул и пошел к остановке автобуса. Пройдя несколько шагов, он обернулся и окликнул юношу:
– А как твоя фамилия?
– Ахматов,– оглянулся Алекс.– А твоя?
– Дьюго. Наша ферма первая при въезде в Эль-Пачито.
– Буду знать. Удачи!– махнул рукой Ахматов.
Удовлетворенный прошедшим днем, Брайан зашагал в направлении Эль-Пачито, начисто забыв про автобус. Его мысли были полны новыми надеждами, планами, мечтами о том, что он может стать кем-то большим, стать достойным в своих собственных глазах. Новые чувства и ощущения окрыляли, будоражили и переполняли грудь так, что было тяжело дышать.
В хорошем настроении Дьюго меньше чем за час дошел домой и даже успел к ужину.
На крыльце дома сидела София с выражением невероятной скуки на лице. Завидев брата, девочка молниеносно поднялась и, взбивая пыль ногами, побежала ему навстречу.
– Как долго тебя не было!– обиженным голосом проворчала она и обняла его.
Тот улыбнулся и погладил сестру по голове.
– Моя стрекоза, тебя никто не обидел?
– Нет,– замотала головой София.
– А отец уже вернулся?
– Нет, но ужин уже готов. Пойдем? Мама испекла наши любимые пончики.
Они вошли в дом и прошли в столовую.
Хелен накрывала на стол, а рядом суетилась Милинда, языком проверяя остроту зубцов у каждой вилки. Брайан засмеялся, увидев эксперимент сестры, но сделал вид, что не заметил.
– Добрый вечер!
– Добрый, сын! Ты вернулся так поздно. Хорошо, что отца еще не было. Чем занимался?– взволнованно спросила мать.
Брайан ополоснул руки и присел на свое место за столом. София запрыгнула на колени к брату и внимательно разглядывала его лицо.
– Я познакомился в библиотеке с парнем, который тоже всерьез готовится к поступлению в университет международных отношений,– осторожно ответил Брайан и с надеждой на понимание посмотрел на спину матери.
Движения Хелен замедлились. Она неторопливо поставила на стол тарелки и, взволнованно теребя полотенце в руках, проговорила:
– Брайан, ты замечательный человечек. Я так горжусь тобой. Но обещай мне, что при отце ты не будешь упоминать об этом. И вы, девочки, ничего не слышали, ясно? Не подводите меня?
Милинда и София клятвенно закивали.
– Я поддержу тебя во всем, только бы ты был счастлив…
В гостиной скрипнула дверь, и через секунду в столовую вошел Ланц.
– В чем ты поддержишь сына?– подозрительно спросил он.
Брайан и Хелен напряженно переглянулись и, не успев раскрыть рот, замерли, потому что София резко вмешалась в разговор.
– Папа, я хочу новую лошадку, такую, как показывают в кино, – маленькую и пушистую. А Брайан мне ее подрессирует!
На губах Хелен появилась неестественная улыбка.
– Да, Брайан хотел бы выбрать пони вместе с тобой, Ланц.
Брайан терпеливо опустил глаза и прижал Софию к себе.
– Мам, я не буду ужинать, пойду к себе,– еле слышно проговорил он.
София насупилась и обняла брата за шею. Ланц недовольно покосился на сына и громко проворчал:
– Если только ты не избегаешь меня, то уж останься на ужин. Семья должна быть вместе, хотя бы раз в день. Я прошу соблюдать семейные традиции.
Ланц откинулся на спинку стула и велел жене подавать ужин.
– Я слышал, ты был в библиотеке Эль-Пасо?
– Был,– не стал отрицать Брайан, понимая, что ложью может спровоцировать непримиримый конфликт, а затем ровным тоном продолжил:– В школе усложнили программу по истории, я должен был найти материал к выступлению.
– Я тут подумал, сын: пора тебе начинать серьезно заниматься делами фермы. Я доверяю тебе вопросы аренды и налогов…
Не успел отец договорить, как София спрыгнула с колена брата и зашлепала босыми ногами к своему стулу, а по пути почти криком заявляя:
– У тебя, папа, куча помощников, зачем тебе еще и Живчик? Пусть он учится, а потом мы вместе с ним уедем в красивый город.
– София!– окликнула Хелен дочь и тревожно взглянула на Ланца.
– А ты куда собралась?– насмешливо спросил отец у Софии, косясь на сына и на жену.
– Я не хочу жить на ферме всю свою жизнь! Я буду учиться, стану умной и богатой и выйду замуж за киноактера, а не за грязного соседа-фермера.
Хелен и Брайан стиснули зубы от напряженного ожидания реакции отца на столь откровенное заявление.
– Грязные фермеры! Кто тебя этому научил?– возмущенно вскрикнул Ланц и хлопнул ладонью по столу так, что задребезжала посуда.
Маленькая София не столько испугалась тона отца, сколько резкого звука удара по столу, но смело выправила спину и упрямо смотрела в глаза отца.
– Не кричи на меня, а то я буду плакать!– угрожающе топнула ногой она.– Мне так крестный сказал. А я ему верю.
– Опять Бен! Ты снова околачивалась в клинике?– взревел Ланц.– Сколько раз я говорил тебе – не смей туда ходить?
Хелен прикрыла ладонью губы, боясь вымолвить лишнее слово и вызвать у мужа еще более бурную реакцию.
– Он мой крестный!– сердито выкрикнула София дрожащим голосом от подбирающихся к горлу слез.
– Замолчи, дрянная девчонка!– соскочил со стула тот.
– Ланц!– окликнула мужа Хелен.
– Отец!– привстал Брайан.
Милинда испуганно прижалась спиной к кухонным шкафам и, втянув голову в плечи, захныкала. Хелен подошла к ней, повернула дочь к себе лицом и притянула к бедру.
– Тише, Лин. Все хорошо… Ланц, не кричи. Софи всего лишь ребенок…
– Она ребенок?!– повторил раздраженно Ланц.– Да она еще тебе такое покажет, что не рада будешь, что на свет ее родила! Я в ее возрасте понимал, что значит земля, ухоженная своими руками, что значит труд отца и матери… А эта девчонка совершенно неуправляемая и не ценит то, что мы ей даем!
– Ланц!
Хелен оставила Милинду и быстро подошла к мужу. Она погладила его по руке и успокаивающим тоном проговорила:
– Ланц, не злись, прошу тебя… Она не понимает, что говорит…
– Очень надеюсь на это!
– Брайан, отведи сестру в ванную, она все равно уже наелась пончиков,– попросила Хелен.
Брайан напряженно выдохнул, молча взял сестру на руки и унес с глаз отца. Она и не сопротивлялась: не хотела показывать своего испуга поведением того.
– София, я тебя очень прошу, не разговаривай так с отцом! Однажды он может тебя выпороть!– убедительно попросил Брайан сестру, усадив ее на край ванны.
– Я его сама выпорю!– ответила хныча София.
– Ладно, я тебе помогу,– засмеялся брат и, заметив слабую улыбку на лице сестры, сменил тему разговора.– Знаешь, сегодня я встретил одного замечательного парня, мы подружились! Как-нибудь я возьму тебя к нему в гости.
– Куда?
– В Эль-Пасо.
– В Эль-Пасо! Ура-а! Я так хочу туда попасть!– оживилась София, и ее лицо просияло от радости.
– Тише, тише, не кричи, тебя может услышать отец, и мы даже не успеем найти ремень.
Малый Анжелес, май 1982 года
Сегодня в 12:00 на кладбище городка Малого Анжелеса Джордж Синкли в последний раз взглянул на Барбару Синкли, мать его детей, и кивнул служащему кладбища, чтобы гроб накрыли крышкой и опустили в яму.
– Прощай, Барбара, надеюсь, на небесах тебе не дадут спиться,– скрипучим голосом проговорил Джордж, усмехнулся своему остроумию и, поежившись от прохладного ветра, пошел прочь из парка смерти.
У дома отца встретила четырнадцатилетняя дочь Мэри, худенькая рыжеволосая девочка с большими зелеными глазами. Она обиженно посмотрела на мужчину за то, что он не позволил ей пойти на кладбище, и скрестив руки на груди, взглядом проводила его в дом.
С того дня, как скончалась ее мать при очередном приступе эпилепсии, Мэри уединилась в своей комнате на чердаке и ни с кем не разговаривала, ничего не просила, не появлялась в школе и отказывалась есть, когда брат и отец звали ее к столу. Мать Мэри была алкоголичкой, распутной и легкомысленной женщиной. Ее несколько раз запирали в психиатрической клинике, но, когда Джордж отказывался платить за лечение, снова отпускали, и она почти сразу же возвращалась к привычному делу.
Барбара никогда не рассказывала дочери, что заставило ее пойти по такому пути. Мэри всегда знала, что, если она обратится к матери с просьбой о чем-нибудь, та обязательно поможет ей. Мать была единственной в доме Синкли, кто, несмотря ни на что, заставлял Мэри быть непохожей на всех родственников, вдохновляя ее на отстаивание своих принципов, делясь жизненными советами и хитростями, защищая от брата и отца.
Джордж и пятнадцатилетний Клинт Синкли работали на заводе грузчиками, а в свободное время злоупотребляли марихуаной и виски. И в эти часы Мэри приходилось не сладко. Она пряталась, как могла, уходила из дома, но вместе со зловонным перегаром, бранью и унижениями ей не раз приходилось испытывать на себе кулаки отца. В ее маленькой красивой головке никак не укладывались мысли о том, что же она такое сделала или не сделала, что заслужила несправедливое обращение к себе. Иногда ночью девочка просыпалась от мучительных, удушающих снов в насквозь мокрой майке и, еще долго дрожа от отчаяния и страха, ощущая вспышки ярости и тут же заглушая их, не могла уснуть.
Джордж неоднократно повторял дочери, что если она только посмеет показать свой характер, то тут же лишится дома и всего, что имеет. Отец никогда не церемонился с дочерью или женой. Для него они были обузой, лишними ртами. Тем более что он был уверен в своем отцовстве только Клинта, вероятно, потому что тот был похож на него и внешне, и характером.
Сейчас Мэри стояла на крыльце и пустым, холодным взглядом смотрела на отца. Она молча ненавидела его. О, как она его ненавидела! Но ощущение своей слабости, незащищенности и горе, пережитое с потерей единственного близкого человека, не давали ей сил на борьбу с безжалостными обстоятельствами. Она вышла посмотреть на отца словно хотела получить печальное подтверждение тому, что больше никогда не увидит мать и не почувствует ее заботу.
Джордж не заставил дочь долго ждать, остановился в двух метрах от нее, прищурился, злорадно усмехнулся и всегда неприятным для Мэри голосом заявил:
– Все! Сдохла твоя защитница! Теперь, моя дорогая, уборка, стирка, еда – на твоих плечах.
Мэри не отвечала. Ее сердце сжалось в комок. Она смотрела в пустоту, сквозь отца. Перед глазами стоял туман, а за ним Мэри ничего не могла представить: ни своей дальнейшей жизни в доме отца, ни жизни, где бы то ни было еще.
«Может ли быть так безнадежно, так глухо, беспросветно… больно и одиноко?– с горечью думала она, когда отец прошел мимо нее, ухмыляясь и скалясь.– Что со мной? Почему я не могу потребовать другого отношения к себе? Что б ты провалился в пасть дьяволу…»
Мэри устремила равнодушный взгляд на горизонт и медленно опустилась на колени, хотелось плакать, забыть… Но глаза оставались сухими, а в горло будто залили воск.
***
На следующее утро все было по-прежнему: крик отца, нытье и оскорбления Клинта, грязная кухня, забитая раковина, заплеванный ковер в гостиной и смешанный запах табака и разлитого на пол пива. Все по-прежнему, только Барбары не было рядом с дочерью.
– Эй ты, рыжая сучка, когда ты вычистишь ковер и сделаешь завтрак?– раздался раздраженный крик Клинта.– Вставай и иди на кухню, сволочь ты эдакая!
Дверь в комнату Мэри распахнулась, на пороге появился полуголый брат и, почесывая лохматый засаленный висок, с отвращением посмотрел на сестру. Мэри натянула одеяло на худые плечи и опустила глаза, чтобы не видеть мерзкого лица брата, от которого ей тоже немало доставалось.
– Ты что, оглохла?– рявкнул Клинт и двинулся к сестре.
– Я тебе не рабыня, Клинт! Сейчас умоюсь и займусь завтраком… Подожди немножко,– ровно ответила Мэри и махнула рукой в сторону двери, намекая на то, чтобы тот проваливал.
– Мамаши больше нет, поэтому ты будешь слушаться меня и отца!– издеваясь заявил Клинт и наклонился к ее лицу.– Ты – никто, просто отродье Барбары!
Мэри напряглась, и ее взгляд стал угрожающим. И если бы только зловонное дыхание брата у ее лица, которое вызывало тошноту и невероятную агрессию с самого детства, то она, возможно, сдержала бы свою ярость, но в этот раз из его отвратительных, искусанных кривыми желтыми зубами губ вырвалось очередное унизительное оскорбление, и Мэри, словно что-то подхватило и понесло… Она резким рывком сбросила с себя одеяло, вскочила на носки и со всей силы ударила брата кулаком прямо по носу. От неожиданности Клинт покачнулся и упал, из его носа тонкой струйкой побежала кровь. От возмущения смелостью девчонки он не смог выговорить и слова, только раскрыл рот и глубоко вдыхал.
– Что еще скажешь, братец?!– злорадно спросила Мэри и, опасаясь мести, схватила в руки раскладной стул с железными прутьями и замерла с ним над братом.– Что, в первый раз влетело от девчонки? Еще хочешь получить?
Клинт, хоть и был старше сестры на год, но не отличался высоким ростом и крепким телосложением, при этом был на редкость уродлив. И сейчас он медленно поднялся и, выходя из комнаты, уверенно пообещал:
– Ты еще об этом горько пожалеешь! Умолять будешь о прощении.
– Катись отсюда!– крикнула Мэри, и слезы хлынули из глаз.– Будь ты проклят!
Ее красивое лицо покрылось багровыми пятнами, взгляд потемнел, губы задрожали, она подбежала к своей двери и со всей силой навалилась на нее, не желая впускать сюда больше ни единой души. Мельком ее взгляд упал на часы, и Мэри с противоречивыми чувствами – беспокойства и нежеланием выходить из комнаты – поняла, что опоздала на первое занятие в школе.
***
Вечерело. В окнах домов Малого Анжелеса начал гаснуть свет, и городишко стал похож на город привидений. Серые двухэтажные домики по обеим сторонам дороги напоминали склепы именитых вампиров, а буйно растущие, неухоженные заросли кустарников у крылец, сливаясь в вечернем тумане, походили на мрачных стражей с крючковатыми руками и ногами.
В этом городе с населением в двадцать тысяч с небольшим было две маленькие школы, ясли, библиотека, ряд дешевых маркетов, кинотеатр, но не было души, тепла, уюта. Люди работали, устраивали семейные праздники, но от их жизни веяло холодом, одиночеством, безысходностью, беспробудной тоской. Город, словно и не был живым, люди-тени сновали туда-сюда, произносили пустые слова, глядели пустым взглядом, были глухи и эгоистичны и, в конце концов, растворялись в многочисленных закоулках, не оставляя от себя ни образа, ни запаха, ни приятных воспоминаний.
Мэри Синкли шла по пустой улице городка, тупо рассматривая свет на асфальте от придорожных фонарей. Ветер ледяными объятиями сковал ее хрупкие плечи и стремился сбить с ног. Девочка передернулась, пытаясь скинуть ледяную мантию, и ускорила шаг. Но минуту спустя вновь замедлила и остановилась. Куда она так спешила? Неужели к тем мразям, которые всегда хотели «жрать» и всякий раз тренировались в меткости, бросая в нее пивные банки, а то и опустевшую бутылку виски? Но что она ответит разъяренному отцу по поводу своего опоздания из школы? Как она снова будет смотреть в эти бесцветные, никогда не трезвеющие глаза? И как выслушает очередное оскорбление брата? Мэри вздрогнула и зажмурилась, затем сделала несколько шагов по направлению к скамье у кустов и, положив пакет с тетрадями вместо подстилки, тяжело опустилась на него. Жуткая обида и злость снова наполнили ее мысли. Она не могла представить, как может изменить свою жизнь. Она готова была заключить сделку с кем угодно, только чтобы больше не ощущать себя такой ничтожной, грязной, опустошенной, до боли одинокой. И неожиданно Мэри совершенно спокойно, без тени сомнения приняла решение остаться здесь, на скамье, на всю ночь, а утром – будь что будет.
– Может быть, я просто умру с голода?– хладнокровно рассудила она, поджимая под себя ноги и кутаясь в легкую куртку.– Умру, все равно никому не нужна. Все равно нет шансов выжить, нет шансов на жизнь полной грудью. Я так устала бояться молчать. И ужасно хочется есть…
Девушка закрыла глаза и позволила себе немножко помечтать. Однако чувство безысходности и голод возвращали мысли к бессмысленности своего существования. И вдруг чье-то дыхание в кустах насторожило Мэри.
– Кто здесь?– подпрыгнула она от страха и испуганно стала оглядываться по сторонам.
– Эй,– послышалось из-за кустов, и оттуда же выглянула чья-то голова.
– Ты кто?– с осторожностью спросила Мэри.
– Эй, не бойся. Я не слежу за тобой, просто шел домой. Вижу, сидит девушка, решил подойти. А ты тут умирать собралась…
Отряхиваясь от паутины с кустарника, к Мэри вышел парень ее возраста. Это был Пьер. Он учился в старших классах, и Мэри несколько раз видела его в школе.
– А-а, я тебя знаю. Ты новичок?– более уверенно сказала она и оценивающим взглядом окинула парня.
Пьер усмехнулся, разглядывая формы девушки, и подошел ближе.
– Пьер Кьюри,– протягивая руку, сказал он.
– Мэри Синкли,– ответила на приветствие девушка и смущенно улыбнулась.
Его пристальный, изучающий взгляд вызвал у нее чувство неловкости, но было в нем что-то и привлекательное, теплое. Наверное, потому что еще никто не смотрел на нее таким пронизывающим взглядом, внимательным и доброжелательным.
– Ты замерзла? Возьми мою куртку…
Парень снял с себя кожаную куртку и без лишних церемоний накинул ее на плечи девушке.
– Что у тебя случилось? Я услышал, что ты собралась умереть?
Мэри опустила глаза и, сомневаясь, что правильно поступает, стала рассказывать о своей жизни с отцом и братом. Юноша, казалось, ловит каждое ее слово и сопереживает ей. От этого Мэри хотелось еще откровеннее поделиться с ним своими печалями.
Но симпатичному Пьеру Кьюри, черноволосому, белокожему, с карими глазами, полными губами, худощавому, но с подтянутым телосложением не было дела до ее проблем. Ему предстояло выиграть пари – заполучить зеленоглазую рыжую красотку и сделать с ней все, на что были способны его эротические фантазии.
А Мэри все говорила и говорила, выплескивая боль и заглядывая в его притворно сочувствующие глаза, и все больше заражалась радостной мыслью, что такой парень, как Пьер, обратил на нее внимание. В этот вечер она искренне поверила в эту мысль, и на какое-то время он стал самым близким для нее человеком.
Пьер действительно проявлял свой талант и после выслушанного им «бреда» приступил к выполнению своего многоэтапного плана. Кьюри совершенно очаровал Мэри своей доброжелательностью, общительностью и чувством юмора. Она даже несколько раз засмеялась – так с ним было весело и спокойно.
Мэри и сама не заметила, как они оказались в ста шагах от ее дома.
– Ой,– растерянно вырвалось у Мэри, она остановилась и поникла плечами,– я не хотела возвращаться домой.
– Мэри,– ободряющим тоном заговорил Пьер,– ты должна немного потерпеть свою семейку. Куда же ты сейчас пойдешь? А вот через три года ты сможешь поступить в колледж и уехать отсюда навсегда.
Пьер немного помялся и продолжил:
– Я бы пригласил тебя, но, узнав о твоих предках, думаю, что это будет рискованно для тебя. Вдруг они вызовут полицию, а там неизвестно, что будет…
– Да,– согласилась девушка,– ты совершенно прав. Я тебе очень благодарна… Наверное, я пойду…
У Пьера сердце запрыгало от успеха первого дня знакомства с девушкой, но, не подав вида, он удручающим голосом сказал:
– Мне жаль…
Его рука коснулась локтя Мэри, и она смущенно улыбнулась и мельком взглянула на его красивые губы.
– Нет, что ты… А мы еще увидимся?
Со всем энтузиазмом Пьер закивал, даже испугавшись, что перестарался, но девушка ничего не заметила. В душе появился крохотный лучик надежды на светлое будущее и прощание с одиночеством.
Пьер и Мэри попрощались у дверей ее дома. И только Мэри открыла дверь, как из гостиной раздался свирепый рев отца.
– Где ты шляешься, маленькая дрянь?
Девочка глубоко вздохнула и, затаив дыхание, стала медленно пробираться к лестнице в свою каморку на чердаке.
– А ну, иди сюда!– недовольно окликнул дочь Джордж.
Мэри пришлось подчиниться, иначе она рисковала получить несколько новых синяков.
Отец сидел в кресле в одном банном халате, развалившись так, что можно было без труда разглядеть его мужское достоинство. Мэри бросила быстрый взгляд на обстановку и смиренно опустила глаза.
– Где ты шлялась, я тебя спрашиваю?– повторил отец, закуривая марихуану.
– Поставили дополнительное занятие,– еле слышно проронила девушка.
– Да? А кожаную куртку тебе дали за хорошие отметки?
Мэри испуганно уставилась себе на плечи, понимая, что сама себя подвела, забыв отдать куртку Пьеру. Но оправдываться было бесполезно. Это была одна их тех дорогих вещей, которых никогда не могло быть у дочери Синкли.
– Что, таскалась с парнями? Ну и как, еще не обрюхатели?– с яростью прохрипел Джордж, брызгая слюной.
– Папа…
Читать бесплатно другие книги:
