28 лет, каждое лето Хильдебранд Элин

– Сестра Купера? Та самая подружка невесты, с которой ты танцевал на свадьбе?

Джейк опускает журнал с напускным раздражением:

– Урсула, честное слово, я не помню.

– Она была там? – не сдается Урсула. – Сестра Купера?

Джейк был у Мэлори четыре раза. Какое счастье, что ему только теперь приходится лгать!

– Нет. Я же говорил, у нас мужская тусовка.

Мэлори он сказал, что оставил Урсуле номер телефона на всякий случай. Ему в голову не могло прийти, что она им воспользуется. Они знакомы с тринадцати лет. С любыми трудностями она всегда справлялась сама.

Урсула кивает. Поверила ли она?

– Ясно.

Распаковывая сумку вечером после работы, Джейк находит фотоаппарат. В самолете он чуть не попался, поэтому первое его желание – выбросить камеру, и как можно быстрее. Прятать ее в доме рискованно, Урсула может найти. У нее нюх как у собаки. Джейк кладет фотоаппарат в дипломат и обещает себе выбросить проклятую улику по пути на работу. Утром следующего дня он проходит мимо одного мусорного бака, мимо другого, третьего и так далее. Нужно избавиться от камеры, но рука не поднимается ее выбросить. В обед он идет в студию фотосервиса за десять кварталов от офиса. Сотрудник обещает, что снимки будут готовы через три дня.

Джейк забирает фотографии через неделю – восемь баксов наличными. Потом идет в бар на Тринадцатой улице, там он точно не встретит знакомых. Просматривая снимки, еще и еще раз, он чувствует себя так, будто делает что-то постыдное, смотрит порно например, хотя перед ним совершенно невинные портреты Мэлори. Вот она запрокинула голову, открыла рот, с китайских палочек свисает лапша. Вот Мэлори за рулем «Блейзера». Вот она спит – через минуту Джейк разбудит ее, и они поедут в аэропорт.

Он собирался просмотреть снимки и выбросить, но духу не хватает избавиться от них. Джейк убирает фотографии в конверт, а конверт прячет в буклет о корпоративной этике для работников «Фарм-Икс», который хранится на дне ящика в его столе. Даже если случится конец света, их там никто не найдет.

Проходит неделя, потом другая. Джейк не живет. Дни сменяют друг друга без происшествий, без конфликтов, без потрясений. Теоретически еще лето: асфальт горячий, как сковородка, но учебный год уже начался, костюмы цвета хаки и летние платья вернулись в дальние углы шкафов. Близится осень. В магазинах уже продают сладости к Хэллоуину, а болельщики возлагают большие надежды на футбольную команду «Редскинз» в новом сезоне.

Урсула изменилась. Стала мягче, спокойнее, чаще лежит с Джейком в обнимку, реже поворачивается к нему спиной. Раз в несколько дней созванивается с матерью. Возвращается домой к восьми вечера, иногда и к половине восьмого. Костюмы, в которых прежде она выглядела стройной и стильной, теперь висят на ней как на вешалке. Она тает на глазах.

В один из вечеров Купер звонит Джейку в офис без четверти пять. Значит, позовет выпить.

– Здорово, дружище! Как жизнь? Куда пропал?

Услышав голос друга, Джейк достает снимок Мэлори, который успел переложить из конверта в средний ящик стола. На фото она с лапшой. Мэлори немножко неуклюжая, это добавляет ей обаяния, но Джейку нравится, как она управляется с палочками. Когда он смотрит на этот снимок, ему кажется, что она держит палочками не лапшу, а его сердце.

– Черная полоса, – отвечает Джейк. – Умер отец Урсулы.

– Какое горе! Сочувствую. Собирался позвать тебя пропустить по стаканчику после работы, но если не хочешь…

– Хочу. – Он сам от себя этого не ожидал.

В баре они берут по пиву, пару шотов бурбона и тарелку крылышек. Все как раньше, и это приятно. Фоном подвывает Аланис Мориссетт. Здешние завсегдатаи: студенты, девушки на высоких каблуках, сотрудники офисов – выпивают, смеются, болтают беззаботно, как будто прошел всего лишь еще один день. Для них это просто один день. Джейк разглядывает Купера. Иначе как славным его не назовешь. Есть приятели, с которыми ничего, кроме выступлений Тайгера Вудса и стратегии тренера Норма Тернера, не обсудишь. Купер не такой, он глубже. Умный, сострадательный, вдумчивый. Признаёт свои ошибки, если чего-то не знает – говорит об этом прямо. Вот почему они до сих пор дружат, хотя других ребят из их компании рядом с Джейком уже нет.

Купер спрашивает, как Урсула переживает потерю отца. Джейк столько раз представлял себе этот разговор, подготовился, подобрал слова, но сейчас он говорит совсем не то:

– Тяжело переживает. И знаешь, горе вернуло мне веру в то, что она… нормальная.

Купер делает глоток.

– Оно и понятно. Я Урсулу до смерти боюсь.

Джейк спрашивает, как там Элисон. Они всё еще вместе? Ответ он уже знает: Мэлори обмолвилась, что они с Купом разбежались.

– Нет. – Купер, кажется, не очень огорчен. – Отношения на расстоянии, сам понимаешь. Но с ней было весело, она помогла мне забыть Кристал. Дня через два после того, как мы с Элисон расстались, я познакомился с Нанет.

– С Нанет? – Джейк не готов к такому повороту, Мэлори не упоминала никакой Нанет.

– Я заглянул в бар, чтобы утолить свои печали. Нанет работает там барменом.

– Не ты ли говорил, что завязал с девушками из сферы услуг? – интересуется наш герой.

– Нанет не такая. Она подрабатывает в баре и участвует в поэтических слэмах. Не всем, знаешь, жить с той, кого встретил в школе.

– Угу, – соглашается Джейк.

– Слушай, почему ты заставляешь Урсулу ждать так долго? Женись уже на ней!

Джейк смеется.

– Закажем-ка еще шотов.

Из бара Джейк выходит на бровях. Бурбон, попав в организм, срабатывает, как пар в ванной: зеркало запотело, и на нем проявилась надпись: «Женись».

Продавщица в самом дорогом ювелирном столицы ярко накрашена: сияющие тени, блестящая, как вишневый леденец, помада, пышная прическа – химическая завивка, щедро сбрызнутая искрящимся лаком для волос. Ее зовут Лонни. Посетителей в салоне нет, рабочий день вот-вот закончится, но она все равно приглашает Джейка войти. Он понимает: ей не нужно объяснять, зачем парень, заправившийся бурбоном, явился в ювелирный магазин.

– Какое колечко интересует, красавчик?

Лонни сияет.

– Такое, чтобы выглядело дороже своей стоимости, – отвечает Джейк, и она смеется.

Спрашивает, сколько он готов потратить. Пять тысяч, отвечает он. А что, нормальная круглая сумма. Лонни предлагает варианты. Одно за другим она раскладывает перед ним на черном бархате кольца с камнями всех форм и размеров, от крохотных до гигантских. Интересуется, кто счастливица. Урсула содрогнулась бы от таких слов.

Джейк делится:

– Мы вместе четырнадцать лет. То встречались, то расходились. И я, и она заводили другие романы.

Лонни профессионально восхищается:

– Вы заводили другие романы, но все равно выбрали друг друга! Вот это я понимаю – любовь!

Все намного сложнее, но Джейк не станет посвящать продавщицу в подробности своей истории.

– Она юрист в Комиссии по ценным бумагам и биржам, КЦБ, – Джейк ждет, что его слова произведут на Лонни впечатление. Может, она слышала о ФКС, Федеральной комиссии по связи, или об АООС, Агентстве по охране окружающей среды. Вашингтон – город аббревиатур. – Она серьезная женщина, моя невеста. Ничего вычурного не потерпит.

– Значит, минимализм, – делает вывод Лонни. – Классика, со вкусом. Ваша невеста носит какие-нибудь еще украшения?

Она носит золотой крестик, которые родители подарили на конфирмацию, когда ей было тринадцать. И золотые часы на тонком ремешке, которые получила от них же на окончание университета. Джейк добавляет, что у нее есть еще нитка жемчуга. И что уши у нее не проколоты. Кажется, он не говорит, а бормочет что-то бессвязное. Но если Лонни и чувствует запах табака и масла, который тянется за Джейком от самого бара, то виду не подает.

– Вот. – Она достает из витрины кольцо. – Я рекомендовала бы вам это. Глупо его не взять. Оно, конечно, немного дороже – шесть четыреста, но зато в сто раз лучше остальных. Бриллиант полтора карата, идеальная прозрачность, белое золото.

Она протягивает ему кольцо на ладони.

– Ладно, – кивает Джейк. – Возьму это.

– Вы не очень-то рады, я смотрю, – Лонни хочется его подбодрить. – Мэлори будет счастлива, вот увидите.

Джейк вскидывает голову:

– Мэлори?

Глаза у Лонни округляются, блестки под ресницами мерцают, точь-в-точь слезинки.

– Я ослышалась? Мне показалось, вашу невесту зовут Мэлори. – Она дотрагивается до его руки, прося прощения.

– Ее зовут Урсула.

До чего допился! Сказал продавщице, что его невесту зовут Мэлори! Почему? Может, подумал как раз, что, покончив с этим, должен будет позвонить Мэлори. Она снимет трубку и сразу все поймет. Джейк знает: она уже обо всем догадывалась в день его отъезда.

– В то же самое время, год спустя? – спросил тогда он, и она пожала плечами. – Что бы ни случилось, Мэлори Блессинг.

Он поцеловал ее и вышел из машины.

– Несмотря ни на что.

Нужно сфокусироваться на Лонни. Тени для век, лак для волос и все прочее.

– Мою невесту зовут Урсула. Это ее имя. Урсула.

Лонни знает свое дело. Ловко захлопывает бархатную коробочку, оформляет покупку, берет его кредитку и добавляет:

– Урсула будет очень счастлива!

Как сделать предложение? За ужином? Едва ли Урсула согласится пойти в ресторан: она все еще в трауре. А если и пойдет, не станет ничего есть. Может, возле мемориала Линкольна или Джефферсона? Джейк заманит ее на пробежку завтра утром, опустится на колено у Зеркального пруда и попросит ее руки. Рассвет, на поверхности воды колеблется отражение монумента Вашингтона.

Да, в Париже он упустил свой шанс.

Еще можно подождать до Дня благодарения. Они с Урсулой поедут в Саут-Бенд, он пригласит ее на каток – там он впервые предложил ей кататься как пара, взявшись за руки. Он так волновался, что рубашка пропотела насквозь.

По пути домой Джейк вызывает в памяти образ тринадцатилетней Урсулы. Она носит брекеты, на ней водолазка с принтом, на рисунке – велосипеды; исландский свитер, синий бушлат, полосатая шапка с ушами, на концах которых болтаются помпоны.

Квартира такая большая, что Урсула не слышит, как он заходит.

В прихожей темно. Может, она еще на работе? Нет, вот ее кейс у столика для почты.

Джейк идет по коридору в спальню. У него есть миссия. Стучит в дверь, открывает. Урсула лежит на кровати. На ней синее платье без рукавов, пояс затянут на последнее отверстие. На глазах полотенце.

Джейк садится на кровать рядом с ней.

– Ты как?

Она снимает полотенце.

– Голова раскалывается.

Он протягивает ей коробочку:

– Это тебе.

Она моргает, берет подарок, открывает. На лице ни удивления, ни радости, ни облегчения, мол, давно пора. Достает кольцо, надевает на безымянный палец. Велико, Джейк это видит, но в магазине подгонят по размеру.

– Красивое, – кивает Урсула. – Спасибо.

– Ты выйдешь за меня?

Она ложится на подушку и закрывает глаза. Потом говорит: «Да». Лонни была бы глубоко разочарована, если бы видела невесту сейчас.

О чем мы говорим в 1997-м? В интервью «Би-би-си» принцесса Диана признаётся, что они с Чарльзом расстались; выходит первая книга саги о Гарри Поттере; Мадлен Олбрайт – первая женщина на посту госсекретаря США; комета Хейла-Боппа; захват посольства Японии в Лиме; на парламентских выборах в Великобритании побеждает лейбористская партия во главе с Тони Блэром; зарегистрирован домен Google.com; убийство модельера Джанни Версаче; «Я король мира!»[38]; под Меданом терпит крушение самолет авиакомпании Garouda Indonesia; Брэт Фавр признан лучшим игроком в американский футбол; передача Гонконга КНР; убит рэпер Notorious B. I. G.; сингл Элтона Джона Candle in the Wind; массовый суицид членов секты «Небесные врата»; няня Луиза Вудворт приговорена к пожизненному заключению за убийство восьмимесячного ребенка; умер бард Джон Денвер; массовая публичная молитва участников религиозной организации «Держатели обещаний» в Вашингтоне; Малдер и Скалли; умер комик Крис Фарли; Майк Тайсон откусил Эвандеру Холифилу часть уха в легендарном поединке.

Июнь 1997-го. В третьи выходные месяца в Саут-Бенде состоится свадьба Джейка Маклауда и Урсулы де Гурнси. Церемония пройдет в церкви при Университете Нотр-Дам, торжественный ужин – в ресторане «Типпекану Плейс». Мэлори в курсе этих подробностей, потому что Купер – друг жениха. Между делом она интересуется, будут ли на свадьбе друзья молодых. Видимо, только один – Клинт, брат Урсулы. А кто будет подружкой невесты?

Купер не знает.

– Может, ее мать.

Мать? Как странно, как странно, думает Мэлори. В прошлом году ученики постоянно напевали песню группы OMC, в которой так и поется, и теперь Мэлори трудно избавиться от этой строчки, да и песня, надо сказать, вспомнилась весьма кстати. Может, ей кажется это странным, потому что сама она ни за что на свете не попросила бы Китти быть подружкой невесты.

– Джейк рад? – спрашивает она. В голосе напряжение, но брат ничего не замечает.

– Даже не знаю. Люди обычно радуются, когда женятся на ком-то, с кем они и так вместе с самого детства?

День свадьбы Джейка – единственный за все лето и за последние четыре года, когда Лиланд смогла выбраться на Нантакет. Хорошо это или плохо? Мэлори не знает. Они с Фиеллой прибывают на пароме в пятницу в шесть. Мэлори встречает их на пристани.

– Почему вы не взяли билеты на самолет?

Она заглядывает за спину Лиланд, высматривая Фиеллу. Мэлори волнуется: ей предстоит знакомство не просто с подругой подруги (нашей героине, само собой, хочется произвести благоприятное впечатление), но со знаменитостью, с модной писательницей. В экранизации первого романа Фиеллы, «Шимми-шимми», снимаются Анджела Бассет и Джон Малкович, ее второй роман, «Холодный пепел сердца», обсуждали в книжном клубе Опры. А еще вот уже больше полугода он не покидает верхние строчки рейтинга бестселлеров журнала «Нью-Йорк таймс».

Вот Фиелла спускается по трапу в окружении студенток, которые просят у нее автограф. Не узнать ее невозможно: кожа насыщенного бронзового оттенка, тугие мелкие кудри, у пробора каштановые, на концах золотистые, платье с лямкой через шею идеально подчеркивает грудь. Если начистоту, Фиелла Роже – сногсшибательная женщина; ее шарм не передают ни фотографии, ни телеэкран (Мэлори видела ее выступления на шоу Опры и Джея Лено).

– Фифи отказалась лететь, – раздраженно бросает Лиланд. – Захотела поплыть на пароме.

Мэлори понимающе кивает. Стоит Фиелле дать один автограф, как к ней сразу подходят за новым. Интересно, Лиланд наблюдает такую картину везде, куда бы они ни отправились? И вот еще что хотелось бы знать: доберутся ли они сегодня до «Блейзера»?

В конце концов Лиланд приходится проталкиваться сквозь толпу поклонниц и вызволять Фиеллу.

– Вы нарушаете личные границы! – кричит она на блондинку в футболке сборной по баскетболу штата Северная Каролина с томиком «Шимми-шимми» в руках. – Мы на отдыхе.

Та все равно подсовывает книгу Фиелле, и Фиелла с удовольствием ее подписывает. Потом она отделяется от толпы, словно снимая шелковый халат, и грациозным жестом протягивает Мэлори руку. Какая обаятельная улыбка!

– Прошу прощения, что заставила ждать. Я Фифи, а вы Мэлори. Конечно, я ведь видела все ваши с Лиланд детские фотографии. Я так рада познакомиться!

От ее голоса по телу пробегает дрожь. У Фиеллы легкий франко-креольский акцент. Она царственная. Неудивительно, что Лиланд влюбилась.

– Мне это все до смерти надоело, – возмущается Лиланд по пути на парковку. – Всю дорогу они таращились на тебя и не решались подойти, зато как сходить с парома, так осмелели!

– Они безобидные, – отмахивается Фифи. – И потом, благодаря им мы оплачиваем счета. Ты только посмотри, как здесь красиво! Как же нам повезло! Мэлори, спасибо тебе за приглашение!

Они как раз подходят к «Блейзеру». Перед их приездом Мэлори до блеска отмыла машину.

– Ого! Это твой фаэтон?

– Ты можешь говорить нормально? – ворчит Лиланд.

Фиелла Роже искренне восторгается всем, что видит вокруг. Принимать таких гостей – одно удовольствие. Она садится на переднее сиденье, Лиланд располагается сзади с багажом. В зеркало заднего вида Мэлори замечает сердитое выражение ее лица. В этом вся Лиланд! Наверняка становишься скромнее, да что там, теряешь всю спесь, когда твой партнер – знаменитость. Да, несладко, видно, приходится Лиланд, с ее-то любовью побыть в центре внимания. Но, вероятно, она уже привыкла находиться в тени звездной любовницы: они с Фиеллой вместе уже два года.

Фифи достает из кожаного рюкзака блокнот в тканой обложке и что-то записывает. «Блейзер» подпрыгивает на кочках, увозя их все дальше по безымянной дороге.

– Стой! – вдруг кричит Фиелла.

Мэлори жмет на тормоз. Ей срочно понадобилось что-то записать или что-нибудь забыли на пароме? Фифи выскакивает из машины, несется к пруду, срывает лиловый цветок шиповника с куста и вдыхает его аромат.

– Ли, смотри! – Фифи вскидывает руки над головой. Кажется, она обнимает весь пейзаж: зеркальную гладь озера, насыщенную зелень камышей, лиловые, розовые и белые цветы шиповника.

– Это называется «природа», – откликается со своего заднего сиденья Лиланд.

Ей отчего-то совсем не весело.

Оказавшись в доме, Фифи долго разглядывает пляж и океан, а потом переключает внимание на интерьер. Весной Мэлори сделала генеральную уборку, купила новое одеяло и обновила постельное белье в комнате для гостей. На одном прикроватном столике поставила графин с водой и стаканы, на другом – вазу с ирисами. Зимой она отремонтировала ванную: теперь там белоснежная плитка-кабанчик, вместо умывальника-стойки с застарелым ржавым пятном, от которого никак не удавалось избавиться, новый туалетный столик, а еще она купила унитаз с микролифтом – просто роскошь! Фаянсовую ванну с ножками в виде львиных лап решила оставить. Строитель Боб, которого она наняла (у него такой сильный акцент штата Новая Англия, что его имя Мэлори произносит про себя как «Боуб»), сказал, что ванна пока в хорошем состоянии, искать ей замену замучаешься. На старый зеленый диван Мэлори положила декоративные подушки, чтобы немного его оживить, а на кофейный столик рядом – фотоальбомом Кери Хейзелгроув с видами Нантакета и вазу с ракушками и морскими стеклышками. К ужину купила бутылку шардоне «Рашн Ривер» для Лиланд и джин «Бомбей Сапфир» для Фиеллы (она пьет только джин со льдом). Еще Мэлори приготовила слоеный фруктовый салат и испекла маффины с апельсином и розмарином – их она подает на завтрак с домашним медовым маслом.

Фифи бурно восторгается домом, ракушками, узким обеденным столом, вазой с персиками, сливами, нектаринами и абрикосами. И особенно – стеной с книгами.

– Вот это да! – ахает она. – Решено, я остаюсь!

Из ванной выходит Лиланд. Мэлори обнимает ее и шепчет:

– Я так рада, что ты приехала! Наконец-то наговоримся!

Лиланд размыкает объятия. У нее на лице все написано: ей плохо. Фиелла выкачала из комнаты весь воздух.

– «Всадник» Тима Уинтона! – Фифи хватает книгу с полки. – Ужасно хочу прочесть!

Мэлори чуть ли не выхватывает книгу из ее рук. «Всадника» ей подарил Джейк на прошлое Рождество. «Автор мужчина. Но книга все равно хорошая. Целую, Джейк».

– Можешь брать любую, кроме этих четырех.

– Они что, священные? – фыркает Лиланд.

Фифи ставит том на полку.

– У меня тоже есть книги, которые я никому не даю. «Песнь песней», «Племя костей», все книги Джамайки Кинкейд, – она достает что-то с другой полки. – Новая Мона Симпсон! Ее можно?

– Бери, – кивает Мэлори. – Мне понравилось.

– Вина, срочно, – бормочет Лиланд.

Мэлори говорит, что замариновала стейки тунца, есть свежий багет и заготовки для салата.

– Или можем пойти в бар. Мой друг, бармен в «Блю-бистро», придержит для нас столик на восемь. Я не надеялась, что… – Мэлори смотрит на Лиланд. – Может, у вас другие планы?

Фифи сияет.

– Скажешь тоже, другие планы! Мэлорита, мы приехали к тебе. Чтобы я узнала тебя поближе. Никуда мы не пойдем, останемся дома, насладимся вкуснейшим ужином, будем болтать ночь напролет и рассказывать друг дружке все-все секреты.

Фифи берет ее за обе руки. Смуглые и светлые пальцы сплетаются. Мэлори загипнотизирована. За спиной Фиеллы – она видит это случайно – Лиланд закатывает глаза.

Они разливают вино, закусывают кешью с солью и перцем: Мэлори заранее приготовила все необходимое, чтобы принять гостей.

– Когда ты научилась готовить? – щурится Лиланд. – Я же помню, ты даже игрушечной духовкой пользоваться не умела!

– Перестань, родная, – просит ее Фифи. – Откуда в тебе столько желчи?

– Научилась, – улыбается Мэлори. – Зимой здесь спокойно, заняться особенно нечем.

Втроем они накладывают салат, подогревают хлеб, жарят стейки на гриле, делают заправку. Мэлори зажигает свечу. Поднимают бокалы.

– Спасибо, что приехали. Я так вам рада!

Звенят бокалы, и она понимает, что в самом деле рада. В эти дни она почти не вспоминала о свадьбе Джейка и Урсулы, а ведь как раз сейчас в пиццерии «У Барнаби» репетируют свадебный танец.

За ужином Мэлори старается больше говорить о Лиланд. Спрашивает, как поживают ее родители. Откровенно говоря, ей интересно, как Глэдстоуны относятся к роману с Фифи.

– Разводятся, – Лиланд старается быть спокойной.

Мэлори опускает вилку.

– Не может быть!

– Отец завел любовницу. Это Слоун Дули, – угрюмо поясняет Лиланд.

До Мэлори сказанное доходит не сразу. Слоун Дули? Мать Фрея, танцовщица диско и, судя по всему, кокаиновая наркоманка?

– Ты прикалываешься, да?

– Нет. Мать полагает, что они вместе давно. То сходятся, то расходятся. Может, с тех пор, как мы с Фреем начали встречаться.

– Ушам своим не верю.

У Мэлори все это в голове не укладывается. Стив Глэдстоун встречается с матерью Фрея? Мало того, их роман начался, еще когда дети учились в школе.

– Когда ты узнала?

Мэлори хочет понять, почему Лиланд не позвонила ей. И почему Китти ничего не сказала? Ах нет, Китти ведь звонила трижды за последние пару недель, оставляла сообщения на автоответчике, просила дочь перезвонить. Чего Мэлори так и не сделала.

– В конце мая, – говорит Лиланд. – Мама поехала на скачки со своим женским клубом, а когда вернулась, застала отца в ванной с матерью Фрея.

– Джерри чумовая, – вклинивается Фифи. – Мы почти уговорили ее приехать к тебе вместе с нами.

– Фифи предложила. Мне бы такое и в голову не пришло.

– Так вы с Джерри поладили? – Мэлори пытается скрыть удивление, но, кажется, не получается.

– Мы лучшие подруги, – улыбается Фифи и скрещивает пальцы. – Стива я тоже люблю. Хотя, по-моему, его связь с другой женщиной – настоящее предательство.

Мэлори задумывается. Фиелла Роже считает интрижку Стива с миссис Дули предательством. Что ж, весьма самонадеянно с ее стороны. Она ведь не росла с Лиланд на одной улице.

– Он козел, – угрюмо говорит Лиланд, – а Слоун – потаскуха. Они переезжают куда-то в Феллс-Пойнт.

Вот это номер. Мэлори поражена. Она перебирает в памяти все, что знает о Слоун. Школьный автобус останавливался прямо напротив дома, где жили дедушка и бабушка Фрея. Мэлори помнит, как одним морозным утром к дому подъехало такси и из машины вышла Слоун в джинсах, небрежно подпоясанном кожаном пальто и фиолетовом кружевном лифчике. Помнит, как Слоун уезжала на выходные в компании какого-то помощника баскетболиста Алекса Брауна – старшего и громко интересовалась, заплатят ли ей за время. Она курила самокрутки, ей нравилась группа KC and the Sunshine Band («Вот как (ага-ага) мне нравится!»). Слоун Дули сваливалась как снег на голову, провоцировала всех, а потом исчезала.

Для Мэлори Глэдстоуны были как родные. Она помнит день, когда у Стива появился «Сааб» с откидным верхом и он позвал их с Лиланд кататься. Машину он купил спонтанно, ни жене, ни дочери не сказал – Мэлори тогда очень удивилась. Старик и Китти даже пиццу не покупали просто так, не договорившись заранее. Джерри сказала, мол, у мужа кризис среднего возраста. Может, Стив хотел произвести впечатление на Слоун и поэтому купил тот «Сааб»?

Мэлори сильно огорчена. Она думала, Глэдстоуны так и будут жить в доме на Дипден-роуд год за годом. Их жизнь выглядела нормальной, счастливой и, самое главное, постоянной. Вспоминая родителей Лиланд, Мэлори представляла, как Стив устанавливает мусорный контейнер, а Джерри в белом костюме для тенниса садится в машину. На Рождество они украшали дом иллюминацией, а еще помогали бездомным – вступили в одну благотворительную организацию. Ездили на горнолыжные курорты и в речные круизы по Европе. Когда приехали навестить Лиланд в Нью-Йорке, сводили ее на бродвейский спектакль, а потом на ужин в один из ресторанов именитого шеф-повара Ларри Форджиона. Надо же, даже отношения Лиланд и Фиеллы их не слишком беспокоили. Родители приняли Фиеллу – разве это не чудесно? Мэлори в ужасе от того, что распутная и ленивая Слоун Дули разлучила Глэдстоунов. Может, где тонко, там рвется? Или проблема в институте брака как таковом? Брак как рулетка. Шансы пятьдесят на пятьдесят.

Мэлори допивает вино и достает из холодильника еще бутылку. Хорошо, что свадьба не у нее.

Фиелла, само собой, становится главной героиней беседы. Выясняется, что «искусству рассказывать истории» она обучалась у собственной бабушки. Фиелла выросла на Гаити в коммуне Пти-Гоав. Каждый год девочке полагалось всего одно хлопковое платье и одни сандалии. Из игрушек у нее была только тряпичная кукла по имени Камилла, которую маленькая Фифи всюду носила с собой, из книг – Библия. Больше всего она любила историю о Данииле в львином рве.

– Если вчитаться, – объясняет она, – то «Шимми-шимми» – ее постмодернистский пересказ, только центральный персонаж – не мужчина, а цветная женщина.

Тяжелые веки Лиланд опускаются. Наверняка она слышала это все сотню раз, и, хотя Мэлори могла бы говорить с Фифи всю ночь, она понимает: пора закругляться.

– Я вымою посуду, – говорит она. – У вас был долгий день. Завтра отдыхайте сколько захотите. Утром я уйду на пробежку, оставлю завтрак на кухне.

Фифи возражает:

– Лиланд пойдет отдыхать, а я сова. Помогу тебе прибрать. Если выпью еще, начну рассказывать сальные истории – как лишилась девственности с теневым кредитором, мистером Бу, а потом умыкнула у него из кошелька деньги. Он крепко спал, поэтому ничего не заподозрил, хотя мне становится не по себе, когда я представляю, что бы было, если…

Лиланд кашляет.

– Фифи, замолчи.

– Я все сделаю сама, – улыбается Мэлори. – Но спасибо, что предложила.

– Не глупи, Мэлорита, давай помогу.

Фифи берет хлебницу.

Мэлорита – так ее теперь называет гостья. Ладно, пускай, хоть Лиланд и мечет молнии. Фифи с Мэлори моют посуду и убирают остатки еды. Около одиннадцати Мэлори думает: интересно, закончилась уже репетиция свадебного приема в Саут-Бенде? Джейк и Урсула сегодня ночуют порознь? Обязательно ли людям, которые так давно вместе, соблюдать все традиции? Скорее всего, да. Урсула заночует дома у матери, а Джейк с Купером – у родителей жениха. Свадьба завтра в пять. Мэлори не знает, что будет чувствовать в шесть, когда Джейк будет женат. Любовь? Тоску? Вину? Радость? Жалость? Смятение? А может, на месте сердца появится черная дыра? Или она будет чувствовать себя так же, как сейчас, – это состояние можно назвать исступлением. Джейк ей не принадлежит. Он никогда не был ее. Она одалживает его на время. Или даже крадет.

Хлопает дверь спальни. Мэлори вздрагивает от неожиданности и задевает ножом палец: хлебный нож слишком острый, она сама его недавно наточила. Из ранки проступает кровь. Ничего страшного, но все же обидно. Мэлори оборачивается, посасывая палец. Фифи стоит у стола и держит столовые приборы как постмодернистский букет цветов.

– Не сердись на Лиланд, – просит она. – Истерит, со всеми бывает.

Мэлори прекрасно понимает почему. Лиланд ревнует. За ужином Фифи уделяла слишком много внимания Мэлори, а она сама не сумела перенаправить эту волну на Лиланд. Интересно, часто у них так? Всегда Лиланд чувствует себя обделенной в присутствии кого-то третьего?

– Я порезалась.

– Дай взглянуть.

– Пустяки. Только найду пластырь.

– Лиланд не уверена в себе. Должна признаться, меня это начинает утомлять.

Фифи как будто приглашает Мэлори перемыть бедняжке Лиланд косточки. Соблазн велик, к чему скрывать? У Лиланд есть недостатки. А у кого их нет? Наверняка ее больно ранили развод родителей и роман отца с миссис Дули. Подумать только, на свете миллионы женщин, а он выбрал ее! Разве можно винить Лиланд за ранимость и подозрительность?

– Мне пора спать, – говорит Мэлори. – Спокойной ночи.

– Мэлорита.

Звучит довольно приторно. Они с Фиеллой Роже слишком мало знакомы, награждать друг друга прозвищами не очень-то и уместно. Но так Фиелла покоряет окружающих, дает им почувствовать себя особенными.

– Нужно обработать рану, – объясняет Мэлори. – До завтра! Если не хочешь спать, оставайся здесь, только, прошу, не выходи на пляж.

– Это опасно?

– Нет, но все же…

– Ты будешь волноваться? – догадывается Фифи. – Я тронута.

Не успевает Мэлори опомниться, как гостья подносит ее палец к губам и посасывает. Может, на Мэлори подействовало вино, но ей кажется, что она отделилась от собственного тела и наблюдает за происходящим со стороны. Вот стоит она, а вот Фиелла Роже сосет ее палец. Как странно, как странно, думает Мэлори, и ей хочется смеяться, потому что это и вправду странно. Боль в пальце стихает от прикосновения губ и языка Фифи.

Открывается дверь спальни, Фифи проворно выпускает палец Мэлори изо рта и делает вид, что изучает порез.

– Что здесь происходит? – Лиланд застывает в дверях.

– Ничего, mon chou, – безмятежно откликается Фифи. Вся мировая история суть время, вот что она давно поняла. Еще каких-нибудь пять минут, и она наверняка поцеловала бы эту очаровательную, но совершенно гетеросексуальную девочку, Мэлориту. К чему кривить душой? Такие любовные победы все еще ее волнуют. – Уже иду спать.

Возвращаясь с пробежки на следующее утро, Мэлори слышит, как Лиланд и Фифи кричат друг на друга. Они на кухне – их видно через дверь. На Лиланд белая шелковая пижама, шортики и рубашка. На Фифи – ничего. Она стоит в снопе света, кожа ее напоминает жидкое золото. Упругая вздернутая грудь, плоский живот, темное углубление пупка. Ниже пояса тело закрывает стол.

– Ты ее соблазняешь! – Лицо Лиланд перекошено, кажется, она вот-вот расплачется. – И не потому, что она тебе нравится или кажется интересной! Ты это делаешь мне назло!

Мэлори вскидывает брови. Вот это поворот!

– Вы подруги. Я хочу узнать ее поближе, – спокойно отвечает Фифи.

– Ага, конечно! Пилар ты тоже хотела узнать поближе.

– Я совершила ошибку, – продолжает Фифи так же невозмутимо. – Мэлори нравятся парни.

– Мне тоже нравились парни до встречи с тобой! – взрывается Лиланд. – Всем женщинам нравятся парни, пока не появляешься ты! А Мэлори вообще в группе риска: ее уговорить проще простого. Я тебя предупреждала! Она ведомая…