Прощение на Рождество Устинова Кристина

В позднее утро воскресения, – как раз за два дня до Рождества 1882 года, – Мэри не спалось. Она ворочалась в постели до последнего и всё же встала, огляделась. В комнате царила тьма; старшая сестра, Люси, спала напротив, – из-под одеяла торчала каштановая головка. Мэри подскочила, не веря своим глазам.

– Люси!

Сестра, девушка лет шестнадцати, вскочила, потёрла глаза и тут же очутилась в объятьях Мэри. На глазах Люси вступили слёзы счастья, она обняла малышку за плечи и сказала:

– Ты проснулась, моя хорошая?

– Да, я проснулась. Почему же так поздно? Я тебя ждала-ждала, а родители отправили меня спать. Так нечестно, я хотела дождаться твоего возвращения!

– Но ведь я здесь, – спокойно сказала сестра. – Рядом с тобой.

Люси зевнула, а Мэри села возле неё и свесила ноги с кровати.

– Как в школе?

– Всё хорошо.

– Как тётя Лиззи? Мама в последнее время часто говорила о ней, что она плохо себя чувствует.

Лицо у девушки сделалось каменным, и развитая не на свои десять лет Мэри сразу заметила перемену.

– Что-то случилось?

– Долгая история…

Люси встала и направилась к двери. У Мэри возникло острое желание подбежать к ней, схватить за подол ночной рубашки и трясти до тех пор, пока не выпытает все признания, однако будить родителей не хотелось, а ведь она и так навела шума. Пришлось осторожно спуститься вниз, вслед за сестрой, и умыться, надеть домашнее платье. После утреннего туалета, во время которого Люси не произнесла ни слова, сестры направились в гостиную, и Мэри попробовала сменить тему:

– Люси, а что ты хочешь на Рождество?

Та помялась.

– Ничего я не хочу… Хочется побыть одной.

Не успела Мэри и рта раскрыть, как дверь распахнулась, и в гостиную вошла мать. Маргарет Эванс, к удивлению младшей дочери, лишь холодно кивнула Люси. Сестра же демонстративно развернулась и вышла из гостиной.

– Как спала? – спросила мать, как ни в чём не бывало.

Мэри нахмурилась и перевела взгляд с дверей на неё.

– Матушка, а что происходит? Почему вы с Люси не разговариваете?      Маргарет поджала губы и села на диван, взяла дочь за руку.

– Разве Люси не сказала? – серьёзно заговорила она, – Ладно, Мэри. Ты девочка уже большая, умная, и я могу тебе доверять. Это касается тёти Лиззи… Понимаешь, твоя сестра очень сильно расстроила её и как тётю, и как преподавателя.

– Что же случилось?

И мама рассказала. Однако стоит начать с того, что вот уже несколько лет тётя девочек, Элизабет, являлась гордостью единственной на весь небольшой английский городок школы для девочек. Тётя работала вот уже тридцатый год учителем, и прославилась как самый добрый педагог. Дети обожали её, родители уважительно кланялись, директор всё время её нахваливал. Когда пришла к ней в класс из младшего корпуса племянница, которой исполнилось двенадцать, она очень обрадовалась. Однако неприятным подарком оказалось то, что Люси не из робкого десятка. Для неё не составляло труда лазить по деревьям наперегонки с мальчишками из соседней школы. Директор ругал Элизабет, как ответственную за племянницу, а та лишь вздыхала и делала ей замечания. Потом Люси подросла, стала спокойнее.