Сириус Серван Стефан
– Папа!
За спиной парня, поскальзываясь в грязи, волоча брюхо с иссохшими сосками, показалась свинья. Вода лилась с нее ручьями, а рыло было перепачкано кровью и грязью. Животное взвизгнуло протяжно, свирепо и злобно.
– Роза? – пробормотал ошеломленный Эрик.
Он медленно опустил ружье.
Подросток спрятался возле повозки. Он дрожал и придерживал окровавленное левое предплечье.
Эрик встал на колени и очень медленно протянул руку к Розе.
– Роза. Моя Роза.
Свинья втянула воздух обезображенным рылом. Слепые глаза моргали, будто она припоминала что-то. Роза нерешительно наклоняла голову то вправо, то влево.
– Папа! – крикнул Нолан со стороны повозки.
Животное стало недобро похрюкивать.
Эрик покачал головой:
– Нет, Роза. Не сердись. Это я. Видишь, я не причиню тебе зла.
Он отбросил винтовку подальше.
Свинья повертела рылом туда-сюда, будто обдумывая сказанное. И сделала несколько шагов к стоявшему на коленях человеку. Рыло распахнулось, обнажив два ряда желтых, острых зубов.
– Роза?
Животное рванулось и понеслось на Эрика, готовое разодрать на части.
Авриль успела броситься к винтовке, вскинуть ее и выстрелить наудачу.
– Нет! – закричал Малыш.
От выстрела всё замерло. От вспышки даже стена дождя замерла на миг, как стальная.
Сраженная свинья тяжело повалилась в грязь.
Под навесом запахло порохом.
Дождь застучал снова.
– Нет, Авриль, нет… – стонал в углу Малыш.
Рассказчик, скривившись, сидел на пыльной земле.
Все смотрели, как Эрик плачет, обнимая труп Розы.
– Роза, моя Роза…
– Это из-за нее, – закричал Нолан, показывая на Авриль. – Она из Черных Звезд! Это девчонка выпустила Розу!
Авриль замотала головой:
– Нет, неправда.
Эрик в ярости поднял голову.
– Зачем? Зачем ты убила мою Розу?
– Я защищала вас.
– У меня на Розу были планы. Вместе с Сириусом они могли дать новое потомство свиней. И проклятие бы закончилось! Мы бы перестали есть одну кукурузу!
– Но она собиралась напасть на вас!
– Нет, неправда, – простонал он. – Моя Роза была такой ласковой, такой ласковой.
– Папа, Авриль врет! – крикнул Нолан, подходя к отцу. – Она сделала это, потому что она – Черная Звезда! Я видел татуировку у нее на плече, тогда, у пруда. Клянусь тебе. А там, в хлеву, она зарезала Джаспера! Хотела и Розу убить, но я помешал!
Мужчина поднялся с грозным видом. Авриль крепче сжала винтовку.
– Да он всё врет! – прошипела она. – Это он сам…
– Так покажи свое плечо! – перебил Нолан, прижавшись к отцу. – Папа, я не вру. Скажи ей, чтобы показала плечо, и сам увидишь!
Авриль не двигалась. Под взглядами Эрика, Рассказчика, Малыша она чувствовала себя как на операционном столе. Даже Сириус с Эзопом смотрели с подозрением.
Не в силах двинуться и открыть рот, девушка смотрела на подростка ледяным взглядом.
– Я любил Розу, – добавил Нолан, – любил. Это была мамина свинка. Единственная память о маме. А эта девчонка убила ее!
У Авриль задрожал подбородок.
Глаза подростка блестели недобрым блеском. Без сомнений, пополнить ряды Черных Звезд он был готов. Псих. Конченый псих.
– Я верю тебе, мой мальчик, – сказал Эрик. Он оглянулся на Рассказчика. – Вы знали? Знали и ничего не сказали.
Рассказчик отрицательно покачал головой.
– Я ничего не знал, – бросил он ледяным тоном.
Тогда отец Нолана ткнул в Авриль пальцем, обвиняя:
– Ты убила Джаспера. Ты убила мою Розу. Нашу Розу. Ты убила тех поросят, которые могли родиться. Ты сделала всё, чтобы продлить проклятие. Я еще не встречал человека хуже тебя.
Авриль не могла выговорить ни слова.
Она смотрела на жалкий труп свиньи. Когда девушка взглянула на Малыша, тот опустил глаза. Когда посмотрела на Рассказчика, взгляд его был холодным и жестким, как дождь, который колотил землю снаружи. Винтовка дрожала в руках Авриль. И злость, злость толчками вздымалась где-то в животе. Девушка всё отдала бы, лишь бы погасли эти сверлящие взгляды. Она была даже способна…
– Тебе повезло, что у тебя в руках ружье, – процедил Эрик. – Теперь уходите.
– Нет, папа! – вмешался Нолан. – Не позволяй девчонке уйти! Давай запрем ее!
Но отец не слушал сына. Может, даже не слышал. Эрик лег на изуродованное тело животного и только всхлипывал.
– Проваливайте, катитесь к дьяволу.
33
Авриль, Малыш и Сириус бегут под лезвиями дождя в ночи.
Девушка тянет мальчика за собой. Не разбирая, что на щеках – вода с небес или слезы.
Гнев и стыд, смешавшись, стучат в животе, в горле, в кулаках.
Малыш яростно мотает головой, не хочет идти, спотыкается на рытвинах, ломает свою шину и бежит на четвереньках, ругаясь и рыча на Авриль, повторяя: «Роза, зачем? Роза, зачем?»
Черный поросенок скользит в грязи, его заносит на поворотах тропы. И, когда Авриль оглядывается проверить, не отстал ли он, два черных глаза-бусинки смотрят с немым укором.
Рассказчик остался на ферме. Авриль не дала ему опомниться. Девушка не хотела слышать слов человека, чьих сыновей убили Черные Звезды. Она бы не вынесла. Авриль подняла Малыша с земли и, грубо вытолкнув под дождь, велела:
– Бегом, живо!
Девушка еще чувствовала, как крик Нолана буравит спину, пока они бегут от навеса:
– Стой! Ты заблудшая звезда! Они придут за тобой! Остановись!
И она страшно испугалась – не столько Черных Звезд, сколько себя самой. Авриль не моргнув пристрелила свиноматку и спокойно смотрела на труп. Девушка вдруг увидела себя шесть лет назад, в отряде Дария с оружием в руках. И, когда Эрик бросил: «Я еще не встречал человека хуже тебя», – Авриль хотелось снова вскинуть ружье и убить. Убить Эрика и его полубезумного сына. Да, и это было бы справедливо. В тот миг девушка вспомнила, что привело ее к Черным Звездам. Мысль о том, что миру приходит конец. И планета, которую ей завещали, – только больной, вырождающийся организм. Лучшее, что можно сделать, – это сократить его страдания и наказать тех, кто довел мир до такого состояния. Голос Дария еще звучал в ушах: «Люди, Авриль, плохи по своей сути. Они ломают всё, до чего дотронутся. А если не ломают, то пачкают. Взгляни на отравленные реки и гибнущие леса. На животных, которых забивают тысячами, потому что они болеют. Когда Бог творил мир, Он создавал рай. Бог доверял людям, потому что Он добр. Бог был уверен, что люди станут вести себя благодарно и позаботятся о созданном. Но люди отвернулись от Него. Наши предки, собственные родители и все взрослые, кого ты знаешь, превратили мир в помойку. Наплевав на нас, своих детей. Но главное – наплевав на Него. Они обрекли нас жить на мусорных кучах и надругались над Его творением. Взгляни, повсюду раздор и злоба. Когда Он творил мир, все люди должны были быть равными. Как братья. Где ты видишь равенство в этом мире? Где равенство, когда к тебе относятся хуже только за то, что ты девочка? Где равенство, когда в тебя плюют за черную кожу, когда тыкают в тебя пальцем, потому что якобы ты в ответе за вирус? Нет, всюду одна несправедливость. И потому Бог, в Своей великой мудрости, наказал нас. И кара Его соразмерна людской вине: Бог решил, что жизни больше не будет. Взял назад свою искру. Отнял у людей огонь. Нет больше почек, нет зародышей, нет жизни. Но человек – стойкий паразит, и много времени может пройти, прежде чем он сгинет. Вот зачем нужны Черные Звезды, Авриль. Чтобы ответить на Его зов. Мы убиваем не для забавы. И даже не потому, что всё и так мертво. Мы делаем то, что делаем, дабы приблизить Его волю. И, когда человечество и любая жизнь исчезнет с этой планеты, Он явится и сделает из нас новых людей. Мы будем вести себя мудро, потому что видели и мир, и его гибель, и его возрождение. Мы – Черные Звезды, мы – избранные. И потому, Авриль, твоя рука не дрогнет, отнимая жизнь, ведь на самом деле это Он своей рукой заберет через тебя то, что было даровано недостойным чадам».
Слова Дария стучали в голове девушки сильнее, чем дождь.
Авриль казалось, что она слышит его голос здесь, над самым ухом, и это было невыносимо. И она побежала еще быстрей, таща мальчика за собой.
Они сбежали по тропке, ведущей вниз с голого плоскогорья. Где-то под ними тускло светилась долина, гору вдали вовсе не было видно за пеленой дождя и мрака.
На середине спуска Авриль вдруг заметила над тропой сводом сложенные камни. Видимо, раньше тут укрывались пастухи. Брат с сестрой ворвались внутрь и сразу же упали без сил на покрытый соломой каменный пол. Малыш свернулся в углу, в обнимку с дрожащим поросенком.
Авриль хотела сесть рядом, успокоить его, но мальчик остановил сестру суровым взглядом:
– Авриль злая! Убила Розу!
– Послушай, Малыш, – начала Авриль в свою защиту, – Роза была старая. Она сошла с ума, стала совсем дикая. И могла напасть на нас.
– Нет, – упорствовал мальчик, – нет. Не так. Человек хотел убить нас. Человек злой. И сын злой. Человеки злые. Не Роза! Роза хотела защитить. Роза не дикая. Одинокая. Она одинокая.
Малыш злится на нее из-за убийства свиньи, Авриль прекрасно это понимала. Она предпочла спасти угрожавшего им человека, а не животное.
У девушки не было сил его переубеждать. Авриль отвернулась к каменной стене и закрыла глаза.
Она слышала бормотание мальчика:
– Одинокая. Одинокая, как мы.
Авриль хотелось спать. Уснуть и всё забыть.
Ближе к утру, когда солнце уже подкрашивало небо за горами, мальчик пришел и прижался к девушке.
32
Да, Сириус, да.
Я грущу.
Я грущу из-за Джаспера.
Я грущу из-за Розы.
Ты говоришь, Сириус:
Не нужно грустить из-за Розы.
Не нужно.
Но ведь Роза была как мы!
Она любила, когда ветер ласкал ей бока.
Она любила поднимать рыло к звездам.
Она хотела быть свободной.
Просто свободной.
Но ее держали на замке, и ей было одиноко.
Одиноко, как нам.
Вот и все.
Авриль убила Розу.
И я чувствовал удовольствие, когда она убила ее.
Человеческое удовольствие.
Держать в руках жизнь животных.
Хотя она повторяла мне: Всякая жизнь драгоценна. Помнишь это, Малыш?
Всякая
жизнь
драгоценна.
Так почему, Сириус?
Почему Авриль убила Розу?
Почему жизнь Розы не в счет?
Почему я почувствовал удовольствие, когда она выстрелила?
Ты говоришь, Сириус:
Умирать – такова жизнь животных.
Ты говоришь:
Роза не хотела больше жить.
Она готова была умереть.
Ты говоришь:
Свобода – это яблоко.
Откусишь раз и больше без него не можешь.
И скорее умрешь, чем согласишься не доесть.
Ты говоришь:
Авриль не знает,
что она как мы.
Звезда Созвездия.
Пока не знает.
Она пока не чувствует Гору в своем животе.
Потому что глаза Авриль глядят не на звезды.
Слишком много туч.
Еще слишком много туч.
Ты говоришь, Сириус, что
я должен помочь ей. Я должен пройти с Авриль.
И скоро,
скоро.
Дохнёт ветер.
И она поймет.
Ох, Сириус! Почему всё так сложно?
А остальные, Эзоп, Артио? Что станет с ними?
Где они?
Ты говоришь, Сириус:
Закрой глаза, маленький человек.
Забудь свою грусть. Чувствуй. Слушай. Смотри.
И я чувствую, я слушаю, я вижу.
Я читаю Живую Книгу.
Ты здесь, Эзоп.
Я чувствую тебя. Я тебя слышу.
Я слышу, как стучат по камням плоскогорья твои копыта.
Ты идешь прочь от фермы.
Рассказчик шагает рядом.
В его голове темные картинки.
Любовь и ненависть.
Сердце разрывается надвое.
Ты говоришь, Эзоп:
Сердце – как человек. Только в дороге оно находит свой путь. Человек с историями должен найти свой.
Я не всё понимаю, Эзоп, что ты говоришь.
Я учу слова молчаливого языка, но я не всё понимаю.
Ты уходишь, Эзоп?
Наши пути расходятся?
Ты говоришь:
Я удаляюсь, потому что ночные пути как тучи. Они меняются без конца. Но очень скоро мы встретимся снова.
Ты говоришь:
Я иду иными дорогами. Собственным путем. Может казаться, что я иду наугад, так думает и человек с историями.
Ты говоришь:
Когда придет время, я буду в нужном месте.
Доверься мне.
Доверься Созвездию.
Да, Эзоп. Но тогда почему мне так одиноко? Почему?
Артио?
Да, я слышу твой рык.
Я чувствую твой запах.
Ты здесь, совсем близко, в лесу.
И мальчик-смерть перед тобой.
Я чую его, запах смерти и безумия.
Он здесь, недалеко от фермы.
Недалеко от нас. Да, совсем недалеко.
В его руках – магнитофон.
В его ушах – голос Авриль.
Голос, который с ним повсюду.
Я слышу его.
И слышу твой рык, Артио.
Я понимаю.
Он мог найти нас этим вечером.
Он видел красную ракету в небе.
Но ты задержала его, Артио.
Ты рычала. Ты валила деревья. Протаптывала ложные тропы. Ты запутала его в ночи.
Теперь он подходит к ферме.
И в сердце у него злость.
Потому что Авриль там нет.
Он как Роза. Безумие и одиночество.
Он возвращается на ферму.
И ты рычишь, Артио.
Потому что ты чуешь.
Ты чуешь запах страха и крови.
Сегодня умрут люди.
И ты рада этому.
Нет, не нужно, Артио.
Я знаю, что мальчика-смерть не остановить.
Но не нужно радоваться.
Потому что в мире и так много мертвого.
И всякая жизнь драгоценна.
31
Утром они проснулись от острого солнечного луча и протерли глаза. Дождь кончился.
Авриль вышла наружу и потянулась: поясница болела от сырости.
Малыш повернулся к поросенку и крепко обнял его.
Читать бесплатно другие книги:
