Птицы его жизни Вильмонт Екатерина
– Да, вполне прилично.
– Ну что ж, тогда иди, как говорится, с богом. Думаю, ты там помрешь со скуки!
– Поживем – увидим, – пожала плечами я.
– Но две недели хошь не хошь должна отработать!
– Естественно.
Зато Эвелина буквально не давала мне проходу!
– Признайся, Глашка, дело в мужике? Он там работает?
– Нет. Но там практически одни мужики. Выбор огромный! – засмеялась я, зная, как она озабочена этим вопросом.
– Серьезно?
– Да. И все ученые!
– Ученые? Кому нынче сдались ученые? Неперспективно.
– Зато сколько времени экономится для поиска перспективных мужиков! Три часа в сутки!
Я пришла к выводу, что близость новой работы к дому наилучшее объяснение моего ухода. Впрочем, это и в самом деле явилось решающим моментом для меня. Упоминать о поездках по миру в качестве переводчицы я не считала нужным.
Эти две недели показались мне каторгой! Три часа в день на дорогу! И как я раньше не думала об этом? Теперь же можно будет вставать на час или даже полтора позже. Вот лафа! Но тут из Португалии вернулась моя соседка и подружка Марьяна. Она каждое лето ездила туда к брату, который был женат на португальской красавице по имени Эсперанса. Марьяна после месяца жизни на берегу океана возвращалась всегда свежая, как майская роза, довольная, но всякий раз начинала стонать:
– Ой, Глашка, не могу я там… Все чужое, и этот язык, недоиспанский… Нет, я могу жить только в Москве! Ладно, это старая песня! А что у тебя? Все по-старому?
– А вот и нет! Все по-новому. Через неделю выхожу на новую работу! И спроси, где!
– И где же?
– На Достоевского!
– Да иди ты! Честно?
– Честно-честно!
– Здорово! И что за работа?
Я объяснила.
– Звучит, конечно, неплохо, но…
– Какое может быть «но»?
– Ну, по сути, ты же будешь не столько референтом, сколько нянькой с четырьмя языками.
– Да почему нянькой?
– Ну, будешь сопровождать старикашку, варить ему кашку…
– Варить не буду! – засмеялась я. – Только приносить из «Кофемании». А мне не западло!
– Ничего не понимаю, при чем здесь «Кофемания»?
Я объяснила.
– Ну, дело, конечно, твое…
– И потом, Андрей Олегович вовсе не старикашка.
– А он женат?
– Женат. А ты что, решила, что я за него замуж собралась?
– Ну, вообще-то пора…
– Ох, Марьяшка, если бы ты знала, что со мной было!
– Где?
– В Берлинском аэропорту. На обратном пути.
И я рассказала ей про Мирослава.
– Обалдемон! Просто как в сериале! А как он выглядел?
– Хорошо выглядел… Чуть выше среднего роста, фигура отличная, коротко стрижен, загорелый, глаза большие, серые… И улыбка такая… И руки…
– Глашка, нешто ты влюбилась?
– А кто на моем месте не влюбился бы? Только он вовсе не собирался продолжать знакомство.
– Слушай, а кольцо на пальце было?
– Не обратила внимания. Меня так трясло от страха…
– Да, история… И он даже не сказал, как его зовут?
– Почему, сказал. Мирослав.
– Мирослав? Красивое имя. А между прочим, сколько раз я тебе говорила, что ездить с рюкзаком неженственно!
– Я уже купила чемоданчик.
– Да, а на новой работе есть дресс-код?
– Не думаю.
– Говоришь, там одни мужики работают?
– Андрей Олегович так сказал.
– Тебе надо в корне поменять свой стиль.
– Зачем это?
– Ты не должна ходить туда в образе «своего парня»! Куда это годится? Джинсы, ковбойки, ветровки… Ты уже старовата для такого стиля. И никаких кроссовок, только изящная обувь! У тебя же красивые ноги, зачем их скрывать? Может, была бы ты одета, как девушка, глядишь, этот Мирослав взял бы твой телефончик!
– Ну, будь я одета, как девушка, у меня не было бы рюкзака, а следовательно…
– У тебя мог бы быть изящный маленький рюкзачок вместо сумочки, и тогда… А вот скажи, в Вене на переговоры ты тоже ходила в ковбойке и джинсах?
– Нет, конечно! В костюме с блузкой и на шпилечках.
– Скажи, а в Берлине ты себе никаких шмоток не купила?
– Купила! Одно дорогущее платье в магазине «Марко Поло».
– Покажи!
Я показала.
– Обалдемон! – всплеснула руками Марьяна. – Полный обалдемон! Вот в этом платье ты просто классно смотришься! Только не советую надевать его в первый рабочий день. Не так поймут.
– Нет, Марьяшка, я его собираюсь надеть в последний день на старой работе!
– Вот это клевая мысль! Представляешь себе, какой там будет обалдемон?
– Еще бы!
И я осуществила свою идею. Это был полный обалдемон!!!
И как вовремя я его надела! Это был последний теплый день! А платье сугубо летнее. Зарядили дожди, здорово похолодало… Ну, ничего, июль только начался…
Едва я переступила порог и предъявила выданный мне накануне пропуск, как увидела входящего за мной Андрея Олеговича. Он расплылся в радостной улыбке.
– Глашенька! С первым рабочим днем!
Чудесно выглядите! Валентин! – окликнул он молодого человека в футболке с надписью «Фиг ли!».
– Здрасте, шеф!
– Валя, пожалуйста, познакомьтесь, это Аглая Сергеевна, она будет вместо Татьяны! А это, Глаша, наш Валентин Германович, заведующий отделом по связям с общественностью. Валя, не сочтите за труд проводить Аглаю Сергеевну на ее рабочее место.
– Ладно, шеф, не сочту! Тем более что у девушки такие красивые ножки! Идемте, мадемуазель! Или, может, мадам? Но кольца не вижу!
– Да нет, мадемуазель, – засмеялась я. И он повел меня к лифту.
– Скажите, мадемуазель, вас и вправду зовут Аглаей? А сокращенно как?
– Глаша! Только не говорите, что у вашей бабушки была кошка Глаша!
– Представьте себе, была! Только не у бабушки, а у мамы, и не кошка, а такса! – рассмеялся он.
Мы поднялись на третий этаж.
– Знаете, мне всегда казалось, что отделами по связям с общественностью, как правило, заведуют женщины.
– Ну, это смотря где! Наша специфика чересчур сложна для прекрасных дам!
– О, вы шовинист?
– А вы феминистка, что ли?
– Боже упаси!
– Я тоже не шовинист. Просто мы это уже проходили и пришли к выводу, что на этом месте мужчина более уместен.
– Уместен на месте? Как-то не очень…
– Филфак? – засмеялся он. – Признаю, фразочка не очень… А вот мы и пришли!
В комнате сидело еще три человека: пожилая женщина в теплой шали и два совсем молодых парня.
– Здравствуйте! Господа, позвольте вам представить, наш новый сотрудник Аглая Сергеевна Юрлова, вместо Татьяны!
Женщина окинула меня придирчивым взглядом и вдруг ласково улыбнулась. Парни кивнули.
– А это наш талисман, Евгения Давыдовна Мерзликина. А эти два оболтуса зовутся одинаково, Юрами, Юра Большой и Юра Рыжий! Тем более что у рыжего фамилия Рыжов, а у Большого – Большов! Вот такие тут у нас особенности. А это, Аглая Сергеевна, ваш стол. Располагайтесь. Евгения Давыдовна введет вас в курс дела. Засим позвольте откланяться!
И он ушел.
– Скажите, Аглая Сергеевна, – начала Евгения Давыдовна, – вы не родственница профессора Юрлова?
– Да, я его внучка.
– С ума сойти, я хорошо знала вашего деда, одно время даже работала с ним, но недолго, всего год… Замечательный был человек!
– Спасибо, мне приятно это слышать, Евгения Давыдовна.
– Давыдовна, – начал Юра Большой, – вообще-то такое дело отметить надо, новый человек в команде…
– Отметим, Юрочка, но после работы!
– Полагаю, господа, я должна проставиться? – поинтересовалась я. – Так я не против, но не в курсе ваших пристрастий!
– О, наш человек! – хлопнул в ладоши Рыжий.
– Глаша, у нас на фирме сухой закон! Поэтому только чай-кофе, а с вас что-нибудь сладкое! Мы тут все ужасные сластены и ни разу не диабетики! – засмеялся Большой.
– Это пока не диабетики! – вздохнула Евгения Давыдовна.
– Типун вам на язык, мама Женя! – воскликнул Большой. – А что касается наших вкусов, то мы не особенные гурманы!
– Поняла! Я закажу, и к обеденному перерыву все доставят на проходную. Это возможно?
– Вполне!
– Все, хлопчики, за работу! Глаша, тут скопилось много всякой прессы и писем. За работу!
И она положила передо мной довольно пухлую папку. Я взялась за дело. Но ощущение от знакомства с новыми коллегами осталось самое приятное.
Часа за два до обеденного перерыва я заказала в хорошо знакомом мне заведении неподалеку большой пирог с мясом и много разных пирожных. На окне стояла хорошая кофеварка. Надо будет на днях принести кофе и чай.
Настроение у меня было роскошное, работа шла легко.
И хотя все они тут были сластенами, но восторг от мясного пирога превзошел все мои ожидания.
– Глафира, супер! – Показал мне большой палец Рыжий.
– Рада, но вообще-то я Аглая!
– А можно я буду звать тебя Глафирой?
– Да хоть горшком!
Парни одобрительно переглянулись.
К нам заглядывали люди из других отделов, меня с ними знакомили. В основном это и вправду были мужчины.
Примерно часа за полтора до конца рабочего дня мне позвонил Андрей Олегович.
– Глашенька, как работается?
– Спасибо, все отлично!
– Вот и славно, а в субботу я приглашаю вас в гости, хочу познакомить с женой. Приходите к обеду, к трем часам. Сможете?
– Да, смогу! Спасибо!
– Вот и хорошо! Будем ждать!
В какой-то момент, когда в комнате осталась только Евгения Давыдовна, она спросила:
– Что, Глаша, шеф в гости приглашает?
Я замялась.
– Да не дергайся ты, все нормально! Просто Людмила Арсеньевна должна утвердить твою кандидатуру!
– Господи! Зачем это?
– Ну, она хочет знать, с кем ее супруг будет колесить по миру.
– С ума сойти! А кандидатуру Татьяны она утверждала?
– Конечно, но она же не Тамара Глоба, и не могла знать, что Танька в Македонию намылится. Между прочим, имей в виду, что эта работа только на первый взгляд такая сладкая, когда все время мотаешься по разным странам, а во время переговоров даже кусок проглотить бывает невозможно…
– Знаю! Уже съездила с боссом в Вену. После этой поездки он мне и предложил работу. А мотаться по разным странам я люблю! Да, Евгения Давыдовна, а если вдруг жена босса не утвердит мою кандидатуру?
– Да ерунда все это! Если ты Борисова устраиваешь, то работай себе спокойно. Это у него голова должна болеть, а не у тебя. Ты не представляешь, как он комплексует из-за своей неспособности к языкам! А ездить и общаться с иностранными партнерами приходится постоянно! И он в принципе хороший мужик, только бездельников не терпит. Причем ему неважно, корпишь ты над каким-то заданием круглые сутки или справляешься за два часа, лишь бы работа была сделана как следует. Поэтому у нас практически нет текучки…
Короче говоря, первый рабочий день на новом месте прошел на удивление хорошо. А уж когда я вышла на улицу и через двенадцать минут – я засекла время – очутилась у своего подъезда, жизнь и вовсе показалась мне прекрасной! У лифта я столкнулась с Марьяной.
– Обалдемон! Ты с работы уже?
– Да!
– Ну и как?
– Да здорово все! Слушай, Марьяшка…
– Хочешь сказать, что это надо отметить?
– Читаешь мои мысли!
– Что предлагаешь?
– Идти куда-то неохота, но у меня же есть твой португальский портвейн и я вчера нажарила вешенок с картошкой.
– Портвейн с картошкой? Это по-нашему, годится!
– Тогда приходи через минут сорок, я приму душ…
– Через час! А я принесу мороженое!
– В такую холодину?
– Ништяк! Мы же русские бабы, не замерзнем!
В субботу я купила букет коралловых голландских пионов и поехала на улицу Дмитрия Ульянова, где жил академик Борисов.
Мне открыла немолодая, но элегантная женщина с добрыми глазами.
– Вы Глаша? Очень рада, заходите!
– Здравствуйте, Людмила Арсеньевна! Вот, это вам!
– Какой удивительный цвет у этих пионов! Никогда таких не видела! Они не пахнут…
– Зато они постепенно меняют цвет. Сейчас они коралловые, а потом станут сперва желтыми, а потом и почти белыми.
– Как интересно! Спасибо, Глашенька! Андрюша говорит по телефону. Садитесь, деточка! Скоро будем обедать. Знаете, Андрей Олегович был в восторге от вас после Вены. Вы действительно внучка профессора Юрлова?
– Да.
– Я тоже помню вашего дедушку…
Тут в комнату вошел до ужаса важный сибирский кот. Толстый и красивый.
– Ой, какой красавец! Как его зовут?
– Машук!
– Машук? – засмеялась я.
– Да, история банальная, взяли котеночка, назвали Машкой, а он оказался Машуком! Машуня, иди сюда, познакомься с Глашей!
Машуня медленно подошел ко мне, принюхался, и вдруг вскочил мне на колени!
Я обрадовалась, а Людмила Арсеньевна ахнула.
– С ума сойти! Он сроду ни к кому чужому на колени не прыгал. Видно, вы ему здорово понравились!
– А уж как он мне нравится!
Я чесала кота за ухом и под подбородком, а он громко мурлыкал и терся об меня. И тут вошел Андрей Олегович.
– Господи, что за чудеса! Машук на коленях у новой гостьи! Глаша, это высшая степень признания! Здравствуйте, дорогая! Людочка, ты не ревнуешь?
– Кого я должна ревновать, уж не тебя ли?
– Да где уж нам! Машуню!
– Нет, Андрей, не ревную! Ну, все, пора за стол!
Стол был накрыт в небольшой столовой, и Машук сразу уселся на четвертый стул.
– Этот негодяй привык с нами обедать! – пояснил Андрей Олегович.
И он поставил на стол мисочку с сухим кормом. Кот встал на задние лапки и принялся аккуратно питаться. Я вдруг почувствовала себя уютно и спокойно. Обед был очень вкусным, а разговор оживленным.
– Знаете, Глаша, мы хотели пригласить к обеду еще и Игоря, но он сказал, что никак не может. Он ведь, кажется, был женат на вашей сестре? – спросила Людмила Арсеньевна.
– Да.
– И она увезла их дочку за границу?
– Да.
– А вы поддерживаете отношения с сестрой?
– Нет.
– Люда, ты задаешь бестактные вопросы!
– Ох, простите, я просто не думала… Извините, Глаша!
– Да ничего страшного, – улыбнулась я. – Мы с сестрой никогда не были особенно дружны. И прекрасно обходимся друг без друга.
– Да, к сожалению, близкие люди часто обходятся друг без друга… – грустно проговорила Людмила Арсеньевна.
Я поняла, что она имеет в виду сына.
Людмила Арсеньевна направилась на кухню. Я предложила ей помощь, но она категорически отказалась.
– Глаша, вы бывали в Марокко? – спросил вдруг Андрей Олегович.
– Нет. А что, мы поедем в Марокко? – загорелась я.
– Не исключено. Но не сейчас, а во второй половине сентября.
– О! Это же мечта!
– Вот и отлично! А пока в четверг мы летим в Брюссель на два дня и оттуда на сутки в Страсбург. В понедельник вы получите все распечатки, надо будет перевести…
– Переведу! Это же моя работа… А билетами и отелем тоже мне…
– Нет, это не ваша забота! У нас есть специальный человек…
Тут Людмила Арсеньевна внесла на подносе какой-то фантастически красивый маленький торт.
– Это вы сами готовили? – ахнула я.
– О, Люда у меня знатный кондитер! Только редко теперь меня балует…
– Да, Глашенька, я забыла поблагодарить вас за сумку! Восторг! Признайтесь, это вы надоумили моего мужа позвонить подруге? Сам он не сообразил бы…
– Признаюсь, я. Ну, сами подумайте, просит человек купить жене подарок…
– А почему вы решили купить именно сумку? Повторяю, я в полном восторге, но все же?
– Просто потому что сама обожаю хорошие сумки. Знаете, есть две вещи, которые я покупаю, что называется, по велению сердца – сумки и темные очки.
– Как это – по велению сердца?