Сириус Серван Стефан

– Не пугаться, сестренка. Сириус, Эзоп и Артио заботятся о Малыше.

Авриль была так счастлива, что даже не спросила про Артио и про то, как Малыш узнал имя осла, если все время лежал без сознания.

– Гди, Эзоп голодный, – воскликнул Малыш, показывая на осла, который лакал чай из плошки почти с таким же шумом, с каким Рассказчик ел суп. Мужчина протянул ослу батончик, и тот съел его, старательно прожевав.

– Малыш, это Рассказчик, – сказала Авриль, указав на мужчину в широкополой шляпе. – Он тебя вылечил.

Мальчик стал втягивать воздух, принюхиваясь, как будто хотел понять по запаху, кто перед ним на самом деле. Рассказчик, смутившись, нахмурился. Наконец Малыш удовлетворенно кивнул и утратил к нему всякий интерес.

– Малыш голодный, – заявил мальчик, гладя лизавшего его поросенка. – И Сириус тоже!

Авриль принесла брату чай и паек. Завернувшись в спасательное одеяло, он разделил еду с поросенком.

Тем временем Рассказчик наскоро протер кастрюлю и снова поставил кипятиться воду, бросив туда остатки корня, который добыл накануне.

Затем мужчина присел рядом с Малышом.

– Покажись-ка мне, парень.

Мальчик посмотрел на него недоверчиво, перевел взгляд на Авриль. Она кивнула, чтобы брат послушался. Мужчина осмотрел его ногу и бок.

– Малышу больно.

Рассказчик улыбнулся:

– В следующий раз будь осторожнее. Повезло, что тебя задержал парашют.

– Сириус боялся. Тебя боялся.

– Теперь нет?

Малыш показал пальцем на осла.

– Нет. Сириус не боится, потому что Эзоп главный.

– Да, – согласился Рассказчик, вставая, – можно сказать и так.

Мужчина приготовил новую порцию мази и завернул ее в сухие листья.

– Надо наложить ему шину, – сказал он Авриль. – Знаешь, как это делается?

Девушка кивнула.

– Будешь делать компрессы в течение четырех дней. И, если мальчик не начнет изображать обезьяну, должно стать лучше.

Рассказчик снова вытер кастрюлю, плошки и сложил утварь в повозку.

– Ну ладно, – сказал он, похлопав белого осла по шее. – Думаю, нам пора выдвигаться. Верно, Эзоп?

Осел шлепнул толстыми губами в знак согласия.

– Вы уходите? – спросила Авриль.

– Да.

Рассказчик надел на осла упряжь, тщательно проверив каждую лямку, потом запряг его в повозку.

– Слушай, – сказал мужчина, – может, ты подумала, что вы сможете присоединиться к нам с Эзопом? Но я путешествую в одиночку. Это и так непросто. Я отшельник. К тому же вчера ты готова была убить меня, разве нет? А сегодня уже хочешь, чтобы мы стали лучшими друзьями? Я говорил, девочка, у всего есть цена.

Авриль посмотрела вокруг. Поляну заливал нежный утренний свет, огонь медленно гас, Малыш, морщась, ощупывал посиневшую ногу, черный поросенок рыл пятачком землю в поисках крошек. Девушка совершенно не представляет, что они будут делать дальше.

– Куда вы направляетесь? – спросила она.

Мужчина даже не обернулся, он проверял завязки на навесе из зеленого брезента. Жуткое ожерелье из ушей чуть покачивалось.

– Не знаю. Решаю не я.

– Как это?

Рассказчик вернулся к ослу и погладил его по шее.

– Хотя может казаться наоборот, не я веду Эзопа, – сказал он очень серьезно. – Нет, это Эзоп показывает мне путь. Я только следую за ним. Как сказал Малыш, Эзоп главный.

– Хотите сказать, что идете за ослом?

Мужчина нахмурился:

– А почему нет? Разве это глупее, чем идти наугад? Вот вы, куда вы идете?

– Мы… мы идем на Гору.

– Да, идти на Гору, мы! – подтвердил Малыш. – Найти папу и маму.

– Что ж, – заключил Рассказчик, потянув за поводья, чтобы развернуть осла, – выходит, вы знаете больше меня. Хоть гора и довольно смутный ориентир.

– У меня есть адрес, – сказала Авриль. – Только карты больше нет. Вы знаете, где это?

Девушка показала ему название деревни на обороте снимка. Нарочно держа так, чтобы старик не увидел лицевой стороны.

– Босолей? Вроде что-то слышал. – Мужчина указал ружьем на восток. – Это в сторону гор, всё верно. Только чертовски далеко, если память не изменяет.

– Спасибо, – сказала Авриль, пряча фотографию в карман.

– Однако вам придется идти по долине. Там есть город. Советую обойти его как можно дальше. Ничего хорошего вас там не ждет.

– Мы посмотрим, – ответила Авриль.

Рассказчик тронул осла, и повозка двинулась с громким скрежетом.

– И смотреть нечего, – сказал мужчина, указав ружьем на ожерелье из ушей. – Не ходите туда.

Когда повозка уже отъехала, Авриль окликнула его:

– А история? Я должна вам историю!

Рассказчик, не оборачиваясь, неопределенно махнул рукой:

– Мне хватит того, что видел. Строптивая скрытная девушка, дикий мальчик и черный поросенок с белой звездой на лбу – та еще история.

Повозка тряслась за деревьями, направляясь к дороге.

– Но не волнуйся, ее рассказывать я не стану. Никто мне не поверит, – бросил Рассказчик, прежде чем исчезнуть окончательно. – Желаю вам удачи.

42

Авриль нанесла Малышу мазь на бок и ногу.

Цвет кожи на поврежденных местах стал зеленовато-желтым. Выглядело страшно, и Малышу было больно, но он мужественно терпел и не жаловался.

Затем Авриль пошла за веткой для шины.

Девушка видела, что Рассказчик почти не взял пайков и оставил ее нож у костра. Она сунула его за пояс.

Зайдя глубже в чащу, Авриль вдруг почувствовала жуткую усталость. Хоть Рассказчик и пугал ее своими грубоватыми манерами, все-таки было приятно слышать чью-то речь. Девушка поняла, что, если не считать Мадам Мо, она уже много лет говорила только с Малышом. Авриль всегда что-то разъясняла брату или читала нотации, велела вести себя как человек, а не как животное. Настоящего разговора у нее давно ни с кем не было. Вечер, проведенный в компании пожилого мужчины, был странным, но неплохим. Авриль чувствовала, что ей будет не хватать Рассказчика.

Конечно, девушка могла бы попросить мужчину помочь им. Но Авриль отвергла такой вариант из-за Черных Звезд: Дарий со своей командой ищут их, и скоро они нападут на след. Раньше или позже, но это случится. Девушка не хотела втягивать в свои дела Рассказчика. К тому же Авриль давно привыкла никому не доверять и полагаться только на себя. Она пообещала, что воспитает Малыша, вырастит из него культурного человека. В этом девушка могла рассчитывать лишь на собственные силы. Именно поэтому она отказывалась переезжать к Мадам Мо. Для Авриль это стало способом искупить прошлое. Тем не менее сейчас она была посреди леса, без книги, без карты, без убежища и жутко уставшая. В голове звучали слова Рассказчика: «Мы постоянно всё теряем, и ничего не останется после нас».

Только Авриль нашла подходящую для шины ветку, как сзади послышался шум. Девушка побежала обратно к поляне с ножом наготове.

Рядом с Малышом сидел на коленях Рассказчик. Он тихо говорил ему что-то, и мальчик улыбался. Поросенок с любопытством нюхал ботинки мужчины.

Авриль медленно подошла.

– Что вы здесь делаете? – спросила она с подозрением.

Рассказчик пожал плечами:

– Я простоял на дороге целый час. Эзоп отказывается идти дальше.

Малыш повернулся к Авриль, радостно улыбаясь.

– Эзоп отведет нас на Гору!

Рассказчик кивнул:

– Думаю, Эзоп и правда решил вам помочь.

41

Малыш и Сириус устроились в повозке под зеленым навесом. Они улеглись на тюфяк Рассказчика. Вокруг были грудой навалены старинные вещи, посуда, сухие травы, початые пайки, баллоны с водой, а также кипы пожелтевших книг. Авриль обратила на них внимание, но ничего не сказала. Малыш улегся посередине. Не слишком удобно, конечно, зато он мог лежать выпрямив ногу и набираться сил. Впрочем, едва повозка тронулась, мальчик заснул, несмотря на грохот обитых железом колес и стук ослиных копыт. Поросенок обнюхал связку сухих корешков, оторвал один и пристроился к Малышу, жуя свой трофей.

Снаружи солнце превратилось в огненный шар и выжигало землю. От его беспощадного света невозможно было поднять глаза. Асфальт медленно плавился, будто патока, и копыта осла оставляли глубокие следы.

Авриль и Рассказчик шли по разные стороны от Эзопа. Все трое истекали потом и едва переводили дух, до того тяжелый стоял зной.

Мужчина молчал. Он был настороже: ружье так же под рукой, глаза следят за обочинами. Он обмотал поводья вокруг запястья, но не для того, чтобы сдерживать животное, а словно чтобы не потеряться самому. Как будто и в самом деле дорогу указывал осел.

Авриль думала, правда ли, что животное не захотело идти дальше, потому что решило помочь им. Конечно, это бред. Мужчина всё выдумал, чтобы не терять лицо. Рассказчику, должно быть, очень одиноко.

Погрузив пайки и Малыша в повозку, мужчина объяснил Авриль правила:

– Вы со мной, потому что так хочет Эзоп. Вы идете на Гору. Я иду туда, куда следует Эзоп. Понятно?

– Понятно.

– Так что часть дороги мы пройдем вместе. Но если Эзоп не пойдет на Гору, если он свернет в другую сторону, дальше придется идти без меня. Всё ясно?

Авриль кивнула.

– Слушай, – добавил Рассказчик, – я знаю, что ты врешь мне и что-то скрываешь.

Авриль попыталась возразить:

– Нет, я…

Мужчина прервал девушку, поднеся палец к губам.

– Я и не хочу знать. У всех есть секреты. Я не сержусь. Но надеюсь, это не принесет нам с Эзопом проблем.

Авриль опустила глаза от стыда.

После недолгого молчания старик показал пальцем на нож за поясом Авриль.

– Не думаю, что ты станешь использовать его против меня. Но малейшее движение, и мое ружье выстрелит. Добавлю твои уши к ожерелью.

Больше Рассказчик не произнес ни слова. И, поскольку раскаленная дорога однообразно тянулась, Авриль заговорила сама, чтобы скоротать время:

– Я должна вам историю, верно?

– Да, я тоже так полагаю, – ответил мужчина, не спуская глаз с дороги.

– Тогда я расскажу вам о поросенке.

Авриль рассказала, как они с Малышом зашли в заброшенное имение. Она умолчала, что за ними гнались Черные Звезды, объяснив только, что Малыш позарился на консервы и решился спрыгнуть в погреб, где лежала еще пульсировала бомба. И как они потом доставали оттуда поросенка.

– Когда я увидела его, глазам не поверила, – сказала Авриль. – Он стал бегать повсюду, дрыгая маленькими ляжками. И мы никак не могли его поймать. А поросенок всё визжал и визжал.

Мужчина улыбнулся:

– Да, очень необычно. Прекрасная история, благодарю тебя.

Немного погодя, Рассказчик спросил:

– А почему Сириус?

– В смысле?

– Почему вы назвали его Сириус?

Авриль потупилась.

– Так звали моего пса. Он был очень похож, тоже черный, с такой же белой звездой на лбу.

Мужчина задумчиво кивнул:

– Ты, конечно, знаешь, что Сириус – самая яркая звезда на небе после Солнца? И, что забавно, входит в созвездие Большого Пса. Она как медальон у него на шее.

– Но наш Сириус – поросенок.

– Вижу. Говорят, свинья – самое близкое к человеку животное. Куда ближе, чем собака. Но это не мешает их есть. Кстати, у самой не было таких мыслей?

Повисла тишина, прерываемая лишь стуком ослиных копыт.

– Были, – призналась Авриль, – но я не смогла.

– Вспомнила своего пса?

– Нет. Просто не смогла, и всё.

Снова повисла тишина. Дорога ослепительно блестела впереди, точно зеркало.

Чтобы снять неловкость, Авриль спросила:

– А как вы встретили Эзопа?

– Это долгая история, – сказал Рассказчик.

– Но, если не ошибаюсь, теперь вы должны мне историю? Ваш черед.

Рассказчик нахмурился:

– Всё так.

– Ну и что же?

Рассказчик ненадолго задумался.

– Я повстречал Эзопа в день своей смерти.

– Смерти?

– Да, – повторил Рассказчик, отирая лоб, – тогда я умер. Или почти. Если хочешь знать правду, я потерял всё. И сам потерялся. Я не знал, ради чего живу. Бродяжничал. Выживал. Приходилось несладко. Я прятался, как крыса. Когда мог, забирал остатки из попадавшихся капсул. Иногда побирался. Но никогда никому не делал зла. Потому что боялся. Вообще был трусом. По крайней мере, так тогда считал. Я был уверен, что долго не протяну. И не создан для этого мира. Это была настоящая война, пусть и не называлась так. Я же знал прежде лишь битву с текстом. До войны я ни в чем не испытывал нужды. Кофе, сигареты – только руку протяни. Зимой – теплый дом. Летом – бассейн. В таком уюте можно было смело писать про конец света. Ничто меня не пугало. Я был уверен, что это не случится никогда. И вдруг… Ничего у меня не осталось. Я оказался один. Один в жерле мира.

Мужчина прервался. Авриль молчала, ожидая продолжения.

– В общем, страх гнал меня по миру. Я менял убежища, как только мог. И вот однажды на лесной опушке набрел на трактир.

– Трактир?

– Да, вроде рюмочной или бара. Прежде там, наверное, играли концерты. В глубине зала виднелась широкая сцена. Заведение стояло на отшибе, в стороне от дороги. Так что я знал: вряд ли кто-то еще его обнаружит. Внутри было пусто, и я решил обосноваться там. Хотя не совсем пусто. Там остались бутылки, и я запил. Я был в такой растерянности, что больше ничего не делал. Это длилось несколько недель. Я даже перестал думать о еде. Смерть стала навязчивой идеей.

Авриль взглянула на старика поверх ослиной холки. Он смотрел вперед, на дорогу, и странно улыбался.

– Однажды вечером, – продолжил он, – порядком перебрав, я принял решение. Над барной стойкой висело старое ружье. Раритет. Патроны я нашел в ящике. Но выстрелить не смог. Так умереть мне показалось слишком жутко. Тогда я взял веревку, которая там валялась. Перекинул через балку под козырьком бара, привязал. Потом забрался на бочку. Я готов был умереть. Правда готов. Но вдруг увидел за деревьями белое пятно. Я не понял, что это. Решил, что у меня галлюцинации. Но пятно приближалось. Это был осел.

– Эзоп.

– Да, Эзоп. Хотя я и не знал еще, как его звать. Он подошел ко мне. Шевельнул ушами, хлопнул ресницами и уткнулся ноздрями мне в ноги. Я был так пьян, что пошатнулся. Бочка покатилась. Я свалился. Веревка натянулась. И я умер.

– Но вы же здесь!

Рассказчик с любовью похлопал осла по потному боку.

– Разумеется, я думал, что умер. Проснулся я уже трезвым. Вокруг падал снег. Я жутко замерз, но был жив. Осел тоже был рядом под навесом и смотрел на меня большими черными глазами. Я поднялся и увидел, что веревка перегрызена. Должно быть, Эзоп оперся о стену и перекусил бечевку, чтобы меня спасти. Тогда… тогда, как тебе сказать, я понял, что в мире еще есть место чуду. Что еще не все потеряно. Что я живой! Я обнял осла и расцеловал. Мне захотелось с кем-нибудь поделиться этой историей. Да, мне снова хотелось рассказывать! Снова жить и рассказывать!

Авриль улыбнулась:

– Чудесная история.

– Вообще-то нет, – отрезал Рассказчик, – это не история. Всё так и случилось.

– А почему Эзоп? Откуда такое имя?

– Думаю, этот осел прежде работал на ферме, возил тяжести. Поэтому я назвал его Эзопом, как звали того греческого раба, который после освобождения стал великим рассказчиком. Считается, что Эзоп рассказывал истории, где животные преподают людям урок. И я усвоил урок этого осла: нужно жить, несмотря ни на что. Так мы двинулись в путь вместе с Эзопом. Я решил, что пойду за ним. Он правда главный. И повозка – не моя идея. Эзоп остановился однажды у старой упряжи и дал мне понять, что надо взять ее с собой. Клянусь тебе, что бы там раньше ни говорили про ослов, из нас двоих он куда умнее.

Авриль кивнула. Несмотря на возражения Рассказчика, она считала историю немного грустной, но прекрасной.

Вскоре сверкающая под палящим солнцем дорога медленно пошла на спуск. Лес поредел. Там, где они теперь шли, по обе стороны дороги тянулись спутанные ряды колючей проволоки, деревья за ней были вырваны с корнем. Глазу открывались широкие ослепительные поля голого серого бетона. Железные постройки торчали на них, как гнилые зубы. Кучи мусора оттеняли идеальную строгость линий. Вдали виднелась огромная металлическая труба – раскаленный, воздетый к небу палец.

– Что это? – спросила Авриль.

Мужчина отер обильный пот со лба под широкополой черной шляпой.

– Звероферма, кажется, – сказал он, указывая на горы мусора между ближайшими постройками.

Авриль закрылась ладонью от солнца и вгляделась. Она поняла – это были груды мертвых животных: ноги, головы, рога, а где-то – сцепившиеся тела, погребенные под слоем желтоватой пыли и не разложившиеся из-за отсутствия плесени и насекомых. Пирамида в несколько метров высотой. И дальше – до горизонта.

Авриль чуть не стошнило.

– По-твоему, ужасно? – спросил Рассказчик. – Что ж, могу заверить, раньше, с живыми зверями, было еще хуже.

Авриль взглянула на него, сжав челюсти.

– Вы знаете, что так говорили Черные Звезды? Лучше мертвые животные, чем страдающие? Что смерть – единственное избавление для зверей?

Мужчина не ответил.

– Пойдем, нечего тут мешкать, – сказал он, ускоряя шаг.

Когда лес сомкнулся, скрыв жуткое зрелище, они остановились, и Авриль снова наложила Малышу мазь. Мальчик спал, прижавшись к поросенку, и тело его блестело от пота. Она чуть смочила брату губы.

– Гора… – пробормотал он, – Гора…

Авриль была рада, что он не видел звероферму. Вряд ли он бы понял, но точно стал задавать вопросы, на которые она не знала ответов. Объяснять красоту, созданную человеком, куда проще, чем жестокость, на которую он способен.

Они двинулись дальше и вскоре вышли к перекрестку.

Погнутые, исписанные, изрешеченные пулями таблички ничего им не сказали.

– Куда пойдем? – спросила Авриль.

Мужчина снял шляпу и отжал одной рукой.

– Я тебе говорил, решает Эзоп.

Осел, казалось, не слишком ответственно подошел к своей миссии. Он рылся в сухой траве, надеясь чем-нибудь поживиться.

– Гора там, правильно? – спросила Авриль, показав на восток.

Рассказчик кивнул:

– Да. Вы идете туда. Я – куда пойдет Эзоп.

Укрывшись под ближайшими деревьями, они долго ждали, что решит осел. Наконец Эзоп фыркнул, колеса повозки скрипнули, и, звонко топнув пару раз, он направился на восток.

– Значит, мы идем вместе, – широко улыбнулась Авриль.

Рассказчик выругался и надел шляпу обратно.

– Что не так?

– Дальше город.

– И что?

– Не лучшее место для вас. Да и для меня тоже.

– Но, если Эзоп пойдет туда, вам тоже придется?

Мужчина закрылся шляпой и пошел следом за ослом.