Путин. Прораб на галерах Колесников Андрей
— А посредники ГОКу за сколько продают?
— По 5,6, — еще глубже вздохнул господин Кухтин.
— Подойдите ко мне! — воскликнул Владимир Путин. — Оба подойдите!
Последний раз примерно так же начинался разговор, в котором у Владимира Путина фигурировали бандерлоги.
Предприниматели нерешительно встали. Они, кажется, были готовы к чему угодно. Например, их могли сейчас распять за то, что они продают посредникам так дешево. И они были готовы к такой развязке. В конце концов, все равно в тендерах не участвуют.
Они подошли к президенту. Он передал одному из них листок бумаги:
— Вернетесь — позвоните вот по этому телефону. Сергей Владиленович (Кириенко. — А. К.). Это руководитель компании «Росатом».
— Как зовут? — прошептал один из обладателей счастливого телефона.
— Сергей Вла-ди-ле-но-вич! — терпеливо выговорил господин Путин. — Позвоните… А теперь у меня вопрос: почему мы должны решать вопросы сбыта таким образом?…
Через несколько минут обоих предпринимателей можно было увидеть у выхода из зала заседаний. Сергей Кухтин сидел, прислонившись спиной к стене, с телефоном в руках, и, похоже, они решили не ждать возвращения в свои леса.
— Ну, че там? — нетерпеливо спрашивал его Сергей Тагмазьян.
— Ну все! — с усталым торжеством отвечал тот.
— Че все?!
— Решили!!!
— Дак че решили?
— Ну, Сергей Владиленович через час перезвонит…
— Ну че тогда не жить-то! — выдохнул Сергей Тагмазьян.
Владимир Путин отверг идею налоговых каникул для нового малого бизнеса: ее высказал глава «Опоры России» Александр Бречалов.
— По крайней мере на два года для нового бизнеса нужны преференции! — заявил он.
— Но я боюсь, — прокомментировал господин Путин, — что все малые предприятия будут создаваться на два года!
— А у нас теневой бизнес — 40 %! — сообщил господин Бречалов с определенным оживлением.
— И вы предлагаете его вообще освободить от налогов? — засмеялся господин Путин. — Ну, получат они преференции на два года, а потом у них будет новый бизнес — на родственников запишут, на одного, второго, четвертого… да, вообще-то предложение запредельное — льгота на всю сумму налога!
Замминистра финансов Сергей Шаталов не упустил возможности согласиться с президентом:
— Такое уже было в 90-х годах. Был такой эксперимент. И как только налоговые каникулы кончались, у этого бизнеса действительно начиналась новая оболочка. Но я хочу сказать о позитиве! Есть возможность получить преференции! Переходите на упрощенную схему налогообложения…
— Я считаю, — стоял на своем господин Бречалов, — что с 90-х годов уровень сознательности предпринимателей вырос!
— Да, — согласился президент. — Но и уровень мастерства вырос.
И уровень глумления над ними — тоже.
Владимир Путин начал задавать вопросы крупнейшим мировым бизнесменам. Он интересовался, есть ли в зале те, кто считает, что не нужно вообще никакого регулирования со стороны государства, и просил поднять руки тех, кто так считает.
Ни у кого рука не поднялась. Вышло, что все за регулирование экономики и бизнеса, хоть и гибкое. Вряд ли бизнесмены думали так на самом деле, но, проявив слабость в одном случае, тут же стали и дальше платить за нее.
— А тогда где заканчивается гибкость и начинается диктат государства? — Господин Путин делал бизнес жертвой его собственной нерешительности.
Президент России, видимо, имел в виду, что гибкость регулирования может очень долго не называться диктатом.
Тема свободы продолжала развиваться, причем в нужном господину Путину направлении. Один из российских бизнесменов, не поспешивший назваться, заявил, что офшоры являются естественным продолжением свободы бизнеса, и имеют право на жизнь, и играют позитивную роль в ней.
Владимир Путин поднял голову от бумаг, в которые было углубился.
— Нужен только солнечный свет, то есть прозрачность, луч дезинфекции в случае уклонения от налогов! — констатировал бизнесмен.
— Все лидеры государств, с которым я общался в последние дни, — заявил господин Путин, — за деофшоризацию, хотя и согласны с вами, что световой луч — это лекарство для экономики. Но все — за открытие конечного бенефициара. Мир идет в этом направлении. И другого не будет!
Владимир Путин прекратил наконец говорить от имени России и заговорил от имени всего мира.
Когда-то это должно было произойти.
Впрочем, одному западному бизнесмену он, потупившись, заявил: «Как вы знаете, все вопросы у нас в стране решаются консенсусом».
После этого у президента России неожиданно состоялся принципиальный разговор о свободе распространения информации в интернете с Виктором Вексельбергом, сопредседателем одной из групп по подготовке «бизнес-двадцатки» в Петербурге в сентябре 2016-го.
Причем вопрос на эту тему задал залу тоже Владимир Путин.
— Вам, наверное, интересно по этому поводу послушать иностранных коллег? — мягко переспросил Виктор Вексельберг, поглядев на председательствующего Александра Шохина, который и предложил Виктору Вексельбергу выговориться на эту тему.
— Ну, — перебил его господин Путин, — мне и ваше мнение интересно! Вы начните, они продолжат!
Виктору Вексельбергу пришлось начать. И то, что он сказал, оказалось достойным настоящего уважения.
— Открытость и общий доступ к информационным системам — это залог стабильности экономической и глобальной систем, — произнес Виктор Вексельберг. — С этим надо обращаться аккуратно.
— Но это же не полный ответ! — Владимир Путин был, судя по всему, предсказуемо взволнован. — А правообладатели?! А если в интернете публикуются инструкции по самоубийству или по изготовлению оружия массового поражения?! А если крадут права на художественные и анимационные фильмы?! Это же лишает других людей законного заработка!
Виктор Вексельберг мог просто согласиться. Никто бы его не осудил за это.
Но он сказал:
— Существует большая разница между регулированием прав собственности в интернете и жизнедеятельностью гражданского общества.
— Виктор! — перебил его Владимир Путин. — Эдисон изобрел электричество, и его родственники до сих пор получают за это деньги!.. Вы согласны?…
Хотя бы с этим Виктор Вексельберг не спорил.
Александр Пасечник разработал программу Smart Fox и представил ее Владимиру Путину на встрече президента с участниками проектов Фонда интернет-инициатив.
— Нашей локальной целью, — объяснил он, — является подготовка школьников к ЕГЭ.
— То есть вы решили легализовать свою деятельность? — уточнил президент.
Александр Пасечник благоразумно не стал парировать этот удар.
Генеральный директор Mail.ru Дмитрий Гришин говорил про открытую среду, в которой развивался российский интернет последние 15 лет, и что «в принципе любое регулирование, внутреннее, из-за того что мы выросли в этой открытой среде, вызывает некоторое отторжение. Есть такое, можно сказать, предубеждение, что любой контакт с властью, в общем, ни к чему хорошему не приведет».
Сказать это президенту было, без преувеличения, похвально.
— Правильно! — похвалил и президент.
— В принципе, если можно спрятаться, вдруг не заметят, лучше стараться это делать, — продолжил приободренный Дмитрий Гришин.
— А это неправильно, — поправил его господин Путин.
— Да, совершенно верно, — согласился Дмитрий Гришин.
— Во-первых, — пояснил президент, — от нас все равно никуда не спрячешься. А во-вторых, это просто недостойно представителей такого перспективного бизнеса, как ваш, прятаться от кого-то. Зачем? Надо вылезать из-под коряги и общаться! Как бы ни было неприятно, все равно нужно с обществом и государством общаться и искать общие решения…
Дискуссия закончилась триумфально: Дмитрий Гришин пригласил господина Путина в офис Mail.ru в Москве. Остальные участники так сориентироваться не смогли.
Эльдар Неверов, директор «Международного бюро отходов», только успел признаться, что его действительно интересуют отходы во всем их многообразии, и хотел было, видимо, перейти к упрощенке, но был остановлен искрометным замечанием президента:
— А в Европе этим видом бизнеса занимается только мафия!
Эльдар Неверов не смог скрыть своей обиды:
— Что вы! Я по образованию банкир!
Перечисляя поименно в алфавитном порядке бизнесменов, вкладывающих деньги в Фонд поддержки олимпийцев, Андрея Бокарева Владимир Путин почему-то назвал последним.
На самом деле, судя по всему, Владимир Путин сначала просто пропустил эту фамилию, но все-таки вспомнил. И как можно было забыть. В конце концов, именно этот человек подарил городу Сочи олимпийский ледовый стадион «Шайба», только построив его. С одной стороны, содержать стадион, конечно, было бы себе дороже, а с другой — все-таки стадион (да еще чуть ли не первым сдал).
Об этой истории, кстати, Владимир Путин тоже потом вспомнит: «Решил отдать! Я его спрашиваю: „Кому?!“ А он говорит: „Кому скажете, тому и отдам!“»
Хорошая, в общем, была история. Владимир Путин такие любит.
В Екатерининском зале Кремля крупнейшие бизнесмены страны ожидали президента. Я обратил внимание на вдруг чрезвычайно оживившегося Владимира Потанина.
— Смотрите, — громко сказал он. — Лисин сел.
Владимир Лисин и правда не выдержал и присел на краешек стула.
— Володя, беспокоимся теперь за тебя!.. — сказал ему Владимир Потанин и продолжил, обращаясь уже к Михаилу Прохорову: — Представляешь такой заголовок: «Владимир Лисин сел».
Тут уж ни у кого бы нервы не выдержали, и Владимир Лисин, конечно, встал.
Сделал он это вовремя: вошел президент.
Антон Мамаев, генеральный директор «Питер Траст», рассказал, как во исполнение поручения президента России его компания «пытается реализовать несколько проектов государственно-частного партнерства в социальной сфере в ряде регионов страны».
— В процессе данной работы мы столкнулись с рядом проблем… — пояснил Антон Мамаев.
— Что построили? — уточнил Владимир Путин, который помнил, видимо, свои же слова, сказанные в начале, о том, как хорошо, что здесь собрались люди, что-то уже построившие.
— На данный момент еще пока ничего, — констатировал Антон Мамаев.
— Успешный опыт, — кивнул господин Путин. — Они теперь, конечно, будут продолжать в том же духе.
Штабные мучения
Военное
Владимир Путин участвовал в работе выставки вооружений в Нижнем Тагиле и изучал новейший российский танк «Т-90АМ».
В танке неожиданно открылся люк, из него высунулся человек, с недоумением поглядевший прямо перед собой и вздрогнувший при виде сидящего прямо перед ним на стуле премьера. Человек этот, кажется, ожидал встретить тут кого угодно, но только не Владимира Путина.
Танкист пристально, словно через прорезь прицела, изучал премьера, который в это время внимательно слушал диктора, рассказавшего, кроме всего прочего, что «Уралвагонзавод» «обеспечивает качественную послепродажную подготовку». То есть после продажи танк для начала нуждается в хорошем ремонте.
Премьер подошел к танку. Танкист успел спрятаться, захлопнув нижний люк. Но это его не спасло. Владимир Путин забрался к нему через башню. Его не было минут пять.
Владимир Путин, вернувшись к людям из танка, не прокомментировал увиденное. Не было похоже, что новый танк произвел на него сильнейшее впечатление. Через минуту он осматривал другую технику и остановился возле гаубицы «М-392».
— Так я же ее знаю! — обрадовался он. — Мы с Дмитрием Анатольевичем в институте (на юрфаке Ленинградского госуниверситета. — А. К.) на таких стрелять учились!
Я удивился, услышав, чему на самом деле на юрфаке обучали будущих юристов.
— Именно на таких? — усомнился я.
— Нет, ну не на таких, — согласился премьер. — Те, «М-30» (образца 1938 года. — А. К.), сняли, конечно, с производства, это уже новые машины. А я очень хорошо помню командира взвода гаубичной артиллерии на сборах!..
Через пару минут премьер остановился возле еще одной установки. Ее разработчик доложил, что «Хризантему-С» разработали как противотанковый комплекс. На них был заказ и для ливийской армии.
— Поставили три штуки, — доложил разработчик.
— И где они сейчас? — негромко переспросил премьер.
— Пропали во время последних боевых действий в Ливии. Судьба их неизвестна, — признался разработчик.
— Да, ливийская заявка… — повторил премьер. — Больше не надо…
Полковник в отставке Виктор Баранец, бывший пресс-секретарь министра обороны господина Родионова, предупредил премьера, что будет говорить соленую правду.
— Соленая правда хороша с пивом, — мечтательно произнес премьер.
Но господин Баранец был настроен, казалось, бескомпромиссно. Он вспомнил, что до конца 2010 года премьер обещал решить проблему жилья для военнослужащих, но она до сих пор не решена. И господин Баранец поинтересовался, не хочет ли премьер изъясниться перед военнослужащими.
Более того, в ответ на наводящие вопросы премьера господин Баранец честно признался, что готов поработать у него в контрольных органах.
Владимир Путин подробно ответил господину Баранцу. Суть ответа сводилась к тому, что он своих обещаний не нарушил и не нарушает и что он не виноват в том, что очередь в 70 тыс. военнослужащих, про которую ему сказали в самом начале, неожиданно, по данным тех же докладчиков, превратилась в 150-тысячную.
Так Владимир Путин не нашел повода извиниться перед военнослужащими, хотя, казалось, сильно искал.
Владимир Путин в Петербурге, в Музее Пискаревского кладбища, встретился с несколькими ветеранами, пережившими блокаду Ленинграда и отстоявшими город. Ветераны своими вопросами озадачили премьера.
Герой Советского Союза Борис Беляевский был обеспокоен вступлением России в ВТО.
— Как предполагается выполнять принцип продовольственного обеспечения России? — прямо спросил он у премьера. — Мы же помним войну! Помним и ленд-лиз! Не хотелось бы возвращаться к помощи, которую не хотелось бы получать.
Владимир Путин, казалось, оторопел от этого вопроса. Он готовился к ответам насчет пенсий, пособий, жилья. Но выяснялось, что мысли этих людей, выживших в блокаду, заняты опять проблемами выживания, но только не своего собственного, а, как и раньше, всей их страны.
— Могут ли ветераны рассчитывать, — продолжил Борис Беляевский, — что при нашей жизни будет создано союзное государство России и Белоруссии? Нас это очень беспокоит.
— Вы меня очень удивили, — в свою очередь признался премьер.
— Я же говорю: беспокоит это нас! — разволновался ветеран.
— Да нет, это очень приятно слышать! — заявил премьер.
Он разговаривал с ветеранами как с членами наблюдательного совета ВЭБа, и это было очень важно для них, и прежде всего для Бориса Беляевского…
Бывшему командиру батареи Ленинградского фронта Ивану Шишевилову через два месяца будет 94 года. И вот что мучит его:
— В войну девушка, если парня в армию не брали, замуж за него отказывалась выходить. А теперь, наоборот, уговаривают парней не идти в армию. Надо же работу провести!
— С девушками? — переспросил господин Путин.
— Да! — воскликнул Иван Шишевилов. — Тогда наша армия будет сильнее!
Кроме того, ветерана категорически не устраивает современная физподготовка воинов:
— Во время финской кампании, как только передышка, командир раздевал нас до пояса, ставил перед нами лошадь и заставлял нас бежать за ней на лыжах! — Ветеран, похоже, настаивал на том, чтобы вернуть в войска эту методику.
— Может, это и способствует тому, что я до сих пор сейчас жив… Я две двухпудовые гири мог поднимать и манипулировать ими — при моем весе 67 кг, — сказал этот сухонький человек.
Я все думал, когда он про пенсии заговорит и про жилье. Но эти люди были другими.
— Мы, — сказал Иван Шишевилов решающую фразу, — запасники и отставники, поддерживаем вашу правильную политику!
Теперь-то, я думал, он назовет и дату, когда отставники и запасники продемонстрируют эту поддержку, — 4 марта.
— Мы будем помогать вам! — продолжил он. — И будем помогать молодежи осваивать новую технику, чтобы держава была защищена!
На самом деле они себя отставниками ни в коем случае не чувствуют. Вот в чем все дело. Вот почему и живы.
Некоторые очень долго рассказывали про то, как и где они воевали, забывая, с какого вопроса начали. Но им очень нужно было высказаться.
— …Вот и вся моя история, — вздохнула Зинаида Сальникова.
— Мы вам гарантируем, — разволновался Асядула Нигматулин, — что жизнь за вас отдадим!
С войны они привыкли отдавать жизнь. Более того, в этом до сих пор была их потребность. И она никуда не делась. По каким-то причинам они не могут гарантировать, что отдадут жизнь России. Похоже, она их не во всем сейчас устраивает. В отличие от Владимира Путина.
Политолог Алексей Арбатов заявил, что создание войск воздушно-космической обороны оказалось очень важным.
— СССР, — сказал он, — первым приступил к развертыванию противоракетной обороны (то есть неожиданно признал, что это СССР начал гонку вооружений на этом направлении. — А. К.), американцы обеспокоились, и пошло… А что и как защищает наша военно-космическая оборона сейчас?
Премьер Путин оживился и рассказал историю о том, что американцы «говорили своим коллегам по блоку: пускай Россия ковыряется, у них одна ржавчина… А сегодня это уже совсем не так (то есть все-таки было так. — А. К.)!»
И премьер перечислил, что за последние четыре года в войска поставлены 39 новых баллистических ракет, две новые подводные лодки, 12 пусковых установок «Искандер», а также «еще целый набор техники».
— Десять новых полков, оснащенных «Тополем-М» и «Ярсом»! — воскликнул премьер. — Это новые комплексы преодоления противоракетной обороны.
Ему нравилось, что есть что еще сказать по этому поводу:
— У нас были проблемы с «Булавой». Они закончились. Все! Она принимается на вооружение!.. Семь новых авиабаз созданы. 28 аэродромов отремонтированы! Уже никто не скажет, что это ржавчина!
Слово «ржавчина» его, конечно, разъедало.
Музей Бородинской битвы впечатлил Владимира Путина не меньше, чем редут Раевского. Долго он стоял возле большого макета, где можно было наблюдать расположение войск перед битвой и направление основных ударов. Президент, казалось, весь ушел в созерцание происходившего в этот день 200 лет назад. Кажется, ему как Верховному главнокомандующему только этого и не хватает в реальной жизни.
Заслуженный летчик-испытатель Магомед Толбоев исчерпывающе высказался о состоянии Вооруженных сил страны при Анатолии Сердюкове:
— Четвертые сутки пылают станицы!
— Да, пора бы и прекратить, — вдруг поддержал президент России.
В результате станицы сгорели, а Анатолий Сердюков — нет.
— Мужество, доблесть, честь всегда были присущи нашим морякам, — отметил Верховный главнокомандующий. — Так было и при Петре Великом, и во времена адмирала Нахимова, и в годы Первой мировой и Великой Отечественной войн…
— Так осталось и при мне, — не сказал Владимир Путин.
Участник Курской битвы Виктор Завгородний обеспокоенно спросил, как сейчас борются с танками: раньше, в его время, хорошо работали и зажигательные смеси, и особенно «катюши», на которых он служил.
— А ведь сейчас, — с досадой сказал он, — «катюши» не выпускают!..
Министр обороны Сергей Шойгу объяснил, что жизнь танка вообще коротка, что есть современные средства, которые легко пробивают мощную броню, к тому же сейчас можно отследить танк в любом месте и навести на него ракету.
— Я по телевизору видел, — сказал еще кто-то. — Снаряды летят, как с автомата!
— И светятся! — восхищенно добавил еще один ветеран.
Эти бойцы, ясно, бывшими не бывают.
— «Катюши» тоже как с автомата летали, — покачал головой Виктор Завгородний.
— Но они были неуправляемые! — вступил в разговор президент. — А наши современные системы управляемые!
Он тоже, видимо, не мог оставаться равнодушным к такому разговору. В конце концов, на военных сборах после юрфака на гаубицах обучался.
— Но будем, конечно, развивать ядерные силы сдерживания, — неожиданно добавил господин Путин.
На всякий случай добавил. И на всякий случай развивать.
Владимир Путин изложил свое видение будущей войны:
— Уже сейчас вооруженная борьба будет принимать интеллектуальный характер. Она будет очень похожа на компьютерные игры с минимальными человеческими жертвами и максимальным применением техники… Так что двойные дипломы — это в высшей степени перспективно!
Одно по крайней мере ясно точно: войны не избежать.
Генералы одобрительно улыбались.
Владимир Путин говорил про РВСН если не с отеческой нежностью, то уж с сыновней любовью точно.
На форуме «Селигер» одна девушка спросила о судьбе Арктики. Президент, снова не в первый раз, рассказал, что недалеко от Норвегии базируются натовские атомные подводные лодки с ракетами, у которых время подлета к Москве 15–16 минут, и что «если они уходят под лед — их не видно».
— Недавно, — добавил он, — была осуществлена высадка нашего военного десанта в Арктику.
Владимир Путин подумал и счел нужным добавить:
— Мирного, но военного.
Правда, от этого военный десант более мирным не стал.
Глава Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов, словно бы смущаясь, интересовался, что будет, если хотя бы гипотетически предположить, что США станут поставлять оппозиции (сирийской. — А. К.) переносные зенитные ракетные комплексы:
— А там наши летчики… а «Су-24» и «Су-25», чтобы прицелиться, должны спуститься ниже… они могут погибнуть…
Господин Путин заявил, что надеется: этого не произойдет, потому что в США понимают — это оружие может быть направлено и против американских летчиков.
И тут его просто прорвало. Он сейчас говорил о том, о чем действительно думал, видимо, все это время:
— Я летал на этих самолетах… там же при этих нагрузках голову не повернуть! Пальцы не двигаются!.. А им еще оружием надо управлять!.. Это высший пилотаж… в переносном смысле… Я ими горжусь.
В прямом.
Господин Шойгу демонстрировал господину Путину новейшие отечественные «уазики»-пикапы, набитые вооружением. Министр обороны показывал мощные дуги, на которые крепится вооружение, величавые скобы… Предлагал потрогать. Президент трогал… А Сергей Шойгу хлопал машину по сияющему мирным светло-серым цветом бамперу как добрую лошадку, которая на многое, ох многое сгодится…
То, что не должно было случиться, случилось на третьем по счету «уазике». Владимир Путин решил открыть переднюю пассажирскую дверь и посмотреть, что там внутри, а то и сесть наконец за руль на радость немногочисленным фотографам, но все-таки фотографам. Но ручка не поддавалась. Президент еще несколько раз дернул ее и пожал плечами.
И тут в игру, которая оказалась игрой роковой, игрой фатальной, вступил начальник главного автобронетанкового управления Министерства обороны Российской Федерации генерал-лейтенант Александр Шевченко. Он деликатным жестом дал понять, что за дело берутся профессионалы, и ухватился за ручку. Но она не поддавалась. Он дернул ее еще пару раз и после этого дернул по-настоящему. Ручка осталась в его руках.
Генерал с недоумением посмотрел на ручку, потом обратил внимание на то, что открыто окно, залез в салон рукой, чтобы нащупать блокировку дверей, но так ничего и не достиг и с каким-то даже пренебрежением бросил наконец эту ручку в салон, на пассажирское, по-моему, сиденье.
— Молоде-е-ц! — сказал ему Владимир Путин, и с этой похвалой генералу теперь жить.
Премьерная привлекательность
Женское
Делегат съезда «Единой России», занимающаяся штамповкой и ковкой, увлеченно рассказывала о своих проблемах, когда Владимир Путин прервал ее:
— Так вы кузнец?
Делегат, субтильная девушка лет 25, подумав, кивнула.
— Надо же, — вздохнул господин Путин, — как современные технологии меняют облик профессии!
Когда кузнец закончила, он помолчал, решаясь на что-то, и продолжил:
— Во время вашего выступления, когда смотрел и слушал вас, не скрою, восхищался… Я сейчас боюсь ляпнуть опять что-то не то, но скажу. Мы все фильм смотрели «Интердевочка». Как все-таки быстро мы прошли путь от интердевочки до бизнес-леди!
И все-таки ляпнул!
— Но главное, — добавил Владимир Путин, — я вам скажу, не забывайте о вашем главном предназначении — о решении демографической проблемы!
Девушка после этих слов быстро убежала со своего места из зала — видимо, слишком близко к сердцу приняла последние слова премьера.
После нескольких замечаний Владимира Путина зампред Комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций Екатерина Лахова вдруг сорвалась:
— Все мужики — шовинисты!
— Не, — отозвался господин Путин. — Мужики не шовинисты! Не все, во всяком случае.
То есть про кого-то он сразу что-то вспомнил.
Рабочие цеха готовой продукции «Уралвагонзавода» на встрече с новоизбранным президентом России были представлены в основном девушками, и если бы не танки на заднем плане, могло показаться, что мы попали, например, на ткацкую фабрику в Иванове.
Президент поздоровался с ними, а с кем-то и обнялся. Так, он неожиданно крепко обнял одну девушку.
— Узнал, узнал!.. — зашептались вокруг.
Я тоже узнал. Эта девушка должна была задать вопрос премьеру в эфире во время еще одного прямого включения с «Уралвагонзавода» — 5 марта (на следующий день после выборов), но вдруг отчаянно смутилась и, сколько премьер ни подбадривал ее, так и не решилась ничего спросить, а только инстинктивно отодвигалась все дальше в задние ряды. Теперь не успела.
Владимира Путина в Вологде очень заинтересовало ручное производство изделий изо льна. Он остановился возле девушки с коклюшками (это такие деревянные палочки, к которым привязаны льняные нити, из которых ткут все, что считают нужным) в руках. Девушка, виртуозно перебирая коклюшки, призналась, что она на самом деле делает чехол для мобильного телефона, причем уже не первый день.
— Да, у нас, между прочим, был чемпион мира по самбо, который тоже вязал… — обнаружил президент знание предмета.
— На коклюшках? — переспросил я, потому что это было принципиально.
— Нет, на спицах. Нервы успокаивал и пальцы тренировал.
Через несколько минут работницы фабрики, как те коклюшки, тоже успокаивали президенту нервы (если они у него есть). В честь 8 Марта его спрашивали, как ему удается так чудесно выглядеть («Надо меньше есть и больше двигаться», хотя «Черчилль говорил, что он никогда не стоял, когда можно было сидеть, и никогда не сидел, когда можно было лежать». «Но если нет внутреннего позитива, жить вообще очень сложно, а сохранять форму просто невозможно…» То есть позитив у него существует… Надо же, а раньше так не говорил…); помнит ли он, как «мы с вами в Череповце встречались» («Конечно, помню»); и есть ли у него дома изделия изо льна («Конечно, халаты, например…»).
— А вы знаете, — нараспев рассказывала одна из сотрудниц, одетая, конечно, во все льняное, — что специально для льна придумали много слов: «треплют», «стелют», «мнут»…
Читать бесплатно другие книги:
