Солнце мрачного дня Art Даша
– Кто посадил это дерево? – спрашиваю я, решив начать с отвлечённых тем.
– Бабушка, – отвечает Жаки, немного всхлипнув.
– Папина мама?
– Нет, мамина. Миссис Оливия Беркли. Она жила с нами, потому что очень болела. – С каждым словом её голос становился всё чище. – У неё был дом в Майами, но мама не хотела нанимать сиделку, намереваясь самостоятельно за ней ухаживать. Бабушка была очень богатой, поэтому папа никогда не противился её присутствию в этом доме, надеясь на наследство.
– И она его оставила ему?
– Нет, – Жаки хмыкает, – отцу не досталось ни копейки. Не знаю, куда всё делось, но папа очень злился. Они никогда не ладили. Бабушка считала моего отца жестоким и бессердечным.
– Она была права? – грустно спрашиваю я, уже зная ответ.
– Да. И поняла я это только после того, как появилась это клеймо.
– Почему твои родители не вмешались? Почему не прекратили этот ужас?
Это никак не укладывалось у меня в голове. Каждый раз, когда я об этом думала, эти вопросы стеной преграждали мне путь к разгадке.
– Они отрицают, что со мной что-то не так. Папа игнорирует меня, уехав в Майами, а мама закрылась в своём маленьком розовеньком мирке, где всё расчудесно.
Мне понравилось, как она это сказала. У Жаки очень интересная речь. Она такая же яркая и красочная, как у меня.
– И как ты…
– С трудом, – она даже не дала мне договорить. – Сначала я билась головой, прося помощи, не понимая. Мне было страшно и больно, а им всё равно. Потом я смирилась, закрылась. Не сразу конечно, а после нескольких нервных срывов. Мне нужна была помощь психолога, но родители никогда бы добровольно не записали меня на приём.
– Но ты ведь сейчас наблюдаешься у психолога. – Я вспомнила вывеску на здании, откуда я забрала Жаки несколько дней назад.
– Да, им пришлось это сделать. Лучше так, чем дурдом. Кое-что произошло. Я пыталась…
Она замолчала. Я понимающе кивнула. Попытка суицида. Оливер ведь говорил об этом.
Чёрт! Вот же дегенераты!
– Но я всё равно не понимаю, почему Ник сделал это?
– Знала бы ты, сколько раз я задавала себе этот вопрос. – Жаки опустила голову, касаясь груди подбородком.
– Как ты вообще с ним связалась?
Жаки молчала несколько минут, видимо, вспоминая.
– Его ведь все знали, – начала она, – и я тоже знала. Но никогда не думала, что он обратит на меня своё внимание. Как-то на уроке химии нас объединили в пару – вот так я любилась в него. Он улыбался мне, мило разговаривал.
Маркус никогда со мной просто не разговаривал, не то, что мило.
Хватит о нём вспоминать!
– Была вечеринка. Вики… Моя бывшая лучшая подруга увивалась за Маркусом, – говорит Жаки, а я чуть язык себе не прикусила. – Не знаю, была ли она с ним в итоге… В какой-то момент я потеряла её из виду, зато меня нашёл Николас. Не знаю, зачем я пошла с ним, и что хотела этим доказать. Он позвал – я пошла. Наивная дура! Все эти сопливые романы – чтоб их! – одно вранье. Популярные мальчики никогда не влюбляются в обычных девушек, они ими только пользуются – проверено.
Я закусила губу, мне так жаль её, что хочется разрыдаться. Маркус тоже пользовался мной, но я знала, на что иду. Хотя бы за это ему спасибо, что предупредил.
– Жаки, – зову я её, – скажи, как ставится печать?
– Я не знаю, как это делается… – её голос снова срывается, и я жалею, что спросила. – Но нужны свидетели…
– Что? – вскрикиваю я. – Кто-то наблюдал, как вы?..
– Нет, – она закусывает губу. – Но утром об этом узнали все.
– Жесть, – выдыхаю я.
– Им просто нужен был тот, над кем можно было бы поиздеваться. И выбор, похоже, пал на меня.
– Но это нечестно! Я вообще о таком никогда не слышала!
– Повезло тебе, – всхлипывает Жаки. – Иногда кажется, что здесь параллельная вселенная. И в этих особняках живут инопланетяне, у которых начисто отсутствуют какие-либо чувства.
– Подожди-ка, а это не только в школе? Во всем городе, что ли?
Жаки кивает.
– Но они ведь взрослые люди! Я ещё могу понять, что в школе издеваются подростки, но в городе? Бред какой-то!
– Они и не издеваются, они игнорируют меня, поощряя действия школьников.
Я даже не заметила, как уснула у Жаки, переваривая услышанное.
Сейчас в голове ещё больше вопросов. Я никак не могла понять, как её родители могут игнорировать тот факт, что над дочерью так издеваются? Ну, знаете ли, даже животные никогда не дадут своих детёнышей в обиду!
Вдобавок ко всему мы проспали. Не было времени, чтобы сходить домой, поэтому пришлось надеть одежду Жаки: джинсовые шорты, ярко-желтую майку, кеды, и поехать в школу на автобусе.
По словам Жаклин в школьном автобусе здесь ездят только дети небогатых родителей и те, когда уже успели лишить водительских прав.
Я не стала слушать, когда она робко попыталась остановить меня, направляющуюся в самый конец автобуса, где, как оказалось, место только для нариков.
Говорят, что одежда красит человека, но явно не в их случае. Несмотря на то, что эти детишки-наркошики были одеты в дизайнерские шмотки, видок их отпугивал. В особенности их красные морды и сальные волосы. От них уже разило алкоголем и травкой, а ведь ещё даже нет и девяти.
Я пропустила Жаки к окну, сама села рядом.
– Какого хуя, цыпочка? – Видимо, это обращение ко мне?
– Здесь свободно, – отвечаю я.
– Нет, здесь всегда занято. – Парень даже встаёт перед нами для пущей убедительности. – Знай свое место, шлюха.
Какого? В этом городе за одни сутки меня уже дважды назвали шлюхой! И сейчас за что? За то, что я села на это место?
Вот урод конченный!
– А ты, знай, свое! – рычу я, разозливших не на шутку. – Нарикам место за решеткой или в реабилитационном центре!
Обычно я не спешу оскорблять незнакомых мне людей, пусть даже и наркоманов. Но этот сукин сын сам ведь напросился. Жаки побледнела, испугавшись. Она, видимо, с ними знакома. А мне-то что? Мне посрать, кто они!
– Сука, – выплевывает оскорблённый, занося руку вверх, чтобы ударить меня.
Не на ту напал, урод!
Благодаря танцам я очень шустрая, а реакция наркомана оставляет желать лучшего. Я хватаю его за указательный палец, он как раз очень хрупкий и сильно болит, если его сломать. Я рванула его в обратную сторону, послышался хруст.
– Обзови нас еще раз, и я сломаю тебе руку! – говорю я, всё ещё удерживая его палец, не обращая внимания на его вой. – И будь уверен, местная больница тебе не поможет!
ГЛАВА 7. Маркус/ Яна
POV Маркус
– С чего это ты решил прийти сегодня со мной? Насколько я помню, ты ненавидишь это место?
Я не ответил, лишь лениво посмотрел на того, кого все вокруг называют моим другом, некоторые даже братом, но все они ошибаются. У меня нет друзей.
С Ником же нас связывает только одно – нежелание заводить друзей. Но несмотря на то, что мы просто кажемся друзьями, знаем друг о друге много лишнего. Я не парюсь по этому поводу, Ник тоже. Хранить секреты мы умеем.
– Может, ты все-таки скажешь, что тебе здесь надо?
Ник сегодня настырнее обычного. Меня это начинает раздражать – ненавижу, когда лезут в мои дела.
– Заткнись и слушай свою певчую птичку, – огрызаюсь я.
Ник усмехается. Он не боится, но знает, что меня лучше не злить. Я могу долго терпеть, сдерживаться, но если меня всё же вывести из себя, то я…
Лучше не знать, что будет.
Я смотрю, как на сцене гаснет свет. Это значит, что сейчас выйдет наш маленький изгой.
Ник тут же забывает о моем существовании, когда худощавый силуэт выскальзывает из-за угла, и пропитый бар наполняется тонким, но на удивление мощным женским голосом. Я прекрасно понимаю, почему здесь каждую пятницу столько народу, ведь её голос правда завораживает.
Я провожу взглядом по столпотворению пьяных посетителей и резко зацепляюсь за невысокую брюнетку. Я не вижу её лица, но узнаю этот упругий зад и стройные ноги, что хорошо видны в джинсовых шортах.
Чувствую, как в штанах твердеет. Эта брюнетка с тонкой талией и округлыми бёдрами даже с такого расстояния, сама того не замечая, возбуждает меня.
Я мог бы подойти к ней, прижать её задницу к своему разгорячённому паху, после чего утащить в одну из кабинок, где спокойно можно было бы выпустить накопившийся пар. Но вчера я покончил с нашей связью, а я никогда не возвращаюсь. Пусть она и сексуальна, как чертова богиня!
Я не насытился, я всё ещё хочу её – глупо это отрицать. Но мне не нужна вся эта херня. Даже такого рода отношения не для меня. Чёрт возьми, я ведь впервые нарушил собственное правило!
Мне не нравится то, что она так сильно меня возбуждает. Хватит одного недоумка из рода Дэвисов, позволившего женщине управлять собой. Поэтому прервать нашу связь, причем, именно таким грубым способом, я считаю вполне удачным решением. Пусть знает, что трахалась с моральным уродом.
Я усаживаюсь поглубже в кабинку. Так меня вообще не видно, зато мне видно всех.
Я не слушаю, о чем поет девушка. Этим пусть занимается Ник, что он, собственно, и делает.
Я же не могу оторвать взгляд от двигающейся фигурки недалеко от сцены. Она не просто качается из стороны в сторону, она плавно извивается, подстроившись под ритм. Я бы с удовольствием усадил её на себя и попросил повторить.
Блять!
С этими фантазиями надо кончать, а для этого просто нужно сменить одну девку на другую. Ничего сложного.
Я возвращаюсь к осмотру зала в поисках более-менее пригодного тела. И, кажется, нахожу его.
Высокая, блондинистая, в откровенном платье, явно ищущая приключений на свою задницу. Ну, будем считать, что она их нашла.
Я подхожу к ней, касаюсь её плеча. Она оборачивается, видит меня и сразу расплывается в широченной улыбке. Раньше я бы сказал, что она ничего. Но сейчас мне кажется, её лицо похоже на лошадиное. Слишком большой, накаченный силиконом рот, огромные неестественно белые зубы, квадратный подбородок, слишком длинные ресницы.
В воображении тут же всплывает небольшое личико, с розовыми пухлыми губами и ярко-зелеными глазами, вспыхивающими желанием каждый раз, когда смотрят на меня. Злясь на себя, мотаю головой, чтобы прогнать это наваждение.
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на хозяйку этих глаз. Она по-прежнему повернута спиной ко всем, кроме Жаклин Томсон.
Да, я знаю, кто на сцене. И уверен, что и Ник знает. Я бы на его месте не просто смотрел, а утащил бы её куда-нибудь в укромное место, чтобы исполнить все свои фантазии.
Я киваю в сторону кабинки. Молодая шлюшка все понимает и следует за мной. Я сажусь на свое место, затем сажаю блондинку на колени. Рука сразу проскальзывает ей под юбку, сжимает ягодицу. Она начинает хихикать – ненавижу это. Нет ничего хуже, чем хихикающие бабы!
Я сразу понимаю, что ни разу не слышал смех русской девочки. В моих ушах музыкой разливаются лишь её прерывистые вздохи и хриплые стоны, когда я орудую внутри неё.
Блондинка замечает, что я возбуждён, аккуратно давит пальчиками на бугор. Я клацаю зубами, собираясь отыметь её прямо здесь. Какая ведь разница, где и кого трахать. Верно?
И пусть хочу я совсем другую, эта тоже подойдёт. С той сексуальной малышкой слишком много проблем. Она засовывает свой упругий зад в непролазные дебри, а я не хочу быть связанным с ней, когда болото начнёт её топить. Идти ко дну следом за ней – верх дебилизма.
– Какого хрена здесь происходит? – рычит Ник.
Я смотрю на него, думая, что он это мне, но нет. Ник напрягается по другой причине, нежели мой секс. Казалось, он вот-вот ринется в бой. Я следую взглядом туда, куда он смотрит, и всё понимаю.
Барная стойка. Напористая иностранка стоит рядом с нашим затравленным изгоем, к которой присосался бармен.
Я даже присвистнул. А парень-то не промах. Он уверенно прижимает Жаки к своей груди, выглядывающей из-за барной стойки, и засовывывает язык глубоко в рот.
Замечаю, как Ник сжимает кулаки с такой силой, что вены на руках приготовились взорваться.
– Только этого не хватало! – Я резко скидываю с себя безымянную девку. Она возмущенно вскрикивает. Я хватаю Ника как раз в тот момент, когда он бросается вон из кабинки.
Ник сопротивляется, из его рта вырываются ругательства. Он обещает взбить мои яйца и сварить болтунью, если я его не отпущу.
– С ума сошел? Она тебе никто! – Я пытаюсь перекричать музыку, загромыхавшую сразу после того, как девушка ушла со сцены. – Кого ты собрался бить?
Я тащу Ника к выходу. Он немного расслабляется, видя, как Жаки отталкивает бармена от себя. Охранники открывают дверь, понимающе поглядывая на нас. Мне удалось вытолкнуть его на улицу. Оказавшись на свободе, Ник опять направляется в бар. Я дергаю его руку, рыча:
– Приди в себя! Какого черта ты делаешь?
– Не лезь в мои дела!
Ник на грани. Да он скоро рехнётся из-за этой девчонки!
– Тебе пора определиться, чего ты хочешь! Втоптать её в грязь окончательно или наконец уже сделать её своей?
– А вот теперь ты заткнись! – бросает он мне мои же слова, сказанные в начале этого гребанного вечера.
– Я серьёзно, чувак! Либо начни её трахать! Либо оставь её в покое!
Разворачиваюсь и возвращаюсь в бар. Я сделал даже больше, чем должен был. Меня встречает блондинка с лошадиным лицом. Я обнимаю её за талию, краем глаза замечаю, как русская девочка танцует в окружении пьяных посетителей. Её бедра двигаются, голова немного запрокинута назад, руки подняты вверх.
О, чёрт! Чистейший соблазн.
Мои пальцы сильнее впиваются в кожу девушки. Она стонет, думая, что я хочу её. Нет, детка, не тебя!
В следующую секунду брюнетка оборачивается и замирает. Я встречаюсь с ней взглядом, затем подтаскиваю к себе лицо той, чьё имя я даже не знаю, да и не хочу знать. Я впиваюсь в её губы своим ртом, зная, что за нами наблюдают.
Она должна это увидеть. Она должна понять, что я никогда не принадлежал ей и никогда не буду. Ни ей, ни какой бы то ни было девке.
***
– О, неужели ты дома?
Я открываю глаза и вижу Салли – высокую брюнетку с пышными формами, беспардонно ввалившуюся в мою комнату в комплекте нижнего белья. Я зажмуриваюсь.
– Уебывай из моей комнаты!
Я никогда не разговаривал с ней иначе. Это невозможно. Её присутствие в моей жизни – это как заноза в заднице. И не только в моей. Пусть отец и утверждает, что любит её, признавая своей дочерью – это хрень собачья.
– А ты как всегда в прекрасном настроении, брати-и-и-шка-а-а, – растягивает она, зная, что я терпеть не могу это слово.
Салли Дэвис в обществе называют моей кузиной. Её родители (брат моей матери и его жена) погибли, когда той не было еще и года, и теперь она живет в нашем доме, как полноценный член семьи.
Ха!
Я каждый раз зло усмехаюсь, когда слышу эту байку. Слова типа «бедная девочка, так рано осталась без родителей» вызывают у меня рвотный рефлекс. Из посторонних, то есть кроме меня, отца, матери и самой Салли, настоящую историю знает только Николас. И пока он успешно держит язык за зубами.
Наше общество никогда не примет правду. Семья Дэвисов хранит столько секретов, что я удивлен, как наш дом еще не взорвался.
Читать бесплатно другие книги:
