Смертельный хоровод Грубер Андреас
– Ты серьезно? Ты на десять лет меня старше, а я в тюрьме не только сидел на заднице и клеил пакеты.
– Тем лучше. Тогда поднимайся на ринг и покажи мне!
Харди скинул куртку и забрался на ринг.
– Хо, хо! – воскликнул Отто. – Не подумал бы, что у тебя хватит смелости. Твое тело выглядит неплохо. Будет интересно. Эй, ребята, расступитесь. Мы с Харди сейчас покажем вам, что такое настоящий бокс. – Он повернул голову в сторону. – Эй, Марко! Принеси пару перчаток!
Спустя пять минут Харди стоял на ринге с капой и в боксерских перчатках, которые принес один из спарринг-партнеров Отто. К этому времени тренировки в зале прекратились, и большинство посетителей стояли вокруг ринга и ждали, что будет происходить наверху.
– Разогреешься? – спросил Отто.
– Не нужно, – сказал Харди и поднял руки. Боксерские перчатки были гораздо легче тех, что он использовал в тюрьме. Тем не менее…
Первый удар пришелся ему в висок. Он видел кулак Отто, но слишком поздно среагировал. В следующий момент он уже лежал на полу и слышал, как щебечут птички.
– О, черт! – засмеялся Отто. – У тебя реакция, как у мертвого опоссума.
«Да, и этот мертвый опоссум надерет тебе сейчас задницу!» Харди поднялся и повертел головой, чтобы размяться. Его шейные позвонки захрустели.
Отто не переставал подпрыгивать перед ним, пружиня ногами.
– Что ты хотел знать?
Прикрываясь кулаками, Харди подошел ближе.
– Что ты знаешь о смерти Лиззи? – прошепелявил он в капе.
Ответа не последовало.
– Тебе кто-нибудь передавал для меня сумку? Отто усмехнулся.
– Ответ за удар.
Харди подошел ближе и сразу ударил Отто в подбородок, но тот успел увернуться, и удар Харди пришелся в пустоту. В тот же момент Отто заехал ему кулаком в ребра, так что у Харди перехватило дыхание.
Черт! Он недооценил Отто. Несмотря на возраст, тот был юрким, а его руки по-прежнему обладали силой паровоза. И очевидно, что Отто не шутил. Но и Харди еще мог поднатужиться.
Поэтому он сконцентрировался, переступал с ноги на ногу перед Отто, уворачивался от его ударов, изучал его движения и пытался понять, где его слабое место.
– Уложи его, Микки! – крикнул кто-то.
– Не беспокойтесь, можете уже вызывать скорую, – ответил Отто, не отрывая взгляда от Харди.
Харди пытался уловить момент, когда Отто ослабит бдительность, но, даже разговаривая со своими людьми, тот ни на секунду не упускал противника из вида.
Спустя еще минуту, Харди перешел в наступление. Удар правой – Отто увернулся, снова мимо. Харди тут же выкинул вперед левую руку, но Отто успел прикрыться. Харди попытался сделать апперкот, но Отто в последний момент отскочил в сторону, так что Харди снова промахнулся.
«Как же этому старперу везет!»
Следующая комбинация Харди будет быстрее. Несколькими ловкими ударами он оттеснил Отто в угол. Теперь он стоял там, где Харди и хотел. Харди чувствовал, что следующим ударом отправит Отто в нокаут, но тут Отто откинулся на оградительные канаты.
Краем глаза Харди заметил движение и вдруг почувствовал боль. Отто пнул Харди ногой в колено. По ощущениям ему словно молотком вышибло коленную чашечку. «У Отто что, обувь с металлическими носками?»
Харди согнулся, отвлекся на мгновение и, прежде чем успел среагировать, получил удар по почкам.
– Черт! – выдавил он и скорчился.
Очевидно, Отто знал, что в долгосрочной перспективе у него нет шансов против Харди, если драться честно. Но и Харди научился в тюрьме парочке подлых приемов.
Он хотел сымитировать прямой удар, а вместо этого врезать Отто снизу чуть выше пояса. Но Отто пнул его во второй раз. На этот раз сбоку в подколенную впадину, и Харди тут же осел и ударился коленом о настил.
Отто сразу оказался над ним и, не успел Харди подняться, ударил ему в челюсть так, что Харди на пару секунд потерял сознание.
Нокаут!
Харди снова начал мыслить ясно, лишь когда открыл глаза и понял, что лежит на полу. Он подвигал челюстью туда-сюда. Защитная капа выпала, и он ощутил привкус крови, когда языком провел по деснам.
– Сволочь! – выдавил он.
– Да, мы здесь вот так боксируем. Мой боксерский клуб – мои правила. Наверное, нужно было тебя предупредить. Но в тюрьме вы наверняка делаете то же самое.
Он ногой подтолкнул ему к лицу бутылку воды, потом присел на корточки.
– Харди, – тихо прошипел он. – Тебе сейчас лучше убраться отсюда. – Отто поднялся. – Кто-нибудь, развяжите мне перчатки. На сегодня с меня хватит.
Харди со стоном поднялся, подождал, пока один из учеников Отто расшнурует ему перчатки, и просунул их между оградительными канатами.
Потрогал подбородок и ребра. Черт возьми! Одно ребро болело при дыхании и, наверное, треснуло. Нужно было сразу бить Отто по яйцам, а потом выколотить из него все мозги.
Харди сплюнул кровь на пол и, кряхтя, надел куртку.
– Fanculo![3] – выругался один из спарринг-партнеров Отто.
– Марко, закрой рот и вытри это! – крикнул Отто и сунул руку в боковой карман своей спортивной сумки, которая стояла на полу рядом с рингом. Вытащил что-то и сразу спрятал в кармане брюк. – А теперь проваливай! – Он хотел схватить Харди за предплечье и, видимо, потащить к выходу, но Харди поднял руку в оборонительном жесте.
– Спасибо, я сам найду выход.
Отто последовал за ним по залу и коридору к выходу. Прежде чем Харди вышел через ворота на улицу, Отто взглянул на потолок, где висела тусклая лампочка, света от которой как раз хватало, чтобы в темноте не удариться головой о навесные полки.
– Я не могу ответить на твои вопросы, потому что знаю лишь то, что писали в газетах, – сказал Отто, не отрывая взгляда от лампочки.
Харди тоже посмотрел наверх.
– Что?..
– Проваливай к черту! – крикнул Отто.
Харди молчал. Как там говорили в тюрьме? «Настоящие друзья бросают тебя, лишь когда запахнет жареным». И его это, очевидно, особенно касалось.
– Это единственный совет, который я могу тебе дать, слышал? – Отто сунул руку в карман боксерских трусов и вытащил оттуда сжатый кулак.
Харди увидел, что в руке он держит кастет. Но металлические кольца не были надеты на пальцы. Наоборот. Отто протянул Харди раскрытую ладонь и продемонстрировал кастет. С одной стороны у него был остро заточенный внешний край.
«С ума сойти! Это же мой старый кастет!»
На мгновение Харди показалось, что Отто молча указывал на свою ладонь. «Бери уже!»
Ничего не говоря, Харди схватил металлическую вещицу и сунул в карман брюк.
– Больше никогда здесь не появляйся.
Харди вышел на улицу, встал перед фабрикой и заморгал на палящем солнце, от которого дрожал горячий воздух над асфальтом. Он вытащил из кармана куртки солнечные очки и подождал, пока Отто закроет за ним ворота.
Он еще выяснит, почему Отто так странно себя вел. Похоже, здесь, на свободе, все немного сложнее, чем он думал. Во всяком случае, теперь Харди направится к тому, от кого в свое время получил этот кастет. Его бывшая правая рука: Антуан Томашевски.
11
Диана Хесс открыла дверь ресторана и вышла на улицу. Ночь была душной, но свежий воздух все равно был приятной альтернативой жаре и шуму внутри.
Трех часов разговоров с министром внутренних дел и главным прокурором с нее пока достаточно. Ей слишком часто приходилось удерживаться от комментариев, потому что Дитрих строго смотрел на нее. Сославшись на головную боль, она извинилась и вышла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.
Снаружи к ней тут же подошел мужчина в темном костюме с телефонной гарнитурой в ухе – лишь по ней можно было догадаться, что это полицейский в штатском.
– Все в порядке, фрау Хесс?
– Спасибо, Виктор. – Она улыбнулась. – Решила немного размять ноги.
– Вам лучше…
– Нет, все в порядке.
– Мне вас сопроводить?
– Спасибо, не нужно. Я не сбегу. – Она снова улыбнулась.
Мужчина сделал шаг назад и снова встал перед черным автомобилем, который был припаркован прямо перед входом в ресторан.
Диана накинула на плечи палантин и направилась вниз по улице.
Половина одиннадцатого ночи. Местность словно вымерла. Диана пересекла улицу и добралась до моста, который шел над железнодорожными путями. Она проигнорировала табличку «стройка» и заградительную ленту и вошла на мост. На противоположной стороне находился парк, но освещения на мосту не было, поэтому вряд ли там кто-то гулял. Диане это было на руку: она искала покоя и тишины.
Внизу прогрохотал поезд, и конструкция из металлических балок над ней подозрительно завибрировала. Из воздушной линии электропередачи посыпались искры. Диана замерла и проводила взглядом быстро удаляющиеся огни поезда, который, издав резкий гудок, исчез в темноте. Странно, но на этом отрезке вдруг появилось очень много проходящих составов. Очевидно, ранее произошел какой-то сбой в движении поездов.
Диана оперлась о перила и вытащила из сумочки пачку сигарет. Если курить так редко, как она, то никотин обычно помогал от головной боли. Никотин и кофеин. Эспрессо она уже выпила. Теперь зажгла сигарету, глубоко затянулась и наблюдала за дымом, который рассеивался в ночи.
Потом она посмотрела в сторону улицы и ресторана. Отсюда его было почти не видно, лишь мерцание световой рекламы.
Вести светские беседы, улыбаться, шутить, снова улыбаться, кивать и время от времени говорить свое мнение, если оно в точности совпадает с мнением ее мужа. Все это становилось невыносимым. Как же ее от этого тошнило! Самое время уехать из Висбадена и переселиться на Балтийское море.
Она часто думала о том, как сложилась бы ее жизнь, не выйди она замуж за Дитриха Хесса и воспитай старшего сына одна. Это было бы возможно. Конечно, она лишилась бы многих чудесных часов и пропустила интересные приемы. Вероятно, никогда не занялась бы благотворительностью, – но зато ее миновали бы и многие страдания. Как и информация, которую она вообще-то не должна была – да и не хотела – знать. Но если ты жена президента БКА, и к тому же не дура, этого очень тяжело избежать.
«Зачем об этом размышлять? Уже ничего не изменить! Думай позитивно и живи своей жизнью». К тому же ей пора вернуться, пока Виктор или кто-нибудь другой из личной охраны не начали нервничать.
В этот момент зазвонил ее сотовый. На дисплее отобразился номер Виктора.
– Привет, Виктор, – ответила она.
В трубке хрустнуло. На мгновение она испугалась, что сейчас услышит не Виктора, а чей-то чужой измененный голос. «Виктор мертв! Ваш муж у нас!»
Ее сердце забилось сильнее. Но затем на другом конце раздался знакомый голос:
– Где вы? У вас все в порядке?
«Господи, это Виктор. У меня настоящая паранойя!»
– Да, все в порядке. Я на железнодорожном мосту и скоро приду.
– Не задерживайтесь.
– Да… мне просто нужно немного свежего воздуха.
– Я выкурю еще одну сигарету, затем пойду вам навстречу.
– Если хотите… спасибо. – Вздохнув, она окончила разговор и положила сотовый в сумочку. Затем щелчком выбросила сигарету через перила на железнодорожные пути и уже хотела идти, как увидела, что на мосту перед ней кто-то стоит. На расстоянии нескольких метров. Мужчина среднего роста, с широкими плечами, который смотрел на нее. Виктор?
– Значит, вы все-таки пошли за мной? – спросила она.
Ответа не последовало.
Мужчина подошел ближе, и в свете проезжающего мимо поезда она разглядела его лицо.
В тот же миг во рту у нее пересохло, пальцы заледенели.
– Вы! – вырвалось у нее.
На мужчине были джинсы и кожаная куртка.
– Добрый вечер, фрау Хесс. – Его голос звучал хрипло и сухо.
– Томас Хардковски, – испуганно произнесла Диана. – Харди, боже мой, на кого вы похожи! – Ее сердцебиение ускорилось. – Вам нужен врач.
– У меня все хорошо, – ответил Харди.
На его губе запеклась кровь, щека и глаз опухли, как после сильного удара. И нос, казалось, тоже недавно сломали.
Диана хотела полезть в сумочку, но Харди повысил голос:
– Не надо! Вам не нужен ни сотовый, ни пейджер, ни газовый баллончик, я вам ничего не сделаю! Если вы со мной поговорите!
Она вытащила руку из сумки.
– Сколько вы уже на свободе?
– Семь дней, и это было нелегкое для меня время.
– Это видно, – заметила она. – Как вы меня нашли?
– Я следую за вами уже целый день.
– Я знала, что однажды снова встречусь с вами, – как можно спокойнее произнесла она, но заметила, что вдыхает все больше воздуха и никак не может выдохнуть. Ее грудь болезненно напряглась. – Я знаю, что ваша жена и дети тогда погибли. Поверьте, мне ужасно жаль, что это случилось.
– Они сгорели заживо…
– Харди, я знаю.
– Их убили… но это был не я, – заявил Харди, и в его голосе прозвучало столько гнева и горечи.
– Если вы убеждены в том, что говорите, вам нужно попытаться решить все законным путем.
– Законным путем? – с горечью повторил он. – Я больше не собираюсь тратить на это время. – Он так крепко вцепился в металлические перила, что у него побелели костяшки пальцев. – Я задам лишь один вопрос, и вам лучше дать мне правильный ответ.
Диана сглотнула и попыталась незаметно покоситься в сторону ресторана. Может, охранник уже направлялся к ней?
– Я постараюсь. Что вы хотите знать?
– Как мне встретиться с вашим мужем?
12
Сабина поднималась на лифте на четвертый этаж здания БКА, где находился ее кабинет. Лишь в узкой кабине она заметила, как сильно ее волосы и одежда пропахли гарью. Глядя в зеркало, она поняла, почему вахтер на входе так ошарашенно на нее смотрел.
Ее волосы склеились и лоснились от сажи, на лице были черные разводы, которые она еще сильнее размазала руками по лбу и щекам. «Просто жуть!»
Двери лифта открылись, и Сабина прошагала в свой кабинет. Там она достала зарядку для ноутбука и мобильный, снова заперла дверь и направилась вниз по коридору.
Дверь в кабинет Тины Мартинелли стояла нараспашку. Внутри горел свет, но Сабина не заглянула в комнату, а торопливо проследовала мимо. Было половина одиннадцатого ночи, а в таком грязном виде ей не хотелось разговаривать с кем бы то ни было. Скорее домой, сунуть одежду в стиральную машину, а самой прыгнуть под душ. Вставить в плеер DVD и навсегда стереть из памяти вид обугленных рук Анны Хагены и ее обожженного лица.
– Что с тобой случилось? Ты дерьмово выглядишь.
Сабина остановилась и обернулась.
Тина стояла в дверном проеме и смотрела ей вслед.
– Первое место в конкурсе красоты тебе не занять.
– Тебе тоже, – ответила Сабина. Тина носила пирсинг на губе и в носу, а ее черные волосы торчали в разные стороны. К тому же она выглядела уставшей. – У меня был тяжелый день.
– Это видно, – сказала Тина. – У меня тоже день был не лучше.
– Расскажешь мне завтра, спокойной ночи.
– Там нечего рассказывать. Я была у Снейдера, но он отшил меня, как новичка в первый день работы в патрульной полиции.
– Ты была у Снейдера?
Тина кивнула. И неожиданно достала из-за спины бутылку бурбона.
– Может, откроем и поговорим? – Она соблазнительно покачивала бутылкой в воздухе.
– У меня в горле пересохло.
Тина засмеялась.
– Тем лучше. Входи, я дам тебе влажные салфетки, чтобы ты вытерла свою страшную физиономию.
И это говорила Тина, со своим металлом на лице, бритыми и татуированными бровями и татуировкой в виде скорпиона и паутины на шее. В таком виде Тине разрешили работать в БКА лишь благодаря настойчивости Снейдера и ее незаурядным успехам в академии.
Сабина вошла в кабинет Тины, и ее коллега выдвинула ящик стола, который был полон мини-упаковок мыла и освежающих салфеток.
– Это я насобирала в прошлом году в самолетах и отелях.
Сабина вытерла руки и лицо.
– Ты воруешь? Этому ты тоже у Снейдера научилась?
– Нет, я всегда так делала.
– И такие люди работают в БКА. – Сабина улыбнулась. – Ты когда-нибудь думала, что мы будем так много путешествовать?
– Нет, но я надеялась, что нам, по крайней мере, дадут просторные кабинеты. – Тина открыла бутылку и налила Сабине и себе по полбокала. – За здоровье!
– За здоровье. – Сабина одним махом осушила свой бокал и смыла всю копоть, которая въелась ей в горло. – О, это… – На глазах у нее выступили слезы.
Тина засмеялась.
– Еще?
– Спасибо, не надо, – прохрипела Сабина.
– Я часто вспоминаю время учебы в академии, – мечтательно произнесла Тина. – Не поверишь, с кем я сегодня разговаривала.
– Со Снейдером? – подколола ее Сабина.
– Да, хитрюга, а до этого? С Майкснер. Она сейчас работает в дорожной полиции.
Тина рассказала о своем разговоре с Майкснер, несчастном случае на автобане, раздавленном «ауди», трупе Геральда Рорбека, его убитом сыне, его эсэмэс Снейдеру, загадочном разговоре с голландцем и его предупреждении отказаться от расследования.
– Рорбек ведь живет… жил в Висбадене, – исправилась Сабина, после того как Тина закончила рассказ. – Что он делал в это время на автомагистрали в районе Буцбаха?
– Согласно его GPS-трекеру, он всю ночь разъезжал на машине.
– Несмотря на то, что этой же ночью застрелили его сына? – спросила Сабина.
– Возможно, именно поэтому, – размышляла Тина. – А теперь ты расскажи, почему выглядишь как трубочист.
– Анна Хагена, наш преподаватель и коллега, покончила с собой в машине на железнодорожных путях. Автомобиль полностью выгорел, я случайно оказалась на месте происшествия, а потом еще час давала свидетельские показания полиции. Но многое я им просто не могла рассказать.
Тина подняла бровь.
– Например?
Сабина поведала о предположительном убийстве адвоката Катарины Хагены, таинственном телефонном разговоре обеих сестер, своем визите к Анне Хагене и еще раз во всех подробностях описала место происшествия на железнодорожных путях.
– Porce putanna![4] – выругалась Тина и налила им еще по бокалу. – Двое коллег кончают жизнь самоубийством в один день.
– А накануне у обоих убили члена семьи – сына Рорбека и сестру Хагены.
– Совпадений не бывает! – хором сказали Тина и Сабина с голландским акцентом. Это предложение Снейдер вдалбливал им в голову на протяжении нескольких лет.
– Кто или что может стоять за этим? Изощренный киллер, который доводит людей до самоубийства? – предположила Сабина.
– Маловероятно, но не исключено, – пробормотала Тина. – Рорбек один воспитывал ребенка, а его пятилетнего сына застрелили. Понимаю, почему ему не хотелось больше жить. Но с какой стати такая карьеристка, как Хагена, кончает с собой? У нее была образцовая карьера, высокая раскрываемость, к тому же она преподавала в академии. Что могло выбить такую женщину из колеи?
– Я тоже задаюсь этим вопросом. – Сабина подумала о разговоре с гражданским мужем Хагены. Один лишь рак щитовидной железы не мог быть причиной. Конечно, это тяжелое заболевание, но тот, кто решительно шагал по жизни, не мог вот так внезапно сломаться, тем более при таких странных обстоятельствах. – Возможно, смесь страха, тревоги, отчаяния, стресса и депрессии, и она просто не видела иного выхода, – размышляла Сабина. – Но ведь Хагена всегда точно знала, чего хочет. В девятнадцать лет она с отличием окончила школу, с первого раза выдержала вступительный экзамен в БКА, отучилась три года, начала работать комиссаром уголовной полиции в Департаменте БКА по борьбе с наркотиками, затем перешла в отдел, занимающийся расследованием сексуальных преступлений над несовершеннолетними и…
– Что? – перебила ее Тина. – Когда она работала в департаменте по борьбе с наркотиками?
Сабина припомнила резюме Хагены.
– Полагаю, сразу после учебы, когда ей было чуть больше двадцати.
Тина вскочила и принялась рыться в бумагах на своем письменном столе.
– Черт меня побери! Рорбек начал свою карьеру в том же департаменте.
– Ну и что? Многие там начинали.
– В каком отделе она была?
Сабина подумала.
– РПН, если не ошибаюсь.
– Как и Рорбек, – подтвердила Тина. – Кстати, что означает эта аббревиатура?
– Понятия не имею.
– В любом случае они были коллеги и знали друг друга уже давно.
– Тина, я тебя умоляю! В БКА работает более пяти тысяч человек. Было бы совпадением, если…
– Да, сейчас! – перебила ее Тина. – Но тогда сотрудников было еще не так много. Оба принадлежали к старой гвардии. Это были настоящие мастодонты, из которых мало уже кто здесь работает.
Как и Снейдер!
– Возможно, но нам это не поможет. – Сабина посмотрела на распечатку эсэмэс Рорбека Снейдеру, которая лежала на столе Тины. Она взяла лист и прочитала сообщение: – «Прошлое настигает нас. Первое июня всех нас погубит», – пробормотала она. – Что должно было случиться первого июня? Думаешь, он знал, что Хагена покончит с собой?
– Может быть. Во всяком случае, Снейдер намекнул, что это как-то связано с прошлым.
Сабина подумала.
– Когда именно застрелили сына Рорбека?
– Вчера, около девяти вечера.
– А Катарину Хагену столкнули с лестницы вчера в десять вечера, – размышляла Сабина. – Где именно жил Рорбек?
– На юге Висбадена. – Тина назвала ей улицу.
– Подожди-ка. Это не так далеко от дома Катарины Хагены. Она жила на Брайтештрассе, к северо-западу от Майнца. – Сабина схватила мобильный, открыла планировщик маршрутов и ввела данные. – Их дома находятся недалеко друг от друга, в девяти минутах езды на машине.
– И что это означает? Один и тот же убийца нанес визит сначала Рорбеку, а затем Хагене?
– Возможно. – Сабина закрыла программу, встала и напечатала эсэмэс. – Я запрошу данные по последним телефонным разговорам Анны Хагены до ее столкновения с поездом.
– Это так просто?
– Когда у тебя есть нужные связи.
Тина вопросительно посмотрела на нее.
Сабина на секунду подняла взгляд.
– Марк Крюгер из отдела технической экспертизы – он супер.
– А-а-а! – воскликнула Тина. – Похоже, что-то намечается?
Сабина нахмурилась.
– Даже не думай. – Она отправила сообщение. – Так, теперь мне нужно принять душ и выспаться. Поговорим завтра. А после я нанесу визит Снейдеру. Похоже, он что-то знает.
– Можешь не стараться. Verdomme! – передразнила Тина его акцент. – Он не сказал мне ни слова кроме того, что я должна отказаться от расследования.
– Чего мы, разумеется, не сделаем. – Сабина попыталась улыбнуться.
Тина тоже поднялась.
– Конечно, мы раскроем эти преступления…
Читать бесплатно другие книги:
