Варвар 2. Исступление Шерр Анастасия
© Шерр А., 2020
© ООО «ЛитРес», 2022
Глава 1
Огромный, просто невероятно большой дом с техникой, о которой раньше и не мечтала, новой экологической мебелью и панорамными окнами. Свежий воздух, бассейн в огороженном высоким забором дворе. А ещё небольшой садик с уже спелыми яблоками и смородиной. С одной стороны лес, а с другой цивилизация – больница, супермаркет и парк.
Зашла сюда впервые и заплакала. Я даже представить не могла, что когда-нибудь буду жить в таком доме. Мой сын получит всё, что получают дети из обеспеченных семей, а я наконец смогу воплотить в жизнь свою давнюю мечту.
Марат сдержал своё обещание. Только… Отчего же мне было так больно? Почему? Разве не этого я хотела и ждала?
Ответ прост. Я, как и всякий человек, имеющий душу и сердце, просто не могла принять то, что с ним случилось. Как изувечена его жизнь, какую жуткую боль он испытывал. И я сочувствовала ему. Знаю, каково это – терять своего ребёнка. И если в моём случае всё решилось, то в его… Нет, это вообще несравнимо.
Теперь я понимала, почему Марат стал тем, кем является на данный момент. Откуда взялся Варвар, где источник его ярости и неконтролируемого гнева.
Пожалуй, даже хорошо, что он отпустил нас… Его раны мне не залечить, а мой малыш мог только усугубить… Марату безумно больно видеть ребёнка. До сих пор перед глазами страшная картинка, где он бил кулаками стену. И этот отвратительный хруст костей… Как же ужасно.
– Что-нибудь ещё? – Али нарушил тишину, и я вздрогнула.
– Что?
– Я говорю, вы в чём-нибудь нуждаетесь, кроме продуктов?
Растерянно осмотрела новые чемоданы, битком набитые дорогими вещами для меня и Виталика, мотнула головой.
– Нет, нет. Да и за продуктами мы сами сходим. Я неподалёку заметила магазин…
– Это исключено. Я буду наведываться раз в неделю и привозить всё необходимое, пока вы не освоитесь на новом месте и не научитесь водить машину. Это приказ Марата Саидовича.
Что? Машину?
– Но у меня нет машины…
– Теперь есть. Завтра привезу инструктора.
Али был скуп на информацию, и мне приходилось буквально вырывать её из него силой.
– Так, а чего ещё я не знаю? Марат… Он тоже будет наведываться? – эти слова я должна была произнести дрожащим голосом и с ужасом во взгляде, но на самом деле получилось с надеждой и затаённым волнением.
Кажется, я просто подсела на секс с Хаджиевым. Надо признать, это как наркотик. От одной мысли о нём трусики становились влажными и голова начинала кружиться.
– Нет. Марат Саидович попросил не говорить ему о вашем местонахождении. Он так решил.
Сколько раз я слышала это… Он так решил.
– Хорошо. Но зачем машина? Из меня водитель, знаете ли… Не очень.
Али вдруг по-доброму улыбнулся мне, подошёл ближе, аккуратно переступив уже разбросанные игрушки Виталика.
– Снежана Александровна, Марат Саидович очень щедрый человек, и он не принимает свои подарки обратно. Вы просто скажите мне слова благодарности, а я ему передам.
Вот как… Щедрый, значит? И как много было таких, как я? Кого ещё он благодарил столь великодушно? Озвучить это не решилась. Кто я такая, в конце концов? Всего лишь временная постельная утеха. Время истекло, и теперь я просто мама-одиночка. С таким домом и суммой на карте, которую мне вручил Али, это несложно.
– Скажите ему, что я благодарна за всё. В особенности за сына.
– Хорошо, – Али кивнул и, потрепав за волосы Виталика, занятого пожарной игрушечной машинкой, пошёл к двери.
– Али! – позвала в последний момент и тут же пожалела. Вот глупая…
– Да?
– Скажите Марату… Нет, ничего. Не нужно. Просто передайте спасибо.
Али как-то загадочно усмехнулся, кивнул.
– Как скажете. Но знайте, что я передам всё, о чём бы вы ни попросили. Как тогда передал. Про деньги и то, куда Марат Саидович должен их засунуть.
Ещё удар, и противник падает, давясь собственной кровью, а на его месте появляется другой. Только у него уже нет той уверенности во взгляде, что у предыдущего. Он видел, чем закончился бой, и ему не хочется оказаться на месте своего предшественника. А придётся.
Кроша зубы, ломая челюсти и кости, вспоминает её и звереет ещё больше. Никак эта училка не выходила из головы. Засела там, дрянь, и не исчезала! Он ведь должен был забыть о ней ещё вчера. Должен был.
Спускал пар, перестреляв добрую часть дичи в заповеднике. Спускает пар сейчас, молотя кулаками чьи-то морды. Но зверь внутри не утихает. Он воет, скребёт по внутренностям когтями и требует, чтобы его выпустили. И Марат выпускает.
Снова и снова бросается на противника и, оглушив его, добивает, пока того буквально не выдёргивают из его рук.
– Ещё! – рычит, схватив рефери за грудки, а тот, дрожа и заикаясь, мотает головой.
– Нет больше никого, Марат Саидович… Никто не хочет…
– Я Варвар! Варвар, сука, слышишь меня?! Варвар! – замахивается, но какой-то смертник вдруг выдёргивает из его рук жертву.
– Остановись, брат! Хватит! Да угомонись ты! – кто-то хватает его сзади, и Марат с диким рыком поворачивается, занося кулак для удара. – Ну что? Меня ударишь? Серьёзно?
Настигает разочарование и неудовлетворённость.
– Я сейчас немного занят, Архан.
– Вижу я, как ты занят. Давай лучше поговорим. Оставь этих калек.
Медленно выдохнул, загоняя зверюгу поглубже, столкнул со стула какого-то мужика и свалился на него сам.
– Говори, – смахнув со стола бокал с коньяком, сделал знак перепуганной официантке. – Воды принеси!
Та мгновенно бросилась исполнять, а Марат перевёл взгляд на друга.
– Брат, ты меня пугаешь. Что с тобой происходит? Ты же держал себя в руках. В чём дело? Это из-за той женщины? – Монгол откинулся на спинку стула явно в ожидании ответа.
– Извини, брат, но тебя это не касается. Я не ребёнок. И ходить за мной не нужно, – забрал стакан прямо из подноса, а официантка тут же бросилась бежать. Мало кому сейчас хотелось бы находиться рядом с Варваром.
Пожалуй, желающие заканчивались на Архане.
– Хорошо. Твоё дело. Тогда о делах поговорим. Помнишь нашего подопечного, как же его, блядь… Лебедев? Квартиру который на нас переписал?
Хаджиев аж оскалился. Ещё бы он не помнил бывшего муженька Снежаны.
– Ну и?
– Сморчок по пьяни под каждым забором базар гнилой разводит. Думаю, его пора грохнуть.
– Нет, – Марат осушил стакан, с грохотом поставил его на стол. – Сморчок должен оставаться в живых. Смерть – слишком просто для него.
– Он много говорит.
– А его язык представляет для нас опасность?
Монгол вздохнул, поморщился.
– Ты же знаешь, я люблю порядок. Дело не в том, что он может нам навредить. Дело в том, что он открыл пасть.
Хаджиев хрустнул костяшками сбитых пальцев, отбросил на стол окровавленные бинты.
– Я сам заткну его. Позже. А пока пусть ползает среди бомжей.
Глава 2
– Доброе утро, – Тая поставила на стол пирог, источающий нежный ванильный запах. Почти как она пахнет. Сладко. Слишком сладко. – Яблочный. И кофе твой готов.
Присел за стол и, приобняв её за талию, притянул к себе. Девушка испуганно охнула, ударила Али по рукам.
– Отпусти!
– Может, сегодня сходим куда-нибудь? – прошептал ей на ушко, чуть касаясь губами нежной кожи и сдерживаясь, чтобы не напасть на девчонку, как больной маньяк.
Тая тут же напряглась, вытянулась, как струна, а по пальцам Али прошёл ток. Сколько раз по ночам останавливал себя, когда хотелось ворваться к ней в спальню и сделать её наконец своей.
– Куда?
– Да куда ты захочешь. Ресторан, кино… Честно говоря, я не хожу на свидания, не знаю, куда водят девушек. Ты могла бы мне помочь в этом, мм? Что скажешь? – как бы невзначай провёл рукой по плоскому животу, и даже через одежду кожу обожгло от этого касания.
– На свидания ходят парами, – взяв его за запястье, отвела руку. – А мы не пара, – отскочила как ошпаренная. – К тому же ты сам говорил, что моя еда лучше ресторанной. Вот пирог, ешь.
– Спасибо, Тая, – не глядя на неё, отпил из чашки, отодвинул от себя тарелку. – Я не голоден.
Она замерла у плиты.
– Что-то не так? – поинтересовалась прохладным тоном.
Что-то? Всё не так. Всё! Он, как идиот, спит на диване, сдав ей свою кровать, ждёт по два часа, пока она освободит душ, день и ночь думает о ней и заботится о её комфорте. И в благодарность получает лишь ледяное равнодушие.
– Нет, просто не голоден, – отодвинул чашку. – И кофе ты готовить не умеешь.
– Но тебе же нравился всегда… – прошептала, глядя на спину уходящего Али. – Да плевать.
– Ну же, сынок. Скажи. Давай. Мама, – растягивая гласные, кривлялась перед сыном на манер обезьянки из его любимого мультика, но сын наотрез отказывался разговаривать. – Ну же, малыш.
Сын лишь радостно улыбался, играя любимой машинкой, и тихо жужжал, имитируя звук двигателя.
– Вот же упрямый, – резко поднялась на ноги и, схватившись за спинку дивана, сползла по ней обратно. Снова это головокружение… Нет, мне точно нужно отдохнуть. Слишком много всего навалилось в последнее время. А частое головокружение – первый признак подорванного иммунитета.
Взглянула на большие настенные часы. Уже скоро должен приехать Али и отвезти нас в город. Пока Виталик будет у доктора, я смогу прогуляться, зайти в аптеку. В идеале, конечно, неплохо бы и самой навестить доктора, но сначала я должна помочь сынуле заговорить, а потом уже и о себе можно подумать.
Али прибыл минута в минуту, за что была ему благодарна. Чувствовала себя всё хуже, и дошло до того, что не смогла даже поесть. К головокружению подключилась тошнота, а перед глазами всё плыло – то ли от голода, то ли от недосыпа.
Воспользовалась моментом, когда сын зашёл в кабинет доктора, а меня попросили подождать за дверью, пошла к выходу, но тут же дорогу мне преградил Али.
– Вас проводить куда-нибудь? – спрашивал настойчиво, так, что складывалось впечатление – отказаться от помощи я не могу.
– Нет, спасибо, Али. Мне нужно кое-куда зайти, скоро вернусь. Побудьте лучше здесь на случай, если Виталика отпустят раньше.
Но мужчина не сдвинулся ни на миллиметр, продолжая сканировать меня взглядом.
– Я мог бы проводить вас. Сегодня футбольный матч, на улице полно пьяных.
– Али, – протянула предупреждающим тоном, но он всё так же оставался на месте.
– Я к тому, что Марату Саидовичу не понравится, если с вами что-то случится. Вы, кстати, очень бледная. Всё нормально?
Глубоко вдохнула, чувствуя, как к горлу снова подступает тошнота. Благо рвать больше нечем.
– Со мной всё хорошо, спасибо. Так это Марат велел следить за каждым моим шагом? – Не знаю, чего больше хотела услышать: «да» или же «нет», но сердце зашлось в приступе тахикардии при одном упоминании имени Хаджиева.
– Нет. Он велел заботиться о вас, как я заботился бы о своей сестре.
Стало вдруг приятно и тепло. Правда, не настолько, чтобы я согласилась изливать свои проблемы совершенно чужому человеку.
– Спасибо за беспокойство, – улыбнулась ему вполне искренне. – Но… Вы же не стали бы идти со своей сестрой в аптеку?
– Вы болеете? – он тут же напрягся, словно я действительно приходилась ему родственницей.
– Не сказала бы… Это ежемесячное недомогание, – кстати, может, именно из-за задержки мне стало так плохо? Нервы ведь прежде всего сказываются на женском здоровье.
– Недомогание? Ежемесячное… – Сдерживалась, чтобы не засмеяться, наблюдала, как до Али понемногу доходит.
Он вдруг поперхнулся, опустил взгляд в пол и отошёл в сторону.
– Прошу, Снежана Александровна.
– Здравствуйте, – склонилась к окошку, нашла взглядом женщину в белом халате. – Будьте добры… Что-нибудь от головокружения.
– С чем связано?
– Простите?
Женщина покачала головой, возвела взгляд к потолку.
– Головокружение – это, девушка, симптом. Так с какой болезнью он связан? Вы были у врача?
– Это просто от усталости. Нервничаю ещё много. Ну и вот… И от тошноты что-нибудь. Может, какой-нибудь комплекс витаминов?
– От тошноты? – изумлённо взглянула на меня из-под очков. – Хм… Это точно не от нервов. Вот, держи, – протянула мне розовую упаковку.
– Это… Тест на беременность?
– Он самый, – женщина кивнула, а у меня заныло в груди от тупой боли.
– Я не могу иметь детей. Поэтому, будьте так любезны, дайте витамины.
Женщина улыбнулась, склонилась к окошку, опираясь локтями о стойку.
– Я, моя хорошая, пятнадцать лет проработала в роддоме и очень хорошо знаю, как выглядят беременные. И бесплодных таких я там сотнями перевидала. Роды у них принимала. Так что бери тест, и с тебя шоколадка, если я права. А я права.
– Вот! – положила шоколадку на стойку, а женщина подняла на меня растерянный взгляд. Узнав меня, засмеялась.
– Я же говорила тебе, что беременна, а то бесплодная, бесплодная… У тети Веры глаз на это дело намётан. Ещё устанешь рожать.
Не в силах выдавить из себя ни слова, тихо плакала, закрыв лицо руками. Я ведь была уверена, что родить самой мне не светит. Я даже не сомневалась в вердикте врачей, просто приняла на веру всё, что мне сказали.
Грудь разрывало от счастья и боли одновременно, а тело трясло от шока. Я не поверила первому тесту. Я перевела их десять штук, прежде чем осознала – это правда.
Скрипнула дверь, и женщина взяла меня за руку.
– Пойдём-ка, милая. Я как раз чай пью с ромашкой. Тебе тоже не помешает, – завела меня в подсобку, усадила на стул. – Успокойся. Нельзя нервничать. Тебе теперь нужно думать о малыше.
О малыше… У меня будет ещё один ребёнок. Мой ребёнок. Тот, которого выношу под сердцем.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась женщине, принимая чашку с ароматным напитком.
– Папаша-то знает? И почему сейчас у меня рыдаешь, а не с ним делишься?
Подняв взгляд на добрую женщину, затаила дыхание. Марат… Это ведь его ребёнок. Как я скажу ему об этом? Я ведь убедила его, что не могу иметь детей… Да я и сама была уверена. А теперь… Что я ему скажу? Да и стоит ли? Что, если он заберет у меня малыша? Ведь он может! Он забрал Виталика у родного отца, и кто знает, как ему это удалось. Ведь меня он вряд ли захочет видеть в роли матери своего ребёнка. Не нужно забывать о том, как именно мы познакомились и что за отношения у нас были… Да и была бы я ему дорога, едва ли отпустил бы так просто. А учитывая, что одного ребёнка Хаджиев уже потерял… Нет, он совершенно точно отберёт у меня малыша.
Внутренности скрутило колючим жгутом страха, и по коже поползли мурашки.
– Добрый день, Марат Саидович, – Али вошёл без стука, задел дверь, а та ударилась о стену. – Извините…
– Что с тобой, Бали? Пьян? – Марат прищурился.
– Нет-нет, что вы. Я не пью, вы же знаете.
– Тогда в чём дело? Почему врываешься ко мне, как к себе домой?
Али потёр глаза, а Хаджиев заметил неестественную усталость, осевшую на его лице.
– Простите. Что-то я не выспался сегодня.
Марат даже знал причину этого недосыпа. И почти завидовал, как последний неудачник.
– Я рад, что твоя личная жизнь наладилась и теперь у тебя есть женщина. Тая очень красивая девушка, сложно перед такой устоять. Но я бы хотел, чтобы ты не раскисал, Али. Мне нужен в помощниках мужик, а не то, на что ты сейчас похож.
– Я понял, Марат Саидович, больше не повторится.
Отчего-то Али не выглядел счастливым, и Марат его искренне понимал. Не всегда притяжение к женщине есть хорошо. Очень часто совсем наоборот. Сам Хаджиев сбивал кулаки до костей и гонял себя до седьмого пота, лишь бы выкинуть Снежану из головы. И всё зря. Не исчезал её запах, хоть и велел отмыть весь дом, убрать любые следы её пребывания. Не забывали пальцы прикосновений к её светлым волосам и белой коже. И член всё время стоял, не расслабляясь ни на минуту, так хотел её. Снова ощутить вкус её тела, войти в неё и как следует оттрахать. Чтобы кричала и повторяла его имя. Чтобы зверь наконец успокоился.
– Что там Снежана? – голос прозвучал равнодушно, холодно. Только внутри снова пламя вспыхнуло. Как в котле адском.
– У них всё хорошо, Марат Саидович. Снежана Александровна передала вам благодарность за дом и удобства.
Скрипнув зубами, открыл ноутбук, делая вид, что занят, а о ней спрашивает как бы между делом.
– Что-то ещё говорила?
– Попросила меня приезжать пореже. Только для того, чтобы отвезти мальчика к доктору.
Марат сверкнул злым взглядом на Али.
– Хорошо. Делай, как она скажет, – слова давались с трудом, застревали в глотке, и никак их не протолкнуть.
Но он дал слово. Он отпустил её. А значит, больше не имеет права приказывать.
– Вы уверены?
– Да, – пальцы непроизвольно сжались в кулаки. – Привези мне шлюху. Блондинку.
– Как скажете, конечно, но… Не проще передать Снежане Александровне, что вы хотели бы её видеть?
Марат стиснул челюсти до хруста, закрыл глаза.
– Никогда больше не говори о ней. Если только что-то сверхважное. Это ясно?
– Ясно.
– Жду девку.
Глава 3
– Привет… – Тая, что удивительно, встречала его у порога. Али напрягся. Обычно она пряталась к его приходу в комнате и усиленно делала вид, что спит.
– Что-то случилось? – растерянно скользнул взглядом по её наряду, где-то на задворках сознания послышался собственный скулёж. Красивая. Очень красивая. И платье ей так идёт. Короткое, правда… Али не видел её раньше в такой одежде.
В доме Хаджиева девушке было запрещено так одеваться, а Али не имел права что-либо ей запрещать. Да и не хотелось, честно говоря.
– Нет, – улыбнулась. – Ты же меня приглашал куда-то? Вот. Я готова.
Даже дара речи лишился. Неужели она шагнула ему навстречу?
– Ты серьёзно?
– Да… Ты же вроде обещал ресторан?
Али растерянно кивнул.
– Обещал. Поехали тогда?
Тая задорно засмеялась, взяла его под руку.
– Я люблю сухое вино.
– Не вопрос…
Да он и звезду с неба достал бы, лишь бы эта улыбка не сходила с её лица.
– Я больше не могу… Пожалуйста… – девица стонала и елозила задницей, пытаясь то ли помочь Марату кончить, то ли выбраться из-под него.
– Заткнись! – прорычал и, приподнявшись, закинул ноги девки себе на плечи. Продолжая озверело долбить шлюху, мысленно ускользал к Снежане. Так приятнее. Так чище.
Привыкшему брать чистую женщину, сложно снова возвращаться к шлюхам.
Девка взвыла, когда засадил ей до отказа, и тихо заревела. Это уже вторая. Первая лежала рядом, с ужасом наблюдая за Варваром, а тот никак не мог получить долгожданную разрядку, словно они резиновые. Ничего не чувствовал. Абсолютно. Нет, член, конечно, стоял колом, но вряд ли это их заслуга.
Равнодушные кукольные лица, нарисованные с помощью тонны косметики. А Марат даже представить боялся, что там под всей этой штукатуркой. Ноги мастерски, конечно, раздвигают, подмахивают как надо… Но от этого только хуже. Нет, он кончает. Не быстро, но кончает. И всё равно зверь внутри воет, требует выхода. Нет настоящего расслабления. Он хотел к Снежане. Вцепиться в её белую кожу зубами и трахать… Трахать так долго, пока она не попросит остановиться.
Скатился с девки, стащил презерватив и, схватив вторую за патлы, склонил к своему паху. Та беспрекословно открыла рот и, вобрав его плоть до половины, закашлялась. Удержав её за затылок, Марат толкнулся глубже и буквально вогнал член ей в горло.
– Давай, сука, заглатывай!
Та, плача и давясь, безропотно отрабатывала деньги, а вторая сползла ниже, пристроилась рядом с подружкой и медленно провела языком по яйцам. По телу прошла предоргазменная волна, и Хаджиев, запрокинув голову, закрыл глаза.
Кончая, видел её лицо. Улыбалась. Кусала губы и закрывала глаза, а ему хотелось, чтобы смотрела. Чтобы не отводила от него взгляда…
А потом исчезла. Осталось только ощущение грёбаной пустоты и звуки причмокивания, исходящие от девок, что облизывали его хер, как леденец.
– Свободны.
Молча поднялись, похватали свои вещи и бросились к двери, а Марат сел на кровати, схватился за голову. В сознании всё ещё пролетали картинки, которые видеть совсем не хотелось. Так только хуже. Больнее.
В коридоре встретил Ахмеда, который, проводив шлюх, ждал дальнейших указаний.
– Ты свободен на сегодня. Можешь ехать домой.
– Спасибо. А вам время ужинать, Марат Саидович. Уже всё накрыто.
– Я не голоден.
Ахмед не спеша следовал за ним, и Хаджиев начал раздражаться.
– У вас же режим, Марат…
– Я сказал, не голоден, блядь! – заорал, поворачиваясь и хватая парня за глотку. – Ты меня не слышал?!
– Я понял, Марат Саидович… Понял, – захрипел тот и отскочил в сторону, когда Хаджиев разжал пальцы.
– Проваливай!
Проходя мимо её комнаты, замедлил шаг, а после замер у двери. Рука сама потянулась к ручке, и её запах, едва уловимый, тут же заставил рецепторы среагировать.
Здесь он почему-то запретил убираться. Наверное, знал, что однажды зайдёт сюда, захочет почувствовать её.
Хреново это. Очень. Так Марат около месяца ходил на то самое место в саду, пока дождь не смыл кровь. Он до сих пор заставлял себя жить в этом проклятом доме. Теперь вот ещё одна комната-призрак появилась.
Закрыл за собой дверь, прошёл к кровати. На подушке всё ещё оставалась вмятина, где лежала Снежана, и он не смог удержаться. Прилёг рядом. Внимание привлекла какая-то тряпка на покрывале. Видимо, выпала, когда собирали вещи.
Взял её, и грудная клетка вздрогнула от нервного смеха. До боли знакомые белые трусы. Скромные, не такие, как носят шлюхи.
– Белоснежка… – намотав их на пальцы, крепко сжал кулак. – Дрянь. Какая же ты дрянь, Белоснежка, – и, приспустив штаны, взялся за член.
По телу прошли судороги удовольствия, почти как тогда… Когда он снимал с неё эти трусы. Движение взад-вперёд, и яйца свело от предвкушения ещё не забытого кайфа.
– Твою мать…
Звонок с засекреченного номера поступил уже после полуночи. Быстро выбежала из детской, чтобы не разбудить Виталика, и уставилась на экран. Кто бы это мог быть? Мой номер имелся только у Али и… Нет, Марат не позвонит.
– Алло, – ответила несмело, отчего-то ощущая тревогу.
А в ответ тишина… Странная тишина, пугающая.
– Я слушаю, – повторила чуть громче, но звонивший продолжал молчать. – Марат… Это ты?
Из динамика донёсся какой-то шорох, и звонок завершился. И что это было? Вернее, кто? Хаджиев не стал бы. Или всё же… Нет, скорее всего, просто ошиблись номером. В конце концов, у Марата и без меня полно дел. Да и незачем ему мне звонить.
Но всё-таки задумалась. Что было бы, позвони он? Смогла бы сказать о беременности? Нет. Ни за что. Это мой малыш, я выстрадала его. И никому отдавать не собиралась. Даже Марату. Возможно, это эгоистично и подло… Да, так и есть. Но я так хотела этого кроху… Он ведь мой. Я его выношу, я рожу, а значит, только я имела на него право.
Но в душе шевельнулся тихий протест. Еле ощутимый, но всё же… На минуту представила улыбку Марата, ту самую, искреннюю… Интересно, каким отцом он был бы?
– Осторожнее, – толкнув дверь ногой, Али осторожно занёс свою ношу.
– Ой, а мы что, дома уже, да? – девушка пьяно икнула, прикрыла рот ладошкой и захихикала.
Не удержался, сам улыбнулся.