Шорохи Кунц Дин

Должно быть, отправилась в особняк, построенный Лео.

Он запер дверь на ключ и пошел через виноградники с фонариком в одной руке и ножом в другой. Быстро, перешагивая через две ступеньки, одолел лестницу.

Кэтрин и здесь не было. Бруно прошелся по всем помещениям и наконец забрался на чердак, долгие годы служивший ему спальней.

Там, на широченной королевской кровати, лежал Бруно Фрай. С закрытыми глазами, будто спящий. Увы – его веки были зашиты специалистом из похоронного бюро. Вместо ночной рубашки на нем был саван, надетый Аврилом Таннертоном. Потому что он умер. Проклятая сука заколола его. Он был тверд и холоден, как камень.

Бруно подошел к кровати и растянулся на ней во весь рост, бок о бок с собой мертвым. От того Бруно несло формалином, но он не обращал на это внимания. Пусть даже второй Бруно никогда больше не улыбнется и не заговорит с ним. Ему и так хорошо. Просто лежать рядом.

И он уснул.

* * *

Офис доктора Николаса Раджа расположился на двадцатом этаже небоскреба в самом сердце Сан-Франциско. Наверное, подумалось Хилари, архитектор не знал неприятного слова «землетрясение». Либо заключил сделку с дьяволом.

Одна стена в кабинете доктора Раджа от пола до потолка была сделана из стекла и делилась на три части двумя узкими вертикальными стальными блоками. Отсюда был прекрасный вид на город, бухту и грандиозный мост «Золотые ворота». Крепнущий ветер с Тихого океана рвал в клочья серые тучи. Незабываемое зрелище!

Радж оказался располагающим к себе человеком с головой, похожей на бильярдный шар, усами и аккуратно подстриженной бородкой. Он был одет в костюм-тройку с галстуком; из нагрудного кармашка выглядывал уголок платка. Однако в нем не было ничего от денди или банкира. Он внушал доверие.

Джошуа изложил факты и прочитал короткую лекцию (которая немало позабавила Раджа) о долге врача-психиатра по защите от пациента со склонностью к убийствам. Через четверть часа Радж знал достаточно, чтобы убедиться: врачебная этика в данном случае ни при чем. Он охотно открыл перед ними историю болезни Бруно Фрая.

– Хотя, должен признаться, – с улыбкой сказал он, – если бы вы пришли один с этой невероятной историей, я решил бы, что вы нуждаетесь в моих профессиональных услугах.

– Мы допускали возможность массового психоза, – сказал Джошуа.

– И отвергли ее, – добавил Тони.

– Ну, если вы слегка и тронулись, – снова улыбнулся Радж, – я с удовольствием присоединюсь к такой симпатичной компании. Пусть нас будет четверо.

Как выяснилось, в течение последних полутора лет Фрай ежемесячно получал консультации, по пятьдесят минут каждая.

– Как я сказал вам по телефону, – продолжал Радж, – мистер Фрай разрывался между двумя желаниями. С одной стороны, он отчаянно нуждался в моей помощи, хотел добраться до истоков своей проблемы. А с другой – боялся, что я узнаю его тайну, и точно так же боялся сам узнать ее. Но вас, наверное, интересует, что впервые привело его ко мне?

– Да, – подтвердила Хилари. – Что его беспокоило? Каковы были симптомы его болезни?

– Главным образом Фрай жаловался на постоянно повторяющийся кошмар, из-за которого не мог нормально спать.

На круглом кофейном столике стоял магнитофон; рядом высились две стопки кассет: одна из четырнадцати, а другая из четырех штук. Радж взял одну кассету из четырех.

– Все мои консультации записываются и хранятся в несгораемом шкафу. Вот это – беседы с мистером Фраем. Вчера, после звонка мистера Райнхарта, я прослушал эти записи и выбрал наиболее важные, на мой взгляд, места. Давайте послушаем самого мистера Фрая.

Он вставил кассету в магнитофон.

– Этот отрывок – из самого первого разговора. За первые сорок пять минут Фрай фактически ничего не сказал. Он казался внешне спокойным и уравновешенным, однако я заметил, что он чем-то напуган, но боится признаться в этом. Я долго искал к нему подход, и наконец он решился. Но все равно каждое слово приходилось вытягивать словно клещами. Вот слушайте.

Радж нажал на клавишу. При звуках знакомого дребезжащего голоса у Хилари побежали мурашки по спине. Первая реплика принадлежала Фраю.

«– Я не могу нормально спать.

– Как часто?

– Каждую ночь.

– У вас бессонница?

– Отчасти.

– Вы не могли бы поконкретнее?

– Мне снится сон.

– Что за сон?

– Очень страшный. Кошмар.

– Один и тот же каждую ночь?

– Да.

– Давно это у вас?

– Очень давно.

– Год? Два года?

– Нет, нет. Гораздо дольше.

– Пять лет? Десять?

– Самое меньшее тридцать.

– Неужели каждую ночь?

– Да.

– Один и тот же сон тридцать лет подряд?

– Да.

– О чем он?

– Не знаю.

– Не бойтесь сказать мне.

– Я не боюсь. Просто я не знаю.

– Как же это может быть?

– Я просыпаюсь весь в поту и сразу все забываю.

– Тогда почему вы считаете, что это один и тот же сон?

– Если я скажу, то вы сочтете меня сумасшедшим.

– Я никогда не употребляю этого слова.

– Ну… всякий раз, когда я просыпаюсь от кошмара, у меня такое чувство, словно по мне кто-то ползает.

– Кто?

– Не знаю. Не могу вспомнить. Но они ползают по всему телу. Такие омерзительные. Пытаются залезть в нос и рот. Даже в глаза. Они под одеждой. В волосах. Всюду. И ползают, ползают…»

Перед мысленным взором Хилари встало искаженное страхом лицо бандита: мертвенная бледность, расширенные зрачки, капли холодного пота у корней волос…

Лента продолжала крутиться.

«– Это что-то одно или их несколько?

– Не знаю.

– Что вы при этом чувствуете?

– Ужас. Тошноту…

– Зачем оно хочет влезть внутрь вашего тела?

– Не знаю.

– Вы испытываете еще какие-нибудь ощущения, кроме тактильных?

– Я слышу… звуки…

– Какого рода?

– Шорохи… Шепот… Не знаю.

– Как будто кто-то шепчется?

– Может быть.

– О чем?

– Не знаю. Они угрожают мне. Ненавидят меня…

– Это угрожающий шепот?

– Да.

– Как долго он длится?

– Пока ползают…

– Минуту-другую?

– Да. Доктор, я вам кажусь сумасшедшим?

– Поверьте, мистер Фрай, мне приходится слышать и более странные вещи.

– Вы можете мне помочь?

– Это во многом будет зависеть от вашей готовности помочь себе.

– Я боюсь.

– Чего вы боитесь?

– Того, что окажется…»

Доктор Радж вынул кассету и сказал:

– Устойчивые галлюцинации. В этом нет ничего из ряда вон выходящего. А вот кошмар, сопровождаемый осязательными и звуковыми эффектами, – не совсем обычная жалоба.

– И несмотря на это, – обратился к нему Джошуа, – вы не сочли Фрая опасным для окружающих?

– Господи, ну конечно же, нет! Он всего-навсего боялся страшного сна. И проводил четкую грань между кошмаром и явью.

Тони наклонился поближе к врачу.

– Может быть, не столь четкую, как вам показалось?

– Вы хотите сказать, он морочил мне голову?

– А это возможно?

Радж утвердительно кивнул.

– Психология не точная наука, а психиатрия и подавно. Да, он мог втереть мне очки. Особенно если принять во внимание, что мы встречались всего раз в месяц.

Он поставил вторую кассету.

«– Вы никогда не упоминали о своей матери.

– А что такое?

– Это я вас спрашиваю.

– Вы задаете слишком много вопросов.

– Других пациентов не приходится расспрашивать: они сами открывают рот и начинают говорить.

– О чем?

– Чаще всего о матерях.

– Вам, должно быть, осточертело.

– Нисколько. Расскажите мне о вашей матери.

– Ее звали Кэтрин.

– И?

– Мне больше нечего сказать.

– Каждому есть что сказать о своей матери. И об отце».

С минуту ничего не было слышно.

– Погодите, – предупредил Радж. – Сейчас он снова заговорит.

«– Доктор Радж?

– Да?

– Как вы думаете…

– О чем?

– Мертвые должны оставаться мертвыми?

– Вы имеете в виду – верю ли я в загробную жизнь?

– Нет. Я хочу сказать… если человек умер… и вдруг встанет из гроба…

– Как привидение?

– Д-да. Вы верите в привидения?

– А вы?

– Я первый спросил.

– Нет, Бруно, я в них не верю. А вы?

– Еще не решил.

– Вы когда-либо видели привидение?

– Я не уверен.

– Какое это имеет отношение к вашей матери?

– Она грозилась явиться ко мне с того света. Сказала, что знает, как это делается. И если я сделаю что-нибудь не то, я пожалею об этом.

– И вы поверили?

– …

– Бруно?

– Поговорим о чем-нибудь другом».

– Господи! – воскликнул Тони. – Так вот откуда взялось убеждение, будто Кэтрин возвращается с того света! Она вбила это ему в голову перед своей смертью.

Джошуа повернулся к Раджу:

– Но зачем ей это понадобилось? Что же у них были за отношения?

– В том-то и загвоздка, – ответил врач. – Это и есть корень проблемы. Но мы не успели добраться до него.

Он поставил третью запись.

«– Доктор, вы христианин?

– Да?

– Вы верите в рай?

– Да. А вы, Бруно?

– Я тоже. Как насчет ада?

– Некоторые считают, что земля и есть ад.

– Нет. Это совсем другое место. Геенна огненная и все такое. И если существуют ангелы, значит, должны существовать и черти. Демоны. Дьявол. Так гласит Библия.

– Можно быть добрым христианином и не воспринимать Библию буквально.

– А вам известны знаки дьявола?

– Какие знаки?

– Ну, знаки. Когда кто-то заключает сделку с дьяволом, тот ставит на нем свое клеймо. Как мы клеймим свой скот.

– Неужели вы верите, что можно заключить сделку с дьяволом?

– А? Нет. Я – нет. Это бред. Дерьмо собачье. Но некоторые верят. И даже многие. Я много читал об этом.

– Расскажите мне о дьявольских знаках.

– Ну, видите ли, они бывают разные. Родинка на лице в виде земляничины. Третья грудь. Число 666, спрятанное под волосами. Близнецы…

– Близнецы – знак дьявола?

– Я не хочу сказать, что во все это не верю. Но другие верят».

Радж нажал на клавишу «стоп».

– Маленькое замечание, прежде чем я дам вам послушать дальше. Я поощрял разговоры об оккультных вещах, потому что считал это чем-то вроде интеллектуальной разминки. К сожалению, я ошибался. Я поверил, что он не принимает это всерьез.

– Да, – тихо произнесла Хилари. – Для него это было чертовски серьезно.

Радж снова пустил магнитофон.

«– Вы сказали, что близнецы – знак дьявола?

– Ага. Но, конечно, не все, а, например, сиамские. Или если однояйцевые близнецы родятся с оболочкой на голове. Оба. Это очень редкое явление».

Радж вынул кассету.

– Я не уверен, что это может пригодиться. Но коль скоро у Бруно появился двойник, я подумал, что тема близнецов может представлять для вас интерес.

Джошуа перевел взгляд с Тони на Хилари.

– Но если Мэри Гантер родила близнецов, почему Кэтрин привезла домой только одного из них? Почему лгала, что родился только один ребенок? Какой в этом смысл?

Радж поставил последнюю из четырех кассет, лежавших отдельно.

– Это наш последний разговор с Фраем, имевший место три недели назад. Он наконец-то согласился подвергнуться гипнозу, но предварительно взял с меня слово касаться только одной темы – ночных кошмаров. Я внушил ему, что он спит и видит тот самый сон.

«– Что вы видите, Бруно?

– Мою мать. И себя.

– Чем вы заняты?

– Она меня тащит.

– Куда?

– Не знаю. Я совсем маленький.

– И мать заставляет вас куда-то идти?

– Да. Тащит за руку.

– Куда она вас тащит?

– К какой-то двери. Да, двери. Не давайте ей ее открывать!

– Тише. Успокойтесь. Расскажите, что это за дверь. Куда она ведет?

– В ад.