Его невинная добыча Алиса Ковалевская
– Вряд ли твоя охрана осмелится погнать взашей хозяина этого города, – в тон мне ответил он.
Невесело усмехнувшись, я подошёл к камину. Почувствовал исходящий от огня жар и, взяв стоящую тут же на полке ещё не откупоренную бутылку старого доброго коньяка, свинтил крышку. Взял стакан и плеснул пару глотков.
– Не предложишь составить тебе компанию? – спросил Ренат.
– Извини, бокал только один, – сделал небольшой глоток.
Хозяин города, чтоб его… Сделал ещё один глоток. Изначально именно я должен был занять это место, сменив нашего отца. И, сложись всё иначе, занял бы. Но Грат всегда был слишком лакомым куском, получить который хотели многие. Любыми способами. Пусть даже самыми грязными. В памяти снова раздался визг тормозов, локоть заныл, будто бы события, с момента которых прошло уже больше трёх лет, на миг стали настоящим. Два с половиной года в коме… Покушение было продумано до мелочей. Вот только в конечном итоге червей кормить отправился не я, а тот, кто организовал его. И произошло это благодаря Ренату.
– Ты в порядке? – спросил он, когда я, вернув бокал на полку, снова плеснул коньяк и отдал ему.
– Да чёрт его знает, – сам глотнул прямо из горла и заткнул пробкой.
– Не думал, что ты так рано вернёшься.
– Так получилось, – ответил, не собираясь вдаваться в подробности.
Присев на подлокотник дивана, Ренат медленно потягивал коньяк. Отблески огня плясали на стекле бокала, поигрывали на циферблате его часов. Грёбаный эстет. Белобрысая балерина, раритетный автомобиль, дом в стиле Барокко…
– Не мешало бы тебе подстричься, – выговорил он спустя некоторое время.
Я отвернулся к огню. В этом, пожалуй, братец был прав. Месяцы, проведённые в горах, были выдернутыми из той жизни, что протекала здесь. Но пришла пора возвращаться.
Взяв кочергу, я пошевелил потрескивающие поленья и повесил её обратно.
– Тебе пора, – сказал я сухо. – Спасибо за приглашение. Передавай привет своей леди.
– Обязательно передам, – отозвался он, но вставать не спешил. Так и сидел, потягивая коньяк.
Младший брат, всегда имеющий право выбора. Право, которого у меня зачастую не было. Тогда как он мог позволить себе походы по английским танцовщицам, мне приходилось решать совершенно иные задачи, маневрируя, зачастую, между личными интересами и тем, что от меня ожидал отец. Отец, погрязший под конец в собственных делишках настолько, что выбраться из петли, в которую сам себя загнал, уже не мог. Вот только учащийся в Оксфорде младший братец понятия не имел об этом. Сильно же, должно быть, было его удивление, когда он наконец вернулся на грешную землю и узнал о папочке много нового.
– Ты изменился, Руслан, – Ренат поднялся.
Подошёл ко мне, поставил бокал на полку.
– Ты тоже, – смерил его взглядом. – Хотя… Именно этого и стоило от тебя ожидать.
– Чего именно?
Ничего не сказав, я взял с дивана конверт и, вытащив приглашение, кинул конверт в огонь. Языки пламени тут же с готовностью накинулись на бумагу, превращая золото в пепел. Уголки почернели и загнулись.
Пробежав взглядом по строчкам, выведенным на оформленном в стиле старого письма листе, я опять поднял взгляд на брата.
– Лиана, – отложил бумагу. – Ли-а-на. Не думал, что ты решишь дать ей свою фамилию. Одно дело разложить её на постели, но жениться… Этого я от тебя не ждал.
– Во-первых, Руслан, полегче, – судя по прозвучавшему в голосе Рената предупреждению, слова мои оказались ему не по вкусу. Что же, сугубо его проблемы.
– А во-вторых? – не желая выслушивать продолжение, которое, судя по всему, должно было последовать, осведомился я. – Может быть, ты хочешь сказать, что мне тоже не помешало бы жениться?
– Не помешало бы, – отрезал он, посмотрев на меня прямо. – Возможно, голова встанет на место.
Я жестом указал ему в сторону арки. Испытывать моё терпение братец больше не стал. Молча мы вышли из гостиной, но, стоило нам оказаться в холле, он остановился.
Проследив за его взглядом, я увидел стоящую на самом верху лестницы девчонку. Одетая в платье, что я принёс ей, она придерживалась за поручень и рассматривала Рената с не меньшим интересом, чем он её.
Вот же маленькая сучка! Слов она, очевидно, не понимает. Значит, придётся доходчивее объяснить – я приказал, она выполнила. Сиди в комнате – означает сиди в комнате, мать её!
– Это ещё кто? – спросил Ренат, снова посмотрев на меня.
Не ожидал, братец? Похоже, действительно не ожидал.
– Невеста, – спокойно выговорил я, глядя брату в глаза. И добавил, сделав акцент на первом слове: – Моя невеста.
Во взгляде его отразилось непонимание, недоверие и, наконец, вопрос, отвечать на который я не собирался. Какого дьявола?! Какого дьявола я должен что-то объяснять? Да и как я мог ему хоть что-то объяснить, если для начала стоило бы объяснить это самому себе. Хотя… Это тоже могло быть забавным. Его сахарная танцовщица и моя… моя малышка Маугли.
Глянул на девчонку, усмехнулся и снова посмотрел в глаза брату:
– Как тебе? Красивая, правда?
Ренат смотрел на меня со смесью ярости и осуждения. Я же обратился к вышедшей из кухни Наталье:
– Проводи Рената Каримовича. Он уходит.
– Мы ещё поговорим об этом, – отрезал Ренат и, не дожидаясь экономку, пошёл к двери.
Глава 6
Руслан
– Разве я тебе что-то не ясно сказал? – спросил я, поднимаясь по лестнице.
Девчонка сделала пару шагов вниз и остановилась, наткнувшись на мой взгляд. Сильнее вцепилась в перила и замешкалась, не решаясь пойти дальше. Терпение моё кончилось, и ей это, судя по всему, наконец стало ясно.
– Что я сказал тебе?
Вместо ответа она всё-таки сделала ещё несколько шагов вниз. Ступала по-прежнему легко, и всё-таки было видно, что с левой ногой у неё не всё в порядке. Не прошло и нескольких часов, а проблем с ней становилось всё больше и больше.
– Что это был за человек? – проигнорировав мои слова, спросила она.
Да чтоб её! Махом преодолев оставшееся между нами расстояние, я хотел было схватить её за ворот и подтянуть к себе, но она успела отпрянуть. Выпустила перила, вскрикнула и покачнулась.
Вот же!
Подхватив, я почувствовал её шумный выдох у себя на шее, прикосновение рук. Сердце её колотилось часто, как у испуганного кролика, от волос исходил сладковатый ванильный запах, который я уже чувствовал там, в комнате.
– Дура, – рявкнул я, ставя её на ступеньку. Заметил, как она поморщилась, как поджала ногу и глянул вниз, на босые стопы.
Снова поднял взгляд к лицу. Выглядела она немного смущённой. Всё ещё влажные волосы едва заметно завивались у висков, цепочка убегала под круглый ворот платья.
– Я же не помешала вам? – спросила она. – Этот мужчина… Он уже уходил, верно?
Моя ладонь так и лежала на её талии, кончик мизинца касался выпирающей косточки бедра. Меньше всего мне хотелось разговаривать с ней о Ренате.
Провёл по её бедру, коснулся волос. Репейник… Новой волной меня охватило раздражение. Верхняя губа дёрнулась сама собой. Слов она однозначно не понимает, что же…
– Ты что? – вцепилась она в меня, когда я, приподняв, перекинул её через плечо и понёс вверх. Подол платья задрался, сильнее открывая длинные ноги, коленка упёрлась в меня.
– Отпусти меня! – она попыталась вывернуться. – Руслан, пожалуйста, отпусти! – голос зазвучал немного испуганно. – Руслан!
Запах ванили стал сильнее, ноги у неё были сильными, да и вся она – гибкая, подтянутая, напоминала молодую лань. Добыча. Так и есть – моя добыча. Только вот для добычи ведёт она себя слишком вольно.
– Заткнись! – хорошенько шлёпнул её по бедру, когда она в очередной раз попыталась вывернуться.
Тряхнула головой, и я ощутил, как колыхнулись её волосы. Тяжёлые, они хлестнули меня по спине, по ноге. Задница её была едва ли не под моей ладонью – округлая, маленькая и крепкая.
Невеста, чёрт подери! Злость на самого себя яркой вспышкой резанула по нервам. Ренат, сукин сын! Этот золотистый конверт, его слова…
Ногой распахнув дверь комнаты, я внёс малышку Маугли и швырнул на постель. Так же, лёжа на спине, она попыталась отползти на другую сторону. Подол её платья задрался до самых трусиков, окончательно растрепавшиеся волосы падали на плечи, руки, устилали покрывало.
– Не смей! – вскрикнула она нервно. – Не смей! – согнула ногу в колене и упёрлась ею в край кровати.
Острая разбитая коленка замаячила передо мной. Кружево белья и её бёдра предстали во всей красе. Мотнув головой, она снова подалась назад.
– Ты не…
– Я буду делать всё, что захочу, – резко схватил её за ногу и дёрнул на себя.
Вскрикнув, она упала на покрывало. Лежала, глядя из-под чёрных ресниц – бледная, окружённая вуалью тёмных волос, в сбившемся платье, а я не понимал, чего хочу. С нажимом провёл пальцами по её щиколотке.
Она сглотнула, застыла. Высокая грудь её тяжело вздымалась, глаза сверкали страхом и вызовом.
С трудом отведя взгляд от её лица, я осмотрел ногу. Стопу её от пятки до середины пересекал длинный, воспалённый порез. Вот же… Мягко надавил на покрасневшую кожу и почувствовал, как зверёныш напряглась ещё сильнее.
– Не люблю бракованные вещи, – выговорил я и надавил на порез сильнее.
Шумно втянув воздух, она сжала зубки. Глядя ей в глаза, я провёл пальцем ещё раз, почувствовал неровные края пореза и выпустил ногу.
Ева не шелохнулась. Лежала передо мной полностью подчинённая и непокорная. Да, непокорная, мать её! Я видел это непокорство в блеске её глаз, чувствовал в каждом выдохе. Эта непокорность раздражала меня точно так же, как и нежелание выполнять то, что я говорю, но в то же время нравилась мне. Да. Именно это в ней мне и нравилось – то, что она будила во мне. Чувства, эмоции, вызвать которые в последнее время не могло практически ничего.
Вытащив из нижнего ящика прикроватной тумбочки небольшую аптечку, я присел на постель рядом с Евой. Приподнявшись на локтях, она посмотрела на коробку в моих руках, потом – на меня.
– Я не понимаю тебя, – сказала тихо, натянуто.
– Ты и не должна меня понимать, – отложил крышку. – Ты должна выполнять то, что я говорю.
Она уселась. Согнув в колене, подтянула к себе одну ногу и стала наблюдать за тем, как я перебираю блистеры и пузырьки. Грёбаные врачеватели души и тела насовали мне столько всякой чертовщины, что разобраться в этом было почти невозможно. Если бы я жрал все пилюли, что мне прописывали, должно быть, превратился бы в идиота.
– Придётся тебя немного подлатать, – найдя то, что мне было нужно, я обхватил её стопу. Изящную, узкую, с аккуратными пальчиками. Стопы, пожалуй, были самым большим её достоинством.
Смочив ватный тампон средством для обработки, я приложил его к ране. Ева сделала глубокий вдох, впилась пальцами в покрывало, но даже не пискнула. Я поднял взгляд к её лицу.
Она смотрела на меня прямо, без утайки. Словно была не шавкой, а… Породистая гончая, ни дать, ни взять.
– Почему ты сказал тому человеку, что я твоя невеста? – спросила она. – Ты же купил меня. Почему ты соврал ему?
– Потому что мне так захотелось, – я снова прижал тампон к её стопе. Надавил, стирая выступившую сукровицу.
– Вы похожи, – вновь заговорила она, когда я, убрав вату, нанёс мазь и принялся перебинтовывать ногу. – Кто он такой?
– Не твоё дело, – один оборот, другой.
Закончив, я поднялся. Собрал вытряхнутые из аптечки таблетки в горсть и пошёл к двери. Чувствовал, что зверюшка смотрит мне вслед. Запах ванили щекотал ноздри, действовал на нервы. Прикосновения к ней отзывались внутри меня напряжением, перед мысленным взором так и стояли длинные голые ноги и маленькие изящные стопы.
Читать бесплатно другие книги:
