Полуночная роза Райли Люсинда

1

Ребекка Брэдли прижалась лбом к иллюминатору. Самолет пошел на посадку. Лоскутное одеяло всех оттенков зелени переливалось в лучах утреннего солнца. Вскоре показался Лондон. По сравнению с нью-йоркскими небоскребами Биг-Бен и здание Парламента выглядели игрушечными домиками.

– Мисс Брэдли, мы выведем вас из самолета в первую очередь, – сообщила ей стюардесса.

– Спасибо, – вежливо улыбнулась Ребекка и достала из сумки на плече темные очки, чтобы прикрыть усталые глаза. К счастью, вероятность появления папарацци невелика, поскольку ей так не терпелось покинуть Нью-Йорк, что в день вылета она поменяла билет на более ранний рейс. Ребекка радовалась, что никто не знает, где она, даже ее личный агент и Джек. Бедняга улетел в Лос-Анджелес, не получив ответа: она сказала, что ей нужно подумать.

Ребекка нащупала в сумке красную бархатную коробочку с великолепным, хотя и слишком вычурным, на ее вкус, кольцом. Один из самых знаменитых и высокооплачиваемых актеров в мире, Джек привык делать все с размахом. Тем более что если она скажет «да», фотография этого кольца появится во всех солидных газетах и журналах. Джек Хейворд и Ребекка Брэдли считались самой крутой парой в Голливуде, и каждый их шаг подробно обмусоливался в средствах массовой информации.

Ребекка закрыла коробочку и вновь посмотрела в иллюминатор. После знакомства с Джеком – на съемках романтической комедии около года назад, она перестала принадлежать себе, оказалась заложницей кинолюбителей, которые стремились присвоить жизнь не только сыгранных ею героинь, но и ее собственную. А горькая правда заключалась в том, что их с Джеком неземная любовь была такой же выдумкой, как и сценарии фильмов. Даже Виктор, агент, подталкивал ее в объятия Джека, не уставая повторять, что это поможет ее всемирной славе.

– Публика без ума от голливудских пар, – говорил он. – Пусть ты перестанешь сниматься, они все равно будут пускать слюни при виде твоих детишек, играющих в парке.

Ребекка задумалась, сколько времени они с Джеком провели вместе за год. Он жил в Голливуде, она – в Нью-Йорке, оба вечно заняты, не виделись неделями. А как только появлялась возможность побыть вместе, на них шла настоящая охота.

Вот и вчера, когда они зашли перекусить в неприметный итальянский ресторанчик, им не дали спокойно посидеть, докучая просьбами об автографах и фото. В конце концов Джек потащил ее в Центральный парк, чтобы спокойно сделать предложение. «Надеюсь, хоть там нас никто не заметил», – подумала она. В такси, по дороге домой в Сохо, ее одолела клаустрофобия, да еще Джек настойчиво требовал ответа, и она внезапно решила улететь в Англию раньше, чем планировала.

Это невыносимо, когда весь мир следит за каждым твоим шагом и чужие люди ведут себя так, будто ты – их собственность. Тебя рассматривают, как под микроскопом; стоит выйти за хлебом или выпить кофе, и сразу собирается толпа.

Месяц назад Ребекка сорвалась: возле самого дома ее окружили репортеры, она вбежала в квартиру, закрылась в ванной и расплакалась. Врач выписал валиум. Лекарство помогло, но Ребекка понимала, что это не выход. Она не хотела встать на скользкую дорожку зависимости. В отличие от Джека.

В первые дни их пылкого романа он утверждал, что употребляет кокаин от случая к случаю и может в любой момент бросить, наркотик просто помогает ему расслабиться. Однако, узнав его получше, Ребекка поняла, что это неправда. В ответ на упреки Джек обижался и закатывал скандалы. Ребекка ненавидела, когда он был под кайфом – сама она не признавала наркотики, а пила очень мало. Когда они только начали встречаться, Ребекке казалось, что ее жизнь идеальна: головокружительная карьера и красивый талантливый мужчина рядом. Увы, разлука, наркотики и нестабильность эмоционального состояния Джека превратили розовые очки в серые. Кульминацией стал жуткий скандал, когда семь месяцев назад ее номинировали на «Золотой глобус», а Джека прокатили.

Предложение главной роли в фильме «Под покровом ночи» – о жизни английской аристократической семьи – подоспело как нельзя вовремя. Это был не просто гигантский шаг вперед по сравнению с несерьезными ролями, в которых Ребекка большей частью снималась, но и огромная честь – ее выбрал маститый британский режиссер Роберт Хоуп. Джек заявил, что Хоупу просто нужно голливудское имя, чтобы умаслить спонсоров, и стал уверять Ребекку, что вся роль будет заключаться в том, чтобы хорошо выглядеть в исторических костюмах, а ее талант никого не интересует.

– Ты слишком красива, чтобы тебя принимали всерьез, дорогая, – сказал он, плеснув себе в стакан щедрую порцию водки.

Шасси мягко коснулись земли, самолет прокатился по взлетно-посадочной полосе Хитроу и замер. Загорелся свет. Ребекка отстегнула ремень.

– Вы готовы, мисс Брэдли? – спросила стюардесса.

– Да, благодарю вас.

Ребекка провела щеткой по густым темным волосам и скрутила их в узел на затылке. Джек уверял, что с такой прической она – вылитая Одри Хепбёрн. С легендарной актрисой постоянно сравнивали ее и журналы. Кое-кто начал поговаривать о новой экранизации «Завтрака у Тиффани».

«Я не должна слушать Джека, иначе окончательно потеряю уверенность в себе», – подумала она. Две последние картины бойфренда не оправдали ожиданий, его звезда горела уже не так ярко, и он жутко ревновал ее к успеху. Ребекка сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Что бы там ни говорил Джек, она докажет, что представляет собой нечто большее, чем смазливое личико, тем более что сценарий картины это позволяет.

«По крайней мере, пребывание в английской деревенской глуши успокоит расшатанные нервы и позволит не спеша все обдумать», – рассуждала Ребекка. Она любила Джека, несмотря на все его недостатки, и в то же время не собиралась принимать его предложение, если он не освободится от зависимости.

– Сейчас мы выведем вас из самолета, мисс Брэдли, – сказал появившийся возле ее кресла сотрудник службы безопасности в темном костюме.

Опустив на глаза очки, Ребекка вышла из первого класса. Все же ничего не получится, пока Джек не признает свои проблемы. Надо так ему и сказать.

– Мисс Брэдли, багаж уже в машине, – сообщил офицер, – но должен вас предупредить, что там собралась куча фотографов.

– Их много?

– Целая толпа. Не волнуйтесь, я вас проведу.

Ребекка встала.

– Я этого не ожидала, – пояснила она. – Я вылетела раньше, чем планировала.

– Вы прибыли в Лондон одновременно с сенсационной новостью. Вас можно поздравить?

– Какая еще новость?

– О вашей помолвке с Джеком Хейвордом, мисс Брэдли.

– Я… О господи, – пробормотала она.

– Фотографию, где он надевает вам на палец кольцо, можно увидеть на первых страницах всех утренних газет. Ладно, вы готовы? – Офицер остановился у двери.

Ребекка сердито кивнула. В глазах закипали слезы.

– Тогда пойдемте.

Четверть часа спустя она сидела в машине, беспомощно уставившись на фото в «Дейли мейл» под заголовком: «Джек и Бекки – свершилось!»

На снимке Джек надевал ей на палец кольцо, а она смотрела на него с ужасом, который журналистка описала как «восторженное удивление». Больше всего Ребекку взбесил комментарий Джека, сделанный им, очевидно, сразу после ухода из ее квартиры. Он признался, что попросил ее руки, но дата свадьбы пока не назначена.

Ребекка трясущимися руками достала сотовый. Увидев кучу сообщений от Джека, Виктора и представителей прессы, она выключила телефон и вернула его в сумку, не в силах отвечать на вопросы. И кто его за язык тянул? Уже завтра все будут обсуждать, не беременна ли она, кто шьет ей платье и где пройдет церемония.

Ребекка закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ей шел тридцатый год, но до вчерашнего вечера замужество и дети казались делом отдаленного будущего. Джеку было под сорок, он переспал с подавляющим большинством своих экранных партнерш и решил, что пришло время остепениться. У Ребекки, которая много лет встречалась со своей школьной любовью, он был всего лишь вторым. Первой любви положили конец набирающая обороты карьера и надвигающаяся всемирная слава.

– Дорога до Девона займет больше четырех часов, мисс Брэдли, – дружелюбно сообщил ей водитель. – Кстати, меня зовут Грэм, и если захотите сделать остановку, дайте мне знать.

– Хорошо, – сказала Ребекка, всеми фибрами души желая очутиться в далекой африканской пустыне, где нет ни фотографов, ни газет, ни мобильных телефонов.

– Мы едем в настоящую глушь, – продолжал Грэм, словно прочтя ее мысли. – В Дартмуре почти нет ни ресторанов, ни магазинов. Чудесные места. Другая эпоха. Не думал, что в наше время такое бывает. Должен сказать вам, сельские дороги кажутся мне приятной переменой, обычно приходится возить актеров на съемки в студиях по лондонским пробкам.

Его слова немного утешили Ребекку. Может, газеты забудут о ее существовании, если она уедет на край Земли.

Не тут-то было.

– Смотрите-ка, за нами увязался мотоциклист, – подал голос Грэм, взглянув в зеркало заднего вида. – Не бойтесь, мы оторвемся от него, как только выедем на трассу.

– Спасибо, – ответила Ребекка, стараясь успокоить свои расшатанные нервы. Она устроилась поудобнее, закрыла глаза и расслабилась.

– Почти приехали, мисс Брэдли.

На протяжении всей поездки Ребекка, сбитая с толку сменой часовых поясов, то и дело проваливалась в сон и сейчас недоуменно смотрела в окно, за которым простирались поросшие вереском холмы.

– Где мы?

– В Дартмуре. В солнечный день здесь довольно приятно, а вот зимой, судя по всему, мрачновато. Извините, мне надо ответить на звонок. Это администратор съемочной группы.

Пока водитель разговаривал, Ребекка открыла дверь, вышла на обочину, поросшую травой, и с наслаждением вдохнула свежий, сладковатый воздух. Дул легкий ветерок, на горизонте виднелись острые очертания скал. И ни души на много миль вокруг.

– Райский уголок, – выдохнула она, вернувшись в машину, – а какая тишина!

– Это да, – согласился Грэм, – вот только администратор сообщил, что возле отеля, где остановилась съемочная группа, уже собралась толпа репортеров, пронюхавших о вашем прибытии. Он предлагает отвезти вас прямо в Астбери-холл, где будут проходить съемки.

– Хорошо, – закусила губу Ребекка.

– Простите, мисс Брэдли, – сочувственно произнес шофер. – Знаете, я всегда говорю своим детям, что быть богатой и знаменитой кинозвездой не так весело, как им кажется. Тяжело вам, наверное, особенно в такие моменты.

От его сочувственного тона у Ребекки запершило в горле.

– Да, бывает непросто.

– Зато во время съемок вас точно никто не побеспокоит. Поместье находится в частных владениях, занимающих несколько сотен акров, а от въезда до самого особняка – не меньше полумили.

Автомобиль подъехал к огромным кованым воротам, за которыми стоял охранник. Грэм посигналил, и тот открыл ворота.

Ребекка удивленно рассматривала раскинувшийся по обе стороны дороги обширный парк с вековыми дубами, каштанами и березами. Впереди возвышался огромный дом, более походивший на дворец, из тех, что она до сих пор видела только в книгах или в исторических программах по телевизору – монументальное сооружение из резного камня.

– Ничего себе!

– Впечатляющее зрелище, не правда ли? Страшно представить, сколько они платят за отопление, – пошутил Грэм.

Когда они подъехали ближе и Ребекка увидела перед домом роскошный мраморный фонтан, она пожалела, что не знает правильных названий всех этих архитектурных деталей, чтобы описать открывшуюся взору красоту. Грациозная симметрия здания с двумя элегантными крыльями по обе стороны от центрального купола заставила ее затаить дыхание. По всему фасаду тянулись, словно ожерелье из драгоценных камней, сверкающие на солнце окна идеальных пропорций, а каменную кладку между ними украшали херувимы и вазы. Под массивным центральным портиком, который поддерживали четыре величественные колонны, красовалась двустворчатая дубовая дверь.

– Просто королевский дворец. – Грэм въехал в боковой двор, где стояли несколько фургонов и грузовиков. Там царила суматоха, какие-то люди тащили в дом аппаратуру, прожекторы и провода. – Мне сказали, что съемки планируют начать уже завтра, – добавил водитель, остановив машину.

– Спасибо, – кивнула Ребекка, выбираясь из авто.

Грэм подошел к багажнику и достал ее чемодан.

– Это весь ваш багаж, мисс Брэдли? Кинозвезды вашего уровня обычно привозят с собой целый контейнер.

– Я торопилась, – с улыбкой ответила Ребекка.

Они пошли через двор к дому.

– Не забывайте, мисс Брэдли, я прикреплен к группе на все время съемок; если вам понадобятся мои услуги, дайте знать. Буду рад вас видеть.

– О, вы приехали! – К ним спешил высокий худощавый парень. Он протянул Ребекке руку. – Добро пожаловать в Англию, мисс Брэдли. Я Стив Кэмпион, администратор. Извиняюсь за нашу бесцеремонную прессу, зато, по крайней мере, здесь вы в безопасности.

– Спасибо. А вы не знаете, когда можно будет поехать в отель? Я бы не отказалась принять душ и немного поспать, – отозвалась уставшая с дороги Ребекка.

– Понимаете, мы не хотели, чтобы вас опять атаковали папарацци, как в аэропорту. Поэтому лорд Астбери любезно согласился принять вас в своем доме, пока мы не сможем предложить вам другое жилье. Вы, наверное, заметили, что у него есть парочка свободных комнат, – с усмешкой добавил Стив, махнув рукой в сторону здания. – Роберт, наш режиссер, планирует начать съемки уже завтра и не хочет, чтобы вы или остальные актеры отвлекались на бытовые проблемы.

– Извините, что из-за меня столько хлопот, – покраснела Ребекка, охваченная чувством вины.

– Пустяки, мы сами виноваты, что пригласили в фильм такую знаменитость. Ладно, экономка велела найти ее, когда вы приедете, и она покажет вам комнату. Все собираются в гостиной сегодня в пять, у вас есть несколько часов на отдых.

– Благодарю, – ответила Ребекка, заметив по тону Стива, что тот уже записал ее в капризные звезды, и подумав, что остальные британские актеры, которым далеко до ее славы и гонораров, с ним согласятся.

– Подождите здесь, я найду миссис Треватан.

Стив ушел, а Ребекка осталась стоять во дворе, испытывая неловкость – съемочная команда носила мимо нее свое оборудование.

Через минуту из дома выбежала упитанная женщина средних лет с седеющими кудрявыми волосами и розовым лицом.

– Мисс Ребекка Брэдли?

– Да.

– Ну конечно, это вы! – радостно улыбнулась женщина. – Я сразу вас узнала. Знаете, в жизни вы еще красивее, чем на экране. Я видела все фильмы с вашим участием и рада познакомиться. Миссис Треватан, экономка. Пойдемте, покажу вам спальню. К сожалению, путь не близкий. Ваши вещи принесет Грэм, – добавила она, заметив, что Ребекка потянулась к чемодану. – Вы не представляете, сколько миль я наматываю за день.

– Боюсь, что нет, – согласилась Ребекка, с трудом разбиравшая сильный девонширский акцент экономки. – Какой восхитительный дом!

– Ну, сейчас, когда я ухаживаю за ним одна, изредка нанимая временных помощников, он уже не тот, что прежде. Я просто сбиваюсь с ног. Много лет назад здесь ежедневно трудилось не меньше тридцати человек.

– Да, могу представить, – ответила Ребекка, проследовав за миссис Треватан в огромную кухню. За столом сидела женщина в сестринской форме с чашкой кофе.

– Удобнее всего пройти в спальни из кухни по лестнице для обслуги, – пояснила миссис Треватан, ведя Ребекку по узким крутым ступеням. – Я выделила вам чудесную комнату в задней части дома. Оттуда открывается прекрасный вид на сад и вересковую пустошь. Вам повезло, что лорд Астбери согласился вас принять: он не любит гостей. Когда-то в этом доме могли с комфортом переночевать сорок человек, но те времена давно ушли в прошлое.

Пройдя в еще одну дверь, они попали в просторный мезонин. Ребекка восхищенно оглядела высокий купол над головой и заторопилась за миссис Треватан в широкий темный коридор.

– Вот и ваша спальня, – сказала экономка, открывая дверь в просторную комнату с большой двуспальной кроватью. – Здесь немного прохладно: я открывала окна, чтобы проветрить комнату, но это лучше, чем запах сырости. Если замерзнете, включите электрический камин.

– Спасибо. А где можно привести себя в порядок? – спросила Ребекка.

– Вы имеете в виду ванную? – улыбнулась миссис Треватан. – Третья дверь налево, на другой стороне коридора. К сожалению, в спальнях нет отдельных удобств. Отдыхайте.

– А можно стакан воды?

– Ох, конечно. Вы ведь с дороги… Вы что-нибудь ели? – миссис Треватан остановилась на полпути к двери.

– Нет, я не ем в самолетах.

– Тогда как насчет чая с тостом? У вас очень усталый вид.

– Было бы чудесно. – Почувствовав легкое головокружение, Ребекка опустилась в кресло у камина.

– Я сейчас принесу. – Миссис Треватан бросила на нее задумчивый взгляд. – Вы такая хрупкая под всей этой мишурой… Устраивайтесь, я скоро.

Придя в себя, Ребекка вышла в коридор и отыскала ванную, предварительно по ошибке заглянув в кладовую для белья и в другую спальню. Посреди огромного помещения стояла внушительная чугунная ванна, а с бачка над унитазом свисала поржавевшая металлическая цепь. Выпив воды из-под крана, Ребекка вернулась в комнату. Прошла к высоким окнам и посмотрела на открывающийся внизу вид. Вдоль задней части дома тянулась просторная терраса, за которой виднелся ухоженный сад с множеством цветущих растений, пестрота которых красиво оттеняла зелень центрального газона. Сад окаймляла высокая живая изгородь из тиса, а дальше раскинулась вересковая пустошь. Сбросив туфли, Ребекка прилегла на кровать.

Постучавшая в дверь спустя десять минут миссис Треватан нашла ее крепко спящей. Поставив поднос на столик у камина, она прикрыла гостью покрывалом и тихо удалилась.

2

– Леди и джентльмены, рад приветствовать вас в Астбери-холле! Уверен, вы согласитесь, что это идеальное место для съемок фильма «Под покровом ночи». Для меня большая честь – снимать картину в одном из самых красивых старинных поместий Англии, и я надеюсь, что проведенное здесь время будет для всех нас продуктивным и приятным.

Роберт Хоуп доброжелательно улыбнулся собравшимся актерам.

– Хочется верить, что эти старинные стены встрепенутся от разнообразия ваших талантов. Многие из вас знакомы между собой, но я хотел бы особо поприветствовать Ребекку Брэдли, которая прилетела из Америки, чтобы привнести в нашу застоявшуюся британскую жизнь толику голливудского блеска.

Все глаза в комнате обратились на Ребекку, которая пряталась в углу, ошеломленная видом такого количества английских знаменитостей.

– Привет, – покраснев, улыбнулась она.

– Передаю эстафету Хьюго Мэннерсу, чей замечательный сценарий позволит вам проявить себя наилучшим образом, – продолжал Роберт. – Чуть позже мы предоставим всем окончательный вариант сценария. Администратор Стив также раздаст каждому его расписание. Мне остается только пожелать вам успешных съемок. Теперь слово Хьюго.

Раздались аплодисменты, и вперед выступил оскароносный сценарист Хьюго Мэннерс. Ребекка слушала его вполуха, только сейчас начиная осознавать, во что ввязалась. Больше всего ее беспокоило произношение. В Нью-Йорке она брала уроки дикции и произношения и последние пару месяцев старалась говорить в обыденной жизни как англичанка. И все равно понимала, что, приняв эту роль, идет на огромный риск. Британская пресса обожала критиковать американских актрис, играющих англичанок. Для журналистов не имело никакого значения, что она получала стипендию в Джульярдской школе и стала лучшей актрисой года, сыграв Беатриче в «Много шума из ничего». Все голливудские актрисы считали себя «серьезными», даже если пришли в профессию с модельного подиума. Ребекка к ним не относилась. Эта роль давала возможность подтвердить классическое актерское образование и получить признание критиков.

Когда Хьюго закончил, все вновь захлопали, и Стив начал раздавать экземпляры сценария и расписания.

– Завтра вы не задействованы в съемках, Ребекка. Утром у вас встреча с художником по костюмам для примерки нарядов, а после этого вас хотят видеть стилист и визажист. Роберт также предлагает вам позаниматься с консультантом по сценической речи – пройтись по роли перед первым днем съемок.

– Отлично. А когда я смогу попасть в отель? Хотелось бы разобрать вещи и устроиться.

– Скорее всего, там до сих пор отираются фотографы, так что Роберт договорился с лордом Астбери, чтобы вы некоторое время побыли здесь. Можно сказать, вам повезло – мне досталась каморка над местным пабом, – с улыбкой добавил Стив. – К тому же вы сможете погрузиться в атмосферу.

К Ребекке подошел поразительно красивый мужчина с тонкими чертами лица.

– Мисс Брэдли, если не ошибаюсь? Я – Джеймс Вог, играю Лоренса. У нас с вами будет, если можно так выразиться, несколько достаточно интимных сцен, – подмигнув, сказал он, и Ребекка мгновенно попала под очарование выразительных голубых глаз, которые, несомненно, помогли Джеймсу выйти на передний край британских киноактеров.

– Рада знакомству, Джеймс. – Ребекка пожала протянутую руку.

– Бедняжка, – сочувственно сказал он, – вы, должно быть, в шоке: не успели прилететь из Штатов – и произвели такой фурор своей помолвкой с Джеком Хейвордом.

Ребекка не знала, что сказать.

– Я… вообще-то, да…

– Кстати, примите мои поздравления. Он счастливчик. – Джеймс все не выпускал ее руку.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила она.

– Если вдруг возникнет желание пройтись по нашим сценам до съемок, дайте мне знать. Я сам в шоке. Страшно подумать, что придется работать на одной площадке со всеми светилами кино и театра.

– Да, – согласилась Ребекка, внезапно проникшись к Джеймсу симпатией.

– Уверен, вы будете неотразимы, а если соскучитесь в этой глуши, только свистните.

– Хорошо. И спасибо.

Вог многозначительно посмотрел ей в глаза, отпустил наконец ее руку и удалился.

Стесняясь общаться с незнакомыми актерами, Ребекка вновь села и стала изучать расписание, удивляясь непринужденности, с какой англичанин ухитрился чуть ли не в одном предложении поздравить ее с помолвкой и дать понять, что не прочь познакомиться поближе.

– Ребекка, через несколько минут все возвращаются в отель на ужин, – обратился к ней выросший словно из-под земли Стив. – Все необходимое сюда привезут завтра утром, а тем временем я попросил вашу новую лучшую подругу миссис Треватан подать ужин. Вы растрогали ее до глубины души; она говорит, что вас нужно подкормить.

– Очень мило с ее стороны, но я лучше почитаю новый сценарий, – ответила Ребекка.

– Что-то не так? – Стив озабоченно посмотрел ей в глаза.

– Все в порядке, просто смена часовых поясов, и, если честно, я переволновалась от встречи с таким количеством знаменитостей. Боюсь не справиться.

– Понимаю. Если вас это утешит, могу сказать, что работаю с Робертом много лет, и он ни разу не промахнулся с выбором актеров. Он очень высокого мнения о ваших способностях.

– Спасибо, Стив, – искренне поблагодарила она.

– Тогда до завтра. Приятного вечера и доброй ночи во дворце. Здесь до вас точно никто не доберется.

Администратор отошел и начал торопить актеров. Когда все разошлись, Ребекка наконец смогла осмотреться. В огромные окна светило июльское солнце, придавая строгой мебели красного дерева теплый оттенок. В центре комнаты возвышался огромный мраморный камин, вокруг которого стояли диванчики и легкие кресла. Ребекка вздрогнула, почувствовав вечернюю прохладу.

– Вот вы где, красавица! – В комнату вошла миссис Треватан. – Стив сказал, что вас надо накормить. У меня есть кусок пирога с мясом и почками и немного картошки, оставшиеся от ланча его светлости.

– Я не слишком голодна, меня вполне устроит салат.

– Понятно, вы на диете. – Экономка критически оглядела хрупкую фигурку гостьи. – Да будет мне позволено сказать, мисс Ребекка, что вас скоро ветром унесет.

– Мне нужно следить за фигурой, – смущенно ответила Ребекка.

– По-моему, вам не повредило бы немного нормальной человеческой еды. Принести ужин в комнату?

– Было бы очень любезно с вашей стороны, спасибо.

Ребекка действительно ограничивала себя в еде: что поделаешь, если от этого зависит твоя карьера?

Выйдя из гостиной, она прошла в величественный холл, откуда вела лестница наверх, остановилась и подняла голову к великолепному куполу. Стеклянные витражи посылали блики света на мраморный пол под ногами.

– Добрый вечер, – произнес глубокий мужской голос за спиной.

Ребекка подпрыгнула от неожиданности и обернулась. В дверях стоял мужчина лет пятидесяти пяти, одетый в допотопный твидовый пиджак и поношенные брюки из рубчатого плиса, заправленные в высокие сапоги. Спутанные волосы, тронутые сединой, явно нуждались в стрижке.

– Здравствуйте, – неуверенно ответила она.

– Я – Энтони, а вы?..

– Ребекка, Ребекка Брэдли.

– А-а, – в глазах мужчины блеснул огонек узнавания, – кинозвезда из Америки. Говорят, вы невероятно знамениты, но боюсь, что никогда о вас не слышал. Я не из любителей кино. Извините.

– Можете не извиняться, вы не обязаны обо мне слышать.

– Это правда. Ладно, мне пора. Нужно поработать, пока не стемнело. – Сдержанно кивнув, он скрылся за дверью.

Ребекка прошла через вестибюль и поднялась по лестнице, рассматривая написанные маслом картины, на которых были изображены различные поколения семьи Астбери. Следом за ней в комнату вошла миссис Треватан с подносом.

– Вот и я, милочка. Нашлось немного супа, свежий хлеб и масло. И я захватила для вас кусочек бейкуэлльского пирога с франжипаном и ванильным кремом, – произнесла она, торжественно снимая крышку с десерта.

– Спасибо.

– Желаете что-нибудь еще?

– Нет, спасибо. Потрясающе красивый дом!

– Что правда, то правда. Если бы вы знали, на какие жертвы приходится идти, чтобы сохранить его! – тяжело вздохнула миссис Треватан.

– Представляю. Кстати, внизу я встретила садовника, – добавила Ребекка.

– Садовника? – Миссис Треватан удивленно подняла бровь. – В доме?

– Да.

– Хм… к нам приходит раз в неделю паренек, чтобы покосить газоны. Возможно, искал его светлость… Хорошо, я удаляюсь, чтобы вы могли спокойно поужинать. Во сколько подать вам завтрак?

– Я вообще-то не завтракаю… разве что фруктовый сок и йогурт.

– Ладно, подумаем. – Миссис Треватан неодобрительно фыркнула и направилась к выходу, но у самой двери обернулась и с улыбкой сказала: – Доброй ночи, голубушка, приятных снов.

– Доброй ночи.

Съев ароматный суп из картофеля и лука-порея вместе со свежим хрустящим хлебом, щедро намазанным маслом, Ребекка поняла, что все еще голодна. Попробовав странный пирог, оказавшийся необычайно вкусным, она прикончила и его, и лишь после этого прилегла на кровать, говоря себе, что не должна набрасываться на сытную английскую еду, какой бы вкусной та ни была.

Полежав немного, она встала и нашла в сумке телефон. Включила, чтобы прослушать сообщения, однако, взглянув на экран, поняла, что нет сигнала. Проверила планшет и убедилась, что сеть недоступна.

Ее губы непроизвольно растянулись в улыбке. Лишь сегодня утром она мечтала попасть туда, где никто не сможет ее найти, и, похоже, Бог услышал ее молитвы. Ребекка вновь устроилась на кровати и устремила взгляд в окно. Солнце медленно катилось к горизонту, стояла оглушительная тишина.

Ребекка взяла с прикроватного столика сценарий и углубилась в чтение. Она играла юную красавицу по имени Элизабет Сэйерс, дочь богатого помещика. Действие происходило в тысяча девятьсот двадцать втором году, в период расцвета джазовой музыки. Отец намерен выдать Элизабет за владельца соседней усадьбы, а девушка идет против его воли. Фильм рассказывал о жизни британской аристократии в стремительно меняющемся мире, когда женщины начали борьбу за эмансипацию, а рабочий класс больше не хотел мириться со своим подчиненным положением. Элизабет влюбляется в мятежного поэта Лоренса, с которым познакомилась на богемной тусовке в Лондоне. Старая как мир история о девушке, вставшей перед выбором: послушаться родителей или последовать зову сердца, не отличалась оригинальностью. Однако благодаря остроумному и трогательному сценарию Хьюго Мэннерса, роль превратилась в настоящую жемчужину.

Как обычно, эпизоды фильма снимались вразброс, и Ребекке предстояло сниматься в своей первой сцене с Джеймсом Вогом, игравшим опального поэта, послезавтра. Эпизод в саду включал страстный поцелуй. Она вздохнула. Хотя ей уже не раз приходилось играть любовь на камеру, Ребекка всегда страшно боялась любовных сцен с малознакомыми партнерами.

Краем глаза она заметила в саду легкое движение и увидела на скамье садовника, который даже издалека показался ей одиноким и печальным. Мужчина сидел неподвижно, как изваяние, глядя прямо перед собой в сгущающуюся темноту.

Приняв ванну, Ребекка забралась в постель с белоснежными накрахмаленными простынями. Просматривая свою роль и продолжая практиковаться в британском акценте двадцатых годов, она подумала, что этим вечером словно перенеслась в прошлое, когда происходит действие фильма. В доме так мало изменилось с тех времен, что Ребекке стало не по себе.

В начале одиннадцатого, уверенная, что не сможет уснуть из-за смены часовых поясов, Ребекка выключила ночник. К своему удивлению, она крепко проспала всю ночь и проснулась только после появления на пороге миссис Треватан с завтраком на подносе.

В десять утра она спустилась на первый этаж и пошла на поиски костюмерной. Художник по костюмам Джин, взглянув на нее, заявила:

– Дорогая, вы просто созданы для этой роли! У вас даже лицо из тех времен. И… у меня для вас сюрприз.

– Правда?

– Я вчера разговорилась с экономкой. По ее словам, в одной из спален наверху хранится коллекция платьев двадцатых годов. Очевидно, они принадлежали давно умершей родственнице нынешнего лорда Астбери. Я спросила, нельзя ли на них взглянуть, просто из любопытства, а заодно и посмотреть, – она подмигнула Ребекке, – не найдется ли там чего-нибудь для вас. Было бы здорово использовать их в фильме!

– Наверное.

– И вы только взгляните! – с торжествующей улыбкой Джин сняла с вешалки шелковое покрывало.

– Вау! – ахнула Ребекка. – Они великолепны!

– И прекрасно сохранились. Не скажешь, что им девяносто лет. Многие платья – из коллекций знаменитых дизайнеров тех времен: Ланвен, Вионе, Пату. Просто чудо, – восхищалась Джин, вместе с Ребеккой перебирая вешалки и любуясь восхитительными нарядами. – На аукционе они стоили бы целое состояние. Не могу дождаться, когда вы их наденете. По-моему, они точно вам подойдут.

– Вы думаете, мне разрешат их надеть?

– Не знаю, экономка обещала спросить у лорда Астбери. Но сначала давайте примерим. Как вам вот это для первой сцены с Джеймсом Вогом?

Десять минут спустя Ребекка стояла перед зеркалом. Она не надевала исторических костюмов со времен Джульярдской школы: в Голливуде ей обычно доставались роли современниц, которые носили джинсы и футболки. Асимметричный подол шелкового платья Ланвен, отделанного тонким шифоном и вручную расшитого бисером, красиво колыхался при каждом движении.

– Даже если мне придется встать на колени и умолять со слезами на глазах, я все равно выпрошу у лорда Астбери эти платья! – твердо заявила Джин. – Давайте примерим следующее.

После того как Ребекка продефилировала во всех нарядах, которые ей идеально подошли, Джин с улыбкой сказала, что полностью удовлетворена, и отпустила ее к стилистам, пообещав при первой возможности поговорить с экономкой.

– Вы будете сногсшибательны! – добавила она. – Стилист и визажист превратят вас в настоящую красавицу двадцатых годов. Их владения дальше по коридору.

– В этом доме нужен навигатор, – с улыбкой пожаловалась Ребекка. – Я здесь постоянно теряюсь.

– Как вы отнесетесь к стрижке и окрашиванию волос? – спросила у Ребекки парикмахер-стилист, взвесив в руке густую темную прядь.