28 лет, каждое лето Хильдебранд Элин

Она ждет. Как это будет? Он приедет, поймет, что что-то не так, – и уедет? Урсула баллотируется в президенты. Каждое его движение наверняка под контролем. Тревога!

Потом она слышит, как подъехала машина. Выглядывает из-за дюны – джип в облаке пыли. Он здесь. Сердце екает, как в тот первый день, когда она увидела его. Двадцать шесть лет назад.

К черту Урсулу.

Только Мэлори ведь дала слово. Она видела, Урсула колеблется – доверять или нет? Та, с кем ее муж спал все эти годы, вряд ли вот так возьмет и остановится.

Хлопает дверца, Мэлори вздрагивает. Она видит, что Джейк вышел. Вздыхает. Джейк! По походке она понимает, что он взволнован, сбит с толку, может быть, сердится. Идет к двери и дергает ручку. Закрыто. Слышно, как он что-то бормочет, потом обходит дом кругом, смотрит в одну сторону, в другую. Скрипит дверь душа. Мэлори вздыхает – хорошо, что не спряталась там.

– Мэлори!

Она закрывает глаза. Его голос.

– Где ты, Мэлори?

Ему плевать, услышат его или нет. Голос срывается – нет, он не плачет, но, наверное, волнуется. С ней что-то случилось? Она в порядке?

Ей вспомнилось первое лето, когда они ночью на пляже звали Фрея. Как она тогда испугалась! Любая девушка на ее месте перепугалась бы. Она часто накручивала себя, представляла, что могло бы произойти, если бы Фрей утонул. Не родился бы Линк. Интересно, вышла бы она замуж? Были бы у нее дети? Все возможно. Их связь с Джейком оборвалась бы, осталось только чувство вины.

Поразительно, как многое может измениться всего за одну ночь. Почему Старик решил выйти из машины? Мог ведь вызвать бригаду автослесарей и дождаться их на водительском сиденье. Такой он был, Купер Блессинг – старший. Решил, что сам справится с колесом, а то ведь пока дождешься этих ремонтников! А Китти вышла за ним, чтобы все проконтролировать, – как это на нее похоже.

– Мэлори! – зовет Джейк. – Мэл, где ты?

Вот так, оказывается, выглядит встреча с собственным лицемерием. Если бы ей по-настоящему хотелось, чтобы все удалось, она уехала бы куда-нибудь. Но нет, она всего лишь хотела посмотреть на реакцию Джейка. Услышать его голос, прочесть его мысли. Он любит ее настолько, что будет искать?

Приходит еще одно сообщение. Телефон жужжит громче, чем она ждала: «Где ты? Дом заперт, машина на месте. Прошу, скажи, где ты. Нехорошо заставлять меня вот так мучиться».

Да, нехорошо.

– Мэлори!

Она смотрит на ситуацию его глазами. Он ждет целый год. Потом собирается в поездку, врет Урсуле и сорока сотрудникам, которые теперь следят за каждым его шагом, приезжает, поднимается на крыльцо в надежде, что его ждут бургеры, кукуруза, помидоры, Кэт Стивенс, Ленни Кравиц и World Party, а еще книги, которые она для него купила. И она сама, к которой он так спешил.

Дверь заперта. Он не ожидал. Он в замешательстве.

Мэлори хочется выбежать из-за дюны и упасть в его объятья. Поцеловать его. Как в конце фильма, когда Дорис и Джордж решают больше не видеться, но Джордж возвращается, и они воссоединяются, а на будущий год встречаются снова, и так «до тех пор, пока мы еще можем обнять друг друга».

Только это не кино. Это жизнь, и Мэлори – живой человек. Она не может столько вынести.

Она набирает сообщение: «Джейк, мы больше не можем встречаться. Сейчас это слишком опасно».

«Мне все равно».

«Подумай о других. Обо мне. О Линке и Бесс».

«Ты здесь? Видишь меня?»

«Нет».

Она не успевает отправить – Джейк звонит. В полуденной тишине вибрацию слышно отчетливо. Он наверняка все слышал. Мэлори сбрасывает звонок.

«Ты здесь», – пишет Джейк.

«Нет».

Он звонит снова. Она сбрасывает. Нужно было выключить телефон, но как оборвать их связь? Двадцать с лишним лет они не пользовались мобильными, потому что именно так все и раскрывается. Теперь о них знают и можно больше не таиться.

«Хочу увидеть тебя всего на минуту. Прошу. Потом я уеду».

«Нет, Джейк. Не получится».

«Всего один поцелуй. Только один, и я уеду. Честное слово».

Может, кто-то из нас и отказался бы, но только не Мэлори.

Она пишет: «Закрой глаза».

Выходит из укрытия. Джейка не видно. Значит, он на крыльце. И правда, он там.

Они целуются. Всего один поцелуй, самый сладкий, самый горький в ее жизни. Их свидетель – один лишь Атлантический океан. И этот поцелуй поможет им пережить следующие два, шесть или десять лет.

– Я люблю тебя, Мэл.

Мэлори закрывает глаза. Никаких слов не хватит, чтобы сказать о ее любви.

Когда она открывает глаза, Джейка уже нет.

Урсула де Гурнси приехала в Сент-Луис. Недельный визит в рамках предвыборной кампании. Выступления, приемы, на которых подают жареные равиоли, пиццу, бисквиты с глазурью.

Джейк едет с ней. Они в гостинице «Хайатт Ридженси». Звонок Линкольна Дули.

Джейк кладет трубку и садится на кровать, в которой он должен спать с Урсулой, хотя в эти дни спит в основном в самолетах и в машине. Ему кажется, он не справляется. Его отталкивают. Он как монета, брошенная на дно колодца. В ушах шумит. Кружится голова. Каждый день он пытается смириться с болью от потери Мэлори, но говорит себе, что это временно. Они могут встретиться уже в следующем году. Если Урсула проиграет.

Урсула победит, и он об этом знает.

Но теперь все потеряло смысл: победит, проиграет, изберут, не изберут. Какая разница? Меланома вернулась. Метастазы в мозгу. Линк позвонил в хоспис. Мэлори умирает.

Джейк пытается вспомнить, как она выглядела, когда он видел ее в последний раз.

Красивая. Она была собой.

Глаза были голубыми.

Он выходит в гостиную – это штаб предвыборной кампании, здесь Урсула встречается с сотрудниками комитета. В штате Эйвери Сильвер, дочь ее коллеги Хэнка Сильвера, чемпионка по сквошу, и менеджер предвыборной кампании УДГ Кейси Смит. Они с Кейси познакомились на благотворительном мероприятии под патронатом журнала «Вестерн Мичиган Вуман», и Урсула сразу взяла Кейси на работу.

«Мы сработались. Она меня понимает». Так она говорит Джейку. Теми же словами Урсула описывала отношения с Андерсом. Более высокой похвалы от нее не дождешься. Джейку Кейси тоже нравится. Она умная, целеустремленная, как Урсула, прямолинейная и амбициозная, как Урсула, но мягкая и способная к сочувствию – этому она пытается обучить Урсулу. Кейси стала самым важным человеком в жизни его жены. В жизни их семьи.

В присутствии Кейси и других участников кампании Джейк ведет себя как любящий муж, но теперь его голос звучит жестко.

– Урсула, нам надо поговорить.

Она что-то читает. На него не смотрит.

– Урсула, – повторяет Джейк.

– Урсула, – зовет ее Кейси, и та пальцем отмечает место, где остановила чтение. Только голос помощницы в последнее время может пробить ее броню.

– Что?

Джейк кивком зовет ее в спальню. В облачке над ее головой написано: «Надеюсь, у тебя что-то важное». Он закрывает дверь.

– Мне только что позвонили. Сын Мэлори Блессинг. У нее рак, метастазы в мозг. В хоспис уже позвонили.

– Как жаль, Джейк, я…

– Завтра я лечу на Нантакет.

– Ты не можешь полететь завтра.

– Сент-Луис никуда не денется.

– Завтра три мероприятия и симпозиум по здравоохранению, и ты его модерируешь. Ты не можешь его пропустить.

– Нет таких дел, которые нельзя пропустить. Смотри на вещи шире, милая.

– Джейк.

– Ладно. Полечу в субботу.

Днем он заходит в номер и оставляет табличку «Не беспокоить». Садится за стол, пытается работать – нужно составить тезисы для симпозиума. Сосредоточиться не получается. В дверь тихонько стучат. Джейк знает: это Эйвери Сильвер. Он дал ей сверхсекретное задание.

Но нет, пришла Бесс. На ней платье, туфли на каблуках, жемчуг. Так похожа на Урсулу в молодости! Бесс тоже участвует в кампании, агитирует поколение Z голосовать за мать.

– Привет, – говорит Джейк.

– Возьми меня с собой на Нантакет.

Джейк вздрагивает.

– Что? Это мама?..

– Она сказала, ты едешь проститься с подругой, которая болеет.

Джейк закрывает глаза. Урсула не может не вмешиваться в любые дела. Она обязана все держать под контролем.

– Да, – нехотя кивает Джейк. – Дело очень деликатное, не думаю, что ты захочешь все это наблюдать.

– Папа, пожалуйста. Я хочу сбежать отсюда хотя бы на пару дней.

– Понимаю, но я не отдыхать еду.

– Я не буду тебе мешать, честное слово. Мне просто нужно передохнуть от переговоров, стратегий и планов. У меня уже мозги набекрень. Хочу отвлечься. Вот бы на океан посмотреть хоть одним глазком! – она умолкает и с состраданием смотрит на отца. – А еще мама сказала, что тебе будет грустно. Не хочу оставлять тебя одного.

Вот Линк поговорил с Джейком Маклаудом. С самим Маклаудом! Да, у него много вопросов. Сейчас он сидит в ногах маминой кровати и гуглит Джейка. На всех фотографиях он с Урсулой де Гурнси. В Википедии сказано: «Окончил Университет Джона Хопкинса».

Вот как. Может, они с дядей Купером знакомы? Но по-прежнему многое непонятно. Почему его номер оказался в конверте?

– Мам, – зовет ее Линк, увидев, что веки дрогнули. Он не любит ее будить, но ему нужно узнать ответ, пока она в сознании. – Я позвонил, Джейк Маклауд ответил.

Мэлори открывает глаза.

– Сказал, чтобы ты держалась. Он уже едет.

Слеза катится из глаза матери. Линк смахивает ее пальцем.

– Мама.

Глаза снова закрываются.

На другой день приходит Эппл. Она читает Мэлори фрагменты из «Английского пациента». Книга не самая радостная, но Мэлори ее любит. Потом Эппл вспоминает, как они работали официантками, распивали «Хоки-поки», как Оливер угощал своих куколок, и Линк слышит мамин смех. Ей лучше. Она поправляется?

Из Вашингтона прилетает Купер, они с Линком говорят с Сабиной из хосписа. Она напоминает, что уход дорогого человека может быть болезненным и горьким.

– Позаботьтесь о себе, – говорит она. – Слушайте себя. Делайте то, что успокаивает вас и помогает держаться, чтобы вы могли как можно больше времени провести с Мэлори.

Помолчав, добавляет:

– Ей осталось всего несколько дней.

Несколько – это и пять, и шесть, и неделя. А дальше? Мэлори умрет? Как Линку это пережить?

После разговора с Сабиной они с Купером идут гулять. Теплый солнечный день, начало лета. Люди выходят на пляж, выносят яркие зонты и сумки-холодильники. Дядя с племянником идут в другую сторону.

– Ты не один, – Купер кладет руку ему на плечо. – У тебя есть я. Отец тоже тебя не оставит. Но даже мы с ним не заменим тебе мать.

Купер замолкает.

– До Лиланд дозвонился?

– Не знаю, стоит ли. Мама с ней не разговаривает с тех пор, как я учился в девятом классе.

– Я позвоню, – обещает Купер.

– Мама попросила позвонить по номеру в конверте, спрятанном в ящике стола. Ни за что не угадаешь, чей это номер.

Купер поддевает песок ногой.

– Спорим, угадаю?

Открывается дверь. Линк, ее красивый, милый, сильный мальчик, говорит:

– Мама, принимай гостей.

Он впускает их по одному.

Купер. Фрей. Лиланд. Джейк.

Все хорошо, думает она. Вот они сидят за обеденным столом, на лицах играют отсветы свечи. Кэт Стивенс поет, что ему нужна мудрая женщина.

Все так хорошо.

Купер сам не свой, Мэлори это видит. Ей совестно оставлять его одного, когда уже и родителей нет в живых. Она надеется, он встретит кого-то, кто останется с ним. Он целует ее в лоб.

– В следующей жизни я буду такой же крутой, как ты, – она подмигивает ему.

– Не хотел тебе признаваться, – улыбается он в ответ, – но ты и так крутая.

– Врешь.

– Я люблю тебя, Мэл.

И он выходит из комнаты.

Фрей ходит по спальне, засунув руки в карманы дорогих джинсов. Он задерган, выпил слишком много кофе. Ох уж этот кофе.

– Мэл, – чуть не хнычет он, – ну как так-то?

В его голосе столько мольбы, как будто что-то еще можно изменить.

– Спасибо тебе, – отвечает она.

Смешно, правда? Они напились на свадьбе у Купера, Фрей снял с нее платье, и вот у них появилось самое ценное в жизни – их общий сын.

Фрей целует ее в щеку и тоже выходит.

Лиланд берет Мэлори за руку. Мэлори так злится на нее! Даже кричать хочется. И это ее последняя борьба.

– Привет.

Она не говорит Лиланд: «Ты моя самая близкая подруга».

И не просит присмотреть за Линком. Не перекладывает ответственность за него на Эппл или Анну.

Не предлагает вернуться к Фифи.

Потому что Лиланд тоже заслуживает счастья.

– Злишься на меня? – спрашивает Ли.

Поводов злиться масса: конфи из утки и ягненок, бранч в «Слоне и замке», вечеринка на крыше, «ведомая», «Письмо от Лиланд».

– Разочарована, – отвечает Мэлори, и обе улыбаются, как две нашкодившие девчонки.

Лиланд обнимает Мэлори так крепко, что становится больно дышать, и тоже выходит.

Как Джейк сказал тогда? «Собака бежала за кошкой, а кошка за мышкой»?

Все хорошо.

Он здесь. Здесь! Пахнет пригорелым маслом, которое успевает зашипеть на сковородке до того, как он разобьет яйца. Вот он на Такернаке, у ног пакеты с едой. Интересно, заберет ли его Мэлори или ему самому ее искать? А сейчас он читает предсказание из печенья: «Путь к совершенству – тренировки». «В постели», – добавляет она.

– Ты тоже уйдешь?

– Нет. – Он ставит стул рядом с кроватью. – Если ты не против, я останусь.

Помните, два дня назад Джейк дал Эйвери сверхсекретное задание?

«Где я возьму акустическую гитару?» – подумала она в первую минуту. Но Сент-Луис на реке Миссисипи – музыкальный город. Эйвери подключила своего личного помощника, Гугл всемогущий, и за пять минут нашла, где можно арендовать какую-то там «Ямаху» за сто пять баксов в неделю, еще и с доставкой.

Джейк достает инструмент, перекидывает ремень через плечо. Мэлори вздыхает. Он смотрит на нее. Она смеется.

– Нет, ты же не?..

– Да, – уверенно отвечает он.

Проверяет, настроена ли гитара, а дальше все идет как по маслу. Джейк закрывает глаза. Вот он снова студент, сидит на постели Купера Блессинга, рядом лежит телефонная трубка, а на другом конце провода Мэлори. Он хочет показать ей, как поет.

Тогда он так не волновался, как теперь.

Берет аккорд ре-минор, потом соль, до. Вроде нормально.

Он шепчет:

– Посвящается тебе, Мэл. Моей мудрой женщине.

И поет.

Взрослые в комнате с мамой. Линк выходит подышать. Оглядывается – пруд, шиповник, фейерверк аметистовых ирисов в камышах, лебеди на озере, как муж с женой. Июнь на Нантакете.

Мэлори хочет, чтобы ее прах развеяли над прудом. Боится, что океан унесет ее. А ей хочется остаться.

Вдруг Линк замирает. Замечает девушку на пассажирском сиденье арендованного джипа. Темные волосы, карие глаза. Стекло опущено, она внаглую таращится на него. Линк приосанивается и подходит к машине.

– Прости, не заметил тебя. Я Линк Дули.

– Бесс Маклауд. Я дочка Джейка. Приятно познакомиться.

– Мне тоже.

Бесс разглядывает его футболку.

– Ты, значит, в Южной Каролине учишься?

– Ага, окончил первый курс.

– Я тоже, в Джоне Хопкинсе. Какая у тебя специальность?

Ему страшно признаться, что политология. Еще бы, ее мать – без пяти минут президент.

Линк пожимает плечами:

– Политология.

– И у меня! – Она смотрит мимо него на океан. – Знаешь, я все время торчу с родителями в гостинице или на конференциях. Можно мне пройтись по пляжу? Там есть проход?

Линк открывает дверь и подает Бесс руку. Как Сабина сказала? Позаботьтесь о себе.

– Проход есть. Идем.