Холод. Неотвратимая гибель. Ледяная бесконечность. Студёное дыхание Тармашев Сергей
– Только что пообедал? – поинтересовался Уокер. – Развезло в тепле, так, Батлер?
– Да, сэр, – поник Майк. – Я не знаю, что делать. Никакие способы не помогают. Я даже вокруг кресла пытался ходить.
– Отожмись пятнадцать раз, потом столько же присядь, потом столько же подпрыгни, так, чтобы повыше, с глубокого приседа, – посоветовал Уокер. – Затем подожди минуту и повтори это, только уже на скорость: за пятнадцать секунд каждое движение сделай как можно больше раз. Помогает, если ты совсем не тюфяк. Давай журнал проверок.
Майк протянул бригадиру журнал и с замиранием сердца смотрел, что же он там пишет. Похоже, на этот раз ему повезло, Уокер сделал отметку о положительных результатах проверки и принялся разглядывать изображения с камер. Майк облегченно вздохнул. А вообще всё это реально напрягает! Вместо того чтобы совершить подвиг, он занимается всякой ерундой! То снег чистит, то за камерами следит, а то и вовсе работает оператором механического полотера – моет пол в спальном расположении бригады. Хорошо хоть, посуду мыть не заставляют, для обслуживания столовой и кухни существуют отдельные команды. Новичков не пускают даже на мелкий ремонт Завесы или ХААРПа. Как тут совершишь подвиг, блин? Вот если бы устроиться пулеметчиком на вездеход…
– Чего вздыхаешь, Батлер? – Бригадир Уокер обернулся к нему. Похоже, Майк в сердцах вздохнул слишком громко. – Не доволен скучной работой?
– Нет, сэр! – поспешил заверить его Майк. Хотя, с другой стороны, а почему не сказать, как есть? Может, Уокер поможет ему, раз не стал заносить в журнал, что застал Майка спящим. – Если честно, то да, сэр! Я хотел бы быть более полезным нашей стране, сэр, потому и пришел в рекрутинговый офис Полярного Бюро! Уверен, найдется много желающих посидеть вместо меня перед мониторами в тепле! Я бы лучше посидел за пулеметом или взрывал ледник!
– Надеюсь, ты не пришел сюда в поисках приключений, Батлер? – Бригадир насмешливо приподнял брови. – После того как этот странный Давид Бонензон стал звездой экрана, у нас был наплыв идиотов, жаждавших крушить мутировавших дикарей и становиться героями кинобоевиков. Все они очень сильно разочаровались, когда поняли, что такое работа полярника. Ты, случаем, не один из них? Эдакий запоздало сообразивший о простом и быстром пути к славе и богатству?
– Нет, сэр, я не такой! – убедительно заверил его Майк. – А кто такой Давид Бонензон? Я о нем не слышал, не хожу в кино, некогда. Из звезд слышал только имя Дэвида Бронсона.
– Это он и есть, – насмешливо фыркнул Уокер. – Такой у него теперь сценический псевдоним, или как там это у актеров называется… А вообще его зовут Давид Бонензон, он двоюродный племянник нашего госсекретаря. Сын миллиардера пожелал заняться суровой мужской профессией, но вот беда, слава и деньги настигли бедолагу даже за Полярным Кругом! «Это судьба!» – так сказал генеральный директор Полярного Бюро. Он, кстати, приходится ему дядей.
– Вы хотите сказать, сэр, что представитель одной из богатейших семей Новой Америки добровольно отказался от денег и стал полярником? – Майк даже немного нахмурился. Неужели Уокер до такой степени завидует популярности Бронсона? Уж не специально ли бригадир назначает его, Майка, на самую занудную работу, потому что боится молодых и энергичных людей?
– Конечно нет! – хохотнул Уокер. – Я хочу сказать, что представитель одной из богатейших семей Новой Америки захотел стать звездой экрана, потому что одних только денег ему было мало – слишком скучно! Поэтому семейство быстренько устроило его в Полярное Бюро. Он отсидел одну вахту, ни разу не выйдя из уровня командного пункта. Официальная версия гласит, что Давид Бонензон получил блестящее научное образование и с легкостью освоил процесс управления Реактором. Потому и был сразу включен в списки командного состава. Правда, есть ещё неофициальная версия: поговаривают, что все смены за него нес Вахтенный директор лично. Но это, конечно, полная нелепица, Батлер, ты же понимаешь.
– Но… – Майк непонимающе смотрел на бригадира. – Он же совершил подвиг, спасая людей в леднике! Он же был в команде подрывников! Работал на юге, за сектором ХААРП!
– О! А это ещё более интересная история! – весело подмигнул ему Уокер. – Она приключилась во вторую вахту господина Давида Бонензона! На свою вторую вахту он заступил уже в качестве подрывника, видать, управление Реактором было для него слишком примитивной задачей! И приехал сюда наш Давид со своей собственной командой, специально для него сформированной из уволившихся ранее полярников. Тех, кому осточертел Холод. Пару раз эта команда проводила взрывные работы, а на третьем или четвертом Бонензон совершил свой героический подвиг! После того как у них взорвались аэросани со взрывчаткой, он вынес на себе всю команду из ледника прямо к вездеходу. И вызвал помощь. В тот же день его чествовали всей вахтой, больше всех старалось руководство, а на следующий день пришел шаттл и увез в Новую Америку новоиспеченного героя и всю его команду. Официальная версия гласит, что все они получили всевозможные контузии и нуждались в очень-преочень квалифицированной медицинской помощи. Правда, и здесь есть неофициальная версия, но я её озвучивать не буду. Скажу лишь, что никто, кроме команды Бонензона, его подвига не видел, так как они очень удачно работали отдельно от всех. И с тех пор никто из них карьеру полярника не продолжил, зато у всех появилось немало деньжат. Не иначе, Полярное Бюро сделало для них исключение и выплатило компенсацию за потерю здоровья в двадцатикратном размере. Парни так растрогались, что немедленно сообща написали книгу о подвиге Дэвида Бронсона. Я читал, кстати. Очень красивая история, аж гордость за профессию пробирает! Бронсон, ответь мне ещё разок, ты к нам не за подвигом приехал?
– Нет, сэр, – дрогнувшим голосом произнес Майк. – Я… хотел принести пользу стране…
– Ладно, расслабься, – разрешил Уокер. – Всё в порядке, принесешь ещё пользу, выше крыши, верь мне! Рано тебе ещё в сердце Холода лезть, он ошибок не прощает. Будет жаль, если он доберется до тебя на первой же вахте. Всему своё время. Через месяц начнешь выходить с ремонтными командами на починку Завесы. Через два возьмем тебя в сектор ХААРП. Освоишь сложный монтаж, допустим на дежурства в Барбекю и Аэродроме. Там работа опасная, слишком большие расстояния до бункера, часто бураном отрезает на несколько суток от основной базы, и до установления штиля весь ремонт осуществляется только своими силами. Ну, а если выдержишь и вернешься сюда на вторую вахту, то и за пулеметом посидишь, и ледник разок-другой рванёшь! Так что опасностей на твою долю хватит! Потом ещё будешь радоваться тихой смене за мониторами в теплом кресле, как сейчас. Всё, Батлер, работай! И больше не засыпай, в нашу сторону движется сильный буран, к вечеру накроет, это подольше, чем на два-три дня! Поэтому руководство решило ускорить возвращение шаттла в Новую Америку, старт через час, пока штиль. Так что смотри в оба, Аэродром как раз в твоем ведении!
Уокер хлопнул его по плечу и ушел. Майк оторопело сполз на спинку кресла. Как же так… неужели история с подвигом Дэвида Бронсона – подделка?! Спектакль, заранее спланированный богатеями ради своего отпрыска, которому захотелось стать сразу и национальным героем, и кинозвездой? И совершить подвиг здесь, на Реакторе, невозможно… Нет, не может быть! Майк решительно тряхнул головой. Это всё не так. Уокер просто неправильно понял. Он слишком давно здесь работает, и потому для него всё стало рутиной. Должна быть возможность для подвига, однозначно, должна! Майку ведь это нужно не только для себя, его ждёт Лив, она невыносимо страдает без него, в этой своей опостылевшей золотой клетке! Он обязательно найдет возможность совершить полный героизма поступок. Главное тут – правильно определиться с местом действия. Сидя за мониторами камер, подвиг точно не совершить, да и таких, как он, наблюдателей, пятеро, каждый смотрит за своим сектором, плюс старший смены, который всех проверяет. Вряд ли подвиг, разделенный на пятерых, будет значительным. Даже если и будет, все лавры достанутся бригадиру.
Очистка снега тоже не подойдет, не говоря уже о мытье полов. Туда же, в неудачники, можно смело записать механиков и аккумуляторщиков, вместе с операторами тепловых завес внутри строений Реактора, и монтажников. Вряд ли, ремонтируя антенны ХААРПа или перетягивая токонесущие тросы ниток Завесы, можно совершить нечто эдакое. И, вообще, не стоит рассматривать специальности, запертые внутри строений. Откуда там возьмется подвиг? Разве что врач или начальник, но для этого нужно образование и долгие годы опыта, так что отпадает. По этой же причине отпадает пилот шаттла. Пожалуй, у водителя вездехода или аэросаней шансы уже есть. Но, если подумать, они минимальные, ведь в команде за руль может сесть кто угодно, просто обычно сажают одного и того же, у кого лучше всех получается. Ну? И что остается? Опять-таки всё то же самое: пулеметчик и подрывник. Но Уокер не желает ставить на эти работы новичков. Только со второй вахты, и хоть убейся! Может, как-то убедить его…
– Пост наблюдения, ответьте авиадиспетчеру! – затрещал эфир. – Сообщите обстановку!
– Это пост наблюдения! – откликнулся Уокер. – Всё в норме! Батлер, что у тебя на мониторах?
– Здесь Батлер! – схватил рацию Майк, торопливо окидывая взглядом изображение. Задумавшись, он совсем забыл о приближающемся вылете. – Всё в порядке! Взлетная полоса чистая, препятствий не вижу! Ваш ангар в порядке, выход расчищен!
Капитальный ремонт в секторе ХААРП начался вчера, как только были устранены все последствия Воронки. Перес, дежуривший на складе запасных частей, рассказывал, что на ста квадратных километрах антенного поля лопнуло слишком много конструктивных элементов, и руководство приняло решение после их ремонта тщательно проверить все антенны, даже те, которые визуально и по приборам вполне укладываются в действующие нормы. По этому поводу все ремонтные и монтажные команды заставили пахать, словно тягловых волов, и за сутки склад антенных элементов был полностью опустошен. В течение ближайших двух недель из Новой Америки ежедневно будут приходить шаттлы с грузом, темпы работ приказано увеличить ещё сильнее, чтобы все необходимые процедуры закончить до начала осени. Потому что для ремонта неизбежно придется отключать от ХААРПа то один, то другой сегмент антенного поля, а понижение мощности Реактора не влияет на климат Новой Америки только поздней весной и летом, когда планета находится близко к Солнцу. Перес, давая это объяснение, раздулся от важности так, словно не подслушал его от кого-то из научной команды, а разработал лично, за что ему полагается премия конгресса. Майк лишь иронично хмыкнул в ответ на суперзаумное выражение, возникшее на его физиономии.
Ладно, как бы там ни было, но очистительные команды всю ночь надраивали взлетную полосу, радарщики гоняли по тестам аэронавигационное оборудование, и уже утром на Аэродроме приземлился первый шаттл. Его загнали в ангар, чтобы не выстудить во время разгрузки, и, насколько понимал Майк, опустошение трюма летательного аппарата закончилось меньше часа назад. А теперь его из-за надвигающегося бурана срочно отправляют обратно в Новую Америку. И правильно, потому как в метеосводке черным по белому указано, что сила ветра будет достигать шестидесяти метров в секунду и ожидается падение температуры минимум до минус восьмидесяти трех по Цельсию. Конечно, внутри ангара будет теплее, но не намного, и рисковать заморозить шаттл никто не хочет. Кто-то рассказывал, что в законсервированном ангаре, где хранятся два эвакуационных шаттла, предназначенные для экстренных ситуаций, система отопления гораздо сложнее.
Там элементы обогрева подаются прямо на обшивку машин, и шаттл выглядит, словно перемотанная бинтами мумия. По-другому температуру под Воронкой просто не удержать.
– Внимание аэродромной команде! – зазвучал в эфире голос аэродиспетчера. – Открыть ангар!
На мониторе массивные створы ворот поползли в стороны, шаркая по снегу фартуками утеплителей. Вспыхнули предупреждающие фонари и лампы подсветки габаритов ворот. Шаттл выкатился не сразу, и Майк переключил радиостанцию в режим сканирования. На частоте Аэродрома шла перепалка между обслуживающей командой и пилотами.
– …никогда не проводили визуальный осмотр внутренних полостей шаттла! – недовольно заявлял кто-то, похоже, пилот. – Что за идиотские нововведения?! У меня нет времени на ваши развлечения! Циклон надвигается, мне надо успеть пройти стратосферу, пока есть чистый коридор!
– У нас позавчера было нарушение целостности Завесы! – не сдавался его оппонент. – Какая-нибудь тварь запросто могла проникнуть в Реактор и прокрасться сюда во время постановки шаттла! А если она пробралась в трюм, пока шла разгрузка? Я должен проверить, у меня инструкция!
– К дьяволу твою инструкцию! – Пилот был уже серьезно зол. – Какая ещё тварь?! Куда пробралась?! Двое суток сидела под дверью в ожидании нашего прилета?! Закрывайте трюм немедленно, вашу мать! Или вы хотите, чтобы мы попали в циклон и рухнули в эту чертову вечную мерзлоту с высоты в шестьдесят километров?!! Закрывай, я сказал!!! Мне каждая секунда дорога!
– Ладно, парни, закрывайте! – вмешался в разговор кто-то из руководства Аэродрома. – Он прав, буран приближается, и атмосферный вихрь высотный, шаттл может не успеть пройти безопасным коридором. Придется прервать проверку, нельзя оставлять его здесь на неделю, рискуем заморозить!
Аэродромщики ещё что-то выясняли, переругиваясь с пилотами, пока шаттл выкатывался из ангара, но вскоре эфир затих, лишь аэродиспетчер изредка обменивался с командиром корабля короткими фразами. Спустя несколько минут пришло разрешение на старт, и крылатая машина помчалась по взлетной полосе, быстро набирая скорость. Шаттл оторвался от земли, стремительно набрал высоту, встал на баллистическую траекторию и включил ракетный двигатель. Здесь, под землей, в бункере, грохота преодоления звукового барьера слышно не было, но можно было представить, как оглушительный грохот распугивает крадущееся вдоль Завесы зверьё.
– Мутант! – крикнул кто-то на частоте аэродромной команды. – Вон он! Был в левом углу! Метнулся вправо! Пит, осторожно, он где-то за тобой!
– Я его вижу! Он под погрузчиком! – подхватил другой голос. – Кто-нибудь, откройте оружейный шкаф! Черт! Он бежит к воротам! Закрывайте!
– Да пусть проваливает! Всё равно не успеем! Всё! Убежал! – констатировал третий и, сокрушенно вздохнув, добавил: – Надо объявлять тревогу. Теперь искать его по всему Реактору. Вот ведь…
В углу монитора, там, где высоко в небе стремительно уменьшалась точка уходящего ввысь шаттла, что-то ярко сверкнуло, и крохотное пятно крылатой машины резко изменило курс.
– Что это?! – невольно выдохнул Майк, подавшись поближе к изображению. – Ничего не понимаю! – Он схватил рацию: – Бригадир Уокер, сэр! У меня тут, на мониторе, что-то сверкнуло!
– Ты тоже видел это, парень? – Голос бригадира звучал встревоженно. – Шаттл видишь?
– Он вышел за границы обзора! – Майк пытался направить вверх одну из камер, но она и без того была поднята на максимум. – Слишком далеко, сэр!
– Аэродром! Это пункт наблюдения, Уокер говорит! – Бригадир вышел на частоту аэродромщиков. – Кто-нибудь, выйдите и посмотрите в небо! У нас камеры показали какую-то вспышку там, куда ушел шаттл! Вы видите что-нибудь?
– Странно! – отозвался один из полярников аэродромной команды. – Сейчас выйду и гля… – Сильный хлопок запоздало пришедшей ударной волны заглушил его слова. – О, мой бог!!! Он падает!!! Он падает прямо на нас!!!
В следующую секунду в поле зрения камер возникла охваченная огнем комета, на огромной скорости несущаяся с неба к Реактору. Ракетный двигатель шаттла работал на полную мощность, от самой крылатой машины густым потоком отлетали обломки и пылающие брызги. Судя по крутой дугообразной траектории, его рули заклинило в момент взрыва, и шаттл, описав полукруг, вернулся к месту старта.
– Бежим!!! – надрывно заорал полярник. – В укрытие!!!
– Тревога!!! – завопил Уокер. – Всем залечь!!! Сейчас ударит!!!
Взвыла сирена, визгливо переливаясь трелями тревоги максимального уровня, сканер замигал множеством индикаторов, фиксируя десятки одновременных выходов в эфир, но Майк, словно зачарованный, не сводил глаз с пылающего болида, стремительно мчащегося к Реактору. Спустя мгновение пылающий шаттл врезался в здание АЭС, и сейсмограф, издав тревожный писк, вывел на монитор предупреждение о тектонической активности.
– Батлер! Куда он упал?! – Голос бригадира Уокера вывел Майка из оцепенения. – У меня отказали камеры на Барбекю! Что ты видишь, Батлер?!
– Он… – Майк поперхнулся, – он упал прямо на неё, сэр! – Майк заметался у аварийного пульта, пылающего кроваво-красными огоньками тревожных сигналов. – У меня не работают датчики! Вижу только через одну камеру, самую дальнюю! Там дым идет! Столб дыма!
– Где – «там», Батлер?! – Голос Уокера звучал тише и прерывисто. Похоже, он перешел со стационарной рации на портативную и куда-то бежал. – Откуда идет дым?!
– Изнутри… – промямлил Майк, и в этот момент дверь в дежурное помещение распахнулась. Появившийся Уокер в три прыжка оказался возле мониторов.
– Диспетчерская! Удар пришелся во второй теплообменник АЭС! Срочно нужны спасательные команды! Вижу признаки возгорания! Связи с Барбекю нет! Визуально ворота в порядке, повреждений не заметно, снаружи должны открыться! – Он, не отрывая взгляда от аварийного пульта и мониторов, сунул Майку в руки его рацию: – Батлер, бегом к электронщикам! Чтобы через пять минут в моей дежурке работали все мониторы!
Майк опрометью выскочил из помещения, и в ту же секунду освещение бункера потускнело, и трели сирен сменились голосом дежурного диспетчера:
– Внимание! Произошло отключение питания! Задействована аварийная система энергообеспечения! Немедленно понизить нагрузку! Отключить все потребители энергии, не являющиеся критически важными! Всему персоналу надеть арктическое снаряжение! Спасательным командам, приписанным к АЭС, доложить о готовности начальнику экстренной службы!
Пожар на АЭС удалось погасить только к вечеру, в основном благодаря начавшемуся бурану, который обрушил на руины теплообменника тонны снежного крошева. К полуночи было частично восстановлено энергоснабжение, тогда же весь Реактор узнал о подвиге дежурного оператора атомной станции: в первую минуту после падения шаттла, когда ядерный реактор мгновенно остался без охлаждения, отважный полярник, будучи раненным, вошел в горячую зону и что-то там отключил, предотвратив взрыв энергоблока. Храбрец спас и Реактор, и всю Новую Америку, его, наперекор Холоду, доставили в бункер прямо через буран, и теперь все не занятые на работах полярники выстроились в огромную очередь в госпитальном уровне. Каждый хотел пожать герою руку и поддержать его добрым словом.
– Батлер, мы идем проведать нашего спасителя! – заявил бригадир Уокер спустя секунду после сдачи смены. – Пойдешь с нами?
Майк согласился. Пока стояли в очереди к герою, на что ушло почти сорок минут, Уокер на все лады расхваливал самоотверженность, храбрость и профессионализм этого Мак Алистера или Макалистера, как там его правильно… Все уши прожужжал, короче. А тут ещё навстречу постоянно идут полярники, которые уже посетили «спасителя», и тоже поют ему дифирамбы, и заявляют, что, как только закончится буран, необходимо вызвать для него из Новой Америки шаттл или даже расконсервировать один из резервных. Майк совсем приуныл. Это несправедливо! Подвиг ушел прямо у него из-под носа, это он должен был стать сегодня героем! Спасти Реактор и, без преувеличения, весь мир, и уже через неделю с триумфом возвратиться в Новую Америку, где его ждёт слава, карьера кинозвезды и Лив! А тут такое… когда ещё представится второй шанс?!
– Не грусти, Батлер! – Уокер истолковал его опечаленный вид по-своему. – С Маком всё будет в порядке, он настоящий полярник и не раз давал Холоду пинка в задницу! Мы возьмем Полярное Бюро за горло, если понадобится, но у него будет всё, что положено герою!
– Да, конечно, я полностью согласен, – выдавил из себя Майк, даже не пытаясь скрыть тяжелый вздох. – Он настоящий герой… – Слова закончились как-то сами собой. Вот уж действительно: не везет, так не везет…
Перед входом в палату медики заставили их долго вытирать ноги, затем разбили на пары и закутали в белые балахоны. Майку выпало идти с Уокером.
– Пятнадцать секунд! – устало предупредил врач, которому эта фраза за прошедшие пару часов явно успела набить оскомину. – Дотрагиваться можно только до кисти левой руки. Голос не повышать! – Он распахнул перед ними дверь и сразу же затворил её за их спинами.
– Мак! Старина! – громким шепотом воскликнул Уокер, устремляясь к единственной в маленькой палате койке. – Рад видеть тебя с руками и ногами! Ты снова утер Холоду нос, сукин сын! Ну, мужик! Мужик! Тут не поспоришь!
Уокер осторожно сжимал лежащему на реанимационной койке человеку пальцы левой руки и радостным тоном продолжал нести какую-то восторженную чушь. Майк, расширившимися от потрясения глазами, смотрел на великого героя, не в силах произнести ни слова. Вся правая сторона Мак Алистера, от пятки до огрызка уха, представляла собой один большой ожог. Обуглившаяся кожа висела лохмотьями, сально поблескивая толстым слоем нанесенных сверху медицинских препаратов, в некоторых местах из неё явственно проступали мелкие клочья одежды, вплавившиеся в плоть. Левая сторона его тела была неестественного, землисто-серого цвета, кое-где её прикрывали повязки и больничная простыня. Вместо правого глаза на обугленно-кровавом месиве, некогда бывшем лицом, белым пятном с алой серединой лежал хирургический тампон, левый глаз смотрел сквозь посетителей остекленевшим от огромной дозы обезболивающего взглядом. На вздувшихся пузырями губах блуждала наркотическая улыбка, из приоткрытого рта с тихим присвистом доносилось неровное дыхание.
– Проваливайте отсюда, – раздался позади тихий шепот врача. – Достаточно с него посетителей.
Бригадир Уокер, не прекращая счастливо улыбаться, пожал Мак Алистеру палец и пообещал завтра навестить снова, прямо перед отправкой храброго героя в Новую Америку. У самых дверей он остановился и, обернувшись к врачу, едва слышно спросил тяжёлым от боли голосом:
– Док! Шансы есть?
– Он получил такую дозу облучения, что хватило бы нам троим по самое «покойся с миром». – Доктор тоскливо поморщился. – Про ожоги я даже не говорю… Будет настоящим чудом, если он доживет до прибытия шаттла. Мы ничего не сможем сделать, Уокер. Он обменял свою жизнь на наши. Такое возврату не подлежит. Мне жаль, что эти жирные хомяки из Новой Америки даже не узнают о том, кому обязаны возможностью и дальше набивать своё брюхо.
– И мне, – хмуро буркнул Уокер. Он молча пожал врачу руку, и они с Майком покинули реанимационный блок.
Как они дошли до столовой, Майк не помнил. Всю дорогу у него перед глазами стояло обезображенное лицо Мак Алистера, и ужин отказывался лезть в глотку. Он просидел за столом полчаса, вяло ковыряя ложкой кашу, но так и не смог ничего съесть. Из головы не выходили сказанные врачом слова. Человек отдал жизнь за будущее всей страны, но вряд ли кто-то в этой стране оценит его жертву. Для чего тогда совершать подвиг?! Да ещё такой ценой! Нет, он, Майк, ТАКИМ героем становиться точно не хочет. Зачем мертвому слава?! И Лив он нужен живой и здоровый, а не изображенный на посмертном фото!
– Хватит тратить время, Батлер. – Майк вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним стоял Уокер, народу в столовой почти не осталось. – Завтра поешь, к утру аппетит вернется. А сейчас иди в аккумуляторную и заряжай батареи своего снаряжения. И запасной комплект тоже заряди.
– У меня восемьдесят процентов заряжено, – машинально ответил Майк. – Ещё с прошлого выхода, когда Завесу после Воронки чистили…
– Заряди полностью! – перебил его бригадир. – Барбекю получила серьезные повреждения, один энергоблок остановлен, второй переведен на минимальную мощность. Вся энергия направлена на поддержание работоспособности сектора ХААРП. Остальные сектора Реактора висят на резервной подстанции, и до окончания бурана никто ничего починить не сможет. Да и после нам придется несладко, тут хотя бы один энергоблок вывести на полную мощность… – Уокер недовольно поморщился. – Строителей надо с Новой Америки вызывать, с оборудованием и техникой, пока тепло! Тут возни на всё лето. Короче, Батлер, с двенадцати ноль-ноль все сектора переходят в режим экономии энергии. Всё лишнее будет обесточено. Руководство распорядилось каждому полярнику иметь арктическое снаряжение под кроватью во время сна, включая резервные элементы питания. Так что все срочно заряжаются. Нашей бригаде выделена третья аккумуляторная станция, время с восьми до десяти вечера. Так что ступай туда, пока не поздно! Ты всё понял?
– Да, сэр, – подтвердил Майк, вставая из-за стола. – Всё равно есть не хочется… после госпиталя.
Бригадир лишь пожал плечами и удалился. Майк послушно направился в раздевалку, вынул из своего снаряжения элементы питания, достал из шкафчика резервные аккумуляторы и отправился на станцию. Там оказалось людно, пришлось посидеть перед телевизором в зале ожидания, пока не подошла очередь, после чего ещё полчаса ушло на саму зарядку. Всё это время Майку пришлось терпеть компанию Переса, какого-то дьявола усевшегося рядом.
– Прикинь, Батлер, ночью отключат телевидение, сауны, развлекательную сеть, спортзал и ещё кучу всего! – вещал он. – И даже обогрев помещений снизят до минимума, до окончания действия аварийного режима в жилых помещениях будет поддерживаться всего лишь плюс пятнадцать! – Перес несколько минут распространялся на эту тему, после чего без всякой паузы переключился на следующую: – Ты Мак Алистера видел? Вот ужас-то! Мужик реально герой! Спас всех нас и страну в придачу! Ты бы смог, вот так, как он, рвануть в горячую зону, заранее зная, что превратишься в жаркое? А, Батлер?! Я думаю, что я бы, наверное, не смог… А ты?
– Смог, не смог – у него что, выбор был? – огрызнулся Майк, которого болтовня Переса изрядно нервировала. – Что ему теперь твой ужас? Может, он ради семьи своей туда полез! Жена, дети…
– Так ведь нет у него никого, – парировал тот, – одинокий он! Тут из тех, кто второй десяток вахт разменял, больше половины таких. Остальные женаты на полярницах!
Это потому, что все вы тут придурки, отметил про себя Майк. Но он не такой! Он всё равно здесь не останется. Он совершит подвиг и вернется к Лив в лучах славы и при деньгах. И будет жить в тепле и комфорте. А руки, ноги и жизнь Холоду пускай отдают никому не нужные неудачники, которым не нашлось места внутри Полярного Круга! В общем, вытерпеть общество Переса ему удалось с трудом. Сообщение аккумуляторщика о зарядке его элементов питания Майк встретил с большим энтузиазмом.
Ночью он впервые почувствовал, что Реактор перешел на аварийный режим. В спальном помещении ощутимо похолодало, термометр показывал шестнадцать по Цельсию, и даже высунуть из-под одеяла руку было довольно зябко. Он постоянно просыпался от того, что замерзал нос. Пришлось укрываться одеялом с головой, но так спать оказалось слишком душно, тогда Майк раскрывался и снова замерзал. В итоге ночь прошла ужасно, он совсем не выспался и пошел на завтрак в отвратительном настроении.
Днем буран усилился, и работы для Майка не нашлось. Вместо этого Уокер собрал всех новичков и отправил на теоретические занятия по устройству Барбекю. Как только на поверхности установится штиль, предстоит подготовить АЭС к ремонту, и малоопытным полярникам в этом деле отводилась конечно же уборка снега. Кто бы удивлялся! В довершение всего выяснилось, что внутрь развалин теплообменника полезут опытные атомщики, а новичков не пустят дальше прилегающего к стенам АЭС пространства, на котором начнется возведение укрытий для ожидающейся из Новой Америки строительной техники. Это, конечно, радовало, но совершенно непонятно, зачем тогда они просиживают штаны на этих занятиях. Занудная тягомотина продолжалась до самого вечера, после чего Майк улегся спать прямо в комбинезоне, и даже надел на лицо полярную маску. Постельное белье от такого решения вопроса жутко выпачкалось, зато он не замерз и превосходно выспался. Правда, утром одежда оказалась немного влажной от испарины, и в ней было некомфортно, но к обеду всё высохло прямо на теле. Впрочем, на это он уже не обратил внимания, так как изощрения Уокера в собственной глупости продолжались.
На этот раз гениальный бригадир заставил их изучать строение стандартной антенны ХААРПа. За три последующих дня схемы этого нагромождения металлических штанг и решеток, выполненные в макетах масштабом один к двадцати, стали для Майка чуть ли не ненавистными. Тупо разбирать и собирать эти пластмассовые игрушки в ожидании штиля очень раздражало. Уокер бы ещё отправил их тренироваться на макете Завесы, там конструкция совсем примитивная, наверное, только это и спасло Майка – макетов Завесы попросту не существовало. В любом случае, ему это всё не нужно, он не собирается посвятить всю жизнь ползанью в снегу по грудь среди бесконечного леса антенн ХААРПа. Там подвиг точно не совершить, хоть в одиночку разбери и собери заново все сто квадратных километров. Особенно Майка повеселило заявление старого эксперта, проводившего занятия.
– Кто лучше всех освоит конструкцию стандартного элемента фазированной решетки, – с идиотской торжественностью на лице возвестил старикашка, – того после бурана возьмем с собой к центру сектора ХААРП откапывать точку аварийного ручного управления! Вы сможете побывать внутри и увидеть элементы экстренного контроля Реактора!
На этом месте Майка вообще едва не порвало от смеха, ему стоило огромных усилий не заржать в голос. Вот счастье-то кому-то привалит!!! Разрешат почистить снег и дадут посмотреть на пару старых рубильников! Весь этот маразм достал его настолько, что на пятый день он сослался на недомогание и ушел с занятий спать. Так он и провалялся на койке до вечера, развлекаясь тем, что придумывал причины, которые позволят ему отказаться от постоянной работы в секторе ХААРП. На ужине к нему опять прицепился Перес:
– Эй, Батлер, говорят, ты себя неважно чувствуешь? Сегодня на занятиях нам объявили график восстановительных работ. В первый день ты в смене очистки снега в районе Барбекю, а мне выпало сидеть на наблюдательном! Если что, мы можем поменяться. Я сугробы погоняю, а ты за камерами присмотришь, всё же в тепле, быстрее поправишься!
– Я здоров, – буркнул в ответ Майк. – Уже поправился, не заморачивайся, Перес, у меня нет никаких проблем! Или ты думаешь, что если я черный, то снега боюсь? – Он взял поднос с едой и пересел за другой столик.
Перес недоуменно пожал плечами ему вслед, но, к счастью, отстал. Майк облегченно вздохнул. Тоже мне, герой нашелся! Что, тоже славы захотелось, решил начать со спасения меня? Не выйдет! И без того слишком много героев. Он вновь вспомнил обезображенного Мак Алистера и невольно вздрогнул. Ну уж нет, спасибо! Должен же быть менее фанатичный способ!
Наутро буран неожиданно стих, и после завтрака бригадир Уокер собрал всю бригаду в конференц-зале.
– Метеорологическая команда сообщает, что антициклон начал распадаться, – объявил он. – Они не знают, почему это происходит раньше их собственных прогнозов. Скорее всего, ионосфера шалит.
Это предположение вызвало у Майка мимолетную усмешку. Скорее всего, шалит прогноз, отметил он, который был сделан с ошибками. Почему бы метеорологам не признать это?
– Они ожидают установление штиля через два часа, – продолжил бригадир. – Температура поднимется до минус сорока четырех. Как только это произойдет, мы начнем восстановительные работы на Барбекю. Чем быстрее мы решим вопрос с восстановлением энергопитания, тем лучше. Всё висит на резервной подстанции шестые сутки, её ресурсы исчерпаны на шестьдесят процентов, требуется подзарядка ёмкостей. А для этого необходимо поднять мощность АЭС. Оттуда сообщают, что своими силами нам не справиться. Руководство уже связалось с Бюро, Новая Америка пришлет строителей, как только мы расчистим сектор Аэродром и будет получено подтверждение метеорологической стабильности. Поэтому немедленно начинаем подготовку к выходу на поверхность. Задача нашей бригады – расчистка снега на Барбекю. Всем разбиться на команды согласно вчерашним спискам. Новичкам в здание АЭС не лезть! На текущий период у нас нет никакой информации о радиологической обстановке наверху. Поэтому всем слушать эфир и без надобности языками не трепать! А теперь, господа, встали и пошли!
Майку, как обычно, достался очиститель Андерса, и он приготовился до вечера провозиться с воздушной турбиной. Вряд ли в таком авральном режиме такой маньяк, как Уокер, вспомнит об обеде и позаботится о голодных людях. Но всё оказалось ещё сложнее. Сразу приблизиться к зданию АЭС не удалось. Всё вокруг оказалось усеяно железобетонными обломками теплообменника, засыпанными снегом, и сразу два вездехода повредили колеса, наехав на невидимые под сугробами острые обломки арматуры. Уокер приказал очистителям в первую очередь пробить путь к АЭС для спасательных команд, а уже после заняться полной расчисткой местности. Пока десяток очистителей, завывая турбинами и поднимая в воздух гигантские снежные облака, продвигался к Барбекю, из бункера прибыло несколько снегоходов с научной командой. Ученые прямо на снегу развернули какое-то оборудование и занялись проведением радиологических замеров. Через полчаса появились первые результаты.
– Вокруг чисто, – сообщил руководитель научной команды. – Если и произошел выброс радиоактивных элементов, то их унесло бураном далеко отсюда. От корпуса АЭС фонит, по мере приближения фон возрастает, поэтому никому не покидать кабин вездеходов. Использование открытых аэросаней исключено до особого разрешения!
Пожалуй, стоило согласиться на предложение Переса, подумал Майк, хотя нет. Так даже лучше. Внутри очистителя он в безопасности, и никто не скажет, что Батлер испугался трудностей. Ещё через час их бригаде удалось организовать довольно-таки широкую дорогу к самым воротам Барбекю, и спасательная команда приступила к внутренним работам. В первую очередь из АЭС вытащили застрявшую там на время бурана смену. К полудню выяснилось, что радиоактивный фон внутри корпусов Барбекю значительный, местами даже опасный, а находиться в развалинах разрушенного теплообменника более двух часов подряд и вовсе чревато смертельной дозой облучения. Нескольких человек из числа старой смены медики оставили в госпитале сразу после первичного обследования, кто-то из них вроде бы уже потерял сознание. Слушая в эфире эти сообщения, Майк лишь качал головой, наблюдая за командами внутренней расчистки, с лопатами в руках заходящих в корпус АЭС. Это глупо. Оттуда можно вернуться инвалидом, а то и вовсе полутрупом, как Мак Алистер…
– В чем дело, приятель? – Андерс заметил его жесты. – У нас проблемы с турбиной?
– Нет. – Майк указал ему на очередную вооруженную лопатами группу полярников: – Они собираются очищать теплообменник! Там же радиация! Опасный для жизни уровень!
– Ты прав, Батлер – согласился Андерс, провожая взглядом исчезающих внутри АЭС людей. – Но нам необходимо поднять мощность энергоблока, иначе резервная подстанция полностью разрядится и мы останемся без питания! А для этого нужно знать, что сейчас творится там, внутри. Выдержит ли энергоблок увеличение нагрузки? Поэтому эти парни идут туда, рискуя своими жизнями. Их никто не заставлял, в тех командах одни добровольцы. Это настоящие герои, приятель! Таких не увидишь в Новой Америке за столиками дорогих ресторанов. Так что давай поможем им тем, что в наших силах! Рули турбиной, Батлер, до наступления темноты мы должны вычистить эту сторону.
С наступлением ночи мороз начал усиливаться, но на общем совещании всех сотрудников Реактора, проведенном в радиоэфире, было решено работы не прекращать. Со складов бункера подняли утепленные прожектора и выставили их вокруг корпуса АЭС, чтобы освещать местность. Очистительные вездеходы заканчивали расчистку, и страдающий от голода Майк с надеждой прислушивался к каждому звучащему в эфире слову, ожидая приказа закончить смену. Наконец бригадир Уокер объявил, что время истекло, но обрадоваться Майк не успел. Бригада единогласно изъявила желание закончить расчистку внешней территории, и ему пришлось вертеть чертовой турбиной ещё два часа. Майк молча орудовал джойстиком, щурясь от слепящих глаза прожекторов, и старался не обращать внимания на громко бурлящий от голода желудок. Несколько раз в здании АЭС менялись очистительные команды, некоторых людей выносили из ворот на руках уже без лопат, и он провожал их угрюмым взглядом. Странное здесь понятие о героизме, обязательно связанное со смертью. Похоже, кое-кто тут путает подвиг и суицид. Может, в Бюро набирают именно по этому признаку? То-то же старый Джеймс так ностальгирует по Холоду! Сколько лет уже не полярник, а все никак не успокоится. Может, потому и личная жизнь у него не ладится? И протез тут ни при чем?
В бункер бригада вернулась после полуночи, и ничего не евший в течение пятнадцати часов Майк устремился в столовую. Там по случаю аврала всем выдавали двойную порцию, ну, хоть что-то хорошее. Торопливо покидав пищу в желудок, он отмахнулся от Переса, пытающегося сообщить ему о том, что умер Мак Алистер, и прямиком направился в спальное помещение. Умер, и что с того? И так было ясно, что умрет. Зато реанимационный блок освободился, он сейчас очень пригодится, сегодня таких же героев с лопатами и кирками из Барбекю на руках вынесли не меньше десятка. Хотите поговорить об этом? Вот и поговорите! А он до смерти устал и хочет спать. Майк, не раздеваясь, рухнул на койку и уснул прежде, чем его голова коснулась подушки.
Глава четвертая
Пара вездеходов проползла вдоль нитей Завесы ещё полсотни метров, и пулеметчики вновь открыли огонь. На мониторе сливающихся со снегом мутантов было не разглядеть, и Майк ориентировался по влетающим вверх снежным фонтанчикам, выбиваемым пулями. Зверье третьи сутки лезло к Реактору со стороны Могильника. Старые полярники говорили, что мутанты чувствуют радиацию и принимают поврежденный корпус АЭС за свой второй дом. Начальство заявляло, что твари идут на тепло, прорывающееся через наспех восстановленную теплозащиту Барбекю. Как бы там ни было, численность зверья, кружащего вокруг Реактора, увеличивалась с каждым днем, и между двумя внешними нитями Завесы постоянно ходили пулеметные вездеходы, отстреливая особо обнаглевших мутантов. Поначалу это помогало, и трупы убитых тварей немедленно становились предметом кровавых распрей среди остального зверья, но потом мутанты поумнели и начали зарываться в снег при приближении вездеходов. Происходило это довольно быстро, и в течение вчерашнего дня пулеметчикам не удалось убить ни одной твари. Зато ночью на Завесе зажарилось не меньше дюжины уродливых существ. К счастью, ветер в эти дни слабый, и внешняя нить без проблем выдержала нападение.
Вездеходы прекратили стрельбу и покатили дальше. Майк проводил их взглядом с монитора на монитор, отслеживая, как машины переходят из зоны видимости одной камеры в другую, и печально вздохнул. Ему бы сейчас не за пультом наблюдателя сидеть, а за пулеметом. Зверьё стекается отовсюду, вдруг бросятся на Завесу? Там-то их и зажарит, а остальных добьют пулеметчики. Наверняка такое событие не останется без внимания в Новой Америке, киношники любят сражения. И этот героизм не связан с суицидом, но при этом не менее значим. Хотя… кто знает этих идиотов из Бюро! Для них, если ты совершил что-то выдающееся и при этом остался живым и здоровым, может, и не подвиг вовсе. Майк не удивится, если на самом деле так и есть. Впрочем, Завесу сейчас патрулируют десять из двенадцати пулеметных вездеходов, почти вся боевая техника Реактора. Так что в случае чего стрелков ожидает жесткая конкуренция. А ещё, часа три назад, он слышал, что начальство велело механикам с утра начать установку пулеметов на резервные аэросани, в качестве запасной меры безопасности. Всё-таки в Реакторе сейчас работает двойная вахта.
Шаттлы со строителями прибыли позавчера. Десять крылатых ракетопланов приземлились в Аэропорту в течение двадцати минут, в точности повторяя стандартную процедуру смены вахт. Разве что общее количество пассажиров было несколько больше: шесть машин пришли заполненные людьми, остальные под завязку забиты техникой и строительными материалами. Шаттлы разгрузились и вернулись в Новую Америку, и в спальных помещениях бункера немедленно начали монтировать второй ярус кроватей. Теперь в Реакторе многолюдно, и обычно пустое, заснеженное пространство на мониторах слежения за сектором АЭС кипит множеством восстановительных работ. Вокруг руин теплообменника заканчивается монтаж заградительного покрытия, под защитой которого уже началась процедура восстановления энергоблока, главный корпус Барбекю залатали, и научная команда заявила о стабильности состояния второго энергоблока.
Весь вчерашний день взлетно-посадочная полоса Реактора каждые пять часов принимала по паре шаттлов, доставка грузов и персонала для восстановления АЭС продолжалась, но сегодня с самого утра все полеты были прекращены. Прибыл только один ракетоплан с особым грузом на борту и несколькими особыми пассажирами. Именно их появление не давало Майку покоя вот уже шестой час. Шаттл привез какую-то важную шишку из Бюро и больше десятка репортеров. Авария, поставившая под угрозу климатическую стабильность всей страны, не осталась незамеченной. Все наиболее крупные информационные агентства прислали своих представителей к Реактору. Сейчас от них не отходит половина местного руководства. Журналисты прибыли специально для того, чтобы осветить самоотверженный труд полярников: из разбитого энергоблока будут извлечены поврежденные тепловыделяющие вставки, или ТВС, то самое ядерное топливо, на котором работает атомный реактор. Для этих целей шаттл привез специального робота повышенной грузоподъемности с дистанционным управлением. Он подберет их и уложит в экранированные контейнеры, которые затем будут вывезены в Могильник. После этой процедуры ничто не помешает восстановлению АЭС, Новая Америка бросила на это все средства.
И вот теперь Майк сидит здесь, в никому не нужном помещении наблюдательного поста, в то время как остальные красуются под объективами репортерских камер. На частотах отдельных команд стоит непрерывный треп, все обсуждают протекание процесса ликвидации поврежденных ТВС и то, какой молодец оператор робота. Майк зло поморщился. Ну, и какой он, к дьяволу, молодец?! За него всё делает робот, он только на кнопочки жмёт! Делать им просто нечего, на время подбора ТВС все восстановительные работы прекращены, бригады вывели за границу потенциально опасной зоны, вот народ от безделья лясы и точит! Их послушать, так там сплошные герои: и оператор робота, и Мак Алистер, и полдюжины тех странных суицидников с лопатами, что откапывали от снега разбитый теплообменник и определили точное местоположение разбросанных ТВС, и дежурная смена Барбекю, что оказалась заперта бураном на поврежденной АЭС и пять суток в условиях повышенного радиоактивного фона делала всё, чтобы удержать в стабильном положении оставшийся энергоблок, – короче, на такое количество «героев» никакого кинобизнеса не хватит! А если разобраться?! Ну, ладно, Мак Алистер действительно герой. Причем мертвый. Как и те шестеро, что откапывали ТВС. А зачем, спрашивается?! Можно было подождать, пока из Новой Америки привезут робота. Ну, сделали бы двух роботов! Один очиститель, второй – сборщик. И все дела. И не надо никакого суицида. Уокер, конечно, говорил про то, что в таких руинах техника не проходит и что нельзя было терять ни минуты, буран закончился, и без охлаждения что-то там могло, теоретически, взорваться, или расплавиться, или ещё как-то так жутко угрохать АЭС, но ведь ничего подобного не произошло. Да и вряд ли могло произойти, всё это больше похоже на оправдания руководства в свете неумелого руководства. Сначала сами себя угробили, а потом сами себя назначили героями. Оператор робота особенно хорош! Прилетел, потыкал в клавиши и улетел. Всё, герой! Майк раздраженно щелкнул верньером радиосканера. Надо хоть послушать, что там происходит, а то сидишь тут, словно в тюрьме…
– …картинку левее! Видно развалины из-за меня? Используй трансфокатор, как только я закончу третье предложение! – Майк прислушался. Похоже, сканер поймал внутренние переговоры репортеров одной из съемочных групп. – Готово? Делаем пробную запись! Внимание! Начали! Мы находимся в самом сердце Холода, в легендарном Реакторе, где несколько дней назад произошла полная трагизма авария, поставившая под угрозу функционирование местной АЭС, носящей на сленге полярников ироничное имя «Барбекю»! Как мы уже сообщали ранее, восемь человек отдали свои жизни в борьбе со стихией, но их жертва не была напрасной – самоотверженные герои отстояли атомную станцию и будущее своей великой страны! Их имена навечно останутся в нашей памяти! В настоящий момент вы видите развалины первого теплообменника, внутри которых полным ходом идет процесс ликвидации смертельно опасных радиоактивных элементов! Уникальный, дистанционно управляемый робот, созданный благодаря тесному взаимодействию ученых и инженеров Новой Америки, собирает их в специальные экранированные контейнеры, которые затем будут вывезены за двести километров от Реактора и помещены в Могильник… – Голос репортера оборвался, после чего зазвучал вновь: – Ну, как? Порядок? На этом месте сделаем врезку: термометр показывает минус сорок семь, ветер гонит по развалинам клубы снега, повсюду строительная техника, заграждения! Затем лицо героя крупным планом! Оператор робота за работой! После…
Майк раздраженно выключил сканер. Даааааа, конечно, герой, герой! Крупным планом его, скорее, а то не успеете! Вдруг ещё кто-то на какую-нибудь кнопочку нажмет или деревянной лопатой потрясет! Придется срочно расширять список героев! – Он зло вздохнул. Ну почему ему так не везет? Два дня он, как проклятый, чистил этот чертов снег, а именно сегодня, когда там полно телекамер, сидит в бункере! И нет никаких шансов отсюда выбраться. И это в тот момент, когда бестолковые журналисты готовы видеть эпического героя в каждом втором человеке, одетом в арктическое снаряжение. Блеск!
Всё оставшееся время, вплоть до смены, Майк предпочел не слушать эфир, за исключением экстренной частоты и канала пункта наблюдателей. Весь этот трёп об облученных героях и прочих звёздах суицида очень сильно напрягал, а смотреть на мельтешащих вокруг руин теплообменника репортеров и вовсе не хотелось. После работы, за ужином, он вновь не смог ничего съесть – аппетит пропал вслед за настроением. В результате Перес, как всегда лезущий не в своё дело, едва не получил по морде.
– Батлер! Чего не ешь? – Перес с подносом в руках плюхнулся за стол рядом с Майком. – Не голоден, что ли? А вот я бы сейчас быка проглотил! – Он с довольной рожей заталкивал в себя кашу ложку за ложкой. – Десять часов подряд короба собирали! Под контейнеры, куда робот разбитые ТВС складывал! Прикинь, полозья никак не устанавливались по осям – от холода металл на коробах повело! Собирать-то пришлось под открытым небом, все строения сейчас забиты под завязку! – Набитый едой рот совершенно не мешал Пересу трепать языком. – Мы все замерзли, как собаки! К нам даже репортеры подходили, хотели снимать целый сюжет, да только ветер посвежел, и у них это желание быстро отпало! Забились в вездеход, отогреваться! Тоже мне, полярники! – Перес прям-таки светился от гордости, чем бесил Майка всё сильнее. – В арктическом снаряжении, с обогревом, на улице почти штиль! – лыбился он, не переставая жевать. – И озябли, бедняжки! Видели бы они, что такое буран! Короче, сюжетец у них получился очень короткий! Но я успел помахать рукой в камеру и передать привет отцу! Хотя в маске и очках он меня, конечно, не узнает. Слушай, Батлер, пошли в госпиталь?! Проведаем парней из седьмой спасательной, что ТВС откапывали, они облучились сильно! Ободрим добрым словом, пожмем героям руки…
В эту секунду терпение Майка окончательно лопнуло. Он медленно развернулся к Пересу, незаметно отводя за спиной руку для удара, и с удовольствием подумал о том, как в следующий миг его кулак расплющит этому идиоту нос.
– Ничего не выйдет, Батлер! – зазвучал позади голос бригадира Уокера, и Майк дернулся от неожиданности, торопливо опираясь кулаком в соседний стул. Если что, он заявит, что никого бить не собирался, просто оперся на стул для удобства, чтобы лучше слышать Переса.
– В госпиталь вас не пустят, – продолжил бригадир. К счастью, он или не понял, или не видел намерений Майка. – Там сейчас репортеры снимают. Медики были против, но замдиректора Бюро дал своё разрешение. Ничего не поделаешь, пока шаттл не увезет его в теплые края, он тут главный.
– Репортеры? – Майк почувствовал, что очень хочет навестить героев суицида. – Я думаю, можно попытаться, наверняка они уже закончили. У них завтра очень ранний вылет, спят они уже!
– Не спят, – усмехнулся Уокер. – Они убедили замдиректора устроить им пресс-конференцию прямо в приемном отсеке госпиталя, мол, так ближе к реалиям. Он чего-то там ляпнул о Могильнике, после чего они быстро уговорили его отправить туда съемочную группу. Теперь обсуждают детали.
– У них что, совсем мозги отмерзли за сегодня? – Майк постучал себя по лбу пальцем. – Это же смертельно опасное место! Там радиация и логова мутантов! Им об этом не сказали?!
– Знают они всё прекрасно! – Бригадир поставил на стол свой поднос и потянулся за стулом. – Не первый раз у нас. Просто у замдиректора в голове пурга вместо мозгов. – Он недовольно покачал головой. – Что взять с кабинетного полярника… который ни разу в жизни не провел ни одной вахты. Он всерьез считает, что если отправить в Могильник втрое больше людей и поставить пулемет на каждую машину, то марш по ледяной пустоши за двести километров от Реактора превратится в увеселительную прогулку.
– Но ведь это ещё не всё, так? – решил подыграть Уокеру Майк. Неужели у него появился шанс?
– Ещё как не всё, – хмуро усмехнулся бригадир. – Любое изменение в активности ХААРПа имеет отдачу, чем ты слушал инструктаж, Батлер? Из-за аварии Барбекю едва работает, мы были вынуждены снизить мощность накачки ХААРПа вдвое, и это при том, что дело близится к лету. Он ведь жрет дикую кучу энергии! Нам едва хватает остатков, чтобы поддерживать ёмкости резервной подстанции на пятидесяти процентах. Восстановительные работы требуют мощного обогрева, сейчас стоит штиль, но уже через трое суток над нами будет циклон, и дальше придется вкалывать при минус восьмидесяти. Это если ионосфера не выкинет какой фокус в ответ на снижение накачки. Как в таких условиях отправлять караван в Могильник?! Двести километров ровного, как стол, снежного поля. Если, не приведи господь, образуется Воронка, никто оттуда не вернется. Этот кабинетный болванчик попросту не понимает, что такое Холод. Ему кажется, что раз сейчас при минус сорока семи ему, сидящему внутри вездехода в арктическом снаряжении с обогревом, не холодно, значит, так будет везде и всегда. Придурок! – заключил Уокер и принялся за ужин.
Так вот оно что! Майк с трудом подавил желание подскочить со стула. Шанс действительно есть! Сейчас главное – не потерять его! Любой ценой! Он должен отправиться в Могильник вместе со съемочной группой! Там он разберется, как попасть в новости, а это уже начало! Если его запомнят, то дальше будет легче. Никто не любит работать в Могильнике, значит, там должны быть вакансии, тем более что караван увеличивают втрое! Он должен использовать в своих интересах дремучие суеверия этих психов, раз они боятся Воронки. ХААРП работает в половину мощности уже чуть ли не десять дней; если бы откат случился, то это давно произошло! Скорее всего, тот буран и был откатом, по времени как раз подходит, об этом ещё тогда все говорили.
– Караван к Могильнику уже укомплектован? – будничным тоном уточнил он у бригадира.
– Какое там! – хмыкнул Уокер. – Дураков нет рисковать понапрасну! Сейчас даже штатная команда упирается руками и ногами, а замдиректора издал гениальное распоряжение добрать в неё ещё два десятка человек. До утра будут решать, как привлечь людей. Ты не волнуйся, парень, тебя не назначат. Мы новичков в обиду не даём, и даже замдиректора не дёрнется против всей вахты.
– Я хочу пойти в Могильник добровольцем! – решительно заявил Майк. – Куда подать заявление?
– Это шутка? – непонимающе поднял брови бригадир. – Не очень умно шутишь, Батлер!
– Я абсолютно серьезно! – Майк отодвинул тарелку и для убедительности положил ладонь на стол. – Мне совесть не позволяет чистить снег, сидя в теплом вездеходе, или клевать носом в обогреваемом кресле наблюдателя, когда настоящие патриоты моей страны отдают за неё свои жизни, бросаясь в горячую зону ядерного реактора! Я в глаза им не могу смотреть, когда навещаю облученных в госпитале! Они словно спрашивают меня, а что ты сделал для того, чтобы спасти страну? А я что отвечу? В теплом кресле уснул? Снежок у крыльца расчистил? Мне даже спать стыдно!
– Эй, парень, полегче! Не глупи! – опешил Уокер, никак не ожидая такой реакции. – В этом нет ничего постыдного, ты же новичок, это твоя первая вахта! Все так начинали! Я вообще на камерах засыпал каждый раз, не зря же все наблюдатели дублируются с пульта старшего смены! Не делай глупостей! Какой Могильник, ты даже за пределами Завесы ни разу не был! Успеешь ещё!
– Я своё решение принял, господин бригадир! – Майк упрямо сдвинул брови на переносицу. – И не собираюсь больше отсиживаться в теплых местах! Сейчас не просто вахта, у нас тут чрезвычайная авария, страна на пороге катастрофы! Если я могу помочь ей хоть чем-нибудь, я готов! Кому подавать заявление?!
– Не приму я у тебя никакого заявления! – повысил голос Уокер, и разговоры за соседними столами стихли. Полярники оборачивались, с интересом прислушиваясь к вспыхнувшему спору. – Я не могу рисковать новичками там, откуда бывалые специалисты не всегда возвращаются! Забудь об этом!
– Я пойду к заместителю директора! – не унимался Майк. – Я подам заявление ему лично! Вам меня не остановить!
– Да подавай, кому хочешь, хоть господу богу! – Бригадир хлопнул ладонью по столу. – Всё равно не пущу! Рано тебе ещё! Ты даже почувствовать отказ системы обогрева не в состоянии, потому что опыта такого нет! Заметишь, когда будет уже поздно! Сперва на антенном поле ХААРПа поработай!
– Он прав, бригадир! – неожиданно вступился за Майка Перес. – Батлер, я с тобой! Я пошел в Бюро, чтобы обеспечить моей стране безбедное будущее, меня отец учил, что нет благороднее профессии, чем полярник! Я тоже не буду в тепле отсиживаться, особенно когда людей в караван не хватает! Нам просто съездить туда-обратно, и всё! Вон даже журналистам позволили! А опытные специалисты сейчас нужнее на восстановительных работах! Вы же сами сказали, что скоро здесь будет циклон! Значит, каждый час на счету! – Перес встал со стула и официальным тоном заявил: – Бригадир Уокер, я подаю заявление с требованием направить меня добровольцем в завтрашний караван к Могильнику! Я пойду вместе с Батлером!
– Я тоже пойду! – Из-за соседнего стола поднялся один из новичков. – Официально заявляю!
Майк торопливо подскочил и шагнул к бригадиру. Так недолго и инициативу потерять, нельзя позволить этим выскочкам украсть у него славу и будущее. Он окинул столовую грозным взглядом и громко произнес:
– Мы подаем официальное заявление и требуем его положительного рассмотрения! Иначе мы сейчас же пойдем к репортерам и заместителю директора Полярного Бюро! Мы не отступим!
– Да идите, куда хотите. – Уокер устало закрыл глаза. – В Могильник им захотелось, на подвиги… – Он тяжело вздохнул: – Дети малые… Андерс! – Бригадир перевел взгляд на старого полярника: – Пойдешь с ними, присмотришь. Так будет спокойнее. Или мне идти?
– Схожу, кто ж тебя с Барбекю отпустит! – отмахнулся тот. – Парни подобрались хорошие, отличная смена растет! Уйду на пенсию со спокойной душой. Если из Могильника завтра вернемся.
Через Завесу караван проходил со стороны сектора ХААРП, в обход северных ворот. В этой части Реактора Майку бывать ещё не приходилось, но чтобы не ударить перед репортерами в грязь лицом, он делал вид, что знает тут всё как свои пять пальцев. Его план не просто сработал, всё получилось даже лучше, чем можно было надеяться. Андерса и их троих, новичков, прикрепили прямо к съемочной группе. Как сказал Уокер, чтобы опасность была минимальной. Это Майка вполне устраивало, как и то, что посадили их с репортерами в один вездеход. Правда, сесть за пулемет ему так и не удалось, это место занял Андерс, но и так неплохо: кроме старого пулеметчика и водителя в их вездеходе бывалых полярников не было, места хватило как раз на троих новичков и четверых репортеров с двумя камерами. В результате журналисты всю дорогу снимали их на видео и задавали вопросы. Единственным минусом было то, что спрашивали они не только Майка, но и двух других, однако после того, как он прозрачно намекнул репортерам на то, что в караване он единственный афроамериканец, камеры и микрофоны стали обращаться к нему значительно чаще других.
– Как известно, Могильник – это единственный сектор Реактора, отстоящий от него на значительном расстоянии, – вещал на камеру один из репортеров. – Находится он в двухстах километрах к северу. Скажите, мистер Батлер, – он обернулся к Майку, – почему караван выезжает через южные ворота?
Вопрос застал Майка врасплох. Он замешкался, растерянно переводя взгляд с Переса на Андерса, и старый полярник его спас:
– У северного выхода четвертые сутки крутятся несколько довольно больших стай мутантов, – пояснил он. – Чуют тепло, уродцы! Идти через них чревато серьезными проблемами даже такому каравану, как наш! А так мы обойдем их по дуге, это лишний крюк на полчаса, но зато спокойнее. Пока мы здесь выходим, на севере через Завесу отстреливают тепловые ловушки. Первые несколько секунд они довольно горячие, и зверье на них отвлекается. Как обогнем антенное поле, встанем на прямой курс, и тогда им нас уже не догнать.
– Скажите, мистер Андерс! – Репортер окончательно отвернулся от раздосадованного Майка. – Сколько времени займет наш путь? Аэросани на электрическом ходу развивают скорость до ста двадцати километров в час, но вездеходы движутся медленнее, к тому же караван идет с тяжелыми прицепами!
– В каждом из прицепов, – громко встрял Майк, возвращая к себе внимание репортера и операторов, – по две тонны радиоактивных материалов! Это ТВС, поврежденные в результате аварии! – Он срочно вспоминал вечерний инструктаж и утренний брифинг. – Поэтому мы не можем двигаться быстрее пятидесяти километров в час! Нельзя допустить переворачивания прицепов! Наш путь к Могильнику займет четыре часа, зато обратно вернемся за два, потому что пойдем налегке!
– Могильник считается местом обитания большого количества мутировавших зверей, – ожил второй репортер, и на Майка смотрели уже обе камеры. – Вы ожидаете агрессивного поведения с их стороны или, быть может, даже нападения?
– Мы к этому готовы! – Майк многозначительно указал на пулемет. – В состав каравана входят шесть вездеходов и двое аэросаней, и на каждом из них установлено такое вооружение! Кроме того, обшивку вездехода им не прогрызть, – он вспомнил нападение злобных тварей во время очистки Завесы и острые желтые зубы, бессильно царапающие прозрачный кокпит очистителя. – Даже прозрачную её часть!
– В этом я бы не был так уверен, – буркнул Андерс. – Главное – не встретиться с медведями, особенно пока мы груженые. На такой скорости от них не уйти, а от пуль медведь дохнет медленно, может и догнать, пока жив. Да и остальные твари в Могильнике – не подарок… – Он замолчал и отвернулся от камеры, вглядываясь в оконце смотровой щели. – Сейчас наберем ход!
И действительно, в эфир вышел начальник караванной команды и сообщил о постановке на курс. Шум моторов стал громче, и караван покатил прочь от Реактора, оставляя позади бесконечное антенное поле. Майк посмотрел в окно. Громада ледника, надвигающаяся на ХААРП с юга, отсюда выглядела толстой белесой гусеницей, растянувшейся вдоль горизонта. Сам мировой ледник ещё очень далеко отсюда, но его малые отроги давно подошли к антенному полю. Дистанция до них составила тысячу триста метров, кажется, ещё лет сто назад, с тех пор команды подрывников регулярно взрывают нарастающую часть ледника, после чего частые ураганы уносят обломки вдоль стены далеко в пустошь. Вполне эффективный и одновременно опасный метод. Именно там и совершил свой подвиг Дэвид Бронсон, которому так завидует Уокер. Хотя история Бронсона, пожалуй, действительно темная, там могло быть как угодно. Бригадиру Майк не верил, однако и зажравшимся богатеям тоже не доверял, он хорошо помнит этих чванливых слизняков, лебезящих перед Лив. Короче, после Могильника надо требовать работу в подрывной команде. Только там у него есть шансы, не ползать же годами по этому бесконечному лесу антенн!
Путь к Могильнику Майка разочаровал. Четыре часа караван уныло плелся по бескрайней снежной пустыне, строения Реактора давно пропали из виду позади на юге, но раскинувшаяся вокруг, однообразная пустошь и не собиралась заканчиваться. Майк даже украдкой бросил взгляд на компас, уж не по кругу ли они катаются? Но колонна держала правильный курс, и оставалось лишь ждать окончания этой тягомотной поездки. Спустя два часа после выезда началась довольно сильная позёмка, ветер гнал по поверхности пустоши почти двухметровые клубы снежинок, и видимость через окна упала до десятка метров. Если до этого смотреть было особо некуда, то теперь смотреть стало некуда вообще, и Майк незаметно для себя уснул под равномерное гудение двигателя.
Проснулся он от того, что кто-то уперся ему в грудь рукой. Открыв глаза, Майк увидел Переса.
– Держись, Батлер! – посоветовал тот. – Мы почти на месте, в гору поднимаемся!
Оба оператора уже уткнулись в окна своими камерами, и репортеры что-то выясняли у Андерса. Майк с досадой поджал губы. Надо же было так проколоться! Заснул, и они потеряли к нему интерес. Надо было срочно исправлять ситуацию, и он подвинулся ближе к репортерам, торопливо вникая в суть ведущегося разговора.
– …конечно, нет, это не ледник, – кивал головой Андерс. – В смысле, не мировой ледник, тот в высоту три километра. Этот ледник поменьше, он как бы идет впереди большого, тут метров шестьдесят всего высота, и есть пологие склоны, по ним вездеходы могут взобраться наверх.
– Насколько опасно находиться на его поверхности? – оживился репортер. – Сохраняется ли там штиль, если внизу достаточно спокойно? И как там выживают мутанты, о которых уже было столько сказано?
– Там всегда есть ветер, – ответил Андерс и, заметив проснувшегося Майка, неожиданно указал на него пальцем: – Вон спросите Батлера! А мне надо заниматься пулеметом. Я не хочу, чтобы вы на собственной шкуре почувствовали, как здесь выживают мутанты. – Он отвернулся от репортера и положил руки на пулеметные гашетки.
– Мистер Батлер! Вы проснулись! – заулыбался репортер, касаясь плеча оператора: – Давай его крупным планом! – Он протянул к Майку микрофон: – Мистер Андерс рассказал нам о том, что вы и ваши друзья вызвались добровольно участвовать в этом опасном предприятии! Расскажите нашим зрителям, какого рода опасности могут подстерегать нас в Могильнике?
– В первую очередь – радиация! – Майк старался выглядеть как можно более авторитетно. – Это же Могильник, место, где мы производим захоронение ядерных отходов! Ну и мутанты, конечно! Они живут вокруг Могильника в большом количестве. Роют норы и берлоги под снегом, так что им ураганы не страшны. Из-за радиации местное зверьё давно превратилось в злобных и вечно голодных монстров, готовых сожрать любого. Это Холод, мистер, он слабаков не любит! Тут на вас могут броситься в любую секунду из любого сугроба! Поэтому советую не пренебрегать инструкциями. Держитесь возле меня, когда выйдем наружу.
– Спасибо за совет, мистер Батлер, мы обязательно так и поступим! – Репортер повернулся лицом к камере и продолжил: – Внушает ужас, не так ли, уважаемые зрители? Но должен вас заверить, что это далеко не страшилки на Хэллоуин! Могильник вот уже более ста семидесяти лет признан самым смертельно опасным участком Реактора. И главная его опасность в том, что находится он очень далеко от основной базы. Мистер Батлер не стал вселять в нас панику и не сказал о том, что за годы благоденствия Новой Америки здесь, в Могильнике, погибло более ста таких же караванов, как наш! В большинстве случаев это происходило из-за того, что люди попадали в Глаз Бури на совершенно открытом месте. Если такое случается – спасения нет! Но сегодня погода нам благоприятствует, снаружи минус сорок семь градусов по Цельсию, и скорость ветра не превышает пяти метров в секунду. По местным меркам это почти летняя жара, так что мы надеемся, что наша экспедиция завершится успехом!
Он кивнул оператору, и тот выключил камеру. Репортеры заговорили о чем-то между собой, и Майк пожалел, что знает о Могильнике слишком мало. Чтобы оставаться в кадре подольше, надо плести репортерам что-нибудь интересное. А он даже не был в курсе, что здесь столько караванов сгинуло.
Спрашивается, а где же тогда обломки транспорта? Неужели их разбросало Воронкой так сильно, что не видно вообще ни одного? Наверняка репортер преувеличил, чтобы попугать зрителей.
– Внимание всем! – раздался в радиоэфире голос начальника каравана. – Подходим к Могильнику! Пулеметчикам приготовиться! Аэросаням начать патрулирование! Водители, занимаем третью площадку!
Операторы и репортеры, как по команде, прильнули к окнам, и Майк вытянул шею, пытаясь через плечо Андерса рассмотреть местность в смотровую щель пулеметчика. Видно отсюда было плохо, прошедшие мимо друг за другом аэросани поднимали в воздух снежные клубы, и разглядеть окрестности не получалось.
– О мой бог! – воскликнул один из журналистов, не отрываясь от окна. – Мы должны это заснять! Операторы, даем общую картину погибшей техники и переходим к максимально крупным планам! Если получим видео останков, костей или черепов, это будет бомба!
– Не будет, – с нескрываемой злобой процедил сквозь зубы Андерс, не отвлекаясь от пулеметного прицела. – Мутанты пожирают всё, даже резину, теплоизоляцию и мягкий пластик, любую органику, которую только можно переварить в качестве еды. Батлер, Перес! Возьмите винтовки и не отходите от этих любителей сенсаций. Если их схватит мутант и успеет дотащить до любой, даже самой маленькой ямы в снегу, добейте киношников метким выстрелом! Так вы избавите их от жуткой и мучительной смерти!
Репортер поперхнулся приготовленной фразой, но взял себя в руки и с улыбкой попытался сгладить ситуацию:
– Мы молимся о том, чтобы ничего подобного не случилось. – Он покосился на Майка, снимающего с оружейной стойки штурмовую винтовку арктического образца. – И господа Батлер и Перес не допустят к нам мутантов на расстояние выстрела!
Тем временем вездеход выполнил разворот и остановился. Андерс слился с пулеметом воедино, словно изваяние, и в эфире снова зазвучал голос начальника каравана:
– Прицепной команде выйти из машин! Стрелки, смотреть в оба! Съемочной группе запрещено отходить от сопровождающих, если начнется стрельба, немедленно возвращайтесь в вездеход!
Репортеры послушно закивали головами и вылезли из машины вслед за Майком. Оказавшись на улице, он с любопытством осмотрелся и в первую секунду замер от неожиданности. Вездеходы стояли в десятке метров от края прорезавшей поверхность ледника кривой широкой расселины, обрывающейся в глубокую пропасть, развернувшись прицепами к обрыву. Вокруг них, разбросанные по ледяному панцирю, из снежной толщи торчали остовы разбитой техники. Искореженные, с выломанными дверьми и бортами, испещренные множественными следами когтей, некогда разрывавших обшивку. Некоторые вездеходы лежали на боку, опрокинутые ураганом, кое-где изо льда виднелись остатки каркасов аэросаней, снег вокруг погибших механизмов нес на себе слабозаметные следы множества лап. Журналисты немедленно принялись снимать кладбище погибшей техники, и Майк взял винтовку наизготовку, бдительно следя за грудами обледеневшего металла. Раз следов особо не видно, значит, мутанты здесь были давно, и опасности нет, но зловещее зрелище всё равно щекотало нервы.
– Если увидите мутанта, сразу стреляйте! – Незнакомый голос за спиной заставил Майка вздрогнуть. – Постарайтесь подстрелить его, если он не сможет бежать, то ему будет уже не до агрессии. На него набросятся остальные твари. От монстров можно отбиться только так – бросая им на растерзание вместо себя одного из них. Другого способа нет.
Майк обернулся. Позади него стоял немолодой полярник с автоматической винтовкой в руках. Он кивнул на изодранный звериными когтями остов вездехода, застывший у края расселины:
– На прошлой вахте здесь опять вспыхнула эпидемия бешенства. Парням не повезло, попали в самый пик болезни. Из всей команды вернулась только одна машина. Остальных сожрали мутанты. Они напали в момент захоронения отходов, никто ничего не успел сделать. Так что держитесь поближе к пулеметам и приглядывайте за репортерами. Им вечно неймется умереть раньше срока.
Полярник отошел к соседнему вездеходу, и Майк невольно сделал шаг поближе к Пересу. Две винтовки лучше одной, так надежнее. И вообще, за пулеметом, внутри вездехода, было бы спокойней. Он проводил взглядом аэросани, кружащие неподалеку на малом ходу. Если мутанты попрут, они примут на себя первый удар. Значит, будет время добежать до машины. Эта мысль добавила Майку уверенности, он с важным видом велел Пересу следить за пустошью и направился к репортерам, суетящимся со своими камерами в нескольких шагах.
– Как картинка? – Один из них стоял перед оператором спиной к расселине. – Отлично? Пишем! Мы находимся у края зловещего Могильника! За моей спиной вы видите край ледяного панциря, обрывающийся в жуткую бездну! Там, на дне пропасти, на глубине порядка ста метров, лежат ядерные отходы – отработавшее топливо АЭС «Барбекю». Это единственный надежный способ, ведь просто выбросить их на ровную поверхность нельзя! За сколько бы километров вы ни отвезли отходы, яростные ураганы рано или поздно принесут их обратно! Сейчас мы покажем вам, как происходит процесс захоронения…
Операторы направили камеры на полярников прицепной команды. Те торопливо снимали прицепы с буксирных сцепок. Едва от вездехода был отцеплен последний из них, прицепная команда сгрудилась позади него и принялась толкать к краю пропасти. Тяжёлый прицеп поддавался с трудом, полозья медленно скользили по твердому насту, оставляя за собой две неглубокие борозды. Наконец передняя часть прицепа повисла над обрывом, он качнулся, теряя равновесие, и полярники с коротким криком отбежали назад. Секунду прицеп, покачиваясь, нависал над бездной, после чего снежная кромка обрыва под ним надломилась, и он рухнул вниз, забирая с собой добрый кубометр ледника.
– …как видите, кромка обрыва весьма нестабильна! – комментировал репортер, притоптывая ногами от холода. – И просто столкнуть прицеп вездеходом нельзя. Суммарный вес груженного радиоактивными отходами прицепа и вездехода слишком велик и может спровоцировать обрушение значительной части снега. Это приведет к неминуемой гибели техники и её персонала. Поэтому наши героические полярники сталкивают прицепы в пропасть вручную! На наших кадрах вы можете увидеть, что все члены прицепной команды связаны между собой страховочным тросом…
Упершиеся в следующий прицеп полярники дружно крякнули, сдвигая его с места, и процедура повторилась. Следом в пропасть полетел третий прицеп, затем четвертый. Съемочная группа двигалась параллельно прицепной команде, тщательно фиксируя их действия.
– …насколько самоотверженными должны быть люди, идущие на службу в Полярное Бюро! – бубнил через лицевую маску репортер. – Здесь, на поверхности ледника, или, как говорят наши доблестные полярники, на зеркале, погода меняется каждую минуту. Сейчас оператор покажет вам мой термометр! Видите? Уже минус пятьдесят четыре! Это произошло из-за усиления скорости ветра! Под ветром температура всегда ниже своего штилевого значения…
В какую именно секунду появился мутант, Майк понять не успел. Только что в трех шагах перед камерой стоял репортер, и вот уже вместо него расцветает огромный фонтан из снежных брызг и обломков наста. Что-то очень большое, грязнобелого цвета, с диким яростным рыком мелькнуло в образовавшейся яме, и истошный вопль раздираемого на части человека зазвенел в раскаленном от холода воздухе. Хруст ломающихся костей и рвущейся плоти Майк услышал даже через капюшон и толстую ткань маски. На развороченный снег брызнула густая струя крови, мгновенно застывая алыми ледышками, и чей-то крик «Мутанты!!!» потонул в треске винтовочных очередей.
В следующее мгновение зверьё было уже повсюду. Наст буквально взрывался под ногами у людей, выбрасывая целые своры визжащих и хрипящих от бешенства тварей, усеянных когтями и клыками. Мутанты врезались в убегающих полярников, сбивая с ног, и через миг упавшего человека уже не было видно под облепившими его монстрами. Душераздирающие крики пожираемых заживо смешались с грохотом пулеметных турелей и воем пропеллеров аэросаней. Майк бросился бежать, но едва не налетел на беснующуюся стаю собакообразных тварей, рвущих пятисантиметровыми зубами одного из операторов съемочной группы, корчащегося на снегу и захлебывающегося кровью. Стремясь избежать столкновения, Майк извернулся на бегу и упал, не удержавшись на ногах. Он тут же подпрыгнул и, загребая снег руками и ногами, рванулся в обратную сторону.
– К машинам!!! К машинам!!! – орал кто-то, пытаясь перекричать всеобщий грохот. – Внутрь!!!
Подскочив на ноги, Майк помчался к ближайшему вездеходу, но не успел добежать до него десяти шагов. Откуда-то сбоку, едва не задев его, сшибая словно кегли попадающихся на пути людей, промчались аэросани. Мелькнуло искореженное маской боли и ужаса лицо водителя с разодранным в клочья горлом, кишащий десятками мелких мутантов прозрачный кокпит и бегущая за аэросанями стая монстров, с ходу запрыгивающих на неуправляемую машину. Аэросани на полном ходу врезались в вездеход, раздался грохот, и во все стороны полетели обломки и сорвавшееся зверьё. Майк снова рухнул в снег, спасаясь от разлетающихся кусков железа и пластика.
– Батлер! Сюда!!! – Кто-то схватил его за плечо. – Назад, в вездеход! Быстрее!
Рядом с ним обнаружился Перес. Он неуклюже пытался одновременно помочь ему подняться и стрелять по мелькающим вокруг мутантам. Несколько кинувшихся на Майка зверей, не добежав до цели едва метр, переключились на своего срезанного пулей соплеменника, и Майк изо всех сил оттолкнулся от проламывающегося наста. Он вскочил и побежал назад, по щиколотку увязая в перепаханном мутантами снегу. Следом бежал Перес, дергая винтовочным стволом из стороны в сторону. Майк понял, что потерял своё оружие, но толку от него сейчас всё равно никакого, главное – добраться до вездехода и закрыть люки. Только бы Андерс не уехал без него!
– Батлер!!! Помоги!!! – раздался позади крик Переса, и Майк обернулся на бегу.
Перес лежал на снегу, извиваясь всем телом, и пытался отбиваться винтовочным прикладом от вцепившихся ему в ноги здоровенных мутантов. Их оскаленные морды сверкали мутно-желтыми клыками, торчащими из уродливых пастей неестественным образом. Монстры хватались ими за винтовку, оставляя на ружейной стали глубокие царапины, и Майк понял, что у Переса нет шансов. Он побежал дальше с удвоенной скоростью, и тут что-то с силой влетело ему прямо в подколенный сгиб. Майк потерял равновесие и с отчаянным криком покатился по снегу. В пятку впилась острая боль, он судорожным рывком извернулся, переворачиваясь на спину, и увидел покрытую грязно-белой шерстью пятнистую кошку с непомерно крупной головой. Искривленная уродством пасть монстра не позволяла ей прокусить обшитый синтетикой пластиковый башмак арктического снаряжения, и мутант выдирал из него огромные клоки утеплителя. Майк, не переставая кричать от страха, попытался пинать монстра свободной ногой, изо всех сил лягая кошку по голове, но брызгающая желтой пеной тварь не чувствовала боли и с яростным визгом продолжала остервенело рвать башмак. Где-то совсем рядом раздались выстрелы, и пули отбросили монстра в сторону. Тварь вывернулась в воздухе и приземлилась на лапы, разбрызгивая вокруг себя кровь. Она с хриплым подвыванием зашипела и бросилась в атаку, но в следующую секунду её сбила с ног целая свора мутантов, с бешеным хрипом вгрызаясь в окровавленный мех пятнистой кошки.
– Пойдем… – раздался надсадный хрип. – В вездеход… – Это оказался Перес. Он стоял над Майком с дымящейся винтовкой в руках, сильно шатаясь, и водил по сторонам безумным взглядом. Его снаряжение висело располосованными на рваные ленты лохмотьями, ноги были густо покрыты кровью. – Бежим… Вездеход…
Глаза Переса закатились, и он упал прямо в руки подбежавшему полярнику. Тот взвалил его на плечо и дернул поднимающегося Майка за капюшон.
– Бежим! – выдохнул он. Кажется, это был водитель их вездехода, но сейчас Майку было не до этого. Он поднялся на ноги и побежал следом. Пятка отдавалась тупой болью на каждый шаг, и, несмотря на все усилия, ковылял он медленно. Позади гремел многоголосый яростный визг, и Майк то и дело в ужасе оборачивался, глядя на стаи из сотен всевозможных мутантов, без разбора пожирающих и людей, и раненых соплеменников.
Впереди загрохотал пулемет, и он увидел свой вездеход. Андерс вращал турелью, поливая свинцом несущихся за Майком мутантов, несколько полярников забрасывали внутрь машины раненых. Человек, тащивший на себе Переса, действительно оказался водителем. Едва с его плеч сняли бездыханного новичка, он ткнул рукой в сторону Майка и побежал к ведущему в кабину люку. Пока водитель занимал своё место, Майка подхватили под руки и втащили внутрь вездехода. Сзади с грохотом захлопнулся люк, и Андерс заорал:
– Гони!!! – Его голос потонул в грохоте пулеметных очередей. – К саням, к саням! Быстрее!!!
Вездеход рванулся с места, и ускорение швырнуло Майка на прислоненного к углу салона Переса. Тот никак не отреагировал на удар, словно был манекеном. Майк схватился за поручни и увидел перед собой окно. Вездеход мчался прямо через беснующийся живой ковер из мутантов, подпрыгивая на попадающих под колеса тварях. Сбоку шел ещё один вездеход, его пулеметы непрерывно вели огонь прямо по курсу. Майк понял, что обе их машины мчатся куда-то в одну точку, и приник к пластику окна, пытаясь разглядеть цель стрелков. Там, впереди, откуда сплошным потоком лезло зверьё, два огромных трехметровых монстра с яростным ревом наносили опрокинутым набок аэросаням удары чудовищной силы, стремясь добраться до забившихся по углам людей. Здоровенные когтистые лапы мутантов продавливали огромные вмятины в легкой обшивке машины, пластиковый кокпит был вдребезги разбит, всё внутри залито кровью, повсюду валялись заледеневшие внутренности и куски плоти. Двоим полярникам, пытающимся укрыться от монстров за разлетающимися на куски креслами, жить оставалось несколько секунд.
– Что это?! – закричал Майк, поняв, что их вездеходы двигаются прямо к монстрам.
– Медведи! – хрипло выдохнул кто-то из полярников, ударами руки сбивая толстую наледь с защитного кожуха, скрывающего ствол арктической винтовки. – Держи Переса, Батлер, сейчас пойдем на таран! Иначе их не отогнать! Держись крепче!
Судорожно вцепившись в поручни, Майк придавил собой безвольно трясущееся в подпрыгивающем вездеходе тело Переса и инстинктивно сжался в комок, ожидая удара. Если вездеход развалится или от удара выйдет из строя, им всем конец! В следующую секунду водитель истошно заорал:
– Таран!!! – И машина словно врезалась в стену мирового ледника. Вездеход подпрыгнул, дернулся и заглох. Снаружи оглушительно ревел сбитый с лап монстр, его соплеменник впал в припадок ярости и ринулся на их машину, забыв о разломанных аэросанях.
– Заводи, заводи!!! – кричал Андерс, не отрываясь от турели, сотрясающейся от длинной очереди.
– Давай, крошка, давай! – истерично причитал водитель, терзая кнопку запуска двигателя.
…два огромных трёхметровых монстра с яростным рёвом наносили опрокинутым на бок аэросаням удары чудовищной силы.
Разъяренный медведь с разбегу впечатал свою тушу в борт вездехода, машина вздрогнула, и Майк с ужасом увидел огромную вмятину, образовавшуюся от удара на обшивке. Он отпрянул от Переса в дальний угол салона, в бессильной панике вращая глазами в поисках спасения, и понял, что не в силах предпринять что-либо. Сейчас от него не зависит ничего, у него даже нет оружия! Да и толку от оружия?!! Андерс в упор всаживал в мутанта килограммы свинца, и безрезультатно!!! В окне вновь мелькнула покрытая грязно-белой шерстью огромная туша, заляпанная кровавыми потеками, и вездеход сотряс второй удар. Раздался скрежет металла, хруст лопающихся стальных сочленений, и Андерс опрометью бросился с сиденья пулеметчика на пол. В следующую секунду пулеметная башня смялась вдвое и отлетела от вездехода. В образовавшуюся дыру в салон проник оглушительный рёв торжествующего монстра, вминающего искореженную башню глубоко в ледяную кромку наста. Сидящие в салоне полярники вжались в борта, пытаясь оказаться как можно дальше от зияющей в потолке дыры, и ощетинились винтовочными стволами и ледорубами.
– Езжай!!! – нечеловеческим голосом орал Андерс. – Езжай!!! Они разнесут нас к дьяволу!!!
В этот момент перед водительской кабиной возник второй медведь, и кривая лапа толщиной с человеческую голову нанесла удар. По ветровому стеклу брызнул поток трещин, водитель инстинктивно отшатнулся, бросаясь под приборную панель, и тут мотор вездехода завелся. Водитель рывком вернулся в кресло и дал задний ход. Машина прыгнула назад, и второй удар разъярённого монстра прошел мимо. Вездеход двигался задом, набирая скорость, медведи бросились за ним, и за мелькающими в водительском окне огромными тушами Майк успел заметить, как из обломков аэросаней выползают две человеческие фигуры и неровными шагами бегут к останавливающемуся возле них второму вездеходу. Но взбешенных медведей всё это уже не интересовало, они рвались за ненавистным врагом, не желая давать ему возможность уйти живым. Водитель лихорадочно перебирал рычаги управления и, выбрав момент, сделал рывок рулем. Вездеход закрутило вокруг своей оси, разбрасывая фонтаны снега, и потащило куда-то в сторону. Отчаянно терзая элементы управления, водитель в последнюю секунду с огромным трудом остановил вращение, выровнял машину и вновь дал полный газ. До разъяренных монстров, в безудержной ярости рвущихся к вездеходу, оставались считаные метры, когда искалеченный вездеход устремился в глубину ледяной пустыни. В оставшуюся от пулеметной башни дыру тут же ударил мощный воздушный поток, вдавливая людей в металлические борта, и поднимающегося Андерса сбило с ног.
– Где они?! – закричал водитель, пытаясь разогнать вездеход выше доступного ему предела.
– Сзади!!! – орал в ответ кто-то. – Не отстают!!! Быстрее! Гони быстрее! Так не уйдем!!!
– Быстрее не идет! – срывающимся от нервного напряжения голосом взвизгнул тот. – Не идет!!!
– Надо заткнуть дыру! – Андерс, перебирая руками поручни, добрался до ящика с бортовым НЗ. – Она мешает набрать скорость, нас тормозит встречным ветром! Доставайте аварийную палатку! Будем держать по очереди! Батлер! Присмотри за Пересом!
От тряски и рывков Перес оказался сброшенным на пол, но затащить его на сиденье Майку не удалось, вездеход трясло, и облепленное заледеневшими потеками крови тело скользило в руках. Тогда он затолкал Переса в угол и вжался туда же прямо перед ним, ухватившись за ближайшее сиденье, чтобы хоть как-то зафиксировать себя в подпрыгивающей машине. Тем временем Андерс выдернул из ящика НЗ объемистый тюк с палаткой и вместе с кем-то из оказавшихся рядом полярников заткнул им дыру в потолке, словно пробкой.
– Держите меня! – крикнул он, упираясь в тюк плечами, а в пол ногами, словно живая распорка.
Читать бесплатно другие книги:
