28 лет, каждое лето Хильдебранд Элин

Коди протягивает Джейку визитку.

– Знаешь, что я работаю лоббистом на НСА? Когда я рассказал шефу о тебе и о том, что ты работал в «Фарм-Икс», он в приказном порядке велел назначить встречу с тобой.

– В самом деле? – Джейк берет визитку. НСА. Национальная стрелковая ассоциация. – Ты в одной лодке с Чарлтоном Хестоном?

– Стоим на страже Второй поправки, – Коди хлопает его по плечу. – Будем рады взять тебя на борт.

Должно быть, Джейк злится: все шесть часов перелета до Вашингтона, а он полетел бизнес-классом, наш герой раздумывает, стоит ли идти работать на НСА.

Как там сказал Коди – стоим на страже Второй поправки? «Хорошо организованное ополчение необходимо для безопасности свободного Государства, поэтому право людей носить и хранить оружие должно оставаться незыблемым». Поправку ратифицировали в 1791 году. Тогда у людей было множество причин хранить оружие. Джейк убежден, что теперь, на пороге нового тысячелетия, пушек в стране слишком много и большинство не в тех руках.

Потом Джейк играет в адвоката дьявола. Он провел много времени в штате Мичиган, где многие достойные люди, отцы его друзей, например, зарабатывают на жизнь охотой. Разве нельзя упростить для них приобретение оружия и амуниции? А как насчет самообороны? Допустим, Джейк постоянно в разъездах, а Урсула сидит дома. Ему бы наверняка хотелось, чтобы у нее было оружие – на всякий случай. Наверняка. Но, будь у нее оружие, она ведь могла бы поддаться соблазну и использовать его в ситуации, совсем к тому не располагающей. Кто-нибудь в итоге пострадал бы, а может, и умер.

Нет, Джейк не станет работать на НСА.

Хотя приятно быть востребованным. Работа ему нужна, и деньги, вероятно, предложат хорошие, что всегда на пользу самооценке. Давно пора, дальше так продолжаться не может.

В понедельник Джейк звонит начальнику Коди, его зовут Дуэйн Питерс. Встречу назначают на вторник. Уже в телефонном разговоре Дуэйн Питерс доказывает Джейку, что он отменный продажник.

– Здесь, на востоке страны, у НСА репутация так себе. Нам нужно прокачать связи с общественностью, Джейк, и для этого нам нужен ты. Я хочу, чтобы мамаши, папаши и вся интеллигенция, неспособная отличить соток четвертый калибр от тридцать-ноль-шесть, знали: это мы отвечаем за безопасность страны. Разве ты, Джейк, не хочешь помочь нам обеспечить спокойствие в Америке?

Да, сэр, конечно, хочу, уже готов ответить Джейк. Вот она, сила убеждения Дуэйна Питерса. Вторая поправка незыблема, как свобода слова или вероисповедания. Отцы-основатели страны не могли ошибаться. Урсула сказала бы, что могли, потому что в те далекие времена право голоса было только у белых мужчин.

Джейк отвечает Питерсу:

– До встречи, сэр. Буду рад завтра узнать о НСА больше.

Вечером Джейк ест сэндвич с болонской колбасой, сидя за кофейным столиком. Готовить нет сил, слишком жарко, не спасает даже кондиционер. Возвращается Урсула. На ней льняные брюки и отутюженная белая блузка – в этом наряде она путешествует.

Она здоровается, ставит чемодан, кейс и сумку. Ей грустно. Или она чувствует себя подавленной. А может, это равнодушие. Комиксовое облачко над ее головой пустое.

Джейку плевать. Он берет бутерброд и открывает запотевшую банку пива. На нем только трусы. Джейк злится, что она заявилась домой, не предупредив. Знай он о ее приезде, надел бы штаны.

– Я не буду извиняться за то, что уехал. – Он старается смотреть ей в глаза. – И за то, что ты уехала из Вегаса из-за меня. Это твой выбор.

– Ты вообще ни при чем. Сделка завершена. Мы закончили.

– Ясно. – А ведь ему так хотелось верить, что Урсула вернулась, потому что их брак для нее на первом месте. – Радуйся, завтра у меня собеседование в НСА.

– В НСА? – Урсула не то кашляет, не то смеется. Она не верит своим ушам. – Отменяй. Ты что, новости не смотришь?

В этот день в городе Муллиган, штат Огайо, семнадцатилетний парень, чье имя журналисты не называют, пришел в летнюю школу с автоматом Калашникова и застрелил двенадцать учеников и учителя, а потом выстрелил в себя. По телевизору только об этом и говорят. Автомат он купил в «Волмарте», документы у него никто не спрашивал. Он расплатился наличными, вышел из магазина со стволом и патронами и поехал в школу. Хотел показать всем, как сильно ее ненавидит.

– Не отчаивайся, – подбадривает Джейка Урсула. – Ты обязательно что-нибудь найдешь.

Джейка тревожит только одно: он всерьез рассматривал предложение от НСА. Он помнит, как однажды, много лет назад, сказал Мэлори: «Я хороший парень». Он не отступится от своих слов.

Урсула работает без отдыха. Через неделю после стрельбы в школе ее назначают ведущим юрисконсультом по делу в Лаббоке, штат Техас. Это огромная честь. Хотя Техас ближе, добираться до Лаббока дольше: прямых рейсов нет. Она не сможет приезжать домой на выходные, хотя командировка будет совсем не такая яркая, как в Вегас. Ее поселят в отеле сети «Хайятт» рядом с кампусом Техасского технологического университета. Джейку туда ехать не стоит: ее ждет сплошная работа, никаких развлечений.

– Надеюсь, Андерс тоже едет? – язвительно спрашивает Джейк, когда она делится новостями.

– Да, он едет. – Урсула делает вид, что не поняла намек. – Мы отлично ладим, он меня понимает. Марка назначили на другое дело, поэтому еду я, Андерс, младший юрист Эй Джей и пара помощников. – Она добавляет: – Эй Джей – настоящая супермодель. Они с Андерсом точно обручатся к концу командировки.

Джейк слишком хорошо знает Урсулу, поэтому ее слова кажутся ему подозрительными. Она никогда не оценивает внешность других женщин. Главные женские достоинства, по ее мнению, – ум, профессионализм, личность. Эта тирада о красоте юристки – для отвода глаз. Что она скрывает?

– Мне так не хочется оставлять тебя одного до конца лета, – продолжает Урсула. – Мы даже никуда не съездили вдвоем.

– Все нормально, – отвечает Джейк. – Твоя карьера важнее.

Урсула обнимает его.

– На Нантакет поедешь?

– Поеду.

В пятницу Джейк прилетает на остров. Мэлори ждет его в аэропорту. Они едут не домой, а в центр.

– Вот это новость! Программа изменилась?

– Боюсь, что да, – улыбается она.

«Блейзер» останавливается на парковке у супермаркета, и Джейк начинает волноваться. В городе много людей, а там, где много людей, больше шансов встретить знакомых. В прошлые годы они частенько встречались с выпускниками Мэлори или их родителями. Она всегда представляет Джейка как друга семьи. Удобная формулировка: правдивая, и к тому же со стороны отношения Мэлори и Джейка выглядят как платонические. Хотя ему все равно неуютно. Такое чувство, что у него на лбу написано: «Я изменяю жене».

В Вегасе он проиграл все фишки разом, но тот азарт, который он испытывает, приезжая год за годом на Нантакет, круче любых казино. Интересно, каковы шансы, что их с Мэлори роман навсегда останется тайной? Тысяча к одному?

– Куда мы едем?

На парковке слышно, как в баре кутят, провожают лето. Там наверняка полно знакомых из Университета Джона Хопкинса, Нотр-Дама, Джорджтауна, и все ждут только его. Настоящее минное поле.

– Я купила лодку, – отвечает Мэлори. – Мы идем на Такернак.

В багажнике пакеты с продуктами и вещмешок с монограммой Мэлори. Они несут все это по причалу к яхте под названием «Грета»: двести пятьдесят лошадей, с кормы свисает мотор «Ямаха», корпус выкрашен в цвет морской волны, внутри небольшая каюта. Джейк не верит своим глазам.

– Твоя?

– Моя. «Контесса двадцать шесть», – сияет Мэлори и добавляет, что лодка досталась ей так же, как велосипед и «Блейзер». Хозяева хотели от нее избавиться. – Когда я рассталась с парнем из Ньюпорта, то поняла, что больше всего скучаю по нашим выходам в море. И тогда я пошла в школу мореходства. Неделю назад окончила курс.

Да, в прошлом году Мэлори что-то говорила насчет мореходных курсов, Джейк еще приревновал ее к инструктору по имени Кристофер, но потом выяснилось, что ему скоро восемьдесят.

– Ты купила ее у Кристофера? – спрашивает Джейк. – Он умер?

– Он жив, только в море больше не выходит, жена настояла. Он почти даром отдал мне яхту. Пришлось только заплатить его другу Сергею за ремонт, и все.

Мэлори сняла обувь и поднялась на борт, Джейк сделал то же самое.

– Еще мотор купила новый. Дорогое удовольствие, но оно того стоило.

– Умница, Мэл! Я восхищен тобой. – Джейк осматривается. Яхта обставлена просто, но уютно: есть кухонька, стол навигации, спальное место в форме трапеции и гальюн. – Куда, говоришь, идем?

Такернак – остров неподалеку от западного побережья Нантакета. Хотя до него рукой подать, он совсем не похож на соседние острова. Это частная территория, куда пускают только тех, у кого на острове есть недвижимость, и их друзей. Там нет даже магазина, не говоря уже о прочих общественных местах. А еще нет интернета и кабельного телевидения. Сотовая связь ограничена.

Урсула сказала бы, что это настоящий ад, думает Джейк. А ему кажется – рай.

Мэлори бросает якорь возле острова Уэйл, и они выходят на берег. Она идет вперед, к дому, который виднеется в отдалении, Джейк остается с вещами. Такое чувство, что он первопроходец. Что нужно, чтобы создать жизнь? Еда, одежда, крыша над головой и любимый человек. Джейк как завороженный крутит головой. Уэйл не похож на остров. Скорее, это полоса белого песка, у которой швартуются лодки. Впереди зеленый простор, изрезанный желтыми песчаными тропинками. Кое-где виднеются серые черепичные крыши. За узким каналом район Смитпойнт. Это уже Нантакет, отсюда он кажется огромным городом.

Кто-то окликает Джейка по имени. Это Мэлори. Она сидит за рулем видавшего виды красного джипа без дверей и крыши.

Полный вперед!

Дом постройки 1922 года принадлежит родне жены доктора Мэйджора. Здание в стиле Новой Англии – с двускатной крышей, удлиненной с тыльной стороны. На верхнем этаже большая комната с панорамным окном на триста шестьдесят градусов и видом на остров и море. Племянница мистера Мэйджора недавно сделала ремонт, и в доме чувствуешь себя этаким Робинзоном Крузо нового времени. Стоит диван из ротанга и круглые кресла с подушками цвета слоновой кости, по углам висят забавные плетеные гамаки, а пол выкрашен в лимонную и белую полоску. Джейк с удивлением замечает маленький телевизор и полку с видеокассетами. К полке прикреплена лаконичная инструкция: «Смотреть только в дождливые дни».

Он присвистывает. Такое чувство, что они попали в другой мир. Здесь их никто не найдет.

Это седьмые совместные выходные у Джейка и Мэлори. Семь – счастливое число. Наши герои никогда прежде не были так счастливы вместе. В пятницу вечером Мэлори, как обычно, жарит бургеры. Хотя дома есть печь, кукурузу она тоже готовит на гриле. В субботу они берут в сарае велосипеды и осматривают остров. Едут на оба пруда – в Северном купаются, а в Восточном нет, он меньше и мутнее. Нежатся на трех разных участках пляжа с золотистым песком. Издалека видят других людей и только машут им. Обмениваться любезностями ни к чему. Когда идешь в церковь, не разговариваешь ведь с другими прихожанами. Вот и здесь так же.

В воскресенье они осматривают центр острова. Мэлори показывает Джейку старую пожарную часть и школу. Большинство домов уже заколочено: лето кончилось. Джейк разглядывает один домик, явно знававший лучшие времена. Оконные рамы потрескались, краска облупилась, водосточная труба, кажется, висит на одном ржавом гвозде. Крыльцо как в том доме в фильме «Из Африки», думает Джейк. Он не любит вещи, бывшие в употреблении. Удивительное дело: увидев этот домишко, Джейк размечтался, как купит его и все там отремонтирует. Он делится мыслями с Мэлори, она жмурится, хотя на носу у нее темные очки.

– У тебя чудовищный вкус, – улыбается она.

– Дом-то на отшибе.

– Мягко сказано.

– Мы могли бы состариться здесь с тобой, – мечтает Джейк. По воскресеньям он всегда чувствует, что не проживет без Мэлори.

– Как поживает Урсула?

До этой минуты Мэлори о ней не вспоминала. Джейк понимает: момент выбран не случайно. Стоит ему обмолвиться, что он хочет встретить старость с Мэлори, как она напоминает, что он уже пообещал это другой женщине.

– Все сложно, – вздыхает он.

– Ну и отлично! – Она сжимает его ладонь. – Шутка. Что происходит? Можешь мне рассказать?

– Я знаю свою жену, но порой она вытворяет такое, что диву даюсь.

Джейк рассказывает Мэлори о поездке в Вегас.

– Вот это да! – Мэлори тоже поражена. – Ты не думал, что в ней тебя может привлекать как раз ее недоступность? Кто всегда доступен, так это я.

– Нет, ты совсем не доступна.

– Слишком привязана к тебе. Ты знаешь о моих чувствах.

– Разве?

Джейк поворачивается к ней. Над ними кружит краснохвостый сарыч. Больше во всей округе никого; кажется, что они одни на всем белом свете. Джейк понимает: все это время он ждал, что Мэлори скажет: «Хватит. Я устала. Прошу, уходи от Урсулы, переезжай на Нантакет или я перееду к тебе. Или будем вместе на расстоянии». Она ничего такого не говорит, значит, ее все устраивает. Значит, обязательства ей ни к чему. У нее есть он и есть ее свобода – возможность встречаться с другими мужчинами.

– Скажу честно, Мэл. – Он берет ее за руку. – Я до сих пор не знаю, что ты чувствуешь ко мне.

– Джейк, я люблю тебя.

Сказала.

Я люблю тебя.

Джейк мысленно признавался ей в любви сотни раз, и когда она была рядом, в постели, и за сотни километров.

Главное – не испортить момент. Пусть он навсегда останется в памяти. Джейк сделает так, что Мэлори будет вспоминать его не только триста шестьдесят два дня, но и всю оставшуюся жизнь.

– Я тоже люблю тебя, Мэлори Блессинг. Я. Люблю. Тебя.

У нее на глазах наворачиваются слезы. Она поняла. Она поверила.

Джейк целует Мэлори, но она отталкивает его.

– Нам пора. К шести нужно вернуться. Я приготовила сюрприз.

К острову причаливает накачанный красавец на ослепительной яхте. Хороший сюрприз, нечего сказать! Джейк выкатывает грудь колесом и распрямляет спину, пока ждет Мэлори в машине.

Мэлори болтает с этим аполлоном целую вечность (да, Джейк ревнует), а потом он вручает ей пакет, а она целует его в щеку и машет. Незваный гость заводит мотор яхты, ловко разворачивается и отчаливает.

– Кто это?

– Барет Ли. Он присматривает за домами, а летом привозит продукты.

– Нам нужны продукты? – спрашивает Джейк.

Мэлори открывает пакет. В нем знакомые картонные коробки, пахнет пельменями.

– Он привез китайскую еду. Поехали домой. Нас ждет фильм.

О чем мы говорим в 2000-м? Флоридский казус с подсчетом голосов на президентских выборах; округ Броуард; Кэтрин Хэррис; проект «Геном человека»; Йемен; серия игр между командами «Нью-Йорк Янкис» и «Метс»; умирает комик Уолтер Матау; Международная космическая станция; реалити-шоу «Последний герой»; умирает автор комиксов «Арахис» Чарльз Шульц; Олимпиада в Сиднее; Слободан Милошевич подает в отставку; пилатес; выходит сериал «Клан Сопрано»; попытка подрыва американского эсминца «Коул»; судебное разбирательство в отношении корпорации Microsoft по обвинению в нарушении антимонопольного законодательства; выходит фильм «Почти знаменит»; исследования в области пользы оливкового масла Extra Virgin; хит Who Let the Dogs Out.

Наступает новое тысячелетие, и знаете что? Купер Блессинг снова женится.

Его невесту зовут Валентина Суарес. Она работает ассистентом администратора в Брукингском институте. Валентина уругвайка, родом из курортного города Пунта-дель-Эсте, куда ездят на отдых весьма обеспеченные люди. Ее родители – владельцы ресторана на первой линии, поэтому они не могут прилететь на свадьбу дочери. Мэлори дожимает, и Куп признаётся, что родители Валентины даже не в курсе, что их дочь выходит замуж. Она ничего им не сказала, потому что они не одобрили бы ее выбор. Им хочется, чтобы дочь вышла за латиноамериканца, желательно за соотечественника, а еще лучше – за сына владельцев казино по соседству с их рестораном. Его зовут Пабло, они с Валентиной в юности были влюблены друг в друга.

Мэлори рассчитывала, что вторая свадьба будет скромнее, учитывая, что со стороны невесты гостей не предвидится. Может, они распишутся, а потом отпразднуют в ресторане.

Нет. Валентина всегда мечтала о пышной свадьбе, и Купер хочет воплотить мечту невесты в жизнь. Больше всех этому радуется Китти.

– В этот раз все будет по-другому, – воодушевленно говорит она. – Лучше сыграть свадьбу в июне.

Мать предлагает сделать Мэлори подружкой невесты, а Фрея – шафером. Можно подумать, больше некому!

– Джейк! Джейк Маклауд, – Купер повторяет это имя, точно Мэлори могла забыть, о ком речь. – Пусть Валентина попросит соседку Карлотту побыть подружкой невесты.

Церемонию снова устраивают в пресвитерианской церкви Роланд-Парк. На этот раз церковь по воле Китти убрана в розовых тонах. Мать выбрала пионы. Все любят пионы, пионов много не бывает. Хотя нет, 24 июня 2000 года, в субботу, на второй свадьбе Купера Блессинга их слишком много.

Мэлори надевает классическое атласное платье-футляр в пол. Делает такую же прическу, как и на первой свадьбе, только не с гипсофилами, а с розовыми розочками.

За час до церемонии, на репетиции, она видит Джейка, и ее надежды, как стайка полевых мышей, устремляются из норки к обрыву. Разобьются или выживут? Взял ли Джейк Урсулу? У них с Мэлори теперь есть мобильные телефоны, они обменялись номерами, но ни он, ни она не нарушают правила, установленного много лет назад. Мэлори позвонит, только если примет чье-то предложение руки и сердца, забеременеет или будет при смерти. Звонить и уточнять, приедет он один или с женой, она не стала. Скоро узнает.

На нем пепельный фрак. Снова фрак. Китти обожает, когда все выглядят официально.

Вот он увидел ее и поднял брови. От удивления? Она хороша? Джейк подходит и целует ее. Целомудренно. Какая мука!

Шепчет ей на ухо:

– Она здесь. Прости.

Мэлори не подает виду, что вечер безнадежно испорчен.

– Здорово! Надеюсь с ней поболтать!

Церемонию проводит преподобный Дьюбери. Он излучает такой же оптимизм, так же полон надежд, как и на первой свадьбе Купера. Мэлори украдкой оглядывается. В четвертом ряду среди гостей со стороны жениха у прохода сидит Урсула де Гурнси. На ней сногсшибательное бирюзовое платье с лифом в форме сердца и аппликацией. Волосы у Урсулы длинные и блестящие, сбоку пробор. На губах алая помада. Мэлори не может отвести от нее глаз, но Урсула внезапно замечает ее взгляд. Мэлори глядит на брата – сияющий золотой мальчик, лучший из всех, кого ей довелось встретить в жизни. Хочется верить, что любовь Купера к Валентине будет жить долго. Но в глубине души Мэлори чувствует, что и этот брак обречен.

Обед снова проходит в загородном клубе, но на этот раз коктейли подают на улице, там же и фотографируются. За спинами гостей изумрудные холмы поля для гольфа. 24 июня солнце долго не садится, и даже в половине восьмого на поле еще есть игроки – Декерсы и Уиппсы заканчивают игру у восемнадцатой лунки. Слышен удар по мячу: Полсон Уиппс отправил его в лунку, но Кэрол Уиппс не следит за полетом. Куда интереснее разглядывать гостей на чужой свадьбе.

– Купер Блессинг женится! Смотрите, это Мэлори? Интересно, почему она до сих пор не замужем?

Только ленивый не задаст нашей героине этот вопрос.

Мэлори неловко, она сердится, но ее личной жизнью интересуются друзья родителей, она знает их всю жизнь и понимает: они желают ей добра (в их понимании завести семью – дело благое). Наша героиня не хочет их обнадеживать понапрасну, поэтому отвечает:

– Я вечная подружка невесты.

Фрей оказывается рядом и добавляет:

– Аминь! Я, например, никогда не женюсь.

– Купер женится за нас с тобой.

Мэлори зовет Фрея выпить.

– Я не пью шесть лет, девять месяцев и две недели. С той поездки на Нантакет.

Шесть лет, девять месяцев и две недели. Вот, значит, сколько длится ее роман с Джейком.

– Тогда выпей чего-нибудь безалкогольного. Мне нужен телохранитель.

– От кого ты прячешься?

– От всех.

Гости за столами рассаживаются. Подают лосось, ягненка, молодой картофель, сладкие бобы. Мэлори украдкой поглядывает на соседний столик. Урсула ничего не ест. Джейк говорил, что она вообще мало ест. Сегодня Мэлори тоже кусок в горло не лезет. От волнения. Джейк болтает с Джерри Глэдстоун, она сидит справа от него. Он знает, что Джерри – мать Лиланд? Их с Фиеллой тоже пригласили на свадьбу, но Фифи отправилась в тур по Европе и Лиланд, конечно, с ней. Джерри поправилась, у нее мешки под глазами и второй подбородок. Мэлори неловко за такие мысли, но лучше бы было наоборот и после ухода Стива Джерри похудела бы и стала встречаться с красавцем-бейсболистом Келом Рипкеном.

Мэлори пьет шампанское. Старается не опрокидывать один бокал за другим: не хочется напиваться на свадьбе. Пока, во всяком случае, не хочется. Она вспоминает, с какой нежностью ждала встречи с Джейком перед первой свадьбой Купера. Чувство тогда было тихое, невинное, но сегодня ее обуревает ревность. Мэлори любит Джейка. Их последние выходные на Такернаке были бесподобными, вряд ли когда-нибудь получится устроить что-то похожее. Впрочем, она думает так каждый год, и год от года их встречи становятся только нежнее. Отношения растут, как дерево, – уходят корнями всё глубже, на стволе нарастают новые кольца.

Первый танец молодых. Потом Купер выходит на танцпол с Китти, Старик приглашает Валентину. Невеста прекрасна и счастлива. Неужели в самом деле счастлива без своей семьи? Или делает вид, как Мэлори?

Делает вид, конечно. Валентина не может поверить, что гром не разразил алтарь: она ведь совершает святотатство! Замуж без родительского благословения! Они даже не знают о ее свадьбе. Сегодня они на горнолыжном курорте Лас-Леньяс. Родители у Валентины богатые, утонченные, активные; будущее дочери рисуется им вполне определенно: она должна вернуться в Уругвай и выйти замуж на Пабло Флореса. В этот самый момент сеньор и сеньора Суарес встречаются с Пабло на курорте и говорят о возвращении Валентины как о свершившемся факте. И уж конечно, они не догадываются, что прямо сейчас она танцует на собственной свадьбе с новоиспеченным свекром.

Кто-то трогает Мэлори за плечо. Фрей.

– Пойдем покурим.

– Дай мне минутку, – кивает она.

Поплакаться в жилетку старому другу, конечно, приятно, но сейчас ей стоит немного побыть одной.

Туалет в загородном клубе не ремонтировали с 1973 года. Дизайн безнадежно устарел, но там хорошо. Входишь в комнату и первым делом попадаешь в зону отдыха: на полу от стены до стены розовый ковер, розовый кожаный диван марки «Ногахайд», под стеной у высокого стола три табурета с подушечками, вышитыми крестом. Над столом зеркало. Несколько поколений женщин, глядя в него, красили губы, пудрили носы и, заглядывая себе в глаза, о чем-нибудь размышляли. О чем, интересно? Да обо всем на свете. Может, расстаться с Роджером? Я не слишком много пью? Почему я не поступила в аспирантуру? Сколько платить няне? Я толстая? Я старая? Перестанет Роджер когда-нибудь прилюдно критиковать Форда (Рейгана, Картера)? Почему Хелен со мной не разговаривает? Скоро уже домой? Спать хочется.

На полке стоит вазочка с мятными конфетами в обертке сливочного цвета. Мэлори берет пригоршню и отправляет в сумочку. Какая радость! Старые добрые мятные конфетки. И тут из кабинки доносятся звуки. Кого-то тошнит.

Мэлори заходит в соседнюю кабинку. Снова рвотный позыв. Кто-то выпил лишнего, но кто? На второй свадьбе Купера специально заказали меньше алкоголя. Где теперь Брайан, друг жениха по Институту Брукингса? С ним было весело, а еще он помог ей заставить Джейка ревновать.

Брайан Новак женат, у него трое детей. Он прогорел, вложившись в бесперспективный ресторан в Чеверли, штат Мэриленд, где они живут, и теперь на три месяца просрочил платеж по ипотеке. Жена работает по выходным в приемной частной клиники, а он сидит с детьми, поэтому приехать на свадьбу к Куперу не смог. Дети, волнения о будущем. Больше всего на свете Брайан хотел бы кружиться сейчас в танце с Мэлори здесь, в Балтиморе. Она милая: веснушки, глаза цвета океанской волны, щербинка между зубами, а еще с ней было так весело и беззаботно. Жена у него совершенно не такая.

Мэлори выходит из кабинки и видит Урсулу де Гурнси – та стоит у раковины и полощет рот. Мэлори замирает.

– С вами все хорошо? – спрашивает она.

Неужели Урсулу тошнило? Больше в туалете никого.

Урсула встречается взглядом с Мэлори. Лицо у нее землистого цвета.

– Кажется, я беременна.

Беременна.

Мэлори будто погружается в пучину мучительной жалости к себе, в водоворот ревности, гнева и злости. Время тянется – она чувствует, что прошло несколько дней, а не секунд. Как она держится? Только что она думала, что их отношения с Джейком как дерево, и вот Урсула взяла острый топор и срубила это дерево одним ударом. Наша героиня собирает последние силы, подходит к свободной раковине, открывает кран и нажимает на помпу мыльницы (капля жемчужного мыла с ароматом гортензии, надо же, как в детстве).

Она настолько сильная, что с улыбкой произносит:

– Мои поздравления!

– Это ужасно. – В глазах Урсулы слезы. – Просто кошмар!

Бумажное полотенце с логотипом клуба приземляется в корзине для мусора. Мэлори вне себя от ярости. Носить ребенка Джейка – это ужасно? Это кошмар?

Может, Урсула так расстроена из-за того, что беременность повредит ее карьере и она не станет партнером фирмы? Джейк о ее отношении к работе высказывался недвусмысленно.

Мэлори собирается пожать плечами и уйти. Урсула не имеет права так говорить. Да она должна быть счастлива и благодарна, что носит ребенка Джейка, вот что на этот счет думает Мэлори. Но тут Урсула начинает рыдать, и Мэлори смягчается. Может, Лиланд права и она в самом деле ведомая, кому ни попадя легко перетянуть ее на свою сторону. А может, девушки просто в целом больше склонны сочувствовать.

– Давайте сядем.

Она выводит Урсулу в комнату с диваном и кладет руку ей на спину. Какая она худая! Мэлори чувствует каждый позвонок на спине. Что сказать? Она понятия не имеет. Кивает в сторону вазочки с мятными конфетами, предлагает одну Урсуле.

Та качает головой, рыдания утихают.

– Я Мэлори Блессинг, сестра Купера.

– Знаю. Видела вас на первой свадьбе.

– Мне так жаль, что вы расстроены. Это случилось не вовремя или?..

Урсула прячет лицо в ладонях.

– Нет. То есть да, но это не самое страшное.

Мэлори достает платок из сумочки, протягивает Урсуле. Как странно, правда? Она утешает жену своего любимого.

Да, безумие какое-то. Хотя потерпите. Вот сейчас станет ясно, что такое настоящее безумие.

– Дело в том, – всхлипывает Урсула, – что это не… не… ребенорейка.

– Что? – Мэлори не расслышала конец фразы. – Что вы сказали?

Открывается дверь, и в комнату вплывает белое облако органзы. Входит Валентина, громко причитая по-испански, Карлотта послушно несет за ней богатый шлейф свадебного платья.

Невеста в истерике. Она оглядывает комнату отдыха, очень хочет куда-то сесть, но все лучшие места заняты.

Урсула встает, они с Валентиной делают dos-a-dos и меняются местами. Спросить у невесты, что стряслось? Вряд ли она захочет откровенничать с Мэлори, у нее есть Карлотта. Карлотта говорит по-испански, а главное, она не сестра жениха.

Мэлори и Урсула не договорили. Или нет? Приходится покинуть дамскую комнату. Из банкетного зала доносится песня Two Tickets to Paradise. Момент упущен, но Мэлори делает последнюю попытку.

– Я не расслышала, что вы сказали. «Это не», а дальше что?

Нервы у нее на пределе. Что сказала Урсула? «Это нечестно?» Да, беременность и роды – штука несправедливая. Женщинам приходится мучиться, носить ребенка, терпеть схватки, тратить столько времени на уход за малышом и кормление. А сколько других тревог впереди!

Урсула качает головой. Она смотрит на Мэлори с подозрением, будто сестра жениха хочет что-то отнять у нее, что-то, чего Урсула не готова отдать.

Это не… Что?

Мэлори может только догадываться.

– Это не ребенок Джейка?

Урсула не подтверждает и не отрицает.

– Мне нужно вернуться. Спасибо за платок.

Она говорит так, точно мокрая полуразвалившаяся салфетка – это все, что ей отдала Мэлори.

Не успевает наша героиня и глазом моргнуть, как Урсула скрывается в банкетном зале.

Мэлори крадет Фрея с танцпола. Он отплясывает твист с Джерри Глэдстоун, и это очень странно, если принять во внимание, что ее бывший муж зажигает сейчас с его матерью в соседнем городе. Джерри от души веселится, и Мэлори ужасно неловко отнимать у нее Фрея, но ей он нужнее.

– Пойдем со мной. Сигареты захвати.

Еще бы текилы. Она берет в баре бутылку с остатками горячительного и пробирается через толпу к выходу. Джейк и Урсула за столом. Она уткнулась в телефон, Джейк поднимает бровь, видя, что Мэлори выходит с Фреем.

Это не ребенок Джейка. Такое вообще может быть? Похоже на дурацкое реалити-шоу, только все по-настоящему. Урсула изменила Джейку? Мэлори стыдно за нее. Какое лицемерие! В конце концов, Мэлори – его любовница, у нее нет права никого осуждать.

Если отец ребенка – другой мужчина и Мэлори об этом знает, стоит рассказать обо всем Джейку? Конечно нет. Выходит, она будет хранить чужую тайну и Джейк никогда не узнает, что ребенок не его?

У Мэлори сейчас голова треснет. Думать больше нет сил, она просто идет за Фреем.

Они садятся на каменную изгородь в дальнем конце двора. Темно, никто не увидит, как они курят. Мэлори боится расстроить родителей – в глубине души она так и осталась подростком.

– Давно куришь? Что-то не помню, чтобы ты курил.

– Закурил, когда бросил пить, – подмигивает Фрей. – Нужна была новая вредная привычка, которая убьет меня медленно.

Три глотка текилы, и Мэлори пьяна, а с первой затяжкой она и вовсе чувствует, что вот-вот кувыркнется со стены, как Шалтай-Болтай. Она пытается схватить Фрея за руку, но сжимает его бедро. Н-да, неловко получилось. После глубокого вдоха ей удается восстановить равновесие, и она спрыгивает на траву.

– Как живешь, Фрей? Все хорошо? Разбогател?

– Я хорошо, Мэл. Шесть кофеен в западном Вермонте, еще одну открываю в конце лета в Платтсбурге. Все приносят прибыль. На следующей неделе лечу в Сиэтл, хочу запустить собственный бренд кофе. Есть свой кофе у «Старбакса» и «Пита», я тоже хочу.

– Назови его «Фрейд Эдж»[41]. – Мэлори хохочет. – Нет, забудь. Дурацкое название.

А ему нравится. Будущее за молодыми, а молодые любят нестандартные ходы. Он представляет себе кофейни «Фрейд Эдж» в ведущих университетах. Заходят студентки в потертых джинсах (сейчас джинсы такими уже продают, с потертостями и дырами), студенты просиживают в его заведениях ночи напролет, готовятся к экзаменам. Фрей давно убедился, что двигатель экономики – молодежь. За ней подтягиваются все остальные, потому что никто не хочет стареть.

– Спасибо, Мэл. Так и назову – «Фрейд Эдж».

– С тебя комиссия.

Мэл опрокидывает остатки текилы. Фух! Она, конечно, пожалеет о том, что допила текилу, но внутри разливается приятное тепло, напиток согревает.

– Это не свадьба, а я не знаю что.

Ей хочется рассказать Фрею о любовном треугольнике, в котором она оказалась целых шесть лет, девять месяцев и две недели назад, но это слишком даже для Фрея. Плюс он может выболтать все Джейку или Купу, чтобы защитить ее.

Рассказать ему, как Валентина плакала в туалете? Нет, не стоит. Лучше помалкивать.

– Лучше помолчу, – говорит она.

Но Мэлори пьяна, и молчать ей трудно.

Дальше происходит и вовсе невероятное. Фрей поворачивает лицо Мэлори к себе и целует ее. Слезает с изгороди, их ноги соприкасаются.

Мэлори хорошо. Так странно целоваться с парнем, которого знаешь с детства. Нет, она подумает об этом завтра, а сейчас ей просто хочется его внимания. И потом, Фрей всегда ей немного нравился: он старше, такой опасный и недосягаемый из-за Купера и Лиланд и оттого еще более загадочный. Он трезв как стеклышко, так что прекрасно понимает, что делает. Выходит, она тоже всегда ему нравилась или прямо сейчас превратилась в объект желания. Так или иначе, это приятно. Мэлори идет за ним в рощицу за восемнадцатой лункой, и они занимаются любовью. Фрей не торопится, медленно и ловко расстегивает ее платье. Сколько у него было подружек невесты, с которыми он вот так развлекался у дерева? Но кое о чем ни он, ни она не подумали: защита. Фрей обещает, что сделает все как надо, но слова не держит.

Когда они возвращаются в зал, музыканты играют «Наконец-то», ту самую мелодию, под которую Мэлори танцевала с Джейком на первой свадьбе у брата. Она ищет его взглядом – он смотрит на них с Фреем. Мэлори поднимает руку и вынимает из волос зеленый лист.

Джейк качает головой, не верит. А может, Мэлори все это выдумала и ей только кажется, что он ревнует и корит ее. Хочется взять его за руку, вывести на танцпол и прошептать: «Да, я только что была с Фреем, но люблю-то я тебя, тебя одного».