Посмотри, Одиссей Корицкая Полина
© П. Корицкая, 2022
© Интернациональный Союз писателей, 2022
Поэт, прозаик, автор-исполнитель.
Родилась в г. Томске. Выпускница Литературного института им. А. М. Горького.
Победитель фестиваля молодой поэзии «Филатов-Фест» (2019).
Лауреат премии «Начало» Союза писателей Москвы (2019).
Лауреат Волошинского конкурса в номинации журнала о поэзии Prosodia (2021).
Дипломант премии «Болдинская осень» (2021).
Автор книг «Самокрутки» (проза, контркультура; 2014), «Симптомы быта» (поэзия; 2019) и «Плакать в самолёте неприлично» (поэзия; 2022).
Член СП Москвы и ИСП.
Красная юбка
Очень многое об этой книге можно понять уже по первому, программному стихотворению:
- Посмотри, Одиссей: вся Итака застыла, оскалясь,
- И сопит Пенелопе в затылок, и держит за пряжку.
- Пенелопа молчит и не знает, зачем здесь осталась, —
- Телемах не зачат – незачёт…
Здесь сразу угадывается авторская интонация – эмоциональная, раскованная, очень женственная, а то и шокирующая. Она, конечно, будет меняться – в зависимости от настроения, тематики стихов, – но останется узнаваемой. И кстати, не попадающей в привычный набор поэтических голосов, таких как «эстет», «эрудит», «женщина трудной судьбы», «шутник», «романтик» и др. Полина Корицкая с удивительной непринуждённостью включает в свою стилистику черты каждого из них, продолжая оставаться собой.
Кроме того, в заглавном стихотворении зашифрован краткий план книги в целом:
- …остаётся за пряжей
- Горевать и выкатывать гордые голые строки,
- Выковыривать норов, смирять неуёмную шею…
- Столько лет. Столько лет! И горят все возможные сроки.
Упрощённо говоря, перед нами – лирический дневник современной Пенелопы. Которая любит, ждёт, злится, теряет надежду, погибает – и снова возрождается:
- Пенелопа молчит, в наказанье себе – хорошея.
- Пенелопа не спит, и лицо заплывает кругами.
- Пенелопа не ест, лишь худея, как любо Итаке…
Разумеется, современная Пенелопа не может себе позволить жить только любовными переживаниями. Она понимает, что «Бежать с пакетом – тоже спорт, / Особенно с оравой», ей не понаслышке известно, как «Халатик развевается больничный, / Надетый на невидимый предмет», и что не бывает чужих детей. Наконец, она имеет основания сказать: «У меня есть свои люди на небе» и решить «праздновать НГ / В морге судмедэкспертизы». Но умеет, вопреки обстоятельствам, радоваться, быть ребячливой и неотразимой:
- Доставай свою пыльную трубку,
- Набивай до краёв табаком!
- Я несу домой красную юбку,
- Чтобы ты её сбросил рывком.
Настоящей архаической жутью пронизаны стихи «по мотивам» фольклора. Здесь и яблонька, в чьих горьких плодах – человечьи кости; и лебедёнок, который превращается в девочку-старуху; и дочка, которая не слушается мать, надевает крапивные крылья и навсегда теряется в густой траве… Это тоже – из обширного жизненного опыта современной Пенелопы.
Но при всём этом тематическом разнообразии и эмоциональном накале Полина Корицкая очень точно работает с формой. Её стихи внятны и компактны. В них – при ощущении полной свободы и раскованности – нет ничего лишнего. Она мастер короткого стихотворения. А если сюжет не укладывается в миниатюру, создаёт микроциклы («Безъязыкие стихи», «Танатогенез», «Зелёный триптих», «Триптих ухода»).
Ближе к финалу книги наша Пенелопа окончательно взрослеет, становится мудрее и тише. Именно здесь появляются самые щемящие откровения: «Ужас силён. Несмирение – жжёт. / Тоска и любовь – сильнее», «радуйся радуйся смертная честная / неизъяснимая нетинебудет», «Голос, изменившийся в лице» и, наконец, совсем уж зримое и сбивающее наповал:
- Мы не виделись шесть сантиметров волос,
- В общей сложности будет двенадцать.
Но если посмотреть на даты написания стихов, то выяснится, что все они относятся к 2019–2021 годам и расположены не по хронологическому принципу. Иными словами, то, что кажется стихийным взрослением автора, на самом деле – пример виртуозной работы с композицией, заданной всё тем же заглавным стихотворением:
- …Измождённая женщина хочет скорее стать старой,
- Чтобы волосы – пеплом, чтоб губы – тугою полоской.
- Тихо в море… Земля для гостей запасается тарой.
- Пенелопа ведёт по пробору колючей расчёской.
Мне нравится то, что делает в литературе Полина Корицкая. Нравится, что много и разнообразно пишет, что – незаметно для постороннего глаза – серьёзно работает над своими произведениями, не стоит на месте, меняется. Нравится её стилистика, такая непохожая на мою (это делает для меня чтение её стихов ещё более интересным и даже полезным). Нравится её избыточность – знаю, что помимо стихов Полина пишет прозу, а также занимается художественным творчеством. И хотя многотонный читательский опыт позволил бы мне наловить в её произведениях некоторое количество «блох», я не буду этого делать – она и без того умеет анализировать свои ошибки и не повторять их.
Самое главное теперь – не растерять эту замечательную энергетику, без которой творчество превращается в ремесло. Мне кажется, до этого Полине Корицкой ещё очень далеко. А может, такой момент вообще не настанет.
Анна Гедымин, поэт, прозаик
«Посмотри, Одиссей: вся Итака застыла, оскалясь…»
- Посмотри, Одиссей: вся Итака застыла, оскалясь,
- И сопит Пенелопе в затылок, и держит за пряжку.
- Пенелопа молчит и не знает, зачем здесь осталась, —
- Телемах не зачат – незачёт, остаётся за пряжей
- Горевать и выкатывать гордые голые строки,
- Выковыривать норов, смирять неуёмную шею…
- Столько лет. Столько лет! И горят все возможные сроки.
- Пенелопа молчит, в наказанье себе – хорошея.
- Пенелопа не спит, и лицо заплывает кругами.
- Пенелопа не ест, лишь худея, как любо Итаке…
- Календарь облетает, и в небо летит оригами.
- Женихи обступают, вопросы бросая: «Итак? И?..»
- …Измождённая женщина хочет скорее стать старой,
- Чтобы волосы – пеплом, чтоб губы – тугою полоской.
- Тихо в море… Земля для гостей запасается тарой.
- Пенелопа ведёт по пробору колючей расчёской.
I
«Море, море, приём: я рыба…»
- Море, море, приём: я рыба.
- Полоснул мне щеку крючок.
- И ублюдская тёмная лыба
- Растекается горячо.
- У меня изнутри удушье,
- А снаружи – острее льда —
- Убивающая подушка
- (Убывающая вода).
- Посмотри на мою улыбку
- И немеющие глаза.
- Я гляжу, как ползёт улитка
- То ко мне, то совсем назад,
- Как взбирается на листочек,
- Похищает губами сок.
- И хрустальный мой позвоночник
- Полируется о песок.
«Ладонью тянешься к воде…»
- Ладонью тянешься к воде,
- Бесстрашно за борт свесясь, —
- А у меня был трудный день
- И будет сложный месяц.
- Блестит, как звёзды, чешуя,
- Цепляется к одежде.
- Мне дочь сказала – чаще я
- Грустна, не то что прежде.
- Я показательно смеюсь
- И громко улыбаюсь.
- У вас – зашкаливает плюс,
- Подкашивает градус.
- А я пишу по существу
- (Ещё бы не мешали).
- С балкона трогаю листву,
- Поёживаясь в шали, —
- И представляю Даламан…
- А в это время снизу
- Узбек площадку доломал
- С напарником-киргизом.
- Я так и вижу Сарсалу,
- А может быть – Сарсалу.
- Мне завтра снова в кабалу,
- Хоть и заколебала.
- Венчает стаксель левый борт,
- И женщина на правом.
- Бежать с пакетом – тоже спорт,
- Особенно с оравой.
- Там тузик на воду встаёт,
- Тут в тазик льёт из крана…
- Но где моё, а где твоё, —
- И чья больнее рана?
«Давай поиграем, что ты – Модильяни…»
- Давай поиграем, что ты – Модильяни,
- Я – двадцатилетняя девочка Аня.
- Запечатлевая черты,
- Ты кистью ведёшь по бумаге, бумага
- Плывёт в акварели и пахнет, как брага,
- Как пахнут любые цветы.
- Давай поиграем: ты вышел из дома,
- А я подошла, тебя нет, неудобно, —
- Но времени в принципе нет, —
- И вот, обрывая французскую клумбу,
- Курю между делом (спасибо Колумбу) —
- Ну где уже этот брюнет?
- Ну где желтобрюкий, несносный, несносный,
- Его затянули дурацкие сосны…
- Я небу – кулак и язык.
- В окно все цветы, и цветы улетают.
- Давай поиграем, давай поиграем,
- Давай, ты азартный мужик.
- Окно высоко, но какое мне дело:
- Цветка улетает небесное тело
- И доски паркета цветут.
- А я всё стою, ты несёшься навстречу,
- И есть у нас планы на жизнь и на вечер —
- В шестнадцать счастливых минут.
«А небеса – в разводах, как по гжели…»
- А небеса – в разводах, как по гжели
- Рассыпанный неровно купорос.
- Я вся – одно сплошное «неужели» —
- Как полностью исчерпанный вопрос.
- Спирально продолжается движенье,
- Напраслины на синь не возводи:
- Где голени пружинит напряженье,
- Там непременно что-то впереди.
- Там горизонт туманится неспешно,
- Курится что-то, крутится мячом.
- И тот, кто бросил мяч тебе, конечно,
- За правым остановится плечом.
Безъязыкие стихи
- 1. Лишаюсь горла, голоса и речи,
- Стою столбом: мне некуда деваться.
- До скорой встречи, до нескорой встречи,
- До первой встречи без минуты двадцать.
- И нам теперь не выскочить обратно.
- И я тебя уже не успокою.
- Пока одно отчётливо понятно:
- Какое счастье.
- Горе-то какое.
- 2. Где голос мой, мама, и где мои старшие братья?..
- Откуда перо – я сегодня спала без подушек.
- Я волосы режу, беру деревянное платье,
- Я рот открываю – и молча слетаю с катушек.
- Где в городе мёртвом жива золотая крапива?
- Мне надо искать. Уповаю на память трамвая.
- Я рот открываю, кривя его так некрасиво,
- Что кажется зримой моя немота перьевая.
- 3. Галька ступни режет.
- Берег тугой, строгий.
- Как тут песок бежев.
- Как тяжелы ноги.
- Как безъязык ропот.
- Горло саднит, плачет.
- Где-то вдали топот:
- Кто-то за мной скачет.
- Или вернуть голос,
- Или уйти – пеной.
- Может, и успокоюсь —
- Медленно, постепенно.
- 4. Серебро твоей седины,
- Золото онемения.
- Каюсь: осведомлены.
- Бисером – извинения.
- Яблоко – на ладонь.
- Кожица – с синевою.
- Трескаюсь – только тронь
- Голову – головою.
«Так хочется сказать, но, видимо, нельзя…»
- Так хочется сказать, но, видимо, нельзя,
- И я не понимаю, почему так.
- И медленно сминается рассудок,
- Как будто меня хочет наказать.
- Конечно, есть за что себя казнить —
- Я глупости рассыпала, как бусы.
- Я соберу их, я не стану трусить,
- Хотя трясёт, когда сжимаю нить.
- Дрожит от напряжения рука
- И тут же опускается обратно.
- Плывут по шее розовые пятна,
- Как будто грозовые облака.
«А ну, перестань! Прожуй, говорю, нормально!..»
- «А ну, перестань! Прожуй, говорю, нормально!» —
- На миг взрываюсь, потом возвращаюсь в спальню.
- Потом утыкаюсь в шкаф и долго стою на грани.
- На грани себя и вещи, не чувствуя расстояния.
- По плечикам ряд шмотья, оно ничего не стоит.
- Смотрю в глубину, насквозь – какого, скажите, кроя
- Мне дали такой каркас и сделали кожу тонкой?..
- Откуда-то затесалась тут детская одежонка.
- И бегает за спиной хозяйка её беспечно,
- Нисколько пока себя не ощущая вещью.
- Неужто и ей однажды так же стоять, уткнувшись
- В зеркальную дверцу шкафа, чувствуя тот же ужас?
Кораблик
- «А Пеппи уедет…» – «Пеппи – уедет!»
- А вдруг – не вернётся Пеппи?..
- Застыли на месте соседские дети,
- Нечаянно сели на попы,
- Подумав при этом о том и об этом, —
- А что же, помилуйте, будет?
- Неужто опять заниматься крокетом
- Им все выходные и будни?
- Сегодня – крокетом, и завтра – крокетом,
- Наверное, все послезавтра…
- И ужин – с крокетом, крокет – за обедом,
- Крокет ежедневно на завтрак…
- И Анника плачет. «Ах, Анника плачет!» —
- Горошины пляшут на платье.
- Ей скучно читать. И не радует мячик.
- Зачем рисовать на асфальте?
- Ведь Пеппи уедет. Да, Пеппи уедет.
- И Анника спрячется в доме.
- Пускай её все потеряют – соседи,
- И мама, и папа, и Томми!
- Но Томми найдёт её. Скинет ботинки,
- Картинки покажет в альбоме —
- Одну лишь слезинку пустив на картинку.
- «Ах, бедный, ах, бедный мой Томми…»
- И в ту же секунду они повзрослеют,
- А Пеппи останется в детстве.
- «Как мало играли мы с ней, дуралеи!» —
- «Да, это мы по малолетству…»
- Потом покопается Томми в пакете,
- Воскликнув: «Откройся, Сезам!»
- Даст Аннике мяч голубой для крокета,
- А красным играть будет сам.
- А вот Пеппилотта готова к полёту,
- Ей неинтересен крокет.
- Такая работа – служить Пеппилоттой
- Там, где до сих пор её нет.
- Анника видит в окне полнолунье,
- Бормочет кому-то: «Постой…»
- И мячики скачут, бежит «Попрыгунья»,
- Кораблик плывёт золотой.
«Часы от завтрака до ужина…»
- Часы от завтрака до ужина —
- Невосполняемый просвет.
- Мой, осязаемый до ужаса,
- Так называемый обед —
- Без бед поныне не обходится.
- Всё бесконтрольно и темно,
- И рыба под руками хордится,
- Тем самым ссорится со мной.
- Немеет зелень под ладонью,
- И в зелень красится ладонь.
- Всё понимаю и всё помню,
- Всё покрываю сверху льдом.
- Но только тает от дыхания…
- И, глядя лысой чешуёй,
- В кастрюле рыба отдыхает,
- С утра залитая водой.
Фиолетовые стихи