Поцелуй в подарок Art Даша

ГЛАВА 19

POV Скиф

– Мда, брат, я от тебя херею, – присвистывает Лётчик, раскачиваясь на стуле.

– Да иди ты! – Я бью по груше, чтобы выпустить пар.

– Нет, ты посмотри на него! Мы столько сил… нет! Я столько сил потратил, чтобы эта девчонка убежала в слезах! А когда это произошло, ты её вернул назад! Где логика, чувак?

– Тебе и не надо понимать! – рычу я, занося удар.

– Что происходит-то? – слышу знакомый женский голос.

Я оборачиваюсь. Да ладно? Вся компашка в сборе?

Первой шурует Мира. Она, как всегда, напоминает то ли байкершу, то ли рокершу. Следом за ней близнецы и Родя.

– Лётчик, что так кипишуешь? – усмехается Карим, останавливаясь возле него, чтобы стукнуть по плечу.

– Ай! – возмущается Макс. – Вон у этого идиота спросите! Совсем из ума выжил!

– Ты бы поаккуратнее с такими выражениями, – хохотнул Родя. – Скиф вон грушу колотит так, словно она у него цыпочку из-под носа увела. И тебя заодно в бараний рог сотрёт, не глядя.

Близнецы расхохотались. Мира фыркнула: она никогда не смеётся над его шутками.

– Мог бы что-нибудь поинтереснее придумать. Остроумием не блещешь, как и всегда, – говорит Мира, плюхаясь на диван, сразу же закидывая ногу на ногу.

– А ты всё плюёшься ядом, – хмурится Родион. – Не понимаю, почему ты до сих пор тут зависаешь.

– Потому что она нравится всем, – встревает Клим, показывая на нас пальцем, – кроме тебя.

– И ей нравимся мы все, – Карим приземляется возле Миры, вытягивая руку вдоль спинки, опуская на плечи девчонки, – кроме тебя. Правда, цыпуля?

– Рука или яйца? – рычит она в ответ.

– Вот почему она нам нравится! – хохочет Карим, наблюдая, как брат отскакивает от Миры, трезво оценив ситуацию.

Я перестаю боксировать. С ними это невозможно. Каждый старается выставить себя ещё большим клоуном. Я словно оказываюсь посреди фильма «Тупой и ещё тупее».

– Так что происходит? – Мира откидывается на спинку дивана, скрещивая руки на груди.

Я поворачиваюсь к ним, снимая перчатки. Парни разместились на барных стульях. Макс протянул каждому по бутылке.

– Скиф втюрился, – с самой серьезной мордой заявляет Летчик.

– Опчки, добрый вечер! – восклицает Клим. – Это еще что за новости?

– Скиф, в натуре? – вторит ему Карим.

Я закатываю глаза, опуская свою задницу в кресло. Нет, ну что за цирк?

– Макс, не неси дичь! Никто ни в кого не влюблялся!

– Тогда как объяснить твое поведение?

Моё поведение? Если бы я сам понимал, зачем это сделал!

Я не могу даже себе ответить на вопрос, для чего вообще помчался к ней. Ну, уехала и уехала. Фиг с ней! Но в тот момент мне невыносимо захотелось поделиться с ней общим успехом. А затем я увидел, куда именно переехала Ванильная, и уже действовал чисто инстинктивно.

Впервые в жизни мне захотелось кого-то защитить, уберечь. Я прекрасно, в отличие от неё самой, понимал, что может ждать её в том месте. Даже если не в самом бараке, то в его округе. Страх за кого-то, кроме себя самого, парализовал ясность ума. И стоило мне только увидеть эти сапфировые глаза, посреди хаоса старой коммуналки, как лёгкие сжались.

Нет. Я сразу решил, что Ася тут не останется. Пусть раньше я хотел, чтобы она исчезла с моих глаз, но не сейчас. Я не знаю, что происходит со мной, что творится там внутри, но спокойно я смог выдохнуть только тогда, когда Ванильная оказалась в моей квартире, где ей ничего не угрожает.

– Я просто был ей должен!

– Ага, конечно, должен он был…

– Эй! Стопе! – Мира вскочила с дивана. – Я одна не вкуриваю, что происходит? О ком вообще речь?

Близнецы согласно закивали, а Родя лишь усмехнулся. Он-то всё понимает.

– Надеюсь, мы говорим не о той прилипале, а? – быстро добавила Мира. – Как там её…

– Маринка Жерлова? – подсказал Карим. – Не-а, не думаю.

– Короче! – Лётчик тоже поднялся со стула. – Тут такое дело. Кто помнит ту девчонку с кофе?

Вся честная компания закивала, давая понять, что они ещё помнят кофейный душ.

– Да ладно? – воскликнул Карим так громко, что его брат и Родион, сидящие рядом с ним, подпрыгнули на месте. – Какого хрена?

– Я так и знала! Вот чувствовала моя…

– Вот только не надо приплетать сюда свой зад! – перебивает Родя.

– Чем тебе не нравится мой зад? – накидывается на него Мира.

– Мне нравится! – вытягивает руку Клим.

– И мне! – тянется Карим.

Я шумно выдыхаю, опускаясь ниже в кресле и запрокидывая голову на спинку. Началось в колхозе утро!

Мира начинает пререкаться с Родионом, близнецы заржали, словно два коня, толкая друг друга в бока. Лётчик хватается за голову, наблюдая за этим каламбуром. А я закрываю глаза, чтобы отгородиться от этого дурдома, и одновременно подавляя в себе желание оказаться совсем в другом месте.

Я не видел Асю со вчерашнего вечера, когда застал их с Лёхой, держащихся за руки. Как я удержался от того, чтобы не вышвырнуть его из её комнаты, сопроводив сие действие парой нелесных эпитетов? Почему меня это вообще разозлило?

Ответов у меня не было?

Я вновь и вновь провожу подушечками пальцев по подлокотнику, вспоминая насколько всё-таки было приятно держать её руку в своей. Я никогда никого не держал за руку. Мои ладони всегда базировались на несколько других местах. А тут я вцепился в её пальцы, словно от этого зависала моя жизнь. Все женские руки такие нежные, мягкие и хрупкие? Или только её?

Я открыл глаза, чтобы посмотреть на Миру. Нет, что-то мне не хочется проверять. Хоть мне и импонировала её уверенность, граничащая с хищностью, застенчивость Аси нравилась гораздо больше.

Интересно, что она делает в данный момент? Небось, опять окружила себя литературой, с головой погружаясь в мир поэтов и писателей. Ванильная… Романтичная девочка, мечтающая о своём герое. Только вот, современные парни не похожи на рыцарей в сияющих доспехах. Мы любим скорость, кайф и красивых куколок, а не заморочки с маленькими наивными девочками.

По крайней мере, я.

– Да замолчите вы! – прокричал Макс, привлекая всеобщее внимание. Даже я вздрогнул, ведь мои мысли каждый раз уносят меня туда, где меня нет и быть не должно. – Каждый раз одно и то же! А у нас тут, между прочим, проблема назрела! Глобальная!

– Ну влюбился он, и что дальше? – хрюкнула Мира, снова решив занять диван.

– То есть ты считаешь это нормой? – Лётчик взмахивает руками.

– А что нам теперь делать? Жопу в форточку высовывать?

– Снова ты со своей жопой, – вымученно откликается Родион.

– Не вякай!

И снова по новой. Никакого смысла и толку. Никто никого не слушает, лишь пререкаются. Я выдыхаю, отталкиваюсь от подлокотников, чтобы подняться и свалить отсюда.

– Стой! Ты куда? – Макс преграждает мне дорогу, вставая передо мной. – Мы ещё не договорили.

– Да о чем с вами разговаривать? Вы только и делаете, что орёте друг на друга.

– Может, ты и забыл, но я помню, чем кончилась твоя предыдущая влюблённость!

– Макс, не лезь! – останавливает его Мира.

– Лучше прислушайся к ней, – советую я, сквозь стиснутые зубы.

– Всё повторяется! Сельская наивная девочка в шкурке овцы! Мне это не нравится!

Я сжимаю кулаки, опуская взгляд на его кроссы. Как же меня бесит это устоявшееся сравнение Ванильной и Сони. Они совсем разные!

Да! Абсолютно! Сам не так давно это понял. Невозможно не понять, я ведь не слепой, могу увидеть, как девчонка из кожи вон лезет, таскает эти огромные книги, вечерами пропадает в библиотеке, лишь подтверждая свои слова о том, как важно ей получить образование.

А ведь она могла легко отбить Лёху, он ведь пускает на неё свои слюни. Или поступить как эта Кира (наконец, узнал, как её зовут), придя ко мне в комнату посреди ночи. Хотя она и так была в ней несколько часов, и никакого намёка на флирт!

– Макс! – попытка Миры номер два.

– Что, Макс? Вы разве не помните?..

– Почему здесь вечно так шумно?

Я резко вскидываю голову, чтобы посмотреть за спину Лётчика.

Глеб.

– Занялись бы уже делом, чем штаны просиживать, – говорит он, брезгливо окидывая взглядом наш подвал.

– Чего тебе надо? – переметнулся на него Лётчик. – Таким занудам, как ты, сюда путь заказан!

– Ой, больно надо, – хмыкает Глеб, останавливая осмотр на мне. – Поговорим?

– Говори.

– На улицу пойдём.

Я киваю, махнув друзьям на прощанье рукой. Не собираюсь я возвращаться сюда после разговора с братцем.

– Чего пришёл? – резко спрашиваю я, оказавшись на свежем воздухе.

– Мать звонила, жаловалась. Говорит, ты совсем перестал ей звонить. Что-то случилось?

– Тебе-то что?

Я опускаю голову на грудь, пиная маленький камешек, лежащий на тротуаре.

– Ты же у неё прилежный сын, ты и звони, – продолжаю я, обращаясь к своим кроссам.

– А ты – её любимчик, надо ли об этом напоминать?

Я не вижу, но знаю, что Глеб хмурится. По-другому и быть не может. Он всегда разговаривает со мной с неодобрением. Если раньше он ещё подавлял в себе укор, то сейчас даже и не пытался.

Любимчик родителей – звучит лучше, чем это есть на самом деле.

– Батя тоже о тебе спрашивал. Если бы не Лёха, вообще бы не знали, жив ли ты.

– Подослали ко мне шпиона и радуетесь? – усмешка растягивает мои напряжённые губы. Я все ещё не смотрю на него – просто не могу. Откуда взять смелость, чтобы столкнуться с его немым вопросом.

Почему она вдруг исчезла?

– Лёха не шпион. Он просто приглядывает за тобой.

– Ага, ещё и нянькой подрабатывает.

– Хватит язвить! – вдруг не выдерживает брат. – Позвони матери. А ещё лучше зайди к родителям. Покажись, что ты жив и здоров!

– Мог бы и позвонить, чтобы это сказать.

– Мог, но ты всё равно не отвечаешь.

– Это все? Ты только ради этого пришёл?

– Нет.

Я вскидываю голову, а Глеб опускает её. Мы меняемся местами. Теперь неловко ему. Я сглатываю, понимая, о чём он хочет, но боится спросить.

– Она тебе звонила?

Я сразу понимаю, о ком речь. Её имя брат не называет с того самого дня, когда она ушла, оставив лишь глупую записку. Странно. Прошёл всего год, а, кажется, будто десять.

– Нет, – лгу я брату и самому себе, что делаю это для его же блага. – Почему она должна мне звонить?

Да, почему? А не потому ли, что уехала она благодаря тебе?

– Вы же с ней дружили.

Дружили. Ага.

Я вновь стискиваю кулаки так сильно, что суставы вот-вот лопнут. Но это не помогает. Я знаю, как он страдал тогда, и понимаю, что легче ему и сейчас не стало.

– Нет, она не связывалась со мной.

Вечеринка закончилась час назад. В квартире царила гробовая тишина по сравнению с тем шумом, что взрывал уши соседей несколько часов подряд.

Я уже принял душ, смывая с себя сигаретный дым, пот от духоты, запах алкоголя. Я устал. Голова раскалывалась. Ну и шумиху брат решил устроить по поводу их помолвки.

Надо же, Глеб и Соня теперь официально жених и невеста – с ума сойти.

Я рухнул в постель, не понимая своих ощущений по этому поводу. Я радовался за брата и в то же время завидовал. Непросто это – найти такую девушку в современном хаосе. Жалко, что я первым не встретил Соню. Возможно, сейчас именно я был там, рядом с ней, внизу.

Я пропускаю волосы сквозь пальцы – совсем спятил?

Разве я могу что-то чувствовать к невесте брата? Это, черт возьми, против всех правил. Но факт остается фактом. Я продолжаю украдкой наблюдать за ней. Как она двигается, что говорит – я всё запоминаю. А то, как она обнимает моего брата, заставляет меня сгорать от ревности.

Я уже привык к этому ощущению, но всё же хочу избавиться от постоянного жжения. Я тщательнее смотрю по сторонам, в поиске другой девушки, что привлечёт моё внимание, сможет затянуть меня в свой мир. Туда, где не будет места для Сони. Но такой девушки нет и, возможно, никогда не будет.

Я разворачиваюсь лицом в подушку, ударяю кулаками по одеялу. Черт, да прекрати ты уже о ней думать!

Дверь скрипнула, я замер. Она бесшумно открылась, и кто-то тихо, словно мышь, пробрался внутрь. Не помню, чтобы кого-то приглашал к себе. Я поворачиваю, выглядывая через плечо, желая узнать, кто пожаловал ко мне в такой час.

Это она.

Я вскочил, почувствовав босыми ногами жёсткий ковер.

Светлые волосы распущены. Косметики на лице стало больше, чем было сегодня вечером. Я знаю, я видел. Красивое голубое облегающее платье исчезло. На его месте белый шелковый халат.

Я сглотнул, ничего не понимая.

– Что-то случилось? Что ты… – слова кончались. Я даже боялся вдохнуть, потому что Соня принялась развязывать халат.

– Я пришла к тебе…

ГЛАВА 20

POV Ася

– Эй, что с тобой? – Я слегка постукиваю по клетке, чтобы немного расшевелить Васо.

Ещё пару дней назад я заметила, что с ним что-то не так. Он стал мало двигаться, к колесу вообще не подходит, хотя раньше не слезал с него. А вот есть, наоборот, стал в два раза больше. И это не может не пугать, когда твой питомец вдруг перестает двигаться, все время лежит в уголочке.

– Васо, – обращаюсь я к грызуну, тронув его шёрстку ноготком, – у тебя что-то болит? Жалко, что ты не умеешь разговаривать, а то бы сам мне рассказал.

Я обуваю тапочки, чтобы выйти в прихожую. Стучу в дверь Лёшиной спальни. Никакой реакции. Я заношу руку, чтобы ещё раз постучать, но не успеваю.

– Их нет, – говорит Яр, спускаясь по лестнице. – Они уехали пару часов назад, я без понятия куда.

– Спасибо, – киваю, разворачиваясь к нему.

Яр осматривает меня. Что он хочет увидеть? На его лице никаких эмоций.

Ну, да, выгляжу я, как обычно, не очень. Я ещё и только проснулась, несмотря на то, что уже вечер. Я слишком устала за эту неделю. Нескончаемые доклады и семинары выматывают настолько, что я отрубаюсь похлеще, чем во времена учебы и работы в магазине. Если верить Камилле, то скоро станет легче. Остаётся лишь надеяться.

На мне мягкие потёртые джинсы, старая выцветшая футболка. На голове полный кавардак, который я закрутила в култышку.

– Что-то случилось? Ты выглядишь неважно, – замечает Яр.

– Эм, я-я-я… просто спала, устала, ну… ладно, спасибо.

Я развернулась, чтобы скрыться от него. Знаю я, что неважно выгляжу. И что мне теперь делать? Я никого не собираюсь удивлять или завлекать.

– Ванильная, стой. – Его голос заставляет меня остановиться. – Зачем тебе нужен Лёха? Может, я помогу, эм… чем смогу.

– Васо, – вздыхаю я, оборачиваясь. – Он странно себя ведёт. Я хотела попросить Лёшу свозить его к ветеринару.

Я говорю быстро, немного тараторя, боясь поднять на него глаза. Вдруг он будет смеяться.

– Я бы, конечно, и сама могла его свозить. Только не знаю, где здесь поблизости ветеринарная клиника.

– Одевайся, – тут же предлагает Яр, – я отвезу.

– Правда? – поднимая глаза.

– Думаешь, я шучу?

Яр хмурится. Его густые брови встречаются на переносице. Несмотря на это он выглядит очень мило – по-детски так. Так обычно делают маленькие детки, когда пытаются показать, что они уже совсем взрослые. Его губы поджались, а глаза сверкают своим обсидианом.

– Хорошо, – поспешно отвечаю я, чтобы перестать на него пялиться, – я пойду, переоденусь и переложу Васо в контейнер.

Я надела джинсы поновее, теплый свитер, расчесала спутанные волосы, заплела их в косу, подхватила Васо и вышла из комнаты.

Яр уже ждал меня, одетый в темные брюки, бомбер и рыжие рабочие ботинки. Волосы Яр уложил по причёске: объемную копну зачесал назад, оставляя открытыми бритые виски. Он выглядел невероятно привлекательно, словно собрался в клуб, а не в ветеринарную клинику из-за хомячка.

Я залезла в свою единственную весенне-осеннюю куртку, натянула маленькую шапочку почти до самых глаз.

– Пойдем?

Яр забрал у меня контейнер со зверьком, молча развернулся, открыл дверь и направился к лифту.

Больничка для зверюшек выглядела лучше, чем поликлиника для людей в нашем городке, честное слово! Я даже чуть не присвистнула, но вовремя остановилась.

– Здравствуйте, – поприветствовала нас девушка, сидящая за стойкой на входе. – Что у вас случилось? Ох, какое милое создание!

Это она, конечно, хомячку сказала, но почему при этом покосилась на Яра. Я приподняла брови, слегка раздула ноздри, чтобы фыркнуть, привлекая тем самым внимание девушки.

– Доктор сейчас освободится и примет вас, – ласково отозвалась она. – Посидите вон на том диванчике, пожалуйста.

Я взяла контейнер с её стола, протопала, куда она указала, чтобы опуститься попой на мягкий, но больно уж низенький диван.

– Ты поэтому переживаешь? – Яр указывает на Васо, растянувшегося в уголочке.

– Да, он постоянно такой. Когда он не спит, то ест, и наоборот. Это странно. По крайней мере, для него. Он ведь раньше не слезал со своего колеса.

– Когда ты успела заметить? Ты же целый день учишься. Сначала в универе, затем дома.

– Ну, я ведь его кормлю. Да и дома у меня были хомячки. И никто себя вот так вот не вёл.

– Понятно. Будем надеяться, что с ним всё в порядке. И это просто осенняя хандра.

– Ага. – Я улыбнулась Яру, протянувшему руку в контейнер, чтобы погладить пушистика.

– Эй, приятель, я тебя понимаю. Осень – та ещё подруга. Авитаминоз, и все такое.

– Он, в отличие от тебя, – хихикнула я, – ест очень много овощей и фруктов.

– Откуда ты знаешь?

– Ну, вряд ли ты притрагивался с тем овощам на пару, что готовит Кира.

– Кто? – переспрашивает Яр, заставляя меня удивленно раскрыть глаза. – А, Лёхина блондинка. Я бы лучше поел пельмени твоего приготовления.

Я замерла, не зная, как реагировать на такое признание. Он не помнит имя Киры, но запомнил пельмени? Сердце предательски затрепетало. Стоп! Я приказываю ему остановиться, пока оно не успело разбежаться и удариться о каменные стены.

Не зная, чем занять руки, я подхватила небольшой буклет, лежащий на журнальном столике. Рекламка. Всё о столичной жизни. Где и какая открылась выставка, что показывают в театрах, какие события с нетерпением ждёт избалованный зритель. Я остановилась на последней страничке.

Ух ты! На днях открывается новый сезон в знаменитом столичном цирке. Эх, жалко, что в кошельке пусто. Я мысленно пообещала себе, что обязательно приобрету билетик, как только на руках окажется немного денежек.

– Следующие! – громко позвал мужчина в белом халате, выйдя следом за довольными хозяевами, утаскивающими немного скулящего пёсика.

– Это вы, – кивает нам девушка за стойкой.

Яр шустро подхватывает Васо, направляясь в кабинет. Мне остаётся просто следовать за ними, положив буклет обратно.

Я описала доктору всё, что меня так взволновало в поведении грызуна. Он кивал каждому моему слову, затем принялся за больного.

Заключение доктора повергло нас в такой шок, что мы молча вышли из кабинета, Яр оплатил услуги клиники. Неожиданно – это не то слово. Девушка о чём-то спросила, Яр лишь кивнул. Мы сели в машину, ещё несколько секунд помолчали, затем разразились таким смехом, что нас спокойно можно было отправить в сумасшедший дом.

– Ну, Лётчик! Ну, идиот!

Лётчик? А, это ведь тот парень из универа, что всегда ходит за ним следом. Макс, кажется. И, видимо, это он притащил нам этого грызастика.

А дело вот в чём. Поведение, какое демонстрировал Васо, несвойственно самцам. Зато очень даже нормальное для самочек, так скажем, в положении. И наш Васо – вовсе не мальчик, а девочка, причём, беременная.

Вердикт доктора о том, что это хомячок женского рода не поддавался сомнению. К тому же он вполне точно нащупал маленькие шарики у неё в животике, свидетельствовавшие о том, что скоро наш Васо родит нам потомство.

Доктор ещё посмотрел на нас с Яром, как на ненормальных. Дак, откуда же я могла знать, что это девочка? Я ему… ей под хвостик не заглядывала. Нет у меня такой привычки!

Я смеюсь над этой глупейшей ситуацией, понимая, что мы облажались. Ну и ладно! Зато Васо не болен. Васо…

– Надо выбрать ей другое имя, – выдавливаю я, пытаясь стать серьезной. У меня не получается. Смех Яра слишком заразительный – бархатистый, непринуждённый.

– Думаешь? Ха-ха-ха! А мне нравится! Пусть так и останется!

– Яр! Хватит… ржать!

Моё тело сотрясается, ещё немного, и живот заболит. Я уже чувствую покалывание в боку.

Телефон Яра оживает, разлившись стандартной мелодией на всю кабину. Он берет его в руки, смех пропадает в ту же секунду. Мой тоже. Лицо парня меняется, словно по щелчку пальцев. Глаза перестают блестеть, сменяясь прищуром недоверия и огорчения.

Не могу знать, что вызвало у него такую реакцию, но Яр уже бросает телефон на панель, заводит машину, трогается с места.

Телефон не замолкает. Я насчитала пять звонков. Кому он так сильно нужен? И почему не отвечает? А вдруг что-то случилось?