Солнце мрачного дня Art Даша
Марк кивает. Тез хватает Бари за руку и тащит его в закрытое помещение ресторана. Видимо, на кухню.
– Кто они? – сразу спрашиваю я.
– Тез и Гари? Хозяева ресторана.
М-да, немногословный ответ.
– Это-то я поняла, – резко отвечаю я. – Но кто они тебе? Родственники?
– Нет, – так же резко отвечает он.
И вот так всегда. Никаких ответов. Маркус делает, что ему вздумается и когда ему это вздумается.
– Знаешь что, – шумно встаю, стул уезжает назад, создавая скрежет, – я не собираюсь оставаться здесь, если ты не отвечаешь на элементарные вопросы!
– Сядь.
– С чего это ты мне приказываешь?
Моему возмущению нет предела. Мало того, что насильно привез меня сюда, практически похитив, так теперь еще и командует.
– Сядь, – повторяет он, но добавляет, – пожалуйста.
Внутри я протестую, но все-таки опускаюсь обратно.
– Когда мне было лет пять, я сбежал из дома, – начинает Маркус, не глядя на меня. Его чрезвычайно интересует обычный плетеный стол. – Далеко, конечно, не получилось. Я заблудился, оказавшись на этом пляже. Тез и Бари обнаружили меня здесь поздно ночью. С тех пор я прихожу сюда. Не часто. Просто поесть и послушать болтовню Тез.
– Я думала, что тебе не нравится, когда много разговаривают.
– Раньше я позволял это только Тез.
– А сейчас?
– Тебе, – вот теперь он смотрит на меня, и в его взгляде я все больше и больше улавливаю маленькие искорки.
Я видела что-то подобное, когда Оливер смотрел на маму, или Ник на Жаки. Будто им нравится то, что они видят. Там это вызывает лишь умиление. Но когда так смотрят на меня, мое сердце мешкает, а в груди покалывает.
– Неужели я так много болтаю?
Не смотри на него, лучше любуйся природой. Океан успокаивает.
– Я знаю только один способ заставить тебя замолчать.
Его слова как солнечный удар. Я уверена, что мои скулы заалели.
Напоминание того, что происходило в машине буквально десять минут назад, бросает то в жар, то в холод. Но Маркуса это, похоже, ничуть не смущает.
Конечно, разве его можно таким задеть? Готова поспорить, его не смутит даже секс в общественно месте!
Боже, почему я думаю о сексе с ним? Перед глазами сразу мелькают необузданные сцены в душе. Тогда все было проще.
Наши тела сами делали выбор. Они соединялись под потоком воды.
Капли сексуально стекали по его лицу, когда он отстранялся от меня, чтобы сделать вдох, а затем снова припадал ко мне, глубже и резче проникая в меня.
На губах Маркуса понимающая улыбка. Он знает, о чем я думаю. В этом даже не стоит сомневаться. Прикусываю губу, чтобы не издать разочарованный всхлип. Я ведь не железная.
До встречи с Марком я не знала, что секс может быть таким необходимым, но сейчас готова признать, что ощущаю некий голод.
– Я тоже голодна, – выпалила я, сосредотачиваясь на позывах своего желудка. – Почему ты сделал заказ за меня?
– Думаю, тебе понравится. – Маркус выглядел слегка удивленным тем, что я так неожиданно сменила тему разговора.
– Это ресторан только морепродуктов?
– Да.
– Почему ты не спросил, какую кухню я предпочитаю? Вдруг у меня аллергия на морепродукты?
– У тебя аллергия на морепродукты? – Он сразу дергается.
Я подавила смешок, но улыбку не удалось.
– Нет, но она могла бы быть, – я засмеялась, когда он облегченно выдохнул.
Но мой смех сошел на нет, когда Маркус нахмурился. Мне не нравятся перепады его настроения. То он сам издевается надо мной, высмеивая перед всей школой, то резко замыкается в себе. То он горячий и страстный, то снова холодный и высокомерный. Раздвоение личности – это не круто.
Тез нарушила наше молчание. Она принесла целую кучу блюд. И они не дублировались. Перед нами возникли две пустые тарелки, в которые мы сами должны были накладывать все, что захочется из этих блюд.
Я безумно люблю морепродукты, но совершенно в них не разбираюсь.
И здесь, похоже, мой рай. Столько различных деликатесов: и креветки, и мидии, и кальмары, и крабы, и гребешки. Жареные, соленые, под соусами. Я прилагала максимум усилий, чтобы не заляпать тут все слюной или не наброситься как дикарь.
– Приятного аппетита, – просияла хозяйка.
Не дожидаясь, пока она отойдет, мы принялись поглощать сие кушанье. Мои вкусовые рецепторы взорвались от восторга – невероятно вкусно.
– Похоже, тебе все-таки понравилось то, что я заказал? – спросил Маркус, переходя от одного блюда к другому. Я делала то же самое.
– М-м-м, – промычала я вместо ответа.
Когда места в моем желудке уже не осталось, я откинулась на спинку стула. Глядя на пустые тарелки, я начала посчитывать, сколько калорий только что добровольно запихнула в себя, и сколько мне понадобиться часов тренировки, чтобы израсходовать их.
– Так для чего ты привез меня сюда?
– На это есть две причины.
– Надо же!
Маркус усмехнулся:
– Я думал, что когда сытая, ты добрее.
– Ну, уж извини. Это первая причина?
– Да.
– А какая вторая?
– Просто не хотелось есть в одиночестве.
– Но ведь Тез сказала, что кроме меня, ты сюда никого не приводил.
– Это правда.
– Значит, раньше ты спокойно ел один, – утвердила я.
– Сейчас я делаю многое из того, чего не делал раньше.
– Да ну? – притворно удивляюсь я. – Что же это, например?
Маркусу не нравится мое поведение, я это вижу. И это еще больше подстёгивает. Вопрос, конечно, глупый. Мы оба понимаем, что он имеет в виду. Все, что происходит с момента моего возвращения, абсолютно не совпадает с его привычным поведением.
– Как Нику и Жаки живется в России?
– О-у… ну… м-м-м… они… – я замялась, думая, как ответить на этот неожиданный вопрос. – Они счастливы.
– Счастливы? – Он приподнимает брови. – В чужой стране? Так далеко отсюда?
– Я думаю, это и делает их счастливыми. То, что они вместе, и так далеко от этого города.
– А как же языковой барьер?
– Знаешь ли, они попали не в средневековье, – возмутилась я. – Россия – образованная страна. У нас по улицам не бегают за медведями в ушанках. Многие понимают по-английски. Да и Жаки и Ник старательно учат русский язык. У них здорово получается.
– Хм…
– Главное, что они любят друг друга. И выйдя на улицу, могут спокойно идти. Никто не обращает на них внимания, не показывает пальцем, не осуждает и не обзывает. Там они просто два влюбленных иностранца. Не то, что здесь. Один – богатый подонок, поставивший печать, а другая – изгой с меткой позора. Как думаешь, они хотят вернуться?
– Наверное, нет, – Маркус закусывает щеку.
– Маркус, – неожиданно обращаюсь я к нему.
– Что?
– Где ты был, когда я лежала в больнице?
– Яна, я не думаю, что это стоит обсуждать…
Ясно, ничего не изменилось. Он слушает, но не отвечает на мои вопросы.
– Почему? Разве я не могу спросить о том, что хочу узнать?
Маркус поддается вперед.
– Можешь, – тихо отвечает он, – но сегодня я не хочу это обсуждать. Я планировал просто поужинать и поговорить на отвлеченные темы. Спроси что-нибудь другое.
Моя злость рассеивается, но я все же недовольно выдыхаю.
– Почему ты сбежал из дома в пять лет?
Маркус кривится. Что? Снова не тот вопрос?
– Это касается моей семьи, – отвечает он.
– Я и не прошу тебя раскрывать мне все семейные тайны. Просто хочу узнать мотивы маленького мальчика.
– Это из-за родителей. Мне не нравилось то, что происходило в моем доме. И то, как они себя вели.
– В пять лет? Разве ты тогда хоть что-то осознавал?
– Да, – он становится темнее тучи. – Я все прекрасно понимал.
Можно ли углубляться? Спросить, что же такое случилось? Наверное, нет. Когда дело касается семьи, все бывает очень сложно и запутано.
– У тебя есть братья или сёстры? – спрашиваю я, но потом понимаю, что это тоже глупый вопрос. Если бы кто-нибудь был, я бы об этом уже знала. Так ведь?
Но Маркус опять морщится.
– Да, у меня есть сестра.
– Но я не…
– О ней никто не знает.
– Как это может быть? – я напрягаюсь.
– Нет, – отвечает он на мой немой вопрос, – мы не держим её под замком. Просто не распространяемся об этом. В свете она известна как моя кузина.
– Но на самом деле она твоя сестра?
– Да.
– Родная?
– Не совсем.
Я что-то запуталась. Что это может значить?
– Это сложно. И у меня нет никакого желания распутывать этот клубок.
– Как её зовут?
– Салли, – он произнес её имя так, словно оно вызывает горечь во рту.
– Никогда не слышала о ней.
– Потому что она учится в другой школе.
Теперь по столу постукивала я.
Его семья скрывает девушку. Она незаконнорождённая? Или что? Почему богатые семьи живут в двадцать первом веке, но по средневековым правилам?
– Кто-нибудь еще знает, что у тебя есть родная сестра?
– Ник.
А вот это уже интереснее. Жаки говорила что-то по поводу их дружбы. Да и Ник всегда повторяет, что они никогда не были настоящими друзьями.
– Он знает такие подробности твоей жизни? Я думала, что вы не настолько близкие друзья?
– Мы не друзья. Но мы держались друг за друга, зная секреты наших семей и скрывая их.
– У твоей семьи есть ещё секреты? Прям «Санта-Барбара» какая-то!
– Кто?
– Неважно.
В этом городе есть вообще нормальные семьи? Чтобы хорошие родители жили в мире и любви со своими нормальными и адекватными детьми? Чтобы это было не показухой, как в случае с Жаки, а реальностью?
ГЛАВА 20. – Признайся, ты думала обо мне всю ночь.
POV Яна
– Свидание с Маркусом? – От крика самых близких мне людей чудом не взорвались колонки в моей комнате. Кричали они хором. – Как это возможно?
– Я и сама не в курсе. Он даже не спросил, хочу ли я пойти с ним куда-нибудь, просто затащил в машину, привез в ресторан, накормил.
Стоп! Почему я оправдываюсь? Я ведь ничего такого не сделала!
И тишина – Жаки и Ник переваривали информацию. Причем, у Жаки настолько расширялись глаза, что готова поклясться, я видела, как крутятся шестеренки в её милой белобрысой головке.
– Ты же нам не лжешь? – первый опомнился Ник.
– Зачем мне это? – Ауч, это обидно.
– Действительно! – оживилась подруга. – Что ты такое говоришь? Яна никогда не обманывает! Да и какой смысл ей лгать? Но все же… Мы ведь говорим о Маркусе! Ебушки-воробушки…
Я рассмеялась в кулак, услышав свою же фразу. Жаки быстро впитывает языковые жаргоны. Не скажу, что это очень хорошо. Но ей все давалось гораздо быстрее, нежели Нику. И скоро она станет в доску своей.
– И чем закончилось ваше свидание?
Закончился этот вечер на удивление мирно и невинно. Что тоже не было похоже на поведение Маркуса, которого они знают. Хотя я уже успела привыкнуть к ему другому.
Он не зажимает меня в угол, как только мы остаемся наедине, и не лезет в мои трусики. Может, он меня больше не хочет? Тогда для чего постоянно находится рядом?
Стоп!
В который раз за это утро останавливаю себя. Почему я вообще думаю о нем?
Боже! Как же все сложно! А еще сложнее разобраться в себе. Вчера Маркус немного открылся мне, хотя и ненадолго. Но я хоть что-то смогла о нем узнать.
У него есть родная сестра, но она не совсем родная. Все считают её кузиной, и учится она в другой школе. Что это значит?
Я открыла было рот, чтобы спросить у Ника. Маркус ведь признался, что он в курсе всего. Но имею ли я право спрашивать об этом?
Когда это я стала такой моралисткой? Раньше меня не волновало, что скажут или подумают другие, я просто спрашивала, наплевав на последствия.
– Он отвез меня домой, кинув что-то вроде «до завтра». И уехал.
– Эм-м-м, – промямлила Жаки, – что-то тут не так…
– Думаешь? – съязвила я. – А я вот даже не заметила!
– Не злись, детка, – вмешивается Ник. – Я давно не видел Марка. Но в тот вечер, когда я пытался с ним поговорить о тебе, он послал меня далеко и надолго, так что нам трудно все это представить. Маркус очень закрытый человек. Ты не можешь быть до конца уверенным в том, что происходить у него внутри. Я знаю его очень давно, но он все равно постоянно ставит меня в тупик.
– Яна! – зовёт меня мама. – Тебе надо поторопиться, иначе точно опоздаешь!
– Черт! Мне надо бежать.
– Просто будь с ним очень осторожна, – дала своё наставление Жаки. – Не кидайся в омут с головой.
Она произнесла этот фразеологизм на ломаном русском, что вызвало у меня широкую улыбку.
– Хорошо, я не поддамся чарам Маркуса Дэвиса! – пообещала я, затем помахала рукой и выключила скайп.
А я еще хвалюсь тем, что не обманываю. Сейчас взяла и наврала с три короба. Как можно пообещать не поддаваться, когда я уже влипла по уши? Да, я продолжаю это отрицать, но самой себе лгать все сложнее и сложнее.
Сжимаю руки в кулаки и старательно опускаю глаза в пол, чтобы не искать его глазами.
Боже правый, Яна, возьми себя в руки!
Тебе все равно, как сегодня поведет себя Маркус. Тебя не заденет, если он проигнорирует.
Ваше вчерашнее свидание – это ничто. И поцелуй тоже неважен.
Но живот подвывает от страха, что Маркус снова закроется, отвернется.
Я иду, пробираясь сквозь толпу старшеклассников в сторону своего шкафчика – ежедневный ритуал. И почти уже добираюсь до него, когда мой живот уперся во что-то, а затем меня отодвинуло на пару шагов назад. Теперь спина прислонялась к чему-то твердому и теплому.
– Признайся, ты думала обо мне всю ночь.
Все волоски на моем теле разом встали дыбом. Маркус стоит позади меня. Его рука распростерлась на моем животе, а губы практически касаются шеи. Я немного запрокидываю голову. Маркус довольно хмыкает в ответ на мою реакцию.
– Я вот даже глаз не сомкнул. Всерьез подумывал вновь пробраться в твое окно. Мне, знаешь ли, понравилось.
– Я закрыла все окна, – прозвучало фальшиво. И Маркус это понял.
– Уверен, что ты наоборот открыла их все в ожидании меня.
Наш диалог прервался, когда кто-то толкнул Маркуса в плечо. Поскольку он обнимал меня, пошатнулись мы оба. Я проследила за тем, кто решился на такое, и даже не удивилась.
Адам.
Больше в этой школе нет настолько безрассудного смельчака, который решится вот так прилюдно задеть Маркуса. Они могут шептаться, пускать слухи, но никогда не выйдут один на один. Хотя Адам тоже схитрил. Сделал это как бы ненароком или случайно.
– Он нарывается! – Зубы Маркуса скрежетнули.
– Мы загородили проход. – Это было моим оправданием, чтобы выбраться из рук небезразличного мне самонадеянного и своенравного индюка. – Скоро прозвенит звонок.
Первые несколько уроков у нас с Маркусом отличались. А вот последний – совместный. Страх того, что Маркус вдруг изменит свой настрой, улетучился. Его обнимашки с утра видели все. И никому это не пришлось по душе.
Я уже давно свыклась с косыми взглядами, но после открытого признания Маркуса, они сменились ярко-выраженной враждебностью.
Нет-нет, да кто-нибудь заденет меня, толкнет, преградит дорогу, на что я усердно не реагировала. Даже не удосуживалась отметить их взглядом.
Я решила наведаться в туалет перед обедом. И уже сидя в кабинке, услышала разговор двух недосплетниц.
– Как же бесит эта сука!
– Да не обращай ты внимания. Поиграет он с ней и бросит. Это же Маркус Дэвис. Она наскучит ему уже через пару дней. Кто ж будет относиться серьезно к такой шалаве? Слышала, что её выгнал отец из России, потому что она бухала и трахалась направо и налево.
– Откуда ты знаешь?
– Помнишь того новенького? Адам, кажется. Так вот его семья общается с Палмерами.
– И что он говорит?
– Она такое творила там, что отец выслал её из страны! Вся в свою мамашу. Она бросила мужа и дочь, чтобы приехать сюда в поисках богатенького мужика. Заарканила Оливера Палмера и теперь живет на всем готовом. А еще корчит из себя святую невинность.
– Это тоже Адам сказал?
– Ага, он еще упомянул, что тоже пару раз выебал эту сучку на заднем сиденье.
– Интересно, Маркус в курсе?
– Если бы знал, то уверена, даже не посмотрел в её сторону. Зачем ему второсортный товар?
Я не стала дослушивать сие познавательный дискурс, так как моё терпение лопнуло!
Больше не собиралась игнорировать этого гандона. Он совершил огромную оплошность, за которую теперь ответит по полной, импотент чёртов!
Можно сколько угодно обсуждать меня, шушукаться о том, что я шлюха, но трогать мою маму никому не позволено!
У членов семьи Хейз слишком длинные языки. И прямо сейчас я подрежу его одному из них!
Адам стоит в компании из пяти человек. Две смазливые блондинки и три парня с неразвитой мускулатурой.
Я готова растерзать его. Гнев сочится из каждой поры.
Перевес в мою сторону, так как он точно не ожидает такой реакции. Из рук одной хихикающей особы я выхватываю огромный – хвала американской истории! – учебник, как следует замахиваюсь, чтобы ударить им по его отвратительной роже.
Бам!
– Скажи мне это в лицо, говорящая хламидия! – заорала я, швырнув учебник на пол. – Скажи мне то, что ты так усердно разносишь по этой школе! Что собой представляет моя мать?
Его компания расплылась по стенам – неудивительно. Адам же со стоном хватается за нос. Сквозь его руки просачивается кровь, но меня это даже радует. Когда дело касается моей семьи, я становлюсь невероятно кровожадной.
– Яна… – Рядом появляется Маркус.
– Не вмешивайся! – рявкаю я. – Я хочу, чтобы эта дрожащая тварь напрямую рассказала, что знает о моей семье! И обо мне!
Но Адам молчит. Он оглядывается по сторонам, не отрывая ладоней от своего фэйса.
– Что? Больно? Давай! Будь мужиком! Ударь меня в ответ! – смеюсь я. – Хотя чего я ожидала? Ты только и умеешь крысятничать!
– Мразь, – Адам сплёвывает сгусток крови, – ты за это ответишь!
Его нос не так сильно разбит, как мне бы хотелось. Из ноздрей сочилось немного крови – не страшно. У меня так было пару раз, когда я теряла координацию и падала лицом вниз.
– Неужели? – Я принимаю вызывающую позу. – Сразу после тебя. Я ничего не делала, когда ты просто поносил мое имя! Но ты допустил огромную ошибку, трогая маму и Оливера! Насколько я знаю, твоя семья зависима от клиник моего отчима. Что будет, если я расскажу им, как твоя семейка отзывается о них?
– Тебе не поверят! – ощетинился Адам, но я точно вижу, как в его глазах загорелся страх.
Да, бойся меня, урод!
– Поверят! Я опишу все в красках, смакуя каждую подробность, какую успела слышала. И будь уверен, твоей семье это ещё аукнется.
Адам корчит гримасу, рванув на меня, но Маркус быстрее. Он встаёт между нами.
– Только тронь, – Маркус не кричит, но в его голосе можно различить оттенки угрозы.
– Маркус, отойди. – Я хлопаю его по спине. – Мы с ним еще не все выяснили.
– Что ты хочешь, чтобы он сделал? – Маркус оборачивается ко мне, выглядя при этом угрюмо. – Ударил тебя?
– Нет, этот сукин сын должен прилюдно извиниться передо мной за все то дерьмо, что лилось из его грязного рта! Его давно пора помыть с мылом!
Читать бесплатно другие книги:
