Ночные твари Метос Виктор

Глава 6

Федеральное здание представляло собой массивный куб из стекла и бетона. Оставив машину на подземной стоянке, Ярдли открыла своим пропуском две двери, прежде чем попала к себе в кабинет. Рой Лью, старший прокурор уголовного отдела, кивнул ей, встретившись с ней в коридоре. Он только что получил назначение на должность заместителя генерального прокурора в Вашингтоне. Но Ярдли даже не предложили участвовать в конкурсе на его место. Бывшей жене серийного убийцы, ожидающего приведения в исполнение смертного приговора, никогда не позволят занять влиятельное положение в самой могущественной прокурорской службе мира.

Включив компьютер, Ярдли оставила без внимания сорок семь непрочитанных сообщений в ящике электронной почты, сразу же открыв материалы по делу, судебный процесс по которому должен был начаться в ближайшее время: мужчину обвиняли в том, что он проломил молотком голову своему двадцатилетнему пасынку. В федеральный суд это дело попало только потому, что преступление было совершено на территории индейской резервации.

Через несколько минут Ярдли поймала себя на том, что уже в третий раз подряд перечитывает один и тот же абзац отчета о вскрытии, и поняла, что больше не сможет работать. В поисковике она запросила информацию о похищении Энджелы Ривер.

Сегодня утром в «Лас-Вегас сан» вышла большая статья, посвященная этому делу. Криминальный репортер Джуд Чанс, журналист-фрилансер, регулярно продавал свои заметки в различные газеты, и его блог в интернете был одним из самых популярных в Неваде и Калифорнии. Ярдли несколько раз прибегала к его услугам, чтобы слить в прессу детали дел, которые хотела предать огласке, взамен предоставляя ему определенную информацию по другим делам.

Чанс окрестил преступника «Палачом с Багряного озера», и Ярдли почувствовала, что это прозвище закрепится.

Не знаю как вы, народ, но ваш покорный слуга побывал в самом сердце тьмы. Проработав криминальным репортером шесть лет, я полагал, что имею неплохое представление о том, на что способны люди. «Плавали, знаем», – думал я.

Так вот, Палач с Багряного озера заставил меня пересмотреть свое место в иерархии криминального опыта. Палач никуда не торопится, он уделяет своим жертвам много времени. Сначала он очищает их, как сообщил мне источник, близкий к расследованию. Отмывает с мылом и оттирает тело отбеливателем. Остригает им волосы и обрезает ногти, подобно маленькой девочке, играющей со своей самой любимой и дорогой куклой. И занимается он этим строго в одном месте: Кримзон-Лейк-роуд. У этого места грязная история пороков, которые уничтожили целый городок, оставив лишь несколько заброшенных домиков на берегу озера. Призраков здесь гораздо больше, чем живых людей. И именно это место Палач называет своим домом.

Обе женщины были обнаружены в заброшенных домах, расположенных меньше чем в миле друг от друга. Хозяева покинули их, поскольку налоговая задолженность превысила стоимость самих жилищ. Тамошние домики на протяжении многих лет собирали пыль и паутину, пока Палач их не обнаружил. И какое открытие его ждало: абсолютно безлюдное место, больше чем в часе езды от ближайшего полицейского участка, ночью погруженное в кромешную темноту… Когда ваш бесстрашный репортер отправился туда после полуночи, он увидел один, всего один огонек в одном из домов, но когда постучался, чтобы поговорить с единственным обитателем, никто ему не ответил. Весь город, если это можно назвать городом, состоит из теней и ржавчины.

Далее Чанс описал подробности того, как были обнаружены две женщины: забинтованное лицо, разрез на лбу, пропитанные кровью бинты, черная туника, закрывающая тело. О картинах Сарпонга ни слова.

Открыв на экране другое окно, Ярдли нашла четыре полотна. Картины были мрачные – не только из-за своего сюжета, но и из-за соотношения света и тени. Позади каждой фигуры за окном виднелся горящий город. Языки пламени поднимались к самому небу. Небо светилось оранжевым заревом, словно и оно объято огнем.

Что он видит, когда смотрит на это?

В ФБР серийных убийц делят на четыре категории в зависимости от того, какие мотивы ими движут: доминирующие – те, кому для сексуального удовлетворения требуется власть над другим человеком; галлюцинирующие – те, кого на преступления побуждают голоса или видения; целеориентированные – те, кто видит своей миссией полное уничтожение какой-либо группы людей, например проституток или представителей расового меньшинства; и вожделеющие – для этих насилие и секс являются одним и тем же.

Ни о каком доминировании тут речь не шла, поскольку обе жертвы все время оставались без сознания, а убийце, жаждущему доминирования, необходимо, чтобы его жертва сознавала, что полностью находится в его власти. Также Фарр и Ривер не принадлежали к какому-либо расовому, этническому или религиозному меньшинству.

Оставалось следующее: убийца повиновался галлюцинациям, побуждавшим его совершать преступления, или же им двигала похоть, хотя свидетельства сексуального насилия были минимальными; или, возможно, это вообще не серийный убийца, а преступник, совершивший убийства ради денег, из мести или по заказу, оставив ложный след, указывающий на Сарпонга, чтобы сбить с толку полицию. Или совершенно новый тип серийного хищника, до сих пор не известный профайлерам ФБР…

Если убийцей движут галлюцинаторные фантазии или похоть, он не остановится, пока его не убьют или не отправят за решетку. До тех пор он будет двигаться только вперед, что для него означает убивать. Подобно тому как акула не может остановиться, иначе утонет.

Вернувшись к статье Чанса, Ярдли прочитала несколько абзацев, посвященных Энджеле Ривер. Их сопровождала фотография Ривер с ухажером. Она встречалась с неким Майклом Закари, врачом «Скорой помощи», к которому недавно переехала. На допросе Закари сказал Болдуину, что в тот вечер, когда была похищена Ривер, он лег спать рано, и никто не может подтвердить, что он никуда не выходил из дома. В тот день, когда была похищена Кейти Фарр, он, по его словам, находился на медицинской конференции в другом штате.

На фотографии Ривер широко улыбалась, сдвинув темные очки выше лба и обвив своего друга рукой за шею.

Сердце вдребезги.

Ярдли отправила по электронной почте сообщение Рою Лью, предупреждая его о том, что дело так называемого Палача с Багряного озера будет передано в федеральную юрисдикцию, поскольку существует вероятность сексуального насилия, и она хотела бы перед своим уходом бегло ознакомиться с ним, чтобы ввести в курс дела Кайла Джекса. После чего договорилась о встрече с Джексом.

Глава 7

Новый начальник поручал Болдуину все больше бумажных дел и все меньше убийств. У Болдуина имелись кое-какие мысли насчет того, у кого можно получить больше информации об этом художнике Сарпонге, на которого указала Ярдли, однако сначала ему нужно было разобраться кое с какими бумагами, не допускавшими отлагательств.

Новый начальник заглянул к нему в кабинет после обеда и остановился в дверях. Старший специальный агент Дэна Янг выглядел именно так, как, по мнению широкой публики, и должен выглядеть сотрудник ФБР: черный костюм, белая сорочка, темный галстук. Очки с толстыми стеклами и безукоризненно зачесанные волосы с идеально ровным пробором. Янг принадлежал к бюрократам того самого типа, кого недолюбливал Болдуин: карьеристы, которым нет никакого дела до жертв расследуемых ими дел.

– Так вот, на мой взгляд, дело Палача может быть раскрыто достаточно быстро, – сказал Янг, разглядывая свои ботинки. Только сейчас Болдуин обратил внимание на то, что ноги Янга кажутся непропорционально маленькими для его тела. – Что будет очень хорошо, поскольку позволит нам высвободить ресурсы.

– Каким образом?

– Потому что мы сможем перевести эти самые ресурсы из отдела изучения психологии преступлений. Конечно, это только мое скромное мнение, но психологи даром едят свой хлеб. Одно преступление похоже на другое, и незачем иметь целое подразделение, занимающееся таким шарлатанством, как составление психологических профилей. Я проталкиваю у руководства в Лас-Вегасе идею ликвидировать отдел и использовать двух универсальных агентов. Как только дело Палача будет раскрыто, мы сможем двинуться дальше в этом направлении, что поможет нам значительно быстрее закрыть и все остальные дела.

Болдуин уже привык к тому, что отдел изучения психологии преступлений прижимали всякий раз, когда Бюро сталкивалось с урезанием бюджета. ОИПП как раз обеспечивал взаимодействие с местными правоохранительными органами, когда тем требовалась помощь в расследовании серийных убийств. Проблема заключалась в том, что в настоящий момент к ОИПП было придано всего восемь агентов. И не в одном территориальном отделении, а во всех Соединенных Штатах. Восемь агентов, одним из которых был Болдуин, чтобы обрабатывать десятки запросов о помощи, поступающих ежемесячно, а Янг, похоже, собирался сократить их число еще больше.

– Чисто из любопытства, – сказал Болдуин. – Почему вы думаете, что дело Палача будет раскрыто быстро?

– Я провел кучу расследований убийств, – Янг пожал плечами, – и всегда объявляются свидетели. Рано или поздно. Преступник похвалится кому-нибудь своими похождениями, тот человек возьмет телефон и позвонит нам, и на этом все закончится.

Болдуин испытал непреодолимое желание рассмеяться, но все-таки сдержался и вместо этого посмотрел Янгу в глаза.

– Дэна, всю свою карьеру в Бюро я имел дело с подобными ублюдками. Вы правы, большинство убийств раскрываются благодаря свидетелям, в том числе и серийные убийства, но только когда речь идет не о таком типе убийцы. Порой эти ребята даже не понимают, что делают. Как они могут похвалиться кому бы то ни было своими убийствами, если даже не сознают, что совершили их?

У Янга на лице мелькнуло раздражение, быстро пропавшее.

– Послушайте, я пришел сюда не спорить. А чтобы сказать, что хотел бы закрыть дело Палача как можно быстрее. В настоящий момент все наши взоры обращены на вас.

– Потому что это попало в прессу, правильно? Полагаю, вы хрена с два засуетились бы, если б никто ничего не узнал.

– Предлагаю вам последить за своим языком, агент Болдуин, – поправив галстук, сказал Янг. – После сокращения ОИПП нужно будет подыскать вам новое место, и каким оно окажется, будет зависеть от меня. – Он взглянул на часы. – Закрыть как можно быстрее, агент Болдуин. Это понятно?

– Да, понятно.

После ухода Янга Болдуин швырнул ручку на стол и потер лицо. Один его знакомый недавно уволился из Бюро и открыл дайвинг-центр на Бермудах…

Болдуин вывел на экран компьютера фотографии Бермудских островов и долго разглядывал их, после чего надел куртку и вышел из здания. Последним.

Глава 8

Ярдли обедала в одиночестве в кафе недалеко от федерального здания, наблюдая за толпой. В зал вошли подростки лет тринадцати, не больше. Одежда на них была грязной, и когда они попросили что-то у официантки, та покачала головой и сказала: «Извините», после чего они ушли. В последние десять лет молодое бездомное население Лас-Вегаса постоянно росло, и беззащитные подростки притягивали к себе самых разных хищников.

Серийные убийцы всех типов предпочитают жертв, которые не окажут сопротивления, и молодые проститутки – это как раз те, кто с готовностью последует за ними в какое-нибудь безлюдное место. Такие преступники, как Палач, выбирающие себе жертвы, которые ведут тихую, правильную жизнь, встречаются гораздо реже.

Молодой светловолосый парень поставил прямо перед входом здоровенный пикап. Войдя в зал, он огляделся по сторонам и, заметив Ярдли, направился прямо к ней.

– Джессика?

– Да.

– Я Кайл. – Не дожидаясь приглашения и не пожав ей руку, парень уселся напротив, достал из кармана леденец и развернул фантик.

У Ярдли мелькнула мысль: а что, если Лью уже давно положил на Джекса глаз и только ждал, когда она освободит место?

Несмотря на его бесцеремонность, она тепло улыбнулась.

– Рада с вами познакомиться.

Джекс обвел взглядом кафе.

– Почему вы предложили встретиться здесь?

– Просто подумала, что для разнообразия лучше выбрать что-нибудь неофициальное.

Еще раз окинув взглядом зал, Джекс отправил леденец в рот.

– Какие у вас первые впечатления от Лас-Вегаса?

– Я раньше уже много раз бывал здесь, – он пожал плечами. – Знал, во что ввязываюсь.

– На самом деле мне как раз было интересно именно это, – сказала Ярдли. – Почему вы приехали сюда?

– Что вы хотите сказать?

– То, что сексуальное насилие – это очень… специфическая область криминалистики. Многие прокуроры видят в этом неизбежное зло. Нечто такое, на что придется потратить несколько лет, если хочешь двинуться дальше к убийствам и особо тяжким преступлениям, а затем стать судьей. Никто по своей воле сюда не просится. Но вы попросились. Вот мне и хочется узнать почему.

– Наверное, хорошие возможности, – Джекс снова пожал плечами. – И мне уже надоел Вайоминг. – Какое-то время он разглядывал ее, затем сказал: – Я полагал, вы окажетесь старше. Сказали, вы уходите в отставку…

– Ухожу. По крайней мере отсюда.

– И чем собираетесь заниматься?

– Может быть, открою частную практику. Займусь чем-нибудь спокойным вроде завещаний и контрактов. – «Чем-нибудь таким, где нет крови», – мысленно добавила Джессика.

– Я хочу вам кое-что показать, – сказала она и, достав из рюкзачка компьютер, открыла материалы по Палачу. – Вот то дело, которым мы будем заниматься следующие две недели. Журналист «Лас-Вегас сан» окрестил преступника Палачом с Багряного озера, и, полагаю, прозвище окажется живучим. – Ярдли указала на список файлов. – Как видите, отчеты составлены хорошо, но все-таки я обнаружила несколько ошибок в материалах полиции округа Кларк и одну в материалах ФБР. Заключение о характере микроскопических частиц, найденных при вскрытии, оказалось погребено в списке пропавших без вести людей, составленном для второй жертвы, отчет о серологическом анализе[6] попал во второстепенные материалы, а показания одного из свидетелей затерялись среди тридцати страниц доклада криминалистов, осматривавших место преступления. Все это я исправила без особого труда, однако крайне важно отлавливать подобные ошибки, чтобы это не привело к серьезным последствиям.

Вы увидите, что многие следователи идут напролом, словно бульдозер, и в большинстве случаев убийств, когда преступник очевиден или есть свидетели, вроде нападения на заправку или ограбления магазина, такой подход может сработать. Но в расследовании серийных убийств, когда мотив неясен и преступник постарался замести за собой следы, все должно делаться медленно и методично. Я предпочитаю начинать с самого начала и предлагаю вам делать то же самое.

Ярдли открыла таблицу с двенадцатью разделами, озаглавленными «Метод исключения», «Анализ местности», «Криминалистическая экспертиза следовых, недолговечных и значительных материальных свидетельств» и так далее.

– Это основные области, которые вам необходимо проработать самому. Полиция и ФБР собирают доказательства, но они не могут упорядочить их так, чтобы присяжные без труда разобрались…

Достав изо рта леденец, Джекс перебил ее:

– Да… послушайте, без обид, но я работаю не так. Я много времени занимался наркотиками и провел хренову тучу дел об убийствах. У каждого свой подход, и, если честно, мне особого толку от этого не будет.

– Эти дела не будут похожи на пошедшую наперекосяк сделку с наркотиками, Кайл. В нашем случае убийцы, как правило, обладают высоким интеллектом. И вы должны будете восстанавливать ход их мыслей по имеющимся у вас доказательствам. Только так можно раскрывать такие дела.

Джекс подался вперед.

– Я окончил юридический факультет в двадцать один год и с тех самых пор непрерывно сражаюсь, доказывая, что я знаю, что делаю. У меня нет никакого желания ввязываться в пустой спор. Вы уходите, и я прекрасно понимаю стремление рассказать тому, кто идет на смену, то, чему, как вам кажется, вы научились…

– Чему, как мне кажется, я научилась?

– Успокойтесь, хорошо? – Джекс вздохнул. – Я просто хочу сказать, что у меня есть свой метод ведения дел, который меня никогда не подводил, и составления таблиц в нем не значатся. – Он разгрыз леденец и прожевал его, затем встал и положил пластиковую палочку на салфетку. – Я взгляну на материалы и выскажу свое мнение.

Вальяжной походкой Джекс направился к выходу. «Ролекс» у него на запястье сообщил Ярдли, что он любит показной блеск.

Теперь можно уезжать. Новый дом ждет ее. Просто передать оставшиеся дела и уехать. Вряд ли Джекс или Лью будут возражать.

Палец Ярдли скользнул по сенсорной панели. Она открыла досье на Энджелу Ривер, присланное Болдуином.

В нем не было почти ничего. Место рождения – Санта-Моника, штат Калифорния; там же родилась Ярдли. Ривер бросила среднюю школу в Дэвис-Порте, а затем получила аттестат экстерном, прежде чем поступить в колледж. Близкие родственники в досье не указаны. Закари был на год старше ее и не имел неладов с законом. Ривер один раз обвинялась в сопротивлении при задержании. Джессика запросила материалы дела. Полицейские попытались задержать Ривер за то, что та курила «травку» на концерте под открытым небом, однако, когда они стали надевать на нее наручники, она показала им голую задницу и убежала. Прочитав это, Ярдли улыбнулась.

Войдя в «Инстаграм», она нашла страничку Ривер. Фотографии: лазает по скалам, плавает в океане, катается по горам на велосипеде, занимается йогой и надевает что-то на шею, принимая это от, судя по виду, буддийского гуру. Ее девиз на главной странице гласил: «Будь сам той переменой, которую хочешь увидеть в мире».

Ярдли уставилась на фотографию на главной странице. Ривер в йога-позе на краю скалы, позади сияющее солнце.

«Что он увидел, глядя на тебя?»

Глава 9

Ярдли настояла на том, чтобы ужинать вместе по крайней мере несколько раз в неделю. Сегодня вечером Тэра пришла домой вместе со Стейси, подругой, живущей по соседству, с которой они общались на протяжении последнего года. Тэра всегда сходилась со сверстниками нелегко – и не только вследствие того, что была дочерью кровавого серийного убийцы, но и из-за своего потрясающего интеллекта. Ей несколько раз приходилось менять школу после того, как одноклассницы узнавали про ее отца, и было время, когда она связалась с дурной компанией.

Смеясь над чем-то, девушки достали из холодильника по банке газировки.

– Пахнет хорошо, – сказала Стейси.

– Все уже почти готово. Садитесь за стол.

Наложив три тарелки, Ярдли подсела к девушкам.

– Как прошел день? – спросила она.

– Эта практика меня убивает, – отправив в рот добрую вилку спагетти, сказала Тэра. – Тут главное – отработать свои часы. Все занимает просто жутко много времени.

– Ты всегда можешь уйти.

– После того как я окончу университет, меня обязательно возьмут, – Тэра покачала головой. – Я хочу получить это место.

– Классно, правда? – заметила Стейси. – Ей будет всего двадцать, когда она окончит университет и начнет зарабатывать кучу денег!

– Я очень горжусь ею, – сказала Джессика, с любовью глядя на свою дочь. Тэра залилась краской.

Поужинав, девушки убежали к Стейси домой, и Ярдли осталась одна. Ей показалось, что стены давят на нее, и, хотя сегодня она уже занималась, переоделась в шорты и футболку и отправилась в тренажерный зал. На беговой дорожке неслась так быстро, что были готовы отказать ноги, и пришлось посидеть в кафе, чтобы восстановить силы, прежде чем возвращаться к машине.

По дороге обратно домой Ярдли крутила головой из стороны в сторону, разминая шею. Еще вроде бы молодая, она уже чувствовала в суставах тяжесть возраста и не восстанавливалась после тренировок или болезней так же быстро, как прежде. Боль в спине снова напомнила ей о предложении Энджелы Ривер позаниматься в ее студии йоги.

Ярдли колебалась несколько минут, затем нашла адрес.

Студия йоги находилась в небольшом помещении на окраине Лас-Вегаса. Ярдли увидела за стеклом человек десять на матах, в различных позах. Ривер ходила по залу, время от времени помогая одному из учеников с растяжкой или обмениваясь парой слов. Джессика окинула взглядом стоянку, ожидая увидеть дежурящего полицейского в машине без маркировки, но никого не было. К Ривер по крайней мере на несколько дней должны были приставить охрану: если Палач думает, что она сможет его опознать, он вернется, чтобы довести до конца начатое.

Дождавшись окончания занятий, Ярдли вошла в зал. Ривер разговаривала с ученицей. Увидев Джессику, она помахала рукой. Закончив разговор, подошла.

– Я так рада, что вы пришли… Но на занятие опоздали.

– Просто хотела проведать. Как вы?

Ривер пожала плечами.

– Ходить, дышать и двигаться больно, и вижу я только одним глазом, но в остальном все замечательно. – Умолкнув, она опустила взгляд. – Закари – это мой приятель – он… э… сказал, что ночью я плакала во сне. – Смущенно улыбнулась. – Но могло ведь быть гораздо хуже, правда?

Ярдли украдкой бросила взгляд на разрез у Ривер на лбу. Теперь молодая женщина выглядела не такой уверенной в себе, как при первой встрече, не такой полной сил. Похоже, начинала давать о себе знать психологическая травма.

– Энджела…

– Энджи. Для друзей я Энджи.

– Энджи, я знаю одного замечательного психолога. Я направляю к ней многих жертв преступлений, с кем мне приходится сталкиваться по работе, и она помогает абсолютно всем.

– Я не хочу думать о себе в таком ключе. Как о жертве. К тому же у меня есть йога и медитации. Вряд ли копание в мозгах поможет мне больше, чем смогу сделать я сама. – Вздохнув, Ривер подняла с пола мат, оставленный одним из учеников. – Итак, что вы будете пить? Могу предложить комбучу[7]. Очень крепкая штука, бьет по мозгам.

– Всё в порядке, спасибо. Мне пора возвращаться к дочери. На самом деле я лишь хотела вас проведать. – Ярдли взглянула на большую фотографию гуру в традиционном облачении, азиата с теплой улыбкой на лице. – Разве из департамента шерифа вам не приставили охрану? Какое-то время за вами должен присматривать полицейский.

– Нет, никто ничего не говорил.

Джессика кивнула.

– Позвоню и попрошу, чтобы кого-нибудь прислали.

Ривер широко раскрыла глаза, и Ярдли поняла, что сказала что-то не то.

– Полагаете… он может появиться снова?

– Просто мера предосторожности. В подобной ситуации все, кто перенес нападение, пока преступник не задержан, получают на какое-то время охрану.

Ривер скрестила руки на груди.

– Ммм… у Закари сегодня ночная смена. И мне, если честно… мне не очень хочется сейчас оставаться одной. Может, посидим где-нибудь? Пожалуйста!

Это «пожалуйста» прозвучало так чистосердечно, что Ярдли не могла отказать.

Винный бар «Черная дверь» находился недалеко от студии йоги. Ривер обняла хозяйку и что-то шепнула ей на ухо. Их усадили за столик у окна.

– Моя бывшая ученица, – объяснила Ривер, когда они с Ярдли уселись. – Муж погиб в автомобильной аварии с участием пьяного водителя, так что ей тоже здорово досталось. – Она обмакнула кусок хлеба в мисочку с оливковым маслом.

Хозяйка принесла два бокала красного вина и сыр с виноградом. Вино, дорогое и изысканное, оказалось мягким, с дубовым послевкусием.

– Значит, вы замужем? – спросила Ривер.

– Нет.

– Разведены?

– Вот уже семнадцать лет, – Ярдли кивнула.

– Срок большой… Есть какие-нибудь планы выйти замуж еще раз?

– Нет, – Джессика покачала головой.

– А я никогда не была замужем. На самом деле с Закари у меня вторая серьезная связь. Второй мужчина, к которому я переехала. Если честно, порой не нужно ничего, кроме работы. – Помолчав, она отпила глоток вина. – Я уверена, что он меня обманывает. Мне надо бы просто уйти от него, но я не хочу оставаться одна. Я слабая?

– Не думаю, что это слабость.

У Ривер навернулись слезы, глаза ее заблестели, и она отвела взгляд.

– Извините, я вываливаю все незнакомому человеку…

– Всё в порядке, Энджи. Если б я не хотела это услышать, меня здесь не было бы.

Ривер покачала головой.

– Держаться за кого-то только потому, что тебе страшно оставаться одной… не знаю, что это еще такое, как не слабость. Я чувствую себя так глупо! – Она больше не могла сдерживать слезы. – Мне так стыдно! Вам лучше уйти. Не стоит тратить время на такую дуру, как я.

– Энджи, я…

– Нет, пожалуйста, уходите! Моя жизнь – полная катастрофа.

Ярдли колебалась мгновение.

– Я была замужем за серийным убийцей.

Какое-то время Ривер молча смотрела на нее со слезами на щеках, затем рассмеялась. Ярдли ничего не сказала. Она не собиралась произносить эти слова, но они вырвались как-то сами собой. Это вызвало странные ощущения – произнести их вслух. Джессика не говорила об этом никогда и ни с кем.

Перестав смеяться, Ривер посмотрела на нее. Улыбка у нее на лице медленно погасла.

– Вы серьезно?

Кивнув, Ярдли отпила еще один глоток вина.

– Если вы хотите посоревноваться, чья жизнь более катастрофа, полагаю, приз достанется мне.

– Кто он?

– Эдди Кэл. В настоящий момент сидит в камере смертников.

– Ого! Сдаюсь, вы уложили меня на обе лопатки.

– О, если вы так думаете, тогда я должна вам сказать, кого впустила в свою жизнь после Эдди. Пожалуй, я возьму два первых места в состязании тех, «чья жизнь полная катастрофа». – Ярдли посмотрела на отражение света от бокала с вином. – Я никогда не умела выбирать мужчин.

– Добро пожаловать в клуб таких же дур. До Закари я встречалась с одним из «Ангелов ада»[8].

– И как?

– Сначала было очень здорово, – Ривер пожала плечами. – Наверное, прокурору лучше такое не рассказывать, но однажды он взял меня с собой на крупную сделку по покупке наркотиков у одной мексиканской банды. Что-то вроде картеля. Это было как в кино. Десять человек с пистолетами стоят посреди пустыни и проверяют чемоданы.

– Правда?

Ривер кивнула.

– Должна признаться, я никогда в жизни не испытывала такой страх и одновременно возбуждение. – Оглянувшись по сторонам, она шепотом добавила: – После того как все разъехались, мы с ним занялись сексом прямо на его байке.

Она прыснула, и Ярдли улыбнулась.

– На байке?

– Ну да. Я свалилась и решила, что все испортила, но он запрыгнул прямо на меня. По этой части он был самый настоящий зверь.

– Что с ним сталось?

– Отправился за решетку, разумеется… – Ривер вздохнула. – Чем еще это могло закончиться? – Она приветственно подняла бокал. – За связь с дерьмовыми мужчинами! За наслаждение мгновением!

Ярдли усмехнулась, и они чокнулись. Ривер показала знаком хозяйке принести еще вина.

Глава 10

– В отдел розыска пропавших без вести департамента шерифа позвонил муж Кейти Фарр. Ты в это не поверишь…

Болдуин говорил быстро, и Ярдли схватила со стола ручку и блокнот. В трубке был слышен шум улицы.

– Он уже целый день не видел свою четырнадцатилетнюю дочь. Хармони Фарр. Она не отвечает на звонки. Девочка никогда не убегала из дома, и для нее это явно ненормально.

Сердце у Ярдли заколотилось чаще.

– Еду с тобой.

– Не думаю, Джесс, что это хорошая мысль. Только не прямо сейчас. Что, если этот тип убил сначала свою жену, а затем и дочь? Если он решит, что я ему не поверил, все пойдет наперекосяк.

– Это маловероятно, раз есть вторая жертва, и…

– Не уговаривай. Я свое решение принял.

Ярдли вздохнула.

– А что, если девочка потрясена смертью матери и сбежала, давая выход своим чувствам?

– Возможно. Но лучше перестраховаться, чтобы потом не раскаиваться.

– В любом случае позвони, когда соберешься встречаться с ним.

Положив трубку, Ярдли открыла досье на Фарр, собираясь проверить, не убегала ли ее дочь в прошлом из дома, но тут у нее завибрировал сотовый. Это была Ривер – Ярдли дала свой номер на тот случай, если ей что-либо понадобится. Она поступала так с жертвами всех преступлений, которыми занималась.

– Джессика.

– Привет, это Энджи. Извини, что звоню на сотовый… Не отрываю, а?

– Нисколько. Что там у тебя?

– Я сейчас кое-что вспомнила… про тот день. Мне это приснилось ночью, но, проснувшись, я поняла, что это был не сон.

– Сейчас попрошу агента Болдуина…

– Нет. Я хочу сказать… Пойми меня правильно, он очень вежливый, не говоря о том, что он горячий, но мне с ним неуютно… То есть мне гораздо уютнее с женщиной. Мужчины обращаются со мной как с сумасшедшей. Считают меня чересчур эмоциональной. Что для них лишь отговорка, чтобы не обращать внимания на мои слова.

– Понимаю. – Ярдли обвела взглядом свой кабинет. Она перебирала дела, собираясь отправить часть в архив, а остальные передать Джексу. Посадить посетителя было негде, а ей хотелось поговорить с Ривер лично. – Мы можем встретиться на Стрип?

В середине дня Стрип не был заполнен туристами, но от улиц исходил испепеляющий зной, отчего Ярдли казалось, что ее запекают в духовке.

– Выглядишь отлично, – сказала Ривер, когда они остановились у пешеходного перехода, дожидаясь зеленого сигнала. – Жаль, у меня не бывает повода надеть костюм.

– Поверь мне, я предпочла бы легинсы и топ, как ты.

– Да, но, наверное, к человеку относятся гораздо серьезнее, когда он так одет. Мне постоянно приходится выслушивать всякие непристойности из-за своего вида.

– И мне тоже, – усмехнувшись, сказала Ярдли. – По-моему, мужикам нет особого дела до того, как мы одеты.

Они пересекли улицу, и мужчина, стоявший перед казино, попытался уговорить их заглянуть внутрь ради халявной выпивки. Женщины вежливо отклонили его предложение, но он еще какое-то время шел следом за ними, прежде чем переключиться на другую жертву.

– Я люблю солнце и тепло, – сказала Ривер. – Когда мне было пять лет, родители перебрались в Аляску. Там зима длится десять месяцев, так что для меня везде, где солнце и песок, рай.

– Когда ты приехала сюда?

– В семнадцать. Я убежала из дома, не оглядываясь назад. Проехала автостопом через всю Канаду и очутилась в Сан-Франциско, в крохотной квартире вместе с поэтом. Я работала официанткой в двух местах, чтобы нас содержать, а он сидел дома и писал стихи – должна сказать, очень дерьмовые.

Она хихикнула, и Ярдли улыбнулась.

– Я посмотрела на твоего бывшего, – сказала Ривер. – Он был художником, правильно?

Ярдли с трудом сглотнула, потому что во рту у нее внезапно пересохло. Она уставилась себе под ноги.

– Извини! – спохватилась Ривер. – Мне надо вырвать язык.

– Нет, ты ни в чем не виновата. Просто я не привыкла говорить о нем. Он был художником, но, в отличие от твоего поэта, весьма успешным. – Ярдли проводила взглядом молодую парочку, которая прошла мимо, держась за руки, источая запах спиртного. – Когда мы познакомились, я была фотографом, и он всегда поддерживал меня. Уговаривал оставить все прочие занятия, потому что искусству нужно отдаться полностью, если хочешь чего-нибудь добиться. Нужно принести себя ему в жертву, чтобы создать что-то неповторимое.

– Ого! Глубокая мысль.

Ярдли кивнула. Они остановились на перекрестке рядом с «Дворцом цезарей»[9], наслаждаясь прохладой, веющей от фонтана.

– У него было потрясающее понимание жизни, я такого больше никогда не встречала. Он разбирался в людях и в их мотивациях так, что ему позавидовали бы лучшие психологи, с кем мне доводилось работать. Вот что делает его таким страшным. Он знает, кто мы такие. Благодаря этому сам мог стать кем угодно, но пожелал стать тем, кто есть. Никакого ужасного детства, никаких издевательств, никаких психических расстройств. Он сознательно выбрал стать чудовищем.

– Ты правда веришь в это? Что он сам сделал свой выбор? Не думаешь, что мы уже рождаемся такими, какими станем? Я хочу сказать, быть может, вселенная делает нас такими, какими хочет?