Список желаний Бумера Петик Сьюзан

Глава 7

Не так много в мире зрелищ, столь головокружительных, как гонки НАСКАР. Когда гонщики стартуют, от рева сорока трех моторов трясется земля, затрагивая какие-то примитивные струны человеческого сознания. Закройте глаза, и вам покажется, будто вы находитесь посреди несущегося куда-то стада бизонов.

«Леди, заведите мотор»,

автор: Натан Кослоу, собкор.

Пусть Руди Кослоу находился на расстоянии в две тысячи миль от Натана, раздражение в его голосе, звучавшем громко и отчетливо, было очевидным.

– Шоссе 66? Что за хрень пришла тебе в голову? Потребуется в два раза больше времени на то, чтобы перегнать мою тачку сюда.

Натан работал над статьей для «Триб», печатая ее на узком столе в номере мотеля, и слушал, как вопит по телефону его брат. Он знал, что так оно и будет, и потому не предупредил Руди об изменениях в своих планах перед отъездом из Чикаго. Ну да, он будет добираться до Лос-Анджелеса немного дольше, и что с того?

– Мы так договорились с моим редактором, – объяснил он. – Я посылаю ей путевые заметки, а она не берет никого на мое место, пока меня нет на работе.

– Ты серьезно? Натан, я не понимаю, почему ты до сих пор работаешь на этих людей. Сначала они забирают у тебя колонку, а потом заставляют выпрашивать работу. Кому, черт побери, оно надо?

– Это было деловое соглашение, времена сейчас тяжелые.

– Может, у тебя они там и тяжелые, но только не здесь. Послушай, у меня есть сценарий, который необходимо переписать: «Вампирши-шлюхи с Марса». Это будет твой первый сценарный опыт. Что скажешь?

– Да у меня все в порядке, – заверил Натан брата, перечитывая последнюю строчку статьи.

– Нет, не в порядке. Ты хандришь с тех самых пор, как Софи тебя бросила.

– С чего ты взял?

– Смеешься? Каждый раз, когда звонят из дома, я только и слышу: «У Натана депрессия» и «Он выглядит таким потерянным». Бла-бла-бла. Устал я от этого.

– Ага-ага. – Натан удалил слово «первобытные» и заменил его на «примитивные». Скажи им, пусть занимаются своими делами и не лезут в мои.

– Сам скажи, – рявкнул Руди. – А мне нужно снимать кино.

Натан посмотрел на часы. Десять сорок. Выселиться из мотеля потребуют в одиннадцать, а до того надо отослать статью Джулии. Всю ночь он писал о поездке на автодром Чикаголенд, но получившийся материал нужно еще немного подправить – и он давно бы сделал это, если бы не болтал по телефону с братом.

– Послушай, мне такое положение вещей нравится не больше, чем тебе, – сказал Натан. – Ты попросил меня доставить машину, но я смог высвободить для этого время лишь таким вот способом. Начальница сказала, что шоссе 66 – тема нынче актуальная, что я и пытаюсь доказать. Кроме того, речь идет всего о нескольких днях.

Но Руди не дал сбить себя с толку:

– Чего только не творится вдоль федеральных трасс, почему бы тебе не написать об этом?

Натан пожал плечами и чуть было не выронил телефон. Он не мог поверить, что защищает свое жалкое соглашение перед братом. Да уж, ирония судьбы, иначе не скажешь.

– Вдоль федеральных трасс творится одно и то же, – заверил он Руди. – Фастфуд, заправки, бары и дешевые мотели.

– А на шоссе 66 этого нет?

– Я хочу сказать тебе другое: они все же отличаются друг от друга, потому что шоссе построено гораздо раньше, и оно аутентичнее.

Руди фыркнул, и стало ясно, что брат ни в чем его не убедил.

– О’кей. И когда ты будешь здесь? – спросил он.

– Зависит от состояния дороги и от того, что я обнаружу по пути. Так что через восемь, может, десять дней.

– Десять дней? Боже, а я думал, ты сэкономишь мне немного монет. А теперь я должен оплатить уйму дополнительных ночей в мотелях?

– Нет-нет. – Натан перестал печатать и взял телефон в руку. – Это положительная сторона моего путешествия. Поскольку фактически я на работе, то вполне могу получить возмещение расходов от газеты. Я объявлюсь у тебя позже, но все предприятие не будет стоить тебе ни цента.

Его слова возымели должный эффект. Когда обнаружилось, что дела обстоят даже лучше, чем Руди думал, его ярость мигом улетучилась. Получить свой «Мустанг» позже, но заплатить за это меньше – это прекрасно его устраивало.

– Ладно, – сказал он. – Иди занимайся своей писаниной для редакторши и позвони мне сразу, как только поймешь, когда объявишься здесь.

– Спасибо, братишка.

– Но послушай, эта дорога довольно старая, так что будь осторожен – тебя могут подстерегать всяческие опасности. Мне не хочется, чтобы моя машина оказалась покоцаной.

– Понял. Прекрасно. Пока.

Натан выключил телефон и попытался собраться для последнего рывка. Осталось написать всего пару абзацев, и гора с плеч. Если бы только ему удалось сосредоточиться на словах перед глазами, весь остальной мир отступил бы на второй план. Потерянная колонка, его убогая личная жизнь, даже беспокойство семьи по поводу его паршивого настроения – обо всем этом можно успешно забыть, всего лишь выстраивая слово за словом на странице. Какие бы проблемы ни вставали перед ним, Натан справлялся с ними точно так же, как с проблемами в личной жизни: нужно их игнорировать до тех пор, пока они не решатся сами собой. Это было верно и по отношению к Софи, не правда ли?

В последний раз Натан присутствовал на гонках НАСКАР довольно давно и почти забыл, что они безумно будоражат. Он хотел донести до читателей, как необузданная мощь борющихся за место на трассе автомобилей возбуждает толпу, так что атмосфера накаляется до предела и в воздухе начинают потрескивать разряды выбрасываемой эмоциональной энергии. Все это не только о том, как некоторое число высокооктановых гоночных автомобилей несется по огороженному овалу; здесь также есть место множеству стратегических решений, разным способам улаживания взаимных притязаний и личному соперничеству. Для гонщиков и их команд ставки бывают невероятно высоки. Победа может означать миллионные контракты; поражение может забрать все. Он прекрасно чувствовал это, сидя на стадионе и глядя на несущиеся к линии финиша автомобили. Натан хотел, чтобы читатели разделили его чувства.

В конце концов он остался доволен написанным, быстро отослал статью Джулии, напомнив в письме, какую большую услугу оказал газете, подменив Морти. Он выполнил свою часть сделки, теперь дело за ребятами из отдела спорта – одобрят они статью или нет. Натан, конечно, надеялся, что одобрят. Он гордился своей работой и приходил в ярость, если написанное им выбрасывали за ненадобностью, но все же это не оказывалось концом света – можно было придумать и написать другую историю. Потеряв колонку, он стал довольно равнодушен к судьбе других своих статей.

Какое же пьянящее чувство ты испытываешь, видя собственную подпись под напечатанным материалом! Колонка давала ему возможность выделиться из толпы. Она была отражением его личности, обозначением того, каким ему видится этот мир. Может, он зашел слишком далеко, высмеивая великих мира сего? Разумеется, но разве не в этом заключается смысл его работы? Полемика, разногласия – это то, ради чего покупают газеты. А некоторые персоны очень даже заслуживают того, чтобы с них сбили спесь.

Натан встал и начал запихивать свои вещи в большую спортивную сумку. Мотель был дешевым и не обладал ни шармом, ни историей, о которых он должен писать в своих заметках. Может, Джулия и готова оплатить его проживание, но это не означает, что он будет останавливаться в «Ритце». Натан считал, что она готова раскошелиться на суточные, на которые можно поесть всего лишь два раза в день. Но даже при таких условиях он был рад помочь брату, да и уехать на какое-то время из города не мешает. Последние несколько месяцев его жизнь катилась по жесткой колее, из которой он никак не мог выбраться. Натан вставал, шел на работу, возвращался домой, смотрел спортивные передачи и ложился спать. Казалось, он шагает не по жизни, а по бегущей дорожке.

Натан застегнул молнию на сумке, взял ключи и вышел из номера. Он почти реально слышал, как его старик велит ему перестать ныть и благополучно пережить свои неприятности. У него по-прежнему есть работа, в конце-то концов; он все еще пишет свои статьи, которые нравятся людям, или, по крайней мере, так они ему говорят; у него есть приличное жилье и даже осталось несколько друзей – хотя их стало меньше с тех пор, как ушла Софи. У него действительно депрессия? Может быть, ну и что с того? Добро пожаловать в наши ряды!

Натан забросил сумку в «Мустанг», запрыгнул в него сам и выехал с автостоянки.

«Проблема заключается в том, – подумал он, – что мне уже тридцать пять, а та жизнь, которой я собираюсь жить в этом возрасте, по-прежнему где-то за горами».

Написание хороших больших статей стоит изрядных денег, а бюджет у него скуден. Для Натана не оставалось больше никаких секретов, чтобы их разгадывать; нет тайных встреч на темных парковках la Вудворд и Бернстайн; испарились все чувства, кроме тех, будто ты ничего не делаешь, только продаешь развлекаловку и рекламные места все более индифферентным людям. За очень небольшими исключениями жизнь газетного корреспондента превратилась в перемалывающую душу мельницу: большинство дней в году Натан без особого энтузиазма выполняет свои прямые обязанности.

И тут уголок губ Натана пополз вверх. Не так давно удалось-таки прикоснуться к одной тайне: слепая женщина на автодроме.

«Что у нее за история?» – подумал он.

Тогда Натан решил, что она просто хотела провести на стадион свою собаку, но он никогда не слышал о собаках, которым доставляли бы наслаждение гонки НАСКАР. Может, не появись охранник так не вовремя, у него был бы шанс поговорить с ней и все выяснить. Инстинкт репортера подсказывал ему, что эта история может быть очень даже захватывающей.

Ну да, произнес его внутренний голос. Словно тебя волнует исключительно это. Ты постригся в монахи? Встречаешь прекрасную женщину и способен думать лишь о том, есть у нее тайна или нет. Да ладно, кого ты хочешь обмануть?

Натан нахмурился. Он не любил напоминаний о том, что его личная жизнь пошла прахом, даже если это был он сам. Ему всегда удавалось быстро очухаться, когда отношения заканчивались, но потеря Софи стала для него очень серьезным ударом. Хотя поначалу она не слишком его обеспокоила: он написал для «Триб» восемьдесят шесть колонок, а теперь его лишили возможности работать, и он старался как-то пережить это и практически не уделял времени вставшим перед ним проблемам другого рода. Когда Софи неожиданно для Натана объявила о своем уходе, он сказал себе, что все как-нибудь да образуется, что ему просто нужно время на то, чтобы прийти в норму, но прошел почти год, а он по-прежнему не в игре.

Стоило Натану выехать за город, как облака рассеялись, и он улыбнулся. Ну почему он так разволновался? У него крутая тачка, погода стоит прекрасная, а впереди многие километры пути. По мере того как «Мустанг» набирал скорость, солнце светило все ослепителнее, а сапфировая краска сверкала все ярче.

«Теперь все, что мне нужно, – подумал Натан, – так это новые солнцезащитные очки».

Глава 8

Путешествие по шоссе 66 – это возвращение назад во времени в ту пору, когда американское могущество только набирало обороты. Мы были нацией будущего, чье богатство превосходило воображение, и мы хотели, чтобы это стало известно миру. Аппиева дорога лежала в руинах, но у нас была Мать дорог; лошади легкой кавалерийской бригады были похоронены под Балаклавой, но у нас были стальные кони; Колосс Родосский стал для нас всего лишь слабым воспоминанием – мы создадим нашего собственного гиганта.

«Они способны быть гигантами»,автор: Натан Кослоу, собкор.

День стоял прекрасный, и его хотелось провести подальше от шоссе. По мере того как Дженнифер ехала на юго-восток от Джолиета, бетон, кирпич и сталь города сменялись недавно убранными полями, а синее небо становилось выше и шире, создавая иллюзию того, что они оторвались от земли и летят теперь на самолете. Она украдкой взглянула на Бумера, положившего подбородок на оконное стекло и высунувшего язык, и ощутила укол боли. Его не заинтересовало ничего из того, что они сегодня увидели.

Первую остановку они сделали в Уилмингтоне, чтобы взглянуть на Великана Джемини. Дженнифер, выросшая под папины рассказы о битве за космос, думала, что фотографии тридцатифутовой фигуры, виденные ею в детстве, просто очаровательны. Она была уверена, что и Бумеру великан понравится. Однако всамделишный гигант разочаровал ее. Его серебристый шлем скорее походил на маску сварщика, а не на нечто, имеющее отношение к НАСА, ракету же в его руке вполне можно было принять за торпеду. И хуже того, Бумер совершенно проигнорировал великана. Обнюхав траву у ног гигантской статуи, равнодушный к его взгляду с высоты, он натянул поводок, давая знать, что желает вернуться в машину. Дженнифер быстренько сделала две фотографии для Стейси, и они отправились дальше.

Другой важный пункт в ее списке – статуя Пола Баньяна в Атланте – тоже оказался пустышкой, и когда Бумер поднял ногу, чтобы помочиться на его ступню, Дженнифер запаниковала.

«Разумеется, ему не нравятся статуи», – подумала она.

Ну какой идиот потащит собаку взирать на пару огромных пластиковых мужских фигур? Они, конечно, интересны как образцы старомодного китча, но когда это собак волновала эстетика? Если бы они были вырезаны из масла, подобно корове на ярмарке в Айове, тогда да, но в этих высоченных фигурах не было ничего, способного заинтересовать собаку. Кроме того, с высоты роста Бумера массивные ноги Пола Баньяна скорее всего казались двумя синими телефонными столбами. После небольшой остановки около ближайшей собачьей площадки они опять вернулись на дорогу.

Дженнифер жалела, что перед отъездом не составила плана путешествия получше. Она испытала такой сильный шок, прикинув, как мало осталось жить Бумеру, что была не в силах ничего придумать с ходу и понадеялась на соображения, которые возникнут у нее по дороге. Теперь, задним числом, она понимала, что вещи, казавшиеся ей красивыми или знаменательными, были лишены какой-либо привлекательности в глазах четвероногого животного. Вдруг они не найдут ничего, что действительно понравится Бумеру? Неужели путешествие через всю страну обернется всего-навсего затянувшейся автомобильной поездкой?

– Ладно, мой умник, – сказала Дженнифер. – А чего хочешь ты?

Бумер приподнял подбородок, огляделся по сторонам, затем посмотрел на нее и принялся облизываться.

– Как, уже? Я даже не успела переварить завтрак.

Пес сглотнул и посмотрел на нее еще выразительнее.

– Хорошо, – вздохнула она. – Думаю, мне не следовало ни о чем тебя спрашивать, раз я не хотела знать ответа. Но после второго завтрака нам потребуется хорошенько растрясти поглощенные калории, мистер. Я не могу позволить себе новый гардероб.

Перед тем как где-нибудь поесть, она бросила взгляд на приборную панель: нужно заправиться.

В общем-то Натану нравилось заниматься исследованиями и расследованиями. Когда у него еще была колонка, обработка и выслеживание людей, которых при правильном подходе можно было убедить поделиться изобличающей кого-либо информацией, вызывали у него приток адреналина, словно он был аферистом, не способным угодить за решетку. Но сидение в переполненном душном офисе «Общества охраны памятников истории и культуры» этим утром было сущей пыткой. Экскурсовод по имени Мейбел уныло талдычила об истории шоссе 66 в течение почти что часа, а у Натана было не больше сколько-нибудь интересной информации, чем когда он переступал порог здания общества. Если ему чего и хотелось, так это поскорее выбраться отсюда.

Не то чтобы он не ценил проделанной Мейбел работы, но когда он ее слушал, у него не раз возникало подозрение, что сама она представляет куда больше интереса, чем излагаемые ею сведения. Пухленькая, с щеками как яблоки, с золотисто-каштановыми волосами, собранными в узел и покрытыми внушительным слоем лака, она выглядела словно самая настоящая фермерша со Среднего Запада: здоровая, богобоязненная и серьезная. Как он ни старался, но не мог перевести разговор на что-то личное.

Мейбел встала и пошла искать папку с топографическими отчетами, которая хранилась у них в задней комнате, а Натан тем временем, подавив зевок, посмотрел на часы.

«Это интервью одновременно избыточно и недостаточно», – подумал он.

Слишком много сведений о технических деталях и слишком мало об обычной человеческой жизни, из которой получилась бы занимательная статья. Лучше уж, чем понапрасну тратить время Мейбел, оборвать разговор прямо сейчас. Когда она вернулась с папкой толщиной в три дюйма в руках, он поднялся со своего места.

– Все было замечательно, Мейбел, но мне кажется, я отнял у вас слишком много времени. Лучше я вас отпущу, и вы возобновите свою работу.

Улыбка Мейбел слегка померкла, но она была достаточно сообразительна для того, чтобы почувствовать, что с ее аудитории довольно – нет нужды понукать павшую лошадь.

– Хорошо, – согласилась она. – Вам, наверное, нужно много еще где побывать. Хотите перед уходом что-нибудь выпить? У нас в холодильнике есть газированная вода.

– Нет, спасибо, я прекрасно себя чувствую.

– Ну тогда ладно, но, если у вас возникнут еще вопросы, обязательно звоните. Мы всегда рады помочь.

Когда Натан вернулся в машину – с чувством, будто его наконец перестали пытать, – он сверился с навигатором о том, где можно заправиться. «Мустанг» не только был пожирателем бензина, но, судя по маслянистым пятнам, которые оставил на парковке мотеля, из него вытекало больше бензина, чем масла из бабушкиных блинчиков. Если, как он подозревал, это какой-то дефект верхней прокладки, то Руди будет рвать и метать. Лучше ему поторопиться и написать побольше всего хорошего для Джулии, иначе его путешествие обернется разорением.

Улучшению настроения Натана не слишком способствовало и то, что он начал зацикливаться на женщине с автодрома. Или скорее на тайне ее пребывания там. Зачем ей все это – лимузин, снаряжение для собаки, темные очки – просто чтобы попасть на гонки НАСКАР? У нее было какое-то задание? Это скорее всего походило на розыгрыш. А может, на какое-то испытание, скажем, на проверку того, тщательно ли бдят охранники. Он не мог разгадать эту загадку, и она зудела у него в голове, о чем бы Натан ни думал. Что в этой женщине такого, пытался понять он, что завладело его воображением?

Была ли она красивой? Конечно, по высшему разряду, типа, я само совершенство. Но как насчет волос, одежды, косметики? Определенно не его тип. Подобные женщины слишком избалованны, часто склонны доминировать над тобой, чтобы доставлять удовольствие. Выведи ее куда-нибудь несколько раз, и она уже покупает тебе органайзер и сортирует твои носки. Он скорее предпочтет румяную блондинку, у которой в черепе меньше содержимого, чем в бюстгальтере.

Значит, если он зациклился не на женщине, то, может, на ее собаке? Натан улыбнулся. Он стоял рядом с местами для прессы, когда Бумер носился взад-вперед вдоль окна. А потом, увидев, как этот чумной ретривер бежит к нему, Натан подумал было, что это Добрый, наклонился, чтобы обнять его золотистое, бархатное туловище, и почувствовал ком в горле. Словно шагнул в прошлое.

Быть сыном военного – нелегкое дело, и Натан особенно тяжело переживал, когда приходилось надолго расставаться с отцом. Будучи самым спортивным в семье, Руди проводил большую часть времени либо на работе, либо играя в футбол осенью и бегая весной, а у сестры Натана Амелии никогда не хватало времени на младшего брата, мешавшего ей жить. Денег у них было мало, и маме приходилось подрабатывать везде, где только можно, и безденежье плюс боевые командировки мужа лишали ее как свободного времени, так и терпения. Все сошлись на том, что Натану нужна собака.

Он назвал пса Добрый, взяв это слово из польского, а в приюте ему сказали, что это помесь лабрадора с ретривером, но для него значение имело лишь то, что пса переполняла безусловная любовь к одинокому мальчику, чья жизнь прежде была одним сплошным расстройством. С того самого дня, как они принесли щенка домой, Добрый стал лучшим другом Натана.

Натан увидел впереди заправочную станцию и включил поворотник. Воспоминания о Добром всегда удручали его. Когда его родители расстались, в единственном жилье, которое смогла позволить себе мама, не разрешалось держать животных, и Доброго пришлось отправить обратно в приют. В результате неожиданной потери дома, отца и лучшего друга у Натана случилась депрессия, которая проявлялась в первую очередь в его поведении в школе. Он был настолько умненьким ребенком, чтобы соображать: если он полезет в драку, то его побьют, и потому использовал свой ум и острый язык для того, чтобы отпускать язвительные замечания, вызывавшие как смех, так и слезы, и учителя ругали его, а сверстники уважали, хотя и неохотно. Все это оказалось прекрасной подготовкой к убийственным комментариям, которыми славилась его колонка в «Триб». Может, поэтому он воспринял ее утрату столь болезненно. Без нее Натан чувствовал себя беззащитным.

Оказавшись на бензозаправке, мужчина вышел из машины.

«Итак, – подумал он, – меня заинтересовала вовсе не слепая женщина, а ее собака, и только лишь потому, что она напомнила мне Доброго».

Натан вставил в терминал кредитную карту и взял в руки шланг. Теперь, когда загадка была решена, у него от облегчения чуть не закружилась голова. В его жизни и так немало забот, чтобы западать на какую-то там принцессу.

Когда он снял крышку бака, то услышал приближающиеся и остановившиеся у его автомобиля шаги.

– Привет, – сказала женщина. – Вы меня помните?

Натан поднял глаза и чуть было не уронил шланг. Это была она, женщина с автодрома, выглядевшая словно фермерша со Среднего Запада – в легкой хлопковой рубашке, джинсах и тяжелых ботинках. Ее золотисто-каштановые волосы были стянуты в растрепанный конский хвост, из которого выбивалось несколько прядей, обрамляя ее не накрашенное лицо, словно нимб. Она выглядела настолько по-другому по сравнению с предыдущим днем, что, если бы не длиннющие ноги, он вовсе бы ее не узнал. Рост Натана был больше шести футов, а их глаза находились на одном уровне.

– А я только что думал о вас, – сказал Натан и поморщился. – Простите, я это как-то не к месту.

– Все в порядке, – рассмеялась она. – Ведь вы далеко не каждый день становитесь свидетелем чуда.

Он сунул насос в бак и включил его.

Кстати говоря, гораздо чаще, чем ты думаешь.

– Прошу прощения, что так неожиданно подошла к вам, но у меня не было возможности поблагодарить вас за вчерашнее спасение на автодроме. Нас бы выгнали оттуда взашей, если бы не ваша помощь.

Натан кивнул, стараясь не пялиться на нее. Без макияжа и дизайнерских ухищрений женщина казалась настолько утонченной и изысканной, что дух захватывало. Ему и прежде показалось, что она красива, теперь же она была просто потрясающей.

– Без проблем, – ответил Натан, стараясь, чтобы это прозвучало так, будто выручать дамочек из затруднительных ситуаций – его ежедневная обязанность. – Надеюсь, вы с Бумером благополучно вернулись в свою ложу.

– Да. Вы действительно помогли мне… Эй, вы помните его имя!

– Конечно. Я бы и ваше запомнил, если бы знал.

– Простите, – сказала она и протянула ему руку. – Дженнифер Уэстбрук.

Он вытер свою руку о штаны, прежде чем пожать ее. Рукопожатие Дженнифер было крепким, деловым.

– Натан Кослоу. Рад познакомиться с вами.

Она смотрела на «Мустанг» в некотором потрясении.

«Значит, Руди был прав насчет спортивных машин», – подумал Натан. Жалко, что они не в Чикаго. Он мог бы собрать все свое мужество и пригласить ее выпить с ним.

– На ночь вы останавливались в Джолиете? – спросила она.

– Да.

– Я так и думала. Когда мы завтракали, я видела вашу машину на автостоянке мотеля.

Он съежился, вспомнив о грязном, полном блох мотеле, где провел ночь.

– Ага, – согласился он. – Это был я.

Насос отключился, Натан повесил шланг на место и закрыл бензобак.

Вот и произвел впечатление.

– Ваши очки у меня в машине, – сказала Дженнифер. – Хотите поздороваться с Бумером, прежде чем уедете? Уверена, он обрадуется встрече.

– Конечно, с удовольствием.

Дженнифер оглянулась и посмотрела на другие машины.

– Наверное, надо сначала немного отъехать отсюда. Чуть дальше есть собачья площадка. Вы не против сделать там остановку? – Она недолго посомневалась, по ее лицу пробежала тень. – Но не ждите от него слишком многого. В последнее время он чувствует себя уставшим.

Глава 9

Дженнифер припарковалась и стала ждать приезда Натана. Натан Кослоу, задумалась Дженнифер. Почему это имя кажется ей знакомым? Она встречала множество влиятельных людей, работая на «Комптон/Селлвуд», но кажется, он не принадлежит к их числу, а если он кто-то из тех, кого она должна бы знать, но не может ничего о нем вспомнить, то ни за что не признается в этом. Судя по ее опыту, большинство действительно известных людей ужасно радуются, если их оставляют в покое; и только самые мелкие знаменитости ненавидят быть не узнанными. Раз уж она не может сообразить, где и когда слышала о нем, то лучше не спрашивать. Дженнифер увидела, как «Мустанг» заезжает на стоянку, и подалась назад, чтобы отвязать Бумера. При сложившихся обстоятельствах предпочтительнее всего быстрое приветствие и короткая прогулка. Дженнифер взяла поводок и прошла к пассажирскому сиденью, ожидая, что ей придется с трудом тащить пса из автомобиля. Но стоило ей открыть дверцу, как он выскочил из машины и прямиком направился к «Мустангу». Не успела Дженнифер остановить пса, как он обосновался в объятиях Натана. Она взирала на все это, онемев от изумления. И что это на него нашло?

– Кажется, вы сказали, что он очень устал, – смеялся Натан, пряча губы от языка Бумера.

– Да он был таким, – ответила она, торопясь взять пса на поводок. – Наверное, хорошо отдохнул во время поездки.

Бумер прислонился к ногам Натана и смотрел на него обожающим взглядом.

– Похоже, вы подружились, – сказала Дженнифер. – Хотите присоединиться к нам на время прогулки?

– Разумеется. Только сначала закрою машину.

В парке в этот день было оживленно. Матери присматривали за детьми, играющими на детских площадках, мимо проносились бегуны трусцой с наушниками в ушах и кардиомониторами, а деловые люди наслаждались в свой обеденный перерыв солнечными лучами. Пока Дженнифер ждала возвращения Натана, она продолжала пытать свой мозг по поводу того, что же она о нем слышала.

Натан Кослоу.

Он не был клиентом – она бы запомнила это – и не был человеком из ее прошлой жизни.

«Может, Натан работает в мэрии», – подумала она.

Каждые выборы знаменуют появление каких-то новых лиц, и она никогда не могла запомнить, кто есть кто. Когда Натан возвращался к ним по автостоянке, Дженнифер заметила, что он смотрит на ее черную «Тойоту Тундра», подняв бровь.

– Это ваша машина?

– Разумеется, почему бы нет?

– Просто, – сказал он, счищая собачью шерсть с рубашки, – вы не кажетесь такого рода женщиной.

– Какого такого рода? – удивилась она и протянула ему очки: – Возьмите, они наверняка вам нужны.

Он надел их, и все трое пошли вперед по тропинке. Хотя Бумер половину утра провел в запертой душной машине, сейчас он вел себя идеально, никуда не убегал и время от времени поглядывал на них обоих. Свежий воздух и солнечный свет нравились ему, и Дженнифер почувствовала, что ее раздражение начинает улетучиваться. В конце концов Натан Кослоу не первый, кто удивился ее выбору автомобиля, а Бумер явно наслаждается его обществом. Прогулка по парку, может, и не представляет из себя ничего особенного, но, по крайней мере, пес не упрашивает ее вернуться в машину.

– Когда мы выходим на прогулку, Бумер обычно пытается оторвать мне руку, – сказала Дженнифер. – Но вы ему, должно быть, нравитесь.

– Он мне тоже нравится. Напоминает собаку, которая была у меня в детстве.

– Правда? А как ее звали?

Натан уставился глазами в землю. И помотал головой:

– Это не важно.

Они добрались до огороженной территории, где собакам разрешалось бегать в свое удовольствие. Натан открыл калитку, и все трое вошли в нее. Посреди ровной, поросшей травой площадки возвышался одинокий белесый дуб, его массивная крона уже начала окрашиваться в осенние цвета, а земля вокруг была усыпана желудями. Справа стояли скамейки для людей, желающих отдохнуть и расслабиться.

– Похоже, здесь только мы, – сказал Натан.

– Да, и это немного удивительно, учитывая, какой сегодня прекрасный день.

Дженнифер спустила Бумера с поводка и бросила палку, подобранную по дороге. Собака сорвалась с места, поймала палку на лету и принесла ее обратно. В самый последний момент Бумер увернулся от руки Дженнифер и протянул палку Натану. После короткого перетягивания Натану удалось ею завладеть. Он отвел руку назад и снова бросил палку. Она долго переворачивалась в воздухе и в конце концов упала, чуть не долетев до забора.

– Вы должны гордиться собой, – сказала Дженнифер, когда Бумер помчался за ней. – Он не любит мужчин. По крайней мере тех, что я знаю.

Натан сел рядом с ней на скамейку.

– Бумер, определенно, очень разборчивый пес.

Дженнифер улыбнулась.

– Я тоже всегда так считала.

Бумер потерял палку в высокой траве, и Дженнифер наблюдала за тем, как он принялся неистово искать ее. На детской площадке довольные повизгивания сменились яростными воплями: кто-то захватил в единоличное владение горку.

– Итак, – сказал Натан. – Я видел вас на автодроме, а вы видели мою машину рядом с мотелем; а теперь мы оба в Атланте. Что из этого следует?

Дженнифер поджала губы.

«Это просто невинный вопрос, – гадала она, – или же он выуживает нужную ему информацию?»

Ей бы очень помогло, вспомни она, почему его имя кажется ей знакомым. Она почти слышала, как Стейси предупреждает ее насчет серийных убийц.

О боже, не будь такой смешной.

– Я в отпуске, – сказала она. – Мы с Бумером едем по шоссе 66 к побережью.

Натан рассмеялся:

– Ваш клуб любителей книги только что прочитал «В дороге»? Поезжайте по федеральной трассе, выйдет куда быстрее.

Дженнифер почувствовала, как напряглись ее губы. Его сарказм на фоне ее разочарования показался ей прямо-таки отповедью. Да ему-то что?

– Дело не в том, чтобы добраться куда-то как можно быстрее, – сказала она. – А в том, чтобы узнать историю, насладиться видами, и… и…

– Плохой дорогой, полуразрушенными домами и стадами коров? – насмехался он. – Но вы слишком молоды, чтобы предаваться ностальгии.

– Я могу спросить вас о том же самом, – холодно отозвалась она. – Раз уж вы следуете по тому же самому пути.

– Да. Но, видите ли, я не в отпуске. Мне за все это платят.

Дженнифер отвернулась и сделала вид, будто наблюдает за Бумером, а сама тем временем переваривала полученную информацию. Значит, он здесь по работе. И на кого только работает этот парень? На Министерство транспорта? На департамент гражданского строительства? Если она в самом скором времени не догадается, кто же он, то просто-напросто сойдет с ума.

Бумер вернулся к ним, пританцовывая, с палкой в зубах и начал дразнить Натана – он притворялся, что отпускает ее, а потом снова брал в зубы.

– И чем же вы занимаетесь не в отпуске?

«Натан ужасно любопытен для человека, только-только завязавшего новое знакомство, – подумала Дженнифер. – Разве я не читала, что Тед Банди производит впечатление совершенно обыкновенного парня?»

– Связями с общественностью.

Натан снова бросил палку, и Бумер помчался за ней вдогонку.

– О, значит, вы пиарщица? Манипулируете мнениями людей?

– Я бы не стала пользоваться этим термином, – сухо ответила Дженнифер, глядя на стремительно убегающую собаку.

Он улыбнулся:

– Тогда расскажите мне, какие удивительные, исторически значимые вещи вы успели посмотреть?

После того, как он назвал ее пиарщицей, Дженнифер уже не казалось, что ей хочется разговаривать с ним и что-либо рассказывать. Дело в том, что все их с Бумером предприятия оказывались какими-то неуклюжими, неправильными. Но не ответить ему было бы грубостью.

– Много чего, – сказала она. – Мы позавтракали в забегаловке на обочине, затем махнули в Уилмингтон, где посмотрели на гигантскую фигуру…

Натан скорчил небольшую гримасу:

– И как она вам? Вас наверняка постигло разочарование.