Под крылом чудовища Настя Ильина

Глава 26. Даниил

Меня бесят, так сильно бесят вопросы Веснушки, что хочется гневно рычать, рвать и метать всё вокруг в клочья. Ей больше нечего делать, как только искать во мне виноватого? Приехал бы я разве к родным пенатам, окажись замешанным в смерти брата? Да я бы родимый город седьмой дорогой обходил ближайшие полгода… Или год. Потому что у меня уже есть судимость, избавиться от которой не вышло с помощью денег и связей. Меня не посадили, но ярлычок на меня повесили, и не дай Бог попасться на чём-то снова.

Я вспоминаю, как убил человека. Это вышло неосознанно, но я бы поступил точно так же сейчас, потому что считаю свой поступок правильным. Пусть это чудовищно и бессердечно… Пусть это самосуд… Я уверен, что поступил в тот момент настолько правильно, насколько мог.

Перед глазами мелькает картина из прошлого, когда я возвращался с боёв и услышал в гаражах мольбу о помощи.

Это был не крик, а скорее негромкий писк, сорвавшийся с губ на последнем издыхании. Мне удалось найти извращенца, издевавшегося над девчонкой. Он насиловал её в пьяном угаре, а она уже умерла.

Я стискиваю зубы, чтобы не вспоминать все подробности картины, представшей моему взгляду тогда. Хочу выбросить всё из головы и больше не вспоминать, но выходит с трудом.

Я снова и снова вижу всё.

Каждое его движение в попытках отбиться от меня…

Снова пропускаю через себя охватившую меня в тот момент ярость. Я бил его с силой, которую не мог контролировать, и остановился только тогда, когда подбежали копы, которых добрые в кавычках люди вызвали, услышав крики девушки. Сами помочь побоялись… Если бы кто-то вышел раньше, она бы осталась жить… Обошла бы кучу психологов после такого, но осталась жить…

Она была ещё школьницей, а её отец подполковником. Знакомым мне подполковником. И тот парень, которого я убил, тоже был ему известен. Дочери отомстили из-за отца, за дело, которое тот раскрыл, посадив насильника лет на пять. Выйдя из-за решётки, он решил причинить боль своему обидчику, и сделал это, пусть это и стало последним, что он сделал в своей жизни.

Хоть я и считал правильным то, что сделал, но всё равно где-то глубоко внутри осознавал — самосуд — это не выход… И я чудовище, раз не смог остановиться. Я долгое время боялся самого себя, ходил по психологам и копался в собственной голове. С боёв я ушёл и благодаря Дэну впоследствии смог взять себя в руки. Да и бизнес я только благодаря ему поднять смог, так что можно с уверенностью сказать, что он мой братан, пусть и не кровный.

— Даня, я не хочу тут оставаться спать! — хнычет Принцесса, и только сейчас я замечаю, что она сидит на каком-то древнем диванчике.

По коже бегут мурашки, столько только вспомнить в каких клопушниках я жил в своё время. Мне самому жутко, а это ребёнок всё-таки… Не буду же я сидеть всю ночь с метлой и гоняться за крысами, чтобы те не забрались к ней в кровать…

Сцепив руки в замок за спиной, я принимаюсь ходить по комнате. Половицы скрипят под ногами и ещё сильнее раздражают, попадая в такт без того хреновому настроению. Я начинаю злиться, а на эмоциях в голову никак не идут нормальные мысли.

— Вдруг тут живёт крысиный король? — спрашивает Принцесса, округлив глазки так, что мне становится смешно.

— Тогда мы просто обязаны найти Щелкунчика! — отвечаю я.

Эта сказка была моей самой любимой в детстве. Я вспоминаю, как мама рассказывала её нам перед сном, а брат постоянно перебивал и просил что-то новенькое о динозаврах или роботах, напавших на Землю.

— Анют, пойдёшь немного погулять? — входит в дом Веснушка, и меня пробирает насквозь от её голоса.

Выворачивает наизнанку, и я понятия не имею, почему именно.

Снова в ушах звучат её вопросы, и я вижу её цепкий взгляд, который пытается пробраться в душу и выведать все тайны, зарытые глубоко-глубоко…

Я поворачиваюсь в её сторону, и когда наши взгляды соприкасаются, Веснушка отводит взгляд. Несколько секунд думаю, что делать дальше и принимаю решение.

— Мы поедем в место получше!

Неуверен, конечно, что этот гостиничный домик, куда мы всей семьёй ездили отдыхать, когда я был мелким шкетом, всё ещё существует, но попробовать стоит. По крайней мере там всегда было уютно, тепло, а ещё вкусно кормили.

— Ура! — подпрыгивает Принцесса. — Даня, а там не будет крыс? — она с ужасом смотрит на щель, в которой скрылась крыса.

— Надеюсь, что нет… Но я что-нибудь придумаю, обещаю тебе.

— Куда ты хочешь поехать? — тут же обретает голос Веснушка и смотрит на меня, как на врага.

Ну ещё бы! После моих откровений она, наверное, считает меня самым ужасным человеком. Да и правильно делает, если честно. Пусть держится от меня подальше…

— В усадьбу тёть Мани, если она ещё жива! — говорю я и пожимаю плечами.

На мне сосредоточены две пары удивлённых глаз, и я немного расслабляюсь, снова чувствуя себя собой. Выкидываю допрос Веснушки из головы и стараюсь не думать о её недоверии и о той девушке, которую я не успел спасти.

Если бы я только не медлил тогда, если бы ускорился… Кто знает, выжила бы она тогда или нет?

Мотаю головой, чтобы стряхнуть это наваждение, которое снова винит меня в ошибках прошлого. Всего лишь несколько секунд промедления… Я больше не допущу подобного. Никогда. — Собирайте вещи и ныряйте в машину, я пока пойду, протру стёкла…

Я выхожу из дома и застываю на крыльце, потому что чувствую спиной, как кто-то наблюдает за мной. Шарю по карманам и понимаю, что ствола у меня с собой нет. Медленно оборачиваюсь, чтобы понять, с кем имею дело.

Огромная птица со смолянисто-чёрным оперением смотрит на меня несколько секунд, а затем громко каркает и взлетает. Вот же! И не такая зараза почудится! А я ведь всерьёз подумал, что придётся мне изображать Джеки Чана и пытаться валить нападающих приёмами из бокса, которые успел слегка подзабыть. Но что-то противники попадаются так себе: то крыса трусливая, то ворон пучеглазый… Даже не похвастать своей мощью перед Веснушкой.

Чувствую, как начинает дёргаться правое веко. От нервов я превращусь в дёргающуюся по пустякам истеричку. С этим непременно стоит что-то делать. И делать в ближайшее время, потому что иначе крыша точно протечёт.

Завожу машину и проверяю, всё ли работает. Приложение в телефоне, с помощью которого я подключаюсь к электронике, не показывает никаких ошибок, тогда почему я чуть было не свёл счёты с жизнью, когда ехал сюда? Это был знак свыше о том, что следует ценить то, что у тебя есть сейчас, не заглядывая далеко вперёд?

Сморщившись от противного горького привкуса, который появился во рту после курения, я решаю завязать с этой дурной привычкой. Нужно держать себя в тонусе: и без этой дряни дыхалка стала отвратительной, ещё не хватало заболеть чем-то серьёзным. Смотрю в зеркало заднего вида и замечаю, как Веснушка пытается закрыть дом и роняет сумку.

Ну ничего сделать без меня не может!

Выхожу, чтобы помочь ей собрать всё, что вывалилось — видимо, Принцесса постаралась раскрыть замок, когда я выходил, чтобы успокоить её сестрицу, потому что она несколько раз порывалась заглянуть в сумку и поискать ещё игрушки.

Я пытаюсь поднять стопку бумаг, вывалившихся из сумки, но Веснушка бросается вперёд, пытаясь сделать это первой, и мы стукаемся лбами.

И это в благодарность за то, что я всегда рядом?

Негромко простонав, я потираю ушибленное место и смотрю на неё.

— Ты решила меня убить, что ли? — спрашиваю я и краем глаза замечаю ручку ствола, торчащую из сумки. — А это у тебя откуда?

Я вытаскиваю пистолет и внимательно осматриваю его. Эта вещица хорошо знакома мне, потому что принадлежала отцу… Этот пистолет он сделал на заказ у какого-то приятеля-оружейника. Наверняка, Веснушка нашла среди вещей Олега.

— Ты хотя бы умеешь им пользоваться?

Она тушуется и принимается отрицательно мотать головой, пряча бумаги в сумку с вещами.

Господи!

Чего испугалась-то? Дневники личные, где она пишет, что без ума от меня?

— Я заберу это себе! Потому что подобные вещи детям не игрушка! — ворчу я и прячу пистолет во внутренний карман кожаной куртки.

— Я не ребёнок, — огрызается Веснушка, но я не обращаю на это никакого внимания.

Понятия не имею, работает ли ещё этот раритет и есть ли в нём патроны, но даже как пугач сойдёт, если вдруг кто-то решит угрожать нам.

Распрямляю спину и смотрю на маленькую Принцессу, прижимающую к себе плюшевого клоуна. Мда… Цирк уехал, а клоуны… Игрушка потрёпанная, видно, что из старых, значит, дорога ей как память о родителях.

Родители…

Я снова думаю о своих. Мне было очень больно узнать о том, что они погибли. Надеюсь, что Принцесса понимает всё пока не так остро, ведь она быстро отвлекается на что-то…

Ей легче перенести потерю.

Наверное.

Не знаю, что творится в этом маленьком детском мозгу, да и не хочу знать. Нельзя мне привязываться к ним… Когда всё это закончится, и я найду того, кто виновен в смерти моего брата, я просто завершу начатое, и наши пути с Веснушкой и Принцессой разойдутся. Нужно просто быть готовым поставить точку там, где хочется чиркнуть запятую.

Я усаживаю Принцессу в детское кресло и пристёгиваю ремни безопасности. Веснушка занимает место рядом с ней. Она смотрит на меня с какой-то опаской, словно в тех бумагах на самом деле было написано обо мне. Хочется спросить напрямую, но я решаю, что у нас и без того слишком напряжённые отношения, чтобы натягивать ниточку ещё сильнее. Нужно взять небольшой перерыв. Потом она сама расскажет, что именно её так сильно испугало… Или я просто загляну в эти бумаги сам.

Завожу мотор и еду в сторону трассы: оттуда мне будет проще вспомнить дорогу до сельского поместья, где мы отдыхали. Мысленно молю Бога, в которого не особо-то и верю, чтобы нас приняли там с распростёртыми объятиями, потому что ночевать на улице не хочу, да и Принцесса даст такого жара…

Слышу негромкое посапывание и смотрю в зеркало заднего вида. Веснушка и Принцесса уже спят и выглядят так мило, что я не сдерживаюсь, немного сбавляю скорость, съезжая к обочине, поворачиваюсь и фоткаю их на телефон.

Ну хоть одно приятное воспоминание останется о моём неудачном приключении.

Примерно через полтора часа добираюсь до усадьбы и уже не чувствую задних ног. Я радуюсь тому, что вывеска «В гостях у тёть Мани» сохранилась. И нас даже встречают у ворот. Веснушка просыпается и начинает разглядывать высокий деревянный забор, освещённый красивыми фонарями. — Здравствуйте! Вы хотите снять домик или заглянули перекусить? — спрашивает молоденькая девушка, одетая как казачка, с длинными волосами, заплетёнными в две толстые косы.

— Здравствуйте! — улыбаюсь я, отмечая, что она довольно аппетитная и с такой точно можно пошалить… Но эта мысль улетучивается, стоит только мне услышать вздох Веснушки. — Мы хотим перекусить и снять домик. Есть свободные места?

— Громовы приехали? — показывается из-за ворот тучная пожилая женщина.

— Не быть мне богатым, да?

Я выхожу из машины, и тёть Маня обнимает меня.

— Быть! Почему не быть-то? Ты же мне как внучок, ну неужели я родных людей не узнаю?! Как возмужал, Данюшка! Как возмужал! — хлопает она меня по спине, а я, наконец, чувствую себя как дома.

Глава 27. Саша

У тёти Мани уютная усадьба, но мне почему-то не нравится здесь. Когда мы входим в небольшой деревянный домик, расположенный рядом с воротами, в носовые пазухи проникает запах горячего свежеиспечённого хлеба и, кажется, мант. Давненько я не ела манты. Слюни начинают образовываться во рту, а Аня дёргает меня за руку и спрашивает, куда можно сходить пи-пи. Девушка, которая встретила нас, представляется Пелагеей и предлагает проводить нас до туалета, а Даниил плюхается за стол и болтает с пожилой женщиной, с которой они, вроде бы, очень хорошо знакомы. Она не чувствует к нему отторжения, что лишний раз подтверждает, что он не убийца и избавляться от собственных родителей не стал бы. И от Олега с мамой, скорее всего, тоже. Впрочем, она может не знать его, ведь если верить их разговорам, то они уже много лет не виделись. Женщина помнит его ребёнком, но он мог сильно измениться…

Анютка справляет нужду, моет ручки прохладной водицей и улыбается, как маленькая королева гномиков, щуря глазки.

— Я покушаю и спать, можно? — спрашивает она.

— Конечно, можно, дорогая! Надеюсь, что нам приготовят к тому времени дом, в котором мы пока остановимся.

Я сама не чувствую ног и хочу плюхнуться на кровать. На секунду думаю о том, что мой побег был глупейшей идеей, но затем осекаю себя. По крайней мере я спасла Аню от лишних переживаний… Если бы на особняк напали, когда мы находились внутри, она бы снова пережила кошмар. Да и меня мог хватит удар. Ещё не ясно, чего хотели недоброжелатели. Может быть, это были те ребята, с которыми разговаривал Даниил? Решили забрать таким образом долг Олега? Мысль бьёт молотом по голове. Помыв руки и вытерев их насухо бумажным полотенцем, я выхожу вместе с сестрой из уборной и замечаю Даниила.

Баба Маня оставила его, и теперь он общается с Пелагеей, а мне вдруг становится неприятно от того, как мило они улыбаются друг другу. Умеет же он выставлять себя бог знает за кого, а потом гадить в душу. Ну ничего, ещё Пелагея увидит его настоящим, и будет думать, улыбаться ли ему так.

Желание говорить ему свои предположения словно рукой снимает. Я сажусь за стол и смотрю на сестру, которая жмётся к своему обожаемому дяде. Сегодня у меня не осталось сил на то, чтобы злиться, поэтому отвожу взгляд в сторону, любуясь уютным убранством здание изнутри. Скорее всего, это местная столовая, выглядит она довольно интересно, как кухонька в деревенском стиле. Вот только висящая над барной стойкой голова медведя вызывает у меня отвращение.

— Это ненастоящая, — улыбается Пелагея, поймав моё смущение во взгляде.

Я смотрю на неё и хочу сказать что-то грубое в ответ, но она уходит на кухню, и мы остаёмся втроём. Вроде бы девушка неплохая, но почему она вызывает внутри такие противоречивые чувства?

— Веснушка, ты вся раскраснелась, как раскалённая плита. Тебе жарко? — спрашивает Даниил и смотрит на меня с какой-то хитрой улыбкой.

— Нет, дядя, мне нежарко! — отвечаю ему я и смотрю на Пелагею, несущую нам поднос с едой.

Быстро же она возвращается…

— Чего кусаешься? — спрашивает Даниил.

— Я? Да ни разу…

— А я не вижу будто бы… Зацепило, что назвал тебя племянницей?

Если честно, то зацепило. Знакомя нас со своими друзьями, или как правильно назвать эту бабульку с внучкой, Даниил назвал меня и Аню своими племянницами. И мне очень не понравилось это.

Пелагея подходит ближе, ставит поднос на стол перед нами, и Даниил улыбается ей, благодаря за заботу. А сам косится на меня, как хитрый лис, которому хочется больно наступить на хвост.

— Я просто устала и хочу спать, — честно отвечаю я.

— Знаешь, если бы не твоя игра в кошки-мышки… — Даниил осекается.

Наверное, понял, что если бы не моя игра, то нас могло уже не быть. Его взгляд темнеет, а я смотрю на аппетитные манты, и слюнки начинают выделяться так быстро, что я едва успеваю их глотать.

Анютка уже успела взять себе тарелку с картошкой и салатиком и принимается лопать их, а я ставлю рядом с ней стакан с молоком, чтобы не забывала запивать, а то она любит наесться всухомятку, а потом страдать с болями живота.

Я беру тарелку с мантами и принимаюсь ужинать. Вкус у них божественный: нежнейшее тесто, которое буквально тает во рту, сочное мясо, вкус которого разбавляет наличие тыквы. Интересное сочетание. Беру себе на заметку попробовать приготовить манты, добавив в мясо не только лук, но и немного тыквы, порезанной кубиками. Даже не замечаю, как съедаю всё и облизываю пальцы.

— Веснушка, пальцы откусишь! Хочешь поделюсь своей порцией или попрошу для тебя добавки? — спрашивает Даниил, прерывая моё наслаждение таким вкуснейшим ужином.

Я смотрю на него и отрицательно мотаю головой. Анютка ещё ковыряется ложкой в салате, вытаскивая из него нелюбимый ею горох. Видимо, я была голоднее всех. Медленно пью какао, стараясь не смотреть на Даниила, а когда всё-таки бросаю на него беглый взгляд, то замечаю, как внимательно он смотрит на меня и улыбается.

— Что не так?

— Да ничего… Всё нормально, — отвечает он и продолжает улыбаться.

Когда Пелагея приближается к столику, я благодарю её за такую вкусную еду, и она предлагает проводить нас в дом, который тётя Маня уже выделила для нас. — Вы идите, а я ещё немного посижу тут в приятной компании, — говорит Даниил и подмигивает Пелагее, а она начинает краснеть, и меня буквально разрывает от эмоций в эту секунду.

— А мы тоже посидим, подремали же в машине, а тут телевизор вон идёт… — киваю я в сторону висящего рядом с барной стойкой телевизора. — А у вас есть детские мультики?

Пелагея кивает и идёт за стойку, видимо, чтобы взять пульт, а Даниил негромко пыхтит себе под нос.

— Ты же говорила, что устала и хочешь спать? — цедит он сквозь зубы.

— А я передумала, — пожимаю плечами я.

Не дам ему возможность соблазнить и развратить бедную девочку. Она мне ещё потом спасибо скажет. Вот только покоя не даёт мысль, а ради Пелагеи ли я решила остаться?

Пелагея включает Анютке мультики, и сестра немного оживляется, но я отмечаю её сонные глазки, которые хотят поскорее сомкнуться и отправить маленькую принцессу в королевство волшебных снов. Сестра начинает вяло пританцовывать головой под песенку из мультика «Малышарики», а я кошусь на Даниила. Он явно недоволен тем, что мы остались, но это не имеет особого значения. Сам притащил нас сюда, пусть терпит нашу компанию. В конце концов, я буду чувствовать себя крайне неловко от мысли, что он вернётся потом в домик разгорячённый от чудесного… Щёки мгновенно краснеют, потому что мысли у меня совсем не о разговоре по душам. Но он ведь не просто поболтать с ней хочет, или у меня просто слишком разыгралось воображение?

— Ты сейчас подумала о чём-то запрещённом, Веснушка! — подсекает Даня, и мне хочется ответить, что в отличие от него я подобные мысли не допускаю, но это было бы ложью.

Пелагая возвращается к нам и спрашивает, не желаем ли мы ещё чего-нибудь. Желаем… Растянуться на кровати и уснуть. Отключиться от мыслей, которые то и дело появляются где-то на заднем плане и напоминают, что у меня больше нет семьи… Только сестра, о которой я теперь должна заботиться.

— Спасибо, прекрасная Пелагея! Если мои племянницы желают насладиться мультиками, то, быть может, вы проводите меня в дом? Приму прохладный душ… — Даня облизывает нижнюю губу, прикусывая её верхними зубами, и сигналит бровями. — Устал за день чертовски, поэтому не помешало бы расслабиться…

Девушка краснеет и отводит смущённый взгляд в сторону. А она куда стеснительнее меня. От прямых предложений Лёши она, наверное, сгорела бы совсем. Он тот ещё болтун и бесстыдник. Впрочем, я то уже к его поведению привыкла и не принимаю его близко к сердцу… Вот только почему-то намёки Дыни, адресованные не мне, оставляют неприятный осадок. Хотя он ведь ничего такого этой девице и не предлагает, по крайней мере, напрямую.

— Ань, пошли спать? — спрашиваю я у сестры.

— Серьёзно? Решили повторять всё за мной? — хмурится Даниил.

— Держи карман шире! — огрызаюсь я. — Решили оставить тебя тут, чтобы ты продолжил корчить из себя ловеласа без нас. А то знаешь, как-то противно немного от того, что ты перед каждой красивой девушкой вот так изворачиваешься, только бы…

Я не договариваю, хотя тут и без моих слов всё понятно. Пелагея начинает покашливать, а мы с Аней встаём из-за стола и смотрим на девушку.

— Спасибо за тёплый приём и вкуснейший ужин! — благодарит Даниил Пелагею. — На самом деле я знаю, какой дом нам выделили, поэтому прямиком туда, ладно?

Она начинает кивать и принимается убирать со стола, а Дыня вылетает на улицу следом за нами.

— Какого чёрта? — зло цедит он сквозь зубы, хватая меня за локоть.

— Даня, пошли скорее в дом! Я боюсь чёрта! Он где-то тут ходит? — жалостливо просит Анютка, и Даниил сдаётся.

— Так и быть… Пошли в дом… — фыркает он и косится в мою сторону. — Этот разговор не окончен, Веснушка, потому что ты обвинила меня в том, чего я не делал… И ты обязательно ответишь за свои слова.

Я пожимаю плечами и иду в ногу с ним к домику, расположенному под кронами кедра. От чистейшего воздуха начинает кружиться голова. Даниил был прав — тут просто прекрасно, вот только мне не даёт покоя пугающая мысль — не доберутся ли недоброжелатели сюда, если им станет известно, где мы находимся? Я становлюсь, наверное, чересчур подозрительной, но не выходит думать позитивно, когда вокруг сплошной обман и предательство.

Угрозы Дыни о том, что я якобы отвечу за свои слова, меня ничуть не пугают. Это странно, потому что, прочитав те документы, я стала бояться его, а теперь верю ему…

Мы добираемся до двери. По периметру вся усадьба освещена, и я не думаю, что сюда решит пробраться вор и уж тем более киллер. Даниил открывает дверь и пропускает нас вперёд. Прямо настоящий джентльмен. Мне почему-то хочется показать ему язык, но я понимаю, как глупо и по-детски это будет выглядеть.

— У тебя слишком острый язычок, Веснушка! — словно прочитав мои мысли, говорит он. — В душ пойдёте?

— Не сегодня, — отрицательно мотаю головой я, заметив, как сестра трёт глазки кулачками.

— Ваша спальня направо.

Я захожу в спальню и замечаю, что около кровати уже стоит наша сумка с вещами. Когда он успел принести их? А если это сделал не он, то в порядке ли документы? Бросаюсь к ней, расстёгиваю молнию и ищу бумаги. Выдыхаю со спокойной душой, потому что они на месте. — Знаешь, если там у тебя расписано, какой я шикарный мужчина, ты можешь не прятать свои писульки, мне будет приятно их почитать! — подмигивает Даниил, а я стискиваю зубы.

Он следить за мной теперь будет?

Хотя сама виновата — не закрыла дверь.

Уложив сестру спать, я переодеваюсь в ночную пижаму и решаю всё-таки умыться прохладной водой. День сегодня ужасно странный и взбалмошный, и мне даже страшно заглядывать в свой телефон, потому что наверняка там куча пропущенных звонков от дяди или сообщений от Лёши.

Дверь открыта, поэтому я вхожу в душевую и застываю, так как Даниил обтирает влажное тело полотенцем.

— Упс! Прости! Забыл закрыть дверь! — говорит он, прикрывая то, что находится ниже пояса.

Мой взгляд скользит по стекающим по его влажному торсу каплям воды и цепляется за татуировку, выбитую на его правом плече в виде морды матёрого волка. Ничего не могу с собой поделать, даже с места сдвинуться не получается, хоть мозг красочно вырисовывает, как нелепо выглядит вся эта ситуация.

— Будешь продолжать залипать на мне или позволишь одеться? — подмигивает Даниил, и я выскакиваю в коридор, словно ошпаренная.

Глава 28. Даниил

Поведение Веснушки крошит мой мозг в щепки. Она вроде бы ревнует, но делает это как-то странно. Неужели, я её зацепил? От этой мысли мне становится немного дурно, потому что я должен думать о ней, как о племяннице! В конце концов, мой брат принял её, как дочь… А я поступаю, как животное, допуская себе пошлые мысли о том, как прижму её к стене и вопьюсь в её пухлые губы поцелуем.

Как только она заходит в душ и залипает на моём полуобнажённом теле, я попадаю в ступор. Мне хочется продлить это мгновение, потому что ещё никто так жадно не смотрел на меня. В её взгляде нет пошлости или пьянящей страсти, скорее интерес. Вспоминаю о том, что она девственница и думаю, что если она не выйдет, то скоро полотенце приподнимется от нахлынувшего в эту секунду возбуждения. Поэтому приходится бросить колкую фразу, чтобы заставить её смутиться.

Когда Веснушка вылетает из душа, я опираюсь о края раковины и негромко ругаюсь себе под нос. Вот же напасть! Приехал, чтобы свести счёты с братом, а запал на его неродную дочь. Голова начинает кружиться от того, что кровь резко ушла в другое место. Делаю глубокий вдох, затем ещё один и потихонечку начинаю абстрагироваться.

Пелагея девушка, конечно, сочная, но совсем не в моём вкусе, да и бабуля намекнула мне, что её внучка неприкосновенна. Она даже по секрету сказала, что для бабников вроде меня — и как только узнала, что я такой? — у неё припасён тесак в кладовой, и она с удовольствием лишит меня хозяйства, если только посмею прикоснуться к девчонке.

Вот только я не мог не заигрывать с ней, когда видел, как кипит Веснушка. Она едва дымиться не начала, когда я сказал, что останусь ненадолго. А ведь оставаться я даже не планировал, потому что сейчас моя стая находится под моим крылом, и я должен быть начеку, чтобы им не навредили. Хоть я считаю это место полностью безопасным, нельзя исключать тот факт, что за Веснушкой могут следить. Мало ли, вдруг у неё заколка с маячком, или в стразах на трусиках встроено какое-то отслеживающее устройство? Хотя последнее — полнейшая паранойя.

Одевшись в шорты и майку, я выхожу в коридор и иду на кухню попить водички. Веснушка стоит там у окна и, кажется, даже не слышит мои шаги, потому что когда я ставлю стакан на столешницу, она вздрагивает и оборачивается. Наливаю воду из фильтра и делаю несколько жадных глотков, окончательно остужая свой пыл.

— В доме маленький ребёнок, — принимается отчитывать меня, как пацана, Веснушка.

Кажется, меня даже мама в детстве так же строго не отчитывала. Веснушке надо было в ораторы податься — речь у неё хорошо поставлена и убеждать умеет: я даже начинаю чувствовать себя виноватым.

— Понимаю…

— Что, если бы это Аня пошла помыть руки?

— Исключено! Я ведь знал, что ты укладываешь её спать… — пожимаю плечами и ставлю пустой стакан обратно на стол.

Как же я всё-таки скучал по этому местечку!..

— Это не оправдание! Всякое ведь случается!

Веснушка забавно морщит носик, причмокивает губами и мотает головой.

— В доме ребёнок, — с какой-то таящейся в голосе угрозой повторяет она.

— Ага, я не глухой, или у тебя проблемы с повторами? Я о том, что эту фразу ты произнесла парой минут ранее…

— Слушай, если она увидит то, что увидела я…

— А что ты увидела?

Мне нравится эта игра. Я замечаю, как Веснушка краснеет и стискивает зубы. Она злится из-за того, что я спорю, а я просто не могу остановиться. Время от времени всё-таки хочется немного подурачиться. Да и с ней всё происходит как-то непроизвольно, словно она сама вызывает меня на этот спор.

— Она ребёнок! — цедит сквозь зубы Веснушка.

— И чем вы с ней отличаетесь? — приподнимаю правую бровь и улыбаюсь уголками губ я.

Веснушка широко распахивает глаза.

— Брось! Злость тебе не к лицу. Я хотел сказать, что ты такой же ребёнок, потому что, судя по твоему виду, ты впервые увидела полуголого мужика! Отмечу — полуголого, потому что то, что нужно у меня было прикрыто… Хотя… Зайди ты минутой ранее…

Она краснеет, превращаясь в самый настоящий томат, и я не могу удержать смех, срывающийся с губ. А если бы я не успел прикрыться полотенцем? Она бы тогда совсем сознание потеряла, а потом принялась дубасить меня кулаками, пытаясь вбить в мою голову тот факт, что в доме ребёнок?!

— Ты такая забавная, когда злишься… Беру свои слова обратно — тебе подходят любые эмоции…

Говорю, а потом думаю — ну и что я сейчас сморозил? Напрямую признался, что она мне нравится? Сдал позиции в нашей войне. Хотя можно ли назвать войной этот игривый конфликт, который натягивается между нами, как струнки гитары, которую настраивает музыкант.

— С тобой просто невозможно серьёзно говорить! — цокает языком Веснушка и проходит мимо меня, но я ловлю её за локоть, заставляя остановиться.

— Брось! Иногда я могу быть серьёзным. Вот, например, сейчас. Смотри. Я полностью серьёзен!

Я хмурю лицо, но понимаю, как комично выгляжу, не могу сдержаться и всё-таки смеюсь.

— Прости! Я понял тебя. Привычка — страшная сила. Я ведь живу один, поэтому двери в душ не привык закрывать, но я обязательно постараюсь делать это в следующий раз. Веснушка косится на мои пальцы, сжимающие её локоток, но я не спешу отпускать её.

— Побудь со мной ещё минут десять, а то что-то скучно, — прошу я, и она высвобождает руку из моей хватки. — У нас с тобой не было возможности познакомиться поближе и получше узнать друг друга, так может, сделаем это сейчас?

Веснушка открывает рот, чтобы сказать что-то против, но тут же закрывает его и немного расслабляется.

Контакт установлен?

— Хочешь познакомиться поближе? — спрашивает Веснушка, и меня пробирает до мурашек от интонации голоса, с которой она произносит свой вопрос.

Она будто бы угрожает мне. А я не верил раньше, что голосом можно убить. Таким можно уничтожить просто.

— Ну… Если такой шанс существует, то мне хотелось бы, — пожимаю плечами я. — Но враждебность твоего тона несколько настораживает. Если ты не готова, то я пойму… У меня общения-то хватает, если ты могла это заметить…

Она молча жуёт губами, а затем выдаёт:

— Ладно… В таком случае, начнём с тебя — почему вы с Олегом перестали общаться? Что именно стало камнем преткновения в ваших отношениях?

Вот такого вопроса я однозначно не ожидал, поэтому попадаю впросак. Думал, что она спросит что-то другое, а тут просто в лоб бьёт. И ведь договорились же ответить друг другу честно…

— А разве это имеет отношение к нам с тобой? — пытаюсь отбиться от ответа я, но видно, что безуспешно.

— Если ты не готов ответить на такой лёгкий вопрос, то могу ли я рассчитывать на откровенность с твоей стороны? — чуть морщит носик Веснушка.

Она упёртая. Очень. Молодая такая, а упёртая, как самая настоящая ослица.

— Ладно… Тогда с тебя тоже откровенный ответ на такой же лёгкий вопрос! Договорились?

Веснушка чуть пожимает плечами и смотрит на меня с лёгким прищуром. Она хочет знать правду? Ладно, пускай получит её и думает, насколько хорошим был её отчим.

— Ты на самом деле хочешь услышать от меня правдивый ответ? Он может пойти вразрез с представлениями, которые ты имела об Олеге раньше, — пытаюсь отговорить её я в последний раз. — Да и о мёртвых либо хорошо говорят, либо…

— Я охотно послушаю… — скрещивает руки на груди Веснушка.

Что же! Сама напросилась! Правда, значит, правда.

— Мой брат выставил меня из дома и выслал из города, обвинив в смерти родителей… Его версии разнились, то он говорил, что я довёл их своим аморальным поведением… Хотя, мне тогда было семнадцать лет, и я был паинькой… — на несколько секунд я замираю и кривлю губы. — Почти… Потом он заявил, что у него есть неопровержимые доказательства того, что именно я виноват в их гибели! — чувствую, как горло сдавливает о боли, потому что говорить об этом вслух мне тяжело. Очень.

Я говорил об этом раньше только с Дэном и не думал даже, что решусь открыться перед кем-то ещё.

Веснушка опускает голову и молчит.

Неужели задел её за живое?

Её жалость мне точно не нужна. Ненавижу, когда меня начинают жалеть — бедненький мальчик, которого обидел старший братишка.

Или она попросту не верит мне?

Это пережить будет куда легче…

— Почему ты не пытался доказать свою правоту? — вдруг спрашивает она, заглядывая мне в глаза.

— Веснушка, мне было семнадцать лет! Я был напуган. Брат заявил, что я должен бежать из города, потому что в ином случае я окажусь за решёткой. Как думаешь, что я мог сделать? Тогда я испугался… Прошли годы, и я понял, что что-то было в этом нечистое. Я начал копать… И нашёл… Это было завещание, написанное отцом на моё имя, которое мой брат вместе с нотариусом успешно скрыли, а я нашёл… И я вернулся, чтобы вернуть то, что у меня отняли. Теперь тебе ясно, зачем я приехал сюда? Я не имел понятия о том, что моего брата больше нет, и что вместо сведения счётов с ним я буду заниматься спасением ваших с Принцессой задниц неизвестно от кого.

Выдал её всё, а теперь думаю — не слишком ли много откровенностей? Оценит ли она мою прямолинейность, или посчитает, что я просто пытаюсь очернить того, кто не может ответить теперь?

— Не могу поверить в то, что Олег так поступил с тобой… Это слишком непохоже на него, — мотает головой Веснушка.

Не верит мне.

Ну… хотя бы честно…

Мне и не нужна её вера.

Не для того я затеял этот разговор.

— Мы договаривались ответить честно друг другу, я тебе ответил… Твоё дело — верить мне или нет, — пожимаю плечами я. — Это был второй ответ, Веснушка, поэтому с тебя тоже два…

— Мы так не договаривались, — протестует она.

Господи! Как же она любит спорить! Я с ней поседею раньше времени! Уже начал! Сегодня заметил несколько седых волосков на башке! И это только начало…

— Ты первой нарушила договор. Итак… Мой первый вопрос — я тебе нравлюсь?