Стеллар. Легат Прокофьев Роман

Роман Прокофьев

Интерлюдия. Ведьма

Когда она взошла на Стену Прометея, уже светало. Наблюдательный пункт был в спешке оставлен Легионом, всюду виднелись следы боя – темные пятна крови, мертвые тела, разбитая чадящая техника. Высадка с тыла и стремительный бросок позволили взять титаническое укрепление с ходу. Огромную роль в ночной битве сыграли крылатые стазы Бина Ши, захватившие несколько плацдармов и блокировавшие вражескую воздушную поддержку. Атака оказалась полной неожиданностью для легионеров, измотанных двухдневными боями с тысячами ракоскорпионов. Рассеченная в нескольких местах оборона противника рассыпалась, враги бежали, чтобы не угодить в полное окружение. К сожалению, Инкарнаторы Легиона, прикрывавшие отход, не позволили окончательно рассеять отступающие Когорты.

Все-таки она недооценила их – несмотря на внезапность и тактическое преимущество нападавших, легионеры дрались как натасканные цепные псы. Свирепо и беспощадно. Пленных почти не было, да и собственные потери оказались значительно выше прогноза, особенно среди боевой трибы Бина Ши.

Война есть война, победитель получает все. Перекликаясь внизу, ее люди стаскивали тела в кучу, попутно обдирая мертвецов. Редкие добивающие выстрелы вторили рокочущей на горизонте канонаде.

Отсюда уже был виден Город. Сквозь голубоватые всполохи Купола смутно просвечивали силуэты сверкающих мегабашен. Тирея Мун, в прошлом легат Первого Легиона, легендарная Заклинательница, а ныне – Одержимая, известная как Лунная Ведьма, презрительно прищурилась. При виде двурогого шпиля Иглы, словно парящего над мегаполисом, внутри вновь расправила крылья застарелая жгучая ненависть. Давно, очень давно она воочию не видела Город, но наконец-то пришло время вернуться в место, когда-то считавшееся домом.

Пора воздать всем по заслугам.

Ее зрение, усиленное Геномом Руха, позволяло на огромном расстоянии подмечать малейшие детали, подобно тому, как хищные птицы могут с высоты различить в траве бегущую мышь. Ведьма видела застывшие громады мертвых сцилл, черные курящиеся кратеры и огни выстрелов, вспыхивающие на отдельных участках последней Стены, все еще удерживаемой Легионом. Город исчерпывал свои ресурсы, уничтожая море Тварей, вышедших из океанских глубин, им же оставалось нанести решающий удар.

Их втрое больше, чем легионеров. Ши, боевые отряды Одержимых, Бродяги и целая орда Святых. Проблемой могло быть только отсутствие координации и взаимная неприязнь. Именно ее требовалось устранить в первую очередь. Ведь враг моего врага…

Словно в унисон мыслям, пси-восприятие Ведьмы пронзило чужое присутствие, мощное, обжигающее, злое. Он явился внезапно, с помощью странной азур-техники, больше всего напоминающей на древнюю магию.

Она обернулась, невольно сделала шаг назад. Тирея Мун не знала, кто придет говорить от лица Святых, но именно этого хотела видеть меньше всего. Синяя накидка-куфия окутывала пустоту, наполненную злым сгустком воли и ненависти. Если он и был когда-то обычным Инком, то давно утратил человеческий облик. Его вид вновь напомнил, почему многие отказывались от высших эволюций. У Воинов необратимо трансформировалось тело, Техноманты становились чудовищными киборгами, а у Заклинателей наружу вылезала жутковатая азурическая суть.

Окруженный туманным облаком, он остановился в нескольких шагах от нее. Тирея ощутила, как ее ресницы и веки леденеют, а кожу обжигает аура холода. Редкий Источник и мощные азурические геномоды сделали этого Инкарнатора настоящим воплощением стихии льда. Вздрогнув, она активировала «Высший Метаболизм», чтобы ускорить обменные процессы и выдержать напор. По слухам, пришедший считал слабаками, недостойными внимания, тех собратьев, что не переносили его близости.

– Ведьма. – Он говорил не словами. Субвокал походил на скрип металла по стеклу.

– Эней.

Далеко не все бессмертные горели желанием вступить в Первый Легион. Стратегия Прометея была спорной, но эффективной и позволила Инкам Города стать сильнейшей фракцией Инкарнаторов, создав самое мощное на Земле государство. Однако, еще до появления Одержимых среди Инков существовало много ренегатов, изгоев и тех, кто предпочитал остаться независимым. Многие бежали и скрывались, отрезанные от терминалов и доступа к системе Стеллара.

Годами странствуя в пустошах, исследуя А-зоны и собирая невероятные Геномы, выжившие Инки-изгнанники быстро набирали силу. Некоторые из них теряли разум и человеческий облик, сами становясь источниками Тревог. Чистка Прометея в свое время проредила их, но те, кто уцелел, обладали огромной мощью и поистине дьявольской хитростью.

Настоящее имя пришедшего считалось утерянным. Он был известен под множеством личин и имен. Эней, Иней, Холод, Владыка Льда. Во времена Прометея по нему плакал Куб, но жестокий и изворотливый отступник так и не стал добычей Города. Тирея слышала, что он был одним из тех, кто помогал Левше в «Черной Розе», чье гнездо позднее уничтожил рейд Кастора. Когда-то она сама охотилась на подобных ренегатов, но времена изменились, и других союзников у Одержимых сейчас не было.

Эней считался одним из культовых лидеров Святых. Тирея знала, что есть и иные, скрывающие свои личины и имена, – и среди фанатиков, живущих в А-Зонах, и в храмовых стражах Ургента, и даже в числе «Тинкеров», наемных охотников за головами. Сейчас все они, привлеченные богатством Города, слетелись сюда, надеясь поживиться невиданной добычей. Ранее все звенья связывал Левша, координируя совместные действия, но он исчез, пропал, и требовалось понять, чего ждать от Святых.

– Я пришел. Чего ты хочешь?

– Город! – она движением головы указала в сторону небоскребов под Куполом. – Он уже близко. У нас общая цель. Чтобы победить, мы должны действовать сообща.

Эней приблизился почти вплотную, оставляя за собой видимый морозный след. Несмотря на теплый климат, вокруг них все стремительно леденело, покрываясь наростами инея. Его пси-аура, злая кристаллическая звезда, колола и обжигала ее восприятие. Недавнее столкновение с молодой инкарнацией Прометея не было столь болезненным и пугающим.

– Ты что, думаешь, что мы будем выполнять твои приказы, фемме?

Его слова и уничижительное «фемме» вызвали приступ гнева. Женщина, глупая самка, вот что это означало. Со Святыми всегда было непросто иметь дело – азурические фанатики находились «на своей волне». Они презирали и ненавидели как Инков Города, так и Одержимых, предпочитая заключать лишь ситуативные союзы. Неужели Эней не понимает, что они обязаны действовать вместе? Собрав нервы в кулак, Ведьма твердо заговорила:

– Не нужно мне подчиняться. Давайте просто договоримся. Зачем вы пришли в Город? Чего вы хотите? Что вам обещал Левша?

– Сначала скажи сама.

– Наши цели известны! – Тирея гордо вскинула голову. – Стеллар! И месть. Смерть городских предателей.

– Ши. Ты привела Ши. У них есть Посредник?

– Это вас не касается.

Словно не обратив внимания на ее резкость, ледяной Заклинатель повернулся к далеким голубовато-серебристым фигурам Бина Ши, застывшим на зубцах Стены, подобно каменным горгульям.

– Новый рой. Неполноценный. Им нужно Ядро. Они пришли за ним?

– Неважно. Мы их контролируем, – холодно ответила Тирея. – Не ваше дело, что они получат за свою помощь.

Ответ не понравился Святому. Она задрожала в яростной попытке разомкнуть клещи космического холода, сжавшие горло. Ведьма не ожидала, что Эней рискнет проявить агрессию здесь, на переговорах, в центре армии Одержимых.

Однако он рискнул. И за несколько секунд мгновенной, незаметной со стороны ментальной схватки пригнул ее, блокировал и заставил медленно умирать. Ведьма замерла, застыла, не в силах шевельнуться, двинуться, вздохнуть. Кажется, это называлось «Крионический Стазис» – когда все жидкости в теле жертвы мгновенно превращались в лед.

Тирея в ужасе осознала, что не может сделать ничего, что Эней превратил ее носителя в безжизненную ледяную статую. Она заперта внутри и даже не может инкарнировать, потому что холодные когти безжалостно вырвали из тела Умбру, заключенную в кусок кристаллического льда.

– Нас все касается, Тирея Мун. Ты поняла?

Она не могла даже кричать. Несколько секунд Эней рассматривал застывшие черные змейки, словно решая, что с ней делать. Потом прикоснулся бесплотным пальцем – и кристалл пронзила сверкающая искра.

Мучение казалось бесконечным, хотя длилось всего мгновение. Она беззвучно кричала, выла и билась в пароксизме невыносимой боли. Искра имела азурическую природу, она рвала ее энио, терзая саму суть Инкарнатора.

Затем боль утихла. Ведьма поняла, что вновь находится внутри мертвого носителя.

Инкарнация. Остановившееся сердце снова забилось. Застывшая ледяным крошевом кровь опять начала циркулировать по жилам. Иглы, раздирающие легкие, исчезли. Она вновь могла говорить. Но ледяные клещи никуда не делись. Он играл с ней, удерживая на грани жизни и смерти просто для того, чтобы продемонстрировать свою мощь.

Как он посмел?! Хорошо, сейчас она даст ему достойный ответ!

– Даже и не думай, – произнес Эней.

Боль. Сердце словно прострелил ледяной разряд, настолько болезненный и мощный, что Тирея охнула, непроизвольно схватившись за грудь. Сверкающая искра никуда не исчезла, она занозой сидела в Умбре, готовая в любой момент разорвать ее на части.

– Что ты… со мной сделал?

– Это называется «Осколок Льда». Мое личное клеймо, – в тоне Энея послышалось некое глумление. – Нападешь на меня – умрешь. Захочешь извлечь его – умрешь. Не выполнишь мой приказ, умрешь тоже. Ты что, фемме, решила, что сможешь указывать нам, что делать?!

– Нет, я…

– Заткнись! Тебе не разрешали говорить. Теперь ты принадлежишь мне и будешь делать только то, что я скажу. Или умрешь.

Ублюдок! Она слышала о подобных вещах, и даже сталкивалась, но никогда не думала, что сама станет мишенью такой атаки. Огромной ошибкой было встречаться с ним тет-а-тет и подпустить вплотную. Она собрала все силы, пытаясь бороться и тут же поняла, что это бессмысленно – осколок имел азурическую природу, и пока был жив Эней, извлечь его мог только он. Выбор оказался прост: смерть или безусловное подчинение.

– Ты хорошо запомнишь этот урок, фемме, – продолжил Эней. – Мы войдем в Город и сами возьмем то, что нам нужно. А теперь отвечай или сдохни. У Ши есть Посредник?

– Да, – выдохнула Ведьма, проглотив гордость. Этот бой она позорно проиграла – оставалось не проиграть жизнь. Заклинатель мог сломать ее так же легко, как она – обычного человека. Сколько эволюций он прошел, чтобы набрать подобную мощь? Четыре? Или все пять?!

– Кто? Где?

Получив ответ, Эней удовлетворенно кивнул и продолжил. Теперь он говорил спокойным, хозяйским тоном, отдавая распоряжения:

– Теперь слушай внимательно. Чтобы получить Город, нам нужно преодолеть три препятствия. Первое – Титан. Вы и ваш звездный корабль ударите по нему.

– Это… невозможно. «Мстящий» ушел.

Эней коротко ударил ее – на этот раз физически, а не ментально – одарил презрительной хлесткой пощечиной, опрокинувшей на колени. Правая сторона лица мгновенно утратила чувствительность. В ледяном отражении Тирея увидела, что на ней медленно проступает пятипалый синий отпечаток, похожий на след химического ожога.

– Это тебе от меня, на память, фемме! – процедил Эней. – Неудачники. Слабые. Жалкие. Где ваш корабль?

– Неизвестно. Его увел Зак. С ним ушла часть наших.

– Тогда Звезда. Космодром. Вы ударите и блокируете Космодром. На это у вас хватит сил и смелости?!

Она сама собиралась предложить это в процессе переговоров. Космодром – важнейший узел, орбитальный лифт, связывающий Город и Звезду. Если захватить единственную точку снабжения, космо будут вынуждены вступить в переговоры. Тирея вообще сомневалась, что Звезда станет наносить орбитальные удары в черте Города – тектоническое оружие слишком разрушительно, но требовалось полностью исключить эту возможность, ведь в порыве отчаяния люди способны на все.

– Итак. Титан. Звезда. И третий ключ к Городу… Тирея Мун, ты ведь знаешь, где находится Куб?

– Он сокрыт. Место знает… только его хранитель, – пробормотала Ведьма. Судорога невыносимой боли в Источнике вновь скрутила ее, бросила на холодные плиты Стены – новому хозяину явно не понравился ответ.

– Пожалуй, я все-таки убью тебя, – равнодушно сказал Заклинатель. – Ты еще более бесполезна, чем я думал.

Он не шутил. Осколок в Умбре медленно отращивал шипы, готовый изнутри разорвать ее на части.

– Нет! Подожди… Я не знаю… где Куб… но знаю того, кто знает! – простонала Тирея Мун, сопротивляясь из последних сил. Еще пять минут назад она не могла представить, что будет так униженно вымаливать свою жизнь, извиваясь от боли и царапая лед прямо у ног неподвижного Энея. Смерть всегда казалась лучшим выбором, она не боялась шагнуть за Грань, но сейчас, на пороге Города, в одном шаге от победы и мести такой исход показался идиотским трагифарсом. Ведьма вдруг отчетливо осознала, что цепляется за жизнь не по собственной воле. Та гордая Тирея Мун, легат Первого Легиона, – лучше умерла бы, чем позволила сделать себя марионеткой. Но Лунная Ведьма, Одержимая Тьмой, предпочитала выжить любой ценой.

– Последний шанс, фемме, – произнес Эней. – Мне плевать как, но ты узнаешь. Или умрешь. Ты все хорошо поняла?

– Да. Я поняла, – с трудом выдохнула Ведьма, тщетно пытаясь подняться на четвереньки. – Я узнаю.

– Рад, что мы договорились, – издевательски проговорил Эней. – Остальные инструкции получишь позднее. Что? У тебя есть вопросы?

– Только один, – Тирея Мун наконец сменила позу блюющей кошки на вертикальную. – Тебе известно, что произошло с Левшой?

– Об этом скоро спросишь его самого, фемме.

Глава 1

Еще не рассвело, когда я вышел встречать тех, кто откликнулся.

Первые ласточки армии, если так можно было назвать гигантских боевых рухов и эскадрилью винтокрылов, которые за пару часов перебросили в Гнездовье несколько сотен бойцов из Арктиды. Посадочная площадка кипела от вооруженных людей, и я даже немного воспрял духом при виде этого бряцающего оружием, гудящего импеллерами и хлопающего крыльями военного хаоса. Если прибыли добровольцы только одного из кланов, у нас определенно имелся шанс.

– Грэй!!! – из толпы вынырнули две знакомые персоналии. Худощавое скуластое лицо Эдварда и бородатая круглая физиономия Аса. Как давно я их не видел! Последний раз мы встречались при освобождении Тимуса. Оба бывших трибута выглядели настоящими вояками: в «Скаутах» неизвестной модификации, с «Суворовыми» наперевес, а за плечами у здоровяка Асмунда еще и ранец с трубой переносного ракетомета.

– Грэй, ты! То есть старший центурион Грэй, прошу прощения! Айве! – Эд вытянулся, отдавая легионное приветствие.

– Без чинов, Эд, – я сжал в объятиях сначала Эдварда, а затем и Асмунда. – Значит, вы тоже здесь, друзья?

– А как же иначе, кано! – пробасил Ас. – Ты позвал, и мы пришли. Подняли всех! Кто, кроме нас?

«Кто, кроме нас?» – древний девиз Второй Когорты, «Волчьих Голов» Ракши, куда исторически распределялось большинство трибутов северных кланов. Асмунд неосознанно повторил его, обозначив связь своего клана и Легиона – как ни крути, но все они были повязаны одной кровью.

– Спасибо вам. Как настроение в клане?

– Нам показали твою речь. Ты все правильно сказал. Двое моих братьев – в Легионе. Сестра Аса. И у всех так, сам знаешь. Наши будут драться. И спасибо тебе – за Клятву…

Я дружески стукнул его по открытому забралу шлема. Внутри опять разливалось то щемящее чувство, мешающее дышать и говорить. Эти юнцы поверили мне и пришли, потянув всех остальных, и я не должен допустить, чтобы они погибли…

Мимо нас проходила элита – знаменитые Белые Волки Фенрира. Огромные зверюги, в холке по плечо рослому человеку, спокойно шли колонной по двое, появляясь из недр потрепанного «Дракона». Снежно-белую шерсть пересекали черные ремни упряжи, каждый вез на спине бойца в полном боевом снаряжении. Система идентифицировала их как морфов класса «Бина», но, в отличие от киберваргов Бродяг, огромные волки выглядели пропорциональными и красивыми.

Со спины одного из них вдруг соскользнула девушка. Высокая, прекрасно сложенная, просто кровь с молоком. Совсем молодое лицо, густая волна золотистых волос, вырвавшаяся из-под мехового капюшона. Приблизившись, она неуверенно произнесла, глядя на меня:

– Грэй?

Голос был звонким и незнакомым. Но я мгновенно опознал блондинку, хотя видел ее лишь однажды – на фото в старом воксе, доставшемся в наследство. Эллин Грэйхольм, единоутробная сестра Свена Грэйхольма.

– Мне показалось, что… – она запнулась, но продолжила. – Значит, это ты. Инкарнатор, забравший тело моего брата. Новый Прометей…

– Нет. Грэй, – ответил я. – Теперь меня зовут Грэй.

– Это позывной Свена…

– Я знаю. Взял это имя на память, когда еще не знал даже, кто он и кто я. Прости, так вышло. В его смерти нет моей вины.

– Ты другой. Лицо Свена, но уже не то, другое, – пробормотала девушка задумчиво. Обернувшись, она громко крикнула. – Отец!

– О-оу! – вырвалось у Аса, когда к нам приблизился всадник на огромном белом волке. Он тихонько отступил назад, а более догадливый Эд уже исчез, смешавшись с толпой.

– Я отец того, чье тело ты забрал, Инкарнатор, – сказал мужчина, глядя сверху вниз яркими, не выцветшими голубыми глазами.

Он не изменился – очень похожий на своего старшего брата, главу Волков, сухой, крепкий и жилистый, ни грамма жира, несмотря на возраст. Суровое лицо напоминало кору старого дуба, а волосы – побелевшее от старости золото. Я читал биографию отца Грэйхольма, еще будучи в Тимусе – пятнадцать лет службы в «Волчьих Головах», множество боевых рейдов и наград, а потом еще десять в статусе консула Новой Арктиды. Опытный и матерый человек, квинтэссенция того, чем может стать клановый одаренный, прошедший все ступени иерархии Легиона.

– Я знаю, – кивнул я. – Хорошо, что мы встретились.

– Все время хотел спросить тебя. Как это было? Как он умер? Мой сын… когда ты его нашел?

– Он был в группе легионеров, которые проникли в А-Зону, где упал мой Саркофаг. На них напал Тиферет. Огромное насекомое. Когда я нашел его, у Свена не было половины черепа. Он уже не дышал. Спасти его было невозможно.

От них исходила ярко выраженная эмоция тоски и скорби. Мой вид всколыхнул чувство потери близкого человека и нечто, похожее на ревность. Я забрал его тело, использовал как свое, не дав им проститься и похоронить сына и брата – и это виделось их глазами непростительным кощунством. Я попытался сгладить чувство с помощью «Повелителя», транслируя через ясный взгляд свою искренность – ведь в том, что так совпало, действительно не было моей личной вины.

– Дерьмо случается. Я знаю… как это бывает, – проговорил Волк, отведя взгляд. – Других вариантов… у тебя не было?

– Нет. Я не могу вернуть вам сына и брата, Волки, – сказал я, – и даже не могу отдать его тело. Возьмите хотя бы это – в память о нем.

Я протянул ему Фанг и кольцо-криптор с клановой символикой. Вещи Свена несколько раз спасли мне жизнь, но долги требуется возвращать. У клана Фенрира наверняка найдутся для них новые наследники.

– Оставь себе, Инкарнатор. Как имя. В память о моем сыне, – сказал старший Грэйхольм без улыбки. – Нас ждет славная битва, и пусть это принесет удачу другим Волкам. Садись, Элли.

Он поднял руку в легионном салюте, а затем протянул ее девушке, и та, задумчиво глядя на меня, вскарабкалась на спину белого волка позади него. Морф лениво зевнул, продемонстрировав трехдюймовые клыки. Все-таки здоровенная тварь, как они управляются с ними без нейроконнекторов?

– Особая техника «Говорящих-с-волками». Нечто вроде ментальной связи, но не совсем, – ответила Цирцея, все это время незаметно и молча стоявшая чуть поодаль. – Клановый секрет, наследие детей Фенрира.

– Ты читаешь мои мысли?

– Я Заклинатель и со вчерашней ночи настроена на тебя, как камертон, – чуть смущенно улыбнулась она. – Извини, больше не буду. Но ты очень ярко мыслил. Кто-нибудь говорил, что у тебя невероятно мощное пси-поле? Я не могу оценить азур-нимб, но по моим ощущениям уровня воздействия – ты близок к четвертой эволюции. Я угадала?

– Почти, – я не стал упоминать о своем необычном Источнике. – Значит, говорящие-с-волками. Интересно. А рухами подобным образом управляют?

– Да, но там сложнее. Рухи – одни из самых сильных «Бина». Их приручают очень редко, последний раз удалось найти яйцо более полувека назад. Для этого нужен Заклинатель с особым даром. Такие рождаются только здесь, на Авалоне. Ястребы – старый род, кровь Сигурда и Айрин. Тех, в ком просыпается нужный Источник, освобождают от службы в Тимусе, они приручают и разводят крылатых морфов для Легиона. Их называют Мастера Птиц, это почетная должность. Почему ты спрашиваешь?

– Несколько месяцев назад я нашел яйцо руха. Пробудил его, и птенец решил вылупиться, – произнес я, ощущая растущее удивление Заклинательницы.

– Ты провел ментальный импритинг, пробудил его и не забрал? – Цирцея изумленно распахнула глаза. – Но почему?

– Пришли мамаша с папашей, и стало очень неуютно, – я поежился, вспомнив схватку с Оскалом и появление мега-птиц.

– Ты уверен, что именно ты его пробудил к жизни?

– Уверен. А что?

– Пойдем.

Мастер Птиц Авалона оказался высохшим и носатым стариком, сам слегка напоминая большую птицу. После эволюции, усилив свой Источник и зависящие от его силы пси-поле и азурические манипуляции, я стал различать мельчайшие детали средоточия Азур у других людей и Инков, видеть циркуляцию А-энергии в их телах, и по форме и цвету мог почти безошибочно определить тип развития и силу одаренных.

Мастер Птиц, несомненно, был Заклинателем. Странное зерно Источника, тонкая нефритовая паутина в грудной клетке, вдоль позвоночника и в голове. Никогда прежде такого не видел. Мико подсказала, что такой тип энергии называется «ирха» и действительно считается редким, хотя и не уникальным. Инки, владеющие таким даром, могли контактировать с живой природой, животными и растениями тысячей разных способов. Забавно, но мой геномод «Повелитель Стаи» являлся неким эрзацем подобного взаимодействия; возможно, Крысиный Король использовал схожую энергию…

Выслушав историю о яйце руха, он рассказал несколько интересных вещей.

Приручить руха считалось настоящим подвигом даже для Инкарнатора – в первую очередь потому, что желающему это сделать нужно оказаться рядом в момент рождения птенца. Приручить взрослого руха невозможно, а новорожденный неосознанно считал первое увиденное им существо своей условной «мамой». При ментальной инициации навсегда создавался отпечаток, слепок-образ, который связывал птенца с пробудившим его Заклинателем.

Другое дело, что осуществить это на практике было крайне сложно – при рождении происходил мощный, убийственный выброс А-энергии, не говоря уже о том, что свои гнезда рухи строили на высочайших вершинах и бдительно охраняли. Найти, незаметно подобраться и выжить – нетривиальная задача даже для Инкарнатора.

Мы с Каем смогли завладеть яйцом. Произошло так, что я ментально пробудил птенца во время схватки с Оскалом. Пришедшие на его зов родители разнесли там все и косвенно способствовали моей победе, они забрали своего детеныша, но ментальный импритинг уже произошел, и между нами образовалась особая связь.

Мастер Птиц рассказал, что птенцы рухов растут очень быстро. В возрасте двух месяцев они уже начинают оперяться, и тогда же один из родителей впервые сбрасывает птенца со скалы, где находится гнездо. Скидывает в пропасть – и подхватывает, ловит на собственную спину. Пока молодой рух не поймает поток воздуха и не научится расправлять крылья, эта жестокая процедура может повторяться десятки раз. Так они учат своих птенцов летать, и, по словам Мастера Птиц, у рухов не разбился еще не один детеныш.

Потом они берут его с собой и показывают, как нужно охотиться. После того, как молодой научится летать и самостоятельно добывать себе пищу, его безжалостно изгоняют – ибо охотничий ареал гигантских птиц не рассчитан на лишнего конкурента. И молодой рух улетает, отыскивая себе новые угодья, в основном – рядом с А-Зонами, но иногда и вблизи человеческих поселений, и тогда система Стеллара формирует новую директиву…

За каждым боевым рухом, прирученным людьми, стояла отдельная история. Чаще всего яйцо забирали у погибших родителей, в разоренном гнезде, но бывали и поразительные случаи, ставшие легендами. В любом случае то, что я сделал, было возможностью, которую не стоило упускать. Прошло уже несколько месяцев, птенец подрос и оперился, наверное, научился летать. Мастер Птиц советовал мне отправляться и забрать его у родителей, а Цирцея даже немного разволновалась:

– Грэй, это шанс, который нельзя упускать! Рух – это морф золотого ранга, хищник, у которого почти нет соперников. Его крайне сложно убить, он летает быстрее винтокрыла и в бою опасен даже для команды Инков. Невероятно полезный питомец. Жаль, что ты все забыл. А я вот помню! – она мечтательно закатила глаза, будто погружаясь в прошлое. – У Зигфрида был свой рух. Ястреба носил золотой рух по имени Слейпнир. Это легенды, Грэй! Подумай, какой боевой дух ты внушишь кланам, если полетишь в бой на рухе!

– Я не против, но у нас сейчас нет на это времени. Город нужно немедленно спасать, и это главное! – ответил я спокойно, но твердо. – Да, кстати, что там с Кошками? Ты устроишь мне встречу?

– Они тебя уже ждут.

Кошки – торговый клан, связывающий все человеческие поселения. У них везде есть глаза и уши, тайные и явные шпионы, и невозможно организовать что-то грандиозное, не попав в поле зрение их информаторов. Я хорошо выучил урок и понял, что недооценивать влияние меркаторов нельзя. Наверняка Кошки были в курсе подготовки атаки на Город, а может – сами помогали ее организовывать, снабжая Бродяг, Одержимых и Святых оружием, боеприпасами и необходимым снаряжением. Скорее всего, при этом они не остались внакладе и только увеличили свое влияние и богатство. Точно так же Кошки могли сорвать неожиданность нашей операции, передав данные врагам. Не стоило думать, что бурная мобилизация останется незамеченной, а среди людей кланов нет вражеских ушей и предателей.

Поэтому Кошек требовалось любым способом привлечь на свою сторону, заставить их работать на нас.

И у меня имелся для этого некий козырь.

До встречи с представителем Кошек нужно было сделать еще одно очень важное дело. Посетить обнуленного Вессона, которого добрые авалонцы поместили в один из своих казематов. Хорошо, что вообще сохранили ему жизнь, испуганным покушением людям было сложно объяснить, что он больше ничего не помнит и, по сути, является взрослым младенцем в незнакомом мире.

Я не знал, что с ним делать. Прометей уже пытался перевоспитывать обнуленных Инков, которые начинали жизнь с чистого лица. Судя по всему, не очень удачно, раз большинство врагов Первого Легиона в итоге оказались в Кубе. На примере Левши было ясно, что анимафикация все равно берет свое, и обнуленные рано или поздно узнавали о своем прошлом. Многие ли из них вернулись к прежнему, несмотря на новый старт и новые установки? У меня не было под рукой статистики и не имелось ответа, и даже Мико тут беспомощно пожимала плечами. А в нашем случае Вессон сохранил свое старое тело, Геномы и набор опаснейших навыков. Скрывать от него правду было бессмысленно.

Я собирался рассказать ему все, вернуть оружие и отпустить на свободу. Не сразу, через некоторое время. Пусть сам выбирает новый путь. Цирцея обещала посодействовать, но Вессон неожиданно облегчил нам задачу.

Камера, которую охраняли авалонцы, оказалась пуста. Она считалась сверхнадежной, но Инкарнатор ночью сбежал. Его не остановили ни огромной толщины стены, ни отвесный обрыв над туманным ущельем внизу, где между клыков скал бесновался горный поток. Он разобрал часть кладки над потолком, где располагалась узкая смотровая щель, голыми руками вырвал несколько рядов железных прутьев и каким-то образом пролез в нору, в которую могла уместиться только кошка. Я не мог представить, как он сделал это – полуголый, без Азур, снаряжения и оружия, без знаний о том, что ждет его снаружи.

Невозможно, но он бесследно исчез и поиски не увенчались успехом. Я мог только предполагать, что он испугался, очнувшись в заточении, полуголый и скованный, и поэтому решил сбежать. Возможно, было что-то, чего я не знал. В любом случае – теперь у нас добавилась проблема в виде обнуленного Инка-Воина, скрывающегося где-то в горах Авалона. Чего от него ждать в таком состоянии – не предполагал никто. Впрочем, Мико считала, что Вессон послушает когитора и будет искать ближайший терминал Стеллара – то есть неминуемо окажется возле законсервированного Монолита «Европа-2».

В любом случае, лично у меня времени на поиски не имелось. Ближе к полудню кланы Сайберии, Авалона, Нео-Мумбаи, Водных Городов и Джайпура подтвердили свое участие в военной коалиции. Мемфис пока оставался в стороне, но, по словам Цирцеи, они просто набивали себе цену. Мобилизация и логистика закипели, предстояло разработать план и нанести удар по врагу. Для этого требовалось некоторое время.

Ближе к вечеру я конфиденциально встретился с представителем Кошек. Их человек, прибывший в Авалон, ждал в отведенных мне покоях.

Увидев его, я немного опешил. Фасон плаща с капюшоном, простая, неброская дорожная одежда показались очень знакомыми. А когда торговец откинул капюшон, я на мгновение потерял дар речи.

То же непримечательное лицо, та же саркастичная усмешка, те же хитрые морщинки в уголках глаз и внутренняя непроницаемость, скрывающая истинную суть. Человек, стоявший передо мной, как две капли воды походил на Кота, Инка-меркатора из Города, которого я убил и посадил в свой анимариум за несколько секунд до взрыва «Абсолюта». Я был твердо уверен, что глава клана Кошек сидит в хранилище душ и на этом факте собирался построить грядущий разговор.

Как такое вообще возможно?!

– Я слышал, ты хотел меня видеть? – спросил торговец.

Глава 2

Мико: Грэй, это невозможно, должно быть разумное объяснение! Провожу анализ…

Нейросеть мгновенно просканировала внешность торговца и создала рядом два голографических изображения – старого и нового Кота, сравнивая их по доброй сотне параметров. Это заняло всего секунду, а затем разница подсветились. Я увидел, что таинственный пришелец все-таки имеет ряд отличий – чуть более глубокие залысины, немного другая длина волос, рисунок морщин и складки век, и прочее, прочее… Невооруженным взглядом заметить и проанализировать эти мелочи почти невозможно, но они неопровержимо свидетельствовали – передо мной другой человек.

Двойник. Клон. Занятно – выходило, что Кошки владели потерянной технологией Утопии и могли выращивать тела-близнецы. Внезапно я вспомнил небрежно брошенную фразу Кая – «Увидишь кошачью морду, не перепутаешь». Значит, их безликое множество, и отыскать настоящего среди остальных Кошек – целая проблема, да и набор свежих носителей для вселения всегда под рукой. Интересная схема, особенно если они научились клонировать Источник. Занятно, что в Архиве Стеллара информации по этому поводу не имелось, либо она была скрыта при моем уровне доступа.

Мико: Клонированный носитель – только один из вариантов. Также вероятны (в порядке убывания): хирургическая коррекция внешности, генная модификация на основе метаморфизма, автономная проекция-эфемер… определить не представляется возможным.

– Удивлен? – меркатор обратил внимание на мое замешательство. Помедлив, он присел в одно из кресел, жестом пригласив последовать его примеру. Пластика движений и мимика опять напомнили о городском Коте. Где и как их так натаскивают, ведь этот наверняка не единственная копия?

– Немного. Кто ты? – сказал я. – Его двойник? Репликант?

– Просто один из многих, – чуть улыбнулся торговец, подтвердив мои мысли. – Ты не знал?

– Нет. Как это возможно?

– У Кошек свои секреты. Но все знают – нас всегда узнаешь в лицо.

– В Городе я видел и других.

– Они просто люди, работающие на нас. Или котята, – ответил мой собеседник. – Так зачем ты позвал меня, Инкарнатор Грэй?

Я на мгновение прикрыл глаза. Человек, просто человек. Не Инкарнатор, обычный одаренный, слабый источник, визуально напоминающий зигзагообразный темный отпечаток в груди. Он был непроницаем, эмпатически закрыт с помощью странной техники, и я даже не мог понять, действует ли на него мой «Повелитель». Тот, другой, знакомый Кот был стопроцентным Инком, хоть и скрывающим свои силы, никто иной не смог бы использовать теневые норы и открыто противостоять Море и Шепоту. Значит, он и был настоящим, остальные – копии, подделки, и они, скорее всего, даже не в курсе, что произошло во время переговоров на скале. Вряд ли все Кошки осведомлены о тайных планах своего предводителя, это противоречит принципу секретности, и итог нашей короткой схватки видела только Мора, которая их на дух не переносит…

– Кошки наверняка знают, что происходит. Мне нужна ваша помощь. С оружием, транспортом, но прежде всего – с информацией.

– Наш клан оказывает подобные услуги. Вопрос цены, – уклончиво ответил меркатор. – Но ты должен знать, Инкарнатор, что мы дорожим своей репутацией и дружбой всех наших клиентов. Все могут рассчитывать на конфиденциальность, если им есть чем заплатить.

– Тогда расскажи, кого вы поддержите в этой войне? Хотите ли вы, чтобы Город был уничтожен ордами захватчиков? На чьей вы стороне?

– Город, Одержимые, Святые… у всех своя правда. Что плохо для мухи, хорошо для паука, – философски пожал плечами торговец. – Мы исключительно на своей стороне. И так будет всегда.

Я знал, что он ответит нечто подобное. И медленно сказал:

– Тогда в ваших интересах помочь мне. Не догадываешься почему?

– Догадываюсь. Но лучше, если ты скажешь сам.

– В Городе я имел дело с одним из вас. Его там считали главным. Тот Кот помогал нам во многих вещах. Торговые дела, информация, уверен, ты знаешь, о чем я сейчас говорю.

– Мы знаем, да. Он исчез после… событий в Городе, – кивнул торговец. – Ты расскажешь, что там произошло?

– Нет, не расскажу. Но у меня кое-что есть.

Я активировал криптор в Деснице и вытащил бериллиевый цилиндр анимариума. Медленно поставил его на низкий столик между нами.

– Знаешь, что это?

– Хранилище душ, – прошептал торговец, неуловимо подобравшись, как готовый к прыжку зверь. – Что внутри?

– Одна душа. Анима Инкарнатора. И ты знаешь, кому она принадлежит.

Повисла долгая пауза. Мико поймала исходящий вокс-сигнал – торговец явно с кем-то связывался.

– Как она к тебе попала?

– Сейчас это не имеет никакого значения. Важно, что она здесь, у меня. И вы ее получите – когда в полной мере выполните мои условия. Это и будет ценой вашей помощи.

– Мы должны убедиться…

– Мое слово, – сказал я, вставая и опять убирая анимариум в Десницу Прометея. – Внутри анима того Кота. Ты получишь подтверждение, если нужно. Надеюсь, вы будете достаточно благоразумны, чтобы не пытаться добраться до нее… другими способами. Это может закончиться плохо – как с тем Инком, который устроил покушение на лэрдов. Уверен, вы уже в курсе. Я достаточно ясно выражаюсь, торговец?

Он хорошо держался, отличная подготовка, но все-таки мимика, язык тела выдавали многие его секреты. Изумление. Волнение. Интерес. Все-таки просто человек, никакого сравнения с тем Котом. Я окончательно успокоился, теперь он был у меня в руках.

– Я услышал. Хорошо. Допустим. Чего ты хочешь от Кошек? – после паузы заговорил меркатор.

Я улыбнулся. Наконец-то прозвучал правильный вопрос. Насколько я успел узнать этих торгашей, с ними нужно разговаривать исключительно с козырем в рукаве, никак иначе – и не давать слабины, мастера психологии и блефа мгновенно используют ее против тебя.

– Сейчас расскажу все по пунктам.

Представитель Кошек вскоре ушел. Разговор был коротким, но после него я чувствовал себя как выжатый лимон. Все-таки они хорошо понимали, где стоит торговаться, а где нет. Я хотел от него очень многого, но и отдавал немало. И, честно говоря, до сих пор сомневался в правильности своего решения.

Однако помощь и, более того, лояльность Кошек нам просто необходимы! Чтобы перерезать ниточки, приводящие в движение механизм вторжения, нужно знать, где они находятся и как дергаются. Шпионская сеть Кошек осведомлена обо всем, знает все ходы и выходы – и сейчас их глаза и уши должны стать нашими. Пока анима Кота у меня, они будут вынуждены помогать нам, его освобождение завязано на наш успех, но вот потом…

За все надо будет платить, но у меня имелось решение. Только нужно узнать, кого все-таки Кот хотел вытащить из-под Печати Альфа?

Следующий разговор ожидался не менее серьезным. Нам необходима была связь и координация с Городом, без этого наступление было обречено на провал. Совсем не хотелось афишировать свою личность – потому что меня целенаправленно пытались уничтожить в Нео-Арке, но другие варианты отсутствовали. К тому же почти наверняка в кланах имелись городские шпионы, которые, возможно, уже передали информацию о совете, мобилизации и освобождении от Клятвы. Записи моего выступления активно распространялись, чтобы убедить людей в необходимости войны: хранить тайну более не имело смысла.

– Ты готов, Грэй? – спросила меня Оливия, и дождавшись подтверждающего кивка, включила ретранслятор. Мы замерли в ожидании, пока оператор-синтетик искал возможность соединения.

Затем появилось изображение Кастора. Громадный Воин в модифицированном «Геракле» держал шлем на сгибе локтя и выглядел не очень хорошо. Его как будто выдернули из боя – завитки всклокоченных светлых волос прилипли ко лбу, кидо было испещрено следами пулевых отметин, а на оборванном плаще виднелись темные пятна – то ли грязь, то ли кровь. Другого объяснения не было – командир Легиона был воплощением аккуратности и всегда тщательнейшим образом следил за своим внешним видом, подавая живой пример всем остальным Инкам. Да, выходит, дела у них не очень, раз сам гранд-стратег сражается на передовой…

– Айве. Вы наконец-то решили выйти на связь, – спокойно произнес Инкарнатор.

– Айве. Мы приняли решение, архонт, – хрипло сказала Ито.

Она волновалась, это чувствовалось даже по голосу. Кастор был легендарным Инкарнатором. Героем тех историй, что рассказывали им в детстве, почти полубогом в глазах людей. Он обладал мощной харизмой и выглядел соответствующе. Возражать такому, идти против его воли, крайне сложно, для этого нужны стальные яйца. Я ощущал некоторую нервозность собравшихся лэрдов, ведь то, что происходило, должно было войти в историю, и мысленно поддержал их теплой волной «Пси-поля».

– Слушаю вас, лэрды.

– Клятва аннулирована. Мы больше не признаем власть и эгиду Города, архонт. Отныне Семь Кланов – свободные и независимые поселения.

– Просто так? Данное слово и честь для вас больше ничего не значат? – холодно переспросил Кастор, нахмурившись. – Это предательство, ничего больше! Никто не может отменить Клятву в одностороннем порядке. Надеюсь, все вы осознаете последствия тако…

– Я аннулировал Клятву, Кастор.

Прервав его, я вступил в видеостолб. Рядом с проекциями лэрдов появилась новая голограмма – теперь командир Легиона мог видеть и общаться со мной.

– Грэй, – великан на мгновение прикрыл глаза. – Ты жив.

– Несмотря на твои усилия.

– Что?

– Абсолюты, Кастор. Которые ты выпустил по Нео-Арку.

На лицо гранд-стратега Легиона набежала тень. Он замолчал, поигрывая желваками, потом медленно заговорил:

– Грэй, клянусь чем хочешь, я не собирался убивать тебя. Я успел только послать Мору, чтобы вытащить тебя, но она не смогла. Меня…

Он прервался, и я увидел, как лицо Кастора передернула нервная судорога, но он продолжил:

– Это не публичный разговор. Я все объясню, – голограмма Кастора заколебалась, словно он в волнении шагнул в сторону от проектора ретрансляции. – Мы должны встретиться, Грэй. Лично. Когда ты вернешься в Город?

– Сначала обсудим другое. Я освободил кланы от Клятвы. Ты оспариваешь мои полномочия сделать это?

Повисла гнетущая тишина. Кастор молчал – я видел, что его изнутри раздирают противоречия. Пакт о капитуляции, который принято называть «Клятвой», был заключен Семью Кланами и Советом Архонтов очень давно, он стал фундаментом развития Города. Благодаря Клятве возникла сама система Тимуса и Легиона в нынешнем виде. Кастор был одним из творцов Клятвы, победителем Одержимых, создателем и вдохновителем той системы, и наверняка ему нелегко давалась мысль, что его достижения закапываются в песок. Но времена сменились, и Клятва утратила актуальность, стала пережитком, от которого требовалось немедленно избавиться. Я был полностью уверен в этом – но насколько простирается вера и преданность командира Легиона? Может ли он гибко реагировать, переступая через собственное самолюбие? Сейчас предстояло это проверить.

Наконец Кастор угрюмо поднял глаза.

– Как временный верховный архонт Города, гранд-стратег Легиона и Инкарнатор Стеллара я признаю твое решение и подтверждаю его от лица Города. Да будет так! Клятва – аннулирована. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Грэй!

Я удовлетворенно кивнул, ощущая волну облегчения от глав кланов, замерших рядом. Гора свалилась с их плеч.