Очнись, детка! Перестань верить в ложь о том, кто ты есть, чтобы стать той, кем тебе предназначено Холлис Рейчел

Глава 18

Миф: мне нужно выпить

Впервые я попробовала алкоголь в возрасте пятнадцати лет. Звучит провокационно, но все не так страшно, как кажется. Однажды старшая сестра Кристина дала мне попробовать свой коктейль Кислый Мидори. Он был какого-то радиоактивного, неоново-зеленого, цвета и по вкусу слаще шоколадных трубочек. Мне казалось, что как только я сделаю глоток этой волшебной жидкости, сразу стану взрослой.

Второй раз это случилось в семнадцать. Мы с лучшей подругой Ким выпили полбутылки дешевой текилы на двоих. Она была цвета кленового сиропа – как ликер, на который могут купиться только подростки или моряки в отпуске. Через некоторое время все, что мы выпили, вышло обратно.

Мы думали, что умрем.

Мы чудом остались живы.

И чудо, что об этом не узнали наши родители и не прибили нас собственноручно.

Эти два события врезались в мою память, потому что были необычными. Я практически не пила алкоголь до двадцати лет, да и после делала это довольно редко. Конечно, у меня была бутылка Boone’s Farm, как и у прочих сбитых с толку студенток, но алкоголь не был моей страстью. На своей свадьбе я сделала всего лишь пару глотков шампанского, в медовый месяц попробовала несколько коктейлей, но это были милкшейки.

Я помню, как после нашей свадьбы мы с Дейвом ехали с вечеринки, а другая пара обсуждала, сколько вина они выпили. Тогда я сказала Дейву: «Слышал, сколько вина она выпила? Это же безумие!»

Я пребывала в башне своего замка из стекла и осуждала поведение тех, кого видела внизу.

А потом у меня родились дети, и алкоголь стал моим лучшим другом. Коктейли? Их делали мои любимые кузены, которых я видела только по праздникам. Это означало, что я могла наслаждаться ими только по особым случаям.

Это смешно и грустно, что до рождения детей я не знала, зачем люди пьют. А потом поняла, что опустошена, ошеломлена и вообще хожу по краю. Но бокал вина магическим образом спасает ситуацию.

Когда мои сыновья подросли, алкоголь стал часть моей жизни. Я приходила с работы, переодевалась в пижаму (потому что бюстгальтеры – дьявольское изобретение) и выпивала бокал вина, пока готовила ужин.

Когда я была подростком, посмотрела фильм «Кошка на раскаленной крыше»[19] и влюбилась в Элизабет Тэйлор, Пола Ньюмана и их борьбу за южную плантацию. В киноверсии этой пьесы Брик стал алкоголиком. В одной из сцен он дерется с Биг Дэдди (роль которого играет Берл Айвз), утверждая, что ему нужно выпить. Он говорит о невероятном «щелчке», когда алкоголь улучшает его самочувствие.

Мой подростковый мозг думал, что Пол Ньюман преувеличивает значение этого «щелчка», что это нужно для драматизма. Но потом я начала пить каждый вечер после работы. Я ждала этого «щелчка» с каждым глотком. Между первым и пятым я начинала чувствовать себя расслабленно. К десятому – становилась хорошей матерью.

Один бокал вина постепенно превратился в два. Два бокала вошли в привычку, а на выходных их число возрастало.

Каждое утро я чувствовала тошноту или принимала ибупрофен, чтобы снять головную боль. Но списывала это на гормоны и недосыпание.

Я отказывалась признавать, что это похмелье.

На собраниях или рабочих встречах я брала себе бокал, как только входила в комнату. Я была уверена, что все делаю правильно. Ведь если я была расслабленной, разговор проходил очень хорошо.

Алкоголь придавал мне смелости.

Он убеждал меня в том, что я хорошая мама.

Помогал завязывать беседы с незнакомцами.

Делал меня сексуальной.

Избавлял от злости, страхов, равнодушия и нервозности.

Придавал жизни новый вкус.

Я пытаюсь вспомнить, в какой момент я поняла, что веду нездоровый образ жизни, но не могу этого сделать. Просто однажды поймала себя на мысли: «Мне нужно выпить».

Как писатель, я придаю словам большое значение. В тот день я осознала, что использовала слово: нужно.

Нужно. Необходимо.

Когда же алкоголь из приятного дополнения к жизни превратился в необходимость? Это было ужасно.

Ужасно, потому что у меня в роду было много алкоголиков и я не хотела повторять их судьбу. У меня началась ломка. Я перестала употреблять любые алкогольные напитки, чтобы доказать себе, что они мне не нужны.

Через месяц я поняла, что земля не перестала вращаться, и почувствовала себя более уверенно. Иногда я могу выпить бокал вина, но теперь у меня нет желания пить, чтобы побороть стресс.

А потом мы стали патронажными родителями.

Тем летом мы подписали все бумаги, чтобы наша семья стала участником патронажной программы в Лос-Анджелесе. Мы окунулись в нее с головой. Оглядываясь назад, я могу сказать: мы пребывали в эйфории от того, что можем быть полезными этим детям. Но нужно было сделать шаг назад, прежде чем соглашаться.

Мы были наивны и не знали, как тяжело нам дастся этот шаг. Что буквально за две недели количество наших детей вырастет с 3 до 5.

Это был хаос в самом прямом смысле этого слова. Мы с Дейвом включили режим выживания. Нашей единственной миссией было как-то организовать день пятерых детей с 6 утра до 8 вечера. Мы бегали по саду, прыгали на батуте и проводили долгие часы в бассейне. У нашей дочки были серьезные проблемы со здоровьем, а у ее сестры – тяжелая психологическая травма. Мы тысячи раз целовали их разбитые коленки и напоминали всем, как важно быть добрыми друг к другу, по меньшей мере 30 раз в день.

А когда все наконец засыпали, мы пили.

Мы пили водку.

Вино? Вино ушло в прошлое. Вино не соответствовало нашему уровню измотанности и страха. Водка стала моим вторым пилотом, и я была благодарна за то, что она присутствует в моей жизни.

Мы встречались с биологическими родителями и ходили по врачам несколько раз в неделю. Мы посещали центр семьи и боролись против несовершенной системы.

Как можно брать детей на встречу с родителями, которые как бы и не родители?

Как можно отказаться от половины субботы и ждать на детской площадке в Макдоналдсе наркоманов, которые могут появиться, а могут и нет, передавать им невинных детей и спокойно наблюдать за тем, как они сводят к нулю все старания, которые мы приложили к воспитанию девочек?

Как мы могли себя чувствовать, если понимали, что несмотря, ни на что, они все равно заберут их и мы ничего не сможем с этим сделать?

Если ты – такая же, как я, то смогла бы найти выход. Но ночью, пока никто не видит, ты пьешь. А когда становится еще хуже – принимаешь антидепрессанты.

Я вспоминаю те времена, и мне стыдно за себя. Мне жалко молодую маму, которой нужна была порция алкоголя. Мне жалко женщину, которая боролась за то, чтобы держаться на плаву. Мне было стыдно, потому что, если я не могла быть сильной ради самой себя, то я должна была быть сильной ради детей. Я не хотела, чтобы они думали, что мне нужны препараты, чтобы избегать острых углов.

Неожиданно это дало мне понимание поведения биологической мамы, которую я каждую неделю встречала в Макдоналдсе. Я увидела ее зависимость в ином свете. И думаю, что кто-то из вас тоже увидит в таком поведении механизм защиты.

В прошлом году я получила большое количество писем от женщин, которые борются с алкогольной зависимостью. Это не такая страшная проблема… пока, – пишут они. На данный момент им кажется, что они просто веселятся, но они не понимают, насколько они зависят от выпивки.

Они беспокоятся, как бы не стало хуже.

Они набирают вес и тратят кучу денег.

Не так-то просто бросить пить, ведь благодаря алкоголю все в жизни становится так легко! Один глоток – и наступает момент, который отделяет их от агрессии по отношению к детям. Немного алкоголя – и тревога становится легкостью, а разочарование – удовлетворением.

За несколько последних лет я услышала много благодарностей за свою честность. Когда я делилась своей историей, другие женщины чувствовали себя не такими одинокими. Те, кто писал письма об алкоголизме… Они дали мне сил, чтобы бороться с этим мифом: мои трудности – не единственные в своем роде, поэтому со мной все в порядке. А если со мной все в порядке, то у меня нет причин принимать какие-либо медикаменты.

Да, вы не ошиблись: я называла алкоголь лекарством.

Жизнь – сложная штука, и я принимаю что-то, чтобы почувствовать себя лучше. Но это временное решение сложной проблемы. Когда алкоголь выветривается, проблемы остаются.

Водка переставала действовать, а я все еще находилась в одной из самых сложных ситуаций в жизни. Я все еще должна была собирать малышек и вести на встречу с «семьей».

Выпивка была попыткой сбежать, но ты не можешь скрываться от своей жизни вечно. Приходит утро, а проблемы все еще здесь, но только теперь у тебя еще меньше сил для их решения. На самом деле есть только один способ правильно бороться со стрессом – выстроить здоровый иммунитет (я не нашла лучшего слова). Пока просто поверьте мне: скоро эта аналогия станет вам ясна.

При рождении ты попадаешь в мир без какой-либо защиты. Иммунитета практически нет, поэтому такие нервные мамаши, как я, кутают своих детей даже в июле.

Ты становишься старше и впервые заболеваешь, потому что старший брат принес из детского сада простуду. Заболеть чем-то, чем никогда не болел, страшно, но необходимо, чтобы закалить иммунитет. После выздоровления организм знает, как бороться с этим и подобными вирусами. Но случается, что мы сталкиваемся с инфекцией, с которой организм не может справиться сам, и поэтому нам назначают антибиотики. Помню, что в моем детстве выписывали антибиотики от всего! Тонзиллит? Антибиотики. Ударилась ногой? Антибиотики. Но в какой-то момент между моим детством и временем материнства доктора вдруг осознали, что, если принимать антибиотики слишком часто, организм не учится справляться с болезнями самостоятельно. Иммунитету необходимо пройти тест на прочность, ему нужно заболеть, чтобы понять, какими механизмами пользоваться, чтобы выздороветь.

Понимаешь, куда я клоню, да?

Жизненные сложности нужны нам для того, чтобы стать сильнее.

У вас есть сильные люди в окружении? Скорее всего, им пришлось пройти через множество бед, чтобы наработать навыки и стать эмоционально стойкими. Когда они сталкиваются с жизненными сложностями, их организм начинает вырабатывать антитела. Но им уже не приходится принимать лекарства, они достаточно сильны. Лекарства сделают их слабее.

Мне пришлось научиться справляться со стрессом и болью. Пришлось привить себе новые хорошие привычки. Конечно, выпивка была бы простым решением, она требует меньше всего затрат, но имеет серьезные последствия. Для меня лучший способ переносить сложности – это бег, встречи с подружками, молитва, психолог или возможность выплакаться. Эти привычки сделали меня сильнее, и я больше не ищу легких способов.

Долгое время я думала, что алкоголь мне необходим.

Возможно, вы не понимаете, что это значит.

Возможно, для вас выпивка – то же самое, что еда, лекарства или порнография.

Или наоборот, вы читаете эти строки и думаете, что никогда не столкнетесь с этим.

Поэтому прошу, взгляните беспристрастно на свою жизнь. Я знаю множество женщин, которые постоянно смотрят телевизор или запоем читают любовные романы, потому что такими образом прячутся от трудностей реальной жизни. Еда, вода, убежище, здоровые отношения… это необходимые тебе вещи. Все остальное, что ты вписываешь в эту категорию, становится опасной опорой – а тебе не нужна опора, если ты достаточно сильна, чтобы идти собственым путем.

Если ты не чувствуешь себя сильной, если, читая эти строки, ты находишь слабость в своей душе… я хочу, чтобы ты спросила себя: ты ищешь способ найти силы или более легкое решение? Сила никогда не бывает легкой.

Это то же самое, что качать мышцы в тренажерном зале. Для начала они порвутся, чтобы на их месте выросли новые[20]. Отказ от вредных привычек – болезненный процесс и требует достаточного количества времени. Иногда гораздо больше, чем ты ожидаешь. Точно так же, как в случае с твоей иммунной системой, ты становишься сильной в одной области, а потом происходит что-то, с чем ты никогда не сталкивалась. И тебе нужно снова учиться и расти, чтобы чувствовать себя уверенно.

Что мне помогло…

1. Я приобрела новые привычки. В прошлом году я прочитала прекрасную книгу Чарлза Дахигга «Сила привычки». Оказалось, что все наши вредные зависимости – курение, алкоголь и т. д. – вызываются определенным сигналом. Когда я испытывала стресс, я испытывала желание выпить. Определив этот сигнал, я смогла заместить его более полезным механизмом, например, посиделками с подругами или пробежкой.

2. Осознание реальности. Осознанность – один из полезнейших навыков в современном мире. Долгие месяцы я игнорировала негативное влияние алкоголя, пока наконец не поняла, что происходит. Так легко потакать слабостям, когда они прикрыты заботой о себе или защитными механизмами! Но ты никогда не справишься с проблемой, если не признаешь ее наличия.

3. Я избавилась от искушений. Если ты борешься со склонностью к алкоголю, убери его из поля зрения. Если ты пачками ешь печенье, когда нервничаешь, не покупай его. Конечно, ограничив доступ к запретному, ты не избавишься от зависимости, но согласись, гораздо легче поддаться искушению, если предмет твоей страсти находится прямо перед тобой.

Глава 19

Миф: есть только одно верное решение

Я выросла в южной Калифорнии, но с тем же успехом могла бы родиться в западном Техасе из-за фур, акцента и музыки кантри, которая звучит по всему штату. На самом деле меня привезли из роддома в крошечный городок на окраине под названием Видпэтч.

Видпэтч и окрестности были построены фермерами-мигрантами из Оклахомы, которые переехали сюда во время песчаной бури, известной как Пыльный котел. Вы читали книгу «Гроздья гнева» или, возможно, смотрели одноименный фильм в старшей школе?

Да, это люди, среди которых я росла.

Люди из Оклахомы, Арканзаса и Канзаса. Их предками были ирландцы и шотландцы – гордые люди с великой историей, которые уважают свою религию, культуру и традиции. Добавьте тот факт, что мой отец и дедушки были советниками в церкви Пятидесятников. Так что я не могла не унаследовать от них идей о том, что правильно, а что нет.

Старейшины нашей общины не показывали пальцем на тех, кто совершал ошибки, но в нее принимали лишь тех, кто выглядел и поступал определенным образом. Мы были белыми, консервативными, сильно воцерковленными людьми с низким уровнем дохода и практически не знали о мире, простирающемся за пределами пяти километров от границы нашего городка.

Я не знала, что быть другой – плохо, потому что не знала, что другие вообще существуют.

Когда я училась в средней школе, нас в составе детского симфонического оркестра пригласили в Диснейленд. Я играла на кларнете. Это был первый раз, когда я покинула родной город без семьи и наконец почувствовала себя человеком мира! Если, как говорят, Америка – это плавильный котел, то Диснейленд – салатница. Никто там не «сплавился» друг с другом, все были по отдельности.

Я увидела кучу разных людей. Я увидела людей различных культур. В очередях стояли целые группы, и все они принадлежали к разным расам и национальностям. Даже среди похожих на меня людей были такие представители субкультур, которых я раньше даже не могла себе и представить: готы, преппи[21], подростки с пирсингом, татуировками и с фиолетовыми волосами. Это была моя первая встреча с непохожими на меня людьми, и я смотрела на них, словно в зоопарке.

Думаю, что есть женщины, которые живут в еще более закрытых городках, чем я, и сейчас мне даже неловко писать эти строки, учитывая разнообразие моей взрослой жизни.

В последнее время я часто думаю о том, что когда я росла, то верила в совершенно иные вещи – не в те, что сейчас. Эти мысли преследуют меня, потому что мы все сталкиваемся с людьми, которые рисуют линии на песке[22]. И я с раскаянием признаю, что сама делала это. Школы разделены по всем параметрам: от расы и религии до стоимости твоих джинсов. Такова реальность. Но мы не можем вечно обвинять детскую неосведомленность. В какой-то момент мы становимся достаточно взрослыми, чтобы понимать, что все люди разные. Именно то, что ты делаешь с этим знанием, определяет твою историю.

Я создала бизнес, основанный на идее взаимодействия разных женщин и общения людей по всему миру. За эти годы я поняла одну важную вещь: у нас больше точек соприкосновения, чем различий. У подписанных на меня мамочек из Дубая те же волнения, что у мам из Манилы, Дублина или Мексики. Уверена, Бог дал мне возможность общаться с ними, чтобы быть хорошим пастырем для этой великолепной паствы. И еще я знаю, что не смогла бы любить их достаточно, если бы все они были похожи на меня.

Я христианка, но принимаю каждого человека, будь он евреем, мусульманином, буддистом или джедаем. Даже не так: думаю, что общество, состоящее из непохожих людей, делает меня сильнее – лучшей версией самой себя. Общаться с людьми, которые имеют другой образ жизни, политические взгляды или веру, иногда бывает сложно, но это помогает расти над собой.

По субботам я хожу на хип-хоп. Чтобы вы поняли, я не имею в виду спортивные танцы или зумбу. Это настоящие «досчитай до 8 так быстро, как сможешь» танцы.

И я ужасна.

Я подпрыгиваю, когда должна наклоняться, иду вперед вместо того, чтобы отступить. Только представьте себе вашу тетю Милдред, которая пытается изобразить что-то на танцполе после нескольких бокалов шампанского на третьей свадьбе своего кузена. Да, у меня все так же плохо. Потому что очень сложно делать все правильно, если ты никогда не танцевала до этого. А еще вокруг меня молодые, сексуальные и профессиональные танцоры, которым все дается легко. В отличие от меня. И я продолжаю спрашивать себя: почему я все еще здесь?

Я отвечу почему. Я очень люблю музыку 90-х, но еще больше я хочу научиться танцевать. Я предпочитаю пройти через сложный период обучения и бесконечно задавать глупые вопросы, чем оставаться в зоне комфорта, где я не расту. Майя Энджелоу сказала: «Когда ты чему-то учишься, ты делаешь это лучше и лучше». Я хочу учиться, чтобы преуспевать.

Я подхожу к вопросу взаимоотношений так же, как и к танцевальному классу.

Я готова чувствовать себя глупой по сравнению с профессионалами, потому что однажды я хочу пополнить их ряды. Лучше через год или через 10 лет я буду оглядываться на то, как я боролась с этой книгой, чем остановлюсь на легких темах, потому что в их контексте я чувствую себя в безопасности. Моя неуверенность доказывает, что я пытаюсь расти.

Мы должны понимать, что если мы стоим в центре круга безопасности, то скорее всего его очертила вокруг нас наша семья. Но как мы сможем найти правильное для себя общество, если прежде никогда не были его частью?

Ты будешь по-другому относиться ко мне из-за моей веры?

Мы не сможем быть друзьями, потому что у нас разное мнение?

Задай себе вопрос: помогли бы беседы, вопросы, которые бы мы вместе решали, и позиции, которые мы бы могли принять по разным вопросам, стать нам лучшей версией самих себя?

Несколько лет назад один из друзей Дейва был в нашем городе со своей семьей и пришел к нам на ужин. Это был первый раз, когда я увидела его и его жену, а мальчики познакомились с их сыном. Их сын, вне сомнений, самый классный парень из всех, кого я знаю. Мы не так уж часто общаемся с тех пор, как они переехали в другой штат, но каждый раз я поражаюсь, какой он веселый, мудрый и сильный! В тот раз я ничего о нем не знала, только то, что он был мальчиком с ограниченными возможностями. Я не знала, пользуется ли он ходунками или инвалидной коляской, но хотела, чтобы ему было удобно в нашей доме. Я думала, должна ли я заранее подготовить детей – я боялась, что они начнут задавать неудобные вопросы или скажут что-то обидное своему новому другу.

Должна ли я рассказать им о различиях и о том, что они не имеют значения?

Должна ли я объяснить, что друзья остаются друзьями, несмотря на различия?

Должна ли я рассказать все, что знаю, чтобы у них больше не осталось вопросов?

Столько всего требовалось объяснить моим мальчикам, а я не знала как. Но вдруг меня осенило: я пыталась научить своих детей рисовать линию на песке. Я пыталась указать им на различия и тем самым обозначить нового друга как иного. В моем детстве невидимая граница (намеренно она была очерчена или нет) делала в моих глазах других – неправильными. Поэтому в тот день я решила ничего не говорить кроме того, что к мальчикам придет поиграть новый друг.

Когда он приехал, дети решили, что его ходунки – самая классная штука на свете! Они умоляли дать им эту штуку поиграть. Они бегали вверх и вниз по лестнице, пробуя все возможности нового развлечения. Они никогда не играли с детьми с ограниченными возможностями, но в тот день увидели, что в этом нет ничего особенного. И так было каждый раз, когда они встречались с детьми с церебральным параличом, синдромом Дауна или аутистами. Среди наших друзей есть дети из разных семей и с разным цветом кожи, разных вероисповеданий и возможностей. Различия не делают их особенными, различия – это вариант нормы. Наши дети не делят других на правильных и неправильных.

Нет правильной стратегии, как быть женщиной. Нет правильного способа быть дочерью, другом, боссом, женой, матерью или кем-либо еще. Есть так много возможностей быть собой, быть разной, но в этих крайностях и заключается красота.

Идеальное государство состоит из противоположностей.

Под конец каждого танцевального урока мы разбиваемся на маленькие группы и смотрим выступления друг друга. У каждого из нас свой жизненный путь, мы потные и уставшие, но мы сидим плечом к плечу и поддерживаем друг друга. Только представь: большая группа людей, которая собралась вместе, чтобы поработать и поддержать друг друга. Это же здорово, не так ли?

Но это еще не самое главное. Главное в том, что каждый из нас по-своему воспринимает урок. Мы все учим одни и те же движения, но у всех получаются разные танцы. Девушка, которая всю жизнь занималась балетом, будет двигаться более плавно и изящно. Парень, который знает толк в брейкдансе, неосознанно добавит этот стиль в свои движения. Мы все делаем одно и то же, но по-разному.

Наши различия – это прекрасно!

Что, если не на все вопросы нам нужно давать ответы?

Что, если мы выйдем из мира, в котором чувствуем себя комфортно, и пойдем открывать что-то новое?

Это значит, что мы найдем глубокие связи с другими людьми на духовном, а не физическом уровне.

Нам не нужно менять свою систему верований, чтобы принять эту истину. Мы всего лишь должны научиться мыслить шире.

Если мы поменяем свою позицию, то изменим и то, что говорим.

Если мы изменим свою позицию, мы научимся слушать.

Если мы изменим свою позицию, мы увидим человека, а не его социальный статус.

Это касается расы, религии, политических взглядов, финансового положения и прочих категорий, на которые мы привыкли делить окружающих. Наша цель – научиться общаться на равных с теми, кто не похож на нас, кто не думает и не голосует как мы.

Возлюби ближнего – это не предложение.

Друзья мои, это призыв к действию!

Как ты собираешься возлюбить ближнего, если ты его совсем не знаешь? Я не имею в виду махать приветственно каждому соседу в продуктовом магазине, я говорю о том, чтобы выйти из своей зоны комфорта и начать жить в гармонии с разными людьми… даже если нам кажется, что нас неправильно поймут.

Черт, особенно если нам кажется, что нас неправильно поймут.

Нам нужно быть в обществе не для того, чтобы сузить чьи-то взгляды на ту или иную тему, но чтобы смягчить собственные.

На что была бы похожа книга о твоей жизни?

Была бы она наполнена одними и теми же цветами и линиями?

Персонажи походили бы один на другого?

Представь, насколько красивей и многограннее был бы ее сценарий, если бы ты добавила в него еще оттенков, сюжетных линий и диалогов. Это помогло бы расширить кругозор: твой и твоих детей.

Что значит – бросить себе вызов и посмотреть на мир иначе?

Если ты начнешь задавать больше вопросов, что это даст твоим отношениям?

Как изменится отношение к тебе окружающих, если они увидят твое непредвзятое к ним отношение?

Чего мы добьемся, если потратим ту энергию, которую раньше тратили на возведение границ, на сближение с соседями?

Каждый день ты сама выбираешь, как выглядит твой мир. Независимо от того, как тебя воспитывали и во что учили верить, только ты ответственна за то, какое решение принимаешь в данную секунду. Взгляни на картинки в своей книге… они все одного цвета?

Каждый год ты пишешь новую главу. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не пиши 75 раз одно и то же и не называй это жизнью.

Что мне помогло…

1. Ходить в разные церкви. Однажды мы с Дейвом осознали, что 99,9 процентов прихожан нашей церкви – белые. Но мир, созданный Богом, не может выглядеть так. В нем есть место разным цветам кожи, разным стилям и прошлому. Мы искали многонациональную и многокультурную церковь, где могли бы построить настоящее общество.

2. Понять свою позицию. Непросто признаться, что когда-то ты делал, говорил или верил во что-то, что обижало других. Но если ты не признаешь проблемы, как ты сможешь ее решить? Оглянись вокруг: как много различий ты видишь? Ты окружена людьми, которые в точности похожи на тебя? Если да, то пора искать новых друзей.

3. Задавать простые вопросы. Моя дорогая подруга Бриттани стала для меня невероятным учителем во многих вопросах, потому что разрешала спрашивать себя о расе, о привилегиях для белых, о несправедливой «непредвзятости», которая происходила из моего невежества и могла ранить. Однажды она сказала: «Рэйчел, я никогда не обижусь, если ты будешь задавать мне вопросы. Я могу обидеться только в том случае, когда кто-то с другим цветом кожи будет думать, что знает на все ответ». Поэтому я задавала вопросы. И задавала их прямо.

Глава 20

Миф: мне нужен герой[23]

Хотя бы одна глава в этой книге должна называться, как знаменитая песня из 80-х, верно? Только не говорите, что не помните сцену из фильма «Свободные», где они едут на комбайнах. Это очень эпично! Фильм не имеет ничего общего с той темой, о которой мы будем говорить дальше, но я люблю при случае упоминать о кинокарьере Кевина Бэйкона.

Кстати, о беконе…

В детстве я была пухленькой.

И не то чтобы это было как-то связано.

Я не сильно любила спорт.

В 10-летнем возрасте я была президентом театрального кружка, членом клуба скаутов, а еще владельцем карты БФА, что означает «Будущие Фермеры Америки».

Ради интереса я пробовала разные виды спорта. Один раз даже попала в школьную команду по теннису… Но единственным воспоминанием тех лет является фотография, которую мы сделали вместе. На мне шотландская юбка старшей сестры, а в носке, оказывается, была дырка, но я не замечала этого, пока не увидела снимок. Не лучшая деталь, чтобы соблазнять мальчиков. Я не «хватала звезд с неба» но меня это не особо волновало. У каждого свои таланты, и мои лежали далеко за пределами стадионов.

Но потом, годами позже, в то время, когда я была беременной третьим сыном, Дейв тренировался, чтобы пробежать полумарафон. Я знаю, что ты думаешь, потому что сама думала так же. Каким же надо быть чудовищем, чтобы приводить себя в идеальную форму, когда твоя жена размером с небольшой дом?!

Дейвом Холлисом, вот кем! Он так классно выглядел, в нем было так много энергии! Я страшно ему завидовала. Я никогда не мечтала о том, чтобы бегать на длинные дистанции, но тот факт, что я не могу этого сделать, сводил меня с ума.

В следующем году, когда он снова решил бежать, я присоединилась к нему. Самое смешное, что если бы мне предложили нечто подобное раньше, я бы с радостью рассказала, как же я ненавижу бегать. Но во мне сильно развит дух соперничества.

Я хотела доказать себе, что смогу пробежать 21 километр так же, как и мой муж, – и не умереть.

Я хотела доказать своим детям, что не только папы, но и мамы могут быть сильными и энергичными.

А еще я хотела проверить: так ли я ужасна в спорте или просто думала, что я такая?

Так что я начала готовиться к полумарафону. Кстати по ощущениям это примерно то же, что бежать по песку с рюкзаком, полным камней. Ужасно тяжело. Все болит, а с каждым километром тебя тошнит все сильнее. Но я не сдавалась и медленно, но верно – очень медленно! – становилась сильнее.

Оказалось, что я хороший бегун. У меня короткие ноги, поэтому Дейв (и вообще кто угодно) легко может меня обогнать. Но вот в чем фишка: очень мало людей (и я готова в этом поклясться) могут одержать такую же победу духа над телом, как я.

Я пережила схватки длиной в 52 часа.

С нуля построила компанию, вкладывая в нее только свой ум и зарплату с обычной работы.

Я не бросаю цели, которые сама себе поставила.

Так что, если я сказала, что пробегу 21 километр, то я пробегу эту чертову дистанцию!

Когда на двенадцатом километре Дейв сдался и перешел на шаг, я пролетела мимо него, словно в мультике про зайца и черепаху.

Это был так называемый «Диснеевский полумарафон». Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, поставьте перед собой задачу пробежать одну из Диснеевских трасс! У них есть трассы по 5, 10 и 21 километр. Я никогда не думала, что в моей жизни будет что-то такое же вдохновляющее и веселое. Элемент веселья чрезвычайно важен! В первый раз я так боялась трудностей, что думала, что меня стошнит на первом же километре. Но все, что связано с Диснеем, наполнено волшебством! Там по определению не может стать дурно. Трасса проходит вокруг и через парк, поэтому ты видишь вокруг себя замки, американские горки и лодочки. Некоторые бегуны одеты как диснеевские персонажи, причем иногда останавливаются, чтобы сделать пару фоток… это так классно!

А еще, как человек, который пробежал много полумарафонов, я хочу сказать, что они дают невероятное количество сил! Есть что-то потрясающее в том, что тысячи людей собираются вместе и бегут к одной общей цели. Есть люди в инвалидных колясках и с лишним весом. 85-летние и малыши, которые едут в колясках. Даже беременные! Невероятно красивые, подтянутые беременные женщины, которые пробегают эту дистанцию с животом! Я была в восторге! Я оглядывалась и видела людей, которые бросили себе вызов, чтобы стать лучше – а это поистине впечатляющее зрелище. Мы были одним большим потным сгустком надежды, состоящим из совершенно разных людей, объединенных одной мечтой.

Когда в забеге участвует столько людей, не всем хватает места на старте, поэтому люди бегут партиями. Так вот: когда пришла моя очередь бежать, из колонок зазвучала песня из мультфильма «Золушка»: «Мечта – это желание, которое загадало твое сердце». Знаю, звучит глупо, но к тому моменту, как я вышла на старт, я уже плакала. Я думала про себя: «Да, именно это и загадало мое сердце!» В тот раз я не стала искать отговорок, не поддалась лени, не прекратила попыток… и сделала это!

Пробежать 21 километр было действительно тяжело, и потом, когда я пробежала уже все 42 километра, я думала что умру.

Умру!

Иногда я видела перед собой сигнальный флажок, тогда делала селфи в прыжке – ведь я так классно себя чувствовала. А иногда мне приходилось заставлять себя переставлять ноги. Но именно в той первой гонке я боролась больше всего. Я прокручивала песни на своем iPod в поисках вдохновляющей мелодии. Меня перестало заводить все, пока я не включила песню I need a hero Бони Тайлер… Я люблю музыку 90-х, но эта песня действует на меня лучше всего. И произошло чудо. Я почувствовала себя лучше и стала даже подпевать Бони…

«Мне нужен герой»…

Каждый, кто родился в 80-х, знает, что это песня о том, как она ищет мужчину, героя, «мудрого Геркулеса, который спасет тебя от всех несчастий». Эту строчку я пела, когда финишировала. И тогда у меня случилось одно из самых грандиозных озарений за всю взрослую жизнь:

Мне не нужно никого искать. Здесь и сейчас я свой собственный герой.

Я заставила себя сделать то, на что, как я думала, я никогда не буду способна, и эта мысль зажгла огонь в моей душе!

Никто не заставлял меня бежать.

Никто не разбудил меня и не потребовал протестировать правильную обувь.

Никто другой не заплатил членский взнос и не получил солнечных ожогов.