Двериндариум. Забытое Суржевская Марина
– Да. Запирающие браслеты хранятся в кабинете Верховного февра. Я не знала, как проникнуть туда. Или как попросить браслет, не вызвав подозрения.
– Кто еще знает?
– Пока никто. Ливентия очнулась два дня назад, но все еще не до конца пришла в себя. Я спрятала ее здесь и никого к ней не пускала. Госпожа Осхар пока не понимает, какой силой теперь обладает. Но ее состояние улучшается с каждым часом, у Ливентии сильный и молодой организм. Думаю, к утру она придет в себя окончательно.
Я кивнула и снова посмотрела на закрытую створку. Кажется, люди на этом острове подучили нежданный подарок! Одна проблема: достался он взбалмошной и капризной южанке, с которой и в лучшее-то время было сложно договориться! А что будет теперь?
Я задумчиво почесала макушку, вытащила из волос веточку и сухой лист, вздохнула.
– Я загляну к вам завтра, леди Куартис. Если Ливентия придет в себя, постарайтесь ей… все объяснить.
Врачевательница кивнула. Мы вернулись в ее комнату и, подумав, леди протянула мне маленький пузырек.
– Вам надо поспать, Вивьен. Это вам поможет. Прошу, возьмите.
Я пожала плечами и опустила склянку в карман платья.
– И… ради всех святых – поешьте!
Снова кивнув, я вышла в коридор. Мор точил рога о деревянную панель и, увидев меня, издал недовольный рык.
– Ничего не долго, не ври, – буркнула я, направляясь к лестнице. В животе заурчало, и я решила, что стоит последовать совету леди Куартис. Дар Ливентии внушил мне надежду и несколько приободрил. Главное – придумать, как его грамотно и осторожно использовать. И Двуликий Змей! Куда подевался Ринг?
И… Кристиан.
Имя отозвалось внутри болью. Я гнала от себя это имя, понимая, что могу сломаться, если впущу его. Имя стало обоюдоострым клинком, раз за разом проворачивающимся внутри меня. Я не понимала, куда делся Крис. Я отказывалась верить в его смерть.
Я не знала, во что теперь верить.
Голову и грудь сдавило стальными ободами, меня затошнило. Есть перехотелось. Но мы уже достигли кухонь, так что я решила все же взять хоть кусок хлеба.
Огромное помещение, в котором раньше готовились вкусные кушанья и бурлила жизнь, сейчас пустовало. Лишь на одном очаге кипел небольшой котел. Рядом стояла девушка в платье прислужницы и помешивала ароматный бульон. Мор, увидев ее, неожиданно попятился, а потом и вовсе сбежал. Проводив его удивленным взглядом, я вошла в кухню. Услышав шаги, девушка обернулась, и я вскрикнула:
– Китти! Ты здесь! И ты все еще человек?
Она торопливо вытерла руки и радостно мне улыбнулась.
– Дождь!
– Не зови меня так, – я прислонилась к краю стола. – Это имя осталось в прошлом. В приюте.
Китти понимающе улыбнулась. В детстве она была большеглазой и застенчивой девочкой, которую дразнили из-за хромоты и кроткого нрава. Разговаривала она редко, предпочитая возиться с какими-то корешками и веточками, которые собирала на улице. Сейчас на меня смотрела девушка, и довольно привлекательная. Хотя она по-прежнему была худенькой и невысокой. Карие глаза Китти сверкали лукавством, а короткие, неровно обрезанные волосы были аккуратно перевязаны лентой. Платье – явно позаимствованное в одной из комнат – мешком висело на тонкой фигурке, но выглядело чистым. На шее болталась все та же железная крышечка на веревке. Правда, когда Китти сделала шаг, я увидела, что обуви на ней нет.
– Но как тебе удалось остаться человеком? – снова изумилась я. – Ржавчине моей крови хватает лишь на пару дней, а потом он снова обращается в эфрима!
– Леди говорит, все дело в этой… аг… агр… ну как же ее!
– Агрессии?
– Да. И еще – страхе. Это… Необходимость… защищаться. Или защищать. Быть сильным. Сильнее… человека.
Я стянула из корзины на столе сухарь и сунула его в рот. Подержала, чтобы хоть немного размягчить, прожевала. Живот отозвался ворчанием.
– Мне все еще трудно… говорить. Я забыла почти все… слова. – Китти сдула со лба темную прядь и весело рассмеялась. – А некоторые я и не знала! Но леди меня учит. Понемногу. И наблюдает. Она говорит, что надо изучить этот фе… фено…
– Феномен?
– Точно!
– Выходит, чем больше в организме агрессии или необходимости защищаться, тем быстрее заканчивается действие моей крови? А ты и в детстве была спокойной и доброжелательной, редко на кого-то злилась. Поэтому ты до сих пор человек?
Китти радостно кивнула.
– И давно ты общаешься с леди Куартис?
– Так с того самого дня, – простодушно улыбнулась девушка. – Когда я очнулась, то могла только мычать и… ничегошеньки не понимала! А еще вернулась моя хромота, а я ведь успела… забыть о ней. Я шла, падала, потом снова шла. А потом меня увидела леди и отвела в свою комнату, дала одежду… и еду.
Бульон в котле закипел, и Китти бросилась к нему, кинула в воду нарезанную морковь. Я сглотнула, когда по кухне поплыл аромат овощного супа.
– Что ты готовишь?
– Агроморфы питаются… сырой рыбой. Но я больше никогда не возьму в рот то, что плавало или дышало! Ни за что! Здесь только фасоль, пшеничные зерна и… овощи, я нашла их в подполе. Будешь?
Еще как! Китти разлила суп по тарелкам и осторожно поставила одну передо мной. Я вытащила еще один сухарь и принялась за еду. Звери ели сырое мясо или рыбу, а мне Ржавчина приносил обжаренные на углях куски, от которых меня тошнило. Но так как аппетита у меня все равно не было, я не жаловалась
А вот сейчас, наворачивая простой, но вкусный суп, поняла, насколько проголодалась. Проглотив несколько ложек, подняла голову.
– Да у тебя талант! Это невероятно вкусно!
– Леди тоже так говорит. Но я думаю, это больше заслуга тарелок, улучшающих вкус, – слегка покраснела довольная девушка. – Леди разрешает мне готовить для раненых. Или помогать, когда готовят другие врачеватели. И еще у меня есть комната, тут рядом. И одеяло с подушкой. И платье. Это немного… странно. Мне слегка неудобно в одежде, но я почти привыкла. Только вот обувь раздражает. Как только надеваю… так сразу чувствую приближение той самой агр… агрессии! Она жесткая, и еще шнурки! Кошмар! Так что лучше пока босиком!
– Я так рада за тебя. Скажи, Китти, ты не встречала в замке крупного темноволосого парня? Ростом почти как… эфрим! Или… парня с глазами словно бирюза?
Китти покачала головой, и я огорченно вздохнула. Доела суп, подумала и вымакала остатками сухаря последние капли.
– Сюда приходит только Айрон, ему тоже нравится мой суп. Других парней я не видела, но… я заметила кое-что странное… Хочешь посмотреть?
Она вскочила и, хромая, бросилась к темному углу, где стояли ящики с песком. В таких обычно хранят корнеплоды. Присев возле стены, Китти протянула руку.
– Вот, посмотри.
Я опустилась рядом. Некоторое время я таращилась на стену, не понимая, на что смотреть.
– Но здесь ничего нет! Только паутина! Обычный паук-крестолап, помнишь, как нас пугали ими мальчишки?
– Конечно, помню! Я их ужасно боялась! Пауков. Ну и мальчишек… немножко. Но разве ты не замечаешь… странности? – Китти снова сдула с лица челку и ткнула меня в бок. – Ну же, Вивьен, посмотри! Конечно, я много лет провела в Мертвомире, но… с каких это пор пауки плетут ТАКУЮ паутину?
Я снова уставилась в угол. И ахнула. Вместо привычной колесообразной сети серые крестолапы выплетали нечто невероятное. Паутина раскинулась диковинной восьмилучевой звездой – сложной и удивительной.
– Похоже, эти крестолапы забыли, как должна выглядеть их паутина,– задумчиво сказала Китти.
Глава 3. Мята и корица
Кухню я покинула слегка растерянная. Странное поведение пауков, конечно, добавило озадаченности, но и без этого было о чем подумать. В конце концов, я ничего не знаю о пауках! Может, это какой-то особый вид, плетущий такую вот странную паутину!
Выбросив из головы насекомых и их сети, я направилась к лестнице. Надо проникнуть в Звонкую Башню, вдруг мне удастся найти следы Ринга? Это сомнительно, но хоть какая-то зацепка! В голове зашумело, я сонно моргнула. Леди Куартис не ошиблась – я почти не спала. Боялась. Стоило погрузиться в дрему, и я снова оказывалась на поле битвы. Снова шла сквозь строй чудовищ, видела клыки, когти, крылья! Видела кровь и падающих на землю людей. У многих было лицо Кристиана… в этом сне я бросалась к февру, пыталась спасти, перевязать раны, но мои ладони проходили сквозь его тело, словно я стала бесплотным призраком. Бирюзовые глаза закрывались, и Кристиан исчезал. Чтобы возникнуть снова и снова упасть с раной в груди. А потом начинали падать остальные люди. Я никому не могла помочь. Я бросалась от одного убитого к другому, но меня даже не видели. Я металась между окровавленными телами, кричала и плакала, просила их не умирать. Но все было бесполезно. И я знала, что виновата в их смерти… Во всех этих смертях.
Жуткий сон стал моей пыткой, а бодрящие настойки – спасением. Правда, я не знала, как долго смогу на них продержаться. После горячего бульона по телу расползлось сытое тепло, и спать захотелось с особой силой. Но нет, нельзя. Надо дойти до Звонкой Башни.
Я зевнула, потерла глаза.
Позади раздалось шуршание, и я махнула рукой, не глядя.
– Мор, а ты, оказывается, боишься Китти? Вот уж удивил! Видел, какой красавицей она стала? Мор…
Шуршание сменилось шипением, и я обернулась. И попятилась. В узком коридоре стоял не знакомый мне хриав, а чужой харкост. У него было тонкое тело, покрытое серой шерстью, две пары узких крыльев, свисающих до пола. А еще – крошечные темные глаза, пасть, полная острых клыков и жало на кончике хвоста. Не успела я открыть рот, как харкост бросился на меня. Я шарахнулась в сторону и налетела на сложенные в коридоре пустые ящики, обрушив их. Лапа харкоста с тонкими, как иголки, когтями прошлась совсем рядом с моим лицом, едва не распоров щеку. Вскрикнув, я снова отпрянула, потеряла равновесие и упала спиной на ящики. Харкост прыгнул сверху, щелкнул зубами. И отлетел от удара мощной лапы хриава! Мор зарычал, вцепился в ногу харкоста, оттаскивая его от меня. Но чудище вывернулось, словно угорь. На миг взлетев и раскрыв полупрозрачные серые крылья, харкост снова обрушился на меня. Острые мелкие клыки впились в мое плечо, и чудовище сделало жадный глоток крови. Охнув от резкой боли, я попыталась стряхнуть тварь. Рядом тут же очутился Мор, его рога пробили тело харкоста! Но юркое летающее чудовище успело взметнуть свой хвост и кончиком ужалить рогатого зверя. Мор взревел, замотал головой, зашатался.
Я тяжело опустилась на пол, ощущая, как тело наливается тяжестью. Потерла дрожащей рукой глаза. Окровавленный харкост привалился к стене, с трудом перевернулся на живот и замер. Его тело поплыло, меняясь. И через миг на полу очутился незнакомый парень! Крылья и хвост пропали, являя человека. Он был худым, почти тощим, с волосами чайного цвета и такими же глазами. Сжавшись в комок, парень зажал ладонью рану на боку. Дышал он с хрипом, но выглядел невероятно счастливым. И улыбался во весь рот, хоть уже терял сознание от боли!
Мор взревел, пошатнулся и упал. В его звериных глазах возникло отчаяние. Я метнулась к хриаву. Он снова зарычал, словно пытаясь что-то сказать. Посмотрел на мое разодранное плечо. Фыркнул и отвернулся.
Я наклонилась ниже.
– Мор, тебе надо вернуться в человеческий облик. Слышишь?!
Хриав помотал рогатой башкой. Его глаза подернулись мутной пленкой.
– Мор! – закричала я. – Харкост тебя ужалил, это наверняка яд! Мы не знаем, как лечить хриавов! Но умеем лечить людей! Тебе надо вернуться!
Зверь шумно выдохнул. И потянулся мордой к моему плечу. Осторожно лизнул – раз, другой.
А когда я снова посмотрела на зверя, он исчез. На каменном полу лежал Мор-человек. У него были все те же пепельные волосы, торчащие непослушными вихрами, крупный нос и ясные голубые глаза, только вместо мальчишки я теперь видела молодого мужчину.
– Ну здравствуй, – прошептала я давнему другу.
– Бу… бусина… упала! Найди! – с трудом выдохнул он.
Я поискала на полу желтый кругляш на веревке, нашла его между каменных плит и намотала на руку Мора.
– Вот она, не беспокойся. – И заорала на весь Вестхольд: – Китти! Сюда! Немедленно!
– Что здесь происходит?
Девушка перебралась через груду пустых ящиков, держа в руке увесистую сковороду. Посмотрела на меня, потом на Мора и бывшего харкоста. Сглотнула.
– Позови леди Куартис! Скорее!
– Держитесь! – понятливо кивнула Китти и убежала, подволакивая хромую ногу.
Я кивнула, не очень понимая, за что держаться. Но раз велено – сжала ладонь Мора. Его голубые глаза затуманились, и я склонилась к лицу парня:
– Мор, ты слышал, что сказала Китти?! Надо держаться! Ты понял?
Он кивнул, тяжело дыша. И отключился.
Но ящики уже отлетали в сторону, а рядом оказалась леди Куартис и еще несколько крепких врачевателей с носилками.
– Скорее, кладите их, вот так! Вивьен, как вы? Вы ранены? Дайте посмотрю!
– Я точно лучше, чем эти двое, – я поморщилась, когда врачевательница осматривала рану.
– Порез неглубокий, задеты лишь верхние слои. Нужна заживляющая мазь и чистая повязка.
– Со мной все в порядке, – уверила я.
За людьми в коридор явились и звери. Топталась у стен парочка любопытных бесхов, тяжело сопел щитобрюх, на потолочной балке повисли трое ладавров, похожих на испуганных птиц. Чудовища не мешали и не помогали, но вытягивали шеи, чтобы лучше видеть. Свет от окна на миг закрыл крылатый силуэт и через разбитое стекло влетел эфрим. Упал рядом, закрывая меня распахнутыми крыльями. Выпустил когти и зарычал. Я осторожно тронула его плечо.
– Уже все хорошо! Со мной ничего не случилось! – воскликнула я, пытаясь успокоить Ржавчину.
Леди Куартис склонила голову.
– Ваше Ржавое Величество! Мое почтение! Если вы не возражаете, я заберу раненых в лекарское крыло. Им нужна помощь.
Эфрим оскалился, но кивнул. Врачеватели унесли парней, Китти убежала следом, все еще сжимая сковороду. А эфрим вдруг сгреб меня и прижал к себе, обнимая лапами и крыльями. Я оказалась в темном коконе, полностью скрытая от внешнего мира. Прижалась щекой к груди чудовища. Под короткой коричневой шерстью быстро-быстро колотилось его сердце. И несмотря на свою опасную силу, эфрим обнимал меня бережно.
Я закрыла глаза, слушая чужое сердце. Было ли оно сердцем друга?
Рассерженно рыкнув, эфрим обхватил меня и устремился к окну. Я охнула, но полет длился совсем недолго. Ржавчина лишь вывалился наружу и поднялся к верхнему этажу. Там тоже не было стекол, так что уже через миг мы оказались в другом коридоре. Поставив меня на пол, эфрим осторожно ткнулся мордой в мое расцарапанное плечо. И замер, шумно втягивая воздух.
– Тебе все равно придется меня кусать, – сказала я.
Эфрим мягко лизнул кожу. И уже через миг я увидела его человеческие глаза.
– Чтобы ты ни думала, мне это совершенно не нравится, – тихо сказал Ржавчина.
Я кивнула, отвернулась и пошла в сторону комнат, в которых жила со дня битвы. Хотя назвать эти апартаменты просто «комнатами» язык не поворачивался! Пять помещений с шикарной мебелью, хрустальными люстрами и такими изящными напольными вазами, что я боялась дышать, проходя мимо них.
Первая комната – это гостиная, в ней перед камином расположились уютные кресла и круглый столик для еды. Здесь же стоял холодильный шкаф и горячая плита, на которой можно согреть чай. Вторая комната была кабинетом и библиотекой, здесь стены закрывали шкафы с хрустальными стеклами, внутри которых поблескивали золотым тиснением корешки ценных книг. Третья являлась роскошной уборной с огромной ванной и позолоченными кранами. И еще две комнаты были спальнями. В моей стояла огромная кровать, накрытая мехом и бархатом, стены оплетал живой вьюнок и остролист. Они же скрывали дверь, ведущую в последнюю, смежную комнату. В которой и поселился Ржавчина.
Как выглядела эта последняя комната, я не знала, потому что никогда в нее не входила. Но подозревала, что стекол в ней не осталось, потому что из-под двери постоянно тянуло холодом. Если в той спальне и были растения, они наверняка погибли.
Роскошный интерьер восхищал, огорчала лишь пара фактов. То, что эти комнаты принадлежали Верховному февру Двериндариума и раньше в них жил Стивен Квин.
И что теперь тут обитал Ржавый Король. И я.
Промыв царапины и переодевшись, я вернулась в гостиную. У огня уже сидел Ржавчина, в своей привычной одежде – юбке до пят. Надевать что-то более подобающее своему новому положению он так и не научился.
Я поставила на горячую плиту чайник и насыпала в чашку скрученные листья.
– Что случилось внизу? – Ржавчина остановился за моей спиной, вдохнул, принюхиваясь к аромату чая. И потянулся к жестяной коробке с леденцами, которую нашел здесь еще в первый день. Она была огромной и доверху наполненной конфетками со вкусом мяты и корицы. Сейчас их осталось на дне – Ржавчина слопал все леденцы.
Сунув конфетку в рот, он блаженно прищурился.
– Хотя можешь не объяснять, Фыр напал на тебя!
– Его зовут Фыр?
– Ну, это единственный внятный звук, который издают харкосты. А в ином виде я этого парня никогда не видел! – подумав, Ржавчина сунул в рот еще один леденец. Хрустнул, раскусывая. И добавил: – Убью гада!
– Мор почти это сделал, – я осторожно сняла с плиты чайник, разлила воду по кружкам. – Этот Фыр… Он выглядел таким счастливым! Когда стал человеком. Ты знал, что нападение случится, поэтому приставил ко мне стража, ведь так? А я думала, что…
– Что я хочу знать, где тебя носит? – ухмыльнулся Ржавчина. – И это тоже, мелкая. Но… да, я беспокоюсь. Если бы не твоя выходка с Китти! Мы могли бы сохранить тайну твоей крови! А так…
Он в сердцах стукнул кулаком по столу, блюдца подпрыгнули. Схватил чашку с чаем и сделал шумный глоток. Мертвомир испортил и без того плохие манеры приютского мальчишки, превратив их в ужасающие!
– С Фыром я разберусь, если он очухается, конечно! А вот без Мора придется туго, надо найти тебе нового стража. Или… или лучше тебе посидеть в комнате, пока я что-нибудь не придумаю. Здесь очень удобно!
– Даже не думай запереть меня в этих клятых стенах, Ржавчина! – воскликнула я, разворачиваясь. – Только попробуй, и я выберусь через окно!
– И наверняка грохнешься вниз, кажется, крыльев у тебя нет, мелкая.
– Вот именно! Поэтому не стоит рисковать!
– Ну, – новый правитель Двериндариума хитро прищурился. – Я могу приказать заложить окна кирпичами. И дверь заодно!
Я задохнулась от негодования. А ведь и правда может. И тогда я стану пленницей не только острова, но и этой клятой комнаты. Только не это!
– Ты здесь король, делай, что хочешь.
Наверное, я побледнела, потому что Ржавчина вздохнул, поставил чашку на стол и осторожно сжал мою руку.
– Мелкая, ну зачем ты так? Я никогда не причиню тебе зла, я просто пошутил. Мор ходил за тобой, потому что я переживаю. Не смотри так, словно я – чудовище. Я… я лишь хотел освобождения. Для всех нас… А теперь ты меня ненавидишь.
Он убрал руку и сел в кресло, уставился безжизненным взглядом в огонь камина. Я осталась стоять, сжав кулаки. И не знала, что ответить. Рядом со мной остался легкий запах леденцов – мята и корица. В приюте нам давали такие раз в неделю, Ржавчина их обожал. Но я об этом не знала, ведь каждый раз он отдавал конфеты мне, делая вид, что терпеть не может эти «стекляшки». Лишь спустя несколько лет Мор рассказал мне «страшный секрет». И этот леденцовый запах до сих пор пробуждал внутри невыносимую нежность.
Часть меня все еще любила этого парня. Дождь любила Ржавчину. Дождь нуждалась в его присутствии, поддержке, улыбке. Дождь плакала и тосковала о своем друге. Ржавчина был частью меня, моего прошлого, моей жизни. Да, я все еще его любила.
Но другая часть меня – его ненавидела. Так сильно, что было больно дышать.
И я не знала, как соединить две половинки столь разной себя!
Отставив чашку, села в кресло напротив. Парень глянул искоса. Несколько минут мы рассматривали друг друга, заново узнавая. Мы расстались, будучи подростками, а сейчас все стало иначе. И новый Ржавчина тоже был иным. У него изменился взгляд. Порой я боялась заглядывать в эту рыжину, не зная, что обнаружу на дне. Человека или чудовище? Лишь улыбка у Ржавчины осталась прежней – широкой, лукавой и мальчишеской. Но улыбался он редко.
А еще я не могла не заметить его привлекательности. Темно-рыжие волосы отросли и спускались ниже плеч, тело приобрело идеальный рельеф и даже в расслабленном состоянии излучало силу. Его движения и реакции стали иными – нечеловечески быстрыми, гибкими и точными.
Сейчас он выглядел несчастным и подавленным, но я не спешила обманываться. За лисьей усмешкой моего друга таился хитрый и расчетливый манипулятор.
Но и я научилась выживать, так что…
Чуть подавшись вперед, я заглянула в его глаза.
– Я тебя… не ненавижу.
Пламя камина отразилось в рыжих глазах, зажигая их яркими бликами.
– Я пока не уверена в том, что чувствую, – добавила я осторожно.
Ржавчина заинтересованно склонил голову.
– Чтобы разобраться, мне надо время. И… ты можешь мне немного помочь.
Он понимающе хмыкнул, но слегка улыбнулся.
– Чего ты хочешь?
– Надо перевести в замок пленённых женщин. Меланию, Янту, госпожу Сентвер, Лейту Скарвис и других, – выпалила я.
– Нет! Они легионеры. Их место – под замком!
– Не все! – жарко возразила я. И видя, что парень начинает хмуриться, торопливо добавила: – Ну хорошо, хотя бы Меланию. Ой, брось, она всего лишь слабая девушка! У нее даже Дара нет! И еще – Янту. У нее есть Дар, но он исцеляет морских обитателей! Эти девушки совершенно не опасны!
– Но опасны звери, мелкая. Что, если кто-то решит закусить этими девчонками? Прикажешь мне и их охранять?
Я осеклась. Об этом я как-то не подумала… Выходит, в гарнизоне людям просто… безопаснее?
– Они могут жить в лекарском крыле и помогать леди Куартис. И Китти на кухне! Мне нужна нормальная еда, а не плохо прожаренное мясо, которым ты меня кормишь. Кстати, ты не говорил, что Китти все еще человек.
– Да забыл как-то, – Ржавчина зевнул и почесал рыжую макушку. Глянул лукаво. – Ладно, уговорила. Поцелуй, Вив. И можешь хоть сегодня забирать этих двух девчонок.
Он не успел договорить, а я уже соскользнула с кресла и быстро чмокнула парня в щеку. И так же быстро вернулась на свое место. Играть в эту игру я научилась еще в приюте! Главное – выполнить условие до того, как последуют уточнения! Ржавчина обиженно насупился, но потом рассмеялся.
– Змей с тобой! Делай, что хочешь.
– И ты не будешь запирать меня в комнатах?
Он снова помрачнел, на этот раз гораздо сильнее.
– Мелкая, тебе опасно разгуливать по Двериндариуму. Я не могу контролировать каждого зверя, пойми. Они почуяли свободу, и держать их в узде становится… все сложнее.
Ржавчина помрачнел, и я подумала, что и ему непросто дается «правление».
– Значит, мне нужен страж, – я подалась вперед, едва не сложив пальцы в знак удачи, как делала в детстве.
– Боюсь, кроме Мора, я никому не могу доверять. Звери хотят твоей крови, мелкая. Поэтому…
– Страж, но не зверь, – перебила я. – Мне нужен страж-человек. И такой, который способен одолеть любое чудовище. Мне нужен… Киар Аскелан!
– Да что б я сдох!
– Послушай! – я снова соскользнула с кресла и села на пол у ног Ржавчины. Осторожно сжала его пальцы, глядя снизу вверх.
Его зрачки резко расширились, горло дернулось. Он посмотрел на мою руку, лежащую поверх его. И безотчетно склонился ниже.
– Северный лорд – непревзойдённый воин, ты видел его в бою.
Есть лишь один человек, сумевший превзойти Киара Аскелана. Был… Но о нем я думать не буду… не могу…
– С идарами в руках он одолеет любого зверя. С ним меня никто не тронет!
– Мелкая, ты рехнулась? – голос парня слегка охрип. – Хочешь, чтобы я дал этому белобрысому северянину его ножички и отпустил с тобой погулять? Да он прирежет тебя раньше, чем я успею крякнуть!
– Эфримы разве крякают? – улыбнулась я. – Буду знать! А лорд Аскелан – человек чести. Он не тронет меня, зная, что в отместку ты уничтожишь других людей! К тому же, – я мстительно улыбнулась. – В гарнизоне останется его сестра, Рейна. Киар никогда не осмелится ей навредить. Он ее любит. Поверь мне. Она его часть. Если со мной что-то случится, Рейне не поздоровится. Скажи это, и бесцветный будет беречь меня, словно бесценное сокровище!
Ржавчина склонил голову, безотрывно глядя мне в лицо. Моих губ коснулся запах леденцов. Я чуть-чуть подалась навстречу.
– Это великолепное решение, ты ведь согласен?
– Угу…
– Лорд Аскелан теперь мой страж?
– Да…
Ржавчина потянулся ко мне, но я выскользнула и уселась обратно в свое кресло.
– Отлично. Ты пообещал!
Парень закрыл глаза и понимающе хмыкнул. Потом распахнул их и посмотрел на меня так, что внутри все перевернулось. И захотелось сбежать. Слишком откровенным и красноречивым был этот взгляд. Он словно провел черту между Ржавчиной – мальчишкой, и Ржавчиной – молодым мужчиной.
Да, все изменилось…
– Пусть будет так, как ты хочешь, Вив, – тихо произнес он. И подумав, добавил: – Пожалуй, сделать высокомерного лорда стражем Освободительницы Чудовищ – и правда отличная идея.
Он улыбнулся на мой удивленный взгляд, показывая, что знает о прозвище, которым меня наградили люди. И что просто позволяет мне себя дурить!
– А пока твоя кровь действует, и я могу говорить – объявлю о своем решении. Надеюсь, ты будешь осторожна.
Ржавчина со вздохом поднялся, юбка схлынула по его ногам. Удивительно, но Ржавый Король спокойно разгуливал в таком виде и по снегу, лишь иногда накидывая сверху длиннополую волчью шубу, но кажется, он делал это, чтобы походить на человека, а не опасаясь холода. Эфрим под его кожей не давал парню замерзнуть.
– Что-то случилось? – вдруг забеспокоилась я.
Ржавчина обернулся у двери.
– Ночью пропал один дозорный, ширв. Мы не можем его найти, весь остров облазили! Не представляю, куда он делся!
Посмотрел на меня, ожидая каких-то слов. Но поняв, что их не последует, усмехнулся и стремительно вышел.
Я задумчиво потерла переносицу. Куда же исчез ширв? Может, сбежал в лес – поохотиться на зайцев?
А потом подошла к окну и распахнула створку, чтобы избавиться от леденцового запаха мяты и корицы.
Глава 4. Ночные разговоры
Несмотря на желание броситься на поиски Ринга и посетить Звонкую Башню, я осталась в Вестхольде. Нападение Фыра все-таки меня напугало и дало понять, насколько я уязвима. Я всего лишь человек среди легиона чудовищ.
Но я решила провести время с пользой. Помявшись на пороге, коснулась дверной ручки кабинета Верховного. Если гостиная и даже спальни были достаточно безликими, то эта комната хранила ауру Стивена Квина. И входя сюда, я ощущала холод, ползущий по спине. Так и чудилось, что переступив порог, встречу призрак Верховного февра.
– Не трусь, Вивьен, – прошептала я, входя в кабинет. – Если хорошенько подумать, то призрак человека – далеко не самое страшное в Вестхольде!
Кабинет встретил меня бликами на хрустальных дверцах книжных шкафов, запахом древесины и полумраком – тяжелые шторы были задернуты. Мягко ступая по пушистому ковру, я двинулась к окнам, чтобы впустить в комнату яркий зимний день.
«Вивьен…»
Тени дрогнули, и на миг почудилось, что в комнате и правда обитает призрак. Вздрогнув, я одним прыжком оказалась у окна и дернула шнур, распахивая занавеси. Поток света сожрал сумрак и осветил пустой кабинет, в котором не было никого, кроме меня. На массивном столе лежал тонкий слой пыли.
– Трусиха, – обругала я себя. При свете дня страх тоже испарился, я осмотрелась. – И где же здесь лежат запирающие браслеты?
Кабинет хранил множество удивительных и ценных предметов. Я осторожно прикоснулась к большим напольным часам, циферблат которых сиял серебряными звездами, а стрелок был целый десяток! Потрогала комод из черного дерева и позолоченной бронзы. Одна из стен была увешана клинками: ножи, мечи, идары и плоские полупрозрачные кинжалы. Другую закрывал древний гобелен, изображающий сражение.
Отвернувшись от вытканной битвы, я прошла к книжному шкафу и распахнула хрустальную дверцу. Запах кожи и пергамента на миг перенес меня в магазинчик госпожи Фитцильям. Но, конечно, скромная коллекция почтенной вдовы не шла ни в какое сравнение с собранием Верховного Двериндариума. Я готова была поклясться, что книги, хранимые здесь, стоят целое состояние! Осторожно вытащила тяжелый том в кожаном переплете. «Сопряжение материального и эфирного». Подивившись на диковинное название, из которого я мало что поняла, я поставила талмуд на место и осторожно вытащила другой – с золотой короной и замочной скважиной. На обложке было одно слово: «Двериндариум». Я прошлась пальцами по другим корешкам, шепча названия: «Наука магического преобразования», «Теория слияния», «Форма и миропорядок».
Далее были две полки книг с почти одинаковыми названиями:
«Теория о дарах Эльштасса», «Теория о Дарах Берга Монта», «Истинная теория о Дарах Лукаса Одаренного», «Единственная и верная теория о Дарах А.Вогра».
И еще с десяток теорий от разных авторов! Я хмыкнула, развеселившись.
На многочисленных полках кабинета была собрана удивительная коллекция знаний. Исторические талмуды, рассказы о жизни святых, философские трактаты древних мыслителей, научные атласы и всевозможные справочники. Ряды книг издевательски поблескивали корешками, словно намекая, что тайны, хранящиеся на их страницах, предназначены не для глупой приютской девчонки!
Закрыв шкаф, я перешла к столу. Подергала ящики и обрадованно вскрикнула, когда они поддались. Внутри лежали стопки бумаг – счета, расходники, продуктовые списки и годовые отчеты – здесь была вся жизнь Двериндариума, облаченная в сухие цифры, в которых я мало что понимала. Разочарованно убрала отчеты и открыла последний ящик.
– Нашла!
В нем лежали запирающие браслеты, и я спрятала один в карман. И уже хотела закрыть ящик, как заметила большой кожаный конверт. Вытащила его и охнула – раненое плечо отозвалось болью. От неловкого движения конверт выпал из рук, из него высыпались желтые листы. С верхнего на меня смотрел портрет Ржавчины. Я села на пол и подняла бумагу. Глаза выхватывали слова и буквы, но смысл ускользал.
Дэйв Норман, сирота, полных семнадцать лет. Здоровье – отменное, отклонений не обнаружено. Вероятность сопряжения… суть поддается влиянию… эмоциональная стойкость… слияние допустимо…
Пропустив несколько абзацев, я глянула ниже. И хмыкнула, увидев описание характера: «Быстрый и расчетливый ум, яркие задатки лидера, способность легко и быстро приспосабливаться к новым обстоятельствам и условиям… Самопожертвование и жестокость в одинаковых пределах. Уровень опасности – высокий. Рекомендованы водные обитатели, насекомые и мелкие травоядные. Слияние с хищником запрещено».
Лист вывалился из ослабевших пальцев, и я прижала ладонь к губам. С вороха рассыпанных листов смотрели серьезные лица – юношей и девушек. Это был архив измененных – тех, кого отправили в Мертвомир за Живым Даром.
Сжав зубы, я заставила себя дочитать.
Лист пересекала резкая черта, стояла дата четырехлетней давности. И ниже: «Слияние завершено, предел опасности превышен! Дар – живой, дышащий хищник, предположительно – крылатый лис (разновидность не изучена, слияние почти всегда приводит к смерти человека. Уровень опасности – максимальный. Контроль – маловозможен. Наиболее вероятная форма после слияния – эфрим. Потеря человеческого разума – неизбежна. Доступная характеристика приведена в сборнике «Старина мест» Люцианы Фаркост)».
Дальше следовал перечень непонятных цифр, символов и слов. Иногда попадалась запись, отмеченная несколькими восклицательными знаками: «Человеческий разум все еще доминирует!»
Под чертой темнели резкие, словно сомневающиеся строчки: «Вероятность Двуединого. Перевести в секретный архив Двериндариума».
Читать бесплатно другие книги:
