Облом для властного, или Я твой Зайчик Лазарева Ярослава

Вот что с юристами заветные два процента делают!

Заметно повеселев, Вася пружинисто оттолкнулся от своего крутого кресла и пошел в приемную, чтобы проинспектировать, чем таким занимается Мила, что ее уже минут двадцать ни видно и не слышно.

Открыв дверь, Вася застал самую что ни есть невинную картину: девушка сидела на своем рабочем месте и сосредоточенно гипнотизировала подарок нового программиста — шредер. Вид у Милочки был более чем озадаченный: хмурые бровки, поджатые губки и неестественно прямая спина, прямо-таки и кричали о серьезной мозговой деятельности.

— Мила, что-то случилось?

Девушка словно очнувшись ото сна, вздрогнула и посмотрела на начальника.

— Нет, Василий Михайлович.

— А чего у тебя вид такой грустный? — почти по-отечески произнес Царь.

Девушка подумала-подумала, делиться ли ей своими переживаниями и трагически выдала: — Я тупая.

«Тоже мне новость» — подумал Вася, а вслух сказал:

— Что ты, Милочка! Кто так сказал?

— Никто, — шмыгнула носом секретарша. — Я сама так думаю.

Бабских слез Вася, как и любой другой мужик терпеть не мог, а на рабочем месте и подавно.

— И что заставило тебя подумать?

— Вот! — Мила ткнула пальчиков в шредер. — Я никак не могу понять, как этой штукой пользоваться.

— Этим что ли?! Да, я сам не с первой попытки додуткался, как пользоваться этой адской машиной, — картинно всплеснул руками Луганский. — Давай я тебе покажу?

— Покажите, — мгновенно посияла Милочка. — Вы такой добрый Василий Михайлович, — и протянула ему лист бумаги.

Вася нажал кнопку пуска и засунул лист в недра голодающей машины, которая быстро его пережевала.

— Готово! Теперь сама попробуй. — Вася довольный собой и своей добротой выпрямился и сразу понял, что что-то не так.

Мила непонимающе уставилась сначала на шредер, потом на него, а затем спросила:

— А где?

— Что?

— Ксерокопия.

Пара секунд на осознание и Вася понимает, что еще одна и он зайдется в истерическом смехе.

— Мил… ты бы домой шла… отдохнула… или платье купила новое, — едва дыша бормочет Вася.

— Правда можно?!

Мила мгновенно забывает про все: и про испорченный документ, и про ксерокс и даже про шредер.

— Вы самый лучший начальник! — восторженно пищит она и убегает из приемной.

А Царь без сил падает на стул, некоторое время смотрит на шредер. Он на него, мигая красным индикатором будто глазом. И приемную озаряет заразительный мужской смех.

Остаток дня прошел спокойно.

Доделав свои царские дела на работе, Вася не отказал себе в удовольствии заехать в «Автограф» и устроил там разнос Ольге Александровне:

— Что это? — ткнул он вилкой на большую отбивную на своей тарелке.

Женщина непонимающе уставилась на начальника.

— Отбивная.

— Отбивная?! Это подошва какая-то, а не отбивная! Вот, попробуй, — и сунул офигевшей администраторше отрезанный кусочек.

Та чисто из любопытства взяла у Луганского вилку, отправила кусок в рот, пожевала и развела руками.

— Мягкая свинина, чуть приперченная, под изысканным кисло-сладким соусом и соли нормально. Лучшее блюдо шеф-повара. Чего вам не хватает?

— Не знаю, — буркнул Вася, отодвигая от себя тарелку и тут же нашелся. — Души в ней не хватает! Вот! Разве можно так еду готовить? Она же штампованная, как в дешевом фастфуде.

Ольга Александровна посмотрела на него, как смотрят на обиженных детей и тихонько предположила:

— У вас что-то случилось, Василий Михайлович?

— Случилось! — рявкнул в ответ мужчина. — Жрать хочу! А в моем собственном ресторане накормить не могут. Ты можешь мне нормальной еды принести?

— Какой? — продолжала недоумевать Ольга Александровна, всерьез опасаясь за душевное здоровее начальства.

— Человеческой. Хочу картошки в жареной, чтоб до золотистой корочки, сала, лука и хрена. Точно! — обрадованный собственным выбором, приободрился Вася. — И водочки. Немного. Грамм сто, сто пятьдесят.

Ольга Александровна сначала выпала в осадок, а потом нервно защелкала ручкой. Картошка с салом в ресторане были, а вот с хреном напряг.

Ненавидяще покосилась на причудливое начальство.

И принесла же его нелегкая…

Когда ж его уже баба нормальная к каблуку прижмет, и он перестанет всем нервы портить?

Ближе к вечеру подобревший, отужинавший и чуть принявший на грудь Луганский, наконец, свалил восвояси.

Персонал «Автографа» выдохнул с облегчением, выпил валерьяночки и трижды перекрестился. Слава богу, уехал!

До дома Васю отвез Стас, который без умолку болтая, между делом отчитался, что с заданием на выходные справился успешно — довез бывшую супругу шефа в целости и сохранности. Правда умолчал, что у подъезда их уже поджидал какой-то мужчина, видимо ухажёр Людмилы Ивановны. Чуть пришедшая в себя женщина сначала накинулась на него с обвинениями, а после Стасик стал невольным свидетелем бурной сцены выяснения отношения и примирения влюбленных. Убедившись, что дальше все будет хорошо и никто никого не поубивает, парень оставил Людмилу Ивановну на попечение ее мужчины и поехал домой к молодой жене.

Черный «БМВ» плавно заехал в ворота и остановился на мощеной дорожке. Мужчины на пару вылезли из машины и остановились у капота, увлеченно обсуждая причины появления на переднем бампере безобразной царапины и не заметили, как в небольшую щелочку, которая образовалась, пока закрывались ворота, проскочила маленькая серая тень…

Отправив Стаса вместе с машиной домой, Вася решил сильно не мудрствовать, а сразу пойти спать. Сходил в душ, в последний раз проверил телефон — вдрут Зайка звонила?

В темноте мигнул экран смартфона.

Вася разочарованно вздохнул.

Не звонила.

Бросил телефон на тумбочку и завалился спать…

Было полвторого ночи, когда под окном раздалось страшное в своей необузданной дикости завывание:

— М-я-я-у-у!!!

Вася, как по башке ударенный, подскочил на постели, не понимая то ли это продолжение кошмара, который ему снился или явь.

Чуть потер глаза — они довольно быстро привыкли к темноте.

Прислушался — все как обычно.

Перевернулся на другой бок, накрылся одеялочкой, поерзал, устраиваясь поудобнее и блаженно стал проваливаться в сон…

— М-я-у-у!!!

Зло откинул оделяло и, слишком резко встав с постели, со сна промахнулся мимо тапка и, надо ж так, прямиком мизинцем ступни в ножку тумбочки.

— Твою мать! У-у-у…

И под аккомпанемент:

— М-я-у-у…

Вася, матерясь и прихрамывая пошел на звук, с твердым намерением прибить эту скотину, которая не дает ему спать.

Вой шел от окна.

Рывком распахнув створку Вася, офигевши уставился в два сверкающий в темноте кошачьих глаза.

Кот — тот самый страхолюдный комок грязной шерсти наглым образом восседал на небольшом выступе у окна и гипнотизировал его своими глазищами, прекратив ор.

— Ты охренел, скотина! — в сердцах выругался Вася. — А ну брысь!

И кинул тапком в кота, который до него, разумеется, не долетел, встретив на своем пути преграду из москитной сетки.

Животное шарахнулось и быстро ретировалось на толстый сук дерева.

Вася вздохнул и поплелся обратно в постельку.

Только тяжелая от постоянных пробуждений голова коснулась подушки, как под окном снова раздалось:

— М-я-я-у-у!!!

Луганский взвился с постели, твердо решив прибить наглую морду.

Включил свет, рывком распахнул окно и… замер.

Рука с тапком замахнулась, а после, словно обессилев, опустилась.

Животное выглядело настолько жалко, что у Васи против воли защемило сердце.

Весь облезлый, ободранный с выпирающими костями, с гноящимися глазами.

Как это несчастное существо можно обидеть?

Кот сидел на маленьком выступе и, сжавшись, смотрел на Васю, больными глазами, словно заглядывал в самую душу.

С тяжелым вздохом Луганский откинул тапок за ненадобностью и отодвинув москитную сетку, сказал:

— Ну, давай. Покормлю тебя.

Кот подозрительно повел носом, помялся на месте и, покосившись на тапок, опасливо соскочил на светлый паркет, на котором мгновенно появились грязные разводы.

Проводив взглядом отпечатки кошачьих лап, Вася понял, что так легко не отделается. С мученическим стоном мужчина подхватил бродягу рукой, в уме прикидывая, где половая тряпка, ибо вытирать после купания кота полотенцем по меньшей мере негигиенично.

Коту купание не понравилось.

Поначалу эта скотина пыталась сопротивляться и даже успела цапнуть Васю за палец.

— А ну прекрати! — громыхнул мужчина и животное неожиданно упокоилось, хоть и не оставляло робких попыток, улизнуть из ванной, словно если он прижмет уши, то его никто не заметит.

После мытья шерсть облепила кости, на которых совсем не было мяса, и Вася завернув бродягу в тряпку пошел на кухню.

Вот и пригодились недельные сосиски. А что скользкие уже… Так кот не жаловался.

Умял за один присест сразу четыре штуки и судя по глазам, съел бы еще, если бы дали.

Вася не дал. Зато налил водички, которую кот немного полакал и, пристроившись на коврике, стал самозабвенно вылизываться, совершенно не обращая внимания на изучающий взгляд… хозяина?

На последней мысли животное вскинуло голову и сверкнуло глазищами в сторону мужчины.

— Да не боись, — верно истолковав поведение кота, хмыкнул он. — Мышей ловить будешь — не прогоню.

Бродяга вернулся к своему занятию, а Вася с чувством, кого-то непонятного удовлетворения ушел спать и проспал сном младенца до самого утра. А едва открыв глаза под пиликание будильника, пошевелился и обнаружил странность — на животе у него расположился котяра и тихонечко спал с самым блаженным видом.

— Вот наглая морда, — почти с восхищением пробурчал Вася и протянув руку, погладил мягкую шерсть.

Бродяга чуть потянулся и отозвался благодарным урчанием, на что мужчина невольно улыбнулся. Мелочь, а приятно!

Собираясь на работу, Луганский задумчиво вертел в руках телефон.

Что-то Зайка не звонит.

Это уже становиться подозрительным.

Переживания раздирали ему душу, и Вася раз пять порывался позвонить, но в решающий момент палец замирал на кнопке вызова из-за банального страха быть посланным.

Царь со вздохом положил телефон на кухонный стол и повернул голову в сторону своего теперь еже питомца.

— Вот и пойми этих женщин, — пожаловался коту мужчина.

Тот не среагировал. Только продолжил с удовольствием дожевывать остатки вчерашних сосисок.

Луганский встал и собрался заварить себе чай, кофе же он так вчера и не купил, как телефон на столе разразился громким звонком. Мужчина метнулся к нему и с радостью увидел на экране долгожданное «Зайка».

— Привет, мой Зайчонок, — самым ласковым тоном, на какой только он был способен, пропел Вася и слегка растерялся, услышав вместо Аленкиного голоска чье-то недоуменное «Э-э-э».

— Здравствуй, сын.

— Мама? — брови Васи удивленно взметнулись вверх. — А где Алена?

— Заболела она. С температурой под сорок второй день лежит, — усталым голосом объяснила баб Даша. Вася вскочил со стула.

— А почему вчера не позвонила?

— Вась, я почем знаю, как вашими этими мобильными пользоваться! Вот был бы у меня стационарный аппарат, — проворчала мама, — я бы и раньше позвонила. Ты как поедешь к нам, лекарства купи, — и продиктовала несколько препаратов.

— Ждите! Через полчаса буду, — заверил Вася маму и побежал одеваться.

— Так тебе ж на работу? — удивилась баба Даша.

— Мама, какая работа?! — искренне возмутился мужчина. — Алена болеет!

Молниеносно собравшись, Луганский параллельно набрал Стасу, чтобы не рассусоливал, а мчал на всех парах.

Ровно через пятнадцать минут черное «БВМ» посигналило у ворот.

Вася пулей выскочил из дома и где на середине пути понял, что что-то не так. Ногам стало как-то слишком мокро.

Опустил глаза вниз и выругался.

Так спешил, так спешил, что выбежал в домашних тапочках.

Глава 15

Зайка.

Смиренно вытерпела все его сюсюкания, не отказав себе в удовольствии немного поворчать и бессильно откинулась на подушки, спрятавшись под одеяло.

Все, я в домике.

А сама в щелочку поглядываю.

Вася с невозмутимым видом скинул пиджак, закатал рукава и принялся за дело. Достал из пакета лекарства и стал с умным видом изучать инструкции.

Буквально уже через пятнадцать минут, укутанная в одеяло и напичканная лекарствами, я сидела на постели и попивала горячий чай с лимоном, а Вася гремел на веранде кастрюлями, предварительно выгнав баб Дашу домой к детям.

И то верно. Сама еще заболеет.

Стало даже любопытно, что там такого Лось готовит. Он и кулинария — это вещи априори несовместимые. Но после чая стало нещадно клонить в сон, и я просто уткнулась носом в подушку.

Разбудило меня легкое поглаживание по щеке. От этого сразу зачесалось в носу и я, смачно чихнув, с трудом открыла глаза.

— Зай, похлебай бульончика, — раздалось над ухом.

— Чего? — не поняла я спросонья и покосилась в сторону большой кружки, которую Вася поставил на табуретку рядом с кроватью.

Пришлось сесть и осторожно взять, слабыми пальцами бульон, который, к слову, выглядел совершенно неаппетитно.

Подняла глаза на Васю, прикидывая, есть ли у меня хоть малейший шанс отказаться от этого чуда Васиных экспериментов с плитой.

Мужчина смотрел на меня взволнованно, строго и нежно одновременно.

Вот как его обидеть?

Поэтому вздохнув, прикрыла глаза и осторожно поднесла кружку к губам.

Не сказать, что вкусно, но и не совсем плохо.

Соли Вася пожалел, а так для первого раза сойдет.

Если еще пару дней поболею, то, глядишь, картошку пюре освоит.

Сидим молчим.

Я бульончик хлебаю, а он на меня смотрит и вздыхает.

— Спасибо, — благодарю я и протягиваю пустую кружку.

Мужчина выдает мне очередную порцию лекарств и следит, чтобы я все выпила.

Заботливый Лось — это для меня фантастическое открытие.

Я не знала, что он может быть таким.

Да, я вообще не знала, что мужики такими могут быть.

— А как же твоя работа? — хриплю я.

— А что с ней сделается. На своем районе я сам себе хозяин, — пожал плечами мужчина и замер у окна, что-то рассматривая.

Я было любопытно поднялась следом, соскальзывая с кровати, но в следующую секунду хлопнула калитка и Луганский быстро ринулся из комнаты на веранду, заставив меня порядком заволноваться.

Выждав пару минут, тихонько соскользнула на пол и натянув носки проскользнула в коридор. Температура спала, от попы отлегло, и мне тоже интересно кто приехал-то!

Кутаясь в теплую кофту, остановилась у двери и хотела было выйти на веранду, но замерла, прислушиваясь к мужским голосам. Один, разумеется, принадлежал Васе, а второй — Егору. Этого каким чертом принесло?!

Разговор шел на повышенных тонах, и я прислонилась головой к косяку, почти не дыша.

— Мне казалось я популярно в прошлый раз объяснил, что тебе тут не рады, — послышался агрессивный голос Лося.

— А ты кто тут такой чтобы командовать? Муж? — в тон ему возразил Егор. — Мне Алена нужна. Мне с ней поговорить нужно. Дай пройти. По-хорошему.

— И о чем же ты с ней собрался беседовать, любезнейший? — четь издевательски протянул Вася. — Может пока еще не муж, но имею право оградить свой девушку от общения с тобой.

Чуть воздухом не подавилась от серьезности его тона. Четно? Я таким жестким и бескомпромиссным Васю никогда не видела. И еще царапнуло это его: «пока еще не муж». Приятно или наоборот? Непонятно. Непривычно. Обезоруживающе.

— Это ты! — воскликнул Егор. — Это ведь все ты! Да? Это ведь твой юристишка нам подгадил? Недоуменно посмотрела на дверь. Это о чем он?

— Ну, предположим я, — самодовольно хохотнул Луганский. — И что? Думал раз Алену можно развести, то и мужика ее. Конечно, я ж колхозник!

И добавил неприятным тоном:

— Только я хоть и колхозник, но далеко не простой.

Некоторое время они молчали, видимо, каждый думая о своем.

— Я извиниться приехал, — наконец, говорит Егор и, судя по звукам, делает несколько шагов к двери.

Я испуганно замираю, как мышка.

— Нечего ей душу бередить, — грозно рычит Лось. — Всю жизнь девке исковеркал, а теперь извиниться он решил. Ты лучше, расскажи, паскуда такая, как у тебя рука только поднялась отобрать… у детей отобрать.

Мне это тоже было очень интересно, поэтому я сползла по стене, устраиваясь на корточки.

— Сначала думал помыкается-помыкается и вернется, — тихо признался Егор.

— Мне казалось, что ты сам ушел.

— Ушел, поставив ультиматум: или я или дети.

— И ты, придурок, решил, что она сама не справиться, откажется от племянников и прибежит к тебе под крылышко за сытой и довольной жизнью?

Повисло тягостное молчание, а потом заговорил Вася, и цензурных слов в его речи не было вовсе, кроме:

— … а почему после не признался. Ведь ты, сволочь, на кукле своей крашеной жениться собрался!

— Папаша ее меня прижал. Он, если ты еще не понял, редкостная сволочь. Мы с Ромкой в одном бизнесе крутились, пока Ярцев не стал подминать под себя все что помельче. Поймал меня на уголовке. Я тогда госзаказами промышлял. Школы, детские сады. На порядочный срок тянуло. Ярцев тогда свою копну молотил с крупными торговыми центрами. У него каждая копейка на счету была. Потом обещал все Алене отдать, а мне… мне стыдно было…

Я с силой прижала руку ко рту, что бы не вырвался раненый стон. Каждое слово хлестало хуже плети.

— Так я могу поговорить с Аленой? — голос Егора доносился, словно сквозь вату.

Нет-нет. Видеть его не могу.

Словно озвучивая мои мысли Вася ответил:

— А больше тебе ничего не надо? Я ее к тебе ближе, чем на километр не подпушу. Забудь дорогу в этот дом. Увижу — пришибу!

— А не много ли ты на себя берешь, мужик? — не к месту показывает свою горячность мой бывший.

— Вот именно. — Вася хохотнул с чувством собственного превосходства, — Я — мужик. И решаю проблемы своей женщины так, как считаю нужным. Если на этом все, то проваливай, пока я добрый. И готовься — я с твоей поганой мажорской душонки все вытрясу. За каждую Аленину слезинку ответишь.

Больше я слушать не стала. Поднялась на ноги и пошла обратно в кровать.

Там-то меня и накрыло.

Слезы сами полились из глаз. Я их утирала пододеяльником и ревела.

Так меня и застал Вася.

Кинулся ко мне и сграбастав в объятия, прямо в одеяле усадил к себе на колени.

— Подслушивала, — догадался он.

— Угу, — хлюпаю носом я.

— Ш-ш-ш, — качает как маленькую. — Ты из-за этого придурка расстроилась, что ли. Да тюфу на него!

— Нет, — качаю головой. — Я не расстроилась.

— А зачем тогда льешь слезы в три ручья? Смотри: скоро целый аквариум наберется, — коряво шутит он.

Вздыхаю, чуть всхлипываю и признаюсь:

— Это от счастья.

Лосинные брови ползут вверх. Он молча приживает мою голову к своей груди, где часто-часто бьется сердце.

Я ощущаю, как мужская рука нежно гладит по голове, осторожно перебирая пряди волос и лишь сильнее утыкаюсь носом в приятно пахнущую рубашку. Вдыхаю такой знакомый и родной аромат мужчины и почти мурчу от удовольствия.

Все проблемы становятся сразу такими мелкими, несущественными.

Ведь сейчас нет ничего более важного, чем МЫ.

Да, впервые я ощутила это именно сейчас. Удивительно ясное осознание, что нет больше нас по отдельности.

Может я слишком расчувствовалась, но в этот момент я как никогда чувствовала себя нужной, защищенной и любимой.

Слова любви?

Страницы: «« « ... 1415161718192021 » »»